В прорези прицела

Моим одноклассницам посвящается!

«…На расстоянии выстрела 
Рассчитывать бессмысленно 
Что истина не выскользнет из рук 
И не порвётся бесконечный круг…»    (Город 312.) 

В прорези прицела.

Талант выскочил у Зойки, как Черт из табакерки.

Черт ее и понес на эти стрельбы.

В те времена мужская часть класса изучала военное дело и изредка ходила на стрельбище -  учиться стрелять. Стреляли из малокалиберной винтовки. Иногда к ним присоединялись несколько девочек из симпатии и любопытства. Это приводило в ужас начальника стрельб, школьного физрука-военрука,  добрейшего человека. Никого посторонних, тем более девочек,  на стрельбище, естественно, не должно было быть.

В тот раз она пришла с Лялей Королёвой,  девочкой из параллельного класса. Не прикасаясь  к мелкашке, Ляля метко стреляла проникающей синевой больших раскосых глаз.

Никто как-то и не заметил, откуда упала на неискушенные души юных мальчиков,  дьявольская смесь смуглого лица,  блестящих черных волос и зовущей глубины темно синих глаз.

Стрельбы сразу рухнули под редкими залпами этой синевы. Все стрелки наперебой стали умолять Василия Поликарповича разрешить девочкам стрельнуть из настоящего оружия.

Ляля хлопала длинными ресницами и на все просьбы отвечала:

- Мама не разрешает заниматься спортом, - лукавила Лялька. -  Только лечебный массаж с  гимнастикой  – я недавно переболела гриппом.  Строго выполняю указания доктора. До полного выздоровления. Вот, если бы вы умели делать массаж, - ехидничала она. 

- Так стрельба – это не совсем спорт. Тут никаких физических нагрузок, - убеждали впечатлительные,  уже пленённые коварной синевой.

- А напряжение?  Концентрация внимания. Чисто нервное истощение, - возражали более стойкие и неподдающиеся.

Все могло бы случиться, но вмешалась Зойка. Она шепнула Ляле на ушко: « Не ломайся! Второго раза может и не быть!»

- Куда они все денутся, мелькнул презрительный излом губ, - и преждевременная женская сила сверкнула в Лялиных глазах. Прищёлки несчастные…

Василий Поликарпович махнул рукой – пусть стреляют. В его планах работы значилась подготовка девушек к районным соревнованиям по стрельбе, с последующим выступлением в пятиборье за район. Для этого надо найти талантливых и метких девчонок. Эти сами плыли в руки. Их и искать не надо было.

Всем отрядом, во главе с Василием Поликарповичем, учили целиться и помогали прикладывать винтовку к плечу.  Наиболее смелые обучальщики норовили, усыпив бдительность, невзначай прикоснуться, к прикладным местам - вместо приклада, и получали щелбаны. Девочки терпеть не могла рукосуйства..

Перебивая друг друга, объясняли, как совмещать «мушку» с целью в «прорези прицела».

На Ляльку напал неудержимый смех. Давясь смехом, она, сквозь слезы,  бормотала:

-  Как это прорезь? Его что, этот прицел, недорезали? Не понимаю, как можно пользоваться прорезанным прицелом,- и таинственно улыбалась…

-  Целься, да прицелься!  Хорошо быть при Цели. А в прорези как?  Наверно, как в проруби? Как быть, если сам попадешь в эту прорезь?

Первые же выстрелы вызвали крики восторга у Василия Поликарповича.

 Он смотрел на свет продырявленные мишени и кричал:

- Феноменально!  Фантастика! Самородки!  Искать не надо – они сами катятся навстречу судьбе и, как рыбы, плывут в руки.  Быть вам чемпионками, - и бросился обнимать Зойку и Лялю. 

У Ляли выстрелы собрались кучками по три в центре и  вокруг десятки. Они оказались точнее. Зойкины дырочки были не хуже, но немного разбросаны.

Девочек включили в сборную района под руководство тренера: худющего Мити Корчмарюка – странного и молчаливого. Он носил большущие очки, в чёрной роговой оправе, и ходил, обвешанный мелкашками с оптикой. На плечах таскал фанерные щиты с мишенями, спотыкался и плохо видел  Удивлялись все: очкарик и меткарь – катаклизм, шутка-каламбур, природы.

