Летнее утро

Было прекрасное летнее утро. Солнце светило ярко и тепло. Я, как обычно, рано выбежала в поле на свою любимую тропинку в шортах и майке. Я шла к дальнему озеру, зная, что там безлюдно и можно спокойно искупаться, посмотреть на кувшинки, росшие у берега и помечтать. Перед этим я посмотрелась в зеркало и осталась довольна собой. Стройная, белокурая, просто принцесса. Я всегда представляла себя принцессой, и, конечно, принца на белом коне, который однажды приедет за мной. Он будет сильным и красивым, а я нежной и ласковой. Мы будем любить друг друга. Здорово! Вся жизнь была впереди, ведь мне исполнилось только шестнадцать. Я сбежала по косогору в высокой траве и вошла в лес.
- Привет, - сказала я деревьям.
Я всегда разговаривала с ними как с друзьями, обнимала стволы и жевала листья. Я знала, что они меня понимают и не обижаются. Вдоль тропинки росли ландыши. Зелени было много, а цветов чуть-чуть, но пахли они божественно. Я падала на колени и вдыхала этот запах, не срывая их никогда. Иногда появлялись незабудки, синенькие и ласковые. Мне было хорошо с ними. И одуванчики, поначалу с желтыми, а потом с белыми, пушистыми головками. По бокам стояли сосны стройные и красивые, а в низинах приветливые зеленые ёлки, и березы, роняющие вниз свои ветки. Всё мне это нравилось бесконечно. Моё любимое озеро разливалось по берегам, набегая небольшими волнами на песок, когда дул ветер, или тихо лежало, и в нем отражались проплывающие по небу облака. Сегодня было ясно и небо голубым, как никогда, к тому же полное безветрие. Зная, что никого здесь нет в такой ранний час, я разделась и вошла в воду. Плавать я особо не умела, слегка только. Поэтому, отплыв недалеко, повернула обратно. К моему ужасу на бревне, где я раздевалась, сидел мальчик моего возраста примерно. Держаться на воде я долго не могла, поэтому, подплыв к берегу, уперлась руками в песок.
- Привет, - сказал он.
- Привет, - ответила я.
- Что ты не выходишь, замерзнешь.
- Дурак какой, я ведь голая, отвернулся бы хоть.
- Извини, я не знал, - он повернулся ко мне спиной.
Я с опаской вышла на берег и, схватив свою одежду, бросилась в кусты.
- Дурочка, я не обижу тебя, - сказал он, - одевайся спокойно, я не смотрю.
- Ну вот, друг друга дураками обозвали, - засмеялась я, присев рядом с ним на бревно, - а ты что здесь так рано?
- Я почувствовал, что ты тут.
- Как это?
- Не знаю, сердце подсказало, наверное.
- Что ты болтаешь? Черт знает что!
- Ты красивая очень, - сказал он просто, - я во сне тебя видел сегодня ночью. Ты же принцесса? Ты Варя?
Я не знала, что ответить.
- Да, ты принцесса и ждешь прекрасного принца на белом коне.
- Откуда ты знаешь?! – изумилась я.
- Это очень просто, - ответил он, - редкая девочка не мечтает о принце и не представляет себя принцессой. Но я, к сожалению, не принц.
Действительно, тощий, хилый и не очень красивый, но что-то было в нем, что-то привлекало.
- А тебя как зовут? И откуда ты имя моё знаешь? – спросила я, растерявшись совсем.
- Дан.
- Как необычно.
- Это бог Луны значит, отец придумал так.
- У меня тоже странное имя – Варвара.
- Что же странного?
- Это дикарка, а я домашняя вполне. Хотя, конечно, приключения люблю. Я тебя Даней звать буду. Можно?
- Можно, а я тебя Варей, пока не придумаю что-нибудь еще.
- Хорошо.
- Но ты плаваешь не очень, если честно, - сказал он.
- Да, не умею.
- Давай научу, я в бассейне занимался пару лет.
- Давай.
- Раздевайся тогда.
- Не, у меня купальника нет сегодня, я не думала, что ты появишься. Я утром всегда сюда хожу и никого. А тут ты.
- Глупая какая. Что мне твой купальник, я плавать тебя учить буду. Не в шортах же и майке заплыв устраивать.
- Ты так запросто об этом говоришь, - удивилась я.
- А что тут такого, ты красивая девушка, а я не извращенец какой-нибудь. Просто хочу научить тебя плавать брасом пока что. Мне с тобой хорошо почему-то. Сон в руку.
- Даня, но это же неприлично.
- Плавать учиться?
- Нет, вот так взять и раздеться.
- Так нет же никого.
- А ты? – засмеялась я.
- Я не в счет.
- Почему это?
- Варечка, я болен очень, мне не до того. Но это не заразно, не бойся. Спал я или нет, я и не знаю толком, но тебя точно видел. И сюда пришел к тебе, возможно, как к последней надежде. Я встал утром и сюда, увидел тебя и сел тут на бревно. А потом ты. Я такой тебя и видел во сне, стройной, милой и приятной. Я не знал таких раньше, у меня не было никого, да и не будет уже. Ты прости, что так откровенно, просто времени у меня мало.
