Шаг 3 - Ира

Спокойность и расчётливость есть лучшие друзья. Они ведут тебя к успеху, в любых твоих делах. Но есть соперник их, который так и норовит им всё сорвать, а имя ему — гнев.

                ***

Ну и утомительный же сегодня был денёк! Я бы даже сказал, выматывающий. С самого утра приходится бегать, и ведь ни минуты отдыха, даже посидеть спокойно не получается. Сначала проснулся от стука в дверь, после чего, размышляя о том, кому я мог понадобиться, пошёл её открывать. За ней меня ждал невероятно счастливый Оливер, настолько счастливый, что аж противно. Ему, наверное, доставило удовольствие разбудить меня, ни свет ни заря? После чего он мне говорит: «Джон, у нас очень серьёзное дело, ты нам нужен!». Я подумал, что действительно что-то серьёзное, раз он пришёл меня разбудить, правда, его счастливый вид не вписывался в эту теорию. Серьёзно, совсем не вписывался. После того, как я оделся, словно ошпаренный, мы сразу двинулись в участок. На улице стоял дождь. Дождь я, конечно, люблю, но пока мы дошли до участка я вымок до нитки.

     В участке же оказалась, что наши ребята не могли справиться с делом о краже Пелерины из Молда, из Британского музея. Во время объяснений деталей, мне сказали, что она пропала из музея сразу после его посещения группой туристов из Германии. Было представлено две фотографии, где на фоне музея была запечатлена группа этих самых туристов. После того, как я попросил принести мне их фотографии, максимум, девятимесячной давности, то всё встало на свои места. Какой меня тогда охватил шок, ведь сразу было видно, кто воришка.

     Мне принесли их фотографию семимесячной, трёхмесячной, и двухмесячной  давности. После этого, всё встало на свои места. После моего недолгого негодования и шока, во время которых моё лицо провело минуту на моей ладони, я всем разложил всё по полочкам. На фотографии возле музея была беременная женщина, с таким крупным животиком, а на фотографии семимесячной давности живота нет, как и на остальных. Это, как минимум, невероятно подозрительно, ведь в среднем, животик появляется на пятом месяце беременности. И действительно, когда мы приехали к ним в гостиницу, мы сказали девушке, что не заставим её нести уголовную ответственность, если он вернёт пелерину,  дабы не вызывать никаких разногласий между странами, ведь дело-то не шуточное. Она, конечно, могла сказать что, это у неё как раз пятый месяц, но она не стала отнекиваться, она просто вернула пелерину.

     Затем мне пришлось тащиться в музей, отдавать украденную вещь обратно. Зато директор музея был невероятно счастлив. Он благодарил меня довольно долго. Он даже хотел дать мне награду в виде тяжёленького кошелька стерлингов, но я отказался, ибо эта игра не стоила таких свеч. Потом мне пришлось идти обратно в участок, отчитываться. «Какие же они безнадёжные», — думал я тогда. Действительно, это было такое плёвое дело, а они не смогли его решить без меня… Я просто в шоке, я просто в ужасе. Обычно, они довольно смышлёные. Никогда бы не подумал, что они могут так сплоховать! Ну ладно, не буду их винить, возможно, они переволновались от того, что эта кража совсем не шуточная. Турист украл экспонат из музея другой страны, это совсем не шутки. Мне бы было легче, если бы та женщина всё-таки понесла наказание, хотя бы в виде штрафа, а то, получается, мы оставили вора совсем безнаказанным.

     Вот теперь, я возвращаюсь домой, в такой же дождь, как и сутра. До моего дома осталось совсем чуть-чуть. Если срежу по Сейн-бридес авеню, а потом через Брайд Корт, то окажусь там в два счёта.

     Ох уж эти переулки, такие извилистые, в них сам чёрт ногу сломит. По ступенькам вниз, потом направо. Теперь снова вперёд. Знаете, если наши ребята будут также прокалываться, как и сегодня, то меня поймают ещё очень не скоро, если вообще поймают. Так нельзя,. наказание я получить должен, но и сам в руки полиции я сдаваться не собираюсь, ведь тогда больше некому будет чистить город от тех паразитов.  Надеюсь, что их дедуктивные навыки поднимутся в ближайшее время.

