Антонина часть 2

     Часть 2

Потом убедится, что не так это, но роптать не будет. А ещё через два года и Володя жениться надумал. Привёл невесту знакомиться. Молодая студенточка, из деревни в Москву учиться приехала, уже последний год в институте учится, так что решили они поженится.
 Антонине невеста не очень глянулась, но спорить и возражать не стала. Выбору сына доверилась. А не понравилась говорливость излишняя невесты и её нахрапистость, что ли. Вот ведь, женой ещё не стала, а по всей квартире прошлась, во всё нос сунула, обо всём рассудила, где они обустроятся, да как,да что прикупить им не мешало бы.

Антонина губы поджала, но промолчала. Потом родители её из деревни знакомиться приехали. Мать там всем верховодила, всё диктовала, что да как им привычнее, да свадьбу в кафе справлять будем, да родственников у них много и никого обойти нельзя. Отец сидел тихим забитым мышом.
 Как Антонина заметила, с ним ни мать ни дочь не советовались, не считались. На их разглагольствования она только ответила, что места сами видите, у нас немного, не знаю где и размещать вашу родню. А та ответила, не волнуйтесь, мы в мотеле остановимся, тут недалеко и мы все на машинах. Рязанские они все оказались.

Так вот в дом вошла новая невестка, Светлана. А с ней вместе вошли и сплетни, чего в их семье никогда не водилось. На свадьбе когда гуляли, Сергею с Натальей, Света тоже не сильно глянулась, но приняли они её не плохо. Сергей выбор брата не опротестовывал, не его дело, с кем брату жить. Любит, значит судьба это его,да и младший старшему не указчик.

Светина родня и на свадьбе заправляла и потом не один раз воду мутить пытались. Антонина-то в большой комнате с балконом жила ещё с мужем, мальчики в маленькой спали, а дела все в большой делали. Так у них принято было. То есть большая комната общая, а маленькая спальня детская была.
 А теперь Света и мать её всё Антонине намекали, что пора бы в маленькую перебраться, а большую молодым отдать. Антонине это не нравилось, нет она и сама могла бы так сделать. Не нравилось, что ей в её собственной квартире брались указывать, где и как жить. Поэтому она отмалчивалась и от разговоров уходила, а невестка с матерью трещали ,обсуждая её.

Неприятно и непривычно это было. Мать чуть не каждую неделю приезжала, постоянно продукты со своего огорода везла и каждый раз подчёркивала, это тебе доченька, тебе полноценно питаться надо. Ни яблочка, ни морковки ничего ни разу Антонине не предложили, не угостили. Невестка сгребёт всё, в комнатку тащит, по углам прячет.
 Вообще непривычно такое в их доме. Володя как-то к матери подошёл, краснеет весь, стесняется-Мам, чего сказать-то хотел. Я теперь деньги Свете отдавать буду, вроде жене положено хозяйство вести.-Отдавай сынок-ответила Антонина-я ж с тебя не требую.
 Так начали они жить раздельно. Невестка даже в холодильнике, который Антонине принадлежал, полочки распределила. Вы мол Антонина Фёдоровна,- по имени отчеству зовёт, -одна, вам вот этих полочек хватит, а нас двое, нам больше нужно. Опять Антонина промолчала, хотя кошки на душе заскребли.
И так во всём, все мелочи, посуду, комфорки разделила, это ваше, это наше. Показалось Антонине, что она вновь в коммуналку вернулась. Сказать что ли сыну, чтобы жену окоротил, но не хочется ссориться. А она перед ним ужом крутится, ластится, а без него волком на Антонину смотрит, сквозь зубы слова цедит. А он и не подозревает, какая атмосфера в доме царит и постепенно нагнетается.

Два года без детишек жили, а в 86 родился у них Димка. Света как раз институт закончила, работать.пошла. Инженер она, на ламповом заводе, завлабораторией работает. Да через полгода от начала работы как раз в декрет ушла и родила. С соседкой она сдружилась. Соседка хоть и старше неё на двенадцать лет, но у неё дети как раз близкого возраста, четверо их у неё, младший на два года раньше Димки родился.
Ну Светка на почве вопросов о детях и сдружилась. Советов у той спрашивает, если что, к Антонине не обращается. Хотя Антонина, пока она в роддоме лежала, поменялась с сыном комнатами, помогла обустроить всё для ребёнка и коляску и ванночку и кроватку ему всё со своего магазина лучшее привезла.
А только благодарности не получила, даже спасибо человеческого не услышала. Невестка всё приняла, как должное, даже мужу сказала, а что ей, не обедняет, на деньгах сидит, куда ей их тратить. Она богатая. Неприятно это Антонине стало, ох как неприятно, не выдержала, сказала-Ты своё заработанное считай, а в чужом не шарься.

