Ботяновские из Рудни Прилепской, 2025

Ботяновские из Рудни Прилепской

ИСТОРИЯ БЕЛОРУССКОГО БОЯРСКО-ЗЕМЯНСКОГО РОДА С СЕРЕДИНЫ XVIII ПО НАЧАЛО XX ВВ.

Наше восприятие населения времен Великого княжества Литовского часто базируется на дихотомии "холопы-шляхта", которое нельзя назвать правильным. Данное восприятие пришло из России, где дворяне составляли чуть более 5% от населения. Но в Речи Посполитой ситуация была иная: шляхта составляла около 10% населения [1].
Кроме нее было еще несколько промежуточных классов населения. К ним следует отнести земян, путных и панцирных бояр, служек и прочих. Положение у них было привилегированное, в некоторых магнатских владениях эти люди по своему фактическому, а иногда и правовому положению приравнивались к дробной шляхте [2].
Огромное количество представителей промежуточных классов, их полупривилегированное положение во времена Речи Посполитой, их претензии в некоторых случаях на шляхетское звание, их настойчивые попытки войти во дворянское сословие во времена Российской империи – всё это говорит о том, как для исторической науки актуально определение смыслового содержания терминов «бояре» и «земяне», обязанностей и границ этих категорий населения.
Именно с определений этих терминов мы и начнем.
Путные бояре, путные слуги, категория крестьян-слуг в ВКЛ в ХV-ХVIII вв. Были в государственных, частных и церковных владениях. В ХV – 1-й половине ХVI в. повинности путных бояр в основном заключались в несении военной и курьерской службы, исполнении толок во время жнива и т.д. В это время государство раздавало путных бояр частным лицам, а стан путных бояр покупался тяглыми людьми («бояре выкупные»). Устав на волоки 1557 отмечает путных бояр только как военнообязанных, которые должны были выставлять на войну 1 всадника с 2 волок. В мирное время путные бояре платили только чинш, из их состава формировались служки. Со 2-й половины ХVI в. путные бояре исполняли в основном курьерскую службу и платили чинш [3].
Панцирные бояре, категория служилых людей 16—18 вв. в Витебском, Полоцком и др. воеводствах Великого княжества Литовского (затем Речи Посполитой). Панцирные бояре происходят из «панцирных слуг», которые в 16 — начале 18 вв. несли службу на коне в тяжёлом («панцирном») вооружении. В отличие от слуг, которые освобождались от др. повинностей только в военное время, Панцирные бояре совсем не несли повинностей тяглых крестьян. В 17— 18 вв. их стали привлекать к службе в мирное время (в качестве полицейских, курьеров и т. д.). В социальном отношении в 16 в. Панцирные бояре занимали промежуточную ступень между тяглыми крестьянами и шляхтой. Они владели землёй с крестьянами, но их гражданская дееспособность была ограничена. В 17—18 вв. Панцирные бояре составляли привилегированную группу крестьян-слуг. В конце 18 в., после присоединения Восточной Белоруссии к Российской империи, Панцирные бояре стали близки по своему положению к украинским казакам и русским однодворцам [4].
Земяне – мелкопоместные землевладельцы, которые владели землей при условии несения воинской службы в ополчении. Перепись войска Великого Княжества Литовского 1528 г. указывает на формирование отдельных боярских и земянских отрядов. Позднее эти две категории объединяются и фигурируют как "бояре либо земяне". Постепенно зажиточная часть земян сливалась со шляхтой, а беднейшая – сохранив свое название находилась в вассальной зависимости от магнатов. Земяне должны были платить чинш (денежный или натуральный налог) и конный налог. В случае войны они должны были являться в войска с конем и оружием. При этом выступали они в отряде магната, а не под поветовой хоругвью. В отличие от шляхты, земяне не могли участвовать в сеймиках. В начале XVIII в. земяне как особая категория перестала существовать, войдя либо в состав шляхты, либо крестьян, владевших землей на правах уплаты чинша [5].
Автор данной статьи прочел много исторического материала, и предлагает читателю собственную «выжимку», сделанную из разных источников по теме бояр и земян.
