Записки внука доктора Ватсона. Первая встреча

                1
Этот разговор состоялся дождливым вечером, в нашей гостиной на Бейкер стрит, когда пойти было некуда и новая хозяйка знаменитой квартиры, племянница Миссис Хадсон, принесла чай с круассанами. Ирен делала вырезки из газет, а я просматривал свои записные книжки.
- Если считать, что ты унаследовала у своего знаменитого дедушки Шерлока Холмса гены сыщика, то почему я не могу унаследовать литературные способности моего деда доктора Ватсона? - спросил я у Ирен. - Я хочу описать нашу первую встречу. Ты разрешаешь мне взяться за перо?
- Тогда позволь и мне взять в руки скрипку. Слышишь, как стучат по стеклам капли? Я сыграю тебе «Мелодию дождя».
Под мелодию дождя я взял ручку и начал писать. После этого, я не раз просил Ирен, снова сыграть эту мелодию, под которую моя ручка сама строила сюжет, находила нужные эпитеты, метафоры и гиперболы, которыми профессиональные журналисты искушают простодушных читателей.

                2
Когда рано утром 6 июня 1944 года началась операция "Оверлорд" по высадке союзников в Нормандии, я, как военный журналист, попросился в первых рядах ступить на французский берег. К несчастью, во время штурма Атлантического вала наша часть попала под жестокий огонь, я был ранен в ногу и вскоре оказался в военном госпитале, который помещался в одной из школ города Кале. Регистрацию раненных сразу вели несколько медсестер, и я пристроился в очередь к одной из них - самой молодой и стройной темноволосой девушке в кокетливо сдвинутой на бок белой шапочке с красным крестом. Даже раненые остаются мужчинами.
- Ваше имя?
- Джон Ватсон. А ваше?
- Ваше звание?
- Военный журналист. А вы замужем?
- Куда вы ранены?
- Вами? В самое сердце.
- Мистер Ватсон, вы мне мешаете работать. Кстати, вы не родственник знаменитого доктора...
- Я его внук.
- О, как интересно! Теперь я вижу, вы похожи на своего деда. Он тоже носил усы, у вас такой же квадратный подбородок и цвет глаз. Нет у вашего деда были голубые глаза, а у вас серые. И у вас такой же мягкий голос.
- Вы видели моего деда?
- Я его видела один раз еще ребенком. Мама приболела и ваш дед ее лечил. Он сказал, что ничего серьезного у нее нет. Никогда не думала с вами встретиться. Я поклонница доктора Ватсона и знаю многие его рассказы на память.
- Мисс Холмс, поторопитесь, у вас большая очередь, - послышался голос старшего врача.
- Ваша фамилия Холмс? Вы не родственница великого...
- Я его внучка.
- О, как интересно! Никогда не думал с вами встретиться. Я поклонник Шерлока Холмса и глубоко верю в его дедуктивный метод.
- Мы еще поговорим. Девятая палата. Следующий!
Так неожиданно война свела меня с внучкой человека, фамилию которого знает весь мир.
Когда моя нога стала заживать, мы встретились в парке, нам обоим было что рассказать. Она сообщила, что ее назвали в честь бабушки Ирен Адлер, и когда бабушка перед смертью призналась, что дед Ирен - Шерлок Холмс, она решила взять фамилию деда. Я рассказал, что тоже получил свое имя в честь деда и у меня хранятся многие рукописи, которые он не успел или не захотел опубликовать. Мы послушали пение птиц и договорились встретиться опять.

