Встреча

              Августовское солнышко, клонясь к закату, рассыпало свой теплый утомленный свет по распадку, стиснутому с трех сторон крутыми и скалистыми склонами гор. По дороге, нарезанной на одном из них, я и возвращался. Оставалось обогнуть лесистый выступ, нырнуть в осинник, рассеченный своенравным ручейком, взбежать под козырек горы, от которого до поселка рукой подать.
          Вот тут-то, огибая выступ, я и столкнулся нос к носу с мохнатым барсуком. Зверек поначалу опешил, вытаращил на меня свои пуговички глаз, но здесь же ворохнулся, откатился к земляному валу, и, переваливаясь и вихляя: видно было, как под полосатой, светло-серой изжелта шерстью туго колыхнулось сало, взобрался, осыпая песчаник, на пологую площадку, густо заросшую увядающей чемерицей, папоротником и хвощем. С полминуты еще я слышал недовольное пофыркивание да наблюдал, как пошевеливались стебли травы. Шевеление оборвалось перед зарослями крушины и карагайника.
          Не знаю почему, но я почувствовал такой прилив сил, хотя за день наломал полтора десятка верст, да все по чащобам, расщелинам и россыпям, где, однако, смородина всегда ядреней и крупней. А еще в эти самые мгновения нечаянной встречи с барсуком я испробовал применительно к себе верность старинного высказывания: «усталость как рукой сняло», потому как оставшиеся до дому 7-8 километров пути я прошел бодро и ни разу не отдыхая в дороге.
           Конечно же, я рассказал о встрече со зверьком некоторым своим знакомым. Кое-кто из них с сожалением вздохнул: упустил, дескать, целебное барсучье сало, можно ведь было камнем или палкой зашибить, да ведь и тесак, говоришь, был в рюкзаке. На что я сочувственно улыбался и помалкивал, безоговорочно про себя полагая, что мне крупно подфартило увидеть зверя в двух шагах и не в зоопарке, а там, где он не измучен, не развращен подачками, живет, как умеет, нехитрыми лесными заботами по своему естественному, установленному с незапамятных времен распорядку. Вдобавок, как ни крути, он в лесу хозяин, а я, человек, в лучшем случае гость, причем, не всегда желанный. Сам я пока по горам еще бегаю, заработать на продаже барсучьего сала знаю, что никогда не сумею – обязательно обманут. Да и почему надо думать только об одном «хлебе насущном»? Много ль стоит сытая отрыжка при скукоженной душе? Так что живи, барсук, авось, другая наша встреча будет не так скоротечна, и мы получше разглядим друг друга. Все же земляки!