259. Хуторская чертовщина. Два экватора

                Не стоит печь картошку в костре, когда ветер дует в сторону вашей скирды, это может закончиться плачевно именно для вас, так что выбирайте тех друзей, которые отсоветуют разводить костёр в таком не подходящем месте.

              Иначе, как утверждал Ильич: Из искры возгорится пламя, что уместно в нашем случае.

           Хорошо это или плохо зависит от конкретной ситуации, в одном случае это явится несомненным благом, когда необходимо согреться и обсушиться или же конкретным ущербом, с последующим посыпанием головы горячим пеплом.

             Хуторской чёрт пребывал в лёгкой дрёме, отмечая на самой дальней полке своего подсознания, что в такие минуты в его голову лезет всевозможная одутловатая чушь.
           Но во всей этой перепутанной неразберихе, есть последовательная цепочка разумного предписания, обдуманная со всех сторон и увиденная под разными углами, отчего появлялись временные проблески логичного сопоставления. 

             На самом деле так и получалось.
                И нечего кривить кривляки, прикидываясь и прикрываясь самыми низменными выходками, ведь если посмотреть глаза в глаза в большом зеркале, то не надо себя обманывать, произошли значительные перемены не только в поведении, но и в отношении самого себя, нацеленного на достижении важной цели.

               А для этого годились все имеющиеся и наработанные способы скорейшего обогащения, в котором  обман являлся одним из главнейших приоритетов.

            За стеной  частенько вспыхивал весёлый смех прислуги, не давая Злотазану окончательно уснуть, вот пожалуйста вам, пример, стоило хозяйке временно покинуть своё жилье и в нём наступили разительные перемены.

              Хорошего в этом ничего нет, потягивает  сквозняком самовольства, в чём вскоре убедился хуторской чёрт, когда прислуга вместо того, чтобы заниматься наведением и уборкой в доме, хлопнув боковой дверью, спешно удалились на кухню, похлебать чайку, поговорить о своём, наболевшем.

          Хуторской чёрт оставался в полном одиночестве, домовой и всё его семейство не в счёт, их время активности ещё не наступило, казалось бы, спи себе в полной тиши, так нет же, не спалось, а всё думалось.
             Думалось, как чужими руками,  но с его лёгкой подачи наладить максимальную доходность поместья.

                Скажите, а ему это для чего?
                Какую цель преследует?

          А цель самая, что ни на  есть, циничная, скопить солидный капитал, с последующей тайной реквизицией его в свою собственность.

                А для чего это нужно?


                Вообще странный вопрос, на которой вот так сразу  и не ответить, разве своё увлечение коллекционер считает бездумным накопительством,  нет, ещё сто раз нет, здесь совершенно иной подход, замешанный на страсти, постоянном поиске с  собачьим чутьем, когда в мозгу дятлом долбит мысль ещё и  ещё, больше и лучше.

                А цвет жёлтого металла заворожит любого, в одно мгновение цепляет цепкой хваткой и уже не отпускает вкусившего его магической силы, Злотазан не был исключением и являлся страстным поклонником золотого Тельца.

            Уж не подумайте ничего дурного, не того самого блукающего туда -  сюда по пустыне, у нас и свои имеются в достатке.

        - А вот интересненько будет подсчитать, 
                подумал хуторской чёрт, 
          - если в среднем взять, что ежедневно проходишь по  пять километров, то сколько же выйдет за сорок лет?

         Злотазан долго и мучительно перемножал, сбивался,  опять считал, трудно такие действия производить в уме, но вот результат, примерный, без учёта високосных лет, хотя их наберётся не более десятка, получает результат:
                - Семьдесят три тысячи километров!
                -Астрономическая циферка получилась.
                - Куда бы её приложить, чтоб понятней было.
             - Ничего себе, это считай почти дважды обойти землю по экватору.   
                - Жуть, да и только.

             Но оставим его дремать со своими плотскими мыслями в тихом доме, а сами направимся за гребень в степь, где мерно бежала лошадка по проселочной дороге, среди обширных барских полей.

