Тумак. 4
Теперь же, освобожденные из железного плена, но всё ещё невольные, они стояли между стеной своей временной «могилы» и десятком автоматчиков. Вид, представший их взору, был удручающ. Впрочем, они такое уже видели на шоссе. Самое страшное в этой ситуации было то, что на машинах, доставивших сюда солдат, не было белых опознавательных знаков.
«Ну, вот и всё!.. Сейчас всё спишут на нас и постреляют. Форма-то на нас всё ещё…» - Игнат реально оценивал их ближайшие перспективы, как очень «не очень».
Захар думал о том, как будут выпутываться. «Про туман говорить нельзя. Остаётся только упирать на то, что мы - пленные и безоружные. Хотя надежды мало – они сейчас в шоке. А в шоке человек непредсказуем и потому не управляем».
Глеб, судя по тому, как бегали его глаза, прикидывал - с кого из автоматчиков будет сподручнее начать. Но и те не дремали: восемь стволов было направлено на Глеба и лишь по одному - на остальных. Это давало мизерный шанс, и то лишь ценой жизни Глеба... Они стояли метрах в десяти-двенадцати от пленных, так что, если Глеб рванёт первым, то и остальные два ствола довернут на него. И выпустить магазин успеет даже самый последний «тормоз».
А у этих ребят с реакцией было всё в порядке... И на месте «тумана» они бывали не раз: царящий вокруг ужас их не интересовал совершенно. Они просто стояли к нему спиной и не оглядывались. Оставалось только уповать на их милость или чудо.
Пока ещё стрелять не собирались, и использовать тот исчезающий шанс, который давал им Глеб, не стоило. Тот, кто говорит, что чудес не бывает, ошибается. Чудеса в нашей жизни случаются постоянно, но либо не с нами, либо мелкие, незначительные, незаметные. Или непонятые, не расцененные, как чудо. Та же осечка, например... Так что, подождать стоило, хотя и рассчитывать на десять осечек кряду не приходилось…
Поиски других выживших закончились быстро – искать было некого. И теперь все освобождающиеся постепенно собирались около пленных, чтобы подивиться на Глеба. Захар и Игнат никакого интереса не представляли.
- Конечно, такими лапами только что головы отрывать, – солдаты были настроены к Глебу не очень дружественно.
- Кончить его, и всё тут! Посмотрите, сколько он народу угрохал, сволочь!
- Он - пленный!
- Пленный? Да это мы у него пленные. Щас лапой махнёт - половины нет! – солдат стал скидывать с плеча автомат.
Но не он привлекал внимание Захара, а совсем другой, стоящий с другой стороны толпы и наливающийся мертвенной белизной…
- Щас мы с тобой, болезный, поквитаемся за ребят. Тридцать человек порвал!
Грянул выстрел. И только реакция автоматчиков не позволила им от неожиданности пустить своё оружие в работу. Остальные начали озираться, но эти стояли не шевелясь.
И только тут Захар увидел на их рукавах небольшие белые непохожие эмблемы. У остальных их не было. Нет, был ещё один такой – тот, который застрелил бледнеющего.
- Я не понял! – взревел скинувший автомат и снял оружие с предохранителя, но поднять ствол не успел: точно в его глаза уже смотрело дуло пистолета, из которого ещё шёл дымок. – Понял! – и предохранитель щёлкнул обратно…
- Я – полковник Евглай. Ввиду Особого Положения мне дана абсолютная власть над вами, и вы это знаете. Вы также знаете, что я ею пользуюсь, только когда необходимо. Так?
- Но мы не знаем, когда это обходимо, а когда - нет, – оружие этого бойца было на предохранителе и стволом вниз, но всё ещё - в руках.
- Увы, солдатская судьба такая – исполнять приказы, не зная общей задачи. Что в бою, что здесь. Потому и подчинение у солдата - «беспрекословное». Или уже устав забыл? – Евглай говорил уже мимоходом, убирая пистолет в кобуру.
- Смотрите! – вопль заставил повернуться многих. Убитого постепенно окутывал плотный розовый туман. Евглай остановился и выругался.
- Занять оборону периметра! Отрыть одиночные окопы!
- Есть! – прозвучал ответ сержанта, и он мгновенно начал отдавать команды. Солдаты стали разбегаться, оглядываясь, впрочем, на розовое облачко.
- Ну а с вами, голубчиками, что делать? – Евглай посмотрел на пленных.
- Перевести их в туман, – предложил один часовой.
- Из нас тумана не выжмешь… - вдруг, неожиданно для себя, выдал Игнат. Полковник удивлённо посмотрел на него.
- Мы - не заразные. Мы у ваших Евсея с Вениамином гостили, – большого эффекта эти слова не произвели.
- Погостили да убили…
- А сами в кунг залезли и вас ждать стали? – возмутился Игнат.
- А почему и нет? Сейчас «тумаки» многому научились.
- Они - свои, Евглай, – все обернулись на знакомый голос.
- Они - с той стороны, но свои в нашем деле, – Евсей шёл к ним не спеша, разведя руки в стороны. Все десять стволов развернулись в его сторону. Евсей остановился.
- Пришлось прятаться, пока вы формальности не закончите. А то грохнете, чего доброго.
- Так и сейчас грохнем. Чего вылез?
- Захар - свидетель, что это не я начал.
Полковник повернулся к пленным, стволы продолжали смотреть на Евсея.
- Я - Захар. Когда всё началось, мы были втроём: полковник Вениамин, Евсей и я. Потом я прибежал к своим в кунг и был там, пока вы нас не выковыряли.
