Настина тайна часть 2

    НАСТИНА ТАЙНА  Часть 2
 
На сей раз Николай исчез без предупреждения,чего никогда не бывало. Роза не знала, что и думать, Настя сильно переживала. Мало того, что беременность уже подходила к восьми месяцам, так ещё и такое. Она стала подозревать, что Николай скрывается от неё, решил бросить. Почему ей пришла в голову такая мысль, она объяснить не могла, но поди пойми почему у беременных возникают разные фантазии и страхи. А потом грянула беда.
 В выходные Роза уехала к родным, она звала и Настю, но Настя отказалась, по причине лёгкого недомогания и боязни трудной дороги. Ведь добирались наполовину пешком, наполовину на попутных телегах, едущих с рынка людей. А с животом на последних месяцах такая дорога представлялась проблематичной. И Настя осталась дома одна. По графику у неё был выходной и она решила никуда не ходить, а провести его в лености, полежав в кровати.
Поставив рядом с кроватью стул ,водрузив на него кувшин с питьём и тарелку яблок, Настя лежала в кровати и читала роман Достоевского ,Братья Карамазовы, когда в комнату без стука вошли трое НКВДешников. Трое из тех пяти. Были они злые, взъерошенные, явно чем-то заведённые, с покрасневшими, словно от долгого недосыпа глазами.
 Один из них с ходу, не здороваясь грубо закричал на неё, где твой ё@рь, отвечай сука. Настя смотрела на них расширенными от ужаса глазами и не могла понять, чего от неё хотят. Потом начался долгий кошмар. Они допытывались у неё, где Николай, где он может скрываться, Настя со слезами отвечала, что не знает, что он уже две недели не появлялся и не давал о себе знать.
Но они явно ей не верили и продолжали допытываться, при этом уверяя её, что Николай шпион, что он срывал их операции, предупреждая бандеровцев и население об их рейдах, что они уже несколько раз попадали в засаду и вот, двое их ребят уже погибли, а ты сука ему способствовала. Так они кричали на неё и требовали от неё признания, а ей не в чем было признаваться.
А потом случилось самое ужасное, распалённые своей неудачей, заведённые страхом жертвы, они от слов угроз перешли к делу. Все трое изнасиловали её в грубой, извращённой форме. Она теряла сознание, рот ей заткнули кляпом, чтобы не кричала, руки связали, чтобы не могла сопротивляться. Её отливали водой и кошмар начинался снова.
Как она это выдержала, почему не умерла, что удержало её на границе в миллиметре от смерти!?  Под конец, снова отлив её водой, старший в их группе, как она поняла по его поведению сказал-Вот тебе наука, подстилка хохляцкая, бандеровка поганая, чтобы впредь знала с кем связываться, может сдохнет твой приплод поганый после наших игр. Если кому-либо расскажешь, мы тебя из под земли выроем, сучонку и я лично животик тебе вскрою, как консервную банку.
И она ушли, а она периодически впадая в забытьё пролежала в своей комнате до следующего дня, когда у неё начались схватки и она в изнеможении стонала и кричала. Тогда-то и появилась возвратившаяся Роза и отвезла её в родильный дом.
Сейчас, когда Настя вспомнила всё это у неё началась жуткая истерика и соседки по палате, побежали за медсестрой, а та вызвала врача. Врач осмотрел её, приступ не прекращался и он распорядился перевести Настю в отдельную палату, что и было исполнено. Ей вкололи успокоительное и где-то через минут пятнадцать она погрузилась в тяжёлый сон-забытьё.
А на следующий день появилась Роза. Она принесла ей гостинцы и сказала, что ей пришлось съехать с общежития и она теперь живёт в городе у знакомых. Что приходил человек от Коли, велел ей скрыться и не показываться, что Коля тоже скрывается и возможно его уже нет в городе, а его усиленно ищут. Что он был арестован, как пособник бандитов, но на него не могли найти доказательств, а потом он сбежал.
