Увы, милорд! 3-4 главы

                Глава третья
Перед отдачей руководящих указаний девушке лучше оценить возможные последствия

Солнце ярко светило в высоких летних небесах. Свет его был каким-то густым, плотным, почти ощутимым. И замок, и горы вокруг казались залитыми золотистым мёдом.
Магическая глоба в руках Реми светилась так ярко, будто девушка держала жидкий огонь, а не запакованное в защитную сферу послание.
– Отправляй скорее, – Кармелита пританцовывала неподалёку от края, рискуя сверзиться со скалы. Гуляющий в верховьях ветер развевал и трепал её атласные, кораллового цвета, юбки. В солнечном свете на атласе проступали узоры из роз.
– Не торопи, – едва шевеля губами, отозвалась Реми. – Ошибусь улицей, и весь город будет знать, где мы и чем заняты.
Кармелита поспешно смолкла.
Реми нашептала адрес своего почтового отделения. Глоба впитает сказанное, запомнит его в своей оболочке, которой окружены письма. По прибытии на почту «Красные крылатки», глоба погаснет и распадётся на два письма. Первое Реми написала родителям, второе – доставят в дом Кармелиты.
 Милорд Джеллиос, узнав о желании девушек уведомить домашних о том, что у них всё в порядке, не пожалел для послания парлекса. Обычная бумага, как её ни обрабатывай и чем ни пропитывай, всё равно темнеет от пересылок в глобе, а если глоба упакована небрежно, письмо может обуглиться, и прочитать его будет невозможно. Парлекс – другое дело. Этот тонкий, непромокаемый и негорючий материал будто создан для работ с магией. Он очень лёгкий, как-то отцу удалось купить для «Красных Крылаток» триста листов парлекса, и Реми легко подняла коробку, при распаковке оказавшуюся немного тяжелее своего содержимого. Парлекс добывают из лавовых озёр далеко на юге. Что именно это такое, никто так и не понял. Кто-то называет его растением, кто-то считает, что это камень, под действием высоких температур разваливающийся на тонкие пласты. Иные называют парлекс кожей неизвестных животных, но какие животные будут жить в лавовых озёрах? Даже крылатки, как знала Реми, не могут вынести жар лавы.
Выловленный парлекс, высыхая, приобретал разные цвета – белоснежный, золотистый, аквамариновый, нежно-коралловый или бежевый. Реми приходилось видеть чёрные и тёмно-синие листы, но она считала их не слишком удобными для писем, ведь писать на таких листах можно лишь белыми или золотыми чернилами.
Стоил парлекс недёшево, и потому его использовали лишь в самых необходимых случаях. Писали документацию – во избежание утраты во время пожара, отправляли важные послания – лёгкость и опять же – безопаснее. И прочее в таком же духе. В общем, девушки оценили щедрость и поспешили написать письма, которые теперь и отправляли.
– Почему ты не отправишь крылатку? – Кармелита приложила руку ко лбу и, защищая глаза от солнечных лучей, осматривала горы вокруг.
– Крылатки на крайний случай, – Реми закончила отправку: сияющий шар взмыл с её ладоней и с лёгким хлопком исчез. – Отец может подумать что-нибудь не то, увидев крылатку. Переполошится, а у нас всё в порядке. Будет вовсе не смешно.
– Не смешно, что какие-то дракошишки летают быстрее магической сферы! – проворчала Кармелита. – Сфера придёт только к вечеру?
Реми кивнула.
 – Идём, что ли? Я есть хочу.

– Шпинатная лапша с осьминогом и варёным яйцом, запечённая сёмга с салатом из фенхеля, мидии с лимонным соком и помидорами и суп с креветками… – Джеллиос задумчиво разглядывал уставленный приборами стол. Потом поднял мученический взгляд на Барбору. – У нас что, сегодня рыбный день?
– На обед ризотто с жареными кальмарами, каракатица с картофелем в горшочке и фаршированная рыба с морской капустой, – виновато развела руками повариха. – Я же говорила – заклинило кладовую. Можно пройти только в ту часть, где всякое рыбное.
– Мда, – Джеллиос почесал подбородок. Глянул на Реми – та уписывала завтрак за обе щеки. Тарелка Кармелиты тоже не пустовала, и к тому же обе девушки, похоже, молча покатывались со смеху, глядя на страдания милорда.
– Вы не любите рыбу? – поинтересовалась Реми. – Это очень вкусно! Да ещё такое разнообразие…
– В детстве переел, – сглатывая голодную слюну, отозвался мужчина. – Хоть хлеб есть, – он торопливо цапнул с блюда самую большую горбушку. – Первостепенная задача на сегодня ясна?
Реми кивнула:
– Разбираемся с кладовыми.

– Это пойдёт? – Кармелита встряхнула золотисто-розовое платье, показывая его подруге.
Реми отрицательно качнула головой.
– Это?
– Оно же в обтяжку! Как ты собираешься вообще передвигаться в нём?
– Если ты не умеешь, не значит, что никто не умеет, – проворчала синеокая красавица. – А такое?
Реми возвела к потолку фиолетовые очи и прикусила губу, стараясь не разразиться ругательствами.
С завтраком они закончили полчаса назад. И до сих пор не могут выбрать подходящую одежду. Сама Реми одела простой тёмно-синий комбинезон поверх светло-серой вельковой рубашки с коротким рукавом. Штанины комбинезона доходили до колен, а широкие лямки плотно сидели на плечах, не стесняя, однако, движений. Кармелита же, собираясь помогать подруге, никак не могла определиться с выбором наряда.
– У тебя что, нет никакого простого платья? – воскликнула Реми. – Милорд, наверное, уже вне себя от нашего опоздания!
– Ага, землю носом роет, – мрачно сказала Кармелита, оглядывая разворошенную одежду. – Откуда я знала, что придётся лазать по замку, очищая его от магии? А тем более, по каким-то хозяйственным помещениям!
– Оставайся в комнате! Я ж не заставляю тебя…
– Нет уж! – взвилась упрямица. – Тут же совершенно нечего делать! И потом, я ведь твоя помощница! Это? Учти, это мой летний комплект!
– Быстрее! – махнула рукой Реми.
Кармелита, просияв, скрылась в ванной, а когда появилась, Реми прикусила губу, воздерживаясь от замечаний.
– Что? – в недоумении спросила златовласка.
Короткие блестящие шорты облегали попку, кофточка была на узких лямках и с каплевидными вырезами на груди. И весь костюм таких ярких оранжевых тонов, что хотелось зажмуриться. Длинные, стройные ноги Кармелиты были затянуты в босоножки на высоком каблуке и со шнуровкой до колена.
– Произведёшь фурор, – Реми открыла дверь, предлагая идти.

Действительно, увидев Кармелиту на пороге кабинета, Джеллиос, похоже, проглотил все эпитеты, готовившиеся в адрес опозданок.
Он молча хлопал глазами в течение пяти минут, потом, кашлянув, поинтересовался, не холодно ли девушке. Получив в ответ лучезарную улыбку и заверения, что всё в порядке, милорд пригласил обеих к рабочему столу.
– Итак, я бы хотел составить план замка и отмечать на нём продвижение наших работ. Этот я нашёл в здешних архивах, – Джеллиос разложил перед девушками большой, чуть пожелтевший лист. – Пока будем сверяться по нему, и параллельно делать новый, с поправками. Итак, из очищенных помещений: обеденные залы – малая и большая, и кухня. Три комнаты на первом этаже и две на втором. Вот ещё кабинет сегодня смог привести в порядок. Но мои люди правы – продолжить лучше с хозяйственного двора и имеющихся там построек.
– Обычно замки строились с расчётом полного самообеспечения, – задумчиво проговорила Реми. – Я читала об этом в истории. А как дела обстоят тут? Милорд, можно поинтересоваться, кто строил этот замок и для чего?
Джеллиос пожал плечами:
– Ничего особенного. Просто семейное поместье. Никаких пансионатов или казарм, всего по минимуму. Но ты права – он строился с учётом самообеспечения. В основном тут всё работает на магии, но, насколько помню, должна быть кузница и гончарная мастерская, сады-огороды, птичий и скотный дворы, и прочее.
– Вы росли в этом замке, милорд? – вмешалась в беседу Кармелита. Она изящно, вполоборота, сидела на краешке стола, покачивая точёной ножкой.
– Не в этом, – усмехнулся такому явному заигрыванию Джеллиос. – Тут бывал пару раз совсем в детстве, но почти ничего не помню.
– Что ж, давайте начнём? – Реми пошла к двери. – Может, до обеда управимся, и вам не придётся обедать и ужинать морепродуктами.
– Это было бы отлично, – кивнул мужчина, галантно распахивая перед подругами дверь.

