Если завтра война

        В два года Вася остался без матери. Летом в жару, работая в поле, она простудилась, выпив холодной родниковой воды, заболело горло,  возник все усиливающийся кашель, домашние средства не помогали. А потом она слегла с воспалением легких, все попытки родных и близких помочь ей закончились безрезультатно и через два месяца ее не стало. По малости лет Васек еще не понимал своей потери, а особенно горевал его отец.

Инвалид русско-японской войны пятого года, он и не рассчитывал на внимание такой девушки, как Марина. Из довольно обеспеченной семьи, по меркам их сельской жизни, она, тем не менее, увидела что-то привлекательное в соседнем парне, что затронуло ее девичье сердце, и когда Карп, давно на нее заглядывавшийся, сделал ей предложение, не стала манерничать и, получив благословение родителей, согласилась стать его женой. Тяжелее было понять ее отца, Евтея Степановича, но, наверное, не один год зная соседскую многочисленную семью, он видел, насколько трудолюбиво и ответственно относился к непростой крестьянской работе вернувшийся инвалидом с войны младший сын его еще с детских лет приятеля Якова.

В положенное время после женитьбы у Карпа с Мариной появился сын, назвали его Вася. Ребенок рос крепеньким, радуя родителей - в годик он уже не только ходил, но и бегал, а в два даже звук р-р-р научился  говорить, когда, схватив палку, побежал вдоль забора, слушая, как она тарахтит по вертикальным столбикам.
Была еще жива мать Карпа Мавра Петровна, бабушка Васи, так что ребенок не оказался совсем заброшенным, но отсутствие ежедневной материнской ласки стало для малыша неприятным открытием.

Через год после смерти Марины Карп женился снова, тоже на жительнице их села Анастасии. Вскоре родилась дочка Елена, которую всю жизнь будут звать Еля. Нельзя сказать, что мачеха плохо относилась к приемному сыну, но и ласки особой не было, так что ребенок привык заботиться о себе сам. А уж команды:
- Василий, принеси воды! – или
- Василий, подержи Елю! – бежал выполнять беспрекословно.

Началась первая мировая война, через год – два из села забрали в армию большинство работоспособных мужчин. Сельская община привлекала к сельскохозяйственным работам всех, кто мог стоять на ногах, чтобы обеспечить хлебом оставшихся без кормильцев стариков, женщин, детей. С пяти лет Васю тоже стали брать на полевые работы. Конечно, они были посильными для его возраста, но изматывали их однообразие и монотонность. Ребенок должен бегать, а здесь это не получалось.

Почти без перерыва первая мировая перешла в войну гражданскую. Село попеременно захватывали немцы, красные, белые, махновцы и просто бандиты, пока окончательно не победила советская власть. Полуразрушенное село с трудом возвращалось к мирной жизни, община постепенно восстанавливалась. Введение НЭПа придало этому процессу ускорение.

В десять лет у Васи появился брат Владимир, забота о котором вскоре почти полностью легла на его плечи. Иногда подключалась Еля, но ей едва исполнилось шесть лет. В то же время Василию приходилось почти на уровне взрослых участвовать в делах общины, а еще и приусадебный участок требовал заботы. Конечно, и Карп, и Анастасия не сидели без дела, работы хватало всем.

В конце двадцатых годов практически одновременно начались индустриализация и коллективизация. В их селе в колхоз объединилось большинство крестьян, община в своем прежнем виде прекратила свое существование. А по окрестным селам пошли агитировать крестьян на строительство Днепрогэса. Паспортов у сельских жителей не было, так что это была почти единственная возможность уехать из села, взяв справку в сельсовете. Василий, поразмыслив, решил тоже попробовать удачи. Его отсутствие в колхозе на обеспечении их семьи не скажется, поскольку уже давно они  надеялись только на свое личное хозяйство. Тем более, что отец работал в колхозе столяром, на полевые работы его не привлекали. Анастасия была беременной, скоро должен появиться малыш. Еля почти взрослая, хорошая помощница отцу с матерью, а Владимир уже школьник, вполне самостоятельный мужик.