У Насти всё плыло перед глазами. Изо всего сказанного до неё доходило только одно, что Николая нет в городе, что он скрывается, а значит он её подставил. По его вине с ней случилась эта беда, а теперь ещё он и бросил её окончательно. Роза всё пыталась дознаться, что именно произошло с ней самой, но Настя упорно обходила ответ на этот вопрос. Она не могла говорить, в ушах звучали угрозы, в душе поселились страх и обида на Николая.
Кроме мысли, что во всём виноват он, никакой другой мысли не было. Видимо случившееся несчастье сдвинуло что-то в её психике, но тогда не знали психологической помощи, в её стране даже не существовало такого понятия и она не думала, что можно обратиться к такому врачу и получить её. Поэтому и молчала из страха за себя.
Когда Роза ушла, явно недоумевая по поводу Насти, пришёл врач. Он завёл с ней разговор осторожно, словно нащупывал тропиночку к её сознанию. Он сказал, что согласно анализам, она незадолго до родов имела половой контакт, об этом говорит наличие спермы и видимо контакт нежелательный, так как он привёл к преждевременным родам. Он просил Настю рассказать ему доверительно, если есть что.
Понимая, что врач не Роза и его отговорками не обманешь,Настя, памятуя об угрозах, выдала свою версию событий, продиктованную обидой. Она решила, что таким путём и отведёт подозрения доктора, который намекнул на возможность обращения в полицию, и защитит себя. В общем Настя поведала врачу, что Николай стал употреблять морфий, и после его употребления он всегда имел с ней длительный половой акт. У него никак не наступала эрекция.
 Это могло длиться часами. Вот поэтому мол всё так и случилось. Рассказ такой пришёл ей в голову по памяти. Эти же НКВДешники однажды в разговорах когда ещё просто ходили к ним, упомянули о таком.  И как понимала теперь Настя, они это рассказывали из собственного опыта, видимо кололись ,а как иначе могли они снять стресс от своих операций по  преследованию бандеровцев и их пособников из местного населения.
Вот она и оговорила Николая, пытаясь скрыть действительность. Врач покачал головой и сказал, что это вполне похоже на правду, но за Николаем лично он такого не замечал, на что Настя ответила, что он стал пользоваться морфием недавно. Опровергнуть её слова было некому, но и заявлять в полицию, если она не имеет претензий теперь смысла тоже не было.
Так во внутренних муках и постоянном напряжении потекли Настины дни в роддоме, усиливаемые тем, что девочку кормить не носили,её содержали в кювезе, как недоношенную. Вес её был всего кило четыреста ,ребёнок был слаб , у него совсем не развились сосательные функции, поэтому кормили в вену, через капельницу и когда однажды Насте, через стекло показали ребёнка в кювезе, она ужаснулась, решив, что у неё двухголовый уродец.
Оказалось, что это вздутие от капельницы, откуда питательный раствор разносится кровью медленно ,от того и создаётся иллюзия второй головы, а потом всё будет нормально.
 А через две недели, Настю, уже нормально ходившую и обслуживавшую себя, вместе с ребёнком, на спецмашине, по-прежнему в кювезе, перевезли в санаторий для недоношенных детей, для окончательного выхаживания.
 Если в больнице Роза навещала её довольно часто, то сюда не пускали. Передачи можно было оставлять на проходной, а на территорию санатория посторонние не допускались, во избежание заноса инфекций. Всё здесь было крайне стерильно. А Настя внутренне даже радовалась невозможности увидеться с подругой. Она не знала, сказал ли той доктор о Настиной версии событий и как отнеслась к этому Роза. Настя чувствовала себя предательницей, но одновременно решила твёрдо стоять на своей позиции. У неё не было выбора.
Здесь ей в отсутствие своего ребёнка, довелось кормить чужого, но это не помогло. К тому времени у неё уже начал развиваться мастит, из-за застоя молока и видимо простуженности. К тому времени, как окрепла девочка, Настя, ввиду перенесённого мастита лишилась молока. И теперь ребёнка надлежало держать на искуственном вскармливании, что было довольно проблематично, если бы её выписали, но снова внесла коррективы жизнь.