Хозяйственный двор, мощённый прямоугольными светло-серыми камнями, был достаточно просторен, чтобы на нём могли разъехаться разом три почтовых дилижанса. Хозяйственные постройки, выстроенные по периметру двора, служили заодно вместо замковой стены. С наружной стороны, как пояснил Джеллиос, постройки были выложены из больших отёсанных каменных глыб.
– Смотри-ка, а там ворота! – удивлённо махнула рукой Кармелита.
– А не должны быть? – осведомился Джеллиос. – Это главный въезд в замок.
– А почему Карета не привезла нас к нему? – надулась такому пренебрежению златовласая красотка.
– Насколько я понял, вы из Староретиша?
Девушки кивнули.
– А он с другой стороны гор. К этим воротам вас могли привезти, если б вы были жительницами Побережья Апонари. Или любого из прибрежных городков.
– Поняла, – задумалась Реми. – Значит, с той стороны, море?
Теперь кивнул Джеллиос.
– Как хочется на море, – мечтательно возвела глаза к небу Кармелита. – Вы бывали на море, милорд?
– Бывал, – усмехнулся Джеллиос. – Я, в свою очередь, хотел бы просветить меня насчёт уклада жизни в Страроретише. Закончим с работой, и поговорим, если вы не против.
– Не против, – согласилась Реми. – Куда идти? Где кладовые?
– Так, – мужчина сверился с планом. – Кузница, гончарная, бани… Налево, – указал он. – Вон та, с красной дверью.
Троица приблизилась к нужному зданию.
– Странный запах, – потянула носом Реми.
– Насколько странный? – насторожилась Кармелита. – Опасный?
– Вроде нет, – Реми пожала плечами. Повернулась к Джеллиосу:
– Откроете?
– В сторону, – он поддернул рукава. – Мало ли что там…
Девушки шустро отскочили, и милорд потянул дверь на себя.
Открылась она на удивление легко, и тройка борцов с магическим беспорядком осторожно вошла внутрь.
– А сказали – заклинило, – проворчала Кармелита, принюхиваясь. – Ммм… как тут вкусно пахнет!
– Заклинило же что-то в самой кладовой, а не двери, – поправила Реми. – Запах как запах. Как в обычных кладовых… В кладовой при вашем доме пахнет так же.
– Так я ж туда не хожу, – вздохнула состоятельная красавица. – Эй, а ты откуда знаешь, как у нас в кладовой пахнет?
– Однажды там завелась горнянка, – отмахнулась Реми от неинтересной темы. – Я помогла.
– Я и не знала, – вздохнула Кармелита.
Джеллиос двигался за подругами вдоль полок, уставленных снедью, и с интересом прислушивался.
Надо при беседе спросить, кто такие горнянки. Надо же – он маг, и не знает каких-то магических существ. Странно! А существо наверняка магическое, раз разбираться с ним вызвали Реми. А что ещё это значит? Что девушка – довольно известная персона в Староретише? Или у них настолько плохо с магией, что хватаются за помощь от хоть сколь-нибудь сведущих людей?
– Стойте, – Реми вскинула руку в предупреждающем жесте. – Вот тут что-то есть…
– Конкретнее? – Джеллиос подался вперёд, жадно рассматривая полки и стены.
На стенах, подобно украшениям из мечты обжоры, висели копчёности. Половины коричневых хрюшек жались к стенам, будто пытаясь слиться с ними, дабы не в этот раз добрался до их копчёных боков острый нож; гирлянды колбас и сосисок кокетливо изгибались вокруг вбитых в стены деревянных штырей; куски буженины стыдливо розовели плотью. На широких полках вольготно развалились сыры: здоровенные головки Янтарного; огромные, больше головы Джеллиоса, шары мягкого Хайнайского; красиво выстроены в ряд полумесяцы чёрного Горного сыра, используемого чаще для приправ, и прочие, прочие, прочие…
Джеллиос, завтраком которому послужили хлеб и овощи, выковыриваемые из рыбных блюд, жадно сглотнул слюну. Далее рассматривать припасы он побоялся – желудок грозно и недовольно заурчал.
– Унюхала? – с волнением спросил он Реми.
Та стояла недалеко от полок, так же как в случае с растением – прикрыв глаза и старательно поводя носом.
– Тут точно есть заклинание, – Реми довольно смущённо глянула на хозяина замка. – И почему-то оно мне знакомо. Только вот откуда?
– И что делать? – почему-то шёпотом поинтересовалась Кармелита.
– Попробую нейтрализовать, – Джеллиос поддёрнул рукава и только взмахнул руками…
– Нет! – Реми повисла на его руке, вцепляясь в рубашку. – Ой! Извините! Тут понимаете… Ну, что-то вроде весов!
– Каких весов? – захлопал глазами мужчина.
– Заклинание охватывает не всю кладовую, – пустилась в объяснения Реми. – Оно зацепило все мясные ряды, сладкое и некоторые полки с приправами и соусами. И, насколько я поняла, оно имеет строение равноплечных весов. А как работают такие весы?
– На обе чаши что-то кладут? – предположила Кармелита.
– Именно! Я не знаю, что именно положили на «весы» этого заклинания, но если убрать его с одной чаши, то начнёт действовать то, что на второй чаше.
– А мы не знаем ни одного, – подытожил Джеллиос. – И мало ли чем это может обернуться.
– Я точно где-то подобное видела, – Реми сосредоточенно тёрла подбородок. – Знаете, я сейчас сбегаю за тетрадочкой с пометками, вроде бы там.
– Беги, – кивнул милорд.
– Без меня ничего делайте! – крикнула девушка, выбегая из кладовой.
Кармелита и Джеллиос тоже вышли на улицу.
– Что будем делать? – Кармелита отбросила на спину каскад золотистых волос.
– Реми просила ждать её, – усмехнулся кокетке Джеллиос.
– Так это в кладовой! А мы вышли, – Кармелита оглядела двор, и указала на синюю дверь рядом с кладовыми: – А это что?
– Винные погреба, – глянул в план Джеллиос. Мысленно он посмеивался над Кармелитой. Похоже, той не дают покоя магические способности подруги и она полна решимости доказать что не менее полезна при «очистительных» работах по замку.
– Винные! – загорелась Кармелита. – Давайте откроем и проверим их!
– Не хочешь подождать подругу?
– В винах я разбираюсь лучше, – вздёрнула красивый носик девушка. – У нас в доме подают лучшие вина Староретиша и предместий! А Реми вообще не пьёт!
– И всё-таки…
– Милорд, ну пожалуйста! – умоляюще сложила руки красавица. – Зачем всё свешивать на Реми? Она и так сейчас будет занята этими весами…
– Там может быть опасно, – попытался воззвать к голосу разума Джеллиос, но хитрая девчонка захлопала глазками:
– Но ведь вы сильный маг! Вы защитите меня! И потом, вдруг там чисто, это же не кладовые!
– И всё же предлагаю подождать Реми, – не поддался на лесть мужчина, и златовласка надулась. – Пять минут, – утешил Джеллиос. – Хорошо?
– Да, – расцвела улыбкой деятельная красотка.

Через пять минут Джеллиос вздохнул и под торжествующим взглядом Кармелиты открыл дверь.
Яркого солнечного света хватило осветить квадратный коридорчик, выложенный кирпичом, и три ступеньки, уходящие вниз. Дальше погреба терялись во тьме. Впрочем, ненадолго – Джеллиос увидел на стене янтарную пластинку выключателя и надавил её. На потолке, в погребах засветились большие янтарные пластины, расположенные строго по центру. Взглядам стоящих на ступенях людей предстало огромное помещение. Пол выложен светло-коричневой плиткой. Слева, вдоль стены, тянутся стеллажи, в которых тускло поблескивают бока бутылок. Возле стены справа – бочки. Разных размеров и, судя по виду, из разного дерева. Свет пластин не касался ни бутылок на стеллажах, ни самих бочек, чтобы не началось нежелательных процессов брожения.
– Надо же, всё правильно устроено! – довольно хмыкнула Кармелита, и Джеллиос едва не прыснул от её тона. Похоже, девочка мнит себя знатным сомелье!
– У вас дома большой винный погреб? – поддел её Джеллиос.
– Приличный, – пожала плечами Кармелита и с довольной улыбкой пояснила: – Папа – энофил! Мы с Реми познакомились, потому что её бабушка выращивает редкие сорта винограда и делает вино! Папа возвращался из поездки по предместьям, и ему пришлось остановиться возле дома бабушки Реми. Она угостила его вином. Папа с тех пор постоянно берёт у них новинки и старое из понравившегося.
– Вот как… А вы с Реми давно знакомы?
– Скоро будет тринадцать лет, – кивнула Кармелита.
– Ого! – присвистнул Джеллиос. – Солидно! Столько лет дружить и не поссориться?
– Нас вообще-то трое, – охотно просветила девушка. – Уфемия тоже моя хорошая подруга.
– Но не настолько, чтобы полезть за тобой в Чёрную Карету? – Джеллиосу было забавно дразнить Кармелиту.
К его удивлению, златовласка никак не отреагировала на подначку, а молча спустилась со ступенек в погреб. Если б милорд знал, какие вихри бушевали в душе Кармелиты. И главным из этих вихрей был страх – ведь это кто ещё за кем полез! А если обман раскроется? Позору не оберёшься!
– Стой на месте! – взревел вдруг на весь погреб такой мощный бас, что Джеллиос едва не сковырнулся со ступеней, а Кармелита испуганно взвизгнула.
– Поднимайся обратно! – мужчина протянул девушке руку, но едва та повернулась в его сторону, как с потолка хлынул водопад!
Кармелита завизжала, приседая на корточки.
– Саламандров огонь! – выругался Джеллиос, перескакивая все ступни сразу.
Дойти до визжащей девушки ему не хватило буквально шага: огненная стена выросла из-под пола, отрезая его от жертвы потопа.
Снова выругавшись, Джеллиос отпрыгнул назад.
– Сказал же – стоять! – довольно проревел бас. – Хто такие? Чего надоть?
– Я Джеллиос, хозяин замка, – со ступеней отозвался едва не прожаренный до корочки замковладелец.
– А нас енто не касаемо, – хмыкнул бас. – Пить будешь?
– Спасибо, воздержусь, – отозвался мужчина, думая, как бы безопаснее вытащить Кармелиту.
– Ну, тады и шуруй отседова, – мрачно заявил бас, и вновь появившаяся огненная стена принялась неумолимо выдвигать милорда к дверям. А от дверей на улицу.
Несколько раз Джеллиос пытался преодолеть огненную преграду, но рукава рубашки предательски вспыхнули, и ругающийся хозяин замка был вынужден ретироваться.
– Не двигайся! – крикнул он сквозь гудящее пламя Кармелите. – Я позову Реми и мы тебя вытащим.
– Тащи отседа свой зад! – гаркнул бас, и до разозлённого мужчины донёсся многоголосый писклявый смех. Целый хор! Да сколько их там? И кого их?
Дверь погреба захлопнулась перед носом Джеллиоса, отрезав бушующую огненную стену, мокрую Кармелиту и издевательский смех неведомых существ.

Вода с волос стекала за шиворот, мокрые шорты неприятно липли к телу, а вокруг всё ещё сидящей на корточках девушки натекла порядочная лужа.
Кармелита едва заметно дрожала, хотя в погребе не было холодно. Она слышала ругавшийся с милордом голос и засмеявшиеся голоса, и мысль о том, что её рассматривают злобные магические сущности, не добавляла девушке оптимизма. Она осталась тут совершенно одна, без поддержки Реми, без защиты милорда. А впрочем, чем они могут ей помочь, всхлипнула Кармелита. Судя по всему – засевшие в винном погребе существа очень сильны, и могут, шутя, убить и её, и всех остальных!
– Пить будешь? – спросил хриплый голос, и Кармелита, взвизгнув от неожиданности, вскочила на ноги.
– Не прыгай, не прыгай, – хрипло проворчал бас. – Поливать не буду. Пока… Так будешь?
– П…пить? – икнув, уточнила мокрая златовласка.
– Ну?! Тебе для сугреву не помешает! Или огоньком подсушить?
– Н… не надо огоньком! – перепугано замотала мокрыми кудрями Кармелита. – Буду!
– Будет! – подхватил писклявый хор, а хриплый бас рявкнул:
– Наливай!

