Сонька позолотите ручку...

 СОНЬКА — ПОЗОЛОТИТЕ РУЧКУ...


Есть врачи от Бога, а есть — от мамы-завмага.
 В Иерусалиме, где даже воздух дышит древностью, я училась на курсах при «Адассе». Среди слушательниц была Соня — женщина с лицом хозяйки жизни и умом, который, увы, в отпуске.
Как ей удалось получить диплом врача, знали только она и её мамаша.
Между осетриной горячего и холодного копчения, чёрной икрой, Хванчкара и армянским коньяком, мама — завмаг дефиСитного магазина в городе пяти гор, в нужное время и в нужном месте — умудрялась «выпускать» врачей.
Так, между нарезкой колбасы и отпечатком печати, рождались специалисты широкого профиля.
  Когда покойный профессор Ури Эйлат, человек старой школы, заподозрил неладное и задал Соне пару простых вопросов по её профилю — аллергологии, ответы потекли, как весенний ручей без берегов: шумно, обильно, но бессмысленно.
Соня говорила долго, уверенно, с придыханием — словно защищала диссертацию перед зеркалом.
Слова текли рекой, а мыслей — ноль.
Словесная диарея была её фирменной фишкой: поток без фильтра, как будто рот у неё подключён к внутреннему водопроводу.
 До репатриации Соня работала заведующей курортного комплекса для офицеров.
По документам — врач-аллерголог, по сути — завхоз, вовремя обеспечивающий генералов и членов правительства свежим набором  пастельного белья.
Главный принцип лечения — «главное, чтобы начальство не чихало».
  Однажды, судьба моя ретивая подкинула мне проверку на прочность, а заодно и... сюжет.
Я заболела. Потекла. Из глаз, из носа, из всех поэтических отверстий.
Жидкость не просто мешала жить — она напоминала мне, что человек на семьдесят процентов состоит из воды, но в моём случае — из девяноста девяти.
Слёзы, сопли, раздражение — одно сплошное водохранилище...
 Соня посмотрела на меня с видом врача, которому вот-вот вручат Нобелевку, задумалась, сдвинула брови и торжественно произнесла:
— Тебе нужно перейти… на воду.
 Без хлеба, без соли . Вода и только вода...
  Два дня я лечила аллергию на воде, думая, что очищаюсь.
Через два дня поняла, что очищаюсь… от жизни и осталось совсем немного.
К соплям добавилась слабость, к слабости — головокружение, к головокружению — философия.
Я вспомнила дядю Гиви, нашего дворового мудреца. Он говорил просто:
«Пей вода, жри вода — срать не будешь никогда!»
Я поняла, что у Сони и дяди Гиви разные школы, но общий результат.
— Дуракам закон не писан, — сказала я себе, — особенно если дурак с дипломом.
И пошла искать врача настоящего не в роли завхоза.
  Сонька же работает семейным врачом и по сей день.
Иногда думаю: может, она всё-таки права? Может, водная терапия и вправду практикуется?
А может, стоит лишь переставить одну букву —
и получится точнее: не практиКуется, а практиХуется. Ойц...