Поняла она, что невестка везде лазила, всё просматривала. Ведь о деньгах, сберегаемых на чёрный день, постоянно откладываемых, даже дети не знали. Недостатка они не испытывали, всё у них было, а лишнюю копеечку Антонина убирала, на чёрный день.
Вон и на свадьбу детям не из воздуха же она давала. Из этих же сбережений, а ведь они не с неба валились, а зарабатывались ею. Антонина жить привыкла не шикарствуя, но и не зажимая никого. За всю свою жизнь ни к кому не ходила, долгов не занимала, на себя одну рассчитывала. Вон соседка бьётся, как рыбо об лёд, хоть и работает, но у соседей занимает, правда возвращает всегда в срок.
 А Антонина ни к кому не ходила никогда, всё сама, всё на своих плечах. Вот и обидно стало, что её собственной бережливостью упрекнули. А невестка ещё и высказалась в том плане, что это мать Володины деньги себе грабастала, а куда мол ей на деньгах сидеть, когда им то одно, то другое нужно.

Вот Антонина и не выдержала, ответила. А то не видит она, что невестка только наряды себе приобретает да косметику в немерянных количествах, а Володьке даже из одежды ничего не купит, мать старается, как и раньше, а деньги то он ей, а не матери несёт. Так какие же упрёки?
  Так вот первая стычка с невесткой и произошла. Неприятно Антонине это, не было у них в заводе в семье ругаться, да люди разные сходятся под одной крышей,  жизнь меняется.

Полтора года просидела невестка с ребёнком,на работу выходить нужно, сын к матери-Помощь нужна. Понятно, какая помощь, с малышом сидеть. Оно ведь мать на пенсии уже, но продолжает работать. Голова-то ясная, да и ценят её. Любит Антонина свою работу, но и внука любит, хоть пока невестка не работала, к внуку почти не подпускала. Так когда сам притопает, ребёнку пути-то не заказаны.
 А тут сунулась она к матери своей, а мать отказала. Хоть и моложе она конечно Антонины и работет ещё в совхозе и деревня, огород хозяйство на ней, оно и понятно, почему отказала. А сноха-то об этом не думала, эгоистка она. У неё ещё брат и сестра младшие, так о них она тоже не думает, а тут пришлось свекрови в ноги кланяться.

 Уволилась Антонина с работы. Объяснила свою ситуацию, попрощалась, а ей и премию и подарок за отличную работу преподнесли. Уважили значит. Стала она с внуком сидеть. Тут уж они с ним крепко сблизились. Не гляди, что вид у Антонины суровый и малоулыбчива она, но душа у неё добрая, заботливая, натура обязательная.
 Внук к ней так и привязался. Он и внешностью в них пошёл. Вылитый дед. Вот на ком гены Васильевы проявились и характер кстати такой же. Молчаливый, сосредоточенный, а уж дотошный-то. До всего ему дело есть. Общается всё больше звуками, слово реко скажет. Но вот слово можно, на свой лад конечно,”мона,” чётко произносит. Чуть что слышишь “мона” и ручкой показывает. Сердце Антонинино тает и млеет. Гулять с ним ходит, книжки читает. Он одну и ту же по пять, десять раз слушать готов, как впрочем все дети.

Вот уж тут Антонина душу отвела, всё ему отдала, то что детям недодано было. Мать с работы вернётся, а он на минутку к ней и опять к бабушке в комнату рвётся. Светка ревнует, а он знай своё и ведь не переупрямишь, настырный такой. Его и в сад отдавать не стали, так до школы с бабушкой и рос.
 С ней и былинки-травинки изучали, и в лес гулять ходили, и на детской площадке играли. Она же его и читать, считать учила. Сама от себя такого не ожидала. Пять лет ему было, когда Светка второго родила Дениску. Хлипенький, слабенький, болеет без конца, золотушный ребёнок, как про таких раньше говорили. А внешностью вылитая мать.

Вот и любит его Светка, обмирает по нему, а Димку всё больше отталкивает. Но Вовка зато сыну время уделяет. Купил набор детского слесарного инструмента и учит сына. Смешно Антонине смотреть, как внук пыжится, пыхтит, морщится, пока гвоздь вобьёт, либо дощечку отпилит. Смешно и приятно, слёзы льются от умиления.
Вот ведь Вовка, совсем как отец сына обучает. Он ещё и в школу не ходит, а руками делать всё учится. Первые его поделки Антонина припрятала, чтобы сберечь на память. Самому потом увидеть приятно будет. Кораблик они с отцом смастерили, двухтрубный, табуретик игрушечный, да столик кукольный. Табуретик со столиком потом Серёжкиной дочке подарили. Она поздно у Серёжки с Наташкой родилась, Дениске ровесница. А старший сын на два года старше Димки.

