Были-небыли. Главы 11-12

                11

       Выполз князь Владимир из спаленки Апраксиной на свет божий,оглядел себя в зеркале - и заплакал.Нешто князь многорусский как кляча должен рёбрами выпирати,нешто муж государственный должен от истомы руками дрожати?Расплодение  княжья потомства - дело нужное,кто же тут спорит?Только скоро детишек поболе,чем посёлков до самого моря...За Ростов - по-первах мы поспали,Ярославлем - на следущу ночку,в третью ночь откричались Суздалью,тут поставить бы жирную точку...Но Апраксии всё не спокоится,о державе,скотина,печётся:днями в церкви усердно всё молится,по ночам страстным зудом неймётся...Псков,Рязань,Вышний Волок и Муром,опосля уже сбился со счёта...А она строит глазоньки дурой и всё шепчет:"Давай за работу."Я ведь князь,я не бык,не плодитель,я державою править обязан,как мой пращур и мой же родитель,самим Богом на это помазан!Удружили Добрыня с Дунаем,привели мне на трон нимфоманку:за троих мужиков отдуваюсь,эх,взяла бы её лихоманка!
       - Великий князь,тут к тебе жалобщики пришли!
       Обрадовался Владимир Красно Солнышко возможности отвлечься от мыслей невесёлых,кричит:
       - Давай их сюда!
       - Великий князь, - повалились ниц мужики лапотные, - спаси и сохрани!Нет сил дале терпеть!
       "Мда, - подумал о своём Владимир, - это уж точно,нет сил дале терпеть..."но тут же спохватился:
       - О чём челобитная?
       - Повадились людишки наглые,людишки борзые всю живность переводить,ни охоты теперь,ни рыбалки никакой - чем тебе подати платить?Пойдёшь на охоту - одно вороньё повылётывает,одни суслики перепискивают;на рыбалку ли - окромя пескарика захудалого только тина да ряска плещется;лесной ли промысел - шишки обстуканы,ягоды ободраны,из грибов мухоморы да поганки пооставались!А они ещё и насмехаются,людишки эти:"Вы,грят,пожуйте мухоморчиков - вот вам и виденьица всякие привидятся,с рыбкой и дичью!"Спаси и сохрани!
       - Чьи людишки то?
       - Чурилы Пленковича,великий княже!
       Обрадовался Владимир ещё боле,забегает в спаленку Апраксии,кричит с порога,далее не заходя:
       - Требуется мне,Апраксия,по делам ненадолго отлучиться!
       - Ты уж постарайся, - шелест исподнего и мурлыканье из постели, - чтобы ненадолго.Что-то я уже соскучилась...
       Передёрнуло Владимира,выбежал,от греха постылого подале,кричит:
       - Коня мне,коня!
       Приехал князь Владимир на Потай-реку,к чудотворному кресту Мендалидову,к святым мощам Борисовым,видит - деревня не деревня,поселенье не поселенье,целый  город виднеется,домов на семьдесят!Подъезжает поближе - мать честная,что это?Сидит какой-то дед и странными железками швыряется:
       - Не то,опять не то,снова не то...А вот это то! - и надел на голову железку с рогами. - Ищите лучше,должны быть и наколенники,и забрало чугунное! - Это уже девкам,в сарае с шумом и грохотом копающимся.
       -Дедушка,ты кто,наш или басурманин? - вежливо спросил князь странного деда.Тот погремел ещё железяками,недовольно нахмурился и крикнул девкам:
       - Будя пока! - И лишь тогда глянул на князя. - Я Пленко,купец сарожанский...В той,былой жизни, - сразу поправился дед, - а теперича странствующий рыцарь.
       - Чего-чего странствующий? - не понял Владимир.
       - Эх,темнота, - пожалел его дед,- да ладно,чего уж,провинция...
       Это я то провинция? - начал закипать Владимир. - Да я великий князь всея Руси,вот я кто!