С Реми Джеллиос столкнулся в коридоре – прижимая к груди исписанные листочки, девушка бежала к выходу во двор.
Джеллиос рассказал ей о том, что случилось в погребе. При этом он чувствовал себя виноватым в произошедшем – ведь просила же Реми дождаться её. А ещё было неудобно перед самим собой – сильный маг прячется за спину девчонки! А если б Чёрная Карета не привезла девушек? Или привезла кого-то другого? И Джеллиос испытал что-то вроде благодарности к Реми. Надо же быть такой верной подругой, чтобы полезть в заколдованное транспортное средство!
Вместе они вернулись к винному погребу.
Реми приложила ухо к двери, пытаясь разобрать, что происходит внутри. Но дверь была достаточно мощной, чтобы надёжно скрывать все звуки.
– Рискнём открыть? – Джеллиос с лёгким сожалением осмотрел свои опалённые рукава.
Но Реми покачала головой. Осторожно приблизившись лицом к двери, она принялась нюхать воздух. Носик её при этом забавно шевелился, вызывая у Джеллиоса неуместную для ситуации улыбку.
– Магия идёт на убыль, – уверенно заявила девушка. – Осталось пара нитей… Можно!
И Джеллиос распахнул дверь.
Опасливо озираясь по сторонам, они спустились по ступеням – первый Джеллиос, за ним Реми… В погребе было тихо и спокойно – светились янтарные пластины на потолке, тускло поблёскивали бока бутылок, бочки грузно возвышались около стен. Ни водопадов, ни огненных стен.
Кармелита обнаружилась в комнате для дегустации. Игнорируя мягкие зелёные диваны, красавица сидела на полу и что-то неразборчиво бормотала себе под нос.
– Кармелита, – Реми торопливо присела возле подруги. – Милая, ты в порядке?
– Я? Нет, – всхлипнула узница погребов. – У мня это… Во-от!
– Что? – Реми осторожно поладила её по плечу.
– Вот это! Видишь? – Кармелита с мученическим видом приподняла мокрую прядь волос. – Мне эту… – она икнула. – Надо срочно эту…
– Пойдём в комнату, я помогу тебе переодеться, хорошо?
– Н…неет! – упёрлась Кармелита, и синие глаза её наполнились слезами. – Мне эту н..нада! Н…не пон…нимаешь, да?
– Что с ней? – тревожно спросил Джеллиос. – Заколдована?
– Пьяна, – вздохнула Реми.
– Чего? – изумился мужчина. – Она тут… пила?
– Ну да, – Реми усмехнулась. – Я поняла, что тут было – бражники. Спонтанное единичное заклинание защитного действия. Бражников селят в погреба, если уезжают куда-нибудь надолго. Они заботятся о температуре и проценте влажности в винных погребах.
– А сейчас они где? – сердито спросил Джеллиос. Вот же пакость – такие простые магические сущности едва не спалили на нём одежду! Выгнали из собственного погреба! Джеллиос готов был разорвать их голыми руками!
– Исчезли, – пожала плечами Реми. – Избавиться от бражников можно двумя способами. Либо их убирает обратным заклинанием тот, кто заговаривал погреб, либо их можно перепить!
– Хочешь сказать… – глаза у Джеллиоса стали большими и удивлёнными, как у саламандры на леднике.
– Ну да, – сердито подтвердила Реми. – Отец Кармелиты ценит редкие вина, и она постоянно участвует в дегустациях.
– Вкуусно… – напомнила о себе пьяная подруга. – Р-реми… принеси мне эту… ну, пжалуста… мне о-ччен нда!
– Что надо–то? – Реми смирилась, что без «этой» Кармелита с погреба не уйдёт.
– Б..гудюшку, – удивлённо глянула на неё нетрезвая красотка. – У мня… эта… ччёлочка рзвилась! Мне нуж…ик!..на бгудюшка!
– Карми, – Реми со вздохом поднялась на ноги. – У тебя волосы вьются сами! Высохнут и будут кудрявые.
– Тощно? – уставилась на неё Кармелита. – Ты меня не это… ик! Не обманываишшь?
– Точно-точно, – Реми потянула её за руку. – Вставай.
– Знащит, не нужна биг…дюшка? – пошатываясь на каблуках, допытывалась победительница бражников.
– Нет. Милорд! – Реми умоляюще глянула на веселящегося Джеллиоса. – Вы могли бы донести её до комнаты?
– Мог бы, – Джеллиос подхватил Кармелиту на руки.
Та захихикала, пытаясь кокетничать, но почти тут же уснула, приклонив мокрую золотоволосую голову к плечу мужчины. Реми подобрала с пола оброненный Джеллиосом план, и они покинули погреб.