О земянах и боярах написано достаточно много. Представления о них у специалистов разнятся. Некоторые историки дореволюционной поры (Ф. И. Забелло, М. В. Довнар-Запольский) склонны считать земян шляхтой [6, 7]. При этом Довнар-Запольский не относит к крестьянам и бояр [8]. В начале XX века, говоря о панцирных боярах, Довнар-Запольский называет их разновидностью шляхты, а о путных боярах пишет, что их потомки «по настоящее время считают себя шляхтою» [9].  После революции 1917-го года в одной из своих статей («Культурны стан Беларусі к моманту Лютаўскае рэвалюцыі») Я. Лёсик, по сути, пересказывает на белорусском языке мнение Довнара-Запольского относительно бояр путных и панцирных [10]. Несколько романтического представления о боярах придерживался писатель Генрик Сенкевич, который в одном из мест романа «Потоп» сравнил путных бояр с застянковой шляхтой [11]. Многие историки советской поры (Д. Л. Похилевич, Г. Г. Копытина и др.) не считали земян шляхтой, а бояр относили к крестьянскому сословию [12]. Что касается историков постсоветского времени, то мнения их разнятся: например, А. Б. Довнар ставит земян выше бояр, а бояр называет крестьянами-слугами [13]; В. С. Макаревич склонен больше ориентироваться на мнение историков дореволюционной поры: Ф. И. Забелло, М. В. Довнара-Запольского. Так, говоря о судьбах белорусского дворянства, отдельно, в качестве категорий дробной шляхты в XIX веке Макаревич отмечает выбранцев, панцирных бояр, путных бояр и служек, хотя и уточняет, что в годы существования Великого Княжества Литовского и Речи Посполитой эти категории населения в состав шляхетского сословия не входили, а по своему правовому положению находились между шляхтой и крестьянством [14].  Земян Макаревич называет полупривилегированной категорией населения, некоторые представители которой в первые десятилетия XIX века были записаны в шляхту [15]. Земяне и сами чаще всего называли себя шляхтой и претендовали на дворянские привилегии, но во времена Речи Посполитой в отличие от полноправной шляхты не имели гербов и не участвовали в сеймах. Следует добавить, что на сайте ЗБШ в статье «Разбор шляхты» панцирные бояре и земяне названы нижними слоями шляхетского сословия [16]. Автор сайта, историк Веревкин-Шелюто неоднократно высказывал свое мнение относительно панцирных бояр, которых он относит к шляхетскому сословию.

***
В данной статье речь будет вестись о судьбе бояр и земян Ботяновских, в ХVIII веке живших на территории Минского повета в пределах церковного имения Прилепы, а также о судьбе их потомков.
Первый известный представитель рода – боярин Аухим Ботяновский (Auchim Bocianowski, bojarzyn). Из инвентаря церковного имения Прилепы за 1748 год мы узнаем, что он проживал в деревне Оношки, откуда переехал в Рудню, где пребывал «на слободе», то есть был временно свободен от всех повинностей. Кроме боярина Аухима в Оношках на тяглой земле проживали Федор и Ярмак Ботяновские (Ярмак записан как wolny). В соседней деревне Колодези также обитал Грицко Ботяновский [17].
Григория Ботяновского и членов его семейства мы можем встретить в Ревизской сказке 1795 года, из которой мы также узнаем, что в селении Малые Колодези вместе с семьей проживал некий Александр Степанов, сын Батян, 30 лет, кузнец. Вероятность родства между собой всех этих носителей фамилии Ботяновский очень высока [18].
Кроме инвентаря за 1748 год не менее интересным документом времен Речи Посполитой для Ботяновских является Либертация за 1769 год, найденная в Актовой книге Минского гродского суда:
 «Либертация, выданная 7 августа 1769 года Фелицианом Филиппом Володковичем, митрополитом киевским, Никодиму Ботяновскому, земянину церковного имения Прилепы, об освобождении последнего вместе с семьей от чинша и всяких повинностей, а также о разрешении вести торговлю в Прилепах пенькой, привезенной из-за границы волости» [19].
Трудно сказать, за какие услуги Ботяновские получили привилегии, но данный документ интересен прежде всего тем, что в нем упомянуто сословие (звание) Никодима Ботяновского – земянин.
В 1795 году прошел 3-й раздел Речи Посполитой, и земли Великого княжества Литовского отошли к Российской империи. Та же участь постигла и имение Прилепы. Согласно Ревизской сказке 1795 года часть имения принадлежала митрополиту и архиепископу Тадеушу Ростоцкому [20].
На момент ревизии 1795 года в селении Рудня было 15 дворов, в пяти из которых жили семьи с фамилией Ботяновский [21]. На основании данного документа можно выделить три ветви рода Ботяновских, представители которого проживали в Рудне:
Первая: от Самуила, сына Аухима;
Вторая: от Стефана (вероятно, также сына Аухима);
Третья: от Никодима, сына Базыля (Базыль, вероятно, являлся братом Аухима).
Интересен следующий факт: в Ревизской сказке 1795 года Самойла в одном месте документа  записан Батяном, а в другом – Батяновским (при этом сын Самойлы, Александр, был записан как и положено: Батяновским). Трудно сказать, по какой причине российский писарь укоротил фамилию.  Как бы то ни было, лица, интересующие нас, в метриках XVIII века и в инвентаре 1748 года были записаны не Батянами, а именно Ботяновскими (Bocianowski).
Из Ревизской сказки 1795 года видно, что Ботяновские были людьми относительно зажиточными, ибо держали батраков. Так, в документе записано, что: «у Александра Батяновского живет в работниках Леон Павлов сын Новицкий», «у Самойлы Батяновского живет в работниках Матвей Казимира сын Караневский». Никодим тоже держал батрака. В Ревизской сказке записано: «Аухим Ильин сын Новицкий. Живет в работниках в селе у Никодима Батяновского».
В Ревизской сказке 1795 года Ботяновские были записаны как «в селении Рудня потданные здешней страны уроженцы оседлые», «хлебопашцы», то есть были отнесены к крестьянам [22]. Но этими «крестьянами» являлись люди со шляхетским самосознанием, помнившие о своем полупривилегированном положении, которым пользовались они, бояре и земяне, в недавнем прошлом (эта память в дальнейшем выразилась в попытке получить российское дворянство, о чем речь пойдет позднее).