А как в школу Димка пошёл, тут уж на бабушкиных руках Дениска оказался. Света опять на работу вышла. Но Денис недолго с ней сидел. Тут ведь, как вышло. Внучка старшей Антонининой сестры, в Москве оказалась. Так вот жизнь поворачивается. Там на Урале замуж вышла за военного, а его по службе в Москву в штаб армии перевели.
 Специалист ценный, квартиру дали, хорошую на Ленинском. Лариса, так Тонину внучатую племянницу звали ребёнка родила, да как-то тяжело очень. Ребёнка домой выписали, а её в больницу другую из роддома перевели, порок сердца с осложнениями оказался. Выхаживали,оперировали в спецбольнице.
А мужику одному как с грудным ребёнком управляться. И никого кроме тётки нет у них в Москве. Вот и пришлось дом бросать, туда перебираться. Ой, сколько шума и скандала было. Светка конечно устроила. Дениску в сад оформили, Димка самостоятельно дома стал управляться. Из школы придёт, еду разогреет, уроки самостоятельно делает. Совсем серьёзный мужичок растёт. А Светка злобится.
 Да всем соседям грязь всякую про Антонину несёт и колдунья-то она, и преследует её, призраки по ночам ходят. Совсем девка то ли ума лишилась, то ли все деревенские сказки в одну кучу свалила. А Антонина и знать про то не знает, не ведает.

 Живёт у племянницы дома, ребёнка выхаживает. Лариса полгода в больнице провела, по разным точнее больницам, да ещё полгода реабилитировалась дома. Ни тяжести поднимать нельзя, ничего почти делать. Гимнастикой только, лечебной физкультурой занимается, да витамины потребляет. А Антонина и готовит и убирает и за дитём ходит. Нянька и домработница в одном лице.
Подняла ребёнка на ноги, оправилась Лариса, Антонина домой засобиралась. Не молодушка уже, да и честь пора знать. Лариса упрашивает не бросать её, пожить ещё, но тут уж Антонина сказала, всё, устала я. К тому же стала у неё нога побаливать в суставе коленном. Надо бы подлечиться и самой. Приехала домой, а тут плохо дела обстоят. Сын с женой ссорятся часто, да видно крепко, потому что Володька стал всё чаще к брату уходить.
Димку заберёт и к Серёжке уйдёт, а оттуда пьяненьким приходит. Не так чтобы в стельку, но Светка сыр-бор разводит, что муж у неё алкоголик. А откуда алкоголику у них быть, если никогда у них в роду никто не пил. Да и Володька, работу не прогуливает, в запои не уходит, деньги в дом несёт. А она знай своё поносит его, на каждом углу. И уже не стесняясь Антонине в лицо кричит о том, что она ведьма, их сглазила, порчу на сына и на ребёнка навела.

Стыд-то какой, баба вроде грамотная, а такие глупости по свету разносит. Никогда никто об их семье не знал ничего, не судачил, а теперь Антонина мимо подъезда, как сквозь строй идёт, шепотки да пересуды себе в спину слышит. Заслужила, что называется на старости лет и нет на сноху уёма, не понимает она слов человеческих.
Ты ей пытаешься что-то спокойно сказать, а она на визг переходит, истерики закатывает. Ну хоть из дому беги. На очередь они на квартиру, ещё когда только Димка родился встали, да вот никак очередь не движется. Уж Антонина и в жилотдел ходила, и в исполком на приём, никак. Не жизнь, а ад в доме. Хоть беги из него, от жизни такой.
 И на кухню теперь дорога ей почти заказана, невестка так и норовит, всё перегородить, к плите её не допустить. Плачет Антонина в комнате своей, за что же мне это, за что?   Так вот с полгода мучилась, подлечила ногу, бурсит оказался. Сказали совсем не пройдёт, лечение только поддерживающее проводить нужно. Чуть окрепла и уехала к Ларисе жить. Нет житья в родном доме.

Девять лет у племянницы прожила. Они к тому времени дачу себе купили, машину. Антонину с мальчиком на дачу на лето вывозят. Мальчишка к ней, как к родной бабушке льнёт, муж Ларисин мамой её величает, никогда подарком не обойдёт. То платье нарядное купит, то туфли удобные по ноге. Плащ вон красивый, да пальто новое справил. Нет грех на них обижаться.
Да и делами по дому теперь не грузят, Лариса сама управляется. Дочку она ещё родила. На сей раз легко и хорошо всё прошло, с дочкой сама управляется, а мальчишка и учится хорошо и читать отлично умеет,а всё равно просит нет-нет, а ведь  большой уже, почитай, баба Тонь, я голос твой слушать люблю. Как ему откажешь.
 А на даче к ней на перила крыльца пять кошек бродячих повадились. Сидят ждут, когда корм вынесет. А гулять с Алёшкой пойдут, кошки все пятеро за ними важно шествуют, эскортом сопровождают. Сторожа смеются, свита бабы Тонина гулять в обход отправилась. Так и живут. Покойно и радостно. В Москву вернутся, Антонина домой съездит, надо же посмотреть что да как, а невестка как змея шипит, припёрлась ведьма старая. Хоть совсем не приезжай.