- Что ты говоришь? Всё будет ещё.
- Для меня не будет, для тебя, конечно.
- Научи меня плавать, - сказала я, почему-то поверив сразу.
- Хорошо.
Я без сомненья сняла майку и шорты.
- Дальше? – спросила я.
- Не настаиваю, но очень бы хотелось посмотреть напоследок. Я не видел никогда. Заболел в тринадцать лет и никому уже был не нужен. Родители платят за меня бешеные деньги за все эти лекарства, процедуры. Толку никакого, конечно, но они думают, что должны что-то. Устали и мечтают о том времени, когда всё это кончится. Я, к своему стыду, думал так же. Думал до того, как встретил тебя.
Мы замолчали.
- Хорошо, я разденусь совсем, если тебе это доставит удовольствие, - вдруг сказала я.
- Ты очень добрая, - произнес он, - не думай, я не обижу тебя, не трону, просто посмотрю, а потом будем учиться плавать.
- Ладно, - я встала перед ним совсем голая, мне не было стыдно.
Он долго смотрел на меня, как мне показалось с восторгом и печалью. Потом глянул мне в глаза.
- Ты как девочка на шаре Пикассо – сказал он, - ты само совершенство.
- Да перестань, - смутилась я, - самая обычная.
- Нет, нет, Бог послал мне тебя напоследок, чтобы я хоть на миг увидел эту красоту. Пойдем.
Он взял меня за руку и повел к воде. Мы вошли в теплое озеро по пояс, он не раздевался совсем.
- А ты что, так в одежде и будешь? – спросила я.
- Да, просто тебе не доставит удовольствия на меня смотреть.
- Не говори ерунды.
- Ладно, ладно, ложись на воду, я подержу пока что.
Я плюхнулась в воду почему-то. Он подхватил меня рукой.
- Ты спокойно, - сказал он, - не брыкайся, а просто тихонько ручками в стороны греби, ладони наружу, а ножками, как лягушка. Сгибай их, а потом толкайся от воды.
Странно, но у меня получилось.
- Плыви, - он отпустил меня.
Я поплыла легко, повернув к противоположному берегу.
- Хватит, давай назад, - сказал он тихо, оказавшись рядом со мной, - для первого раза достаточно. Сейчас попробуем дышать в воду на обратном пути. Вдохни, а потом опусти голову в воду и выдыхай носом, ну и опять голову наверх, вдох и вниз.
Я послушалась. Так было гораздо легче, чем держать голову над водой и быстрее.
- Ты способная, - сказал он, когда мы вышли на берег. Я научу тебя и другим стилям, хотя брас самый спокойный и милый, как ты. Знаешь, я всегда мечтал вот так на озере с любимой женщиной.
- Даня, но мы же знакомы всего минут двадцать, ну, может, полчаса.
- Время не имеет значения. Мне кажется, что я знал тебя всю жизнь.
- Но может я не та.
- Нет, не может, именно та, только я о тебе мечтать не могу, я не тот и осталось мне чуть-чуть.
- Прекрати ты уже за упокой. Если так, то знай, что мы проживем долго, поедем на необитаемые острова. Ты будешь ловить рыбу, а я палить костер и жарить ее. Ты любишь рыбачить?
- Да. Я здесь на озере ловлю.
- Здесь же мелочь одна.
- Нет, там, в заводи щуки водятся. Я вчера поймал одну небольшую, кило на два.
- Врешь, здесь таких нет!
- Пойдем ко мне, посмотришь и попробуешь. Мама очень вкусно фаршированную щуку готовит. Заодно вас и познакомлю.
- Но это неудобно как-то.
- Забудь о неудобном, удобно всё, что нравится, если не мешает другим. Вот ты раздетая, прекрасная, разве это неудобно? И не постеснялась же.
- Я не знаю почему.
- Я знаю.
- Почему же?
- Не скажу пока что.
- Данька, ты негодяй просто.
- Пойдем щуку трескать, - он рассмеялся в первый раз, - я устал немного.
- Пойдем, - я оделась.
Я не понимала ничего, почему я слушала его, почему не возражала. Почему я пошла за ним, не зная даже, куда он меня ведет. Но, в конце концов, мы подошли к его дому, то есть к дому его родителей. Он открыл калитку и пропустил меня вперед. На крыльце я увидела женщину лет сорока.
- Куда же ты подевался? – спросила она, - и кто это с тобой?
- Мам, это Варя, мы на озере познакомились. Я ее привел щуку попробовать.
- Это хорошо, - улыбнулась она, - меня Анна Петровна зовут. Вы заходите, Варечка, в дом, чаю попьем. У меня варенье неплохое, и щука, конечно. На гарнир картошка жаренная.
- Спасибо, - сказала я, - но я не голодна совсем. Я просто так зашла.
- Ну, ну, не надо скромничать, щука свежая, Дан вчера поймал, да и просто посидим, поболтаем. Проходите.
Мы прошли на кухню.
