Каспаров ОГФ оказался первым рыночным игроком

Политика как бизнес-проект


Журнал "Коммерсант-ВЛАСТЬ" опубликовал интервью Гарри Каспарова, которое тот дал корреспонденту "Власти" Марии-Луизе Тирмастэ.
Я обратила внимание на один из фрагментов этого интервью, который показался мне очень важным для характеристики самого Каспарова и его политической карьеры. Привожу его с незначительными сокращениями (выделения сделаны мной – Р.П.):

- Ваши недруги рассказывают, что у "Другой России" проблемы с деньгами.

- Сейчас с финансированием такая ситуация: если идеи нравятся окружающим, то у нас появляются деньги. Для меня это постоянная проблема, занимаюсь регулярно поиском средств.

- Оппозиционеры любят жаловаться, что бизнес боится давать деньги.

- Есть олигархи, есть олигархи-лайт. Людей, которые могут помогать на нашем уровне, очень много. Проблема страха существует, поэтому передача средств происходит в частных беседах. Нам помогает не сверхэлитный слой, не люди, которые всегда на слуху, а люди следующего эшелона.

- Во сколько обойдется проведение праймериз?

- Дорогостоящим будет съезд, а праймериз, аренда зала да проезд людей до областного центра,- это ерунда. Праймериз реально стоят несколько десятков тысяч долларов. Эта сумма и для меня подъемная. Что касается съезда, речь идет о другой сумме. Некоторые переговоры я уже веду. Если у нас есть хорошие идеи, они продаются. Будет хороший кандидат - будут деньги. Если у бизнеса будет понятие, что надо менять этот режим, то деньги появятся. Мы имеем четкий критерий идеи - если мы не получим поддержки, значит, она никому не нужна. Кстати, если откликаются люди, откликается и бизнес. Мы делаем ровно то, на что получаем поддержку. ОГФ оказался первым рыночным игроком, у нас не может быть помощи просто так. (ЖУРНАЛ "ВЛАСТЬ" № 27(731) ОТ 16.07.2007). Полностью интервью можно прочитать здесь: http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=7;82339 .

О чем рассказывает Каспаров журналисту «Коммерсанта»? О том, что политические организации – это конкурентоспособный товар, для которого есть свой рынок. Политические идеи, сама политическая деятельность может быть успешной как товар, то есть хорошо продаваться, если она интересна людям бизнеса, в руках которых сосредоточены большие деньги. И сам Каспаров со своей организацией ОГФ активно участвует в этом рынке. Причем, считает себя и свою организацию ведущим игроком, то есть самым эффективным с точки зрения продаваемости генерируемых им идей.

Почему я обратила особое внимание на этот место в интервью? Дело в том, что все время, пока существует ОГФ, я пытаюсь объяснить окружающим, что для Каспарова политика – это бизнес, то есть способ заработка. Он к 40 годам достиг своего потолка в шахматах, и стал искать себе новое применение, политика, по-видимому, показалось ему самым подходящим видом деятельности, где, как он считает, его незаурядные способности наиболее эффективно будут использованы и, соответственно, будут хорошо оплачиваться. Он еще молод, энергичен, у него семья, маленький ребенок, он привык к большим заработкам и вниманию СМИ, и, следовательно, когда речь зашла о том, что нужно искать себе новую профессию, она должна была соответствовать его потребностям и запросам. Из всех возможных вариантов он выбрал политику, где пытается, с одной стороны, использовать капитал своей длительной шахматной популярности, которая была международного уровня, с другой стороны, использовать те протестные настроения в обществе, которые, по его мнению, до него никто эффективно не использовал.

Я не считаю его совершенно непорядочным человеком, готовым на все ради заработка. Все-таки Каспаров занимается той политикой, которая соответствует его собственным взглядам, то есть он не кривит душой. Но он не идеалист, не бессребреник, способный заложить последнюю рубашку во имя светлого будущего, как считают те его наивные сторонники, которых он рекрутирует на добровольных началах, а человек крайне прагматичный, зарабатывающий на политической деятельности сам и дающий заработать своему ближайшему – не такому наивному - окружению. В этом интервью он, пожалуй, первый раз назвал вещи своими именами, не пытаясь изображать из себя пламенного борца, а представ тем жестким прагматиком, которым он является на самом деле.

Другое дело, что он, на мой взгляд, переоценивает себя, я бы не назвала его самым эффективным политиком, как он сам о себе думает, но то, что он первый открыто предлагает себя на рынке, в этом он прав, многие другие (не все, надеюсь) тоже предлагают, но не так откровенно. Обычно все-таки политики ставят на первое место идеологию, а не прагматизм, а Каспаров откровенно называет свою деятельность бизнесом и свою организацию рыночным игроком.

При этом Каспаров втемную использует людей, которые действуют за идею и рыночными игроками не являются, он использует их энтузиазм, их взгляды, их настроения, их недовольство и протест. Он действует как политтехнолог, для которого политика – «только бизнес и ничего личного», а при этом подходе любые средства хороши, если они помогают достичь своей цели. Но при этом Каспаров публично позиционирует себя, как политика, а для политика при всей частой сомнительности этой деятельности все-таки должен существовать приоритет идей, и отбор средств должен быть очень осторожным, так как беспринципность и всеядность в выборе средств могут совершенно исказить идейную составляющую.

Я давно уже пытаюсь обратить внимание на это несоответствие в политической деятельности Каспарова, но мои слова о том, что Каспаров подходит к политике как к бизнесу, до сих пор не находили широкого понимания. В этом интервью Каспаров сам полностью подтвердил все, что я о нем писала ранее.

Июль 2007 г.