Как бы ни было, но у Зойки остались грамоты и нетленные воспоминания. Турниры, брустверы и пятиборье. Твердый характер, точный глаз и верная рука. У девушек, опережая женские формы, сформировался фирменный подчерк и личная метка снайпера!

Долгими тренировками, когда становилось скучно, они начинали баловаться и возились словно маленькие дети. Тогда среди порядочных девушек  в ходу было блатное слово «шухарить». Они часто произносили его, не понимая толком скрытого смысла.

Так «шутя, любя, нарочно», они научились выбивать фирменные снайперские знаки. Каждая свой знак.  Ляля выбивала «Мульку», а Зоя «Люлю». Люля состояла из двух перевернутых птичек или двух букв «V» идущих без пробела (перевернутое дабл-Ю (W) Мулька отличалась от Люли двумя точками, поставленными в центре каждой птички, каждого перевернутого «V».

Лялю пророчили в сборную республики и дальше: в сборную Советского Союза.

Посвятить жизнь спорту. Она отказалась – надо получить образование.

Окончили школу и разбежались пути-дорожки.
 
Дальше каждая выбрала свой путь и побрела  своей дорогой

*********

Зоя еще в школе увлеклась медициной.

В своих воспоминаниях она пишет:   « У девушек нашего класса была профориентация: "Медсестра детских садов". Мы были единственными. Такие вот  медсёстры,  окончившие общеобразовательную школу. Первые и последние выпуски с министерскими дипломами.
Занятия были серьезными!  После школы начала работать в системе здравоохранения. Работа была  интересной.  Вначале на скорой, затем поступила в медучилище. После окончания, в подростковой системе заведовала здравпунктом. Моя дипломная работа была отмечена  на ВДНХ в  Кишинёве  и  в Москве…». 

Однако от продолжения лечебного пути по целому ряду причин пришлось отказаться. Поступила на филологический факультет, который и окончила с отличием.  Работала в Бендерах и мечтала о врачебной судьбе.

О Ляле слышала редко, только когда приезжала в родные Липканы. Но встретиться им никак не удавалось. Знала, что она вышла замуж за красивого парня с писклявым голосом. Он учился заочно на зуботехника -  хотел быть ближе к золоту.  Красиво одевался, и хорошо играл в футбол. Были и другие достоинства, о которых «приличные дамы» жеманно-притворно молчат, а публично,  искусно и тактично обходят эти темы, упоминая их только «между ними девочками».

 Ох, нелегко красавице подобрать достойную пару в поселках городского типа, с затруднительным доступом к мужской свободе, и круговой ограниченной ответственностью за судьбы сломанных девственниц…

По странному совпадению, Ляля всегда уезжала накануне Зойкиного приезда. 

Вскоре родители Зои продали дом и переехали в Бендеры. Зоя покинула Липканы навсегда…

Но прожекты,  как ведьмы с привидениями, ходят кругами по нашим дорогам. Играют мечтами своих избранных, как ветер щепками, и заводят в дремучие, темные леса наивных и несбыточных надежд. В этих темных лесах гнездятся коварные слухи и брызжут жуткими и жгучими злыми подробностями …. То падают за шиворот ледяной крошкой, то кусают веселыми и холодными искрами глупого оптимизма и наступают на пятки отставших.

Дошли слухи и до Зойки.

По рассказам «очевидцев» семейная жизнь Ляли взлетела на недосягаемую высоту.

Бойтесь, дорогой мой читатель, этих сумасшедших американских горок отчаянной страсти и возвышенной любви.

Вскоре совместная жизнь, такая возвышенная вначале, не заладилась, особенно, после рождения сына. 

Дантист оказался одним из самовлюбленных нарциссов,  эгоизм которых часто венчается дикой ревностью. Не смог он перенести горящие взгляды других  отъявленных красавцев на очаровательную жену. Выдержать безумные взгляды всех, отравленных вожделением к ней, и круто отодвинутых на неопределённые сроки и расстояния.

Ляля, занятая ребенком, повода не давала и ничего не замечала.