       - Великий князь?Тоже нех...ёво, - почесал затылок дед. - Ладно,пошли винцо пить и веселиться,а собраться я опосля соберусь.Айда в избу! - И остолбеневший,ничего не понимающий великий князь поплёлся за дедом в хоромы.
       ...- Вот скажи мне,Вова,Земля круглая или плоская?
       - - В моих владениях плоская, - сказал как отпечатал изрядно захмелевший князь и даже по столу стукнул, - а что дале,меня не касается!
       - Вот-вот, - вздохнул дедуля, - "что дале,меня не касается"...Все вы так,что князь,что смерд...Ты пойми,Вова, - жизнь прекрасна и многогранна,чего в ней только не напихано!Вот у нас,к примеру,до сих пор домовые и лешие водятся,да Соловей-разбойник разбойничает,а в Европе... - и блаженно сощурился.
       - А что в Европе?
       - А в Европе,милый Вова,одержимы чистой верой:нечисть на хрен изогнали,да послужит нам примером!Так там чисто,так там светло,как в раю там обитаешь,святость в воздухе разлита и одну её вдыхаешь.Там от скуки благолепья люди за море подались,чтоб чужую нечисть вывесть,всем еретикам на зависть...
       - Эх, - подпёр голову рукой князь, - а мне без домового скучновато будет...
       - Чтоб весь мир - одною верой, - продолжал вещать дедок, - чтобы каждый - под гребёнку,чтобы рай - у кажду избу,чтоб и стару,и ребёнку!А кто рай по доброй воле вдруг откажется принятия,с теми цацкаться не стоит,тех не грех и поломати.Рай - един и однозначен,в нём всем поровну,по пайке,Воля,Равенство и Братство!Ставлю на спор балалайку,что другого рая нету,всё другое адом будет,всяко там разнообразье,разномыслье - на смех людям!Счастье - ежели проснёшься,а в постели спит с тобою жёнка,точь-в-точь,как у соседа;и детишки меж собою так по-ангельски едины,что где твой,а где соседский не узришь до стар-морщины!
       - А кого же мне тогда на княжество ставить,ежли хрен разберёшь? - озадачился великий князь.
       - Един Бог и едно счастье,една вера только свята!Ежли каждый се поймёт,будут люди все как братья!Будем святостью дышати,будем яства лишь вкушати,свят-водою запивати с ликом,полным благодати!
       - Свят-водою?Пожалуй,жива водица получше будет... - и тут Владимира Красна Солнышка осенило. - Послушай,дед,а ты вообще православный?
       - Нет,милок,я истинной,римской веры!
       - Тьфу ты, - сплюнул князь, - а я с ним,как с человеком баю...Эй,стража, - хлопнул в ладоши, - взять его и влить в него пару вёдер жив-водицы - окрестим по-нашему,по-славянски,пущай нашей святостью проймётся!
       Только-только стража гоготнула,предвкушая забаву,как вбегает в хоромы добр молодец красы неописуемой,одёжи непосчитанной и падает в ноги Владимиру:
       - Великий княже,прости отца моего - не в своём он уме!
       - Вот как?То-то я смотрю,что вид благообразный,а умишко несуразный...А что с ним приключилось?
       - Да как съездил на корабле в Англию да Италию там всякие,так что-то в голове у него хрустнуло и сломалось:всё порывается Святую Землю какую-то от иудеев и сарацинов защищать,железки,доспехами именуемые,каждое утро достаёт и примеряет и только опосля обеда успокаивается и затихает.Намучился я с ним:по уму его бы в богадельню сдать,по сердцу - жалко,батяня как никак...Да и богаделен ещё не придумали.
       - Эх,Сирия,Сирия,что ты за страна такая,ежли людей с ума сводишь...Да ты то кто,Чурило Пленкович?
       - Истинно я!
       - Что же ты,Чурило Пленкович, - ласково так щурится Владимир,почти по-отечески, - беззакония творишь,людишек окрестных обижаешь,ни охоты у них,ни рыбалки,ни даже лесного промысла?