Поговорив с родными и получив их согласие, Василий уехал строить Днепрогэс, благо, он был совсем недалеко от их села.

Это было самое начало строительства. Хотя уже появилось довольно много техники, большая часть земляных работ выполнялась вручную. Василия направили землекопом в бригаду, которой руководил черноусый крепыш Прокоп Иванович. Тот критически посмотрел на тощую фигуру невысокого паренька:
- Шото ты очень уж жидкий. Небось, и тележку не удержишь.
Василий промолчал, не представляя еще, какая работа его ждет. Тележка оказалась не такой уж и большой, правда, нагружали с верхом, надо было откатить ее по деревянным мосткам и метров через двадцать высыпать землю в кузов стоявшего внизу грузовика, а чаще в телегу, запряженную лошадью. Сначала Василия немного водило из стороны в сторону на скрипучих мостках, но потом он приноровился и уже через два – три дня бодро в одном ритме с остальными катил тележку за тележкой весь рабочий день с небольшим перерывом на обед. Вскоре Прокоп оценил его усердие:
- А ты, я вижу, крепкий парень, неплохо у тебя получается.

Земляные работы продолжались довольно долго, Василию пришлось не только тележку возить, но и лопатой поработать, а потом большую часть рабочих, включая Василия, перевели на бетонирование. Сначала он почти год таскал бетон в одном потоке со всеми, а затем его направили в бригаду по отдельному бетонированию и заделке узких мест. Эта работа оплачивалась выше и считалась более квалифицированной. Хотя в их бригаде время от времени появлялся прораб, но прежде, чем начать заделывать новое отверстие или щель, а то и целый кусок стены, они всей бригадой обсуждали новую работу, фактически разрабатывая технологию заделки каждой новой недоделанной части бетонного сооружения. Василий быстро освоился в новой бригаде и сам чувствовал, что становится вполне квалифицированным кадровым рабочим.
Время от времени в обеденный перерыв к ним приходили политинформаторы. Одну из первых лекций Василий хорошо запомнил. Коренастый усатый мужик говорил энергично и напористо:

- Чтобы достичь сегодняшнего высокого уровня развития промышленности  западные страны потратили двести лет, нам для выживания надо уложиться в десять лет. Эту задачу и ставит наша партия и лично товарищ Сталин. Если у нас не будет армии с самыми передовыми авиацией, танками, артиллерией, нам не устоять в борьбе с империалистическим окружением. А для производства современного оружия необходима развитая тяжелая промышленность, основой  которой является электрификация. Одна из первых строек такой отрасли – Днепрогэс. Так что вы находитесь на самом переднем крае нашей великой борьбы за социалистические преобразования и само независимое существование советского государства.   

Первые два года Василий так уставал, что приходя вечером в общежитие, валился на кровать и уже до рассвета не вставал. Теперь у него появилась возможность пойти на учебу в вечернюю школу. Дома в сельской школе Василий успел с трудом окончить только пять классов, с наступлением весны  и до осени надо было заниматься полевыми работами. Теперь, строя Днепрогэс, ему удалось параллельно окончить шестой класс.  А на стройке он и вообще уже был старожилом.
И вдруг совершенно неожиданно его вызвали в военкомат, и не успел он опомниться, как оказался на военной службе. Подошел его призывной возраст, недавно ему исполнился двадцать один год.

Наркомом обороны в это время был Климент Ефремович Ворошилов, а его любимым способом тренировки солдат были марш-броски. Впоследствии Василий иногда вспоминал:

- Летом примерно раз в месяц устраивались тридцатикилометровые марш-броски с полной боевой выкладкой, а это тридцать килограммов. Бежать в жару было невероятно тяжело, большинство не то что бежать, а и идти к концу дистанции не могло. Финишировало только процентов десять солдат, остальные в дороге теряли сознание и падали, не в силах двигаться дальше. Могу похвалиться, что в числе немногих финишировавших каждый раз был и я, хотя нельзя сказать, что это мне доставалось легко.

В тридцатые годы в армии повсеместно организовывались специальные курсы для желающих повысить свое образование. За два года службы Василий успел освоить программу  седьмого класса.