Но патологические ревнивцы, как известно, ревнуют без всякого повода. Если же был бы повод, тогда жизнь Ляли стала бы невыносимой.

И повод не заставил себя ждать.

Нарастающим комом, с неожиданными развязками, приближался Новый год.

Решили отмечать у приятелей, известных в поселке людей. В разгар веселья вздумалось поиграть в Маскарад. Начались переодевания.

И тут все рассказчики путаются, и правду знает только очевидец.

Не выдержала ревность зубного техника,  и в одно из переодеваний ему показалось… Мало что может показаться пьяному ревнивцу?!

 Он схватил охотничье ружье и выстрелил в Лялю, в маму своего сына.

Благо никто не пострадал, но суд был справедлив и впаял ревнивцу три года, для остужения жара ревности и охлаждения разгоревшихся страстей.

Семья распалась, оставив каждому участнику любовного союза жгучий комок воспоминаний и разочарований!

Все явные и скрытые претенденты на Лялину руку злорадно и облегченно вздохнули.

«Так не доставайся же ты никому!», - и никто из бывших Лялиных вздыхателей в Липканах, так трепетно и жадно желавших лобзать ее руки, не решился в трудную минуту подставить свои.  Ляля жила в одиночестве и одна воспитывала сына…

Здесь,  я вновь вмешиваюсь в рассказ, со своей доморощенной истиной, переходящую в «притчу во языцах». 

Ох, наивен и беззаботен тот, кто думает, что женщины забывают и прощают незаслуженные обиды. Они, как змеи или собаки, никогда обид не забывают, как  и тех, кто их причинил. И горят, иногда всю жизнь, жаждой мщения, которая не покидает даже в глубокой старости, на самом смертном одре. Жажда мести – это общая слабость всех слабых и угнетенных, а у женщин она сильнее вдвойне!

Страшную и глубокую обиду затаила Ляля в самых недоступных уголках женской души. Со временем эта обида стала принимать обезличенные черты. Она стала ненавидеть весь мужской пол, который, как известно, сверкает всем своей силой, но в трудные минуты, как осьминог, пускает камуфляжные чернила и скрывается  за своей слабостью!..

*******

Зоя на досуге или на тематических вечерах, часто рассказывала своим детям, или ученикам, о своей юности. О сражениях за честь района из малокалиберной винтовки. О боевой подруге Ляле Королёвой.

«…Мы с Лялей участвовали в  пятиборье. Пятиборцы были спортэлитой. Во время Республиканских соревнований нам выдавали шоколад. В свободное время  мы много гуляли по Кишиневу, мечтали стать геологами.  В школе мы не дружили, общались только на стрельбище.  Какая Лялька была красивая! Голубоглазая брюнетка  с обворожительной харизмой.  Она не была холодной, как Эльвира К,  но и близко к себе никого не подпускала. Обидно, что судьба её жалела до самоунижения. Когда жалеют, связывают крылья…», - напишет она в своих воспоминаньях.

В одно из воскресений пятиборцев и стрелков  повезли  на Братские Могилы к Вечному огню.  Они построились вокруг развивающихся языков пламени и поклялись огнем, памятью павших бойцов, что никогда не будут применять оружие против людей…

Наивные, честные и доверчивые советские люди. Откуда им было знать, что золотой телец, венец сатаны и  главное орудие капитализма, так сгибает в дугу и рвет в клочья порядочность и совесть, что не только стрелять начнешь, но и фугасы  закладывать захочешь…

И  этот телец - сын сатаны, явился в образе мягкого душевного царя с большой (кровавой) отметиной на лбу, цвета старой застывшей крови.

После двух лет энергичного словоблудия,  государство закачалось, затрещало и начало разваливаться на части.  Первыми, как и следовало ожидать, начали «рвать когти» националистические окраины. Начались митинги, шествия, плакаты: «Долой Мафию!», «Чемодан – Вокзал – Россия» и тому подобное… 

Самые преданные и честные Украина и Белоруссия с Россией, келейно, фракционно, тайно от народа, подписями политических  проходимцев Ельцина, Кравчука и Шушкевича, без соответствующего юридического права и мандата доверия народа, взорвали Великое государство – Советский Союз!

