Письма сыновьям

Было впервые опубликовано в газете «Рубеж» № 4, апрель 2005.
 
Фоном этой оптимистической драмы была война. Из таежной деревеньки Разгуляевка ушел на фронт школьный учитель Сергей Олимпиевич Охотников. В доме остались жена и три сына. Юре – 10 лет, Саяну – 12, Борису – 14. Весточку о рождении четвертого, Сережи, отец получит в окопах под Ржевом.
 
Война – войной, а подросткам необходим диалог с отцом. Сергей Олимпиевич пишет сыновьям письма. Каждому лично. Письма к старшему, Борису, утеряны. Сохранившиеся 102 письма к жене, к Юрию и Саяну воспринимаю как упрек нам, современным отцам и дедам. В мирное время мы суетимся во второстепенном, ленимся в главном. Воспитание сыновей перекладываем на женщин. Оправдываем свою инертность нехваткой времени, стрессовой передозировкой. Теряем контакт с детьми. Надеемся: как-нибудь обойдется! И, когда получаем то, что и должно было случиться, пробуем исправить ситуацию наскоком: криком, угрозой. Детская психика не Гордиев узел. Одним взмахом дурное не отсечешь. Время упущено. Сергей Охотников смог сохранить нравственное влияние на сыновей, находясь в четырех тысячах километров от семьи. В 42-м из-под Ржева и Воронежа. В 43-м с Дона и Украины, Курской Дуги! В 44-м – из-под Запорожья, Западной Украины, Западной Белоруссии, с Одера, Вислы, из-под Варшавы. В 45-м с Вислы, Одера и Берлина. Только один раз, в письме из-под Ржева, пробивается тревога: пишу под минометным обстрелом. Остальные написаны в спокойном деловом, а иногда и шутливом тоне. Война в них почти отсутствует. Как нужно было верить в Победу, чтобы такие письма писать из такого ада!

 
20 VII 42г. Боготол*
 
Привет, дорогие!
 
Сегодня вечером отъезжаем. Маршрут Маша с Юрой знают. Шлю вам самые лучшие пожелания. Накосите сена обязательно.
 
Забыл Боре и Маше наказать, чтобы осенью, как только начнутся занятия с теми, кому даны осенние испытания, Боря пошел и позанимался по алгебре с десятидневку. Как видно по экзаменационной работе, он имеет большие пробелы в знаниях. Целую. Будьте счастливы.
 
*Написано перед отъеездом со станции Боготол на фронт (прим. ред.)
 
* * *
4 октября 42 года Под Ржевом
 
Здравствуй, дорогой сынок Юра.
 
Как твои школьные дела? Кто товарищ, с кем сидишь? Привет учительнице и всем ученикам. Кто тебя учит? Какие книги прочитал за этот месяц, как помогаешь дома маме? Сколько трудодней заработал? Все опиши, сын. Учишься ли играть на гармони и других инструментах?
 
Я, сынок, живу хорошо. Побывал в многих новых местах и много, страшно много видел людского горя. Когда приеду домой, то все, все тебе расскажу. Прошу тебя, учись отлично, слушайся и помогай маме, поцелуй ее за меня. Привет Боре и Сае. Всех целую. Твой папа.
 
* * *
5.7.44 года Западный Буг
 
Здравствуй, Маша!
 
Поклон старушке-маме, привет сыновьям! Я здоров. Интересного в моей жизни почти ничего нет, но думаю, что скоро будут интересные дела и у нас.
 
Маша, последние дни меня сильно занимает вопрос о том, как тебе поступать на претензии со стороны молодежи. Я много думал об этом. Конечно, мне отсюда судить гораздо труднее, чем на месте. Но все-таки хочется сказать, что я думаю.
 
1. У матерей очень часто бывает ошибка такого порядка, они своих детей продолжают считать чуть ли не младенцами, и этот недогляд приводит к тому, что для них совершенно неожиданными оказываются требования детей, это в лучшем случае, а в худшем случае возникают конфликты и семейный разлад.
 
2. Некоторые родители-деспоты хотят делать только так, как им хочется и основывают это на своей силе. Прочитай «Грозу» Островского и ты увидишь, к чему это привело семью Кабанихи.
 
Я не хочу ни первого, ни второго. Надо правильно смотреть на вещи и на жизнь. Жизнь, и юность особенно, так коротка в наше время, что лишать хотя бы и небольших радостей детей мы не имеем права.
 
Конечно, тут нужна мера. Тут нужен твой такт и умение (окончание письма отсутствует – В.С.)
 
* * *
25.10.44г. Висла
 
Здравствуй, патриот!
 
