H54 Амбивалентность

каузальное мышление никогда не даст точного описания метаболических процессов – ввиду ограничений существующего языка (У. Берроуз «Голый завтрак»).

***

На этот раз и я и она были одеты в пальто. На улице была ранняя весна. Мерзкое сырое и тревожное время года, но сегодня был один из солнечных и не столь унылых дней. Мы сидим на скамейке, посреди аллеи, которая сегодня наполнена людьми. Я смотрю куда-то в сторону, ползаю взглядом по прохожим. Куда направлен ее взгляд я не имею понятия.

—Я вот что хочу сказать, — начинаю я, поворачиваю голову в ее сторону, но не смотрю на ее — знаешь, тяжело мне даются такие признания.

—Что ты хочешь сказать - спрашивает она, тут я ненадолго перевожу взгляд на нее - просто скажи уже.

—Мы с тобой не так давно знакомы, но... Помнишь когда мы только начали общаться, это была моя инициатива. И не просто так. Кажется уже тогда я понимал, что ты совсем не обычная девушка. Наверное уже тогда я что-то испытывал к тебе, и решил сделать своего рода первый шаг.

—Да, помню. У меня были мысли, о том, что мы не просто так начали общаться.

—Но все это время мне страшно было тебе признаться. А сейчас... Что-то во мне меняется, и я могу достаточно спокойно тебе все рассказать. — Это ложь, на самом деле мне страшно и я все еще не смотрю на нее, но во мне действительно что-то менялось — Я люблю тебя. И сейчас в своих попытках объяснить свои чувства уйду в какие-то дебри не связанных фраз, но все же. Я должен высказаться, не могу больше держать в себе. То что я испытываю к тебе, думаю это можно действительно назвать любовью. Понимаешь любовь, как мне кажется, это нечто совершенно за гранью понимания. Рационально ее не объяснить, а эмоционально это очень противоречивое чувство. Высшее эмпирическое состояние, я бы так сказал, хотя в этом нет смысла. — Бросаю мельком на нее взгляд, она в недоумении. Шумно выдохнув через нос, продолжаю — Любовь строится на двух столпах - уважение и доверие. И если с доверием все очевидно. То уважение более интересная часть. Ты для меня кажешься олицетворением лучшего в этом мире. Ты безумно красивая и милая. Твоя внешность легкая, запоминающаяся, элегантная. Будто сама нежность во плоти. И в тоже время ты сохраняешь в себе высокие моральные качества, и думаю это действительно очень сложно, особенно в нынешнее время. Ты кажешься настолько чистой. Знаешь часть человеческих эмоций, любви - это секс, как ни как он важная часть этого вопроса. Но в отношении тебя мне сложно о таком подумать. Ты как предмет искусства, которым страшно обладать. Знаешь, я пропитан ненавистью, злобой и никотином. Ты как классика, а я постмодернизм. А постмодернизм убил искусство, так говорят. И даже помыслить о физической близости с тобой мне страшно. Не то что предпринять попытки воплотить это в жизнь. Мне кажется, что даже общение со мной тебя может испортить, испачкать. Мне страшно и в тоже время во мне теплятся сильные чувства к тебе. Я запутался во всем, но в чем я точно уверен, так это в том, что люблю тебя. Я знаю, что объясняю простые вещи слишком сложно. И все никак не могу остановить поток своей речи.

—Что ты имел ввиду, когда сказал, что это противоречивое чувство?

—Я не знаю. Не могу объяснить. Не понимаю.

—Это странно.

—Да. Не представляю, какие мысли сейчас вертятся у тебя в голове.

—Это странно.

—Ты права.

##########

"Это странно" - она права. Я крупно проебался. За несколько дней до сегодняшнего разговора, мы переписывались, и я ныл о том, что не могу совладать со своими чувствами. Но речь шла о другой девушке. И я не сказал напрямую, но пространными намеками кажется выдал, что ее я тоже люблю. Только тут я ощущаю - другое. С В. мы проводим очень много времени вместе. И, кажется, безумно привыкли друг к другу. В отличие от Д., встречи с которой редки и от того ценны. Как поход в музей, не зря в разговоре с ней я провел аналогию с искусством.