А тут и Димку в армию забрали, надо же время как пролетело, давно ли маленьким был. Сразу бабка снова снохе понадобилась. Дениску из школы встречать, обедами кормить. Незаметно и с этим внуком сблизились. Сначала-то он ершистый был, оговариваться норовил, а потом разобрался сам, что к чему, не маленький.
 Стал за бабушкой увиваться, то оладушек ему сделай, то вареньицем угости, вкусное оно у тебя. Она на даче-то у Лариски много варенья наварила, не пропадать же ягоде. А ему и понравилось. Большой ведь уже, а как маленький к бабке ластится. А Димка тоже на границе служит, да на опасной, в Таджикистане. Светка и та переживает, а уж об Антонине и говорить нечего, ночами плачет.
 В бога она не верует, семья неверующая была, а кого за внука просить, кого молить. Но миловал господь. Отслужил Димка, правда ранение было, о нём он даже не писал домой, чтобы не тревожить их. Вовка-то знал оказывается, ему Серёжка сообщил, но ни матери ни жене, словом не обмолвился, в себе переживал.

А задним числом узнали, так оно всё позади, не страшно теперь. И награда у него, медаль. Тут как раз незадолго до Димкиного возвращения, пьянь на девятом этаже пожар устроила, когда гасили всю их квартиру залило. И мебель и вещи, всё испортило. Так теперь Володька ремонт делать решил. Материал закупать стали.
А тут и бумага из жилотдела пришла, очередь на квартиру подошла. Вот Светка и помчалась. Квартиру тоже двухкомнатную в Сабурово в восемнадцатиэтажном доме, на четырнадцатом этаже предложили. Правда против их квартиры та много больше. Маленькая комната четырнадцать.метров, а большая двадцать два. Кухня десять метров, холл квадратный почти метров шесть.
Ванная большая и туалет побольше их. Ну Светка сразу и согласилась, но лисой вертится, мы мол с детьми туда поедем, а Володя с вами здесь останется, чтоб значит ваша квартира потом государству не ушла. Вовка и согласился было, а Димка говорит-Нет, вы там с отцом и Денисом пропишетесь, а я здесь с бабушкой останусь прописан.

Последнее время, как узнала Антонина Володя не работал, уволился. Почему уволился, он не говорил, но часто ходил в поликлинику, тоже не говоря зачем. Бурчал про какие-то обследования и всё. Что за обследования, зачем, ей оставалось только ломать голову. Но что поделать, если все они такие вот скрытные.
То ли с характером это связано, то ли с родом деятельности членов семьи. Кто его знает.Сама такая же в принципе, так что ,чего уж роптать. Выпивал правда часто, но не до состояния невменяемости. И угрюмым от этого не становился, напротив, то вот сейчас глаза были тусклые, а то заблестели, энергия засветилась, за дела берётся.

Как раз Света с мальчишками уехала, вещей кстати с собой не взяла, незачем мне говорит, брать хреньё полуразвалившееся, размокшее, нужно будет, заработаем приобретём, я мол тоже не без рук, на двух работах тружусь. Мальчики-то с ней поехали, а Володя дома с Антониной остался, хотя прописали сюда Димку, а туда Володю.
 И Антонина сразу же пошла и квартиру на себя и Димку приватизировала, а Светка сказала, что ту тоже приватизируют. Вот сразу после их отбытия, Володя мебель пересмотрел, что можно подремонтировать после залива оставил, а совсем негодное на помойку вынес. Ничего, мать, не горюй, новое приобретём, сказал.
 Деньги видимо у него были, ведь закупил же весь стройматериал. И начал потихоньку, полегоньку делать ремонт. А матери на то время, что копается, предлагает,” ты выйди, на воздухе посиди, с людьми пообщайся, чтобы здесь пылью и грзью не дышать”.
Заботится. Антонина не привыкла ведь на лавочке с бабками сидеть, языком чесать. Пойдёт она на сквер недалеко от дома, по дорожкам побродит, недалеко от детской площадки посидит, на детей полюбуется, погуляет так полдня и домой. А работа у Володи движется, но как-то медленно.
 Говорит, отдохну я мать, приустал. И ведь видно, лицом-то посереет даже. Потом соснёт часочек и снова за работу принимается. Увидела однажды Антонина, что сын таблетки какие-то глотает. Что это, спрашивает, ты никак лекарства пьёшь, а он отвечает, нет мать, витамины это. Просто витамины. Нужно мне.