     Что это там, бездомный? Я заметил, что кто-то сидит, прижавшись к стене здания, прямо под дождём. Странно, он не похож на бездомного, одет прилично, да и не скажешь по нему, что он пьян. Приличный такой мужчина, ровесник Оливера. Может, что-то стряслось:
— Мужчина, прошу прощения, у вас что-то случилось? — спросил я у него.
     Он непонимающе посмотрел на меня, и спросил:
— А вам есть до этого дело?
     Как грубо, отвечать вопросом на вопрос:
— Конечно есть, я же из полицейских, я призван помогать гражданам нашей страны в беде.
— Вот значит как, — сказал он, сделав большую паузу, — нет, ничего не случилось.
— Мужчина, не стоит врать, я, как страж порядка помогу вам всем, чем только смогу. Для начала, давайте уйдём из-под дождя. Вы так можете простыть.
     Он не стал возражать. Я помог ему встать, и мы прошли под защищённый от дождя участок переулка:
— Для начала, как вас зовут? Моё имя Джон Фернандес Марионне.
— Фрэнк Николсон.
— Приятно познакомиться, мистер Фрэнк, а теперь расскажите, что с вами приключилось? — спросил я, пристально посмотрев ему в глаза.
     Он недолго подумал, после чего, всё же начал свой рассказ:
— Знаете, господин Джон, до недавнего времени я считал себя счастливым человеком. У меня была красавица жена, отличная работа, и вообще дела шли в гору. Был я поставщиком спиртных напитков, продавал в основном эль, скотч, и вино. Скажу даже, что мои товары имели очень высокий спрос! Все напитки были наивысшего качества, и даже около года назад, мне предложил долгосрочный контракт один из крупнейших владельцев увеселительных заведений нашего города: пабов, баров, ресторанов — господин Эдвард Бартон. Вы только подумайте! Дела сразу пошли в гору, прибыль стала расти, как на дрожжах. Мы с женой жили припеваючи, мой бизнес процветал, и мы уже всё готовили для того, чтобы завести ребёнка. Знаете, моя жена замечательный человек. Я знаком с ней с детства. Мы росли вместе, учились вместе, и любили друг так сильно, что даже не описать словами. В конце концов, мы поженились, и были счастливы. До недавнего времени… Около недели назад, я вернулся домой, и меня настиг ужас. Дверь была выломана, все вещи внутри разбросаны, а моя милая Илэйн лежала на втором этажа, в спальне, совершенно неподвижная. Она была похоже на срезанную розу, такую красивую, но мёртвую… Видимо, когда в дом ворвался убийца, она заперлась в комнате, и молилась о том, чтобы её кто-то спас. Чтобы я её спас… Но я не пришёл. Даже со всеми своими средствами и связями я не смог сохранить то, что было больше всего дороже мне. К тому же, мне кажется, что жертвой должен был быть я, из-за моего дела… Самое противное, что ваши полицейские не смогли найти ничего, чтобы указывало на убийцу! Абсолютно ничего! В это время, пока моя дорогая Илэйн мертва, этот подонок ходит на свободе, и даже полиция на хвосте не сидит. Я не вижу смысла в такой жизни, я хочу умереть, господин Джон. Без жены, я не вижу никакого смысла продолжать свою бесполезную жизнь дальше.
     Ну и история, оказывается всё куда сложнее, чем кажется на первый взгляд. Тем не менее:
— Знаете, скажу честно. Понять, что вы чувствуете, я не могу, потому что сам никогда не любил. Но одно я знаю точно. Раз ваша жена так сильно любила вас, то я сильно сомневаюсь, что она обрадовалась бы, увидев вас таким: сидящим под дождём мечтающим о смерти. Господин Фрэнк, наша жизнь одна, второго шанса нам не дано, если мы умрём, то всё, конец всему. Да, нам тяжело, когда умирает близкий, но это ещё не конец, не для нас, мы всё ещё можем отыграться. Если целью были действительно вы из-за вашего бизнеса, то ваша смерть будет только в радость тому подонку, который убил вашу жену. Если вы хотите отомстить, то живите, назло ему, живите. На радость вашей жене, живите. Как я уже сказал, жизнь лишь одна, и не даётся дважды. Если перевести в ваш экономический язык, то жизнь — уникальный товар. Её можно продать кому-то, её можно променять или отдать, но не найдётся того, что могло бы сравниться в цене с вашей единственной жизнью, по крайней мере, для вас. С вашей единственной в мире, уникальной жизнью, которую в тех же деталях не прожил ни один другой человек. Обещаю вам, как один из профессиональных детективов, я найду этого подонка, и заставлю его расплатиться своей жизнью, за жизнь вашей жены. Ну а вы даже не думайте умирать, ведь в жизни есть не только море боли, но океан счастья. Обещаю вам, однажды вы вновь искупаетесь в нём! 
     Ух, ну я и выдал. Возможно, мне стоило идти оратором? Надеюсь, моя речь подействовала на него, ведь мне почти никогда не приходилось успокаивать людей, особенно людей с такой бедой.

