Хорваты

Не знаю, куда ты смотришь,
Я – тут!

Антуан любил море… На берегу, у самой кромки воды стояла заброшенная хижина. Сорок пять лет назад в ней жил Генрих III. Поливая картофель на грядках, он каждый раз вспоминал человека, о котором будет наш рассказ. Виктор родился в маленьком городке и был прекрасным механиком. Он собирал великолепные абажуры в контейнер. Когда закончилось место, он решил их продать. Тут выяснилось, что все абажуры смяты и искорежены, поэтому Виктору пришлось открыть музей современного искусства. Там выставлялись лучшие авангардисты, а для абажуров места не хватило.
Во время первомайской демонстрации что-то случилось, распахнулись двери, и в музей в брызгах шампанского влетел Жириновский. Он плакал. Виктор расплакался вместе с ним. Они поймали хорька в столовой и вытерли им свои слезы. Хорек обиделся и съел все орхидеи. Вокруг стоял запах пельменей и цитрусовых. Жириновский осмотрелся и сразу подарил Виктору свою квартиру. Подумав, Виктор продал свой музей на благотворительном аукционе в пользу хорьков, пострадавших от мужских рыданий.
Когда он попытался переехать в квартиру, там уже жили хорваты. Спальное место на третьем ярусе кровати Виктора не устроило. Он боялся высоты. Остальные же сорок семь мест были уже заняты. Тогда Виктор решил сдавать квартиру, а сам отправился в Петербург. Путь он решил проделать на яхте, которую купил на вырученные за первый месяц аренды деньги. Доктор прописал ему плыть через Австралию.
По дороге на Виктора напали пираты. Они поглумились над ним, издевательски покрасив яхту в тёмно-зеленый цвет. Во время работы пираты сильно устали, и Виктор легко справился с ними с помощью клюшки для гольфа. После чего уже он поглумился над пиратами, завершив дизайн яхты деревянными деталями с их корабля.
Пираты хотели расплакаться, но под рукою не было ни одного хорька. Виктор понял, что создал фонд не зря и поплыл дальше, напевая «Одинокую птицу» Наутилуса. Он чувствовал морской бриз в волосах, и солнце уже клонилось к закату, и шиповник почти весь осыпался. Все говорили о приближении сезона черепичных крыш и зеленого чая. Когда на горизонте замаячила Эйфелева башня, Виктор уснул. Ему приснился маленький солнечный котенок, играющий на трубе. Труба была кирпичной и находилась на крыше огромного ангара для самолетов. «Необычно» - подумал Виктор и открыл глаза. Тут же он с необычной ясностью осознал, что находиться в центре Рейкьявика. Как выбраться отсюда Виктор не понимал, но разум подсказывал, что Рейкьявик гораздо ближе к Петербургу, чем Австралия. Это обстоятельство давало надежду добраться туда хотя бы в следующем году. А в Петербурге его ждала Она. На Её столе горела свеча, а в комнате пахло яблоками… Виктор представил эту картину и расчихался. Не зря, видимо, доктор говорил что-то про Австралию. Наш герой взял себя в руки, взял в руки штурвал и сказал себе: «Все! Выздоравливай! Угу?» Сила самовнушения тут же победила недуг. Осмотревшись, Виктор понял, что находится совсем не в Рейкьявике, а очень даже в море. Вот почему так качало. Берег уже был виден на горизонте. Причалив у Петропавловской крепости, Виктор уточнил где здесь можно перекусить. Портовый грузчик предложил поискать в телефонном справочнике, но Виктору этот способ показался глупым. Он сошел на берег и пошел по городу, любуясь его дворцами, мостами и фонтанами. Вдруг он заметил отблеск свечи в глазах спешащей мимо девушки. От неё пахло яблоками. Решительно Виктор подошёл к ней и поздоровался. А дальше они пошли уже вместе. За шавермой.