 Девочка заболела минингитом. Она запрокидывала головку, вся синела и сильно кричала. Притронуться к шейке было невозможно, тельце ребёнка каменело и изгибалось дугой. Температура держалась сорок и выше. Врач поляк вопреки возражениям Насти, стал делать срочную спинно-мозговую пункцию.
 Бившуюся в истерике Настю удерживали и уговаривали две медсестрички, объясняя ей, что врач не убивает, а спасает её дитя. А Настя, глядя на мутный желтоватый фонтан бивший из введённой иглы, представляла себе, что доктор выкачивает из дочери мозг. Вот, что значит неграмотность в каких-то вопросах. Потом фонтан утих и выступили две капли прозрачной жидкости, после чего доктор вывел иглу и залепил ранку пластырем, а сверху усилил повязкой.
Поднявшись с колен, на которых он стоял во всё время процедуры возле кровати, доктор снял маску и сказал-Вот всё и кончилось. Девочка будет жить нормальной. А ребёнок расслабленно сопя уснул впервые за эти дни и только лёгкий выступивший пот просигналил о снижении температуры.
Странные ощущения преследовали Настю, с одной стороны она испытывала нежность к ребёнку, когда держала его на руках и кормила из бутылочки, с другой периодами на неё накатывало отвращение к ребёнку и неприятие его.
 Роза, в передаваемых записочках постоянно интересовалась, как чувствует себя Лилиана, на кого она похожа и как прибавляет в весе. А Насте хотелось взвыть ото всех этих вопросов. Ребёнку шёл уже третий месяц, глазки поначалу бывшие неопределённого молочного цвета прояснились. Они оказались голубыми, как у Николая. Лоб был такой же высокий и шишкастый, как у него, волосы льняного цвета с лёгкими завитками.
Первая родившаяся девочка, умершая при рождении второй была смуглокожей, с тёмными волосами, как у Насти, а эта выжившая, в Николая и светлокожая такая же. Правда нижняя часть лица, носик, губки ротик и подбородок были в них. Особенно форма ротика ,что было их наследственной чертой по отцову роду.
Несмотря на слабый и болезненный вид, девочка оказалась живучей, цепкой и развивалась стабильно. Вес она тоже набирала активно. Но Насте хотелось скорее, чтобы её лучше не было, а в тоже время, чтобы была. Вот так разрывали её два противоположных чувства.
Выписали их из санатория, когда Лилиане исполнилось полгода. Девочка уже отлично сидела,была живой и подвижной, с замечательными реакциями. Настя то умилялась, глядя на неё, то сокрушалась и злилась.
Встречала их из санатория Роза вместе с матерью Николая. Они повезли их на квартиру, где жила Роза. Мать Николая долго уговаривала Настю ехать жить к ним в село, где ей будет обеспечен уход и внимание, но у Насти все мысли были направлены на отъезд домой. Мать настаивала, что Николай объявится и они поженятся, как положено, что ребёнку нужен отец, что у них не принято бросать свою кровь.  Настя стояла на своём.
  В конце концов поняв, что они её не переубедят, а Николая рядом нет и их попытки бесполезны, ей дали денег на дорогу, собрали чемодан с детскими вещами и упаковали в баул её личные вещи. Со Львовского вокзала, её провожала Роза, помогая ей разместиться в общем вагоне, на купейные ей денег не хватило бы.
О дороге домой Насте до конца дней было вспоминать тяжело. Началось с того, что на первой же большой станции её обокрали. И обокрал военный, которому она доверилась. Она осталась без денег на питание ребёнку, без возможности его приобрести. А потом она отстала от поезда, пойдя с ребёнком на станции в туалет и за водой.
 Дальше добиралась в товарных поездах, в вагонах для скота с бедным голодным людом, где бабушка украинка научила её прикармливать ослабевшего ребёнка, невообразимой в нормальных условиях, но спасшей жизнь ребёнка пищей.
Разжёванный хлебный мякиш, с сахаром, намоченный каплей молока, разбавленного водой, заворачивался в марлю и давался ребёнку вместо соски. И эту тюрю девочка высасывала до капли, что и было её питанием.
