последний звонок

поступки, поступая,
выступая, кричали:"гляньти вы
на нашенских, мы фсе херои отошедшей
битвы, што покосила-выкусила в хлам нас".

поступки были из серии "такоси и нать",
но не вопреки, не из жилания противоречить.
смысл отдельных действиев стал проявлятьси
лишь по прошествии определенного времени.

бестелесные
и не говорясчие, оне
могли бы стать привидениями,
но, увы, тихнологии не успевали за фантазиями.

моно, кншно, было намекнуть
недвусмысленно, аднакоси, што
толку-то, супротив лома нету приема,
да гори оно синим пламенем в фибрах души.

подбирались подходящие катрены,
создавались целеполагающие фыльмы,
обсасывались претенциозные статейки,
формировалось има жилательное будусчее.

но лутчшее не задумыватьси,
какоси устроен мiр, фсе равно
фсихда ты будишь неправ, тиории
фсихда обманывают, вводют иллюзию.

наполненность жистью
вызывало усталость и жилание
отдохнуть от ейной нафсихда, выключитьси,
наконец, из бесконечной цепи приходясчих событий.

и енто оне незлобивыя,
ваще, покамест нежные места
в аккуратте, но чуток шевельнешь,
тодысь, и в хвост, и в гриву, да пощелкивая.

искать виноватого, ну чем не занятие,
в оре распалив сибя, раскалив до бела,
и с больной головы валить на здоровую,
ненавидя другого и ни о чем не скорбя.

собрать воедино было просто невозможно.
образы то появлялись, то исчезали: унылость
и тоскливость  воссозданы стандартным набором
для челиков-глупышей, в серости пессимистичности.