Техникум 15. Работать по-настоящему

Встретила нас и приютила одна из деревень Гдовского района, название которой за давностью лет выветрилось из памяти. База экспедиции располагалась в большом деревенском доме, где кроме нас и начальства ещё жили студенты Псковского педагогического института. Они приступили к работе раньше, но чем конкретно каждый из них занимался, не имею понятия, мы с ними в работе не соприкасались.

Начальник партии, Борис Моисеевич, если я правильно вспомнил его имя, встретил очень доброжелательно, скептически осмотрел нашу «рабочую» одежду и резиновые сапоги.

– Нет, ребята, в резине вы за лето ноги свои угробите. Так что выдам вам кирзовые сапоги и энцефалитные костюмы, чтобы меньше клещей цепляли, и мошка чтобы не заедала.

Сразу определились и с фронтом работ. Предстояло отводить рубки ухода в средневозрастных и приспевающих сосняках, закладывая по две контрольные площадки на каждой площади. Одна должна была оставаться нетронутой, а на другой требовалось сделать рубку отведённых деревьев. Плюсом к этому нужно было свалить по два модельных дерева каждой ступени учёта, то есть диаметрами 8, 12, 16 и так далее сантиметров, на высоте груди, заканчивая самыми толстыми деревьями, которые присутствовали в насаждении. Вот тебе и минимальный разряд вальщика! Андрюша хотя себе и записал пятый разряд, но был городским жителем, в отличие от меня. Я-то хотя бы топором и двуручной пилой с батей ольху на дрова готовил, а у него вообще никакого опыта не было.

– Ребята, давайте сразу решим, как работать будем, – стал определяться наш бригадир, Андрей Бородин, парень лет двадцати пяти, который писал диссертацию и на кого, собственно говоря, нам предстояло работать.
– Вообще-то вам положено работать по 4 часа, но могу заверить, что тогда к концу практики больше вымотаетесь, чем в том случае, когда будете работать по-настоящему. Я уже сам в экспедициях работал, в Сибири, и точно знаю, что безделье выматывает больше, чем работа.

Мы не возражали. В конце концов, почему бы и не поработать? А то действительно в техникуме бездельем маялись, да если ещё и тут баклуши бить, это не по нам.

– Только, мужики, заработком не могу порадовать. У нас институт, будем платить оклад, по 80 рублей, а из него ещё и за питание и спецодежду вычтут, но если будем работать хорошо, то обещаю вас отпустить на месяц раньше, если захотите.

На том и порешили. Итак, на месяц раньше начали практику, да ещё на месяц раньше уедем, это было очень заманчиво для молодых пацанов, коими мы были по сути.

Работать с бензопилой предстояло мне, а два Андрея стали измерять всё, что наваляю. Но первая бензопила «Дружба», новая, вынутая из ящика, заводиться не захотела. Её осмотрели вальщики из местного леспромхоза и тоже не смогли завести. Тогда начальник партии привёз «Урал». Этот завёлся сразу и проработал всё лето без единой поломки.

Итак, европейская зона тайги, сплошные сосняки, иногда с примесью берёзы. Рельеф местами всхолмлённый, почва большей частью песчаная. Первые недели две как застоявшиеся кони бегали вниз-вверх по склонам, радуясь новым физическим нагрузкам на свежем воздухе, отмахиваясь от замечаний начальства, более опытного в этих делах, которое пыталось внушить, что ещё предстоит устать за летний сезон работ. Казалось, что усталость — это не про нас. Потом конечно же поостыли.

Режим жизни был такой.

Подъём в шесть утра, на всё про всё вместе с завтраком один час, в семь утра выдвигаемся к очередной делянке. Каждый несёт инструмент, с которым работает, и тот, с которым работают все. То, что несёшь в лес, обязан принести назад. Так решалась проблема того, чтобы в лесу ничего не забыть.

Работаем до полудня, потом топаем домой на обед, час отдыха, потом опять в лес.

Часов в восемь вечера начинали двигаться к дому. Вместе с ходьбой физическая нагрузка составляла до 12 часов в день. С одним выходным.

Приходили, отводили делянку, прорубая и провешивая визиры, ставя столбы. Потом делали перечёт деревьев, затем отвод деревьев в рубку. Кажется так, давно всё это было.

Два Андрея работали линейкой и ручкой, а я топором и бензопилой. В дороге, сколько бы мне не навешивали инструмента, одна рука всегда была свободна. Видя это, ребята подсовывали ещё что-нибудь тащить, но опять рука оставалась свободной, что их почему-то раздражало. Инструмент подвешивал на плечи, затыкал за ремень сзади, но одной рукой продолжал весело помахивать.