Трудно сказать, почему Ботяновские в 1795 году попали в крестьянские Ревизские сказки. Может быть, у них не оказалось нужных документов на руках, или эти документы (Либертация, например) не соответствовали представлениям российских чиновников о дворянстве. Вероятно, что после 3-го, окончательного раздела Речи Посполитой ревизские сказки заполнялись наспех, к тому же после недавнего восстания Костюшко российские власти, несомненно, были предубежденно настроены против местного населения. Не исключено также, что в крестьянские ревизские сказки бояре-земяне Ботяновские были записаны самими собственниками, которым нужно было повышать доходность имения.
На переломе XVIII и XIX веков церковное имение Прилепы, а точнее ее часть, на территории которой проживали Ботяновские, отошла в казну, и жители уже не церковного, а казенного имения стали считаться казенными крестьянами [23].
В Ревизской сказке за 1816 год среди фамилий государственных крестьян деревни Рудни мы встречаем и Ботяновских, но их положение и положение остальных жителей немного отличаются: так, напротив имени Александра и его сыновей, Романа, Степана и Томаша, стоит запись: «доказывают дворянство»; напротив имени Ивана Ботяновского и его сыновей, Игната, Томаша, Романа, написано: «доказывают дворянство»; наконец, напротив имени Василия Никодимова Ботяновского и его сына, новорожденного Александра, стоит та же запись: «доказывают дворянство». Таким образом, представители всех трех линий Ботяновских делали попытку доказать свое шляхетство. Нельзя пройти и мимо того факта, что в общее число казенных крестьян деревни Рудня за тот год Ботяновские не входят. Они хотя и записаны в Ревизской сказке, но при подсчете лиц мужского пола не учтены [24].
Помня о своем неоднозначном происхождении, Ботяновские в поисках лучшей доли начали в 1816 году собирать необходимые документы. Их попытка доказать дворянство длилась около 7 лет: с 1816-го по 1823 годы.
Сохранился Дворянский Список 1822 года, где представлено несколько семей Ботяновских, живущих в Рудне Прилепской, и где Ботяновские записаны как чиншевая шляхта [25].
Но, к сожалению, в этом списке нет ссылок на какие-либо документы, подтверждающие шляхетство, по этой или по другой какой причине попытка «прилепских» Ботяновских получить российское дворянство не увенчалась успехом: Указом Казенной палаты в 1823 году Ботяновские были причислены к государственным крестьянам [26]. В дальнейших ревизских сказках (1833, 1850, 1858-х годов) они таковыми и числились. [27, 28, 29].
Что касается метрик, то в Метрических книгах Прилепской униатской церкви, начиная с середины XVIII века и заканчивая первой третью XIX-го, сословие Ботяновских не было указано ни разу [30] (речь о сфальсифицированных метрических записях за XVIII век будет вестись отдельно). Лишь начиная примерно с 1841 года в Метрических книгах Ботяновских стали записывать как государственных (казённых) крестьян [31].
Итак, Ботяновские, не сумев получить дворянство, были причислены к государственным крестьянам. Это означало, что Ботяновские, оставаясь людьми свободными, обязаны были платить подати в казну, а также подлежали рекрутскому набору, то есть были обязаны служить в царской армии [32].
В XIX веке среди Ботяновских, обычных солдат, отслуживших в царской армии, встречаются два унтер-офицера. Это Франц Иванов Боцяновский (1827 – 1897), который служил в Гренадерском полку младшим полковым писарем [33]; в документах он был также записан как унтер-офицер [34] и отставной фельдфебель [35]; проживал в деревнях Рудня, Багуты, затем – в урочище Курганы [36].  И это Алексей Игнатьев Боцяновский  (1849 – ?), капральный унтер-офицер, уроженец деревни Рудня [37].
Унтер-офицеры Ботяновские встречаются и в годы Первой мировой войны (1914-1918):
Боцяновский Яков Игнатьевич. Ранен/контужен. Место рождения: Минская губ., Минский уезд, Острошицкая вол., н.п. Городецкая. Место службы: 119-й пехотный Коломенский полк. Ст. унтер-офицер. Данные из лазарета.
Ботяновский Сергей Петрович. Болен. Место рождения: Минская губ., Минский уезд, Острошицкая вол., д. Рудня. Ст. унтер-офицер. Данные из лазарета.
Встречается и фельдшер:
Ботяновский Григорий Осипович. Болен. Место рождения: Минская губ., Минский уезд, Острошицко-Городецкая вол., н.п. Рудня. Место службы: 25-й Сибирский стрелковый полк. Фельдшер. Данные из лазарета [38].

***
Хочется сказать несколько слов о фальсификации документов.
Вот некоторые записи из Метрических книг Прилепской церкви о родившихся с 1776 по 1822 годы, хранящиеся в НИАБ (перевод с польского):
«Года 1768 месяца апреля 31 дня окрестил сына по имени Базыль родителей законных уродзонных ясных панов Никодема Ботяновского и Ксении из Окуличей Ботяновских. Кум вельможный ясный пан Матей Подерня ротмистр Виленский с кумой Анной Ивановской подчашанкой Лидской. Ребенок из деревни Рудни. Мартин Костюкевич, парох церкви прилепской.