Вот уже и обе комнаты и потолок и стены обделал, за кухню принялся, коридор и ванная с туалетом на очереди, а тут и оба мальчишки приехали. Мы говорят, пап, помогать тебе приехали, там всё обустроили, кое-что подремонтировали и тебе на помощь. Приятно Антонине, не лодыри внуки -то и от отца не отворачиваются.
 Втроём-то быстрее управляться начали. Паркет старый вспученный весь сняли, ламинат уложили. Не квартира, а загляденье стало. На радостях Антонина, вот ведь вовсе небывалый случай, увидев соседку, идущую домой из магазина, пригласила её посмотреть, как её мужики всё сделали.
 Соседка отказывалась сначала, неудобно мол, но потом зашла, посмотрела, похвалила, даже подсказала что-то. Мужикам идея по вкусу пришлась. А Володька с соседкой вообще-то всегда хорошо общался, это Антонина, намного старше, оттого и не общалась. Они вот и поговорили и она даже совета у него в свою очередь спросила, он охотно объяснил и показал.
 В общем тепло у Антонины на душе стало, первый раз с кем-то радость разделила и мужики её не заругались. Наоборот, когда соседка ушла, Володька вдруг говорит, мать, ты если что, за неё держись, она баба хорошая, в беде не оставит. О чём это он, подумала Антонина. Но вскользь так подумала. А оказалось не просто так он слова эти сказал.

Как раз к концу лета с ремонтом управились, соседка у себя оказывается тоже ремонтом занималась и их в свою очередь посмотреть пригласила. Посмотрели, тоже похвалили. Вместе ведь пострадали от пожара, а у соседки дважды пролило, ещё и крышу когда ремонтировали. В общем всем дел хватило. Теперь вот в чистоте и уюте будет лучше жить. Вот ведь как вышло, скоро сорок лет будет, как бок о бок жили и не общались, а общая беда и общая радость сблизили.
Да вот, когда всё закончили, Володя и говорит, пойду -ка я мать Сергея навещу. А вид у него, какой-то неважный, Антонина и говорит, да может лучше полежать тебе, отдохнуть?- Нет, отвечает, лучше прогуляюсь. И ушёл. Никогда не подумала бы Антонина, что сын её в последний раз порог родной квартиры переступает. Вечером позвонил Сергей и сказал, что Володю положили в больницу. Как в больницу, зачем в больницу, почему?

Оказалось, что сын давно и тяжело болен, и с работы его не уволили просто так, а он на группу ушёл, И в поликлинику не просто так ходил, а на приём к врачу и за выпиской лекарств. А сейчас вот лекарства помогать перестали, плохо с ним стало и его забрали в больницу. Все об этом знали и ничего ей не говорили, не хотели расстраивать. А для неё это как удар грома, среди ясного неба.
 Помчалась назавтра в больницу. В Автозаводскую, 13 его положили, прикреплён он к ней был. Там она и провела безвылазно десять тяжёлых дней, дежуря у его постели.
Времена такие настали, что за так никто не подойдёт, ни укола не сделает, ни памперсы не сменит, а он тяжёлый, грузный и почти всё время без сознания. Светка пришла, двух часов не просидела, всё нос морщила, пахнет тут плохо и убежала. Антонина попросила её только домой заехать, сказала где деньги лежат и попросила ей привезти сумму определённую.
 Это она исполнила, привезла. Почти десять тысяч за это время перекочевало из кармана Антонины в карманы нянечек и медсестёр, да и станешь ли денег жалеть, когда сын твоя кровиночка, от боли заходится криком ?  Первенец всё ж таки.

Правда ежедневно и Димка и Дениска заезжали к ней попеременно, посидеть возле отца, а она выходила поесть, что они ей привозили. В остальное время неотлучно при сыне сидела. Врач сказал, что у сына рак в последней четвёртой стадии и это конец. Рак кишечника. И ещё он объяснил, что не был её сын никаким алкоголиком, просто болел он давно, а так как лекарства обезболивающие мало выписывают, да строго с ними, он водкой боли и глушил.
 А Антонина и не сомневалась, что сын не был алкоголиком, вон у соседки алкоголик, так всё в доме нищета сплошная, сыплется, а у них достаток всегда и Светка в мехах и нарядах ходит, и дети одеты с иголочки, и Дениска вон в институте учится, а Димка в Школе Кгб, тоже никаких денег не хватило бы, если бы Вовка пил беспробудно.

