В измерении из романа Глизе 581g

…Белый, яркий белый свет, просто давящий, он обволакивает меня…
Вокруг белая пустота, кроме этого света я ничего не вижу. И такая же ватная белая тишина… ничего не происходит, даже странно... Слышу,… нет, кажется, да…показалось? Кажется!… Или нет…едва, едва звук…, еле, еле, но теперь слышу – тонкий, тихий звук. А вдалеке появилась точка…
    Звук усиливается все громче, громче и переходит с высокого на низкий тон, а точка одновременно начала увеличиваться в размерах, – или она движется мне навстречу, или же меня стремительно несет к ней.
…Казалось, что я растерялся, потерялся в пространственном временном континууме,  впрочем, так оно и есть! Взрыв!.. Точка – это я, и вижу себя со стороны, – передо мной бесконечная белая пустота. Все происходит!..
…Я наклонился вперед, готовясь к бегу, нога, коснувшись пустоты, как хрустальная стала разлетаться на сложные, неимоверно сложные фигуры, я даже не рискну назвать их геометрическими. Вслед за ногами, разлетается все мое тело на тысячи осколков! Теперь осколок я сам, тысячи «меня» взмыли вверх, одни тут же испарялись, другие плавились, и как оплывший воск застывали на месте. Вдруг рядом со мной появилась какая-то странная, колоссальная грань, а за ней еще и еще, и их великое множество. Коснувшись ее, чувствую твердость и остроту угла, но теперь поверхность стала изменяться, приобретая желеобразную рыхлость исчезая, размываясь  на глазах, и я проваливаюсь в ничто, в это желе…
…Отражаюсь в зеркальной пустоте, в ней вижу себя не человеком, а страшной конусообразной воронкой, вращающейся вокруг самой себя, и отбрасывающей мертвенно-бледный свет с лимонно-желтой каймой, по которой пробегают всполохи алого цвета. Но уходить свету некуда, он не может прорваться через белую пустоту и, распадаясь, замыкается сам на себя. Зеркала пустоты задрожали вокруг меня, и свет стал менять свои свойства, – сейчас он падал каплями, серебряным дождем на белую вату тишины и на меня… Он стекает по моим плечам, рукам на такой же белый как тишина звук, и под моими ногами возникают лужи света. …Звук прекратился, свет залил его полностью, и словно из переполненной чаши он бурным, брызгающим потоком начал разливаться, падая вверх. Лужицы света стали переливаться и перетекать друг в друга, создавая квадратный световород…
    Мне стало тревожно и страх фиолетовым цветом начал отделяться от меня, длинными змеевидными лентами, втягиваясь теперь в треугольную воронку квадратного световорода. Но страх не уходит, я почти весь обмотан его фиолетовыми змеями, и они тянут, утягивают меня за собой вниз…
…Гул, появился гул… Бумм…буумм…бууммм… Он маленькой тонкой струйкой, сочится сквозь бархатистую белую стену тишины, пульсирует, то появляясь, то исчезая. Пульсация – это гул, еще, еще, сильнее – …буумм…бууумм…. Наконец тишина не выдержала, она треснула, поплыла и стала распадаться на хлопья. Черные, смолянистые волны хлынули на меня, превращая в лед, и я глыбой понесся по ним.
   Черный океан меняет цвет, он превратился, он стал зеленым. А дальше, дальше, над плавающей линией горизонта… висел колоссальный, исполинский, металлического цвета шар, уже знакомый мне, – но каков масштаб!!! Он издавал хлюпающие звуки, они отделялись от него и медленно, чудовищными конгломератами сползали в океан, заставляя последний, почти мгновенно замирать, так, как будто его сковал страшный холод…
   …Бесконечная белая пустота, белый свет…и я знаю, там, где-то далеко мерцает крохотный красный огонек, и мне нужно туда, к нему…. Снова пошел серебряный дождь, потом он превратился в ливень и быстрый бурлящий поток света подхватил, завертел меня – я бешеным волчком понесся по направлению к красно-алой мигающей точке. Надежда вернулась ко мне, она предстала розовыми красивыми шарами в густых капельках света, с длинным шлейфом Тишины из белых пушистых хлопьев, и поплыла рядом со мной. Мое безумное движение продолжалось. До зоны с красно-алым огоньком, казалось совсем близко, теперь я смог разглядеть и ее – это была прозрачная сфера, внутри которой, вращаясь, висел матово-алый темпоральный диск, сфера здесь явно была инородным телом, в этом сумасшедшем, искореженном мире.
Измерение, чувствуя ее чужеродность, пыталось изменить, трансформировать сферу под себя, не выпускать обратно. Темно-кровавого цвета нити-паутины набрасывались на нее и обматывали, но тут же плавились, стекая наверх и вниз одновременно, когда сфера начинала мерцать
    Я плыву на большом розовом шаре Надежды в облаке белых пушистых хлопьев, и смотрю сверху вниз на себя самого – на необычную воронку, которая вращаясь, с бешеной скоростью в жидком потоке света приближается к мерцающей зоне сферы, и едва коснувшись ее…
 …Стою внутри сферы, темпоральный диск висит перед моими глазами, он похож на крошечную плоскую планету с вращающимися вокруг него спутниками, в виде шести изумрудных пирамидок, отбрасывающих магический свет. …А за сферой кипел, менялся, преображался, постоянно перерождался искаженный мир, мир с другими законами. Розовый шар медленно подплыл ко мне, казалось, протяни руку и нарушь эту грань… дотронься до него…. А потом он стал удаляться, на его поверхности вращалась воронка в ореоле белых хлопьев Тишины, она отбрасывала мертвенно-бледный свет с лимонно-желтой каймой, по которой пробегали всполохи алого цвета…