Трясло не один год. Началось с памятной сессии Верховного совета МССР, когда «верный ленинец», «коммунист до мозга костей», первый секретарь компартии Молдавии Мирча Снегур, вместо обращения «товарищ» стал говорить «Домнул», что для простых коммунистов звучало, как «мистер». Это переполнило чашу терпения. Чем была наполнена эта чаша, сегодня говорить уже не интересно.

Делегация из Тирасполя и  Приднестровья встала и покинула зал заседаний.  Так выглядел пусковой механизм образования Приднестровской Молдавской Республики.

Молдавская национальная элита под руководством американских и западных (е-эсовских) кукловодов, не придумали ничего лучшего, как пойти войной на своих братьев и попытаться силой присоединить к себе несогласных.

Торжество западной демократии: пули и бомбы против несогласных!

И никто из западных борцов за демократию, не бил в колокол против развязанной войны в Приднестровье. 

Оправдывались борьбой с сепаратизмом.

Какой сепаратизм? Посмотрим историю.

Сепаратистами от кого? От самих себя? Это нонсенс.  Логическая белиберда.

Но националисты пошли войной и начали гибнуть люди…

******

Из воспоминаний, мемуаров и дневников Зои:
«…Бесконечная лента,  перегруженных легковушек, грустно и медленно двигалась в сторону Одессы. Никого никто не обгонял.
 
На одолженной машине я мчалась по встречной полосе, навстречу бесконечному потоку беженцев.  К концу дня, мне  обязательно надо вернуться домой,  к детям.

У Тирасполя меня остановил военный патруль:
- Ваши документы и куда едете?

Машина загружена коробками с перевязочным материалом, обезболивающими и антисептиками.
 - Везу в Бендеры, в район боевых действий, медикаменты первой медицинской помощи.

-  Обратитесь сначала в комендатуру. Обстановка сложная и непредсказуемая.
В Бендерах шел бой. Никто толком не знал, в чьих руках город: в руках ополченцев или националистов.

Наш, утопающий в зелени, уютный городок, вдруг оказался в другом временном измерении и напоминал  кадры военной хроники Великой Отечественной Войны. 

По улицам Тирасполя строем шли вооруженные люди.  Тягачи тянули военную технику.  Скрежет металла по асфальту рвал сердце. 

Во дворе комендатуры бегали военные, и стояло человек 10 гражданских.  Это были новые добровольцы из Бендер и, казалось, о них забыли.

Ко мне подошли несколько сотрудников. Узнав, что я привезла такие необходимые медикаменты, позвали военного врача, фельдшера и передали им коробки.

Какие-то официальные лица просили рассказать о себе, чтобы напечатать в газетах и боевых многотиражках.
 - О Вашем поступке должны знать все! – улыбаются, фотографируют и жмут руки.
-  Мне это не нужно. Если вы спасёте хотя бы одну жизнь,  я буду счастлива!

Сплошной линии фронта не было. Сообщение с Бендерами еще сохранялось.

В растерянности повернула ключ зажигания и нажала на газ. Машина дернулась и заглохла. Я вспомнила, что «одолжила» ее у своих давних Одесских друзей. Не хотелось рисковать чужой машиной, но другого выхода не было. Завела мотор и двинулась в опасный путь.

И вот, наконец, с чувством выполненного долга, я вернулась домой, в Бендеры, где меня, волнуясь, ждали дочь и внучка.

Дочь встретила меня в коридоре.
- Мама, посмотри в окно. Что-то будет!

Напротив нашего дома окна детского сада были заложены мешками с песком. На втором этаже я насчитала 5 пулеметных точек.
 
У забора выкопаны траншеи, в которых стояли в полной боевой готовности полицейские из Кишинева.  Через несколько минут началась пулеметная стрельба, которая все нарастала.

- Что у вас происходит? Я вижу бегущих к вам людей, с оружием,  - это звонит моя знакомая с многоэтажки.

Затем позвонила подруга, живущая на окраине. Она насчитала 56 БТР- ов,  которые на большой скорости вошли в город со стороны Кишинёва.

В течение получаса город был окружён. Сразу отключили электричество, газ, воду и телефон. У меня тонкой струйкой воды наполнялась ванна.

