Эпохальное восшествие гл10. п1

***
На заводе, в подземельях, творилось что-то невообразимое. Повсюду расхаживали
синие жабьеголовые и наводили свой порядок. В бункерах завода были устроены тюрьма, канцелярия и бараки для жителей. Всюду слышались
рыки и повелительные возгласы захватчиков, перемежаемые визгом обезумевших от страха женщин, воплями мучимых стариков, плачем детей и предсмертными криками мужчин, расстреливаемых за малейшее неповиновение. Многие люди просто сошли с ума, потому что вида разумных существ с таким отталкивающим от себя обликом не выдержал их мозг. В одном из цехов на поверхности земли была устроена пыточная-мертвецкая и под полуразвалившейся крышей гроздьями висели повешенные хомо сапиенсы, которых сверху омывали ядовитые дожди, а внизу, вдоль стен, располагались сложные механизмы, в которых их пытали и мучили, отрывали ноги, руки и в конце концов убивали. Все это действо походило на средневековый кошмар, если бы... если бы не айфоны и ноуты, которыми пользовались до недавнего времени подземельщики, если бы не мини трактора, ездившие по забрызганным кровью подземным тоннелям и цехам, за рулем которых сидели ухмылявшиеся жабы и это был на самом деле современный передовой мир, точнее его остатки, в котором слово "демократия" произносилось чуть ли не чаще, чем слово "мама", а с высоких трибун совсем-совсем недавно говорили о добродетели и любви друг к другу не реже, чем говорили о необходимости поддерживать мир во всем мире и прекращать гонку вооружений. А говорили об этом постоянно. Так вот, теперь произошло нечто странное и этот чудесный демократический мир вдруг необычно сузился и превратился в сожженный атомным ударом город, испепеленный и разрушенный, в котором правителями вдруг стали отвратительные земноводные, общего с людьми у которых было пожалуй только умение одеваться в одну и ту же одежду. Это были жестокие роботы, машины, мозги которых принимали решения гораздо быстрее, чем у несчастных подземных жильцов и в два-три дня завод был оккупирован, умные твари быстренько устроили настоящий концлагерь и теперь передовые отряды жабьеголовых прочесывали весь хаос большого сити в поисках новых и если так можно выразиться живых жертв.

...- Кать, дай перебинтую! - Водка оторвала чистый лоскут от белой сорочки на убитом в грудь выстрелом мужчине и быстро перемотала предплечье подруге, зацепившейся при беге за какую-то железку. - Черт! Эти фашисты точно нас найдут здесь! Надо уходить! - Они прятались в маленьком закуточке в проходной, на поверхности, хватая большие дозы радиации, но здесь не было жаб. Последние не рыскали тут, зная, что люди на поверхность не сунутся.
- Куда, Лен?! - чуть не плача, скривившись от боли, ответила Лень. - Некуда, это смерть! Лучше умереть, чем так жить. Да мы и так уж смертницы - бэры убьют. - И истерично крикнула. - И хорошо! И пусть!
- Тише ты!.. С ума сошла кричать! - Ленка присела рядом. - Слушай, здесь где-то был медпункт недалеко. Я по схеме смотрела. Давай - в вентиляцию. По ней к нему проберемся.
- Ты че, чокнулась что ль! - зашипела в ответ подружка. - Там пропеллеры, нас искромсает как в мясорубке.
- Другого выхода нет.
- Я не пойду! - отодвинулась Катька от подружки. - Лучше умру. - И тут же увесистая затрещина по щеке мотнула её голову. Потом еще раз, с другой стороны.
- Сука! Не ной! Вставай, надо идти. - Водка схватила ее за плечи и дернула резко вверх.
- Больно же, - побелев, скривилась опять Катя, но не села обратно на пол, а стояла и ждала дальнейшего товарищеского приказа.
- Пошли, - и девчонки, пригибаясь, направились к выходу из проходной. Лена приобнимала раненую Катю. За углом  здания, прямо в нескольких метрах над землей, на столбах, гудело и скрежетало из отверстий огромных воздуховодных труб.
Оглядевшись, первой по лестнице полезла вверх Водка. Затем протянула руку Лени. Та, хныча, полезла следом. Рукав матроски девчонки был окрашен алым. Она морщилась, когда бралась за прутья лестницы больной рукой, но продолжала лезть дальше. Они обе наконец добрались до площадки наверху и юркнули в одно из отверстий.