- Ну и почему я должен верить этому тумаку? – Евглай удивлённо поднял брови.
- Потому что он - не тумак. Они все не тумаки.
- Кто такой тумак? – спросил Глеб сверху.
- Тумак – заражённый. От слова «туман». Но мне оно не нравится, – сказал Евсей, - потому и Вениамин с ребятами его не употребляли при мне.
- То есть ты - тоже заражённый? – удивился Захар.
- Ещё как… - он вашего крепыша порвёт, как тузик грелку, – Евглай не шутил, хотя и хихикнул. – Он считает, что может контролировать себя, а я - что нет. Или не всегда. Вот, в чём спор.
- Спор в том, на чьей стороне я был сегодня: нападал или оборонялся. Но ни одно, ни другое уже никто не сможет подтвердить…
- Почёму вы не стёрли с машины эмблему тумана? Вы же знаете, что они стали охотиться за нами?
- Потому что ловили на живца…
- Узнаю Вениамина. И много их было?
- Восемь. Напали разом со всех сторон.
- Подождите! – вмешался Захар. – Они что, объединяются в… группы?
- Скорее, в стаи…
- Но скоро будут и - в группы. Они очень быстро развиваются, как общество. Мы не успеваем за их метаморфозами, – Евглай вздохнул. – Не прошло и полгода, как мы стали охотиться на них, и вот теперь тумаки сами охотятся на нас.
- А ты отказываешься от моей помощи.
- Я не отказываюсь. Я просто тебе не доверяю до конца. Ты сам-то себе полностью доверяешь?
- Будь так, я был бы с ними. Ты же знаешь...
- То есть, ты ещё не решил…
- Евглай… Я всё решил. Потому что с ними мне было бы легче. Там я - свой.
- Там ты - не свой, потому что ты - не настоящий тумак. Наполовину. Омния ты помнишь? Сколько он с нами, а? Позавчера его сорвало. Едва угомонили. Туману дал на полсела…
- Жаль Омния… - Евсей побледнел так, что стволы занервничали, ожидая приказа, но Евглай молчал.
- Почему одни много дают тумана, другие - мало? – прогудело сверху.
- Разное думают. Кто-то верит в то, что тумана тем больше, чем больше души в человеке оставалось. Кто-то про ненависть накопленную говорит. Этот вот… - Евглай нехотя мотнул головой в сторону убитого им солдата, - был ещё только-только, первый раз в туман заходил, и то - не дали, а тумана выдал каплю. Бывает наоборот. Раз на раз не приходится. Но нормальный человек и умирает пока нормально. Без розовых изысков.
Евглай помолчал, потом повернулся к Евсею: – Вот по нему не скажешь же, что он - заражённый. Сколько их сейчас бродит у нас, и у… них, в Новой Республике?.. А вы чего стволами водите? – полковник посмотрел на автоматчиков. – Пристрелите ещё кого ненароком...
- Приказа не было, – спокойно ответил старший, и дал команду.
- Ладно, пора убираться отсюда. А то тут… Пошли в машину!
По пути Захар расспрашивал Евсея о том, как с ним всё случилось. Тот отвечал неохотно, но честно. Подхватил заразу эту во время диверсионного рейда. Пустили под откос поезд с солдатами. Они так радовались этому, что не сразу заметили, как попали в туман. Из них троих остались в живых двое: смерть «в тумане» третьего, Авия, с которым они воевали вместе уже два года, стала противоядием для обоих. Вторым выжившим был Омний…
- Вот так вот, дружище. Ты меня опасайся… А то не ровён час... – закончил он свой короткий рассказ, и, взявшись за борт, полез в кузов.
- Чего, так запрыгнуть не мог?
- Евглай, ты же знаешь, мы сильны только во время приступа. А так мы обычные… ну, почти обычные люди.
- Люди?
- А что, нет? Ты вон грохнул солдатика и глазом не моргнул.
- Тумака я убил, тумака!!! Это - уже не человек.
- Почему? Потому что сильный очень?
- Потому что заражён он. Заражён. И стал бы сейчас… Впрочем, кому я объясняю…
- Ну, так мы - их, они - нас.
- Но мы защищаемся!
- Мы и в войне защищаемся. Дозащищались до того, что вон - тумаки появились. Теперь с ними воюем. Кто ещё в результате новой войны получится?.. Война хороша только одним – тем, что она кончается. А мы уже сорок с лихером лет воюем.
- Ты предлагаешь закончить войну?
- Да!
- Хотя это и измена, но я тебя спрошу: какую именно войну ты хочешь завершить?
- Обе.
- Обе? Ну, с тумаками понятно. Ты сам - из их роду…
- Нет, Евглай, это мы из вашего роду, который сорок лет воюет, остановиться не может. Это вы нас породили! То ли в лаборатории секретной, то ли ненавистью звериной друг к другу.
- Ты действительно думаешь, что заразу эту учёные придумали? Ведь уж больно сложно всё получилось. Туман этот после смерти… Мёртвый Город…
- Или Город Мёртвых?.. Вам не кажется, что весь этот розовый туман не рассеивается, а собирается в Мёртвый Город? – Глеб ещё стоял на земле, подсаживая Игната, но голова его была выше уровня борта. – Чем больше тумаков убили, тем больше тумана.
- Много вы им порассказать, Евсей, успели. Не зря?
- Нет, не зря. Им идти туда.
- Куда?
- В Мёртвый Город…
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2017/05/28/1645
Свидетельство о публикации №217052701854