Года 1769 месяца января 25 дня окрестил сына именем Яна от отца Стефана Ботяновского с Марианной из Рачкевичей. Кум вельможный ясный пан Иосиф Ходзько, судья Ошмянский с ясной панной Марианной старостиной Велятыцкой. Ребенок из деревни Рудня. Ксендз Мартин Костюкевич, парох церкви прилепской» [39].
По мнению некоторых специалистов, данные записи, скорее всего, являются подделкой. Весьма сомнительно знакомство «прилепских» бояр-земян с ошмянским судьей, виленским ротмистром и прочее. Кроме того, данные записи выбиваются из общего стиля метрик, в которых указание сословия практически не встречается.
Дробная шляхта, как и представители «промежуточных» категорий населения (бояре, земяне и др.), часто фальсифицировала документы, чтобы получить российское дворянство. Можно сказать, шляхта, доказывая свои права, лгала царской власти, но лгала она, чтобы восторжествовала правда: в этом не противоречие, а один из парадоксов белорусской истории.
Несомненно, этими людьми двигали не только возвышенные побуждения отстоять права «благородных» предков, но и вполне меркантильные интересы: дворянство сулило выгоды своим носителям – возможности большей экономической свободы, получения образования, продвижения по службе и пр.
Кстати, вышеупомянутые метрические записи возможно и являются как раз теми документами (или частью тех документов), которые Ботяновские подавали в Казенную палату в 1822 году.
Во второй половине XIX столетия в Минской губернии среди Ботяновских встречаются не только государственные крестьяне. Так, в метрических книгах Смолевичской Николаевской церкви неоднократно фигурирует «Борисовский мещанин деревни Шпаковщина» Исидор Илиев Боцяновский, впоследствии «Борисовский мещанин застенка Дубовики» [40, 41]. И Шпаковщина, и Дубовики располагаются сравнительно недалеко от селения Рудни, но автор статьи так и не смог выяснить, имел ли родственное отношение борисовский мещанин к «прилепским» Ботяновским.
Хотелось бы перейти к вопросам вероисповедания Ботяновских и трансформации их имен. В XVIII веке, будучи прихожанами Прилепской униатской церкви, они являлись униатами (греко-католиками). Метрические книги церкви велись на польском языке, и Ботяновским при крещении, в основном, давали формы имен, характерные для западной традиции, такие, например, как Томаш, Кароль, Эльжбетта, Тереза… В 1839 году уния на территории Беларуси была упразднена, и прихожане Прилепской униатской церкви, в том числе и Ботяновские, стали православными. Ведение метрических книг Прилепской церкви автоматически перешло с польского на русский язык. Среди имен, которые начали давать Ботяновским, стали появляться такие «русские» имена как Дорофей, Игнатий, Антоний, Модест…Но не следует считать, что «польские» имена совсем исчезли. Часто в документах на одной и той же странице соседствуют Франц и Тимофей, Эльжбетта и Евдокия, Тереза и Марфа… Иногда в метриках и ревизских сказках один и тот же человек в разные годы назван разными именами, а точнее разными формами одного и того же имени. Так, в начале XIX века в документах встречается Томаш Ботяновский, а к середине XIX столетия он же записан уже как Фома. Такие метаморфозы с именами происходили постоянно: Базыль становился Василием, Ян – Иваном, Матей – Матвеем, Даниэль – Даниилом и так далее. Шла русификация белорусско-польских имен.

***
Перед тем как продолжить рассказ о роде Ботяновских, необходимо упомянуть места их расселения.
Из инвентаря митрополитского имения Прилепы за 1748 год, а также из метрических книг Прилепской униатской церкви, известно, что в XVIII столетии Ботяновские обитали в таких деревнях, как Рудня, Усяжа, Аношки, Колодези Малые, Колодези Великие, Ляды, Смолевичи, Раубичи, Глодовка, Цна, Мончаки, Правый Лог. Бо;льшая часть этих селений принадлежала униатской митрополии, в частности, входила в состав церковного имения Прилепы [42, 43].
Из ревизских сказок и метрик нам становится известно, что в следующем, XIX веке многие Ботяновские остались проживать в тех же самых деревнях, но некоторые представители рода начали активное переселение в близлежащие деревни, сёла и застенки. Так, в XIX веке Ботяновские встречаются уже в следующих местах: Казенная Рудня (Рудня Прилепская), Казенная Усяжа, Аношки, Тадулино (Колодези), Ляды, Смолевичи, Раубичи, Глодовка, Цна, Мончаки, Правый Лог, Усяжка, Багуты, Задомля, Сутоки, Ковалевщина, Шпаковщина, Верхняя Березовица, Емельяново, Домашаны, Владиново, Трубичино; к этим деревням следует также добавить село Прилепы, урочище Курганы, а также застенки Батуринки, Рудомейка, Рутовино и Дубовики.
В начале XX-го века кроме вышеупомянутых селений Ботяновские встречаются также в таких деревнях, как Загорье, Залужье, Погорельцы, Избицкое, Уборки [44].
Те Ботяновские, потомком которых является автор данной статьи, в середине XVIII-го века проживали на территории деревни Рудня (Рудня Прилепская).
