Дядя Гриша

- Постойте, не закрывайте двери, покурите ещё. – Послышался голос, приближающегося к заднему входу в институт, сантехника, дяди Гриши.

Мы не совсем разобрали слова, но задержались у входа.

- Ух, хорошо, что Вы здесь всё ещё курите и не закрыли дверь. – Мимоходом произнёс дядя Гриша. – А то, мне пришлось бы обходить кругом всё здание, чтобы войти.

Мы вошли в институт, дядя Гриша, зашёл следом за нами.

Дядя Гриша, штатный сантехник в нашем институте, работает на полставки, его рабочий день длится с половины девятого до двенадцати дня. Основную часть времени он проводит на цокольном этаже, в подвале, куда и ведёт дверь заднего входа в институт. Своей комнаты (кандейки) у дяди Гриши нет, поэтому сидит он, в основном, в комнате (кондейке) штатного плотника (он же, дворник, грузчик, сборщик мебели) нашего института, попивая чаёк. Когда плотика рядом нет и его комната заперта, дядя Гриша сидит на креслах, стоящих в коридоре цокольного этажа.

Как правило, работы для дяди Гриши практически нет. Редко бывает (два три раза в месяц), что нужно кому-либо заменить раковину, смеситель или закупорить течь.

Дяде Грише 70 с лишним лет, он небольшого роста, около 160 см, круглого телосложения, слегка похож на Карлсона, но без пропеллера и лысый. Обладает довольно крепким рукопожатием. Работать очень не любит, любит выпить и материться. Ленив.

- Как же мне тяжело добираться на работу. А потом, только расслабишься, пригреешься, снова нужно переться с работы, обратно, домой. – Поплакался дядя Гриша дворнику.
- А чё тебе тяжко то, а? Ты ж работаешь всего на полставки, да и то, так работаешь, всё сидишь ни х... не делаешь. – Удивился плотник.
- Да вот ты понимаешь, ноги у меня сильно уж болят, тяжело ходить. – Пожаловался дядя Гриша.
- Так и сидел бы дома, что ты, в самом деле, ходишь? Или боишься, что пенсии на пузырёк водочки тебе не хватит, что ль? – Спросил, без задней мысли, плотник.
- Да иди на х…, говорят тебе ноги болят, б…, в п…!

Так и работал бы дядя Гриша и дальше, ворчал бы, жал бы крепко руку при рукопожатии, сидел бы в кресле с полдевятого до двенадцати и ничего бы я не написал о нём, не вспомнил ничего, кроме мата. Однако.

На цокольном этаже располагаются разные комнаты, предназначенные для работы аппаратчиков, электриков, плотника, некоторых аналитиков и др. В некоторых из этих комнат установлены раковины с водопроводом, в некоторых раковин нет. Помимо раковин с водопроводом в комнатах, подобные раковины находятся в коридоре, в специально предназначенных для этого нишах с дверьми на шпингалетах. Раковины в нишах используются техническим персоналом и сотрудниками комнат, в которых нет водопровода.

Уборщицам очень удобно пользоваться этими раковинами в нишах, так как они прямо под рукой. Ближайшие общественные туалеты (и мужской, и женский) с раковиной находятся на первом этаже, до которого ведут 22 ступеньки туда и 22 ступеньки обратно. Уборщицам было бы не очень удобно таскаться с вёдрами с цокольного этажа в туалет и обратно, тем более в рабочее время, когда санузел может посещаться сотрудниками института.

В основном, большинство уборщиц приходит во второй половине дня, даже ближе к вечеру, чтобы не беспокоить сотрудников ни в туалетах, ни в их комнатах. Но уборщицы цокольного этажа всегда приходят в первой половине дня или во второй, но днём, так как в туалетах беспокоить никого не приходится, раковина на этаже под рукой, и народ в комнатах более сговорчивый, чтобы в их рабочее время провести в их комнатах влажную уборку.

Одна из уборщиц, тётя Дуня, стала замечать, что из раковины, которой она пользовалась, стало странно и неприятно пахнуть. Никто не мог понять в чём дело. Все списывали этот запах на канализацию, застойность старых труб и тому подобную ерунду. Никто особого значения этому не придал.

Тётя Дуня во время своей смены стала наблюдать за перемещениями в коридоре, мало ли кто в раковину всякую «химию» сливает, травит её и остальных несведущих. Но особых результатов её наблюдения не дали, всё как всегда, одни и те же лица, кто с чайником, кто с чашками, кто руки помыть. В первой половине дня, ко всему этому интерьеру и не частому передвижению, добавлялся ещё дядя Гриша.

Как-то, выйдя на работу, в первой половине дня, тётя Дуня, практически на автомате, достала из своей микроскопической подсобки ведро для воды, швабру, тряпку, урну и направилась к раковине в ближайшей по коридору нише. Она, не спеша, поставила швабру с тряпкой и урну у стены, стала открывать дверцу ниши с раковиной. В нише горел свет, перед тётей Дуней предстала спина шарообразного, лысого дяди Гриши, который при звуке стекающей в раковину воды не услышал вторжения тёти Дуни в нишу. Дядя Гриша, стоя на носочках, старательно стряхивал «что-то» в раковину. Затем, не выключая воду, опустился на всю поверхность ступней и застегнул ширинку. Помыв руки, он выключил воду, вытер руки висячим в нише серовато-жёлто-черноватым полотенцем и с трудом развернувшись, чуть не столкнувшись с тётей Дуней, вышел из ниши, не выключая свет, оставив дверку открытой.

