Спи

Клим Епифаныч Нытиков работал проводником: катался в вагоне 1 класса по Николаевской железной дороге, разносил чай пассажирам. Может, кто и скажет, что работа эта так себе, однако ж Клим Епифаныч занятие своё любил и гордился им. Так гордился, что даже находясь дома, в маленькой квартирке в Кузнечном переулке, работал на железной дороге. На игрушечной железной дороге.

   В его квартире, вытеснив практически всю мебель, находились рельсы и шпалы, станции, оборотные депо, будка обходчика, сооруженная из коробок из-под папирос “Ира”; не было только паровоза и вагонов. Клим Епифаныч присмотрел для своей железной дороги прекрасный заводной поезд в игрушечной лавчонке в Митавском переулке, но сколько он стоил, сколько! От таких цифирей у Нытикова в глазах темнело, а в душе начинал безутешно рыдать его внутренний ребенок.

   Целью жизни Нытикова стала покупка этого чудесного паровоза с тремя вагонами. Каждый вечер, перед сном, он представлял, как весело этот поезд будет бегать по мостам и тоннелям его личной железной дороги. Нытиков бредил игрушечным поездом из лавки мусью Жуэ и с каждой получки откладывал то копеечку, то две на его покупку.

   - Клим Епифаныч, - певуче произнесла Ненила Авдеевна, домохозяйка, когда Нытиков одним утром вышел на кухню за кипятком, - Уберите свой чумадан из коридора. Мешает он, соседи жалуются.

   Нытиков вспомнил, о каком чемодане идёт речь: о том древнем чудовище, что стояло на лестнице с тех пор, как он въехал сюда, а может, и ещё дольше. Нытиков думал, что принадлежит он студенту Автоматову, Автоматов думал - Брыкиным, Брыкины думали, что он хозяйский, а хозяйка о нем и не вспоминала, пока о чемодан не стали запинаться. Никто не хотел сознаваться его хозяином.

   - Это не мой, - ответил и Клим Епифаныч.

   - Как это не ваш? Ни Автоматова, ни Брыкиных, значит, ваш. Уберите.

   Нытиков спорить не стал. Во-первых, он был Нытиков, а во-вторых, его разобрало любопытство: коли открыть этот чумадан, там, может статься, найдется кое-что,что можно продать и выручить необходимую сумму на поезд мусью Жуэ? Клим Епифаныч выглянул из кухни и сразу же увидел его: большой чемодан коричневой кожи, без ручки, правда, но перетянутый для верности старыми же, потрескавшимися от времени ремнями со старинными пряжками. Взглянув на эти пряжки, Нытиков сразу подумал: “Вот если здесь подпилить, там отогнуть и колёсики приделать, отличный Пульман получится у меня!..” Довольно улыбаясь, он обнял чемодан, и кряхтя под его тяжестью, поволок к себе.

   Устроившись на своей сиротской постели в углу, он аккуратно расстегнул ремни и отомкнул замки. Замки были старые, проржавевшие, так что Нытикову пришлось с ними повозиться. В голове у себя он прикидывался, как и их использовать для своего волшебного поезда.

   Содержание загадочного чемодана разочаровало Клима Епифаныча. Битком набит был чемодан детскими кубиками - так ему показалось поначалу. Черные, с металлическим отблеском на гранях, с металлическим же звоном, но лёгкие, словно сделаны были из фанеры. В задумчивости Нытиков сложил из них башенку Николаевского вокзала (“Только часы нарисовать!” - подумалось ему) и счастливо улыбнулся.

   На самом дне чемодана, под загадочными кубиками, Нытиков нашел вырезку из “Санкт-Петербургских ведомостей” пятилетней давности. Разгладив газету на коленке, он принялся читать:

   “Сенсация! Разработана Изумительная Сновиденная Машина профессора Глюкка! Высший свет в восторге! Одна из Машин доставлена в Царское Село, в личное пользование Государя-императора…”

   Сновиденная Машина никогда не была интересна Нытикову; он скользил по статье глазами, не особенно вникая в ее смысл. Сны на заказ. Хм. Нытиков смутно помнил ажиотаж вокруг снов на заказ; все вокруг говорили о них;  даже дворник Азиз, даже Ненила Авдеевна, не избежали этого поветрия. Отложив газету, Нытиков выудил из-под кубиков записку, гласившую: “Собственность проф. С.К. Глюкка. Вернуть в 12 Коллегий, лаборатория нумер шесть”.

   Нытиков был честным человеком. С сожалением посмотрев на Николаевский вокзал, воздвигнутый из черных кубиков, он вздохнул и принялся складывать их обратно в чемодан.

   Так в прекрасный майский день Нытиков в обнимку со своим чемоданом оказался в лаборатории профессора С.К.Глюкка. Он опасливо жался у дверей и заискивающе улыбался Глюкку - высокому старику с эспаньолкой.

   - Чем могу быть полезен? - сухо поинтересовался Глюкк.

   - Мне бы вознаграждение, профессор, - отвечал Нытиков. - Я нашел вашу собственность.

   Старые ремни лопнули, чемодан раскрылся, и кубики дождем посыпались на пол.

   - О! - только и сказал Глюкк, проявляя к кубикам неожиданный и весьма бурный интерес. - О! Так вы нашли их!

   - Мне бы вознаграждение… - повторил Нытиков.

   - Конечно! - Глюкк, возбуждённо блестя очками, выхватил чемодан из рук Клима Епифаныча и продолжал: - Идёмте! Я позволю вам бесплатно воспользоваться моей Изумительной машиной!

   - Мне бы… - робко начал Нытиков.

   - Да! Деньги! - Глюкк бросил чемодан и потащил Нытикова в соседнюю комнату. - Ложитесь, - велел он, указывая на кушетку рядом с чудовищным шкафом, снабженный какими-то рычагами, клавишами, как от Ремингтона, окошечками, лампочками и всем прочим, что обычно ассоциируется с изобретениями. - Вам приснится чудесный сон, какой вы хотите, - он ловко налепил проводнику на лоб разноцветные проводочки и ласково улыбнулся. - А потом я заплачу вам 10 рублей.

   Нытиков послушно лёг на кушетку, свернулся клубочком и подсунул ладони под щеку.

   С.К.Глюкк некоторое время наблюдал за ним, потом вышел и вернулся с чемоданом. Дёрнув рычаг в боку своей Изумительной Машины, он открыл потайную панель, в которой обнаружилось множество ячеек, как раз по размеру кубиков. Довольно ухмыльнувшись, С.К.Глюкк вставил первый кубик на место.

   Приказчик мануфактурной лавки на Мещанской заснул прямо за прилавком.

   Заснул Клим Епифаныч и грезил о своей волшебной дороге; несся он в вагоне 1 класса и смотрел в окно на проплывающие мимо бумажные поля, картонные деревья и будку обходчика из коробки из-под папирос «Ира». Спала Ненила Авдеевна и видела сон о своем покойном муже; студент Автоматов грезил об удачно пройденных испытаниях, спал летчик Мациевич, и министр финансов, и государь-император, и эсер-террорист Гейфман ... Только профессор Глюкк сидел в своей лаборатории и вставлял в пазы своей Изумительной Машины новые и новые кубики. Мир засыпал.