Дурдом на марше для Вадима. Глава четырнадцатая
- Юлия, прекрати истерику! Не порть день рождения малышки своими пьяными слезами! Напилась – сиди тихо и жди, когда поедем домой!
Костя позвонил диспетчеру и заказал им такси.
Анатолий Александрович успокоился так же быстро, как и рассердился. Он уже жалел свою плачущую Юленьку, обнял за плечи, укачивал, утешал и уговаривал, как ребенка:
- Скоро поедем домой, лапонька. Дома хорошо, я тебя чайком напою, спать уложу, колыбельную промурлыкаю тихонечко.
Юлия оттолкнула мужа, но он, не обращая на это никакого внимания, продолжал ее уговаривать:
- Завтра выходной, отоспимся, опохмелимся, отдохнем. Я никуда не пойду, с тобой останусь. Проведем весь день вместе, сходим в кино, если захочешь. Или просто на диванчике рядышком поваляемся. Еду в ресторане закажем, чтобы ты от плиты тоже отдохнула.
- Пошел ты... - сквозь слезы матюкнула его жена.
- Ты устала, моя девочка. - как ни в чем не бывало продолжал Анатолий Александрович. - Тебе давно пора в отставку. Дюжие мужики не выдерживают и гораздо раньше уходят, а ты в свои 54 года все служишь и служишь, как семижильная, все молоденькой себя считаешь.
- Угу. - всхлипнула Юлия.
- Ты молоденькая только для меня, потому что я старше тебя на целых тринадцать лет.
Жена, еще пять минут назад отталкивавшая его, после этих слов сама потянулась к Анатолию Александровичу, тяжело привалилась головой к его плечу и, наконец, начала успокаиваться.
- Хватит уже этой собачьей работы без выходных, с бессонными ночами и распухшими мозгами. - ворковал Толик. - Тебе это уже не по возрасту, солнышко. Пора уже отдыхать, путешествовать, ездить в санатории, все лето проводить на даче и радоваться жизни ... Ты давно хочешь к морю. Поедем, погреем на солнышке свои старые косточки. Хочешь встретить Новый Год у теплого моря?
- Новый Год я хочу встречать на даче у Берсеневых, а к теплому морю хочу поехать весной, в марте.
- Хорошо, девочка моя. - согласился муж. - Как скажешь - так и поступим.
- Правда? - опять всхлипнула Юлия.
- Конечно, правда. - проворковал баритон. - А работу оставь молодым. Теперь их очередь ловить преступников ...
- Закончу дело Берсеневых и подам в отставку. - согласилась полковница.
- Вот и хорошо. - обрадовался Толик. - Наше дело – взять сейчас от жизни все то, что не смогли взять в молодости.
- Угу. - всхлипнула Юлия.
Анатолий Александрович укачивал свое плачущее пьяными слезами сокровище, как ребенка.
- Успокойся, солнышко мое, не плачь, моя девочка. Поехали лучше домой. Собирайся. Такси вот-вот подъедет.
Юлия как-то вся поникла и покорно позволила Анатолию Александровичу увезти ее домой. Уже в дверях она обернулась и заявила:
- Браво, Никольский! Ты мне отомстил! Пока счет один-ноль в твою пользу, но учти - следующий ход за мной!
Услышав фамилию Вадима, Маша побледнела.
Машка старательно изображала спокойствие, хотя внутри у нее все клокотало от возмущения. Ей не терпелось получить ответы на все свои вопросы, но она понимала, что Вадим, скорее всего, не станет на них отвечать.
- Заставлять его отвечать на вопросы я не буду. - решила девушка. - Выскажу ему все, что думаю, а потом выгоню. Пусть катится к мамаше вместе со всеми своими тайнами и подлостью, а я проживу и без него.
Наконец, Лариса попросила Вадима заказать такси.
Девушка вздохнула с облегчением, но, как оказалось, рановато. Нина-старшая засобиралась ехать с ними:
- Ларочка, Машенька, я еду с Вами.
- Зачем? – поинтересовалась Маша.