- Я сейчас в столовой накрою, - засуетилась она.
- Не стоит, - сказала я, - и здесь места нам хватит, а Вы Анна Петровна лучше на «Ты» меня называйте, я не привыкла так официально.
- Хорошо, как скажешь. А что Данька мокрый такой? Ты его утопить хотела?
- Нет, мы просто купались, - засмеялась я, - он плавать меня учил.
- Даня, давай иди, переоденься.
Когда он вышел, Анна Петровна взглянула на меня.
- И как с плаванием?
- Успешно весьма, теперь я брасом могу.
- А ты что же сухая?
- Я просто голая купалась.
- Ты шутишь?!
- Нет, правда. Он просто посмотреть хотел. Мне же не жалко.
- И что, тебе для всех не жалко?
- Нет, - улыбнулась я, - это только для него. Он сказал, что болен и не видел никогда. Я не знаю почему, но согласилась сразу.
- Так просто и согласилась?
- Что же тут сложного? Он добрый и не обижал меня, посмотреть хотел, а потом сказал, что я, как девочка на шаре. Приятно.
- Господи, - заплакала вдруг Анна Петровна, - ведь он утром за тобой пошел и даже имя твое назвал. Вы, не встречались ли раньше?
- Нет, честное слово, никогда. Это случайно получилось. Я просто на это озеро каждое утро хожу, в любую погоду. Когда жарко, купаюсь, когда дождь, просто смотрю. Мне приятно там. Хорошее озеро.
- А он в первый раз утром, обычно вечером рыбачить ходит. Но сегодня вскочил рано. Я удивилась даже. Я спросила куда он, а он сказал, что за Варей.
- Фантастика какая-то, - промямлила я, - но мы и правда впервые встретились.
- Девочка, это Бог послал тебя, мы уже надежду потеряли всякую. Он действительно болен очень, смертельно болен. Ничего не помогает, может быть, ты?
- Анна Петровна, но я же не Бог, что я могу?
- Я понимаю, - сказала она печально, - я не хочу просить тебя даже.
- О чем? – насторожилась я.
- Нет, нет, - сказала она, - просто месяц пообщаться с ним, подружить, не более. Врачи сказали, что ему осталось месяц или два. А ты ему явно нравишься. Вижу, что ты необычная.
- Я обычная, просто как-то сразу мы сдружились, сложно понять почему.
- Не сложно.
- Ну что вы, щука будет или нет? – сказал Даня, войдя в кухню, - мне хорошо сегодня, может винца чуть-чуть за знакомство?
- Тебе же нельзя.
- Мам, мне теперь всё можно, да и Варежка не откажется, я думаю.
- Придумал мне новое имя, - засмеялась я.
- Да, придумал, но я лучше придумаю, это так, что первое в голову пришло.
- Винца, так винца, - сказала Анна Петровна, - у меня свое, легкое, надеюсь, понравится Варечке. И щука готова уже. Ты как насчет сладкого потом? Я торт вчера испекла.
- С удовольствием, - ответила я, - хотя потолстею ещё и Даньке разонравлюсь.
- Этого быть не может, - она поставила тарелки и вынула из духовки щуку, - вот трофей вчерашний. А мы и не знали, кого им угостить. Тебе картошки положить?
- Немножко.
Она навалила мне картошки, достала свежие помидоры и огурцы, потом вытащила из буфета бутылку вина и разлила по бокальчикам.
- Это покупные, - сказала она, показав на огурцы и помидоры, - наши еще не созрели, но ближе к осени попробуешь. Свои вкуснее.
- А мы не выращиваем ничего.
- Зато у нас много. Я тебе клубнички сейчас принесу, есть уже.
Я и ответить не успела, как она выскочила во двор с миской в руке.
- Как раз вино закусить, - крикнула она.
- Хорошая у тебя мама, - сказала я.
- Да, и отец добрый, он с работы скоро приедет, я только подкачал.
- Перестань ты петь уже свою песню, всё хорошо будет.
- Не будет уже ничего, - усмехнулся он.
- Дурак и есть, вот посмотришь, - я твердо решила спасти, хотя не знала, конечно, как.
- Вот, попробуй, - влетела в кухню Анна Петровна и поставила передо мной миску клубники, - прямо с грядки.
- Спасибо, - сказала я.
- Ну, что дети за знакомство?
Мы выпили вина и стали наворачивать щуку.
- Варя, а ты в школе ещё учишься? – спросила Анна Петровна.
- Закончила в этом году, - ответила я, - в университет поступаю, через неделю первый экзамен.
- На какой факультет?
- На геологический.
- Почему?! – она уставилась на меня, будто я с другой планеты.
- Я путешествовать люблю, с такой профессией только и можно.
- И ты не боишься в лесу, там звери разные?
- Нет, лес, как дом, а звери мои друзья. Я их не обижаю, а они меня. Люди другое дело, их иногда надо остерегаться. А медведь что, пройдет мимо и голову не повернет даже.
- Ну, Варька, ты даешь, - сказал Даня, - ты что, медведя видела?