Вечером Джеллиос сидел в кабинете и сердился.
Во-первых, ему совсем не нравился этот кабинет. Был он большим и мрачным, с громоздкой старой мебелью, дишиновыми алыми портьерами, изрядно трачеными молью, с кипами бумаг, пергаментов и свитков, беспорядочно раскиданными тут и там. Большая люстра имела много красивых загогулин и завитушек, которые заслоняли лампочки. Вследствие этого освещался лишь стол, находящийся прямо под люстрой, а остальное пространство кабинета было погружено в пыльный неприятный полумрак. Дома у Джеллиоса кабинет был небольшой, стерильно чистый, с большими окнами и располагавшейся под полом лабораторией. Здесь же роль лаборатории играли выстроенные непонятной буквой «зю» столы. Захламлены они были хуже книжных полок, и Джеллиос не прикасался к ним с момента прибытия и до сих пор.
Второй причиной, по которой хозяин замка был не в духе, являлся голод.
Им так и не удалось разобраться с кладовыми, а когда Джеллиос решил настоять на нейтрализации заклинания-весов, Реми, устав разубеждать его, с сожалением покачала головой и отошла в сторону. Прочитав в её взгляде что-то вроде: «Милорд был таким хорошим, как же мы будем без него?» – Джеллиос решил не лезть на рожон. С питанием можно что-то решить и менее радикальным способом.
Поковыряв приготовленные Барборой рыбные блюда и освободив их от овощей, Джеллиос покинул столовую.
Теперь он ждал Реми для разговора, попутно догрызая последнее яблоко с большого блюда. Доступ к овощам в кладовой был открыт.
– Милорд? – Реми заглянула в приоткрытую дверь.
– Проходи, – чавкнул Джеллиос, ткнув в соседнее кресло. – Яблок не предложу, все съел.
– Ничего, я сыта, – посмеиваясь, ответила женская копия Джеллиоса, изящно плюхаясь в не слишком удобные кресельные объятья.
– Как твоя подруга?
– Спит, – улыбнулась Реми. – О чём вы хотели поговорить?
 – В основном о Староретише. Мне надо разузнать о городе как можно больше.
Реми молча покрутилась в кресле – то ли устраиваясь удобнее, то ли раздумывая, что и как начать рассказывать.
Когда пауза затянулась, Джеллиос усмехнулся.
– Не хочешь говорить?
– Даже не знаю, – так же усмехнулась в ответ Реми. – Зачем вам? Вы, конечно, милорд и всё такое, но Староретиш – свободный город!
– Боишься, что я вспомню о вассальных клятвах и попробую встать к власти? – вздёрнул бровь Джеллиос. Но, глянув на сосредоточенное и одновременно взволнованное лицо Реми, решил не сводить всё к шутке.
– Всё очень просто, Реми. Этот замок строили мои предки. Я замки вообще не люблю, и потому живу в довольно скромном, по некоторым меркам, доме. Конечно, у меня есть слуги, но их немного, да и работают на меня они по своим причинам. Дом мой располагается к северу от Побережья Апонари. Дела свои я веду с приморскими городками, сюда – ближе к горам – вовсе не суюсь. Меня всё устраивает… Устраивало, – поправился Джеллиос. – В общем, в замке я не по своей воле, меня попросили пожить здесь, и навести порядок.
– Попросили? – удивилась Реми. – Родственники?
– Отец, – кивнул Джеллиос. – Он же позаботился, чтобы я не проигнорировал его просьбу…
– Чёрная Карета – его заклинание? – настороженно поинтересовалась девушка.
– Не думаю, – милорд поморщился. – Нет, скорее, я уверен – не его! Похоже, отец какое-то время не появлялся в замке, и неизвестно, что тут вообще творилось. А потом он, скорее всего, наведался сюда, и происходящее ему не понравилось.
– Почему же он сам не стал разбираться тут?
– Трудно сказать, – пожал плечами Джеллиос, а про себя подумал: «Да потому, что такому болвану, как мой папочка, это вряд ли под силу!»
– В общем, я застрял в замке на неопределённое время. Думаю, до тех пор, пока не приведу здесь всё в порядок, а там видно будет.
– А зачем вам…
– Знать про Староретиш? Хотя бы затем, что это самый большой город в ближайших окрестностях, – поднявшись, Джеллиос прошёл к шкафу и принялся что-то искать на его полках. При этом он вполголоса ругался и чихал от поднимающихся облачков пыли. Реми лыбилась во весь рот, наблюдая за ним. Но вот милорд вернулся к столу и расстелил на нём карту.
– Вот тут всё Восточное полушарие Мерры, – он прижал края бумаги всем, что нашлось на столе. От производимых действий взвились над столом очередные пыльные облака, и теперь уже Реми несколько раз звонко чихнула.
– Будь здорова! Смотри, вот с этой стороны гор расположен Староретиш. А вот тут селения – Помшо, Ччо, Курели и ближнее к горам – Габо.
– Ещё есть Коколон, – подсказала Реми. – Правда, оно совсем маленькое, только строится.
– Да? Габо и Ччо я помню с детства, – вздохнул Джеллиос. – Один или два раза я бывал там. Остальные селения для меня в новинку.
– Они построились уже при Староретише, – кивнула Реми. – Так вам надо навести порядок в замке? Но зачем вы спрашиваете про город? Думаете, беспорядок в замке связан со Староретишем?
– Я не знаю, что думать, Реми, – Джеллиос в задумчивости походил по кабинету. – Многое можно предположить. Ну вот, к примеру, привезла же вас Чёрная Карета? И не откуда-нибудь, а именно из Староретиша. Есть ли тут связь?
– Может быть, нету? – осторожно предположила Реми.
– Может быть. А вдруг есть? Тебя, кстати, не удивило, что я до сих пор не очистил замок от всей этой ерунды?
– Нну… – Реми смешно сморщила нос и совершенно таким же движением, как сам Джеллиос, взъерошила волосы. – Может, вам было некогда? Или вы просто не хотели?
– Не хотел?
– Но ведь вы тут не по своей воле? Раз так, вдруг вам попросту не хочется разбираться тут…
– Ага, гораздо приятнее получать такие вот сюрпризы, как заклинившая кладовая, – фыркнул мужчина.
– Или как Чёрная Карета, – едва слышно пробормотала Реми.
– А вот тут ты ошибаешься, – повернулся к ней Джеллиос. – Даже не представляю, что бы я делал, если бы тебя не оказалось в замке!
– Что вы… – Реми покраснела до корней волос. – Вы же… сильный маг!
– Я, Реми, маг другого уровня, и совершенно ничего не понимаю в бытовых заклинаниях. Разве ты не видишь – у меня есть слуги! Они всё делают по старинке. А бытовые заклинания, в основном, из новых веяний.
– Ничего себе – из новых! Их ввели больше двадцати лет назад!
– Мне некогда было знакомиться с ними.
– А вы… чем вы занимаетесь? Ну, вообще?
– В плане магии? Я строю города. Я хорошо понимаю природу Мерры и могу сказать, где какой материал использовать для строительства, и не рухнет ли город от землетрясения или цунами в ближайшее время. Не поведёт ли там литосферную плиту.
– Вы… Создатель!? – выпрямилась в кресле Реми.
– Скорее, строитель, Реми, – безмятежно улыбнулся Джеллиос. – Знаешь городки на Апонари – Войль и Флори-Данс?
– У меня есть коралловый браслет, папа привёз из Войля, – кивнула Реми.
– Эти городки строил я.
– Полностью? С нуля?
– Ага. Начиная от прощупывания почвы и кончая растительностью и погодными условиями. Вроде неплохо получилось.
– Ничего себе!
– Мы отошли от темы, – посмеиваясь, сказал Джеллиос. Он видел, как подействовало на девушку известие о его занятиях. Сидит теперь, словно придавленная грузом его значимости!
– Селения Габо и Ччо раньше принадлежали моим предкам, – принялся неспешно рассказывать Джеллиос, отвлекая Реми от «создательных» мыслей. – Позже они были освобождены от вассальных клятв и получили статус самостоятельных селений. Но в случае опасности я должен буду взять их под защиту, со всеми вытекающими последствиями. Староретиш и другие поселения возникли позже, и с ними у меня никаких договорённостей и обязанностей нет. Но Замок теперь принадлежит мне. А вы прибыли из Староретиша. Разумеется, я провожу параллели. Ищу какую-то связь между всем этим… И пока не слишком нахожу.
– А вы не знаете, кто жил в Замке до вас?
– Судя по всей ерунде, что тут твориться – отец попросту сдавал его внаём, – недовольно ответил мужчина. – Ни один нормальный хозяин, а тем более маг, не допустил бы подобного!
– Тогда понятно, почему такое смешение магических структур, – задумчиво протянула Реми. – А я всё не могла понять, как можно совмещать такие разные заклинания! Теперь ясно – каждый из тех, кто тут жил, просто добавлял своё! Кажется, даже не избавляясь от предыдущего… Интересно, кто и для чего придумал Чёрную Карету?
– Если подумать – скорее всего, жадный, похотливый старикашка!
– Почему? – покраснела Реми.
– Сама посуди: он привозил сюда красивых девушек, чтобы их выкупили – значит, ему нужны были деньги. Не удивлюсь, что Чёрная Карета – апофеоз его колдовских способностей!
– А почему обязательно старый? Может, он искал себе невесту?
– Думаешь, какой-нибудь молодой идиот?
– Идиот?
– А кто ещё будет обращать внимание лишь на внешность? – вздохнул Джеллиос. – Раз его не интересовал ум и характер девушки, или, допустим, её умение вести хозяйство, то это либо молодой кретин, либо развратный старикашка!
Реми фыркнула, а потом задумалась. Если верить рассуждениям милорда – Чёрная Карета должна была приехать за Кармелитой. А приехала за Реми. Вывод? Кто-то изменил заклинание? А вдруг оно само нарушилось, когда в замке сменился хозяин? Или тут другая причина? Надо бы поточнее узнать… Но тогда придётся рассказать их тайну… Нет, так нельзя. Кармелита смертельно обидится, если Реми проболтается. Она и так чувствует себя оскорблённой. Но разве милорд не прав – разве нет связи между магическим беспорядком в замке и тем, что Карета приехала именно за Реми? Ведь одна Кармелита не смогла бы тут помочь! Что же делать?
– Хорошо. Я расскажу вам про город. Может, это поможет вам разобраться в текущих делах? – решила Реми, и подумала: «А мне поможет понять, что пошло не так! Или так…»
– Слушаю внимательно.
– Только… я не слишком хороший рассказчик…
 – А я буду задавать вопросы! Так будет лучше? – придумал Джеллиос.
– Да! – обрадовалась Реми.
– Тогда начнём. Я читал, что Староретиш построили беженцы из-за гор.
– И я читала. Это во всех учебниках истории написано!
– Мне бы учебник не помешал, – задумчиво протянул мужчина. – Извини, перебил…
– Собственно Староретишем называют город в целом – каменные дома, которые первые поселенцы выдалбливали в скалах, и новые дома, построенные уже в долине. Но недавно было принято Соглашение о том, что нижняя часть города будет называться Ретишградом.
– О, как! А кем принято решение?
– Соглашение, – поправила Реми. – У нас есть Правленческая Верхушка. Это три человека, делящие сферы влияния и управления городскими структурами. Они принимают решения, выносят их на городские голосования. По результатам голосования принимается Соглашение.
– Гм, – Джеллиос почесал затылок. – А кто состоит в этой верхушке? И как разделяются сферы влияния?
– Верхушка чаще всего выбирается тем же голосованием. Или смотрят по количеству тех или иных Признаний. У нас есть такой праздник – Признательный день.
– Кто признаётся и в чём?
– Все во всём! – засмеялась Реми, но тут же погрустнела.
– Вы на него не попали? – догадался мужчина.
– Увы, милорд, – Реми вдруг насмешливо фыркнула. – Зато мы попали в заколдованный замок!
– По-твоему, это равноценная замена?
– Мне нравится, – смущённо призналась Реми. – Кармелита ещё устроит разборки по этому поводу… Когда протрезвеет… И когда у неё будет плохое настроение… Но, переживём! Итак, Управляющая верхушка: вот уже пять лет подряд в её составе постоянная тройка управляющих. Дон Сальмоно отвечает за трудоустройство в общем, дорожно – транспортную и хозяйственную сферы. Дон Овальдо распоряжается Городской казной, медициной и образованием. Дон Крепи отвечает за правопорядок и социальную сферу в общем. А ещё горные работы тоже в его ведении.
– И выбрали их лишь за Признания? – недоверчиво сказал Джеллиос. – На чём эти Признания основываются?
– Всяко бывает, – пожала плечами девушка. – Дон Крепи очень сильный маг, и просто умный человек. Он был одним из первых поселенцев, тех, кто пришёл из-за гор. Дон Крепи придумал состав из вытяжки горных лишайников, чтобы обрабатывать стены пещер после полировки. Он же изобрёл несколько новых механизмов для добычи полезных ископаемых в горах. В общем, он знает и любит именно Староретиш – каменные дома и шахты, и люди решили, что именно дон Крепи принесёт больше пользы, если станет отвечать за горные работы.
– Остальные по тому же принципу? Дон Овальдо, как я понимаю, лекарь? А дон Сальмоно?
– Всё верно. Дон Овальдо самый молодой из тройки и отличный лекарь. А дон Сальмоно вообще не из Староретиша – он жил в селении, пришёл в город, и всего за год завоевал расположение горожан и Признание.
– Смотрю я, ты очень хорошо знакома с Управленческими слоями города, – задумчиво сощурился милорд, и Реми покраснела. – Ты сама – магика?
– Что? Нет! Просто дон Овальдо – отец Кармелиты! Я вхожа к ним в дом, поэтому и вот…
– А кто такие горнянки? Ты говорила подруге про них…
– Это горные крысы. Только объевшиеся магических отходов.
– Как это – объевшиеся? Как магические отходы можно съесть… откуда вообще отходы?!
– Уже ниоткуда, – успокоила Реми. – Дело в том, что в Староретише строго с применением магии. Использовать её разрешается лишь для работы. Например, наше почтовое отделение ставит магические кристаллы на двигатели дилижансов. Использует в доставке писем и посылок крылаток, которые тоже являются магическими созданиями, ну и прочее. И так во всём: желаешь работать для людей – можешь использовать магию. А для контроля используется Печать. Она ставится на каждый угол дома – лекарской, кафетерия, почты и прочего – и плечо всем работникам… – от Реми не ускользнул любопытный взгляд, которым Джеллиос окинул её, – Печать не видна, – насмешливо продолжила девушка. – Пока ты не нарушил правила и не использовал магию для собственной выгоды.
– А если нарушил?
– Она проявляется. Первый раз – ярко-жёлтым цветом. Нарушитель получает штраф и отказ от магических работ на месяц. Второй – красным и к тому же печать расползается от плеча до локтя и жжётся. Снова штраф и отказ на год.
– А третий раз? – Джеллиос было безумно интересно слушать. Надо же – не знал, что творится под самым носом! В его – смешно сказать! – вассальном городе!
– Изгнание, – спокойно отозвалась девушка. – Если ты нарушил Правила в третий раз, то придётся покинуть Староретиш, с рукой, изукрашенной чёрным узором от плеча до пальцев!
– Не слишком жестоко? А если было очень надо?
– Использовать магию для себя? В своём доме – пожалуйста! Хоть для приготовления ужина, хоть для выращивания цветов или стирки!
– Ну, а вне дома? Разве не может произойти чего-то такого!
– Может, – согласилась Реми. – Но для этого существует Народная приёмная. Получи разрешение – при объяснении оно выдаётся тут же – и пользуйся на здоровье!
– Сложновато у вас, – почесал чёрную шевелюру Джеллиос.
– Я так не считаю, – у Реми дёрнулась рука, чтобы повторить его движение, но она сдержалась. – Представьте, какой будет хаос, если каждый начнёт делать, что вздумается!
– Да уж могу представить, – буркнул милорд. – Вот примерно как в этом замке!
– Точно! – обрадовалась Реми. – Кавардак! Хуже, когда магию используют для своей наживы, – добавила она вдруг. – Такие люди не считаются ни с кем и ни с чем. И ни перед чем не останавливаются…
Джеллиос внимательно посмотрел на погрустневшее лицо девушки и поспешил её отвлечь:
– Ты так и не рассказала про горнянок! Чего там они объедались?
– Сперва Печать представляла собой бумажку. Пропитанная заклинанием бумажка крепилась на дома и на руку в виде браслета. Но действовала такая печать лишь год. Потом надо было делать новую, а старые собирались в кучу и утилизировались в горах. Как потом выяснилось, не до конца. Однажды горные крысы нашли их – там при работах обвалился кусок скалы, и ухоронка со старыми печатями открылась. Крысы наелись бумаги, которая, как оказалось, всё же содержала остатки магии. В итоге они выросли и пришли в город. Навестить самые большие кладовые.
Джеллиос хохотал долго и громко. Потом помрачнел.
– Кстати, о кладовых. Не вспомнила?
Реми виновато качнула головой.
– Мда, ещё один рыбный день я не вынесу… Вопрос: где взять нормальной еды?
– Может, в селении? – предложила девушка. – Купить там что-нибудь…
– Реми! Ты гений! – воззрился на неё милорд. – Об этом я даже не подумал, а ведь должен был! Причём первым делом! А если бы кладовые вообще были заперты? Или просто – пусты?!
– Вам, наверное, было не до этого, – осторожно предположила польщёная Реми.
– Это точно, – мрачно согласился милорд, вспомнив всю ту «прелесть», которой его встретил замок. – Но мы это исправим. Завтра же первым делом наведаюсь в какое-нибудь из селений и договорюсь о поставках продуктов в замок… В какое только бы… – Джеллиос склонился над картой.
– Только не в Ччо, – встряла Реми. – Вы же не любите рыбу!
– Да, не в Ччо… Помшо?
– Самое дальнее от вас. Они ближе к Староретишу, и то если ехать на восток.
 – Тогда что осталось?
– Курели на холмах, и Габо. Ближайшее к горам – Габо.
– Козопасы?
– Не только. Ещё они разводят альпак и винторогих баранов. Габо экспортирует в Староретиш шерсть и рог, молоко, сыры и масла. А иногда и редкие травы – горные пастухи находят их среди скал.
– Ты довольно осведомлена, – задумался Джеллиос. – Ну, а Курели и Помшо?
– Помшо очень зажиточное и богатое селение, – рассмеялась Реми. – Они тоже занимаются рыбой, только не ловлей, а разведением. Карпы десяти видов, разные виды форели, и ещё раков. Они ведут активный обмен с Габо. А вот про Курели я ничего не знаю. Ни разу не была.
– В Помшо и Габо была?
– По разу. И в Ччо тоже.
– Интересно побывать? – сощурился милорд.
– С собой возьмёте? – привстала в кресле Реми.
– Возьму, – милостиво согласился Джеллиос. – И тебя, и Кармелиту, если захочет. Если проспи… Если голова у неё болеть не будет!
– Не будет, – отмахнулась Реми. – Она же привычна к таким «перепоям». Другое дело, что может не захотеть трястись в дороге, ей в Карете-то не особо понравилось. А на чём поедем? У вас есть лошади?
– Умеешь скакать? – приподнял брови милорд.
Реми замотала головой.
– Лошадей у меня нет. Но я видел между мастерскими крытый двор, и там стоял дилижанс.
– Ух ты! – не выдержала Реми. – А какой?
– Сама посмотришь, – посмеиваясь, ответил Джеллиос. – Завтра с утра приведём его в порядок и отправимся в Курели.
– Хорошо, – Реми вдруг зевнула, поспешно прикрыв рот рукой. – Ой, извините, устала немного. Я пойду.
– Я тоже, – Джеллиос поднялся из-за стола. – Спокойной ночи, Реми, приятных снов.
После ухода девушки, милорд ещё некоторое время сидел, грустно потирая печально урчащий живот. Ну, ничего, завтра они съездят в селение, и он слопает первое, что попадётся на глаза съестного! Хоть зажаренного барана с рогами и копытами!
 