              Анна Владимировна осматривала поля теперь уже хозяйским глазом, не до конца осознавая масштабность предстоящих дел, она ещё была тем обычным наблюдателем, которой уже с пользой дела проявляла интерес, но без всяких ещё выводов на будущее.

             Поредевшие озимые зеленя в морозы после январской оттепели, по всему полю зияли небольшими проплешинами, подобно красивому ковру изъеденному местами молью, что вызывало неприятное для глаз  удручающее зрелище.

         Викентий, имеющий солидный опыт хлебопашца, подобно искусному экскурсоводу с убедительностью доказывал, что не всё так плохо, как кажется.
                -Это ничего, что поля озимых поредели.
                -Сохранились и выжили самые крепкие растения.
                -А на просторе они дадут полновесное зерно, крупное.
                -В общей массе, конечно, немного потеряем, но зато возьмём качеством.
                - Если такая картина повсюду, то я вас уверяю, цена на хлебушек взлетит.
            -И ещё не ясно, что лучше, большой урожай или же недобор, хлопот меньше, а разницы большой в выручке нет.
                - А если, тьфу, тьфу,
                кучер нагнувшись, сплюнул под левое колесо тачанки,
       - с яровыми выйдет промашка, а в наших краях и такое бывает, то будьте уверены, скупщики будут ночевать под вашими воротами.

           Викентий придержал лошадку у дороги, пересекающую наискосок земли поместья, по ней в одну сторону можно попасть в соседнюю станицу, а если проследовать в другую, в восточном направлении, то выедешь прямо на станицу Екатериноградскую.
           В  ту самую, которая в одно время являлась столицей Кавказского наместничества Российской империи на Северном Кавказе, но всё оказалось не совсем так,  как задумывалось и время внесло свои коррективы, чтобы вскоре из уездного города  стать обычной станицей на Тереке.

            Жаль, что так всё получилось, а ведь какие перспективы открывались, какие надежды угасли, как бы всё оказалось замечательным, если бы  совсем рядом, так сказать самым под боком, имелся такой важный город.
            Но жизнь капризная штука и устроена так, что постоянно наши желания не совпадают с нашими ожиданиями на всё лучшее и светлое. 

           Переехав через дорогу, на которой в обе стороны было пустынно, продолжили своё движение далее в южном направлении.

       Викентий указывал барыне на поля, где ещё с осени Кузьма Ильич наметил засеять яровыми зерновыми.

           -  Вот на этом поле, барин Кузьма Ильич, наметил посеять пшеницу, а вот там и там ячменём.
              - А вот те все поля отдал под овсы.
                -  Вскоре Анна Владимировна на этих ещё пустынных полях забурлит работа.
            -Сев штука ответственная, каждый денёк на счету.
                - Припоздал, считай,  не добрал урожая.

            Кучер говорил и говорил, показывая то сюда, то туда кнутовищем, а сидевшая на мягком сиденье барыня всё думала и размышляла:
            Ведь все эти поля и посевы подготовлены были её покойным мужем.             
                Это сколько надо было вложить труда и сил, чтобы всё это только перевернуть, перепахать.
                С весенним посевом, как видно, только всё начинается.
                Получится ли у неё хоть как – то удержать поместье на плаву, ну хотя бы сохранить то поголовье скота, которое имеется на данный момент.
               Тяжким бременем ложатся не посильные заботы на её плечи.
      А может позабросить всю эту затею ко всем чертям собачьим, да перебраться в город?
           Нет, вот так просто, бросить и ни разу не попробовав, что из этого выйдет, уехать?
           Не испытав, чего она сама  может в этой жизни?
                Бегство не лучший выход, стоит ещё и ещё не раз всё взвесить, а уж потом сделать окончательный выбор.
            Слабых душой и телом людей,  жизнь ломает пополам о своё колено, вот и посмотрим, что из этого получится.

           Лошадка бежала лёгкой рысью, колеса вертелись, мелькая спицами, рессоры поскрипывали на неровностях едва заметной дороги, тачанка приближалась к южному окончанию поместья.

27 -28 май 2017 г.