На самом деле я уже не представляю себя без В., она близка ко мне. В разговоре с Д. я не упомянул третий столп любви - уют. И с В. я его ощущаю почти всегда. Более того она оказывает на меня влияние, с ней я меняюсь. Меняюсь в лучшую сторону. И становлюсь будто бы счастливее. Но в тоже время эмоции, испытываемые мной в отношении нее тоже противоречивы. И признаться ей, в чем либо, куда сложнее. Особенно в любви. Однако ей удалось меня разговорить, и я рассказал о своих тревогах. После чего она сказала, что ей не безразличны мои проблемы. Но в чувствах к ней я так и не признался.

И тут дело вот в чем. Я привык слушать людей, поддерживать их советами. И абсолютно не привык рассказывать о своих проблемах. Не хотел тревожить этим людей, надеялся, что всем безразлично. Но с В. эта ситуация изменилась. Я встретил человека, который выслушал меня, и ему не было все равно. Я был тронут.

Но что касается вопросов физической близости, с В. я этого жажду. Я хочу ее. Каждый раз, когда я вижу нагие женские тела - в голове возникают мысли о ней. При этом мне не хватает таких банальных вещей как объятия, поцелуи и взаимодействия руками. Прикосновение руки к руке всегда воспринимались для меня как нечто самое интимное. Казалось это проявлением настоящего доверия, не знаю почему так.

Голову раздирают сомнения в том может ли кто-то любить нескольких человек, правильно ли это. Кого я люблю в действительности и люблю ли кого-то вообще. Как паразит в мозгу эти мысли не дают покоя. Вокруг столько лиц, и, кажется, будто бы всех я люблю, но ненавижу в тоже время просто ****ец. Амбивалентное отношение к людям.

В. говорит, что когда я с ней здороваюсь, то начинаю улыбаться и смеяться, мы долго смотрим в глаза друг другу (искра, буря, замыкание). Д. говорит, что несмотря на мое депрессивное естество, после разговоров со мной ей хочется жить. С обеими мы ведем долгие и приятные разговоры по полночи.

##########

Следующие трое суток я глотаю все, что могу найти дома: транквилизаторы, антидепрессанты, болеутоляющие, противоаллергены. Я плохо помню эти дни. Лишь эпизоды; я стою уткнувшись в стену лицом, помню кровь в районе глаз, собачья голова на потолке. За эти дни психическое состояние не улучшается. Я как Прометей, которому ворон клюет мозг.

Мне снятся кошмары. Каждую ночь. Яркие запоминающиеся моменты. Отделение в больнице, думаю в психиатрической, судя по местным. Стены в обшарпанной штукатурке, где синей, где некогда белой. Жуткий тремор. Мои руки тряслись как сломанная дрель. Я проходил мимо пустых палат, в них не было света. В целом тут было достаточно пусто, за исключением примерно десятка людей, что тусовались на этаже. Помню пациента, которого провозили на носилках. Он был накрыт простыней, в том числе и лицо. Потом мне кто-то объяснил, что это был эксперимент. У того парня было диссоциативное расстройство идентичности. В одном теле три личности. Врачи провели уникальную операцию, они сделали так, что каждая личность обзавелась собственным лицом на голове парня. Вот только тот, кто был слева, слетел с катушек и убил тело.

Вне сна я возвращаюсь в прошлое. В моей жизни были и другие женщины. И каждая из них оставляла значительный отпечаток на моей личности, на моем мышлении. Я вспоминаю К., с ней связано многое. И говоря откровенно сейчас, постфактум, неприятные моменты перекрывают своей значимостью приятные. Однако я с этим уже смирился. И глядя сквозь это мутное стекло, могу видеть больше, чем предполагается.