- Видела и не в зоопарке и не одного. Я на Камчатке была, там их много. И рыбы там Данька навалом. И кижучь и кета и горбуша. А ещё там евражки и бурундуки смешные. Евражки толстые, подбегают рано утром и пищат от страха, но любопытство побеждает. Бурундук однажды чуть не утонул в нашем ведре с водой. Благо я рано встала завтрак готовить. Вытащила беднягу, он весь мокрый был и от благодарности, что ли, не кусался. Залез ко мне на плечо и пока не высох, не слезал. Потом убежал.
- Ты выдумываешь? – спросила Анна Петровна.
- Нет, правда. А бурундуки, говорят, самоубийством кончают, если разорить их запасы на зиму. Прыгают головой на рогатку и вешаются. Сказки, наверное. А в Магадане мы на лошадях ходили. Не в Магадане, конечно, по тайге.
- Ты что Дерсу Узала? – сказал Даня.
- Я нет, просто папа пристроил меня в геологические партии. Сначала на Камчатку, а потом в Магадан. Мне хотелось очень, ну и вот. Дерсу у нас каюром был. Стрелял без промаха и рыбу ловил. Правда, его Кириллом звали, и был он пьяница отменный. В этом году не поехала, поступаю.
- Господи, такие Кириллы что угодно сделать могут, - воскликнула Анна Петровна.
- Что Вы, бичи безобидные совсем, когда не пьют. Один был у нас старичок, полжизни просидел, в том числе, за убийство. Душа человек. Всё конфетки мне дарил, каждый день. Придешь завтракать, а он конфетку протягивает. Забавно.
- Я же говорила, что ты необычная, - сказала Анна Петровна.
- Что же тут необычного, - возразила я, - просто мне нравится в лесу, и людей я лесных люблю. Пусть они не праведники, но с ними интересно. Они никогда не бросят в беде.
- И ты такая?
- Надеюсь.
- И я, - сказала Анна Петровна.
- Что-то ты мама загадками говоришь. Что ты?
- Тоже надеюсь, что она такая.
- Мам, ну отстань уже от Вареничка, нечего свои проблемы приплетать.
- Почему ты Варечку все обзываешь?
- Нет, нет, меня вареником никто еще не называл, это смешно и не обидно совсем, - сказала я, - и варежкой тоже. Воришкой называли в школе, это мне не очень нравилось, но я привыкла.
Анна Петровна достала из холодильника торт и нарезала его. Потом разлила по кружкам чай.
- Ой, я от вас и уйти не смогу, - улыбнулась я, - налопаюсь, как утка, и упаду прямо тут у стола.
- Варя, а может родителям твоим позвонить, они волнуются, наверное.
- Да они на работе, - сказала я, - у них отпуск только в июле, а сейчас утром уезжают, когда я сплю еще, а в восемь вечера приезжают. Так что я свободна, как ветер.
- Так ты, небось, голодная целыми днями.
- Нет, я и сама всё умею.
- А что же худенькая такая?
- Мам, ну что ты опять пристала?! Она не худенькая совсем, стройная и красивая.
- Мы тебе не противны? – спросила Анна Петровна.
- Что Вы говорите, вы мне очень нравитесь, - сказала я.
- Тогда так. Утром к нам завтракать, а днем обедать.
- Но…
- И никаких но. Конечно, если не хочешь, я настаивать не стану.
- Нет, я не против, но объедать вас не хочу, хотя торт вкусненький очень и щука, конечно, и картошка, и всё, всё, всё.
- Вот и договорились.
Мы сидели так до шести вечера, болтали ни о чем, я рассказывала о своих путешествиях.  Было как-то спокойно и приятно.
- Мне пора, - сказала я в шесть, - обед подогреть надо, да и родители скоро приедут.
- Ты возьми щуки кусок, я только Боре оставлю немного, и торт возьми весь и клубнику тоже, - сказала Анна Петровна.
- Нет, не надо, что Вы!
- Не спорь и передай им привет от нас. А, кстати, кто же твой папа по профессии, геолог?
- Нет, он врач известный, у него многие лечатся, геологи в том числе.
- Какой же врач?
- Боюсь, это не наш случай, - сказала я, - он психотерапевт.
- Но у него же есть знакомые, друзья, коллеги.
- Есть, конечно, я спрошу, но, думаю, врач нам не нужен.
- Почему?
- Вы же оба сказали, что меня Бог послал, а что такое врач – мелочь по сравнению с Богом.
- Варюша, ты прелесть, - засмеялась Анна Петровна.
За окном грохнуло, налетел сильный ветер. Сгибая деревья, он несся вперед, поднимая пыль, потом стихал ненадолго и снова.
- Гроза идет, - сказала я, - мне пора. Боюсь, не успею.
- Я провожу тебя, - произнес Даня и быстро сложил щуку, торт и клубнику в полиэтиленовый пакет.
- Не надо, я сама, тут минут пятнадцать ходу.