     Он смотрит на меня. Он очень пристально смотрит на меня, раскрыв глаза так широко, что складывается ощущение, что они вот-вот выпадут. Он что-то пытается сказать, вдыхая воздух, но опять его выдыхая. Чего он боится? О, кажется, он собрался с духом, его лице теперь выглядит куда бодрее:
— Мистер Джон, я поражён. Поражён тем, что за час до планируемого мной самоубийства я встретил вас, наверное, это судьба. Да, вы правы, во всём правы. Я буду жить назло тому ублюдку, и навсегда сохраню Илэйн в своём сердце! Знаете, но Илэйн мне тоже часто говорила почти тоже, что и вы, что надо ценить свою жизнь, и жизнь других. Спасибо вам большое, ваши слова вернули в меня жизнь и рассудок! Чем я могу отблагодарить вас?
— Отблагодарить вы меня можете только тем, что будете счастливо жить дальше, и доверитесь мне в этом деле, я обязательно отправлю убийцу на эшафот.
— Я вам верю, но, господин Джон, где именно вы работаете?
— В полицейском участке, который около статуи Чарльза, на Уайт-холл.
— Вас понял, господин Джон, ещё раз, большое вам спасибо!
— Всегда к вашим услугам, — ответил я.
     После этого он протянул ко мне, с улыбкой на лице, руку, я ответил тем же самым. Мы пожали друг другу руки в знак уважения, и попрощались:
— Прощайте господин Джон! Надеюсь, мы ещё встретимся.
— Всего доброго мистер Фрэнк, приятно было с вами познакомиться.
     После этих слов, он отправился в глубины Лондона, уверенно и решительно. Я же отправился, наконец, домой. День и правда был тяжёлым.

     Когда я добрался до своего любимого, уютного дома, я приготовил себе ужин, и, разобравшись с ним, сразу же провалился в глубокий сон на своей мягкой кровати. Как я счастлив, я ждал этого момента последние два часа, теперь, наконец, можно отдохнуть. 

***

     Сегодня предстоит ответственный день. Как я и обещал мистеру Фрэнку, я из-под земли достану того убийц, и покараю его. Сейчас, я в двух шагах от места своей работы — полицейского участка, и я намерен взять это дело, если оно всё ещё не раскрыто, конечно. В конце концов, я человек слова, и я выполню обещание, данное мистеру Фрэнку, я отомщу за его жену, будьте уверены.