Воспоминания, связанные с ней, все же окрашены в темные цвета. По причине того что большая часть запоминающихся событий происходили в темное время суток. Самой запоминающейся стала одна осенняя ночь. Тогда было еще не слишком холодно. Но уже влажно, поэтому на улице был туман, из-за которого радиус видимости сокращался примерно до 30 метров. Был свежий прохладный ветер. Мы курсировали среди дворов, окруженные панельными домами. Слабый свет лампочек над подъездами освещал детские площадки, со старыми советскими качелями и прочей подобной атрибутикой. Мы шли куда-то вглубь района, чтобы найти сигаретный киоск, и нашли его практически случайно, на какой-то остановке. Курили, как будто пытались с помощью дыма немного задержать туман. Но он уже рассеивался. Небо было безоблачным. Мы подошли к какому-то дому, напротив которого стояли его обитатели. Мы стояли в стороне от них и просто слушали рутинные разговоры, это был наш вечерний эмбиент. Она стояла, положив голову на мою грудь, и смотрела в их сторону. Мой подбородок лежал на ее голове, а руки обнимали ее плечи. Мы ходили по слегка влажному асфальту. Забредали в магазины и покупали большое количество разных съестных штук. Стояли под подъездом дома, в котором провели ту ночь. Там была уютная, слегка советская квартира. Мы сидели в зале, приглушенный электрический теплый свет. Старый телевизор который что-то показывал без звука. Нескладные боязливые разговоры между нами, заполняли звуковое пространство. В ту ночь мне было поистине хорошо, я испытал то, что никогда до или после не испытывал. Это странно, но в ту ночь, в обнимку с ней у меня был самый лучший и уютный сон за всю жизнь. Кажется, я любил ее по-настоящему.

После того как мы проснулись, еще долго не вылезали из кровати и объятий друг друга. Впоследствии у нас было еще много замечательных романтичных моментов. Но ни один не был даже близок к той ночи. Перечитывая переписку с ней, я нашел одно сообщение, это была зарисовка, миниатюра, в которой я попытался отразить, тот уют что испытывал. Думаю, именно та самая ночь повлияла на появление этого небольшого произведения:

«Мы с тобой стоим, босиком на песке. Мы одеты в лёгкую летнюю одежду. Прохладный, но удивительно свежий ветер дует на нас, приносит с собой шумы и мысли, из которых, наверное, они и получаются. Мы укутаны в тёплый шерстяной плед, сквозь который ветер не продувает. Он только разбрызгивает твои волосы, подобно морским волнам, и приносит мысли с шумом в наши головы. Мы обнимаемся под пледом, твоя голова на моей груди, а сверху мы укутаны коричневым пледом. Стоим и молчим, смотрим в звездную бесконечную темную даль ночного неба, оно втекает в море, в котором от бликов звёзд и луны, то и дело вспыхивают сверхновые звезды, но погибают в то же мгновение, а между тем проходит не один миллион лет, прежде, чем свет дойдёт до воды, и преломится в её изгибах, взрываясь новой звездой в наших глазах. И море и небо - это одно целое бесконечного космоса, наполненного блестящей пылью жизни и идей. Но там нет мыслей, ветер не способен донести туда их шум, в этот бесконечный вакуум. Мы стоим одни, на небольшом по сравнению с космосом, над нами и под нашими ногами, участке земли, устремив свои взгляды туда. Стоим на краю вселенной, будто в космическом порту, но мы не ждём следующего рейса, который мог бы увезти нас отсюда. Мы стоим задумчивые и печальные с виду. Но счастливые внутри, ведь нам не надо садиться на рейс и плыть куда то в поисках чего то. Мы и так уже нашли все, что нужно в этом порту. Нашли то, что не сможет путешествовать сквозь вакуум миллионов лет. Нашли друг друга, нашу любовь, и плед».

Сейчас меня немного подташнивает от этого сообщения. Однако теплые чувства перекрывают этот побочный эффект от путешествия в прошлое.

Вспышка в небе, как будто кто-то гирлянду включил из одной синей лампочки, длилась буквально пару секунд и потом потухла, весьма ярко для звезды, а если бы небо было не облачное, она была бы еще ярче. Это была сверхновая. Подумать только где-то там далеко в безжизненном холодном пространстве космоса взорвалась целая звезда, а я наблюдал это спустя огромное количество времени и безумное расстояние тихо и мирно сидя на балконе и покуривая сигареты. Весьма волнительно.