 Глава четвёртая
Доверяй лишь тем, кто может потерять столько же, сколько ты сам

Едва Сун вышел на крыльцо, как все обитатели птичьего двора кинулись ему наперерез. Они шипели, гоготали, кудахтали и курлыкали. Норовили схватить за штаны, клевали боты, наступая на ноги своими кожистыми лапами. Парень досадливо поморщился, еле сдерживаясь, чтобы не пнуть назойливых пернатых. Орут с утра пораньше!
– Су-ун! – раздался со стороны дома истошный крик. Так и есть, хозяйка услыхала вопли и теперь вопит сама. – Покорми птицу!
– Только ведь кормил, – буркнул он, подхватывая ведро и спеша к колодцу. Лично Сун считал, что все сухопутные – такие, как куры, индюшки и цесарки – могли бы пить из той лужи, которую хозяйка с гордостью величает прудиком, и где плавают гуси и утки.
Но сама дона Сара настаивала, чтобы кормушки и поилки всегда были полны, и зорко следила за этим. Эх, когда они уже разживутся кристаллами для кормушек и поилок? Два новоприбывших пошли в пекарню – на тестомешалку и кремовый аппарат. Дона Сара в первую очередь спешила усовершенствовать заводики. Чтобы перерабатывали максимальное количество продукта и выдавали по максимуму готовой продукции. А такие простые вещи, как кормление птицы, Сун должен был делать вручную.
Да ещё яйца. Сбор яиц тоже входил в обязанности Суна. Три порошковых заводика работали весь день, перерабатывая яйца в яичный порошок – каждому заводику свой вид яиц, и надо было снабжать их продуктом. Но гадкие пернатые словно задались целью Суна извести. Они с утра и до вечера требовали жрать, проливали воду и орали, чтобы Сун наполнил поилки. К тому же они неслись, где попало, игнорируя удобные гнёзда.
Встать с рассветом, с этим проблем не было – покидая птичники через специальные дверки, пернатое поголовье устраивало такой ор, что дальше спать было невозможно. Накормить птицу и налить во все поилки воды – Сун бегал от колодца к поилкам и обратно, пока все восемь не были полны. Проверить и вычистить птичьи дома.
Пока он делал уборку, наевшаяся птица начинала нестись. То оттуда, то отсюда раздавались болезненно-торжествующие вопли несушек – кур, уток, гусынь, цесарок и индюшек. Им сочувствующе вторили мужские представители пернатого племени.
Ориентируясь на звук, Сун кидался в ту сторону, спеша забрать снесённое, пока его не расклевали.
Птицы было много, так что, начиная с самого рассвета бегать по двору, парень не мог дождаться заката. И без сил падал на свой топчан, едва его неугомонные подопечные засыпали на насестах.
А ведь ещё требовалось заряжать заводики. Яйца на ленту порошкового: в первый куриные, второй – гусиные, третий – утиные. Для яиц индюшек и цесарок заводик только планировался, и потому Сун относил собранные яйца на склад.
Готовый яичный порошок следовало засыпать в контейнеры пекарни. Туда же добавлялся крем, взбитый кремовым аппаратом, и тесто из тестомешалки. Готовое печево сразу упаковывалось по коробкам, корзинам и прочему, и отправлялось на продажу.
Хорошо ещё, что тестомешалку и аппарат с кремом обслуживал другой работник. На их чахлом дворике была лишь птица, а для кремового аппарата требовалось молоко и масло. Они покупали молоко и масло на соседском подворье – там имелась маслобойка, а по небольшому пастбищу бродили коровы и овцы.
 Дона Сара всегда ругается, расплачиваясь за молоко и масло. Дорого, мол, качество низкое. Но Сун знал, что это от зависти. Дона Сара не желала заниматься лишь птицей. Она хотела превратить их подворье в богатый и процветающий агрокомплекс со своими пекарнями, прядильнями, маслобойками и другими постройками. Маслобойка из коровьего молока делает сливочное масло. Сыроварня из творога делает сыр. Прядильня из овечьей шерсти делает шерстяные нитки. Ткацкая фабрика из шерстяных ниток делает прочную ткань. Да что там! Перечислять можно бесконечно! И все эти постройки и построечки – означают покупку овец и коров. Большое подворье – больше работы!
А ведь есть ещё…
Мысли Суна были прерваны птичьими воплями – всё поголовье суматошно бегало по двору, пыталось взлететь на открытые двери и забор.
Так и есть – гиена!
Эти твари досаждали постоянно. На крупный скот они нападать боялись, а вот утащить добычу в перьях им как раз по зубам.
– По ним и получат! – схватив коромысло, Сун кинулся наперерез серой твари.
Гиена успела добежать до склада – за его распахнутой дверью пряталась аппетитная, жирная индюшка. Своими воплями она выдавала укрытие, но от страха и нежелания быть сожранной перестать вопить не могла.
– Пошла! – Сун огрел гиену по облезлой пятнистой спине.
Зверь подскочил на всех лапах, разворачиваясь к противнику.
Гиена эта была достаточно крупной, чтобы уволочь не только индюшку, но и страуса, если б они были на подворье. И потому не слишком испугалась. Сун будто увидел себя глазами гиены – не слишком большой человек. Худой и щуплый, светлый волос собран в засаленный хвост, голубые глаза смотрят сердито, но недостаточно… Недостаточно…
Гиена издала угрожающий звук – нечто похожее на затяжной лай. Убирайся, мол, с дороги, я своё всё равно возьму.
Обычно гиен отлавливали Корка с Ливаном – двое самых сильных работников доны Сары. Длинными штырями – тыкалками, они загоняли гиен в клетки. Клетки уносили на склад, а после продавали на мыловарню. Но сегодня с утра оба парня уехали за мукой – мукомольного заводика-то у них нет. Так что, Сун – эта гиена вся твоя! С чем тебя и поздравляю!
Парень тоскливо подумал, что загонять эту зверюгу в клетку себе дороже. Хотя бы попробовать просто выбить её с подворья!
– Хвост оборву! – Сун постарался сделать голос ниже и добавить как можно больше грозных нот.
Гиена чуть наклонила крупную бошку – словно задумалась, и, припадая на лапах, попробовала Суна обойти.
– А ну! – он снова шваркнул коромыслом, взбив перед мордой зверя пыль. Размахнулся опять и зацепил дверь склада. Та закачалась из стороны в сторону, и перепуганная индюшка торопливо юркнула в спасительный полумрак.
Увидев, что добыча стала недоступна, гиена попятилась.
 Сун сделал выпад, гиена отскочила, ещё больше переполошив бегающую по двору птицу.
– Су-ун! – раздался сзади истошный вопль, – Сюда гони! Сюда!
Упираясь в железные прутья клетки, дона Сара с трудом волокла её в сторону склада. Наверное, услышала вопли перепуганной птицы, а может, просто выглянула в окно и увидела гиену. И поспешила помочь.
 Идея Суну не понравилась. Очень не понравилась. Он-то надеялся просто выбить зверюгу со двора! Почему хозяйка вечно приходит не вовремя… Досада…
Гиена же, сообразив, что ещё немного, и она сама станет добычей, решила, что пора и честь знать. Развернувшись, она кинулась вправо – судя по всему, именно там в деревянном заборе снова образовалась дыра.
– Су-ун! – голос доны Сары набрал переливов – значит, хозяйка очень решительно настроена загнать гиену в клеть! Ей, что, шкура приглянулась? Зря, летняя, она почти лысая, плохая…
Сун плюнул с досады и кинулся зверю наперерез. Как раз перед носом выскочил.
– Гони! – дона Сара распахнула дверь клетки. В руках её Сун увидел штырь-тыкалку. Точно, твёрдо намерена отловить, тьфу ты!
Ударив по земле слева, Сун заставил гиену отпрыгнуть в сторону. Сам он тоже прыгнул туда. Удар справа – гиена отшатывается в нужную сторону. Удар, опять удар! Клетка уже маячит за спиной зверя, вот-вот её хвост коснётся толстых прутьев!
От калитки неожиданно раздались голоса, чей-то смех, и Сун отвлёкся. Дёрнув головой – посмотреть, кто же там пришёл, и гиена решила идти на прорыв. Утробно взвыв, она кинулась на парня.
В удар гиена вложила все свои силы, и Сун повалился на землю. На секунду перед лицом нависла оскаленная пасть. Сун мысленно успел попрощаться, если не с жизнью, то со здоровьем уж точно, но гиена не собиралась драться. Она хотела лишь убежать. Спрыгнув с груди парня, зверь кинулся прочь. Дальше Сун не видел, что именно произошло – от калитки раздалось испуганное восклицание, а потом мимо прошла струя гудящего пламени. Визжащая гиена с подпаленной шерстью опрометью влетела в клетку, и довольная дона Сара захлопнула дверцу.