Стрельба нарастала.  По квартире стали летать пули.  От звона разбитого стекла проснулся и плакал мой внук.

Темнело. По скоплениям живой силы и техники румынских наемников и националистов, стали бить системы " Град" со стороны Тирасполя.

С ужасным,  зловещим воем летели раскаленные снаряды, описывая яркую траекторию полёта. От взрывов дрожала земля. В квартире оставаться было опасно.

Решили ночевать в подвале сарая. Никакой связи. Первый день войны в Бендерах закончился…»

На следующий день Зоя собрала дочь и внучку и отвезла их к знакомым в Тирасполь, а сама вернулась в осажденные Бендеры. В городе начались грабежи и мародерство.

Дворами и переулками она подошла к осажденному Горисполкому.

-  У меня среднее медицинское образование. Я могу оказывать первую медицинскую помощь, поэтому пришла помочь защитникам города. Нашим родным и близким -  тем, кто в ополчении (регулярных войск в Приднестровье еще не было).

Бендеры защищал батальон ополченцев, собранных из афганцев,  бывших и настоящих офицеров и военнослужащих Советской Армии, просто добровольцев: патриотов и храбрых людей. Был среди них и Зойкин муж, капитан речного теплохода, шкипер Дейнека. Командовал взводом афганцев на передовых позициях.

Командир батальона устало улыбнулся:

-  Лучше бы ты умела стрелять!

Раненых пока нет и, дай бог, чтобы их не было или было, как можно меньше. У нас укомплектованы санитары и фельдшера. Вам лучше обратиться в горбольницу. Раненых будем доставлять туда.

Зоино сердце остановилось:
 
-  Она же снайпер, мастер спорта СССР по пулевой стрельбе. Ей всего сорок два года. В военкомате только недавно поменяли ВУС на медицинский.  Она может и умеет стрелять!

Но, как же клятва: не применять оружие против людей?

И она промолчала. Решила идти в горбольницу и работать там,  куда направят.

Стрелять по мишеням – это одно, а убивать живых людей, у которых есть жены, дети, родители – совсем другое! Все хотят жить. Никто не имеет права отнимать чужую жизнь!

Главврач обрадовался. Начали поступать раненные. Персонала не хватает. Ступайте в приёмный покой, на приемку и сортировку тяжелораненых.

Больница вначале принимала всех. И националистов и ополченцев. На стороне националистов было много насильно мобилизованных. Покинуть места дислокации им не позволял страх подвести под удар себя и своих близких.

Это были, как правило, люди славянской и других национальностей, но изредка встречались и молдаване. У них еще не исчез дух Советского интернационализма и воевать со своими братьями они не хотели.

Бой возле детского сада и захваченного отделения милиции разгорался и к второй половине дня достиг своего крайнего ожесточения.

Националисты захватили начало моста через Днестр и сообщение с Тирасполем прервалось.

Между въездом на мосты (железнодорожный и автомобильный) со стороны Бендер и первыми пригородными селами Тирасполя простирается нейтральная полоса длиной не менее полтора – два километра. Там развернулся основной бой. Пока только позиционный. Без штурма. А это  означало перестрелку из разного вида оружия с занятых позиций. 

Самое время для снайперского искусства.  Так как большая часть нейтральной зоны относилась к левому берегу Днестра, то есть Тираспольской стороне, то наиболее активно действовали Приднестровские снайперы.

Прикрываясь садами, кустами и огородами, их диверсионные тройки (снайпер и двое автоматчиков), незамеченными, выходили к самому берегу Днестра и хорошо маскировались. После этого с расстояния двести-триста метров вели прицельный огонь и резко охлаждали патриотические и финансовые страсти румынских наемников.

********

Сначала у Зои работы в приёмном отделении было мало. Но в разных местах города и на окраинах шел бой,  и раненные начали поступать. Вначале один-два в час, а затем по три-четыре почти непрерывно.  Зое пришлось выполнять организационные и санитарные работы. Кто, откуда, личные данные, характер ранения и прочее. Врач премного отделения выполнял сортировку раненых по характеру ранения и определял последовательность поступления в операционную.

С моста привезли трех раненных нацменов-полицейских – все с прострелянной в разных местах, правой рукой и двух наиболее ретивых с отбитым божьим даром.