                3
  В один из дней Ирен зашла в мою палату.
- Мистер Ватсон, на-днях вы жаловались на боль в боку, а ваш снимок получился испорченным, придется повторить. Прошу вас пойти со мной.
Я никогда не жаловался на боль в боку и снимков никаких они не делали. Она меня с кем-то спутала? Я уже хотел это сказать, но Ирен сделала незаметный знак глазами, который я понял. 
- Мисс Ирен, второй раз делать рентгеновский снимок я отказываюсь, - сказал я, подавая ей обратный знак глазами, - это ведь радиация, а она отражается на мужских способностях. У меня еще нет детей.
- Не говорите глупостей, ничего с вашими мужскими способностями не случится. Если они у вас есть. Давайте я помогу вам встать.
Поддерживаемый Ирен и в полголоса ругая докторов, я поплелся за ней в коридор. Там мы свернули в ближайшую комнату с надписью «Для медперсонала». В комнате никого не было.
- Извините, Джон, мне просто надо было вас вытащить из палаты. У меня возникло подозрение в отношении одного человека и нужен ваш совет. В спортзале лежит красивый американский офицер, который сказал что он тоже военный журналист. Может, вы его знаете? Он попросил, чтобы его поместили вместе с солдатами, чтобы он мог продолжать собирать материал для его газеты.
- И это вызвало ваше подозрение?
- Он все время подсаживается с блокнотом к разным солдатам и берет у них интервью.
- Это его работа!
- Подождите, я краем уха слышала, как он берет интервью у раненных солдат. Он спрашивает такие вещи, которые, на мой взгляд, в газетах публиковать нельзя. Он спрашивал номера частей, и фамилии командиров, получили ли они какое-нибудь новое оружие. Его также интересовало, как настроены союзники по отношению к русским, хотят ли союзники заключить с Германией сепаратный мир и не дать диктатору Сталину захватить всю Европу?
- Ирен, он ведь военный журналист и сейчас война, вряд ли вы можете о нем судить. Кроме того, он мужчина, а вы - женщина, у вас разный образ мышления. У многих женщин от страха глаза велики. Он молод или стар?
- Скорее молод.
- Значит, еще неопытен.
- Джон, если вы не дадите мне совет, я обращусь к кому-то другому, но я думала, учитывая многолетнее сотрудничество наших...
- Хорошо, хорошо, Ирен, что вы хотите?
- Завтра утром его сосед справа идет на операцию и потом его отвезут в реанимационное отделение. Я договорюсь, чтобы вас перевели туда и положили рядом. Присмотритесь к нему, я хочу узнать ваше мнение.

                4
Раненные солдаты располагались в школьном спортзале. Несмотря на открытые окна, в зале стоял тяжелый дух карболки, немытого тела и несвежего белья. Кто-то стонал, другой звал медсестру, третий требовал закрыть окна. Я, с трудом переставляя костыли и сопровождаемый Ирен, добрался до своей кровати и лег. Подозреваемый оказался молодым мужчиной лет 35-ти. Он сидел на кровати и, придерживая левой забинтованной рукой блокнот, что-то быстро писал. Я поздоровался и назвал себя, сосед приветливо кивнул и, закончив писать, спросил:
- Вы тоже с передовой?
- С передовой, - сказал я, и, показав на его блокнот, добавил, - письмо домой?
- Очередная корреспонденция в мою газету. Я - журналист, меня зовут Бриан Уитни. Представляете, какая неудача, меня ранили, а газете так нужны свежие материалы. Вот я пользуюсь любой возможностью добыть какую-то информацию. А вас где ранили?
- У Атлантического вала, - сказал я.
- Были большие потери?
- Простите, мистер Уитни, а вы можете показать ваше редакционное удостоверение?
- О, я понимаю, в военное время бдительность, прежде всего, - он протянул мне красную книжечку.
Я посмотрел книжечку и вернул ее обратно:
- Мистер Уитни, я очень устал с дороги, меня волочили две версты, можно я немного посплю? А потом расскажу, все что видел
- Конечно, отдыхайте, а я хочу еще поговорить вон с тем солдатом, интересно, сколько ему лет? На защиту Родины рвутся в бой даже старики! Он встал и пошел по проходу.