Само название «Рудня» происходит от слова «руда»; вероятно, когда-то на территории селения добывали руду. Белорусских деревень с названием Рудня существует десятки; причем «Рудни» есть не только в Беларуси, но и в России, и на Украине [45].
Население Рудни Прилепской постоянно росло; так, в 1795 году в Рудне было 15 дворов, в 1816 – 18, в 1833 – 21, в 1850 – 28, в 1897 – 52, а в 1917 – уже 57 дворов [46,47].
Жители Рудни являлись прихожанами Прилепской униатской (с 1839 года – православной) церкви. В деревне Рудня находилась сельско-приходская школа, открытая в 1865 году [48]. На начало XX века Рудня Прилепская находилась на территории Минского уезда и относилась к Острошицко-Городецкой волости, к имению Гатово (было записано на Казенное имя) [49]. Рудня существует и в наши дни. Сегодня «адрес» Рудни Прилепской таков: деревня Рудня, Прилепский сельсовет, Смолевичский район [50].

***
Важно кем были предки, чем занимались, но не менее важно, с кем они связывали свои судьбы.
В XVIII веке Ботяновские породнились с представителями следующих фамилий:               
Хлебопашцы: Козловские, Карповичи, Касперовичи, Мурашкевичи (Мурашко), Свенцицкие, Соболевские, Яскевичи, Дедовичи, Батуры, Лихтаровичи, Нехайчики, Кищенко, Кузяки, Кишки, Онуфревичи, Обмётки, Россы;
Шляхтичи: Заблоцкий, Скуратович, Горецкий;
Сословие неизвестно (возможно, шляхта или мещане): Берские, Михалевичи, Окуличи, Радзеевские, Рачкевичи.
В следующий временной период (XIX – начало XX вв.) Ботяновские сочетались браком с носителями следующих фамилий:
Шляхтичи: Волохович, Данейко;
Дворянки: Загорская, Рыдлевская;
Мещанки: Яблонская, Яцкевич (Яскевич), Лашкевич, Фрейман;
Крестьянство: Боцяновские, Костеневичи, Нехайчики, Герасимовичи, Супрановичи, Кишки, Мурашки, Белевичи, Купрейчики, Яскевичи, Единовичи, Высоцкие, Вертинские, Ракицкие, Свенцицкие, Новицкие, Круковские, Козловские, Масловские, Павловские, Стабровские, Крупские, Качаны, Михалевичи, Артишевские, Петрашевские, Позняки, Бруханские, Баяцевичи, Мархели, Букатичи, Россы, Шереметы, Обмётки, Подберёзки, Шимановичи, Адамовичи, Стельмахи, Дедовичи.
В XX-м – начале XXI вв. Ботяновские породнились с Костеневичами, Нехайчиками, Журомскими, Макрицкими, Грудинскими, Дедковыми, Сташевскими…[51].
Разумеется, эти списки не претендуют на окончательную полноту.

***
О браках со шляхтой, дворянками, мещанками, хотелось бы рассказать подробней.
Из Ревизской сказки 1795 года становится известно о некой Марьянне, дочери Боцяновского, 30 лет, чей муж, чиншевый шляхтич Стефан Францев Заблоцкий, 38 лет, служил в имении Белоручи у помещика Фомы Оборского [52].
В книге “Гербовник белорусской шляхты” (буква “В”) есть упоминание о Текле Боцяновской, жене шляхтича Яна Волоховича (1777–?), который арендовал землю в околице Емельяново Борисовского повета (1833-1837) и делал вывод шляхетства в 1834 году (герб “Пелеш”) [53].
Прямых доказательств родства вышеупомянутых Марьянны и Теклы с «прилепскими» Ботяновскими нет, но следует заметить, что имение Белоручи и околица Емельяново находились сравнительно недалеко от селения Рудни, где жили интересующие нас Ботяновские.
В «Гербовнике белорусской шляхты» (буква «Д») упомянута Марьянна Ботяновская, жена шляхтича Леона Данейко (1814 – ?), который в разные годы проживал в застенках Студенка, Града, Дубовики Борисовского повета и делал вывод шляхетства в 1843 году (герб «Сас») [54].
Кроме шлюбов со шляхтой встречаются и два случая женитьбы на дворянках: Франца Иванова Боцяновского на дворянке Екатерине Иосифове Рыдлевской из застенка Рутовино (шлюб в 1865 году в Прилепской церкви) и Иосифа Федорова Боцяновского на дворянке Михалине Николаевне Загорской из застенка Боровляны (шлюб в 1869 году в Прилепской церкви) [56, 57].
Интересны следующие сведения из метрик.
9 января 1785 года в Прилепской униатской церкви брали шлюб Петр Горецкий из Королёвого Стана и Теодора Ботяновская из Рудни.
29 октября 1794 года в Прилепской униатской церкви брали шлюб младзён Мануэль Скуратович из Домашан и Катерина Ботяновская из Рудни [55].
Шляхтичи Горецкие встречаются в Минском и Игуменском поветах, фигурируют они и в метриках Прилепской церкви. В книге «Гербовник белорусской шляхты» (буква «Г») среди прочих представителей рода Горецких упомянут некий Петр; вероятно, именно он и взял в жены Теодору Ботяновскую в 1785 году.