Армейская жизнь не была Василию в тягость. У него был хороший голос, и в строю он всегда был запевалой. На стрельбах выяснилось, что по очкам он неизменно показывал первый или второй результат, а благодаря своей любознательности легко освоил профессии санинструктора и сапера. Когда пришло время демобилизоваться, Василий даже удивился:
- Надо же, как быстро время пролетело!
Командир ему тут же предложил:
- Оставайся сверхсрочником.
- Нет, - покачал головой Василий, - я семью завести хочу, надо деньги зарабатывать. Да вы же сами на политинформации нам говорили, что надо промышленность развивать, чтобы в армии было новейшее вооружение. А на гражданке вон какое строительство идет.

Втайне он уже определился со своей ближайшей судьбой. Их часть располагалась на окраине Павлограда, и Василий свои выходные использовал для поисков будущей работы. Перебрав разные варианты, он решил пойти работать в Управление мелиорации. Несмотря на громкое название должности – мелиоратор, большую часть времени надо было работать фактически землекопом, зато неплохо платили. Но работа была знакомая, и Василий был уверен, что справится.
Мелиоратором Василий проработал несколько лет, планируя и роя новую и углубляя старую мелиоративную канаву в окрестностях села Александровка. При этом жили они километрах в десяти в соседнем селе.

Александровка – село большое, молодежи много. Каждую неделю несколько раз в одном из домов устраивались посиделки с песнями и танцами. Василий, как только узнал об этих посиделках, тоже пришел посмотреть других, особенно девчонок, ну, и себя показать, конечно. Его появление не осталось незамеченным, и одна из наиболее бойких девиц спросила:
- Ты откуда, красавец?
В этом селе все говорили по-украински, Василий же был из села, где жили только русские. Но непонимания не возникало, общение не вызывало затруднений.

И как-то так получилось, что довольно быстро взгляд Василия остановился на одной из девчонок, да так уже и не отклеивался. Невысокая, ладно скроенная красивая кареглазая брюнетка, но не совсем уж черная, как смоль, а, скорее, темнорусая. Подруги звали ее Саня. Пригласил на танец один раз, второй, а потом решился предложить проводить домой. Она не стала церемониться, согласилась. И стали они встречаться. Конечно, встречи затягивались заполночь, и Василий, в быстром темпе преодолев свои десять километров, заваливался спать, чтобы рано утром идти копать почти бесконечную канаву.

В отличие от своих подруг Саня была не слишком разговорчивой. Зато с удовольствием слушала рассказы Василия, а тот старался за двоих. Надо сказать, что рассказывал он интересно, наполняя свое повествование мягким юмором:

- Однажды в нашу часть пришел приказ обучить солдат плаванию. Методика была простая: солдата вывозили в лодке на большую глубину, на середину озера и сбрасывали в воду. Следили, конечно, чтобы он не утонул, ну, а нахлебавшегося и совсем обессилевшего человека втаскивали в лодку и привозили на берег отдышаться. И так каждый день, пока солдат не начинал осмысленно барахтаться. Меня тоже посадили в лодку, два солдата повезли на середину озера и попытались сбросить в воду. Я же ухватился руками за борта лодки, и солдаты, как ни старались, не смогли ничего сделать. После длительной борьбы, когда лодка едва не перевернулась, от этой затеи им пришлось отказаться, так что я так и остался необученным.
- Так ты не умеешь плавать? – то ли удивленно, то ли сочувственно спросила Саня.
- Да вот так и не научился, – развел виновато руки Василий.
- Вот и я не умею, - вздохнула Саня.
- Как не умеешь? – удивился Василий, - у вас же река рядом.
Саня покачала головой:
- Ну, где рядом – на другом краю села. Когда маленькая была – не пускали, чуть подросла – работы полно: и в доме, и в огороде, и по хозяйству. А теперь еще и в колхозе надо работать – не до плавания.