                5
Вечером Ирен вошла в зал.
- Джон, ваш рентгеновский снимок проявили и вам нужна консультация хирурга. Возможно у вас аппендицит. Идите за мной.
Я натянул халат, и мы зашли в ту же пустую комнату.
- Ну? - спросила Ирен.
- Он показал мне свое удостоверение. Фото и печать в порядке. Название газеты «Фронтовой вестник».
- А как он прореагировал на вашу просьбу?
- Нормально, засмеялся и сказал, что он меня понимает, что сейчас военное время и надо быть особенно бдительными. Так что, Ирен, вы ошиблись.
- Подождите. Джон, надо это дело довести до конца. Я позвоню в редакцию газеты "Фронтовой вестник", сообщу, что их корреспондент Бриан Уитни ранен и лежит в нашем госпитале. И попрошу, чтобы кто-нибудь из редакции его навестил. Это только мое предположение, возможно, догадка. Мне известен такой случай: нашего офицера взяли в плен, его документы использовала немецкая разведка. Переклеили фотографию, подделали печать, и вместо него подослали к нам шпиона. Я сообщу ему, что завтра его навестит сослуживец. Посмотрим, как он на это прореагирует, и что он будет делать дальше.
- Ничего не будет делать.
- А это мы увидим. Если он настоящий журналист, то спокойно дождется коллегу. Если это шпион, он, конечно, постарается сбежать.
Узнав о завтрашнем визите коллеги, Уитни шумно обрадовался (может, все ее подозрения напрасны, подумал я) и попросил нянечку принести из камеры хранения его военную одежду, так как он не хочет встречаться с коллегой в больничном халате (может все-таки он решил бежать?). В  коридоре я встретил Ирен.
- Ирен, он попросил принести его одежду.
- Я знаю.
- Может его арестовать?
- И что дальше? У нас нет доказательств. Если он решит бежать, надо ему в этом помочь. Я оставлю на ночь открытое окно, и вы присмотрите за ним. Если он оденется и пойдет к этому окну, нажмите кнопку вызова медсестры подряд три раза, и я немедленно позвоню в охрану. Когда он вылезет из окна, его арестуют.
Наступила ночь. Несмотря на выпитые три чашки кофе, меня клонило ко сну; чтобы не заснуть, я стал представлять себе, как мой дедушка описал бы это приключение. Сквозь полузакрытые глаза я увидел, что Уитни надевает военную одежду.
- Уитни, - сказал я сонным голосом, - вы куда-то собрались?
- Я примеряю свой мундир, боюсь, после моего лежания в госпитале он на меня не налезет. Завтра ко мне придет сослуживец. Он, конечно, захочет сделать фотографию для газеты, и я не хотел бы сниматься в больничном халате.
- Да, я тоже, наверное, могу не влезть в свою форму, надо поменьше есть и быстрее сматываться отсюда, - пробормотал я, натянул повыше одеяло и, повернувшись на другой бок, подал нужный сигнал...

                6
На следующее утро на его кровати поменяли постель и ее занял новый раненный.
После завтрака я встретил Ирен.
- Ирен, а что случилось с нашим подозреваемым?
- Когда он вылез из окна, его сразу задержали двое охранников и привели в караульное помещение. Дежурный офицер велел одеть на него наручники и спросил, зачем он пытался бежать.
- Я хотел вернуться на фронт выполнять свои обязанности. Мне было стыдно лежать в кровати, когда мои коллеги каждый день рискуют жизнью, - сказал он.
- Так его отпустили?
- Его не отпустили. Днем приехал работник редакции газеты и его разоблачил. Выяснилось, что настоящий журналист попал в плен и этот тип воспользовался его документами. Да, это оказался шпион, и он во всем признался.
- А что с ним сделают, расстреляют?
- Этого я не знаю. Он сказал, что можно его обменять на того журналиста, что в плену, а если его расстреляют, то будет расстрелян и наш журналист. Дальше пусть уже решает командование, а мы с вами, свое дело сделали.
- Мы – громко сказано, это сделали вы. Мистер Холмс может гордиться вами. Кстати, как он поживает? Какие-то новые дела?
- Дедушка разводит пчел в Суссексе. Какие дела – ему уже почти девяносто.
Стыдно признаться, но я даже не знал, что у Холмса есть такая очаровательная внучка. Как хорошо, что я до сих пор холост и у меня есть шанс завоевать ее любовь. Через месяц я поправился, и Ирен проводила меня до ворот.
- Ирен, если я доживу до конца войны, как я вас найду? Мы славно поработали в этом госпитале. Этот фальшивый Уитни мог быть причиной гибели многих наших солдат. А у вас дедушкины гены. Давайте вместе после войны откроем сыскное агентство "Холмс и Ватсон"! Вы хотите, чтобы я вас нашел?
- Джон, какое сыскное агентство, похоже, вы не долечились. Вот мой домашний адрес и телефон. Да хранит вас бог!
- Ирен, позвольте мне поцеловать вас на прощанье.
- Нельзя, на нас смотрят.
- В щечку, просто в знак благодарности за выздоровление. И перейдем на ты.
- Только в щечку? Не обманешь?
Конечно, я ее обманул.