Хотел я слово патриот поставить в кавычки, но не стал тебя унижать. Ты понимаешь, в чем дело, дело в немецком языке. Ты так ненавидел фашистов, что не хотел изучать их языка. Ты этим бравировал, показывал всем свои независимые взгляды на вещи, ты любовался собой и хотел, чтобы тобой любовались и другие, очевидно, были и такие дурачки. Теперь вот спохватился, когда тебя за «зябры» взяли. Я только потому и извиняю тебя, что ты, видимо, понял и откровенно написал мне об этом.
 
Немецкий язык нужно изучать по многим причинам. В условиях войны нам очень часто приходится «беседовать» с врагом, и переводчики в армии самый нужный народ. Через военнопленных мы узнаём, какие части стоят против нас, чем вооружены, сколько их, что делает командование и т.д. Мы становимся зрячими, а не сидим с завязанными глазами. Или работа разведчика. Один только глазами изучает, а другой подойдет и поговорит. Или подслушает, о чем они говорят. Кто из них лучший разведчик?
 
Так вот тебе условие. Сделать все, но к 1 января написать мне, что по немецкому языку у тебя – 4. А как это сделать, тебе скажет учительница. Только откровенно скажи ей всю истину. Если нет, то в новогоднем письме патриот напишу в кавычках. Папа.
 
* * *
9.1.1945г. Висла.
 
Здравствуй, Сая!
 
За последнее время я заинтересовался зоологией. Меня заинтересовал осел. Недаром с древнейших времен, со времен Эзопа, осел – символ ограниченности, тупости, глупости, грубости. Вот они сошлись двое, начинают кричать друг на друга. Вот их трое – начинают брыкаться, бить друг друга. Шум, рев, тумаки. Каждый из ослов по-своему, по ослиному упрямству считает себя умнейшим и совершенно правым, уступить не желает. Вот дошли до меня слухи, что в некоторых семействах можно наблюдать подобную картину «ослиной дружбы». Как тебе нравится такая семья? Подумай и ответь мне. Прочитай это Боре и Юре, изложи их мнение по этому вопросу. Не случалось ли вам наблюдать подобное? Спросите маму, как ей нравится это животное. Правда, я ослов в жизни мало наблюдал, но их помесь с лошадьми – мулов, хорошо знаю. Нам на Дону зимой 1943 года их итальянцы много «подарили», у нас в армии и сейчас я их изредка встречаю.
 
Удивительно противное животное. Упрямое, бестолковое, хотя и выносливое и сильное. Крик его напоминает хрюканье свиньи и крик быка с претензией на благородное ржание лошади. Может, ты мне поможешь своей ученостью объяснить такие отрицательные черты характера этих животных? Выручай, сынок.
 
Целую, твой папа.
 
* * *
1 марта 1945г. Одер
 
Здравствуй, сын!
 
В эти дни ты засыпал меня письмами, и я просто не управляюсь отвечать. Да и тебе, видимо, некогда, т.к. твои письма отличаются небрежностью. Я не хочу думать, что это свойственно тебе, но боюсь, что небрежность может сделаться твоей привычкой, а что может быть хуже этого?
 
Поэтому я обращаю твое внимание на это и прошу во всяком деле, пускай самом незначительном, быть точным и аккуратным до педантизма.
 
* * *
26.07.45г. Германия
 
Здравствуй, Сая!
 
Этого письма я долго не хотел писать, т.к. оно вызвано твоим письмом, на которое я уже написал. Имею в виду письмо, в котором ты пишешь об идеализации деревни (между прочим, обрати внимание на правописание этого слова – идеалИзировать). Дело в том, что оно, то письмо, нетактично. Вот о такте я хочу поговорить.
 
Живя в человеческом обществе, надо уметь согласовывать свое настроение и поведение с окружающими. Я не хочу сказать подделываться, нет, просто уметь соразмерять и свое мнение и мысли суметь высказать так, чтобы они были убедительными, но не быть колючками, от которых бы все шарахались, а потом почесывались. Может быть, ты и прав, но кроме неприятного воспоминания, досады, а может быть, и вражды, ничего не оставил твой поступок.
 
Непременное качество всякого культурного человека – тактичность. Каким бы принципиальным человеком он ни был, тактичным он сумеет остаться. Люди не лошади, с которыми достаточно знать пяток грубых команд. Ведь по твоему поведению создается и мнение о тебе, а от общественного мнения зависит многое. Здесь речь не только о выгоде, но, главным образом, о простых человеческих отношениях. Вот пока все. Всем привет. Целую. Папа.
 
 
Волею судьбы он вернулся с войны. Много лет работал директором средней школы в селе Боготол. Оставил после себя добрую память и пришкольный фруктовый сад (в Восточной Сибири!) Умер в 94 года. Близкие и друзья получили сообщение о его смерти, написанное его рукой. На столе лежала высокая стопа открыток, и внуку осталось внести в текст только месяц и число.
 
Публикацию подготовил
Виктор Серебряный