Мои воспоминания. 18 глава

Когда мы переехали границу, были приятно удивлены, на каждой станции, даже самой маленькой, стояли пионеры с цветами и шарами, девушки в национальных казахских одеждах, приветствуя артистов, то есть нас, бросали нам цветы, в окна вагонов, некоторые букеты падали под поезд, но многие достигали цели и мы им кричали слова приветствий в ответ, а ведь была глубокая ночь.  Бедные дети, они ведь стояли на всём протяжении пути. На коротких станциях, мы иногда выходили из своего вагона, чтобы купить лимонад или кумыс. И вот, наконец Алма-Ата. По сравнению с Ташкентом, это небольшой город, вокруг горы с пихтами и когда смотришь, кажется пихты просто лежат на горе, так красиво они росли. С вокзала, артистов забирали автобусы, которые привезли всех к гостинице "Казахстан". Хор поселили на четвёртом этаже, мы с Гулей заняли четыреста двенадцатый номер. Продольная уютная комната, с двумя деревянными кроватями и тумбами, плательный шкаф и трюмо. Также в номере был холодильник, телевизор и телефон. У двери душ и туалет, между кроватями постелена ковровая дорожка, ну...как в обычном гостиничном номере. Переодевшись, мы отправились в театр имени Абая, на репетицию, где мы должны были выступать каждый вечер. Два часа распевки и мы до вечера свободны. Гуляя по городу, мы с Гулей увидели, что город чистый и довольно таки красивый. Достопримечательностей было немного, театр Абая, несколько административных зданий, ну и знаменитый каток Медео. Я знала, что в Алма-Ате, в военном училище, учится мой одноклассник Коля и я решила его навестить, раз уж приехала из Ташкента сюда. И вот через пару дней, между репетициями и концертом, я поехала искать друга. Язык до Киева доведет, как точно сказано. Расспросив прохожих, я доехала до училища, на КПП попросила вызвать Колю, хорошо, раньше доверия было больше, у меня даже паспорт не спросили.
- Вы его девушка? - лишь поинтересовался дежурный, я кивнула головой.
Дежурный сказал, что Коля в лазарете, простудился и лежит на лечении. Но его всё таки вызвали, узнав, что я приехала из Ташкента. Коля, для которого было просто невдомёк,  кто же мог приехать к нему, с удивлением вышел озираясь и увидев меня, глаза у него округлились и он широко улыбнулся. В небольшую комнатку, где я его ждала, он вошёл со словами,
- Вот это сюрприз! Ты откуда взялась? С неба что ли свалилась? - воскликнул Коля.
- Я приехала с гастролями в Алма-Ату, вот решила тебя навестить. - ответила я.
Коля был несказанно рад. Мы обнялись и расцеловались...в щёчки. Поговорив часик, вспомнив своих одноклассников, я попрощалась с ним и вернулась тем же маршрутом в гостиницу. Надо было ехать в театр, был назначен концерт. В театре шла репетиция, кто-то настраивал инструменты, солисты распевались, балерины растягивали ноги, делая немыслимые упражнения. На тюфаке лежала Бернара Кариева, солистка большого театра, она лёжа на животе, болтала в воздухе ногами. Балет это тяжкий труд. Концерт прошёл с большим пафосом, каждый номер принимали бурными аплодисментами.