Как-то на очередной встрече Василий рассказал Сане свою очередную историю:

- Мы с тобой вчера расстались и я, как обычно, в темпе пошел домой. Прошел я на другой край села, перешел по мосту через реку Волчью, а дальше дорога засажена с двух сторон яворами, они уже выросли высоченными. Где-то за верхушками поблескивает луна, деревья отбрасывают на дорогу темные тени. Ветра нет, все тихо. Иду я быстрым шагом и вдруг через некоторое время обратил внимание, что кто-то возле меня тихонько подсвистывает. Негромко, но довольно отчетливо. Я остановился, оглядываюсь, никого. И свист прекратился. Еще раз внимательно все осмотрел, кругом ни души.
Пошел дальше, сначала потихоньку, потом все быстрее. И вдруг слышу – опять кто-то посвистывает. Снова остановился, даже за деревьями посмотрел – ни души. Ну, думаю, значит, нечистая сила за мной увязалась. Аж мурашки по коже забегали. Но делать нечего, надо же домой добираться. Пошел потихоньку, быстро идти уже боюсь. Так тащился минут пять, тихо, ничего не слышно. Не выдержал, понемногу темп ускоряю и тут опять свист.

- Вася, - не вытерпела Саня, - ты что же, так и не узнал, кто свистит? Может, действительно, нечистая сила?

- Да ты слушай дальше. Скоро все узнаешь. Осмотрелся я еще раз и пошел дальше. А сам все прислушиваюсь, жду, когда же снова раздастся свист.

- Ну, услышал? – Саня уже теряла терпение.
Василий удовлетворенно кивнул:
- Услышал и даже понял, откуда он идет.
- Откуда же? – недоверчиво протянула Саня. – Ты же сам говорил, что вокруг никого нет.
- А никого и не было, - подтвердил Василий. – Я, наконец, сам к себе прислушался и понял, что это у меня при быстрой ходьбе в носу начинает свистеть.
- Ну, ты и выдумщик, - рассмеялась Саня.
- Честно, все так и было, - заулыбался Василий.

Между тем работы на мелиоративной канаве возле Александровки решено было прекратить, Василию сказали, что его переведут в другую область. Расставаться с Саней ему уже было тяжело, и он решил, что настала пора покончить с холостяцкой жизнью. Оказалось, что и Саня готова связать с ним свою судьбу.

Семья у Саниных родителей была большой – пятеро братьев и три сестры. Имели они красивую фамилию Синегины, правда, письменно нигде не зафиксированную, так как паспортов никто из них, как и все село, не имел. Жили в солидном доме, состоял он из сеней, кухни и большой комнаты, которая была и гостиной, и спальней, в ней на ночь располагалось все семейство. Саня была не самой старшей, но изо всех братьев и сестер ей предстояло первой выйти замуж.

Свадьбу сыграли в лучших украинских традициях. Василий и Саня расписались в сельсовете, и Саня, еще не имея паспорта, в брачном свидетельстве стала Ксенией Потаповой.

Сразу после свадьбы Василий смотался в Павлоград и устроился на работу на расположенный рядом с городом артиллерийский полигон, о котором узнал еще во время службы в армии. Не откладывая, они переехали в предоставленную им руководством полигона комнату в новом доме, построенном специально для вольнонаемных работников, которых они только – только начали набирать. Дом находился рядом с полигоном в поселке, названном хутор номер один. Саня тоже устроилась на работу, ее тут же обязали заменить выданную сельсоветом справку на паспорт. И Саня вскоре получила свой первый паспорт. Василий его открыл, полистал и торжественно объявил:

- Вот теперь ты официально стала гражданкой Советского Союза, с чем я тебя и поздравляю.

Их дом находился всего в пятнадцати километрах от родительского дома, и они почти каждый выходной приезжали в Александровку, иногда на автобусе, а чаще на попутной машине.

Потом у Сани начал расти животик, и в положенное время она родила сына, которого назвали Александром.

Время их работы на полигоне совпало с периодом репрессий.  Приходя после работы домой, Василий рассказывал Сане: 

- Помнишь ленинскую комнату, там по стенам портреты руководителей государства висят. Мы туда заходим отдохнуть, полистать книжки, когда на трассу не надо идти. Ну, и утром там собираемся на инструктаж. Портретов довольно много, и мы уже давно стали замечать, что время от времени часть портретов заменяются другими, иногда остаются пустые места и только спустя несколько дней появляются новые. А сегодня я захожу утром, а пара портретов просто повернута лицом к стене, наверное, не успели снять. Я не утерпел, один развернул посмотреть, кто там. Оказалось, Косиор.