       - Да разе это беззаконие? - улыбается в ответ Чурило и тоже ласково,по-сыновьему. - Пущай жалуются - они на весь белый свет сквозь дыры в карманах смотрят!Как тебе подати с них собирать?Со скрипом да с криком,а я уже всё собрал да подготовил,как знал,что сам велик князь в гости пожалует.Всё готово - сорок сороков соболей,куниц,прочего зверя,рыбка всякая,ягоды немеряно...Не прими за мзду - приму за честь велик князю угодити!
       - Эх,право слово,и спрашивать не надо,какой ты веры,сразу видно нашего,православного! - развеселился Владимир.Глянул на Чурилу и призадумался - и красив,и статен,да и с мозгами дружит...
       - Слышь,Чурило,а не пойдёшь ко мне во стольники,во чашники?
       - А чего не пойти? - взмахнул жёлтыми кудрями Чурило. - За велику честь почту!
       И снова пир во княжьей гридне,и снова мёд рекой течёт;Чурило,новый княжий стольник,ладьёю меж гостей снуёт.Там улыбнётся,здесь поддакнет,баранье рёбрышко подаст,дрожащие поддержит руки,чтоб в глотку ендовой попасть.Глядит Апраксия-княгиня,как руки стольничьи снуют,как ловко перстеньки играют,как каблучки вприпляску бьют.Глядит - и зрятся эти руки на теле жарком на своём,как нежат,холят и лелеют и ластятся мурлык-котом...Глядит - и грудь вздыхает ширше и лёгка пелена в глазах,без силы губки приоткрылись,жемчужно блеснув на зубах...Владимир-князь сидит довольный и тоже будущее зрит - без еженощных истязаний и нов-посёлков на Руси...Свобода,равенство и братство - за это можно всё отдать,когда кончают издеваться,когда кровать - всего кровать,а не тюрьма для пыток плоти,не дыба члену твоему,что венценосен с головою,а значит,голова всему!
       ...До чего хорош Киев-град ранней осенью!Уж нету летней бражной вони,ещё не веришь в зимний студ,весна не отзовётся болью любовных неутешных мук...Лишь главки церквей золотятся и Солнце златом отдаёт - как высша церковь над Землёю,что благодать с собой несёт...Лишь небо сине и прозоро,и так покойно и чисто,что веришь - скоро,очень скоро грядут и Счастье,и Добро...А ветер лёгок и неслышен,немного грустен и стыдлив - как перед дальнею дорогой уж неча больше говорить.Всё сказано,о всём поспорено - и минут миги пред "Пора!"Что дале,что уже былое?Одна осенняя пора...Всё зрится:счастье где-то близко - вот-вот,лови у царских врат! - и только тихий плач ребёнка о том,что нет пути назад...
       - Князь,а,князь,ты где?Что,нет тебя?...Ну и ладно.
       Так началось это сентябрьское утро княгини Апраксии.Оно было похоже на многие предыдущие утра:просыпалась она одна - но ничуть не печалилась.Вот и сегодня поднялась с ложа,подошла к окну и лениво,по-кошачьи потянулась,в окошко глядячи:
       - Хорошо!
       Князь Владимир,занятый делами государственными,делами важными и хлопотными,совсем позабыл путь в её опочивальню.То ему надо,видите ли,нову крепостку обустроить,чтобы лихо-половцам дорогу перекрыть;то детишек купеческих да боярских в школы какие-то загоняет,а те пручаются да плачут - жуть!;то ещё чего-то......Поскучала Апраксия,позлилась,,подёргала девкам косы,лики их ангельские в кровь расцарапала,сидит и дуется:что дале?В монастырь?Фи!Карты,что-ли,кинуть?
       - Эй,карты мне!
       Стукнули в дверцу несмело,но по-мужски крепко;подивилась Апраксия - какого лаптя в опочивальню занесло?
       - Да!
       Пригляделась  к вошедшему - и вздыбилась грудь:да это новый стольник!