- Пусть проводит, - Анна Петровна посмотрела на нас, - идите быстренько. Промокнет, так ничего. Варечку береги. А завтра ждем тебя утром, я вкусного приготовлю. А ты велосипед бы взял, посадишь ее на раму. Минут за пять домчитесь.
Мы действительно мчались по дорожке, но, конечно, не успели. Сначала пошел мелкий дождик, и казалось, что гроза обойдет стороной, но когда дождь стих, наступило полное безветрие. Я знала эту коварность грозы. Кажется, всё прошло, но через минуту… Через минуту налетает шквал, срывая листья с деревьев и ломая ветки, а потом крупные капли стучат по макушке. Сначала редкие капли, ну, а после ливень, ливень, который не оставляет на тебе ничего сухого за считанные секунды.
- Данька, мы пропали, - прокричала я, - давай под эту елку.
- Вроде же всё прошло, - сказал он мне на ухо.
- Ой, сейчас вдарит!
Он остановился у раскидистой ёлки.
- Ну, что же, с тобой и под елкой романтично.
- Дурачок, сейчас же польет, как из ведра.
- Дерсу, на этот раз ты ошиблась, - усмехнулся он, когда мы примостились под елкой.
И тут началось. Ветер согнул нашу елку и кричал в деревьях. Потом упали первые капли на пыльную дорожку, заснувшую от засухи. Пыль взлетала вверх и падала назад, образуя маленькие вулканчики. А после засверкали молнии, и полило, вокруг была вода. Наша елка не спасла нас, и мы все промокли насквозь.
- Как хорошо, - сказала я и вышла из-под дерева под дождь.
Он последовал за мной. Я прислонилась спиной к березе, а он подошел очень близко.
- Ты замерзла, - сказал он и, сняв свою куртку, которую надел перед выходом, накинул мне на плечи, - она мокрая, конечно, но всё же теплее будет.
С березы текло, текло по спине и по груди, капли с волос падали мне за шиворот. Одежда прилипала к телу, что было неприятно, но весело. Я подняла голову и наткнулась на его взгляд, нежный и, как мне показалось, светлый.
- Что ты? – улыбнулась я.
- Откуда же ты знала?
- Что?
- Что такое начнется.
- Данька, это опыт просто.
- Нет, ты ясновидящая.
- Кончай ерунду молоть.
- Я люблю тебя, - вдруг шепнул он.
- Что ты сказал, я не расслышала, - притворилась я.
- Я люблю тебя, - крикнул он, раскинув руки в стороны, - я люблю тебя, так слышно?
- Так слышно, - ответила я, но мы же…
- Но мы же знакомы несколько часов, - подхватил он.
- Да, - сказала я.
- Нет, я ждал тебя всегда, я видел тебя во сне, я знал, что ты Варя, я знал, что ты есть и я встречу тебя хотя бы в последний миг. Я мечтал о тебе днем и ночью, представлял эту встречу. Но не знал, что будет так прекрасно. Ты прекрасна, прекрасна!
- Данька, я покажу тебя папе, ты ненормальный совсем, - впрочем, мне было хорошо.
Он вдруг положил мне руки на плечи и поцеловал по-детски, просто в щеку. Потом отпустил и посмотрел виновато.
- Прости.
- За что? – спросила я.
- Ну, за это.
- Глупый какой, мне приятно было.
- Но у тебя же парень есть, конечно. У такой красавицы не может не быть.
- Есть.
- Ну вот, я так и думал, - опечалился он, - наверное, красивый и сильный?
- Да, - сказала я.
- И умный?
- Несомненно.
- И где же он, почему не с тобой?
- Он здесь.
- Дома?! Как же он тебя оставил?
- Он не оставил, а нашел.
- Где?
- Тут на озере.
- Когда?
- Сегодня. Я купаться пошла просто, а он тут вдруг на бревне.
- Варечка, это что, правда?! – он понял, наконец.
- Правда, - ответила я.
Мы молча смотрели друг на друга, а дождь всё лил, не переставая. Иногда налетали порывы ветра, и брызги, разворачиваясь на ветру, окатывали нас. Мы и не замечали этого, а только смотрели и смотрели. Теперь, уже не стесняясь, он поцеловал меня в губы. Я очнулась и обняла его за шею. Он целовал ещё и ещё, иногда отстранялся и смотрел мне в глаза. Мы не могли остановиться. Дождь прошел почти. По дорожке брела какая-то бабка с зонтиком. В магазин, наверное.
- Вот, уже и в грозу лижутся бесстыжие, - проворчала она.
- Бабуся, мы не лижемся, мы целуемся, - сказал Даня.
- Бесстыжие и есть, - плюнула бабка и пошла дальше.
- Данька, я промокла совсем, - засмеялась я, - всё, даже трусы мокрые. Проводи меня домой, переоденусь хоть, и тебе что-нибудь сухое найдем.
Мы вышли на дорожку. Последние капли падали в налившиеся лужи, деревья плакали дождем, орошая и без того мокрую траву под ними. Даня поднял велосипед и повесил мой пакетик на ручку.
- Пойдем пешком, - сказал он, - тут далеко, наверное.
- Нет, рядом совсем.
- Жаль.
