Зачем спасал? Из цикла Байки о сибирских художника

   Константин С(Криспинус), один из новосибирских деятелей «contempory art» на давней выставке удумал всех удивить новой акцией-инсталляцией.
   И удивил.
   В день открытия вернисажа он, применив хитрую систему блоков и тросиков, подвесил себя за ноги прямо в центре зала.
  «Смотрю на современное сибирское изобразительное искусство и мои глаза наливаются кровью» -  то ли название, то ли девиз-слоган, несомненно, были интригующи.
  Перфекциониста-акциониста, висящего у главной  лестницы, обступила недоумевающая публика. Представители падкой на сенсации, быстро пожелтевшей в ту пору, прессы загалдели, защёлкали фотоаппаратами.
  Художник висит, перебрасывается шуточками со знакомыми. Глаза его и вправду наливаются кровью. Вокруг стоят, гомонят зрители. Многие участники завистливо глядят на такой успех коллеги.  В руках у обступивших- бокалы с фуршетным вином, закусывают конфетками. Предлагают попробовать выпить-закусить и художнику.
Результат  (скандал) достигнут. Можно опускаться .
Но случилось непредвиденное. Что-то  в хитрой системе подвесов и блоков то ли сломалось, то ли заело. Ни сам акционист, ни его друзья не могли опустить бренное тело на грешную землю.
   Показалось, что уже и сознание потерял Криспинус. Во всяком случае, он затих. Потом начинает хрипеть и дёргаться в петле. Все ждут продолжения инсталляции и поэтому принимают эти хрипы и конвульсии за художественные штрихи. Раздаются даже хлипкие аплодисменты.
  Дело  приобретает скверный оборот.
  Кто-то побежал за стремянкой, кто-то подволакивает стул.
  - Плоскогубцы давай!- кричат зрители, пытаясь поддерживать голову несчастного.
  Несколько человек бросаются на помощь.
  Участвовал в спасении бедолаги и мой добрый знакомый, художник Виктор Х. Он рассказывал мне: помогаю я вынимать его, Костю этого, из петли, куда он сам залез, а самому стыдно.
  - Чего стыдно-то, Виктор?
  - Ну, как же, я, художник русской реалистической школы, вынужден спасать этого «не-пойми-кого», формалиста, модерниста, хулигана и циника.
  - Что, надо было не спасать?
  - И не спасать нельзя было.
   Обидно, что Константин  - прекрасный рисовальщик, был принят в Союз по личному указанию одного московского мэтра именно за высокую технику. И вдруг такая трансформация. Чем соблазнился-то? Обычно дурят те, кто рисовать не умеет. А этот- исключение.
  Это моё давнее недоумение не рассеялось до сих пор, хотя дела тех лет как-то померкли после столичных культурных новостей о массовых совокуплениях в Зоологическом музее, прибитых к Красной площади гениталиях, или о засунутом во влагалище «художницы» замороженном цыплёнке под девизом "отогрею птичку".
Есть куда расти.