##########

Во мне есть женские черты. Во внешности. В поведении. В мышлении. В реакциях. Я люблю свежий прохладный ветер и ненавижу длинные вечерние тени, спровоцированные оранжевым тревожным светом солнца, что ложится на город.

Возможно, эта часть моей личности связана с тем, что мне приходилось много времени пребывать в женском коллективе. Да и сейчас я в таком нахожусь. И девушки настолько прекрасны и к каждой я испытываю какие-то чувства, которые я не могу охарактеризовать конкретно. Моя личность растворяется между женщинами, это прекрасно и одновременно ужасно. Непонятно являются ли эти эмоции столь же основательными особенными и значимыми как в случаях с Д., В. и К., но я определенно чувствую что-то к каждой, из тех с кем общаюсь. Может быть, я в принципе люблю всех людей?

В разрез с этим идет тот факт, что мое внимание неустойчиво. Я быстро отвыкаю от людей, с которыми теряю контакт, даже на короткое время. Исключением была только К., прекращение общения с ней очень сильно ударило по моему эмоциональному и психическому состоянию. Впоследствии ничего подобного мне испытывать не приходилось, даже с теми людьми, с которыми, как мне казалось, должен был.

Помню, была еще И., с ней мы долго общались и очень близко, но один глупый пустяк разрушил полностью наше общение, оставив совершенно чужими людьми. Кажется, по тому, что я мог наблюдать, ей было тяжело. В то время как мне было абсолютно наплевать даже на наш долгий бэкграунд. И даже сейчас эта история не вызывает у меня трепета. Даже чувство совести не просыпается из-за такого мудацкого, в сущности, отношения к тому событию.

Немного ранее того события я потерял из области доступа еще одного человека – Л. С ней ситуация была чуть сложнее. С ней мы пережили много странных и тяжелых вещей, личных как для нее, так и для меня. В них были задействованы разные люди, мы были на грани психологических катастроф. Она уехала, и мы еще продолжительное время общались. Ей было трудно эмоционально, и я пытался поддерживать её. Ей это было необходимо. Но когда все более менее пришло в норму, мы потеряли интерес в общении друг с другом. И, кажется, ни ее, ни меня это уже не беспокоит.

В тот период я пришел к интересному выводу: люди взаимозаменяемы. У всех есть проблемы – всегда. Хочешь поговорить с человеком – спроси как у него дела. И будь готов выслушивать. Это работает всегда и со всеми. В таком случае найди человека, чьи проблемы создают наиболее интересную для тебя историю. Через проблемы познай его мировоззрение. И вот тогда ты попался! Теперь этот человек станет твой проблемой и сразу наберется материала для текста, чтобы ответить на вопрос «как дела?» Ты попадаешь в лабиринт, который строит эта личность. Тобой манипулируют, пока ты доверяешь. Поскольку твое доверие безоговорочно ты привыкаешь к стенам лабиринта. Они столь уютные и родные. Затем ты находишь выход в большой неуютный мир и тебе тошно. Спустя время ты акклиматизируешься, потом найдешь новый лабиринт. Из которого не составит труда выбраться. И так далее до бесконечной темноты в ящике, на глубине трех метров под землей.

##########

Спустя неделю необщения с людьми я оказываюсь вновь с В. Мы у нее в квартире, уже полдня сидим здесь. И казалось бы все прекрасно. Но мы и не общаемся толком, занимаемся своими делами, лежа рядом на одном диване. Но мы настолько же близко, насколько и далеко. Всего каких-то несколько сантиметров пустого пространства между нами как целый континент, не оставляет никакой возможности для физического контакта. Ничего такого, что могло бы стать обозначением нашей эмоциональной близости. Не смотря на то, что периодически некоторые ее действия говорят об обратном. Иногда она берет меня за руки, за предплечья чаще всего, но иногда и за кисти. В такие моменты я немного теряюсь.