Скуратовичи – довольно разветвленный шляхетский род, встречающийся на территории Минского повета; некоторые его представители проживали в таких деревнях как Курганы, Слобода Озерицкая, а также в околицах Скураты, Емельяново и Домашаны.
В XIX веке в метриках Прилепской церкви встречаются два шлюба Ботяновских с дворянками.
Это женитьба «отставного служившего в Гренадерском полку младшим полковым писарем» Франца Иванова Боцяновского, 35 лет, на дворянке Екатерине Иосифове Рыдлевской из застенка Рутовино, венчание в 1865 году в Прилепской церкви; и это женитьба крестьянина Иосифа Федорова Боцяновского, 67 лет, вдовца из застенка Рутовино, на дворянке Михалине Николаевне Загорской, 45 лет, вдове из застенка Боровляны, венчание в 1869 году в Прилепской церкви [56, 57].
Что касается женитьбы на мещанках, то это были представители следующих фамилий: Яблонская, Яцкевич, Лашкевич, Фрейман; при этом из четырех невест лишь одна была родом из города, остальные же были жительницами деревень и застенков, хотя и были записаны мещанками. Не исключено, что этими «мещанками» являлись потомки шляхты, так как существовала практика перевода неутвержденной во дворянстве шляхты в податное сословие, в частности, в мещане [58].
Надо добавить, что среди поручителей на свадьбах у Ботяновских иногда встречались дворяне. Так, 22 августа 1866 года на бракосочетании Франца Иосифова Боцяновского, казенного крестьянина из застенка Рутовино, и Ангелы Францове Яблонской, мещанки из деревни Задомля, среди поручителей по жениху встречается Иван Матвеев Бобровский, дворянин из деревни Королёв Стан [59]. А 22 мая 1906 года на бракосочетании крестьянина Стефана Иванова Ботяновского из деревни Верхняя Березовица и Феофиллы Андреевы Яцкевич, мещанки из деревни Осово, одним из поручителей по невесте являлся дворянин из Верхней Березовицы Константин Осипов Валицкий [60].
Неизвестно, были ли Ботяновские ответвлением шляхетского рода Ботяновских герба «Любич», представители которого проживали в Ошмянском повете [61]. Неизвестно также, есть ли родственная связь между Ботяновскими из Минского повета с Ботяновскими, которые проживали на территории современных Гродненских, Витебских и Брестских областей.
Весьма интересным является вопрос грамотности Ботяновских в дореволюционный период (XVIII–XIX вв.). Это довольно сложный вопрос, ибо существует слишком мало источников, исходя из которых можно было бы судить о каком-то образовании Ботяновских. Следует заметить, что грамотность в XVIII и даже XIX веках не всегда встречалась даже среди представителей шляхты. Что касается Ботяновских, то об их грамотности можно судить лишь по нескольким документам, в которых есть упоминание об образовании.
Так, в Дворянском Списке 1822 года стоит подпись Никодима Ботяновского (на польском языке), что, скорее всего, говорит в пользу его, Никодима, грамотности [62];  в  Именном списке рекрут за 1848 год среди прочей информации о Франце Иванове Боцяновском (возраст: 21 год) встречается фраза: «читать и писать, мастерство – не знает» [61]; в «Деле по обвинению крестьян Боцяновских, Матвея Павлова Романкевича и Петра Игнатьева Дроздовского в незаконной вырубке леса под пашню (1911-1912)» из протоколов допроса обвиняемых  крестьян  Василия Леонова Боцяновского, 36 лет, и Ивана Леонова Боцяновского, 33 лет (оба из деревни Рудня Смолевичской волости, Борисовского уезда) становится известно, что оба они грамотны [64]. Из уголовного дела «по обвинению М. Ботяновского, крестьянина д. Рудня Острошицко-Городецкой волости, в покушении на отравление брата (1895)», из протоколов допросов нам известны данные, касающиеся грамотности Ботяновских [65]. Итак, грамотными были: Павел Иванов Боцяновский, 30 лет; Юстин Федоров Боцяновский, 26 лет; малограмотный: Матвей Иванов Ботяновский, 35 лет. Неграмотными являлись: Степан Иванов Боцяновский, 18 лет; Антон Фомин Боцяновский, 53 года; Герасим Дмитриев Боцяновский, 40 лет; Иван Романов Боцяновский, 60 лет; Андрей Григорьев Боцяновский, 28 лет; Анна Федорова Боцяновская, 25 лет; Настуля Иванова Боцяновская, 70 лет. Подпись свою поставил: Яков Семенов Ботяновский, 29 лет.
Можно также вспомнить упомянутого ранее в этой статье фельдшера Ботяновского Григория Осиповича, уроженца Рудни, служившего в 25-м Сибирском стрелковом полку в годы Первой мировой войны, он несомненно был грамотен.
Таким образом, из 16 перечисленных Ботяновских 8 было неграмотных и 8 грамотных, то есть поровну.

***
Если говорить о первой половине XX века, то хотелось бы выделить двух представителей рода: Семена Игнатьевича Боцяновского (1877-?), который, являясь церковным старостой в Прилепской православной церкви, был репрессирован в 1930-е годы [66], а также Дорофея Киприановича Ботяновского, который в 1943-44 годах являлся командиром партизанского отряда "Боец" в Вилейской области [67].
