Зыбкая Глава3

Дики сначала пытался считать дни в пути, но они до того были похожи один на другой, что он бросил счет. Отец вел самоходку в объезд поселений, видимо, из-за Таки. Может и еще по каким-то причинам, Дики не спрашивал. От стоянки до стоянки он в полудреме раскачивался в кузове. Разговаривать с Такой оказалось не о чем, да и уставала она быстро, иногда засыпая на середине фразы. И с отцом разговор не получался. Во время кратких стоянок он отпускал сына побегать, развеяться, а сам в это время менял измаранное белье женщины и кормил её с ложки серой кашей. Только на первой остановке Дики спросил:
- А пока я бегаю, она не умрет?
- Нет. Я же рядом. Не забывай – я тоже Страж. Просто мне тяжело вести самоходку и быть Стражем одновременно, поэтому ты едешь в кузове с Такой.
Если останавливались у реки или озера, то вернувшись с пробежки, Дики сидел возле женщины, пока отец уходит к воде стирать простыни и тряпки. В такие моменты Така начинала дурной трудный разговор:
- Дики, бросьте меня здесь. Я не хочу жить. А мужу моему отец твой скажет что-нибудь вроде: не успели довести, или все сделали как надо, но она не захотела возвращаться…
- Как это – бросьте?
- Ну, беги к отцу на реку. А я умру от беспамятства. Это быстро происходит, я видела однажды…
- Глупая женщина! Почему ты не хочешь жить? Мы с отцом спасем тебя.
- Я боюсь.
- Жить боишься?
- Нет. Возвращаться боюсь. Вдруг мой муж умрет за это время или состарится так, что я его не узнаю и разлюблю.
Дики этого не понимал и не хотел понимать. Отворачивался и злился:
- Если ты будешь так говорить, то я залеплю тебе рот глиной, - и сидел, насупившись, в ожидании отца.
Поговорить о Зыбкой или вейлах тоже не получалось. Сын ночевал в кузове, а отец в кабине. И так день за днем, ночь за ночью... В какой-то момент Дики начало казаться, что вот так он и едет всю жизнь, и нет ничего, кроме кузова, пыльной дороги и женщины на лежанке, а поселения, торговля, никому не нужные яблоки на земле – все это ему пригрезилось или случилось с каким-то другим Дики.  Поэтому, когда самоходка в очередной раз остановилась и отец с возгласом: «Приехали!» - заглянул в кузов, не сразу понял -  куда приехали, кто приехал, или самоходка сломалась, поэтому они и остановились.
- Эй, Дики! Очнись. Мне нужна твоя помощь, - отец поднялся в кузов и подхватил с лежанки Таку. – Прихвати вон тот мешок. Он не тяжелый. И иди за мной.
Выпрыгнув из самоходки, Дики огляделся. Справа росла трава, низкие кусты, а дальше – лес, самый обычный. Но слева в нескольких шагах от обочины начиналась пустошь. Серый песок  до самого горизонта скучно и гладко. Ни деревьев, ни кустов, ни тропинок. Дики  отвернулся, перехватил поудобней мешок  и поспешил за отцом. Оказалось, что самоходка стоит почти в упор к стене старого бревенчатого дома, самого крайнего в небольшой деревушке. Со стороны пустоши рванул по лицу ледяной ветер, и Дики бегом завернул за угол.
- О тебе позаботятся, не волнуйся. Уж точно лучше меня, - услышал он голос отца из распахнутой двери. – Вейлы отнесут тебя на Зыбкую, на самый край. Ты будешь качаться на песке и ждать нашего возвращения.
- А если мне пить захочется?
- Не захочется. На Зыбкой не хочется ни есть, ни пить.
Дики вошел внутрь. В доме всего одна комната, в ней лежанка. Отец уже уложил Таку, а сам стоял рядом.
- Вот мы и добрались до Зыбкой, Дики. Это та серая пустошь. Не вздумай ступать на нее, и песок не пытайся зачерпнуть.