Сидела Антонина возле сына, смотрела на него сухими глазами, душа внутри рыдала, а наружу не выпускала и вспоминала все его поступки , все слова первые, шаги первые, всю его жизнь, которая сейчас угасала в её руках. Ровно десять дней угасала,а перед самым концом, ночью в два часа пришёл он в себя.
Посмотрел на неё, прохрипел, видимо в горле сухо было, “держись мать, держись, а я всё, ухожу. Прости, что тебя подвёл”. Сказал и испустил последний вздох, затих насовсем. А ей вдруг словно легче стало, как будто даже радостно от мысли, что его мучения закончились. Пересела она на край кровати, приподняла его голову, положила к себе на колени.
Гладит волосы, щёки, глаза закрыла ему. Откинулась на спинку кровати, да так, обнимая сына за плечи и голову и уснула. Первый раз, за эти долгие десять дней, спокойным сном, без сновидений. Палата у него была отдельная, так что разбудил её только приход сестры утром.

Насчёт похорон и прочего Димка хлопотал, она только сказала, где деньги взять, в каком шкафу, на какой полке. Там у Володи деньги отложены были, не говорил на что, сказал только вот здесь деньги, ты мать будешь знать, где взять. Это ещё когда ремонт заканчивал, сказал так. Вот знал, ведь на что берёг. 
Похоронили Володю на Троекуровском, рядом с отцом. Она-то думала её это место, а оказалось сыновье. На похоронах и дома распоряжались Серёжа с Наташей, а Светка даже не приехала. После похорон, Сергей хотел было мать к себе забрать, да она отказалась, нет я дома буду.
Тут Димка сказал, ты дядь Серёж не волнуйся, я бабушку не оставлю. А Дениска домой поехал, мать названивала, весь телефон оборвала, страшно ей видишь ли одной в квартире. А чего страшно-то, нечто опять призраки мерещатся, ну так теперь на Антонину не свалишь, она там не была ни разу и быть не хочет.

А через месяц примерно выяснилось, что похороны Сергей оплачивал, так как Володиных денег на месте не оказалось. Антонине не стали говорить, тоже чтобы горя не добавлять. А узнала она об этом чисто случайно.
 Прибаливать она начала, горе свалило, а Димка-то днём на занятиях, вот с ней Наташа, жена Серёжина и приходила сидеть. Еду приготовить, дом слегка прибрать освежить, да чтоб она в одиночестве не сидела. Антонина вздремнула днём, а Наташа на кухне возилась, да телефон позвонил. Наташа говорить-то стала, да в какой-то момент сорвалась почти на крик, так Антонина разговор услышала, а потом поняла с кем Наташа говорит и о чём. Потом у Наташи уточнила, та призналась, что всё верно мать поняла.

В то время, когда попросила Свету Антонина денег ей в больницу привезти, Света заодно не только деньги у матери взяла,но и покопалась у Володи в шкафах, как она потом объяснила,хотела забрать забытые Денискины вещи кое-какие. И наткнулась на деньги. Резонно почитая себя законной женой, полагая, что это деньги зажуленные её мужем из совместного семейного бюджета, а как же думала он их пропил, а он их прятал,.она недолго сумняшеся, забрала их себе и естественно пустила в дело. Купила шкаф купе, мебель на кухню и холодильник. А что им в пустых стенах, только со столом и кроватями сидеть?

О том, что это деньги отложенные на смерть, с тем чтобы их не вводить в расходы, она не подумала. Дел-то подумаешь, вон у бабки скоплено сколько, похоронит, не обеднеет. Так она в ответ на замечание Наташи и заявила. Потратились.мол, нечего ныть, пусть бабка и отдаёт, какого чёрта всех в чёрном теле держать, а самой, как царь Кощей на деньгах сидеть.
 Антонина молча выслушала всё, встала, достала остававшиеся деньги от её накоплений и протянула Наташе. -Возьми, вам ведь и правда деньги нужны, а её поступок, пусть на её совести и остаётся. -Нет, мам, не нужно, зачем тебя обирать, ты и так всем нам всегда даёшь, а ведь копишь, от себя отрывая, что я не знаю? Заработаем.
-Нет, Наташ, с неё вы всё равно ничего не получите. Нет у неё совести, а мне спокойней будет.- Тогда давай так, предложила Наталья,- только половину, будет правильно, если мы поровну в этом поучаствуем, договорились?Так и порешили, Антонина даже расплакалась, вот ведь две невестки у неё, а такие разные.