На этой информации мы, наверное, и завершим нашу статью.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Некоторые историки советской поры были склонны делить население времен Речи Посполитой на панов и крестьян, противопоставляя народ панам и записывая большинство сельских жителей в холопы, забывая, однако, что во времена Речи Посполитой на территории Великого княжества Литовского существовали и промежуточные слои населения (бояре, земяне, выбранцы, служки, стрельцы), представители которых имели относительно привилегированное положение. Судьбы у них разные.  С приходом России большинство из них попало в крестьянские ревизские сказки и затем числилось крестьянами; некоторые отыскивали дворянство, и в редких случаях им удавалось его получить. Бояре, земяне, выбранцы, служки, стрельцы – всё это не только представители промежуточного сословия, но и особый культурный и исторический пласт, исчезнувший вместе с Великим княжеством Литовским после разделов Речи Посполитой.

Представителями промежуточного сословия (бояре-земяне) и являлись некоторые Ботяновские, жившие на территории Минского повета и имевшие корни в Рудне Прилепской. На примере рода Ботяновских мы можем проследить судьбу бояр, земян и их потомков на протяжении XVIII – XX веков, судьбу старинного сословия, существовавшего на белорусско-литовской земле еще с XVI века.

Ботяновский Афанасий Леонидович, июнь 2017, январь 2020, июнь 2025


СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

 1. Віталь Макарэвіч. «Антыразбор» шляхты. Падробкі дваранскіх дакументаў і нелегальныя набілітацыі ў Беларусі ў ХІХ ст.
2. Там же.
3.  Энциклопедия ВКЛ (перевод с белорусского).
 4.  Большая Советская Энциклопедия. Автор статьи: С. М. Каштанов.
 5. Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. Т. 3. Мн., 1996. с. 461. Ўладзіслаў Вяроўкін-Шэлюта.
6. Т. Забела. Панская гаспадарка на Беларусi i быт падданага сялянства  ў другой пал. XVIII ст. § 3.
7.М. В. Довнар-Запольский. История Беларуси.
8. Там же.
9. М. В. Довнар-Запольский. (Россия. Полное географическое описание нашего отечества /под ред. В.П. Семёнова. Т. 9. Верхнее Поднепровье и Белоруссия. СПб., 1905.)
10.  Я. Лёсік.  Культурны стан Беларусі к моманту Лютаўскае рэвалюцыі.
11. Генрик Сенкевич «Потоп», Москва «Художественная литература», 1984, т.3, с.91.
12. Д.Л. Похилевич. Крестьяне Белоруссии и Литвы в XVI-XVIII вв.
13. А. Б. Довнар «Крестьяне-слуги Беларуси второй половины XVI – середины XVIII веков» Минск “Беларуская навука”, 2007.
14. В.С.Макарэвіч «Трансфармацыя сацыяльнай структуры дваранства Беларусі ў канцы XVIII—XIX ст.»
15. Там же.
16. Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. Т. 6. Кн. 1. Мн., 2001. С. 83-85. Ўладзіслаў Вяроўкін-Шэлюта.
17. РГИА. Архив униатских митрополитов. Инвентарь имения Прилепы. П., 23.04.1747, д.3486, 11л.
18. НИАБ, фонд 333, опись 9, дело 12. Ревизские сказки крестьян и шляхты Минского и Вилейского уездов 1795 года, с. 191 об. – 193, 239 об. – 240.
19. НИАБ, фонд 1727, опись 1, дело 29. Актовая книга Минского гродского суда. Либертация, выданная 7 августа 1769 года Фелицианом Филиппом Володковичем, митрополитом киевским, Никодиму Ботяновскому, земянину церковного имения Прилепы, об освобождении последнего вместе с семьей от чинша и всяких повинностей, а также о разрешении вести торговлю в Прилепах пенькой, привезенной из-за границы волости.
20. НИАБ, фонд 333, опись 9, дело 12. Ревизские сказки крестьян и шляхты Минского и Вилейского уездов 1795 года, с. 269 – 274.
21. Там же.
22. Там же.
23. “Памяць. Смалявіцкі раён. Жодзіна” Мінск Белта 2000”.
24. НИАБ, фонд 333, опись 9, дело 99. Ревизские сказки 1816 года, Минской губернии и уезда, государственные крестьяне, с. 700 – 702.
25. Дворянский список 1822 года. НИАБ, фонд 333, опись 9, дело 105, л.1039-1040.
26. НИАБ, фонд 333, опись 9, дело 269. Ревизские сказки 1833 года, Минской губернии и уезда, государственные крестьяне, с. 18 – 21.
27. Там же.
28. НИАБ, фонд 333, опись 9, дело 610. Ревизские сказки 1850 года Минской губернии и уезда, государственные крестьяне, с.14 – 21.
29. НИАБ, фонд 333, опись 9, дело 274. Ревизские сказки 1858 года Минской губернии и Уезда, государственные крестьяне, с. 73 – 90.
30. НИАБ, фонд 136, опись 13, дело 1320. МК (метрические книги) Прилепской униатской церкви о родившихся с 1776 по 1822 годы.