Я не могу понять ее намерений, не могу понять ее. Я не могу понять своих намерений, не могу понять себя. К чему движется наше с ней общение, может ли оно к чему-то привести. Между тем лежа рядом с ней, глядя на ее почти полностью оголенные ноги, во мне копошатся мысли о том, чтобы трахнуть ее. Это могло бы быть весьма романтично и нежно. Не знаю, думает ли она о чем-то подобном.

Периодически я теряю ее из поля общения. И в такие моменты мне, как правило, плевать на это. Хотя ближе к ночи я начинаю страдать по ней. Но сейчас мы рядом и я чувствую, что она нужна мне. Она тем временем заснула, оставив меня эмоционально одного окончательно, теперь мне нет смысла рассчитывать даже на приятную беседу, или неприятную. Она как кокаин – нужна мне до тех пор, пока я нахожусь под воздействием, но когда эффект прекращается я не бегаю в поисках дозы, как то бывает с героином.

Я брожу по ее квартире, выхожу на балкон – курю, сажусь на диван и пялюсь в стену. В голове возникают мысли о Д., явлением своей личности она оказывает на меня влияние. Вот в чем дело, поэтому она является столь значимым для меня персонажем.

Она мой идейный вдохновитель. Я предпочитаю называть это так вместо - «муза». В ней я нахожу отражение прекрасного и красивого. Оно аккумулируется вокруг нее. А абстрактное мышление витает аурой вокруг. Вместе это преломляет свет и он начинает мерцать, создавая вспышки с частотой 9-12 герц, которые провоцируют альфа волны и человек впадает в полусонное состояние, в котором познает себя. Альфа волны обуславливают эффект «замыкания мозга». Будто во сне. Прекрасные галлюцинации. Девушка с невообразимой внешностью. Очаровательное и хрупкое создание – эссенция самой нежности. Общение с ней как лоботомия, отключающая речевые центры. Эссенция морали, чего-то бесконечно прекрасного. Путешествие в космос по цветущим глубинам сознания, девственным убеждениям и вере в хорошее. Человек, опровергающий тождество Ницше – «Бог - умер». Неземной нереальный эффект. Призма, сквозь которую можно почувствовать и увидеть красоту мира. Катализатор существования.

Все нереально как сон. Все реально как альфа волна, протекающая сквозь эпизоды жизни организма, яркой голубой волной.

##########

На следующей неделе в город приехала А. Мы с ней давно не виделись и по случаю ее приезда отправились истаптывать обувь по улицам города. Разговоры в основном были рутинными, но в один момент вектор сместился, и я начал высказывать свои переживания. Она выслушивала и поддерживала советами. Она пыталась сама понять, в чем же дело. В итоге она сказала:

—Ты слеп. Много не понимаешь и не видишь. Ты что-то упускаешь из виду в общении с каждой из тех, про кого рассказал.

—Мне казалось, я кое-что все же понимаю. Иногда хочется эмоционально поставить себя на место женщины. У мужчин к женщинам особое отношение. О них хочется заботиться, успокаивать, создавать для них комфорт и уют. Хочется их любить. От этого мужчинам самим становится комфортно и уютно. Осознание того, что твоей женщине по-настоящему с тобой хорошо, самое желанное чувство для мужчины. Но чтобы обеспечить это, необходимо быть морально и эмоционально сильным. Порой сложно обеспечить подобное. Осознание невозможности этого убивает. И так же плохо бывает, когда не понимаешь, имеют ли твои старания какой-либо отклик. Невозможно залезть в голову к человеку и понять, что он действительно чувствует. А намеки читать весьма тяжко, и иногда сложно интерпретировать их правильно. Мужчина начинает чувствовать себя беспомощным, неполноценным даже, быть может. Его сознание растворяется. Внешне этого не показывает. И тогда ему хочется оказаться на месте женщины. Хочется, чтобы его утешили, успокоили. Хочется уткнуться головой в любимого человека, вжаться в него, почувствовать его заботу. Почувствовать, что он рядом. Иногда это необходимо мужчине, чтобы продолжать держаться на плаву. Чтобы понять, что все же его старания не проходят бесследно. Есть желание, чтобы нежные заботливые руки любимой женщины гладили тебя по голове. Этот мягкий жест сродни материнской заботе. Почувствовать себя беззащитным ребенком в ее руках. Женщина, которую ты любишь, в каком-то смысле заменяет тебе мать, самый близкий и родной человек. Человек, на которого ты можешь положиться, которому ты доверяешь, чуть ли не больше. Чем самому себе (или хочешь думать так). Но мужчины бояться признать это все в открытую. Будто бы это некое унижение их достоинства, проявление слабости. Может это проявление борьбы за понимание?

