Мои воспоминания. 1 глава

     Детство, начало пятидесятых, мне пять лет. Утром, проснувшись, я увидела у изголовья своей кроватки на полу, рыжие сандалики, с дырочками. Я крепко закрыла глазки и опять открыла их, нет...стоят, значит не сон, такие, как я хотела. Вскочив с кровати, я сунула ножки в сандалики, как раз. Значит мне. Я обернулась и посмотрела, стоят ли такие у изголовья брата...он на три года старше меня, я вздохнула, стоят. Только не рыжие, а тёмно-коричневые. Я ревностно вздохнула, то ли от досады, то ли от обиды, что не мне одной такая красота. Завтрак стоял на столе, ещё тёплое молоко и хлеб со сливочным маслом. День начинался. С утра было уже жарко. Мама затевала стирку, а папа рано утром ушёл на работу. Он работал шофёром, возил по объектам начальника стройки. Посмотрев в окно, я увидела соседских ребят, они чертили квадратики-классики, чтобы играть. Я была ещё маленькой и меня не принимали в эту игру, как впрочем и в другие игры тоже. Я просто сидела на скамейке под окном и наблюдала, болтая ножками. Смотрела и завидовала. Так хотела быстрее вырасти и играть с ними в разные игры, а игр было много, то прыгалки, то глухой телефон, то пятнашки, то чехарда, а вечером, когда темнело, играли в куликашки. Это, когда все прятались, кто на дерево залезет, кто в пустой арык ляжет, а кто за угол или соседскую калитку спрячется, которую почти не закрывали никогда, а избранный искать, искал в ех по одному и когда находил, ударял нашедшего рукой и бежал к стенке, чтобы показать, что нашёл одного из ребят. А для того, чтобы знать, кто будет искать, вставали в круг и начинали считалку считать, отсчитывая каждого игрока ладошкой.
     - Эники, беники, судакамо, афель, дафель, домино.  Эки, беки, драматеки, зе.
      И при этом, кто оставался последним на слове "зе" и был тем, кто начинал искать остальных. А чтобы не увидеть, как прячутся все, он прислонялся к стенке, закрыв глаза руками. Так почти проходил каждый день. Редкими днями, вся детвора уходила купаться на речку Салар, тогда вода в реке была ещё чистой. Речка протекала в двух километрах от нашего дома. Это была даже не речка, а широкий и не очень глубокий арык. Меня с собой ребята не брали, говорили, маленькая ещё, да и мама не отпускала...а так хотелось. Я надела новые сандалики и пошла хвастаться, только не получилось, никому и дела не было до моей обновы, все были заняты игрой в классики. Я села на скамейку под окном и стала смотреть, как пинают гладкую гальку с квадратика на квадратик, прыгая на одной ноге. Сидела и завидовала. Прошло часа два, а ребята всё играли и мне вдруг очень захотелось есть. Я зашла в дом, на столе стоял нарезанный хлеб, взяла кусок побольше, надкусила...нет, просто хлеб есть не хотелось, возле керогаза, в ящике, лежали помидоры, большие, юсуповские. Выбрав помидор побольше и ополоснув его, как учила мама, я смачно его надкусила. Не поверите, вкуснее ничего не ела. Вот так, держа в одной руке помидор, в другой кусок от буханки, я вышла на улицу и сев на скамейку, приготовилась есть. Ребята остановились и уставились на меня, вздохнув, я поняла, надо делиться. Протянув руки, я отдала и хлеб и помидор ребятам. Побежав в дом, я вынесла ещё. Надо было видеть, с каким аппетитом, всё это пропадало у них во рту. Поев, играть в классики им расхотелось и они решили идти купаться на речку. И странное дело, позвали меня с собой, видимо помидоры подействовали. Я заглянула внутрь двора, мамы не было видно. Было страшно, но желание пойти с ребятами перевесило страх. Дорога показалась долгой, я отставала, в силу своего возраста, по пыльной тропинке мы наконец дошли до речки. В воду войти я всё таки не решилась, просто решила ополоснуть пыльные сандалики, уж очень они запылились. Сев на маленький мостик, я опустила ножки в воду и болтая ими в воде, я ощущала нежную прохладу текущего потока. Вдруг, с одной ножки соскользнул сандалик и исчез под водой. Я закричала и заплакала, ведь был совсем новенький, так обидно было. Ребята долго искали под водой мой сандалий, но где же его найдешь? Поток воды видимо его сразу и унёс. У всех упало настроение, так вот, с одним сандаликом на ноге, я побрела домой. Заходить в дом я побоялась, долго сидела на скамейке, не решаясь зайти, несмотря на голод, что скажет мама? Видимо время было спокойное, хоть и послевоенное, родители за нас не беспокоились и мы могли часами играть на улице и никто нас не окликал, если только поесть звали и поздним вечером ко сну. Но вечерело, да и есть очень хотелось, пришлось зайти в дом. Мама собирала на стол, папа уже вернулся с работы, сидел на полу, на постеленной курпачи вокруг хантахты и о чём-то с ней разговаривал. Мама хлопотала около керогаза, помешивая еду в казанчике и казалось, она совсем не слушала отца. Про сандалики никто не спрашивал и я успокоилась. Телевизора не было, в то время телевизор был с малюсеньким экраном, перед которым ставили аквариум с жидкостью, которая и увеличивала экран. Но и такой был только у соседа дяди Вани, а смотреть его он разрешал крайне редко. Поэтому поев и поиграв с куклой-голышом, я уснула. Утром, проснувшись, у изголовья своей кровати на полу, я увидела новенькие, рыжие сандалики. Папа и покупал детям обувку в прок. Радости моей не было конца.