Так-то Наташа вообще ничего не взяла бы, но у них свадьба скоро, дочка замуж выходит, расходы же. Но на следующий день, Сергей принёс деньги обратно, сказав, мать не выдумывай. Пусть у тебя лежат. Вам с Димкой жить, у него какой доход, никакого, к матери он не пойдёт, а вам на одну твою пенсию не протянуть. Так что не глупи, за эту дуру не выкладывайся, сами разберёмся.
И ведь разобрался, заставил Светку дополнительно работать  всё им вернуть. Не сразу, частями, но вернуть. Так сказал справедливо будет. А им деньги и вправду пригодились. Так как вскоре, полугода не прошло и Дениска сюда к бабушке перебрался. Вот ведь ни один сын не захотел с матерью хорошей, как она себя объявляла перед всеми, жить.

А Антонина и впрямь, словно завет сына выполняя стала много бывать.у соседки. Посидят с ней, вроде бы ни о чём, и в тоже время о жизни поговорят. Что-то выговорит Антонина, что-то расскажет соседка, где-то и поспорит, а то и посоветует ненароком и вроде бы легче становится. Не одна и при деле.

 Как-то так вышло, что всю жизнь свою Антонина вспомнила и соседке пересказала, только потому, что заметила, соседка сопереживает с ней вместе, отдельные моменты вроде как разьясняет и самой Антонине становится яснее почему она так, а не иначе делала. И не судит её соседка никогда и рассказывать о ней никому не бежит. Поговорили, тут оно и осталось.
А жить то душевно легче стало, словно камень свалился. Уже потом, не вечно же у соседки торчать, надо же и ей покой давать, она вон ещё об одной больной печётся,стала Антонина ходить гулять на пятачок, где стояли кругом возле клумбы лавочки в соседнем дворе.
Там такие же как она старушки отдыхали. Вот они и посидят поговорят, да не обсуждают тех, кто мимо идёт, а как с соседкой жизнь старую вспомнят, порядки тогдашние. Вроде и пообщались и время прошло. Это она у соседки так общаться научилась, вот ведь и правда веселее говорить чем молчать, а в тоже время не сплетничаешь, кости другим не моешь. Нет есть оказывается ещё чему поучиться в жизни.

И боль по сыну вроде не так остро мучает, вспоминает его теперь с грустью и теплом. Этому тоже соседка научила. Она тоже ребёнка потеряла, вот и знала, как самой выживать, да как других поддержать. Антонина даже сказала однажды,
 -Что ж я раньше то с тобой не общалась. Столько времени упущено. Только ведь я твоих родных не любила, уж больно злые они были и дотошные.
 А соседка и говорит, -Да бог с ними, вспоминать не хочется, пусть спят с миром. Вот ведь и на мучителей своих зла не держит. Нет, повезло Антонине, хоть на склоне лет подруги образовались у неё. И всё благодаря соседке.

Да и ребята её приветливыми и заботливыми оказались. Сколько раз, завидят её с сумкой она ковыляет, сумку отберут, под ручку возьмут и домой доведут. Совсем тепло на душе становится. Так и живёт, уже не на островке отдельном, а вроде в жизни со всеми. Только вот теперь доходить стало, что не всё в стране благополучно-то было, что считай она свою жизнь прожила, как у Христа за пазухой.
 Теперь вот и в магазины простые заходить научилась и много чего увидела, того, что раньше мимо неё шло. Глаза, словно у младенца открылись и если поначалу с соседкой спорила, что вон мол при союзе жизнь лёгкая была, то теперь понимает, не всё так просто и однозначно было. Если бы лёгкая, да хорошая, было бы столько пьяни да безобразий вокруг? Нет наверное не было бы. И лишний раз про себя спасибо скажет, что жизнь её так удачно и практически безоблачно сложилась. А может это теперь пришла моя пора платить, за ту безоблачность, думает Антонина. Кто знает, кто ответит?

Димка учиться закончил, работать начал. Помалкивает о своей работе, ну оно так всегда, кто в этих органах работает. Стал Антонине выговаривать, ты там не особо о делах наших распространяйся, а Антонина отвечает, во-первых не знаю я ничего о делах твоих, во-вторых люди с кем я общаюсь не любопытные, а в третьих яйца курицу не учат. Уж что-что, а секреты я научилась держать, ещё когда тебя и в проэкте не было. Так -то вот, а то ишь, бабку учить он будет.
 Нет другие они, совсем другие, и слово поперёк сказать могут, и поучать берутся и жить торопятся. Вон не успели оглянуться, а Димка уже женится. Привёл жену в дом, Дениска к бабушке в комнату перебрался. Опять ведь, в тесноте жить согласен, но к матери идти не хочет. Сначала одну причину находил, потом другую, но из Чертаново не хочет перебираться.