- Почему?
- Ты же уйдешь.
- Никуда я не денусь. Если хочешь, я рыбу пойду с тобой ловить, хоть прямо сейчас.
- Сейчас бесполезно, я на ночь собирался леща ловить. Опарыш есть, надо только булки навязать.
- Возьмешь меня?
- Спрашиваешь! Конечно, возьму. Ты только оденься потеплее, утром прохладно. Но это же всю ночь сидеть. Часа в три клев начинается и до пяти, а дальше опять бесполезно. Там болото противное, так что сапоги резиновые нужны. У тебя есть?
- Есть болотники, великоваты, правда, но я в кедах в них влезаю.
- Варька, ты удивительное существо.
- Да просто не делают маленьких, а сорок первый мне велик очень.
Он вдруг засмеялся, положил велосипед и опять обнял меня.
- Ты что?!
- Я же не про сапоги! Я так.
Я тоже рассмеялась.
- А я думала про кеды, - сказала я.
- И про них тоже, конечно, но главным образом про тебя. Он прижал меня к себе так, что у меня перехватило дыхание.
- Данька, задавишь ведь, видишь, какая я тощая, ребра переломаешь, - пропищала я.
- Прости милая, - он отпустил меня, - просто хочется тебя вот так, раз, раз, раз и скатать в колобок, а потом в карман положить и ходить так всю жизнь с тобой. А то я боюсь, что ты исчезнешь так же внезапно, как и появилась.
Мы добрались до нашего дома, когда родители уже приехали. Не могли раньше.
- Пап, мам, я тут, - сказала я глупо, - это Даня, мы рыбу ловить пойдем ночью, леща. Мы вам щуку фаршированную принесли, клубнику и торт, это все мама его прислала, а щуку он вчера поймал. Мы в грозу попали, пришлось пережидать, опоздали поэтому. А от Анны Петровны вам привет.
- Угомонись уже, - улыбнулся отец, - но гроза час как кончилась.
- Мы не заметили просто, под елкой сидели.
- Ой, Варька, ты же врать не умеешь. Даниил или Данила?
- Просто Дан, - сказал Даня.
- Что же, тоже неплохо. А я Петр Гаврилович, а это Людмила Степановна. Сейчас гостинцы попробуем, но вам переодеться надо, мокрые все. Варюша, веди молодого человека к себе, переодень не под елкой.
- Папка, ну ты совсем уже.
- Не мне же его переодевать.
- Мам, что все мужики такие?!
- Все, - рассмеялась она, - и твой, думаю, не исключение, так что тащитесь переодеваться и за стол.
- Но мы лопнем, там кормили, кормили, теперь тут.
- А между кормежками что делали? Ведь часа два прошло.
- Мы целовались, - сказал Даня.
- Ну вот, теперь и подкрепиться можно, тем более после такого тяжелого занятия, - заметила мама.
- Дан, вы учитесь или работаете? – спросил отец, когда мы сели за стол.
- Нет, я на инвалидности.
- А в чём дело? Я врач, возможно, помогу.
- У меня рак, и осталось мне месяц или два. Я случайно услышал, как это говорили родителям. Но теперь мне не страшно, я повидал ее, - он сказал это совсем спокойно, даже с улыбкой.
- Кого?
- Любовь.
- Пойдем-ка со мной, - произнес отец.
Они о чем-то говорили в соседней комнате, а мы с мамой сидели молча.
- Ох, доченька, несчастье какое, как жаль.
- Нет, мама, всё будет хорошо, я знаю, я чувствую.
- Но, если врачи ничего не могут, что сможешь ты?
- Я просто смогу больше. Ты же отпустишь меня на ночь, на рыбалку?
- Конечно, иди.
- Данька, ты когда за мной зайдешь? – спросила я, когда они вошли на кухню.
- Я обычно к двенадцать иду, там костер развожу, а к двум донки закидываю. Надо размотать, потом наживку насадить, забросить и колокольчик повесить. У меня шесть донок, так что примерно полчаса на это мероприятие уходит. А дальше только клева жди. Он где-то от полтретьего до четырех начинается. Но мне ещё булку навязать надо. Она как приманка, на нее не клюет никогда, но рыбу притягивает.
- Давай, я сделаю, только покажи как, - сказала я и схватила батон.
- Можно? – спросил он у мамы.
- Конечно, - ответила та.
- Тогда Вареничек, тащи белую нитку.
Я принесла.
- Вот смотри, - сказал он, - нарезаем корочки квадратиками, потом две штуки складываем мякотью вверх и перевязываем ниткой. Так корочки держатся некоторое время, а мякоть размокает и падает на дно. Рыба чует и приходит, потом видит червяка. Вот и всё. Лучше ещё каплю подсолнечного масла на каждый кусочек. Нужно пару десятков.
- Я сделаю, ты езжай, собирайся. Уже десять, нам скоро пора.
- Хорошо, я подъеду через часик, у тебя же велосипед есть?
- Есть, конечно.
- Я палатку захвачу, вдруг ты поспать захочешь, да и от дождя спасенье.