Прислонившись к стене дома, Сун мрачно оттирал сапог от яичной смеси и скорлупы – во время беготни с гиеной по двору он растоптал по меньшей мере пять яиц.
– Что, герой, на ужин яичница? – глумливо спросил Корка, хлопнув Суна по спине. Сун шатнулся, но устоял. А Корка продолжал: – Хозяйка-то шибко негодует. Сам зверюшку не поймал, её и поджарили. Того и гляди сдохнет, пока до мыловарни довезём. Да и по двору горелой шерстью воняет.
– Вот и везите скорее, пока не сдохла, – сумрачно отозвался Сун.
– Отвезём, не боись! Мы свою работу знаем! – довольно хохотнул Корка. – А вот с тебя как бы не вычли – приезжие-то могут за помощь попросить… попросить…
– Кто? – Сун бросил щепку и выпрямился. – Какие приезжие?
– Тю! Не знаешь? – удивился Корка. – С замка, что в горах, хозяева приехали! Они через два подворья у Псаломея стали. Огромный дилижанс такой! На кристаллах! По дороге пёр, я аж засмотрелся!
– А зачем они приехали? – настороженно спросил Сун.
– Жратвы купить, – пожал плечами Корка. – По крайней мере, я так слыхал. А мож, ещё зачем. Мне-то какое дело? Не интересно…
И Корка вперевалочку пошёл в дом.
– А мне вот очень даже интересно, – пробормотал Сун. Дождался, пока работник скроется в доме, и побежал к соседям.

Дилижанс у милорда оказался восхитительный! Очень красивый: лазурного цвета кожа, которой была обтянута крытая часть, переливалась на солнце, иногда являя взгляду аквамариновые узоры. Затейливой формы дверцы были украшены изображением двух изящных, алого цвета существ, в которых Реми опознала мифических Огненных Саламандр. Вместительный: помимо крытой части у дилижанса имелся лишь передний облучок, на котором располагался возница и, если в нём была нужда, помощник-навигатор, но внутри при желании могло с комфортом разместиться не менее восьми человек. Быстрый: как и предполагала Реми, ехать в селение Кармелита отказалась, сославшись на лёгкое недомогание, и они отправились вдвоём.
Ехать внутри Реми не захотела. Усевшись рядом с Джеллиосом, она с восторгом вертела головой, стараясь рассмотреть места, мимо которых они проезжали. На особо крутых поворотах Реми взвизгивала и заливалась радостным смехом.
– Любишь быструю езду? – шутливо спросил Джеллиос. Ему было приятно смотреть на девушку. Её чёрные с красными прядями волосы растрепались от ветра, щёки розовели, невероятные фиолетовые глаза – такие же, как у него самого! – искрились весельем. Вообще вся Реми так и горела жизнью!
Непонятно почему, Джеллиосу ужасно понравилось это.
– Почтовые дилижансы так не ездят, – смущённо поправила волосы его гостья и помощница. – Они, конечно, достаточно быстрые, но не настолько! И каждые полчаса подают рожковый сигнал – мол, почта едет! А тут… Сколько в нём кристаллов, милорд?
– Три, кажется, – пожал плечами Джеллиос. – А то и пять. Я не ковырял его, так, внешне привёл в порядок.
– А если б оказалось, что он не ездит? – глянула с шутливым изумлением Реми.
– Вот тогда бы и ковырял, – серьёзно отозвался милорд, и Реми снова залилась смехом.
Ей вообще сейчас хотелось смеяться по любому пустяку. Дилижанс летел по дороге, и Реми вертела головой, рассматривая окрестности. Мимо проносились поля и луга, мелькали редкие домики любителей селиться уединённо.
Вот странно – размышляла Реми – она уехала из дома в Чёрной Карете и должна целый год жить в заколдованном замке, вдали от родных и друзей. Она не может помогать родителям на почте и ходить в гости к бабушке. Вроде бы есть повод для грусти. Так почему же Реми так счастлива? Чему рада?
Замку, полному другой интересной работы – ведь изучать и разгадывать магические потоки Реми любит больше всего на свете! И её к этой работе допустили! К тому же рядом Кармелита, разбавляющая всю серьёзность своей легкомысленной болтовнёй и таким же отношением к жизни. А люди в замке хорошие, приняли их, нежданных-незваных, обхаживают, стараясь, чтобы было уютно, вкусно и прочая... А ещё милорд…
Реми искоса глянула на него и покраснела. Он… очень привлекателен. Да, очень. В Староретише Реми не обращала внимания на парней, а разных слащавых мальчиков вообще терпеть не могла – пусть Кармелита с ними сюсюкается, – но при взгляде на Джеллиоса начинало как-то чересчур шустро биться сердце.
 Глупости, рассердилась девушка на саму себя. Это просто из-за того, что они с милордом Джеллиосом похожи! Вот Реми и волнуется. Ей просто надо понять, откуда это сходство! И всё! Как только они вернутся в замок – конечно, если не будет срочных дел – Реми займётся этой загадкой. Поговорит с милордом, со слугами, покопается в библиотеке… Может быть, отправит ещё одно письмо родителям… В общем, попытается выяснить, что за странное совпадение их по внешности. А пока…
И, чтобы не отвлекаться попусту, Реми закрыла глаза, с удовольствием подставляя лицо свежему ветру.
– Чувствуешь запах? – спросил вдруг Джеллиос, и глаза пришлось открыть.
– Угу, – Реми кивнула. – Пахнет булками!
– Мы почти на месте. Вон они – Курели!
Из-за поворота вынырнули аккуратные домики3 цвета яичного желтка.

С тормозами у дилижанса оказались, если не проблемы, то так, мелкие странности – тормозил он медленно и неохотно, так что у первого же дома остановиться не получилось. Дилижанс проехал почти пол-улицы, прежде чем затормозить окончательно.
Реми вопросительно глянула на милорда, на что тот смущённо буркнул:
– Дома поковыряю!
И спрыгнул на землю.
Реми тоже спустилась с облучка.
– Смотрите, а мы куда надо приехали, – указала она.
Над дверью дома, у которого затормозил дилижанс, висела большая жестяная вывеска «Лавашовая».
 – Удачно, – обрадовался Джеллиос. – Пошли за лавашами!
– Идём, – согласилась девушка. – Я однажды их ела… Странные, но вкусные.

Кроме лавашовой, в доме предоставлялись гостевые комнаты, о чём Джеллиосу любезно поведал хозяин дома Псаломей. Джеллиос подумал и сказал, что ближе к вечеру будет видно, а пока он желает завтрак. Да поплотней.
Они сидели за столом, накрытым, ради высоких гостей, накрахмаленной белой скатертью, и домочадцы Псаломея шустро таскали на этот стол разнообразную снедь. Реми посмеивалась, глядя, как жадно сверкают у милорда глаза при виде многочисленных блюд с пирожками, булочками, ватрушками, рулетами из лаваша с самой разнообразной начинкой.
Схватив самую большую тарелку, Джеллиос поспешно нагрузил её снедью, схватил большую булку, начинённую рубленой колбасой и луком, и, вцепившись в неё зубами, счастливо вздохнул.
– Оэо я поыаю – еа! – невоспитанно, зато довольно, провозгласил он.
– Что-что? – посмеиваясь, Реми наполнила кружку молоком и придвинула мужчине.
Сама она отдала предпочтение маленьким золотистым пирожкам. Начинкой у них оказалась курица с грибами. Вкусно до ужаса!
– Я говорю, вот это я понимаю – еда! – Джеллиос цапнул с тарелки пятый рулет. – Спасибо, – кивнул он миловидной девушке, старшей дочери Псаломея.
Та зарделась и убежала вглубь дома.
– Довольна ли вы ваша милость? – Псаломей вынес к столу большую пузатую бутыль, кою с поклоном водрузил среди блюд. – Уж будьте ласковы, не побрезгуйте. Разносолами мы не богаты, не замок же… Вот там я понимаю… Яства!
Ага, хлеб с лучком, да лучок с кваском, – хмыкнула про себя Реми, вспоминая рыбное изобилие, которым снабжала обитателей замка заклинившая кладовая.
– Всё очень вкусно, – поспешно заверил Джеллиос, придвигая к себе тарелку с ягодными булочками. Словно опасался, что Псаломей сейчас эту тарелку отберёт.
– Льстите нам, милорд, – хозяин дома выглядел озадаченным, но довольным. – Хозяйство у нас, однако, хорошо поставлено! Мука своя, масло-молоко тоже, да и птицу имеем. Стало быть, яйцами и мясом разным снабжены.
– Вот, кстати, о снабжении, – оживился Джеллиос. – Я прибыл в замок на неопределённый срок, кладовые… ммм… не заполнены. Так что я имею желание наладить поставку продуктов в замок. Например, два раза в неделю. Оплачивать буду сразу и, поверьте, не обижу.
– Дык это… – Псаломей вдруг замялся.
– Что? – поднял глаза от тарелки Джеллиос.
– Да говорят, замок-то заколдованный, – смущённо ответил их радушный хозяин. – Уж сколько там народа напозапрошлый год пропало!
– Хм, а зачем туда народ-то ходил? – Джеллиос взъерошил шевелюру.
Реми видела, что новость неприятно поразила его. Понятное дело, кому ж приятно, что в твоём собственном доме пропала толпа незнакомого тебе народа! А того и гляди, они там до сих пор и шастают! Или вдруг уже не шастают? Реми представила многочисленные скелеты в кандалах, сидящие в подвалах замка, и отложила пирожок.
Похоже, милорда посетила сходная мысль – он отодвинул кружку и в упор уставился на Псаломея. Под тяжёлым взглядом фиолетовых глаз Псаломей занервничал, ссутулился и, кажется, тоже захотел куда-нибудь… в подвалы. Хотя бы в свой, винный.
– Давайте-ка разберёмся, уважаемый, – мрачно проговорил Джеллиос. – С какой целью народ ходил в мой замок? Кто его туда приглашал? Или заманивал? А то и хуже – заставлял идти?
 – Дак, – Псаломей прикрыл рот, откашлялся, присел на табурет к столу и рассказал следующее:
«Год назад пронеслась по селу весть: мол, в замке, том, что в горах, открылся колдовской лабиринт. Суть этого лабиринта – игра! Желающие могут прибыть в замок и этот самый лабиринт попробовать пройти. Победителю присуждалась награда. Какое-то сильномагическое волшебство! Кроме самого главного приза, лабиринт был полон призов дополнительных, так сказать – утешительных ништяков. Да-да, именно так было написано на бумажках, в одну ночь разлетевшихся по Курелям. У Кривой Дилы даже в молоке бумажка нашлась. Уж и плевалась она тогда!
В общем, кто эти бумажки раскидал – неизвестно, а только дело своё они сделали: повалил народ в замок, лабиринт тот проходить. В основном молодёжь кинулась, все дела побросав. Уж и запрещали им, и под замок сажали, и розг шибко сердитые родители давали, а всё одно – пёрли косяком, как форель на нерест! Да и многие в летах соблазнились. А ну как пройдут лабиринт?! Сильно награда хороша! Да только никто с того замка не вернулся».
– А бумажки ещё прилетали какое-то время, а потом перестали, – закончил рассказ Псаломей. – Последним сходил туда мой брат двоюродный, Ктор, так он сказал, закрыты ворота, ни щёлочки, ни просвета. Больше в замок не попасть.
– Ворота? Лабиринт? – на милорда было смешно и грустно смотреть: он скрипел зубами, и на лице его играли желваки, а фиолетовые глаза метали молнии. Из булки, которую милорд имел неосторожность сильно сжать, малиновым языком вылезало варенье и стелилось по столу.
– Я, уважаемый Псаломей, в замок прибыл не так давно. Ни закрытых ворот со стороны гор, ни лабиринта я пока не увидел. Но я вам обещаю, что если найду в замке кого из «игроков», – Джеллиос даже скривился на этом слове, – то покинет он мои владения очень-преочень быстро! Так что я вас ещё раз спрошу: с кем можно поговорить по поводу поставки продуктов в замок? Народа там сейчас и без всяких приходящих хватает, так что еды потребуется немало.
Псаломей задумался.
По его лицу Реми видела, что идёт в мыслях Псаломея нешуточная борьба. Он ужасно боялся заколдованного замка, но упустить крупную продажу продуктов не позволяла коммерческая жилка, присутствующая у всех жителей села Курели.
– Я не могу в одиночку решать такое, – нашёлся хитрец. – Если милорд не возражает, я созову семейный совет.
– Не возражаю, – милостиво кивнул Джеллиос. – Решайте. Мы пока погуляем, да, Реми? А то что-то я объелся…
– Погуляем, – кивнула девушка. – Идёмте?
– Угу. Только прихвачу с собой вот эту симпатичную булку!