Добирались почти месяц. Без вещей, ребёнок завёрнут в чужие тряпки,пожертвованные добрыми людьми, бессменно в одной одежде, из-за чего её европейское пальто превратилось в бесформенную мятую тряпку, а фасонистая шляпка стала напоминать.скорее коровью лепёшку.
Хорошо, что документы, заботливо спрятанные в завёрнутой тряпице на груди, помогли ей избежать пребывания в приёмнике для бродяг. Так что когда она появилась на пороге родного дома вид у неё был тот ещё. Мать тут же бросилась хлопотать.о мытье и еде с дороги, а отец воспринял её появление с ребёнком, невесть откуда взявшемся , чуть ли не личным оскорблением.
Рассказывать она поначалу ничего не могла, так как ещё не придумала, как подать всё случившееся с ней, да и мать, потрясённая её видом, не настаивала, сдерживая и отца, от нотаций и допытывания. Дай ей прийти в себя, потом расскажет. Потом она и расскажет им свою выдуманную версию, на что отец заявит, чтобы духу этого человека рядом не было.
 У ребёнка за это время развился рахит, и мать стала усиленно лечить девочку от него. А девчушка, ещё не оправившись окончательно вдруг изволила пойти, на восьмом-то месяце, чем покорила всех. В том числе и отец признал её и потом страстно полюбил внучку.
Когда девочке было уже три года, а нужно сказать, что дед упорно называл девочку Светой, Светланой, по цвету волос, он на дух не хотел слышать ни о какой Лилиане, приехал тот, которого духу чтобы не было.
 Настя была на работе. Николай общался с её матерью и отцом. Он пытался им что-то объяснить, но отец ничего не хотел слушать. Если бы ты хотел на ней жениться, то женился бы до появления ребёнка и потом наркоманы нам в семье не нужны. Тщетно пытался убедить их Николай, что он офицер, а не наркоман, ничто не помогло, ему чётко указали на дверь.
Девочка в этот момент играла в саду. У неё там было множество укромных уголков ,она могла и сидеть на чердаке в сарае, рядом с куриным нашестом, или в кустах смородины, или под вишнями. Каждый раз она находила себе занятие где угодно и самостоятельно.
 Ввиду этого, выпроводив Николая старики не сразу хватились ребёнка, а когда стали звать её обедать, девочка не отозвалась. Когда пришла с работы Настя, дом стоял коромыслом, старики обежали уже всю округу, ребёнок исчез, а мать капала сердечные капли себе и деду, попутно рассказывая дочери обо всём. 
Услышав от родителей про приезд Николая, Настя бросилась звонить брату в Москву. На переговорном пункте она сильно нервничала, ожидая соединения и без конца торопила телефонистку. Наконец её соединили с Москвой и она захлёбываясь слезами рассказала брату о случившемся.
А на следующий день брат привёз девочку. Он успел перехватить Николая на вокзале, буквально уже перед посадкой на поезд. Николай не смог убедить брата не отбирать ребёнка, объясняя это тем, что он забрал девочку в надежде на то, что Настя последует за ребёнком и он увезёт их обеих. Собственно из-за этого он и не уехал сразу, а ночевал в гостинице, в надежде на Настин приезд.
 В доказательство искренности своих намерений он даже показал приобретённые билеты, в том числе на Настю. Но брат отрезал-Забудь её и уезжай. Ты потерял её навсегда и ребёнка тоже.
 Так семьёй была решена судьба Насти и её дочери. А в душе Насти на всю оставшуюся жизнь так и осталось это раздвоенное отношение к девочке, которую она то безумно, как ей казалось любила, и за которую сильно переживала, то столь же безумно ненавидела, считая её виновницей своей незадавшейся жизни.
Особенно способствовало этому её сходство с отцом, даже привычка скашивать на бок рот, в презрительной гримаске, в минуты недовольства, была оттуда, от её отца. И это просто бесило Настю, так как в напоминании прошлого, всегда появлялись те трое насильников, что надругались над ней.