- Хорошо, я жду.
Я старательно вязала булку, когда на кухню вошел отец.
- Варечка, ты прости меня, но это безнадежно, - сказал он, - я позвонил его врачу.
- Нет, пап, хоть ты и всемирно известный, но тут ошибаешься. Всё обойдется.
- Ой, Варя, Варя, - покачал он головой.
- Я уже маме сказала, что знаю всё наперёд.
 - Впрочем, бывают чудеса, попробуй, - улыбнулся он, - а мы бессильны. Врач хороший, да лучше и не найти. Я думал Васильева привлечь, но Даня как раз у него и лечится. А кто лучше, кто?
- Пап, я всё понимаю. Ты как будто бы оправдываешься. Я сама, сама всё сделаю. Нам врачи теперь не нужны.
- Я не верующий, Варечка, но всё же дай Бог тебе сил, - сказал он и вышел.
Ровно в одиннадцать приехал Даня на велосипеде. Он тащил огромный букет сирени.
- Это тебе и Людмиле Степановне. Я решил, что может, разделить захотите, поставить в разных комнатах, поэтому и припер столько.
- Данька, я же говорила, что ты ненормальный, - засмеялась я.
- Ну, от этого Петр Гаврилович меня вылечит, хотя…, - он помолчал немного, -
хотя ты всё равно сведешь с ума.
- Что, я такая стерва?
- Ужасная, страшная зараза, я за этот час чуть не помер без тебя Варвара Петровна. И, если ты меня бросишь сегодня, завтра приходи на поминки.
- Дурак тупой, болтаешь, что не попадя. И шантажировать кончай. Лучше поищи в своем букете цветок с пятью лепестками.
- Вот, - сказал он через минуту, - вот с пятью.
- Теперь съешь его.
- Что, я лошадь что ли?
- Делай, что говорю. Может и глупость, но это к счастью.
- Если к счастью, конечно, слопаю, я до тебя и не знал, что такое счастье.
- Ой, перестань уже.
- Всё, молчу. Ты булки навязала?
- Конечно.
- Тогда вперед.
Мы вышли во двор.
- Варюша, - из дома вышла мама, - возьмите поесть, я приготовила, вдруг проголодаетесь.
Я взяла пакет.
- А это что? – спросила я, нащупав какую-то бутылку.
- Это вино, хорошее, - ответила она виновато, - какая рыбалка без выпивки.
- Это точно, - сказал Даня, - спасибо.
- Вы осторожнее там, мало ли кто шатается.
- Нет, Людмила Степановна, там нет никого, болото противное, никто не ходит, все на противоположном берегу, где песочек и сухо.
- Да, все любят, когда сухо и песочек, когда солнце светит, а не гроза гремит, - сказала она задумчиво, - удачи вам.

***
- Давай я палатку поставлю сразу, здесь есть неплохое место, - сказал Даня, когда мы приехали на озеро, - а ты пока костер разведи, ты же умеешь.
Я пошла за хворостом. Были сумерки, хотя стояли еще белые ночи. Завела костер, и вокруг осветилось ярко. Потом разобрала пакет, разложила тряпочку, которую засунула в пакет мама, вынула пирожки с мясом и капустой, два яблока, два огурца и два помидора, лимон и бутылку вина, кусок хлеба и вареные яйца. В маленькой баночке была соль, и еще термос с чаем. Следом я поставила две кружки, которые тоже были в пакетике и удовлетворенно села на пенек, глядя на огонь. Я посмотрела на яблоки, огурцы, помидоры, на эти две кружки и заплакала, как дура.
- Варечка, что ты? – Даня тихо подошел ко мне.
- Нет, всё в порядке, извини, грустно стало просто, - я вытерла слезы и улыбнулась.
- Тебя тоже лечить надо, - сказал он, - давай лучше по стаканчику, донки еще рано закидывать. К пяти только.
- Ты же сказал что в два.
- Я наврал, просто не мог столько без тебя, - он разлил в кружки вина.
Мы выпили, поели что-то. Потом еще чуть-чуть.
- Варюша, пошли, поваляемся немного, отдохнем часок, ты как?
- Пошли, - сказала я.
Мы забрались в палатку.
- Залезай в спальник, поспи, - сказал Даня.
Я разделась и залезла в спальный мешок.
- Дань, мне холодно, давай ко мне.
- Я просплю ещё.
- Не проспишь.
Мы не проспали.
- Я не думал, что могу что-то еще после всех этих химий и процедур, - сказал он утром, улёгшись на спину. Но ты и мертвого поднимешь.
- Перестань смущать девушку, - сказала я.
- Нашлась девушка.
- Зачем обижаешь?
- Что?! – вскочил он, - Ты что?!
- Ну да.
- Что же ты не сказала, дурочка, ведь больно было, наверное.
- Нет, терпимо и хорошо даже.
Мы не закинули ни одной донки. Сидели у костра, пили вино, и он смотрел на меня виновато и с восторгом. Потом мы уходили в палатку и вновь усаживались к костру.