Тётя Дуня была удивлена, она была потрясена таким непонятным ей событием. Она не знала, что сказать, что делать, она молчала и удивлялась тому, что дядя Гриша не только не дёрнулся, не засуетился, не извинился, ну или ещё что-то, нет, он просто, даже её не заметил, не поздоровался, вообще никак не отреагировал на её присутствие там.

Тем временем дядя Гриша прошёл несколько шагов и плюхнулся в центральное креслице, одно из трёх, находившихся у окна на цокольном этаже.

Тётя Дуня, не смотря на свою профессиональную деятельность, с брезгливостью подошла к раковине, набрала воду в ведро, вышла из ниши, выключив, предварительно, свет, поставила ведро с водой у стенки, рядом со шваброй и урной для мусора, и, не снимая резиновых перчаток, ушла в сторону «завхоза».

- Вы представляете, вы представляете, нет, вы не представляете, дядя Гриша… - Эмоционально начала рассказывать свои наблюдения тётя Дуня.

В конце своего повествования, тётя Дуня добавила: - Но больше всего меня возмутило, что дядя Гриша, совершенно не отреагировал на моё присутствие, ему не то чтобы было стыдно, нет, он меня даже не заметил, пройдя мимо, как будто, ничего не произошло, как будто, всё в порядке вещей. Развратник!

Она очень предметно и красочно описала эпизод, свидетелем которого стала. Она, также, поделилась своими ощущениями, относительно запаха из раковины, который теперь, тётя Дуня, наконец-то связала с дядей Гришей. Всё в её голове сложилось, и перед ней предстала вся логическая цепочка, которая тянулась от дяди Гриши, через раковину, к её чувствительному носу и, возможно, носам других пользователей раковины в нише коридора цокольного этажа института.

- Тётя Дуня, не волнуйтесь, не беспокойтесь, работайте дальше, благодарю за бдительность, примем меры, примем незамедлительно! – Сказала «завхоз» и убежала к заместителю директора по хозяйственной части.
Дядю Гришу вызвали на ковёр к заместителю директора по хозяйственной части.
- Садись. – Сказал замдиректора, обращаясь к дяде Грише.
- Да не охота, насиделся уже за день. – Спокойно произнёс дядя Гриша.
- Не догадываешься, зачем я тебя пригласил? – Спросил замдиректора.
- Нет, заявок, вроде не было, материалы у меня все есть, жалоб по работе на меня не должно быть, так, как и работы в последнее время нет, поэтому не знаю, а что хотели то? – Ответил дядя Гриша.
- Мммм, да… - Несколько смущённо промычал замдиректора по хозчасти.
- Ты, когда заявок у тебя нет, где находишься? – спросил замдиректора.
- На работе. – Честно ответил дядя Гриша.
- Ну, это понятно, а где конкретно, на работе. – Настаивал замдиректора.
- Либо в кандейке у плотника, либо, когда его нет, на кресле в коридоре цокольного этажа. – ответил дядя Гриша.
- Ну, хорошо, чай-то пьёшь? – Продолжал спрашивать замдиректора.
- Пью.
- А в туалет часто ходишь, недержания нет? – Чуть смущаясь, прищурившись, спросил замдиректора.
- Вроде не часто, раз, может два за смену, недержания нет. – Ответил дядя Гриша.
- Так какого ж ты хрена, дядя Гриша, в раковину ссышь? Да еще и так что из неё после этого воняет. Мало того, ещё и не стесняешься никого, вот и тётю Дуню не постеснялся совсем, даже не заметил её. – Бурно высказал замдиректора.
- Ну, дак, это, ноги у меня болят, тяжело мне до сортира подниматься (22 ступеньки туда, и 22 ступеньки назад). И я, это, всегда после того смываю всё водой, и руки я мою тоже. Не должно вонять. Не я виноват, что воняет, трубы то старые, ржавые, да и химию всякую льют, вот и воняет. А на счёт Дуни, так что ж мне теперь, на каждую бабу внимание, что ль, обращать, или как? – Почти спокойно ответил дядя Гриша, сильно стараясь говорить без мата.
- Да, Гриша, ну ты даёшь. Чтоб впредь этого не повторялось, понял? И тётю Дуню больше не пугай, тётку чуть до белого коленья не довёл. – Пожурил его замдиректора.
- А чё она пугается то, или в жизни не видала мужицких х… - дядя Гриша не успел закончить, замдиректора его резко прервал, выпроводив за двери.

Из раковины больше не воняло.

Но дяде Грише, всё так же было лень, всё лень, и в сортир ходить также лень.
Он думал: - Не охота идти на первый этаж, но надо, начальство попросило не ссать в раковину, надо выполнять, постараться выполнять просьбу начальства. Буду, видимо, теперь мучиться, подниматься на первый этаж и ссать в сортир, эх, тяжело.