- На той стороне появился снайпер хренов, - ругались раненные в руку.

– Бьёт метко, сволочь. Не даёт голову поднять. Сразу заставил замолчать наши пулемёты, а пулемётчиков думать не о патронах, а о сохранности собственных яиц. Вон лежат двое неосторожных несмышлёнышей, -  и грустно ухмылялись.

- Самое главное, этот пидор (это они о снайпере), при завершении огня выбивает на наших транспарантах, лозунгах и щитах - Чёрную кошку.

- Как это? - не удержалась Зоя.

-  А так: пулями выбивает контуры кошачьей морды, с глазами!

-  «Мулька»! – Подпись снайпера. Заныло сердце.  «Похолодела душа. Что за меткарь там чудит?...» - перевернулась в голове знаменитая песня.

 -  Лялька??  Не может быть?!

С отбитым божьим даром угрюмо молчали и страдали неопределенностями будущего.  «Когда у мужчин отбивают яйца, в их голове сразу светлеет, и они начинают размышлять трезво и вдумчиво!» (Фронтовая правда).  Недаром в древности существовали секции скопцов, которые при помощи простой операции, переводили концентрацию мужчин с манды на возвышенное, духовное и божественное, в общем, прямо на яйца судьбы. И мудрость также приходит им в старости, когда, избавившись от лишнего тестостерона, утихают бычьи страсти.

В это время во двор больницы влетала машина скорой и остановилась перед приемным отделением. Из машины на носилках с подключённой капельницей вынесли раненого и заторопились в помещение. Послышались крики:

-  Раненый офицер! Ранен наш  офицер, командир афганцев! 

Зоя бросилась к носилкам. На них смертельно бледный, без сознания, лежал ее муж, капитан круизного теплохода «Советская Молдавия» Иван Дейнека.

 - Ранение в грудную клетку. Поражена верхушка правого легкого Открытый пневмоторакс. Геморрагический шок. Противошоковые мероприятия…

Закружилась голова, и потемнело в глазах. Зоя медленно повалилась на бок, на руки подоспевшего врача.

- Обморок. Быстро нашатырь! – звучали из другого мира знакомые слова. – Дейнеку срочно в операционную. Вызовите торакального хирурга!

Зоя медленно приходила в себя. По ее просьбе девочки-медсестры помогли дойти до операционной. Она присела на больничную банкетку и стала ждать конца операции.

В затуманенной голове собирались и расползались обрывки мыслей.

«Как хорошо, что я не нарушила клятву…». «Это возмездие…». «За что?».  «Плохо жили в последние годы. Семья распадалась…». «Надо найти Лялю и сказать или написать ей, чтобы перестала баловаться яйцами…». «Боже, что я говорю?...злоупотреблять божьим даром…». «Опять циничная глупость…». «Чтобы перестала стрелять по яйцам. Они-то в чем виноваты? Они за глупость своих хозяев не отвечают…» 

-  Чтобы земля больше не рождала подобных:  узколобых и злобных дураков с нацменскими наклонностями, - сознание, наконец, полностью восстановилось!

********

Открылись двери операционной и вышли хирурги, оперировавшие капитана Дейнеку. С одним из них, специалистом по органам грудной клетки, она была знакома. Познакомилась на совместных занятиях по гражданской обороне. Он хорошо знал ее мужа. Не раз бывал у него в гостях на теплоходе.

-  Крепись, - сказал он Зое, и взял ее за  руку.

-  Ранение тяжелое, - продолжал он.  -  Пришлось удалить верхнюю долю правого легкого. Здесь, в городе, ему оставаться нельзя. Сегодня ночью мы отправляем всех тяжелораненых в Тирасполь.

Через Днестр перевезем на небольшой барже. Перетянем буксиром, а дальше на санитарных машинах. Место переправы хранится в тайне, - он хмурился и потирал воспаленные глаза.

-  Я включу тебя в состав сопровождающего персонала. Ты сможешь лично помочь в транспортировке раненого мужа. Дальнейшее лечение в Тираспольском военном госпитале.  Но мой тебе совет: постарайся первым же санитарным авиабортом отправить его в Москву, в госпиталь имени Бурденко.