       - Ты чего?
       - Меня,велик-княгиня,князь с сегодня постельничим назначил, - робко так и несмело,и колоду карт протягивает.
       Постельничим?Ла-адно.
       - Ты стели,Чурилушко,стели,я пока карты кину.
       Хлоп! - карта,хлоп! - взглядик на Чурилу,хлоп! - карта,хлоп! - "И до чего у него плечи широки,а кудри льняны и мягки!",хлоп! - карта,хлоп! - "Эвона,как наклонился...Како седалище,каки ляжки..."А,ну их,карты!
       - Что,Чурилушко,постелил?Дай-ка попробую,мягко ли.
       Подошла,села на ложе княжье,ложе государственное - и ликом невинным на Чурилу:
       - Помоги разоблачиться,чтой-то девки мои куда-то поразбежались.
       Снуют,бегают дрожащие пальчики по телу княгининому,разоблачают - а княгиня аж прижмурилась,как кошка пред сметаной:
       - Полегше,полегше...Вот-вот,совсем хорошо...
       И уж совсем в исподнем:
       - Я лягу,а ты сядь рядом и байки бай.Не спится чего-то.
       - У лукоморья дуб зелёный,златая цепь на дубе том...
       - А знаешь что,Чурилушко,положь-ка руку вот сюда...да не бойся,не бойся - меня папаня так в детстве присыпал...Правда,мяконько?
       - И днём,и ночью кот учёный всё ходит по цепи кругом...
       - А ещё папаня брал меня на руки и убаюкивал.Ну да я уже большая,тяжёлая;так ты обними меня одною рукой под шею,а вторую просто положи на живот...вот так вот,д-да...
       - Идёт направо - песнь заводит,налево - сказку говорит...
       - Не руки у тебя,Чурилушко,а прям сказки - такие ласковые,такие нежные,вот токо подрагивают чего-то...Да ты не бойся,бай дальше...
       - Там чудеса,там леший бродит...
       - Боюсь я леших,ох,боюсь,как представлю,так в дрожь!Обними меня да приласкай...вот так вот,х-ха,ниж-же,ниж-же...
       - Там кто-то на ветвях сидит...
       - Зачем же сидит?Лёжачи сподручнее баить...Ты ложись,ложись рядышком,вот так...Токо одёжку скинь - на княжье ложе никак нельзя в одёжке,вот так вот...Каки у тебя руки мощны...И како тело гибкое да упругое,да животик крепенький...А что это у нас пониз животика выпирает,ну-ка,ну-ка?
       - Избушка...там...на ножках...
       - Хорош мне здесь сказки сказывать,ну-ка!
       ...Видели ночь,гуляли всю ночь до утра,только легли и вновь просыпаться пора!Кто не гулял,не любил и не жил нараспашь - жизнь не нужна,постылая скучная блажь!

                12

       Пригрелся Афоня на княжьих кормах,раздобрел и телом,и душой.Тоскливо только - время идёт,а Машка всё не находится.Ходит по княжьему двору,бродит,слоняется - скучно...У княгини новая забава на уме и на теле,даже прятаться не надобно.Скучно.
       - Велик князь,так что там с Машкой моей?
       - Да отстань ты со своей Машкой,сказано - найдут,значит найдут!...Чем бы утробу сегодня потешить?Давненько что-то лебедятинки не вкушали.
       Князюшка тоже оброс телом и спокойствием души."Чем бы Апраксия не тешилась - лишь бы..."Вот и маслянятся глаза княжьи,а речь уже не с придыхом и покашливанием,а истинно княжья - величавая и неторопливая.Эх,до чего хорошо воздержание,когда не из тебя,а в тебя соки всасываются!В монастырь бы податься,так княжество не на кого оставить.А так бы всё лепо было:встанешь к заутрене натощак,поснедаешь водицей ключевой да хлеба краюхой,а в обед опосля трудов монастырских щец постных,на крапиве.Эх,хорошо!...Но кого за лебедятинкой послать - оченно чего-то захотелось?