- А это кто? – вопросительно посмотрела на Василия Саня.
- Саня, да ты что, это же главный коммунист Украины. Говорят, именно он устроил голод на Украине в тридцать третьем году.
- Ну, чего ж тогда о нем жалеть. Мы еле выжили в тот год, - посмурнела Саня.
- Да разве я жалею? – Василий махнул рукой.
Помолчав, чуть ли не в укор себе, добавил:
- А я голод в армии пересидел.

За время работы на полигоне Василий окончил восьмой класс и на этом завершил свою учебу. По тем временам это было достаточно высокое образование, позволявшее, используя рабфак, получить и более высокое. Василия  не один раз хотели выдвинуть на руководящие должности то по профсоюзной линии, то по государственной, но каждый раз он вспоминал эту пляску портретов и отказывался, а Сане говорил:

- Лучше я буду зарабатывать немного, но своей головой и своими руками, а не тем местом, на котором сидят.

Года через два Паша, старшая сестра Сани, тоже вышла замуж. Ее муж работал шофером, неплохо зарабатывал, и у них родилась идея переехать в большой город и купить там свой дом. Большим городом рядом с ними был областной центр Днепропетровск. Василий съездил туда три – четыре раза и в поселке на окраине города договорился купить небольшой домик с малюсеньким участочком, на котором стоял, кроме дома, сарай и росли два или три фруктовых дерева. Дом они купили на две семьи и вскоре туда переехали. Василий, окончив краткосрочные курсы, устроился работать продавцом. И покатилась у них размеренная жизнь. Мальчуган быстро рос, радуя родителей, а иногда и доставляя немало хлопот, так как был очень быстрым и часто забирался туда, куда не следовало. Саня не работала, не с кем было оставить малыша, но они не бедствовали, зарплаты Василия им вполне хватало. Он даже мог позволить себе побаловать сына, почти каждый день принося тому пирожное.

Однажды вечером Саня пожаловалась Василию:
- Знаешь, Вася, сегодня в магазине только и разговоров об этом договоре с Гитлером. Как можно верить такому извергу? Как ты думаешь, неужели будет война?

Василий решил отшутиться:
- Ты же слышишь, как везде поют:
Если завтра война,
Если завтра в поход,
Если темная сила нагрянет,
Как один человек
Весь советский народ
За свободную Родину встанет.
Враги наши это ведь тоже слышат, так что вряд ли решатся на нас напасть.
Потом посерьезнел:
- Саня, я в гражданскую пацаном был, но все тогдашние ужасы помню. Людей, как траву, косили. После мировой войны всего двадцать лет прошло, неужели все забыто? Не верю я, что у людей такая короткая память.

Как-то после окончания рабочей недели в субботу Василий и Саня сидели на кухне за поздним ужином, обсуждали текущие проблемы, которых в своем доме всегда полным – полно. Василий мечтательно произнес:
- Знаешь, Саня, вот за лето мы самые наши болячки в доме вылечим, а осенью я хочу пойти на шоферские курсы. Я узнавал, можно за два месяца стать шофером.

Саня, не отвечая, помолчала, задумавшись, а потом говорит:
- Слушай, Вася, а завтра же двадцать второе июня.
- Ну, да, - удивился Василий, - а что в этом такого? Двадцать второе июня тысяча девятьсот сорок первого года, воскресенье. Правильно?
Саня улыбнулась:
- Правильно-то, правильно. Но завтра у тебя день рождения и тебе исполняется ровно тридцать лет.
- Смотри, как ты здорово помнишь, - покрутил головой Василий, - я и забыл об этом. Но мы же никогда дни рождения не отмечаем.
Саня возразила:
- Нет, это особый случай, такую круглую дату надо отметить. Я завтра испеку пирог, и мы с тобой посидим, почаевничаем. А теперь давай укладываться спать. Малыш уже третий сон видит.