—Вот что я тебе скажу. Ты просто эгоист на самом деле. Ты собственник, который хочет обладать тем, что тебе нравится. А все твои терзания от ревности и невозможности обладать тем, что ты хочешь. Все это направлено лишь на то чтобы потешить твой эгоцентризм и привлечь внимание к собственной персоне.

##########

Многие дни похожи друг на друга, но это вызывает только тоску. Куда более интересный эффект вызывает внезапное ощущение, запах, вид, атмосфера, светотени из прошлого. Порой это перерастает в длительные приступы близкие к дежавю. С подключением образов из сновидений и отключением долгосрочной памяти. Вспышки, флешбэки. Как будто парадигмы сна, ощущения

реальности, перцепции и образного мышления внезапно сошлись в одной точке. Не понимаю - что происходит, не могу запомнить события. Действую уже будто не я сам. Я называю такое явление – просроченные дни.

Розовые окна в сером многоэтажном, панельном доме. Такой свет меня не пугает, а напротив -успокаивает. Цвет дома контрастирует с серым небом, за счет того, что свет падает на него так, что он кажется чистым.

Сижу один. Тут пусто. Белые стены исписаны записями, сделанными маркером. Подо мной матрас – единственная мебель. В воздухе повис дым. В нем запутался оранжевый свет, весеннего солнца, что садится напротив моего окна.

Звуки дешевых телешоу отдаются в мозжечке. Тут учат готовить полуфабрикаты. Идиотские безыдейные фильмы. Детские телешоу с отвратительным CGI. Передачи с поиском обдолбанных животных. Феерия коммерческого потока для слабоумных.

Так проходят недели.

Я испытываю страх и тревогу, отчаяние и счастье на грани истерики. Пытаюсь вспоминать разные мифы, чтобы сделать на них отсылки в своих текстах. Ничего не выходит. Приходится придумывать свой стиль. Ничего не выходит. Только рваный, пустой и не последовательный текст. В последнее время я ощущаю, что чего-то катастрофически не хватает, чтобы сделать текст нормальным. Я что-то упускаю. Но не пойму что. Оно бы решило все проблемы. Но что же, блять, это может быть.

Я перечитываю записи, тексты, сообщения, письма. Понимаю, что вся моя личность заключена только в тексте. Не понимаю - зачем столько пишу. Даже мне лень читать все это дерьмо. Я слышу чей-то стон. Чувствую, как кровь течет из глаз, по щекам, теплая и вязкая.

Меня тревожит сон. Меня мучают головные боли. Как атомная бомба уничтожающая панельные дома с розовыми окнами, осколки которых царапают череп изнутри. Постоянный тремор. И сонные параличи. Однажды я слышал как кто-то заходит в мою комнату. Я их не видел, но как будто бы ощущал. Потом остался только один, я все еще не видел его, но знал, как он выглядит. Долговязый, худой, как я, а кожа серая. Я почувствовал, как пружины проминаются чуть ниже моих ног. Я резко проснулся и не мог пошевелиться еще десять минут.

В правой руке молоток. Он падает на пальцы левой руки раз за разом. Ткани расползаются, кости трещат, сухожилия рвутся. Раз за разом. Почти не рабочими пальцами левой руки беру молоток. Процесс повторяется на пальцы правой. Процесс пошел по циклу. Затем постоянное запоминающее устройство дает окончательный сбой.

Последнее что я помню - это то, что она была рядом.