Как-то, небольшой группой, мы отправились на каток Медео, там было очень красиво. Многие катались на коньках, ну а мы с Гулей решили покататься на подвесной канатной дороге. Это было что-то. Я очень боюсь высоты, но ради такой красоты, я терпела и мы визжали от счастья и восторга. Так весело мы проводили каждый день, два часа репетиции и до вечернего концерта мы гуляли по городу. Но всё прекрасное, быстро кончается, в последний день нам, артистам устроили шикарный банкет. Стол ломился от явств, чёрная и красная икра, фрукты и шампанское. А яблоки...Вы знаете какие в Алма-Ате яблоки? Огромные, красные и очень вкусные. Домой возвращались не так уже весело. Нет, конечно, пели, играли на разных инструментах, танцевали, всё же мы были артистами. Вот и Ташкент, такой любимый и родной. Ну вот, всё хорошее быстро кончается, гастроли закончились и началась учёба и работа. Однажды наш ансамбль, от Сельскохозяйственного института, где я солировала, пригласили записаться на радио. У входа в радио камитет, нам выдали временные пропуска и мы вошли в святая светых, в радио камитет. Мы с Уйгуном должны были записать по одной песне, сначала записали музыкантов, потом под запись, записали наши голоса. Сказали, что услышать себя мы сможем через неделю. И вот через неделю, в час дня, я отпросилась с занятий и вышла в коридор. Из дома захватила папину радиолу и приготовилась слушать. Шли занятия и мне пришлось убавить звук и радиолу приложить к уху. Голос свой я еле узнала. Это сейчас, захотела себя записать, включила диктофон, записывай и тут же слушай. А раньше, в начале семидесятых, услышать свой голос, было нЕчто. Я была горда собой, как жаль, что никто из друзей не услышал, как я пела. Возле Филармонии была чебуречная и мы с Гулей в перерыве между репетициями, ходили туда обедать. Отменные были чебуреки, по пятнадцать копеек, сочные, горячие. К чебурекам мы покупали кофе и с наслаждением ели на обед. С правой стороны от Филармонии была баня, в центре города, как Вам? И мы с Гулей два, три раза в неделю приходили раньше, за два часа до работы, чтобы помыться. Взяв билет по шестнадцать копеек, мы заходили в отдельные душевые кабины и наслаждались, под струями воды. Затем, там же делали маникюр и макияж и красивые выходили на работу. Однажды в перерыве, мы с Гулей пошли в туалет, если кто знает, в Филармонии туалет находился за сценой и надо было пройти по тёмному коридору до самого конца. И вот, когда мы шли по этому коридору, мы увидели в темноте сверкающие глаза. Очень испугавшись, мы остановились,но в этот момент появился хозяин этих горящих глаз. Это был Батыр Закиров, в те годы, он организовал Ташкентский Мюзик-холл и был его художественным руководителем. Мы поздоровались и прошли дальше. И вдруг меня осенило.
 - Может попросить нашего мэтра узбекской эстрады, его основателя, прослушать меня? - сказала я Гуленька.
Но она лишь удивлённо на меня посмотрела и промолчала. Откуда такая смелость у меня? И после работы, мы с Гулей зашли в зал, где шла репетиция музыкантов, я подошла к Батыру Закирову и попросила, чтобы он меня прослушал.
- Хорошо, выходите на сцену. - сказал он мне.
Я вышла на сцену и взяла в руки микрофон, музыканты с инструментами тоже стояли там же.
- Что будете петь? - спросил Батыр.
- Вашу песню, "Газли" - ответила я.
Он кивнул кудрявой головой и я начала петь, почему-то волнения не было, музыканты тут же подхватили, сразу попав в тон песни. Допев песню, я спустилась в зрительный зал и подошла к Батыру. Вдруг он спросил,
- Вы узбечка?
Я удивлённо кивнула головой.
- Но Вы пели мою песню на узбекском языке, как спел бы её русский, с акцентом. Мне понравился Ваш голос, но акцент надо убирать. Жду Вас через год и с удовольствием возьму Вас солисткой в свой Мюзик-холл. - сказал Батыр.
Поблагодарив его, мы с Гулей вышли. К своему стыду, я плохо говорила на родном языке, сказывались Глиэрка в русском классе, Успенка так же, да и махалля, где я жила, были почти все русские. Даже дома, я разговаривала на русском, вот так и вышло, что я постоянно говорила именно на русском языке. Но меня разбирала гордость, что меня прослушал, сам Батыр Закиров, основатель узбекской эстрады и даже похвалил мой голос.
- Чёрт. Мне надо было спеть песню на русском языке. - подумала я. Но тогда мне и в голову не пришло, что акцент меня подведёт.