Канун лета из дневников

Последняя Пасхальная Седмица перед Троицей. Тепло нестойкое, то и дело остужаемое холодным ветром с севера. Говорят, и лето будет такое же переменчивое, «розовое», сказали синоптики. Но на природе холод уже никак не сказывается. Прошла пора ранней весны, когда растительному царству, как младенцу, надо было бояться простуды. Теперь студёное дыхание седого злого старика уже не напугает окрепших питомцев флоры. Все травы, деревья кусты, цветы - и простые, вроде одуванчиков, и нежные, капризные: как розы, фиалки, миновали опасную пору, выжили и теперь цветут, наполняя воздух своими нежными ароматами. Разве что ударят сильные морозы.
 Ландыши расцвели белыми букетиками, скромно стоят в баночках и стаканах с водой у цветочниц на улице. Шиповник, наша дикая северная роза, правда, ещё не зацвёл. Его время не наступило. На веточках берёз кудрявятся бруньки. Певчих птиц не видно. Стрижи режут воздух тихо и деловито. Одним галкам и голубям нипочём причуды погоды. В воздухе сладкий медовый аромат.
Старые рябины в нашем саду одна за другой сохнут. Столько лет стояли - и ничего, а тут на тебе. Хворь ли напала, время ли пришло, почва ли засолилась, воздуху ли вольного не стало им хватать посреди цементных громадин, кто знает. Жалко их, как привычных спутников, живших одной с нами жизнью столько лет и теперь покинувших привычное место. Заменят ли их молоденькие деревца?
И вот, о чудо, гуляю вдоль проезжей дороги и на узкой полоске земли вдруг вижу несколько саженцев нашей «тонкой рябины». Они принялись, распустились. Одно деревце ростом с девочку лет восьми по нашим меркам не только зеленеет резными листиками, но и выпустило мелкие зелёные дробинки ягод. Рядом деревце повыше, погуще кроной, но зелёных горошинок на белой завязи нет. Так бывает и в жизни. Один, маленький да удаленький, цветёт ранними цветами и наливается плодами; другой, крупный и здоровый, медленно созревает и не торопится на праздник жизни; третий и вовсе оказывается пустоцветом.