В госпитале состояние мужа оставалось тяжелым. Улучшение наступало очень медленно, почти незаметно. Появились первые признаки осложнений огнестрельных ран. Его готовили к отправке в Москву.

******

Выбрав свободную минутку, Зоя подъехала к комендатуре и увидела там знакомого военкома.

-  А, наша героиня! – воскликнул он, увидев Зою. -  Опять медикаменты привезла?

- Нет.  Я тут, в госпитале, с тяжелораненым мужем, - ответила она.

-  На этот раз у меня к Вам личная просьба. Как мне найти снайпера Лялю Королёву?

-  Тебе повезло, - ответил военком. – Как раз сейчас у меня командир взвода снайперов капитан Андрей Заболотный. Принимает пополнение.

-  Отлично!

-  Капитан, - крикнул он.  – Тут к тебе красивая женщина пришла, с просьбой. Разберись, не оставь без внимания, - и, заговорщески, подмигнул.

-  Нет у меня никакой Ляли Королёвой, - ответил капитан, узнав суть  просьбы. – И никогда не было. И, увидев, как задрожали Зоины губы, резко  добавил:

-  Нет! И никогда не было. – Вам понятно?

Вместо ответа Зоя начала рассказывать о боях в Бендерах, тяжелораненых, ночную переправу через Днестр. И, засмущавшись, об отстреленных яйцах и «Мульку» - фирменный знак (подпись снайпера), мастера спорта СССР, чемпиона Молдавии по пулевой стрельбе Ляли Королёвой. Об их спортивной и женской дружбе. Наконец, о голубых глазах и обворожительной харизме...

Андрей, наклонив голову, хмуро слушал. Потом отвел ее в сторону и хитро щурясь, сказал:

-  Имена и фамилии снайперов строго засекречены. Настоящих имен  не знает никто. У всех есть родственники, родители, дети. Могут быть различные акты расправы…   Для вас я сделаю исключение. Есть у меня во взводе девушка похожая по вашим описаниям. Но ее зовут Ляля Кораблева и она значительно моложе Вас.

-  Конечно, столько ночей не спать, столько пережить, - подумала Зоя, - постареешь не на один год.

-  Пиши записку, - продолжал капитан, сразу перейдя на ты, только имен и фамилий не называть. Если это твоя подруга – поймёт, а, если вы незнакомы, то тоже большой ошибки не будет. На передовой любят получать весточки с тыла, - и загадочно улыбнулся.

Записка Зои:

« Дорогая подруга моей спортивной юности. Имя писать не разрешают. Я тебя узнала по «Мульке» - подписи снайпера, которую я сама тебе придумала и подарила.  О ней мне рассказали все раненные в правую руку, в назидание к ним. Чтобы больше никогда не брали оружие и не стреляли. Тем более эти,  с отбитым божьим даром.
      
У меня тяжело ранили мужа. В настоящее время, я нахожусь в Тираспольском госпитале. Ухаживаю за раненными. Скоро я санитарным бортом отправлюсь в Москву. Буду сопровождать тяжело раненного мужа в госпиталь Бурденко. Вот мой Московский адрес, вернее адрес родственников моего мужа Ивана Дейнеки.

Напиши мне обязательно по этому адресу и приезжай в любое время, что бы с тобой не случилось.

 Больше не стреляй по яйцам. Пожалей этих идиотов, мужчин, которые часто «не ведают, что творят». Твоя, Зоя (Люля). »

-  Поцелуйте ее за меня, - сказала она Андрею. Резко повернулась и вышла.

-  Поцелую с удовольствием! – прокричал Андрей ей вслед.

На следующий день улетал самолет с тяжелоранеными. Зоя прощалась с дочерью и внучкой. Хотела, чтобы внучка полетела вместе с ней.

-  Мама, - сказала дочь. Я еду в Киев подавать документы на эмиграцию в Канаду, как беженка с полей межэтнических конфликтов. Или, как это называть?  Я не могу отдать тебе дочку – твою внучку. Я эмигрирую только с ней! Беженцам, я слышала, дают визу сразу!

*********

Прошло два года. Дочь с внучкой благополучно эмигрировали в Канаду и получили статус беженцев. Проживают в Торонто.

