Вступление

- Погоди, погоди! - стражник схватил новенького за рукав, - Ты куда? Чего распетушился?
- Так ведь… -  новенький указал вперед.
По темной улице шел молодой господин. У него не было ни фонаря, ни факела, только бутылка в левой руке, да шпага, что висела у бедра и оттопыривала край его парчовой накидки. Он не был пьян, но винные пары окружали его, как духи окружают модницу. Мужчина остановился и перевернул бутылку. В тишине зазвучал плеск и тихий шепот.
- Все в порядке, - махнул рукой старший стражник, - Он каждый вечер так делает. Пойдем отсюда.
- Так, пьяный же... Комендантский час… Если мы его…
- Если мы его арестуем, нам с тобой по шапке и достанется. Вернее, - он поднял глаза на шлем своего юного напарника. - По забралу. Это член городского совета мессер Норелли. Второе лицо в Гвенаре после герцога. Он не любит, когда ему докучают. Не надо ему мешать.
Новенький подозрительно сощурился.
- Ты надо мной смеешься.
- Думаешь? Можешь попробовать его скрутить, я тебе мешать не буду. Только тогда меня рядом не было. Скажу, что проспал и на службу ночью не выходил. Целее буду.
Цокнув алебардой о мостовую, старший стражник развернулся и двинулся прочь. Звук его шагов эхом зазвучал в узкой улице. Стражник уходил в одну сторону, молодой господин с бутылкой в другую, а в середине в нерешительности замер парнишка, одетый в нелепую желтую форму гвенарской стражи.  Юноша этот не был дураком, но сейчас именно им себя и чувствовал. Он не мог разобрать, то ли это шутка, то ли проверка, а не то… нет, уж этого совсем не могло быть. Даже такой дурак как он в это не поверит. Молодой стражник улыбнулся и спросил:
- А чего же этот - второй после герцога - ходит по улицам среди ночи без охраны и поливает вином брусчатку?
- На что ему охрана? В Гвенаре мессера Норелли никто не тронет. После Кровавой вечерни, помилуй Господи души рабов твоих, он город, считай, заново построил. Из камней и пепла собрал. Голыми руками. В городе не было честнее чиновника, чем он.
Новенький рассмеялся. Честные чиновники из Гвенара считались такой же небылицей как огнедышащие драконы или волшебники. Впрочем, в волшебников еще кое-кто верил. Стражники вышли на площадь в ночи такую же черную, как и все кругом. В темноте не было видно остова сгоревшей церкви - крыша ее обвалилась после взрыва, разбитые окна напоминали глазницы черепа, а то, что осталось от стен поросло молодой весенней зеленью. С момента катастрофы прошло полтора года.
- Но вином-то улицы поливать зачем? Этот ваш член совета надеется город так удобрить?
- Если его спросить, он даст тебе золотой и пошлет к черту.
Новенький снова сощурился, но ничего не сказал. Шлем сползал ему на глаза, а алебарда казалась тяжелой и неуклюжей. С тех пор как он приехал в Гвенар, все над ним только и делали что потешались. Он бы не удивился, узнай, что шлем ему специально выдали большой - чтобы смещнее выглядел. Деревенщина, говорили ему, доверчивый дурачок, тебя и ребенок проведет… и, как самому доверчивому, рассказывали всякие небылицы. Про исчезнувших детей, про существ без лица, про говорящие камни и, ха, про честных гвенарских чиновников. В этом городе не воруют только мертвые. Это все знают.
- Про золотой, кстати, я не шутил, - подал голос старший стражник, -  Мессер Норелли щедр, когда у него хорошее настроение.
- Как же, - буркнул новенький. - Польет еще пару кварталов и отсыплет мне золота. Верю, верю! 
Стражники ушли, а мессер Норелли, который в самом деле был членом городского Совета Сильных, перевернул бутыль еще раз. На брусчатку упали несколько красных капель - вино кончилось. Мужчина не расстроился. Он оставил пустую бутыль у крыльца таверны и достал из-за пазухи следующую. Отпил  из горла и, найдя вино приятным, продолжил поливать улицу.