Бензопила «Урал» в заправленном состоянии весит почти пуд, топор тоже никак не легче авторучки, ещё несли с собой лопату для постановки столбов, стальную мерную ленту для промера длинны визиров, другое таборное снаряжение. Имущества хватало каждому. Ходить приходилось довольно далеко, на центральной базе просидели недолго, несколько раз за лето переезжали поближе к делянкам. Жили и в старых домах, и в палатке, но об этом потом.

Бегать молодыми козлами по склонам перестали довольно быстро, особенно я. Приходилось весь день в одиночку валить деревья, обрубать сучья, раскряжёвывать на двухметровые отрезки, чтобы товарищи могли замерить их диаметры, а также величину прироста за последние пять лет в двух перпендикулярных направлениях.

Топор точил каждый вечер, найдя брусок для косы. В итоге он стал легко сбривать волосы, когда проводил по предплечью своей руки. Расклинил дополнительно заводское топорище сухими берёзовыми клиньями и в руке топор держался вполне хорошо. Но….

За два предыдущих года студенческой жизни с ладоней сошли все мозоли, которых итак было негусто, потому что дома приходилось работать понемногу, в короткие летние месяцы, к тому же дома можно было снижать нагрузки, если вдруг образовывалась «водяная» мозоль. А здесь каждый день физической работы и по многу часов! Можете себе это представить? Если не очень, то сейчас опишу детальнее.

Вначале, в первый же день на руках появились водянистые пузыри первых мозолей. На другой день из-под молодой кожи, которая не успевала зажить, появлялись всё новые пузыри, которые тут же прорывались. Потом стали образовываться кровавые мозоли. Утром, проснувшись, прежде, чем разжимать руки, стискивал зубы, потому что при разгибании лопалась кожа. Днём, когда работаешь, уже не обращаешь внимания на такие мелочи, а вот по утрам было некоторое время довольно больно. Зато потом!

Кожа на руках буквально за месяц задубела настолько, что легко брал чайник из костра за железную ручку, а в ответ на предостережение бригадира о том, что могу обжечься, что нужно брать чайник рукавицей, свободно удерживал его в руке, не обжигаясь и спрашивал: «Куда поставить?» Вопрос был риторический, а бравада вполне натуральная.

Значительно сложнее оказалось самостоятельно учиться валить деревья с корня. Везучий я на то, чтобы до всего в жизни доходить без наставников! Чего только за жизнь не освоил, и всё по книжкам или методом проб и ошибок!

Валить деревья приходилось одному, без помощника вальщика, который по всем правилам должен был валочной вилкой помогать сталкивать подпиленное дерево. Работать с помощником мог в соответствии с требованиями техники безопасности вальщик пятого разряда, а совсем без помощника только вальщик шестого разряда и то, с гидроклином, которого в помине не было. Откровенно сказать, я за все годы работы в лесном хозяйстве ни разу не увидел работающего с гидроклином вальщика. Сам механизм видел однажды. В коробке со сломанными запасными частями. Там ему, очевидно, было самое место.

С повалом тонких деревьев справился довольно легко. С теми, которые повисали в густом лесу, потом также легко расправлялся, приземляя их на землю, орудуя только руками и топором. Для этих целей должны были бы обеспечить ручной лебёдкой, но мои работодатели были от всего этого очень далеки! А я работал, валил, обрубал сучья, раскряжёвывал, и всё практически в одиночку!

Когда приступил к валке более толстых деревьев, совершенно забыл, что их нужно валить уже не с простым подпилом одним резом, а требуется вырезать клин с той стороны, куда дерево должно было падать. И продолжал автоматически делать простой подпил и никак не мог понять, почему деревья не хотят падать, а одна берёза, падая, расщепилась от комля, оставшись лежать на отщеплённом стоячем обломке высотой около метра, как на подставке. В чём была моя ошибка, понял только уже, когда вернулись к месту базирования, в очередной раз перечитав инструкцию, лежавшую в ящике вместе с бензопилой.

Эту инструкцию, которую умные люди составили и прикладывали к каждой бензопиле, я перечитывал так, как иные перечитывают Библию. И старался потом, после конфуза с берёзой, строго следовать тому, что там было написано. Хотя всё равно всех требований было не соблюсти. Просто не было нужных условий и механизмов. Но отход по всем правилам, по дорожке, которую готовил у каждого толстого дерева, не один раз спас тогда мою жизнь!

Дерево, даже не очень тонкое, весит тонну, а часто и более. За день работы физически устаёшь, внимание притупляется и начинаешь делать ошибки, упуская из виду те моменты вокруг, которые могут стать роковыми в твоей жизни.

Валю очередную нетолстую сосёнку. Я их к тому времени уже валил почти на автомате, не задумываясь. Дело к вечеру, усталость накопилась, с трудом, но заставляю себя делать пару шагов назад, под нужным углом к падающему дереву. В следующее мгновение в том месте, где только что была моя голова, на высоте подбородка пролетела … пушечным выстрелом поваленная сосна комлем вперёд! И улетела мимо меня ещё на несколько метров! Усталости как ни бывало! Аж холодок между лопатками пробежал!