После выздоровления, Зоя с мужем уехали в Новгород Великий и там расстались. Разные у них оказались жизненные дороги.

Вскоре и Зоя начала собираться в дорогу. К дочке! К внучке… В Канаду!

Перед отъездом в Новгород Зоя получила короткую весточку от Ляли. Конечно, это оказалась она. «Мульку» в их взводе никто, кроме неё, не умел выбивать.

В коротком письме она писала:

« … После получения твоей записки, переданной через Андрея, я воевала не больше двух месяцев. Закончился мой контракт. Продлевать его, несмотря на все моления, уговоры и даже угрозы, я не стала.

Мне передали весточку. Я узнала, что в Липканы привезли убитого в Приднестровском конфликте, насильно мобилизованного парня. Фамилии писать не хочу. Его убил снайпер. Возможно даже я. Я нехорошая, мерзкая девочка. Я нарушила клятву, данную у Вечного огня.

Поступает много предложений работать «снайпером по вызову». Сама знаешь, что это такое. Сулят большие деньги. Один раз хорошо стрельнуть и обеспечить себя на всю жизнь. Андрей, капитан Заболотный, согласился. Предлагал и мне.

-  Глупенькая, - убеждал он меня. Не мы, а Время бывает разным. Советское время уже не вернёшь.

«Но каждое время, - говорил он, - любит снайперскую точность!» 

И еще как любит, могу добавить я. Особенно меткость!
 
Я продолжаю думать над предложениями…

Видно моя судьба: видеть жизнь только в прорезь прицела!

Главное, самой не попасть в эту прорезь…
 
 Крепко целую.  Подруга твоей спортивной юности, Ляля Кораблёва. »

Даже фамилию написать побоялась, подумала Зоя. Значит -  согласится!

Эпилог.

Уже в Канаде Зоя узнала, что через некоторое время (год или два), после полученного письма Ляля вернулась в Липканы. Немного поработала на своей бывшей работе, технологом пищевой промышленности.

Но знаменитый Липканский консервный завод профукали демосраты совместно с коммунистами Воронина, и он закрылся.

Ляля стала заниматься, чем придется, всяким подсобно-челночным бизнесом.

Видно от очень соблазнительных предложений, все же, пришлось отказаться.

Стала угрюмой и неразговорчивой.

Все попытки связаться с ней Зое не удавались.

Люди изменились. Каждый стал думать только о себе. В Дамки вышли исключительно Пешки. Таков результат всех революций. Воистину: « Кто был никем, тот станет всем!».

Потом она узнала, что Ляля Королёва, знаменитая красавица Липкан, преждевременно покинула этот мир.

Примечания.

Повесть художественная. Всё ней  вымысел, хотя в целом основана на реальных фактах.

Все совпадения имен и фамилий и места действия являются случайными. Претензий к этому не принимаются!

Не состоящие членами «proza.ru», могут высказать свои дополнения, замечания, уточнения, а также ласковые и прочие слова по адресу:  mr.tukituks@mail.ru`



Примечания –1.

Я, как автор рассказа, пытался узнать подробности последних лет жизни Ляли, но наткнулся на глухую стену молчания.

Откликнулся только незнакомый мне, наш земляк, Дмитрий Петренко. С его помощью, я узнал, что в последние годы Ляля стала злоупотреблять спиртным. Пила в одиночку, хотя очень любила веселье и застолье. Всегда была душой компании.

Отрывки  писем Димы. Стиль и пунктуация его.

«…Вы знаете?  Она не валялась.  Была компанейской. Но в Липканах поговаривали, что выпивала в компании, дома. Среди подруг. Однако возраст уже не тот

Помню её, как властную женщину.  Всегда стеснялся её. Так как она была  «щебетушкой». И всегда хотела заговорить с маленьким малышом. Скажу, честно, я моложе вас намного          
!!!Она научилась манипулировать людьми.  Я её помню счастливой.  В компаниях инициативу брала на себя. Работы не боялась.  Собирались её подруги у неё на Ленина. Когда пошёл слух, что она умерла, не могли поверить.  Опять повторюсь: по Липканам не валялась!!!!!  В барах не была Замечена. Было всё в достатке…»