А жена-то Димкина крутая и подозрительная оказалась. Заставила его замок на комнату поставить. Антонине даже обидно стало. Нечто воровка она, что от неё дверь на замок запирают, на балкон теперь не пройдёшь бельё повесить. Стали с Дениской своё бельё на кухне развешивать, та скандалить, а Антонина ей, ишь раскомандовалась, нечто я здесь не хозяйка больше?
 Сын у них родился, да всё, как со Светкой и повторилось, как работать идти понадобилось, так опять Антонине с дитём сидеть. А она уже старенькая, да и мальчик неслух. Очень странный, не то чтобы подвижной, все дети такие, а странный. То может часами сидеть неподвижно, в одну точку глядя, то капризы начинаются и тогда всё крушить и ломать норовит. Уж Антонина и так и сяк с ним. Димке говорит, не так что-то с дитём-то, а он отмахивается. Жене то его ничего не скажешь, сразу в скандал.
А через три года разошлись они. Такого в их семье тоже не было. А тут на тебе, нашла его Юля себе другого мужика и ушла к нему, вместе с сыном. Да только потом оказалось, что сына она матери отдала, а не сама растит, но Димку к нему не подпускают.
После суд у них был, присудили Димке наравне с матерью с ребёнком общаться и стал он сына привозить. Полнедели у одной бабушки живёт, вторую у другой. Правда бабушка та к невропатологу и к психологу с внуком походила, выправляются проблемы у мальчика. Владик совсем другим начал становиться, таким же как все дети. А в школу уже совсем нормальным пошёл.

Дениска теперь снова с Димкой в одной комнате живёт и замок лишний убрали. Правда Димка техники разной дорогой накупил, мебель сменил, стал каким-то излишне подозрительным. Ты говорит бабушка кого попало в квартиру не пускай, дверь никому не открывай. Старая ты мол становишься, рассеянная, откроешь кому-никому, а тебя по голове шарахнут и нас обнесут.
Она отвечает, ты что Дим, у нас же решётка на тамбуре, кто сюда войдёт, а он, а вдруг соседи откроют. Поставил глазок хитрый с экраном телевизионным, не надо в дверь смотреть, кнопку нажал и всё видно, кто на площадке стоит. И главное с переговорным устройством, то есть и говорить можно и слышать всё.
 И замки двойные на входные двери поставил, да и дверь железную установил. Не нравится это Антонине, как в тюрьме живут, но что против внука скажешь, терпит.

Потом замечать стала, что и правда сдаёт она . Соседка уехала, за городом теперь живёт. Антонина всё больше со снохой её общается, у неё узнаёт что да как. А та приветливая и дочку свою приучила Антонине помогать. Той уже по магазинам ходить тяжело, так девочки ей во всём помогут. Дениска работает уже. Димка новую пассию себе нашёл. Жениться не стал, но жить к ней ушёл.
 Она одна без родителей живёт, в отдельной квартире, вот и он там с ней. А они здесь, с Дениской. Дениска и друзей и подруг приглашает. Антонина не против. Всё жизнь в доме не могила, да и они хорошо себя ведут, посидят посмеются, музыку послушают, но её не тревожат, негромко. А днём-то он на работе, вот соседка с дочкой и помогают ей, если нужно что. Один раз пошла сама, и стыдно сказать, заблудилась.
 Вот ведь, как неловко было. Соседка и привела домой, когда увидела её у метро плачущую и растерянную. Потом Дениске рассказала, а тот женщину ей в помощь, копаньонку нанял, чтобы значит гулять бабушку выводить, да дела домашние делать помогать. Да и то, ей ведь уже девятый десяток идёт. Силы оставляют и слепнуть начала, только вот волос буйный по прежнему и слух не отказывает.

Так вот и услышала, когда соседка в конце 2015 приехала на три дня из деревни в Москву по делам. Ой обрадовалась. Обнялись, словно родные. Антонина гладит её по волосам, лица почти не видит, по памяти узнаёт, да голос слышит и плачет. А она её целует, успокаивает. Повидались, поговорили. Не знали обе, что в последний раз так-то вот довелось.
Умерла Антонина также тихо, как и жила. Ночью во сне, никого не потревожив. Утром внук перед уходом на работу заглянул, а она уже преставилась. Похоронили на Троекуровском рядом с сыном, в могилу мужа. Так закончился земной путь простой, обычной ничем не примечательной женщины.
 Но ведь каждый из нас зачем-то приходит на эту землю, каждый из нас оставляет свой следочек на этой земле, и каждый из нас чего-то да стоит в этой трудной и многогранной жизни. Все мы чьи -то матери, жёны, бабушки, все мы не в пустую проживаем эту жизнь и у каждой есть, какой-то багаж за плечами.