Ставлю бензопилу, перевожу дух, потом иду смотреть, что это было?

Оказалось, что оглядывая просветы между деревьями, не обратил внимания да и не мог обратить, в инструкции такое не упоминалось, что сваливаемому дереву предстояло падать не на ровную землю, а в неглубокую лощинку, шириной как раз в длину дерева. Сосна туда благополучно упала, прогнулась до самого дна, а потом, упёршись сучьями в дальний край, скользнула вверх по склону и вылетела как раз на одном уровне с моим лицом! Впечатлён был очень, но поделиться новыми знаниями было не с кем. Начальству ведь не расскажешь!

Валить в конце концов приноровился, а вот не «вешать» сваливаемые деревья на другие, стоящие вокруг, приноравливался дольше. Это потом научился их спиливать так, чтобы в начавшемся падении успеть окончательно, хотя и в нарушении всяких правил, перепилить тонкую полоску остававшейся целой древесины с таким расчётом, чтобы дерево в падении начинало крутиться вокруг своей оси, проваливаясь между деревьями. Сначала получалось случайно, а уже потом делал это сознательно, направляя дерево не между другими стоящими деревьями, а на одно из них, изменяя направление движения уже в процессе самого падения. Да ещё и успевая отойти в правильном направлении, помня о том, как падающие деревья за эти недели летали не только в мою сторону, но и вокруг меня, «играя» на стволах других поваленных деревьев. По каким только замысловатым траекториям не перемещались их комли перед моим лицом, и вверх, и в стороны, и по сложной траектории, но всегда только рядом со мной. Спасибо авторам, написавшим и вложившим толковую инструкцию в ящик с бензопилой!

Был один сложный день, когда почти каждое второе дерево зависало и приходилось подолгу их приземлять. Нарушая умную инструкцию, сбивал одно зависшее дерево другим, залазил по двум рядом стоящим тонким сосёнкам на высоту метров пять и там рубил сучья, которые мешали упасть спиленным деревьям. Дерево, освобождаясь, вполне могло зацепить одним из сучьев в момент падения. Но Бог миловал!

Валю очередное дерево нужного диаметра. Валю в большой прогалок, посреди которого стоит одинокая тонкая берёзка. Вдруг сосна по закону подлости застревает в кроне этой берёзки. У берёзы сучья растут вверх под острым углом, у сосны сучья расположены почти под прямым углом к стволу, сцепились они намертво!

Ладно, думаю, берёзка тонкая, сантиметров 16 на высоте груди, сейчас уроню на них ещё одну сосну, сучья у неё обломятся.

Отхожу в сторону. валю вторую сосну на первую. Висят уже две сосны на одной берёзке. Захожу с другой стороны, выбираю самую толстую сосну, валю туда же, висят уже три дерева на одном, образуя огромный шатёр. Стойкая берёзка попалась! Что же делать? Оставлять так нельзя, мало ли кто будет проходить, может и убить человека. Ребята работают за ближайшим холмом, всего этого не видят, да и что от них толку, чем они могут помочь? Только панику наведут!

Отнёс подальше бензопилу, взял топор, подошёл к шатру сбоку. Сосны зависли под углом градусов тридцать по отношению к земле. Представил, с какой силой они давят на берёзку, а она знай себе стоит, не поддаётся!

Вырубил вагу подлиннее, попробовал раскачать крайние сосны. Никакого движения. Намертво засели. Поразмыслив, решил, что под такой нагрузкой берёзка должна сразу лопнуть от первого же удара топора. Главное, успеть убежать, а то падающие сосны прихлопнут меня своими кронами как муху.

Подошёл к берёзке, рубанул топором и тут же отбежал метров на пять. Шатёр стоит на месте, только в ушах звон затухает от резкого звука, когда берёзка частично треснула в момент удара.

Вернулся, рубанул ещё и замер, глядя вверх. Никакого шевеления!

Стал размеренно наносить удары, перерубая стволик, делая после каждого удара паузу в пару секунд и прислушиваясь, не падает ли на меня вся это громоздкая конструкция. После очередного удара, раз на шестой или седьмой вдруг ощутил, что сверху зашелестело, задвигалось, тут же бросил топор не тратя время и пустился наутёк!

К моменту, когда все стихло, спокойно стоял в отдалении, и тут услышал встревоженные голоса моих товарищей, успевших за это короткое время добежать до вершины холма, из-за которого теперь торчали их головы:

– Ты жив! А что тут у тебя такой грохот был!
– Да нет, всё нормально, – успокоил товарищей.

Головы ещё поторчали немного, потом исчезли, а я пошёл разбирать свой завал.


Продолжение:
http://www.proza.ru/2017/06/09/1702

Начало воспоминаний о техникуме:
http://www.proza.ru/2016/04/20/1622