       Ну до чего нынче народ пошёл обидчивый и горделивый,что не витязь - то одна гордыня да пустое величие!Эвона на днях посылал за лебедятинкой Сухмантия Одихмантьевича,так тот мало,что без провизии вернулся,так ещё и байку сочинил,мол,не до лебедятинки было,татарву пострелял-порубил меряно-немеряно,Киев,мол,спас от нашествия...Ну да,ну да,пусть не байка:действительно пострелял-порубил (Добрыня съездил и проверил),так что - на меня,на князя обижаться за то,что в тюрьму его посадил за мой,княжий пустой желудок?Не он - так другие бы с татарвой справились.Я ж его освободил опосля проверки?Освободил.Так он из ран своих,татарвой нарезанных,затычки повытаскивал и на моих глазах и помер - гляди,мол,князь,на свою неблагодарность!Какая же это неблагодарность,ежели натощак не правится,не решается?Эх,жизнь,жизнь...
       - Слышь,Афоня,бери кого хошь и дуй за провизией,чё-то лебедятинки захотелось.
       Вышел Афоня на подворье,огляделся - кого взять-то?Один спит,похрапывая,другой в носу соломинкой ковыряется.Мда-а,витязи...
       - Ты кто? - схватил за рукав первого попавшегося.
       - Михайло Казаренин я! - ответил тот с достоинством и отряхнул Афонину руку.
       - Слышь,Михайло,князь лебедятинки желает,сподобишься помочь?
       - Чего не помочь,не развеяться?
       Настреляли они лебедей,гусей и уточек,назад возвращаются.
       - Афоня,а ты какой оказией при князе?
       - Да помог ему княгинюшку вылечить...Оченно больная была, - вздохнул,вспоминая. - А потом он мне пообещал сужену мою найти,Марию. - И дале едут.Проехали ещё пару вёрст.
       - И как,нашёл?
       - Не-а.
       Чу! - завиднелось вдали что-то яркое,блестящее,на солнце переливающееся.Слезли с коней,подползли поближе,смотрят:стоят три белых шатра,меж ними беседка из клыка моржового,сидят в той беседке три татарина и что-то лопочут по-своему.А округ беседки бегает девушка,руки заламывает,глазки закатывает,слезами умывается:
       - И пошто ты,матушка,меня родила,и пошто ты,батюшка,меня зачал?Жизнь постылая совсем не мила,хоть бы край её скорей настал!Косу утром заплетала я,румяна ложила,сурьмилась слегка,прилегла поспать,чуть-чуть усталая,а проснулась - боже,округ татарва!Растрепали косу,смазали румяна - макияж насмарку,на ветер полдня;нешто так тупы люди-басурманы,али жизнь прожили посреди зверья?Хошь воруй,хошь трогай,хошь прелюбодействуй - но красу девичью ты не смей замать!Для невинной девы се священнодейство,лишь с красой на лике можно на кровать!
       - Слышь,девка, - поморщился один из татар от истошных визгливых криков, - заткнись,пожалуйста.Говорят же тебе - не будем мы тебя продавать,за сына своего я тебя определю,чего орать-то?
       - Да-а, - плаксиво возразила та, - и кому я таперича нужна,со смазанными румянами?
       - Тьфу! - сплюнул татарин и дале по-своему лопочет.
       То не сокол с небес устремляется,то не волк за зайчатами рыскает,то млад витязь с холма опускается и ногами коня свово тискает.Бац! - пронзил копьём перва татарина,а второго конём да в лепёшечку;третьяка до небес он подбрасыват да к землице пластат понемножечку.Он под руки берёт ту девицу,в бел шатёр ведёт её вежливо,предлагает водицы напиться - мол,я витязь,не нехристь-невежда.Сам шатёр тот задраиват донизу,опрокидыват девку на шкуры и ручонками шарит ей понизу - обуяли мя,девка,амуры...