Курели занимали довольно обширную площадь, если сравнивать хотя бы с Габо или Ччо. Двухэтажные домики окружали красивые ухоженные садики, а сбоку от сада размещалось хозяйство: птичий или скотный дворы, производственные заводики и прочие хозяйственные постройки. У многих за селом имелись собственные выпасы или просто место на пастбищах.
Реми и Джеллиос неторопливо прогуливались по селению, разглядывали вывески на домах, обговаривали, чего и сколько желательно увезти с собой сразу. Дилижанс большой, вместит много!
Крики услышала Реми.
Едва миновали очередной двор, как ушей достигли перепуганные вопли разной домашней птицы и женский крик:
– Суун! Сюда гони!
Вопли неслись со двора, мимо которого приехавшим из замка предстояло пройти. Рассмотреть, кто кричит и почему, мешала пара грузовичков, стоявших вплотную к забору.
– Что-то случилось! – Реми подалась вперёд, втянула носом воздух. – Магией не пахнет. Милорд?
– Идём!
Быстро миновав грузовички, Реми и Джеллиос заглянули во двор.
Домик тут был землянично-розового цвета и располагался в глубине двора – крыльцом во двор и боком к улице за забором. Ещё дальше виднелись заводики.
А среди всех построек носилась по двору перепуганная птица.
Виновника переполоха Реми и Джеллиос увидели сразу – трудно не заметить здоровенную облезлую гиену, с рычанием наступающую на человека. Позади мельтешила дородная дама, толкающая клетку, она-то и верещала время от времени:
– Суун! Сюда! Гони её сюда!
Про то, что гиены нападают на здешнюю птицу, а их отлавливают и сдают на мыловарню, Реми уже слышала. Но тут она сильно сомневалась, что в этот раз гиена попадётся. Её противник – щуплый светловолосый парнишка – лупил по земле коромыслом, взбивая перед мордой зверя облачка пыли, отчего гиена чихала и кашляла.
– Суун! – провопила сзади женщина, клетка замаячила совсем близко и гиена, видимо, решила не сдаваться без боя.
Она кинулась на парня, сбила его с ног и уже приготовилась вцепиться ему в горло, как вдруг струя пламени пронеслась над парнем, окатив зверя огненной волной. Завизжав, гиена отпрыгнула и угодила в клетку.

…Они сидели за столом и молчали.
Псаломей раз сунулся с предложением обеда, но, ощутив напряжённую атмосферу, понятливо затаился в дебрях дома.
Реми крутила в пальцах оставшуюся на столе салфетку и, не моргая, смотрела на чисто выскобленную столешницу. Иногда она открывала рот, но тут же захлопывала его, моргала и снова принималась мучить бумажную страдалицу.
Что это было?.. Крики, гиена, прыгающая на человека… и…
Реми обернулась к Джеллиосу как раз в тот момент, когда он подавился откушенной булкой, уронил её на землю и… выдохнул в сторону гиены мощную струю ярко-оранжевого пламени!
Да нет же, нет! Милорд просто применил какую-то магию, а ей с перепугу показалось! Так ведь?
Реми снова глянула на каменно молчащего Джеллиоса и опять уставилась в стол. А если да? Но… Как же так?! Так не бывает! А если…
Джеллиос мрачно думал, что расспросов теперь не избежать. Интересно, ещё кто-то кроме Реми видел, как он выдыхает пламя? Кажется, нет, иначе орали бы на всё селение… А Реми? Как теперь быть? Ему только сплетен не хватало! Да нет, Реми не похожа на болтунью, она умеет молчать. Вроде бы… Ведь в городе никто не знает, что она работает на правительственную верхушку… Да и разные почтовые тайны… Умеет, умеет…
Но ведь есть ещё Кармелита. Лучшая подруга! Наверняка, Реми всё ей расскажет! А вот в длинном язычке Кармелиты даже сомневаться не приходится! Вот ведь неудачно… А всё эти противные «жёлуди», напавшие в прошлый раз на его цветок! Без них он вовремя съел бы ягоду, и ничего бы не случилось!
Почему же Реми молчит? Обиделась? Перепугалась? А если она потребует вернуть её домой? Не захочет оставаться больше в замке с… с… А если… поединок… Помнится, в книжках о прекрасных принцессах, таких как он, убивали разные рыцари… Да ерунда, не таких, как он! Он же…
– Милорд?
– А? – он даже вздрогнул, когда Реми заговорила.
– Вам больно?
– Что? – он недоумённо хлопал круглыми от удивления глазами.
– Ну, пламя… Вы выдохнули его изо рта… Вы не обожглись? Нёбо не болит?
– Нет, – он рассмеялся, пряча за смехом облегчение и ликование. Она не испугалась! Даже сочувствует! Что за девушка!
– Пламя не причиняет вреда, пока касается моей плоти и кожи, – пояснил Джеллиос. – Оно словно в незримой оболочке, если я понятно объясняю. А вот стоит ему покинуть мои недра…
– А вы кто? – теперь её глаза горели любопытством. – Я знаю, что есть маги, использующие огненные потоки, но чтобы выдыхать…
– Ты не испугалась?
– Это было просто невероятно, – призналась Реми. – Я обожаю тайны, помните? А вы, милорд, кажется, самая большая и интересная тайна этого замка!
– Будешь изучать? – ласково поинтересовался Джеллиос.
– Не дождётесь, – Реми показала ему язык. – Увы, милорд, по контракту я очищаю ваш замок от избытков магии. А вы уж… сами чиститесь, от чего вам надо.
– Жестокая, – печально прокомментировал Джеллиос, и Реми смутилась, не поняв, где он шутит, а где всерьёз.
– И всё же – кто вы? – вернулась она к заинтересовавшему её делу.
– Что я человек-дракон, ты не допускаешь даже мысли? – поддразнил милорд.
– Нет, – пожала плечами девушка. – Таких не бывает, это сказки.
– Уверена?
– Абсолютно!
– И правильно, – вздохнул Джеллиос. – А я… Скажем, так, это просто побочный эффект, доставшийся по наследству. Помнишь мою ягоду?
 Реми кивнула.
– Для этого и ем. Она подавляет мою огненную сущность.
– А её надо подавлять?
– Обязательно! Иначе я могу навредить себе и другим. Огнём, знаешь ли, управлять очень непросто.
– Понимаю, – вздохнула Реми. – И всё-таки, здорово иметь какие-то магические способности…
– А какие бы тебе хотелось?
– Не знаю, какие-нибудь. Хотя бы ненадолго.
– Что ж, если представится случай, я попробую переклинить на тебя хотя бы один магический поток, договорились?
– Да! – Реми просияла.
– А теперь…
– Милорд, – окликнул от двери робкий голос. – Можно с вами поговорить?