- Почему?
- Умрешь, скорее всего.
- А камень можно бросить?
Отец усмехнулся:
- Камень – можно, только чуть позже. Сперва дождемся кого-нибудь из жителей деревни. Если кто-нибудь здесь еще живет.
«А ведь и вправду, где же люди?» Только сейчас Дики понял, что кроме отцовского голоса не слышит никаких живых звуков. Да и к самоходке никто не вышел. Обычно они едва успевали  въехать в какой-нибудь поселок, как тут же вокруг собирались почти все местные жители. Тем временем отец уже вышел из дома и поманил Дики.
- А как же Така? Она же умрет, если мы…
- Здесь чисто, сын. Здесь не умирают от беспамятства.
- Почему же тут нет больших поселений?
- Зыбкая близко. Нельзя тут жить долго.
- А зачем…
- Позже. Я все объясню тебе позже, обещаю. А теперь стой спокойно. На нас смотрят.
В доме напротив открылась дверь, и из нее вышла самая обычная черная кошка. Она неспешно подошла к гостям, села и принялась вылизывать переднюю лапу. Дики сосредоточил внимание на кошке, и не заметил как из двери…
- Подойдите. Мне трудно ходить.
Голос был старым, истертым временем. Прислонившись к косяку, стояла старуха. В хламиде такого же цвета, как и песок на пустоши. И глаза такие же, отметил Дики, подойдя близко. Не глаза, а глазищи. Огромные. А может ему так показалось, потому что на голове старухи не было ни одного волоса, а само лицо – очень худое, будто под кожей сразу же кости.
- Приветствую, Стражи. Мой дом – ваш дом. На некоторое время, - как-то криво усмехнулась она.
- Не могу ответить тебе тем же, - сухо ответил отец. – Ступай в дом, вейла. Я вижу – тебе трудно стоять.
- Да. Там и потолкуем, ты прав.  – Старуха оттолкнулась рукой от косяка и повернула в дом, но вдруг обернулась к Дики: - А ты погуляй пока, младший Страж. Можешь заходить в любой дом и ничего не бояться. Только на песок…
- Я уже предупредил его, вейла, - прервал её отец.
- Тая, пригляди  за гостем, - кивнула кошке старуха и скрылась в доме. Отец ободряюще кивнул сыну и вошел следом.
Дики остался один. Опустившись на корточки, он раскрыл ладонь и выпрямил руку в сторону кошки:
- Тая-тая-тая, - зашептал, приманивая к себе. Кошка неторопливо повернула голову, словно размышляя: стоит ли её внимания этот человек, - подходить не стала, а пошла вдоль стенки, высоко подняв хвост.
- Да ну тебя, - махнул рукой Дики и выбрав наугад дом, решил посмотреть что там.
Один дом, другой, третий… Везде одно и то же. Лежанки, паутина на окнах. Скучно. Тогда он подобрал несколько камушков и подошел к Зыбкой. Очень хотелось зачерпнуть песка, почувствовать какой он: теплый или холодный, легкий или тяжелый… Дики даже рукой потянулся вниз. Но кошка проскользнула под ладонью, ткнулась мордой в колено, и навязчивое желание отступило. В Зыбкую полетел камушек и пропал в песке, словно канул, без брызг, без ряби, без следа. Он бросил еще и еще. Камни просто исчезли. Скучно. Сидевшая рядом кошка вдруг изогнулась дугой и зашипела. Дики посмотрел, на что же она шипит, и увидел отца и старую вейлу. Они подошли к самому краю Зыбкой. Вейла, как ныряльщик, сложила руки, оттолкнулась и исчезла в песке. Все произошло так быстро, что Дики и не понял сразу, что же увидел. Просто сделалось так страшно, что он закричал и побежал со всех ног к отцу.


продолжение http://www.proza.ru/2017/06/24/363