     Зайдя внутрь помещения, я увидел крупное скопление полицейских около одного из столов, пристально изучающих что-то. Наверное, опять не могут разобраться с каким-то делом. Посмотрим, что у них там. Я подошёл к ним поближе, и на меня сразу обратили внимание:
— Доброе утро, Джон, — сказал мне Оливер.
— Утро доброе, — ответил я ему, и посмотрел на окружённый стол, — что это тут у вас?
— Да вот дельце довольно серьёзное попалось. Кажется, у нас объявился серийный маньяк.
— Интересно. Расскажи мне, пожалуйста, подробности, если не трудно.
— Да конечно нет, для тебя даже Иллиаду Гомера пересказать готов. Убийства начались около двух месяцев назад, на данный момент, связанных нами убийств четыре. Первой жертвой стал мистер Стюарт Грин — владелец виноградников, довольно крупный поставщик винограда на наш рынок. Второй жертвой была семья господина Роберта Пэйджа, который являлся владельцем сети ресторанов. Убиты были его жена — Джоан Миллс, и он сам. Третьим счастливчиком у нас стал мистер Грегори Пун, тоже владелец сети ресторанов. Ну и наконец, четвёртой нашей жертвой стала семья Николсонов. Сам мистер Фрэнк остался жив, но его жена — госпожа Илэйн Николсон была убита. Господин Фрэнк является поставщиком спиртных напитков одной из крупных торговых шишек нашего города. Все эти убийства объединяла исключительная жестокость. В первом случае тело жертвы были расчленено, во втором преступник отрезал головы и жене и мужу, положив их в руки друг другу. В третьем случае господина Грегори нашли с раздавленной булыжником головой, а в четвёртом случае всё тело госпожи Илэйн было покрыто ножевыми ранениям, их там несколько сотен, не меньше.
     Неожиданно, даже не мог себе представить, что это дело доберётся до меня раньше, чем я до него:
— Джон, ты уже видишь связь между всем этим?
— Конечно, по-моему, только слепой не заметит, что были убиты только те, кто так или иначе причастны к торговцам.
— Совершенно верно, мы думаем, что убийца как-то связан с торговцами нашего города, только это слишком мало…
— Нет, этого уже достаточно для того, чтобы приблизиться к преступнику на восемьдесят шагов из сотни. Убиты были только причастные к торговле лица, притом исключительно к торговле пищи или спиртных напитков, иными словами, увеселительных заведений города. Вероятность того, что убийца сам торговец очень мала, скорее всего, убийца это марионетка одного из торговцев, которому это выгодно. Тем более, последнее его убийство оказалось провальным, так как целью был господин Фрэнк, что очевидно. Скорее всего, преступник вновь попытается убить господина Фрэнка.
— Следовательно, нам стоит пристроить к нему охрану, и тогда убийца попадёт к нам прямо в руки. Джон, это просто гениально! — сказал Оливер.
     Оливер смотрит на меня с таким восхищением, как и все остальные, стоящие у этого стола. Серьёзно, что здесь такого сложного? Тем не менее:
— Не совсем, — ответил я.
— Почему это? — поинтересовался Оливер.
— Потому что, если мы пристроим много полицейских к господину Фрэнку, то вероятнее всего, это отпугнёт убийцу, и он ускользнёт от нас. Одного человека будет достаточно, больше пристраивать попросту опасно. Тем более, вчера я как раз встретил господина Фрэнка в переулке у моего дома, собирающегося покончить с собой. Небольшой речь, на удивление себе, я смог вдохнуть в него жизнь. Поэтому, я считаю, что его защитой должен заняться именно я.      
     После того, как я вспомнил о своей вчерашней встрече с мистером Фрэнком, удивление появилось на лице каждого. Как будто бы, это была судьба, встретить его вчера:
— Ничего себе, недаром говорят, что мир тесен. Тем не менее, Джон, всё равно ещё остаётся заказчик, — подметил Дейл, молчавший до этого момента.
— А пока меня нет, я прошу вас сделать анализ пищевого рынка, и проследить, кому были выгодны эти смерти, и чьи дела начали расти в гору после этого.
— Хорошо, так и сделаем. Джон, оружие при тебе?
— Да, мой револьвер и нож, как всегда, при мне.
— Замечательно, ты же помнишь, что с ними можно и нельзя делать?
— Да. Стрелять только при необходимости, если у преступника тоже есть огнестрельное оружие, по возможности взять живым.
— Отлично, рад, что ты всё это помнишь, а теперь, Джон, я объясню тебе, где живёт мистер Фрэнк, и ты отправишься за дело.
— Так точно, — ответил я.
— А вы что стоите? Быстро за анализ рынка! — сказал Дейл остальным.
— Вас поняли! — ответила команда полицейских.
     После этого, Дейл назвал мне адрес, по которому, в данный момент, проживает мистер Фрэнк Николсон. Теперь я отправляюсь в сторону Колсон-роуд, к кирпичным двухэтажным зданиям, в одном из которых проживает мистер Фрэнк. Прийти мне туда, желательней, вечером, поэтому прогуляюсь немного.