Провожаемый любопытно-прощальными взглядами, лазурный дилижанс покидал селение Курели. Вслед ему махали довольные сверх всякой меры жители селения – и те, кто заключил договор на поставку продуктов в замок, и те, кто просто одноразово снабдил продуктами хозяина всех здешних мест.
Реми сидела в дилижансе, в окружении корзин, мешков и коробок, и сердилась. В корзинах источала умопомрачительные ароматы сдоба: всевозможные булки и булочки, пирожки с разной начинкой, расстегаи и лаваши, лепёшки пресные, солёные, с чесноком и сыром, с зеленью и другими приправами; в других корзинах едва слышно позвякивали бутыли с сидром; в третьих мягко шлёпали друг о друга головки сыра. В герметичных пакетах, с прослойками из мелких магических кристаллов, дающих холод, тёрлись жирными боками сосиски, исходили жиром колбасы и окорока. В мешках же было зерно тех видов, к которым вредная заколдованная кладовая так же закрыла доступ: рис, пшено, гречка. Присутствовало даже несколько коробок с чудесным хрупким грузом – пирожными.
В общем, сегодня можно было смело надеяться на вкусный ужин. Кроме того, милорд подписал несколько договоров на долговременную поставку продуктов. Два раза в неделю, по объездной дороге, к главным воротам замка будут приезжать продуктовые повозки. Платил милорд щедро, и поставлять продукты вызвалось столько селян, что Джеллиос потратил немало времени, чтобы выбрать наилучшие варианты и со всеми договориться, а оставшихся не у дел, успокоить и задобрить. Когда дилижанс пустился в обратный путь, солнце уже медленно сползало с небосклона на покой.
Но сердилась Реми, не поэтому.
А потому, что на облучке, рядом с милордом устроился тот самый белобрысый, которого милорд спас от гиены…
Это он прервал разговор Реми и Джеллиоса в «Лавашовой». Многословно поблагодарив Джеллиоса за спасение его никчёмной и ничтожной – он так и выразился! – жизни, представился Суном, и смущаясь, заикаясь и нервно ломая пальцы, попросил предоставить ему место в замке.
На отказ Джеллиоса – мол, я не держу пансионат для молодых людей и не тренирую защитников, Сун упал на колени, и принялся бормотать, что он рад работать в замке хоть последним полотёром! Лишь бы не оставаться в Курели на хозяйственном дворе доны Сары! Работу он выполняет, но слишком неуклюж, и постоянно вызывает недовольство хозяйки. Другие работники издеваются над ним, они сильнее, да к тому же работают по контракту, а он, Сун, попал в услужение, нечаянно сломав один из порошковых заводиков. Вот уже долгое время он изо всех сил старается расплатиться, но лишь плодит новые долги. Вся эта работа: сбор яиц, кормёжка птицы, заполнение конвейерных лент заводиков и прочее… не об этом он мечтал, когда покидал отчий дом!
– А о чём же? – усмехнулся милорд.
О магии! Сун мечтал о работе с магией, которая не будет ограничиваться встраиванием новых маго-кристаллов в движки заводиков! Так ведь и к этому не подпускают! А он, чтоб вы знали, прекрасно разбирается в магии водных потоков!
– Водных? – теперь Джеллиос выглядел заинтересованным. – В замке есть проблемы с водой… Надо проверить общую систему подачи и слива, наладить бани…
– Я могу! – с надеждой в голосе возопил Сун. – Я буду очень стараться! Только заберите меня отсюда! Прошу вас, милорд, прошу!
– Сколько ты должен хозяйке? – прищурился Джеллиос.
 – Не знаю… много, наверное, – сник парень. – Я же… то и дело ломаю что-нибудь… яйца давлю…
– Ломаешь-то почему?
– Да из-за гиен! – торопливо пояснил Сун. – Боюсь я их… ужасно!
– Ну, сегодня я бы так не сказал, – задумчиво протянул милорд. – Ладно, поговорю с твоей хозяйкой, как там её?
– Дона Сара! – в надежде вскинулся Сун. – Она сейчас дома, амбарные книги смотрит…
– Идём, думаю, самый момент предъявить счёт за твоё спасение.

Так и вышло, что Реми ехала внутри дилижанса, не наслаждаясь вкусными запахами, а сердясь всё сильнее и сильнее, а на облучке милорд беседовал с белобрысым о магии водяных потоков.
«Злишься, как брошенная жена! Раз на тебя милостиво взглянули, а ты и напридумывала с драконову задницу!» – насмешливо сказала Реми сама себе, и тут же сама себе возразила: – Я не из-за этого! А из-за чего же? Да просто… не понравился мне этот Сун. Не доверяю я ему! А кто тебя просит? Это дело милорда – доверять или нет тем, кого он принимает на работу. Тебя-то принял! Поверил тебе, и даже оставил в замке вас обеих, не расспрашивая с пристрастием, кто за кем полез в Чёрную Карету и за каким драконьим хвостом!
И всё равно! Не доверяю!
 Боишься, что ли, что он опередит тебя в очистке замка? Отодвинет от самого интересного? Слышала же – он спец по водяным маго-потокам! А ты просто чуешь общую магию! И справляешься по мере сил. Или ты боишься, что из-за него потеряешь место в замке? У тебя же контракт!
У него тоже будет, уныло думала Реми. Или милорд просто на слово предоставит Суну комнату и работу? Не слишком ли он доверчив? Каждому готов помочь, каждого пригреть в замке…
Не преувеличивай, Реми! Чего вообще ты прицепилась к парню? Ведь кроме Суна милорд нанял ещё швею!
Реми вспомнила статную, очень привлекательную женщину, подошедшую к ним на улице в селении. Реми засмотрелась на её довольно необычное лицо: большие тёмно-синие глаза, в окружении длинных тёмных ресниц, большой рот и тяжёлый, для женского лица подбородок. Сложенные в скорбную линию губы, казалось, не знали ни улыбки, ни громкого голоса. Длинные светлые косы женщины прикрывал зелёный гипюровый платок, а по подолу длинного атласного платья вилась чудесная цветочная вышивка.
Женщина тихим голосом осведомилась, не требуются ли в замке услуги швеи и портнихи. Сперва милорд хотел отказать, Реми ясно видела сомнения на его лице, но потом, видимо, что-то для себя решив – а может, припомнив битые молью шторы кабинета – он пригласил Орлеану – именно так звали женщину – приезжать в замок раз или два в неделю. Можно с продуктовыми повозками, чтоб не тратить время на ходьбу и не бить зря ноги. И по мере надобности снабжать замковые комнаты всем необходимым.
Вот-вот, торжествующе сказал внутренний голос, из-за швеи ты же не злишься? Да, потому что она будет приезжать, а не жить в замке постоянно!
Ну, милочка, а не слишком ли ты обнаглела? Разве ты одна имеешь право… А! Понятно! Ты боишься вовсе не за рабочее место! Ты боишься потерять место рядом с милордом, верно?
– Нет! – воскликнула Реми вслух и возмущённо подпрыгнув, стукнулась макушкой о потолок дилижанса. К счастью, он был мягким.
– Реми? – дверца дилижанса открылась, и Джеллиос заглянул внутрь. – Ты как тут? Мы приехали.
Надо же! Она так занялась разглагольствованиями и спором с собой, что не заметила, как дилижанс вернулся в замок!
Реми выпрыгнула из магического транспорта, сделав вид, что не заметила поданной милордом руки. Тот чуть вскинул брови, однако вопросов задавать не стал.
Дилижанс стоял во дворе, под навесом, а от дверей замка к ним спешили Самри и Франц.
– Милорд! С возвращением! – они покосились на новоприбывшего, но так же как сам хозяин, вопросов не задавали.
– Это Сун, – представил парня Джеллиос. – Я нанял его в селении, и он обещал, что поможет с водой. Франц, подготовь ему комнату, что рядом с вашей, за поворотом. Помнится, мы её очистили от всякого… вредного. Мебель, какая потребуется, принесите из запасника, я там, помнится, даже кровать с балдахином видел.
– Отчего ж не подготовить, сделаем, – добродушно прогудел слуга. – А с водой – дело хорошее! Опять сегодня, понимаешь, клинило в кухне! Барбора ругалась, что посуды гора, а вода еле течёт! Работы много!
– Вот и ладно, – кивнул Джеллиос. – Дилижанс надо разгрузить, там продукты. Только знаете, несите сразу на кухню, под присмотр Барборы. Нечего там всяким кладовым…
– Конечно, милорд, – Франц взвалил на плечи мешок зерна.
 Кивнул Суну и пошёл через двор.
По виду парня, Реми решила, что он предпочёл бы комнату рядом с покоями милорда, а не со слугами, но ни звуком не выдав своего недовольства, новый работник заколдованного замка подхватил в каждую руку по корзине и заторопился следом за Францем.
Самри осторожно вытаскивала из дилижанса коробки с пирожными, и Реми тронула её за плечо:
– Вы не знаете, как там Кармелита?
– Поутру вышла, через час, как вы уехали, – сочувственно ответила женщина. – Завтракала, помогла мне бельё развешать да с Куделькой в картинки поиграла. Потом слонялась по веранде, но в сад вроде как не ходила. А обедать не пошла. Так с обеда я её и не видела. Наверное, в комнате сидит, куксится, – переваливаясь с ноги на ногу и стараясь не подавить пирожные, Самри медленно двинулась к замковой двери.
– Скорее, дуется, – вздохнула Реми, подхватила первую попавшуюся корзину и тоже хотела идти, как на руке, чуть выше локтя, сомкнулись крепкие пальцы, и мужской голос тихо спросил в самое ухо:
– А ты? Дуешься или куксишься?
– Что вы, милорд, – Реми попыталась отнять руку, но Джеллиос не отпускал.
– Ты не сказала мне и слова с момента приезда.
– Так мы только приехали! – слабо защищалась девушка. – Я ещё не успела!
– Теперь успеваешь? – Джеллиос отпустил её и даже отступил на шаг. – Ты не испугалась, когда увидела мою… ээ… необычность, но за что-то обиделась теперь. За что?
– Не обиделась, – нехотя ответила Реми. – Просто… милорд, а это было обязательно? Я имею в виду этого парня…
– Что такое? – изумился Джеллиос. – Он тебе нагрубил?
– Просто не понравился…
– Реми, – серьёзно посмотрел на неё милорд, – Ты же понимаешь, что это не причина. В замке много работы, в том числе и с водой. Если он поможет быстро всё наладить, я буду только рад!
– Я ему не доверяю, – упрямо опустила голову девушка. – Слишком уж он быстро решил поменять свою жизнь! А если б мы поехали в другое селение? Так бы и собирал яйца на птичьем дворе? Почему не менял ничего раньше?
– Значит, допекло, – пожал плечами Джеллиос. – Может та гиена стала последней каплей. И ещё, есть такая поговорка: «Доверяй лишь тем, кто может потерять столько же, сколько ты сам». Ты поехала следом за подругой, а Сун ушёл из дома в поисках лучшей доли. Возможно, были у него и другие причины, мы же не знаем подробностей. Вы оба работаете в замке и боитесь – даже не возражай! – боитесь не справиться с работой и получить от меня недовольное замечание. Боитесь потерять это рабочее место, хотя скажу тебе откровенно – даже если ты будешь откровенно халявничать, а Сун продолжить быть неуклюжим недотёпой, каким показывал себя у доны Сары, я не погоню вас прочь. По крайней мере, пока не истечёт действие контракта. Но это всё мелочи, Реми. Главное, что мы все можем потерять в этом замке – это наши жизни! Он всё ещё полон магии и потому опасен! И Сун теперь так же подвержен этой опасности, как и все мы. Подумай об этом на досуге.
И подхватив из нутра дилижанса второй мешок, Джеллиос понёс его в замок.
– Моих подробностей вы тоже не знаете, – печально пробормотала ему вслед Реми.