31. НИАБ, фонд 136, опись 13, дело 362. МК о родившихся, бракосочетавшихся и умерших Прилепской униатской церкви Минского уезда за 1835 –1841 г.г.
32. Энциклопедия "Отечество".
33. НИАБ, фонд 136, опись 21, дело 17, МК Прилепской православной церкви, 1864-1867, с. 313 об. – 314
34. НИАБ, фонд 136, опись 21, дело 70. МК Прилепской православной церкви.
35. НИАБ, фонд 136, опись 34, дело 423. МК Косинской Успенской церкви.
36. Там же.
37. НИАБ, фонд 136, опись 21, дело 70. МК Прилепской церкви, с. 346 об. – 347.
38. http://gwar.mil.ru/heroes/
39. НИАБ, фонд 136, опись 13, дело 1320. МК  Прилепской униатской церкви о родившихся с 1776 по 1822 годы.
40. НИАБ, фонд 136, опись 34, дело 177. МК Смолевичской Николаевской церкви, Борисовский уезд, 1885-1892.
41. НИАБ, фонд 136, опись 34, дело 179, МК Смолевичской церкви, 1894-1897.
42. РГИА. Архив униатских митрополитов. Инвентарь церковного имения Прилепы за 1748 год.
43. НИАБ, фонд 136, опись 13, дело 1320. МК Прилепской униатской церкви о родившихся с 1776 по 1822 годы.
44. Метрические книги Прилепской церкви за XVIII – начало XX вв.
45. https://ru.wikipedia.org/wiki/Рудня
46. НИАБ, фонд 333, опись 9, дело 12. Ревизские сказки крестьян и шляхты Минского и Вилейского уездов 1795 года, с. 269 – 274.
НИАБ, фонд 333, опись 9, дело 99. Ревизские сказки 1816 года, Минской губернии и уезда, государственные крестьяне, с. 700 – 702.
НИАБ, фонд 333, опись 9, дело 269. Ревизские сказки 1833 года, Минской губернии и уезда, государственные крестьяне, с. 18 – 21.
НИАБ, фонд 333, опись 9, дело 610. Ревизские сказки 1850 года Минской губернии и уезда, государственные крестьяне, с.14 – 21.
НИАБ, фонд 333, опись 9, дело 274. Ревизские сказки 1858 года Минской губернии и Уезда, государственные крестьяне, с. 73 – 90.
47. Памяць. Смалявіцкі раён. Жодзіна” Мінск Белта 2000”. С. 662-663.
48. Памятная книжка Минской епархии на 1886 год. Минск. Типо-Лит. И. Тасьмана
49. Список населенных мест Минской губернии 1909 год. С. 173
50. https://ru.wikipedia.org/wiki/Рудня
51. РГИА, фонд 823, опись 2, дело 65. Метрические книги Прилепской униатской церкви св. Георгия, 1750-1798 годы. НИАБ, Метрические книги Прилепской церкви XVIII – начало XX веков.
52. НИАБ, фонд 333, опись 9, дело 11. Ревизская сказка крестьян и шляхты  Минского и Вилейского уездов за 1795 год, С. 514-515.
53. Матвейчык, Дз. Валаховічы гербу “Пелеш” / Дз. Матвейчык // Гербоўнік беларускай шляхты. Т. 3.В / Дз. Ч. Матвейчык [і інш.]. – Мінск: Беларусь,  2014. – С. 83.
54. «Гербовник белорусской шляхты», т.5. Д., с.158 (Минск: Беларусь, 2018)
55. РГИА, фонд 823, опись 2, дело 65. Метрические книги Прилепской униатской церкви св. Георгия, 1750-1798 годы (язык оригинала – польский).
56. НИАБ, фонд 136, опись 21, дело 1. Метрическая книга Прилепская церковь, 1864-1867, С. 313 об. – 314.
57. НИАБ, фонд 136, опись 14, дело 255. Книга брачных обысков православного прихода Георгиевской церкви 1855-1870 Минского уезда, с. 265.
58. http://ru.wikipedia.org/wiki/Разборы_шляхты
59. НИАБ, фонд 136, опись 21, дело 17. Метрические книги Прилепской православной церкви 1864-1867, С. 320 об. – 321.
60. НИАБ, фонд 136, опись 34, дело 187. Метрические книги Смолевической Николаевской церкви Борисовского уезда.
61. «Гербовник белорусской шляхты», т. 2. Б., с.221 (Минск: НАРБ, 2007, автор С. Рыбчонок и др.)
62.  НИАБ, фонд 333, опись 9, дело 105, л.1039-1040, Дворянский Список, 1822 год.
63.  НИАБ, фонд 307, опись 2, дело 267, С. 54, Именной список рекрут, 1848 год.
64. НИАБ, фонд 183, опись 2, дело 22516.   «Дело по обвинению крестьян Ботяновских, Матвея Павлова Романкевича и Петра Игнатьева Дроздовского в незаконной вырубке леса под пашню на принадлежащих им участках земли (1911-1912)».
65. НИАБ, фонд 183, опись 2, дело 9364. «Дело по обвинению М. Ботяновского, крестьянина д. Рудня Острошицко-Городецкой волости, в покушении на отравление брата (1895)».
66. Белорусский "Мемориал".
67. https://partizany.by