- Девочка, у тебя накопилось к Димке немало вопросов, которые требуют немедленного прояснения. Задавать их бесполезно, он не будет на них отвечать, если не захочет. Я еду с вами, чтобы рассказать тебе все, что знаю, и ответить хотя бы на некоторые из них.
- При чем тут Вы? - поинтересовалась Машка, совсем не желавшая устраивать разборки с Вадимом при Нине Константиновне.
- Я заварила эту кашу, мне и расхлебывать.- ответила Нина-старшая. Мы не будем разговаривать здесь – Ленечке нужно хорошо отдохнуть перед дежурством, да и не рассказывала я своим почти ничего. Поговорим у вас, а потом ты вызовешь мне такси. Не возражаешь?
- Может быть, имеет смысл оставить все разговоры до завтра? – засомневалась Машка. - Сейчас мы все "под градусом". Как бы он не сыграл с нами злую шутку.
- А ты сможешь уснуть?
- Не уверена.
- Правильно. Представь себе, сколько всяких мыслей будут роиться в твоей голове, сколько новых страхов появится. Ты до утра так испереживаешься, что утром вместо разбора полетов просто устроишь истерику и выгонишь Вадима к чертовой матери. А сейчас мы приедем к вам, поговорим. Димка подшофе, как и все мальчики, похрабрее становится. Глядишь, и вытряхнем мы совместными усилиями из него ответы на твои вопросы.
- Вы правы.- неохотно согласилась Машка. - Нужно прояснить все немедленно. Поехали. Вадим, пожалуйста, вызови такси.
- Две машины вызывай, - пробурчал Леонид Николаевич, - в одну мы все не поместимся. Я тоже еду с вами.
- Зачем тебе ехать с нами? – запротестовала Лариса. – Леня, мы и сами разберемся.
- Вы уже доразбирались! – взревел Леонид Николаевич. – Ты совсем ослепла, коза драная? В упор не видишь, что Машка вся зеленая от ваших разбирательств? Вы что, две старые вороны, совсем из ума выжили?! С этой …, сестрицей, я сам разберусь! Ход за ней! … ходячая! Я ей ноги-то повыдергиваю!!! Она у меня совсем ходить разучится! Ползать будет и радоваться, что жива осталась, полковница хренова!!! А вы обе о чем думали, старые ведьмы, когда Машке этого перца подкладывали? У девчонки и так травма на всю оставшуюся жизнь, так вы, чудачки безмозглые, ей еще одну присобачили! Ладно, Шапокляк мозги в библиотеке потеряла, но ты, Ларка, каким местом думала?! Ведь дочка, не чужой человек! Как ты могла эту Бастинду послушать и первого встречного привадить?! Если с Машкой хоть что-то не так будет, я и тебе ноги выдерну. На лекарства работать будешь!
- Ленечка, ты разбудишь Ниночку. - мягко напомнила мужу Инна Григорьевна. - И так она еле угомонилась из-за Толика.
- Заткнись, дипломат хренов! Тебе слова не давали!
- Ленечка, пожалуйста, успокойся, - продолжала Инна, - не нужно тебе никуда ехать. Они сами разберутся, без посторонних.
Из Леонида Николаевича вывалилась замысловатая матерная конструкция, отражающая его отношение к происходящему вообще, и к попыткам жены остановить его, в частности.
- Это я посторонний?! Забыла, склеротичка, что Машка – моя дочь?
Маша поперхнулась от неожиданности. Всегда невозмутимая Инна от неожиданности уронила тарелки, которые держала в руках. Нина-средняя побежала за веником, чтобы помочь собрать осколки.
- Еще один разговорился сегодня на наши головы! - охнула Лариса.
- Разговорился?! - рявкнул Леонид Николаевич. - Еще не начинал! Поговорим, когда у вас дома окажемся! Костик, вызывай две машины! Ты, Баба Яга долбанутая, поедешь со мной, и по пути расскажешь мне все, что знаешь! Иначе кердык тебе будет, старая сводня!
Продолжение следует...
Свидетельство о публикации №217052601709