       - Слышь,урод,руки помой,а тогда только до тела моего белого,рассыпчатого торкайся!
       Ох,амуры,амуры,амуры - хошь ты стерва,хошь полная дура,но раз руки уж шарят по телу,то кому есть до этого дело?Попка есть и грудки упруги,там,где надо,всё лепо и любо,запах девичий в ноздри шибает и остатки мозгов отшибает...
       - Слышь,кому сказала,ты чё,дубина,по-русски не понимаешь - руки убери!Оставь в покое моё исподнее,помнёшь,урод!
       Чтобы девку распрячь аки лошадь,треба навыки,треба сноровка - заплутали Михайлины пальчики в хитроумной девичьей обновке.
       - Да не рви ты шнурок,образина,развяжи его по-человечески...вот так вот.И вообще - раз уж дело такое, - вздохнула девка, - давай хоть познакомимся,меня матушка строго-настрого наставляла с незнакомцами не любезничать,а тут...Я Марфа Петровна из Волынца,а ты кто?
       - Как Марфа Петровна из Волынца? - остолбенел Михайло и отвалился от девки. - Так ты же сеструха мне единокровная!
       - Сестру-уха? - разочарованно протянула девка и чего-то всполошилась. - Ах ты гад - на родную сестру ногу поднял,да я тебя! - И погнала Михайла Казаренина сперва по шатру,а после по степи.Глядит Афоня и улыбается,как Марфа Михайла,как лиса суслика,по степи гоняет.Отбушевалась девка,притомилась и успокоилась и уже сели втроём,по-спокойному разговаривают.
       - Гуляла я с матушкой  по саду вечернему,ягодки собирала,с добр молодцами за забором любезничала...Ах,каки ребятушки пригожие, - вздохнула Марфа и покосилась на братца, - не чета тебе,дубине,даже девку рассупонить не можешь,витязь,называется!...Так о чём это я?Ах,да - налетела татарва,попропадали куда-то добры молодцы,повязали меня,красивую,по-вечернему раскрашенную,приторочили к тороке,везут-потряхивают.Я плачу по-сухому (не дай бог,сурьма потечёт!),куда,грю,дяденьки,вы меня везёте?А они только скалятся,сволочи,и что-то по-своему лепечут - гр-гр да др-др,тьфу,басурманы!
       - Ничего,Марфуша, - важно молвил Михайла Казаренин, - доставлю тебя в Киев,там и поблистаешь в столично обществе!Настреляли мы для князюшки дичи всякой да ещё татарского добра захватим - будет тебе и приданое!
       Глянула на него Марфа скептически,но промолчала.Обрыскали Михайла с Афоней шатры татарские,ободрали их до нитки,до последней золотой пылинки и поскакали втроём в Киев.Подъезжают - а над Киевом дым пожарищ.
       - А ты говорил - "в столичном обществе", - плаксиво протянула Марфа. - Что ты за брательник такой,что у тебя даже Киев горит,тьфу!
       - Знать,опять татарва набежала, - не обращая на сеструху внимания,вздохнул Михайла. - И сколько это будет продолжаться?
       - Да видать и нашим внукам достанется, - мрачно ответствовал Афоня.
       Проехали через настежь открытые городские ворота,к княжьему двору втихаря,воровски прокрадаются.По улицам дым,копоть,татарва довольная бегает с подушками да одеялами пуховыми,да с самоварами блестящими,девки орут,тряпками от насильников отбиваются - а те всё гогочут да посмеиваются...Заехали на княжье подворье,на "чёрный",людской въезд,глядь - а у мусорки велик князь,Владимир Красно Солнышко сидит,шавок облезлых объедками кормит и плачет.Глянул Афоня на неподобство такое и вскричал:
       - Свет Красно Солнышко,это что это в Киеве деится,это что это в Киеве творится?