- Варюшечка, милая, ты не представляешь, что ты для меня сделала, - лопотал он.
- Перестань, я это, может, для себя.
Упал рассвет, а мы так и не рыбачили. На противоположном берегу кто-то тоже палил костер. Возможно, так же как и мы ловили рыбу. В этот ранний час озеро было гладким. Солнце взошло над горизонтом, и стало уже тепло, жарко даже. Вокруг стояли елки в этой низине и кусались комары, обитающие в соседнем болоте. Выше по склону небольшой горки росли сосны, врывшись корнями в песок, и березы, в ветвях которых щебетали пташки. Маленькая бабочка, трепеща крыльями, села мне на колено. Она щекотала меня своими лапками и хоботком.
- Ты удивительно красива, - сказал Даня, - я и не мечтал никогда такую встретить. Но дело не во внешней красоте, хотя, конечно, приятно.
- А в чём же дело? – спросила я.
- Ты напрашиваешься на комплименты.
- Конечно, а ты как думал, женщине приятно послушать о себе хорошее.
- Женщине?
- Ну да, с сегодняшнего утра.
- Варечка, с тобой очень спокойно, ты как это озеро, как этот лес, как бабочка, что сидит у тебя на коленке. Мне радостно с тобой и я бы не хотел ни на минуту расставаться. Я бы прожил с тобой всю жизнь, хотя это глупо звучит в моем исполнении.
- Я не против всей жизни, но в моем исполнении, в том смысле, что ты будешь жить. Я знаю. А я буду с тобой, ты же не посмеешь меня бросить.

***
Мы приехали домой без единой рыбы.
- Ну, как успехи? – папа встретил нас на крыльце.
- Клева не было сегодня, - ответил Даня.
- Понятно, пойдемте завтракать.
Мы сели за стол.
- Родители, мы вместе хотим, - выпалила я.
- Что? – спросила мама.
- Жить вместе.
- Порыбачили, стало быть, и клев был.
- Да!
- У нас жить будете или у них?
- Я не знаю, - растерялась я, ожидая другой реакции и готовясь защищаться.
- Даня, нам с твоими родителями надо познакомиться и посоветоваться, - сказала она,-  ты не против?
- Нет, конечно.
- Тогда отдохните, а днем решим всё.
- Людмила Степановна, я не могу без нее.
- Я понимаю, идите к себе, поспите, всю ночь ведь не спали.
- Мам, откуда ты знаешь?!
- Ну, мне же не шестнадцать. И потом клев был, а рыбы нет, да и по вашим мордашкам видно. У нас с папой примерно так же было, давно, правда.
- Пусть давно, - сказал отец, - но я с тобой до сих пор на рыбалке.
- Варюша, опять вся обляпалась, - заметила мама, - у нее всегда все капает, льется, постоянно ударяется и ходит с синяками. Тебя это не пугает, Даня?
- Нет, это забавно. Я уже заметил синяк на коленке.
- Дураки какие-то, - обиделась я было, - ну и что?!
- Ляпай сколько угодно, - сказал Даня, - но смотри по сторонам немного, а то ударишься головой и кирдык.
- Да, я уже стукалась, - улыбнулась я.
- Поэтому и голова дурная, - сказал папа.
- Что вы на меня напали?!
- Ладно, ладно, успокойся, мы же шутя, - папа погладил меня по волосам, - сегодня хоть не стукнулась о дерево?
- Стукнулась и очень сильно, - ответила я зло.
- Это хорошо. Мама сейчас Анне Петровне позвонит, чтобы не волновалась, пригласим их к себе, ну или к ним зайдем. Завтра ведь суббота.
Мама набрала номер, который продиктовал ей Даня.
- Анна Петровна? – спросила она, - это Людмила Варина мама. Они у нас сейчас. Так что не волнуйтесь. Не волнуетесь и хорошо. Да, ехали вчера к нам всего два часа. Быстро добрались. И утром сегодня рыбы привезли кучу. Может, зайдете к нам в гости? Я дам поспать им пару часов, так что часам к трем.
Она назвала адрес и отключила трубку.
- Не бойся, Варюша, за любовь приходится платить, иногда даже жизнью, - сказал отец.
- Я не боюсь, - ответила я.
- Вот и умница.

***
Ровно в три пришли Анна Петровна и Николай Васильевич.
- И где же рыба? – спросил он, познакомившись и войдя в гостиную.
- Вот, - сказал отец, показывая на вчерашнюю фаршированную щуку, - но вообще-то вот.
Он указал на нас.
Эти две рыбы? – спросил тот.
- Да. Они хотят вместе плавать.
- Варечка очень славная, - сказала Анна Петровна, - пусть плывут рядом, если им это нравится.
- Пусть плывут.

***

Теперь мне уже почти сорок. Он не умер, всё прошло, как ни странно. Врачи удивлялись, но, наверное, понимали почему. Почему? Догадываетесь сами. У нас родилась дочка, маленькая и удивительно красивая. Даня любит ее безмерно и меня тоже. Прощайте, и дай вам Бог, такого же счастья, которое досталось мне.