       Глянул на них Владимир и совсем разнюнился,и совсем разтютился:
       - Поругался с Илюшей я с Муромцем,да прогнал его с города Киева,да прознало про то клято Идолище,собирало то войско огромное да ярлык присылат мне ругательский - мол,отдай по добру стольный Киев-град,да Апраксию в жёны любезные,сам мне кухарем будешь прислуживать...Нету сил супротив огромадины,нету войск окромя прихлебателей,нет Илюши мне милого Муромца! - И дале плачет.
       - А мы тут тебе лебедятинки привезли,как просил, - ляпнул невпопад Афоня.
       - Лебедятинки? - глянул потрясённый князь - и вовсе заревел белугой.
       Прокрался Афоня в хоромы княжьи,подходит к Апраксиной спаленке,глянул в щелку - а Апраксия сидит перед зеркалом,вздыхает и сама себя уговаривает:
       - Ну басурман...Ну и что,что басурман,мужик - он и в Африке мужик...Ну нехристь - так на что для этого дела вера,для этого дела совсем другое требуется.Глядишь,и понравится...Скотина!Три дня сроку дал!Нет,чтобы сразу - сейчас бы не сидела,не маялась!Скотина!
       Понял Афоня,что плохи дела,раз даже княгиня в меланхолии,отполз тихонечко от щелки - не дай бог услышит,утешать заставит - и помчался Илью Муромца искать.Только от Киева отъехал - а навстречу и сам Муромец едет потихонечку,песенку под нос бурчит:
       - Ты скажи,ты скажи,чё те надо,чё те надо,может дам,может дам,чё ты хошь...
       - Илья Иванович,горе,татары в Киеве! - выпалил Афоня,обрадованный скорым поиском.
       - Впервой,что-ли? - глубокомысленно ответил Муромец и вздохнул. - Хуже комарья - всё лезут и лезут...И чего им дома не сидится,мёдом,что-ли,в Киеве намазано?Ладно,поехали!
       Привёз Афоня Муромца на подворье княжье,рукой на князя в обносках смущённо показывает:
       - Вот он,наш великий князь...
       Присел Муромец на корточки перед князем,потрепал по головушке,по власьям спутанным:
       - Не плачь,князь, - и прижал голову зарёванную к груди своей могучей, - это горе ще не горе...Ладно,давай одёжкой меняться,а то меня до Идолища в моей богатырской не допустят.
       Оделся в лохмотья Муромец,протянул вперёд себя руку ладошкой и тянет так жалобно:
       - Подайте,люди добрые,на пропитание! - И всё в хоромы княжьи норовит.Проходит в гридню,где Идолище восседает и грит:
       - Дай глянуть на тебя,мил человек!
       - А чё не глянуть,гляди! - разрешил Идолище,довольный своей популярностью у люда простого. - А не видывал ты,человече божий,Илью Муромца?
       - Как не видывать,видывал.
       - И каков он?
       - Да мужик мужиком - хлебнёт жив-водицы,занюхат хлебицей - и рад,что на свет белый не зря появился.
       - И действительно мужик, - скривил презрительно губы Идолище. - А я вот ем по пять хлебов да жив-водицу вёдрами хлещу,куда тому Муромцу!
       - Была у моего батюшки корова, - глянул тонко Муромец, - жрала и пила,как ты,так у неё брюхо треснуло от жадности,не по себе,дура,жратву меряла...
       Взъярился Идолище на слова противные,выхватил нож,метнул в Муромца - тот увернулся,поскучнел лицом и проворчал с досадой:
       - Одно и то же,одно и то же...Как надоело! - И пошёл сабелькой припрятанной налево-направо махать.
       Отмахал так с пол-Киева,продышался,отмахал вторую половину,приходит на двор княжий,к мусорке,и говорит князю,всё с шавками облезлыми играющему:
       - Ступай,князь,в хоромы,зачистка произведена...Порадуй Апраксию - не придётся ей с ворогом на ложе княжьем забавиться.
       Вздрогнул князь,об Апраксии вспомнив,но деваться некуда;да и лучше Апраксия,чем Идолище.