     Путь всё равно предстоит не близкий, совсем не близкий, но до ночи времени ещё достаточно. Маловероятно, что убийца нападёт на него в светлое время суток. Скорее всего, он попытается напасть на него ночью, когда все будут уже спать, свидетели убийце ни к чему. Думаю, он так и поступит. Надо будет его схватить, в любом случае, живым, если у него есть заказчик, то надо это узнать, ведь если это правда, то с этим человеком нужно как можно быстрее разобраться. Убивать чужими руками своих недоброжелателей... Как низко. Этот человек, если он есть, воистину отвратителен. Не удивлюсь если это какой-нибудь зажиточный толстосум, для которого человеческие жизни просто инструмент для получения прибыли, его никак не должно быть на этом свете. Если эта ошибка рода людского действительно есть на этом свете, то от неё надо избавиться, при любом раскладе, это даже не обсуждается.

     Вот так, погрузившись в свои мысли, я путешествую по городу, практически, без цели. К вечеру я всё же преодолел этот длинный путь от участка до Колсон-роуд, и вот я около дома мистера Фрэнка. Надеюсь, с ним всё хорошо. Так или иначе, прежде всего надо постучаться.

     Замечательно, кто-то идёт к двери. Звук шагов не громкий, но и не тихий, самый обыкновенный, значит это точно не маньяк. Дверь немного приоткрылась, но через несколько мгновений, была распахнута настежь:
— Господин Джон! Как же я рад вас видеть! Вечер добрый, — поприветствовал меня мистер Фрэнк.
— Добрый вечер мистер Фрэнк, я тоже рад вас видеть в добром здравии. Я к вам по делу пришёл, не могли бы вы впустить меня?
— Конечно, для вас всё что угодно, но откуда вы узнали мой адрес?
— Сейчас расскажу, подождите чуточку, говорить через порог не очень красиво.
— Да, вы правы, — сказал Фрэнк, и пустил меня внутрь.
     Зайдя внутрь, я снял с себя лишнюю одежду, и сел на диван, который мне указал Фрэнк. Большой у него домик, однако. Только эта комната больше всей моей квартиры, а интерьер так вообще, просто изысканный. Помимо удобнейшего дивана в центре комнаты, тут были постелены тигровые ковры, на стенах висели картины, на которые можно было бы смотреть часами. Незажжённый камин стоял между окнами напротив дивана, между прочем, окон здесь довольно много, не сказал бы, что это безопасно. Позади меня дверь, ведущая в другие комнаты, а прямо находится лестница, ведущая на второй этаж. Поистине дом богача. Но пришёл я сюда не любоваться интерьером:
— Мистер Джон, может чаю? — спросил у меня Фрэнк.
— Нет, чуть позже, сначала давайте я вам расскажу, зачем я здесь.
— Да, давайте.
     Я набрал воздуха в лёгкие, и приступил к своему рассказу:
— Знаете, когда я пришёл сегодня в отдел, я намеревался взять дело об убийстве вашей жены, царстве ей небесное. Правда, к моему удивлёнию, оно взяло меня раньше. Видите ли, в течении последних двух месяцев произошло четыре убийства людей, которые были так или иначе связаны с пищевым рынком нашего города, при том все они были очень жестокими. Мы более чем уверены, что это серийный убийца, и я более чем уверен, что сегодня он придёт к вам.
— Сегодня? — удивился Фрэнк.
     В его голосе я не слышал страха, скорее в нём прозвучали нотки нетерпения. Кажется, он хочет расквитаться с ним, если он так этого пожелает, то мы это сделаем:
— Да. В последних трёх случаях, убийца совершил удачную расправу, и бизнес жертв был полностью уничтожен. В вашем случае бизнес остался цел, поэтому, он вернётся. К тому же, мне кажется, что за всем этим стоит некто из торговцев, тот, кому это было выгодно. В отделе я попросил провести анализ пищевого рынка, чтобы увидеть, чей бизнес пошёл в гору, но я спрошу и у вас, как думаете, кому это могло быть выгодно?
     Фрэнк меня внимательно выслушал, после чего погрузился в размышление. На его лбу появились морщинки, сейчас он похож на старика, хотя, на вид ему столько же, сколько и мне, может чуть постарше. После пары минут размышлений, он ответил:
— Простите, господин Джон, но я не знаю, кто именно мог на такое пойти. Устранение меня приведёт к ухудшению дел у господина Эдварда Бартона, убрать его с рынка было бы выгодно, как минимум, десяти торговцам, я всех сейчас даже и не упомню. Думаю, что ваши коллеги проанализируют всё это куда лучше меня, прошу прощения за свою бесполезность.
— Не извиняйтесь, вы далеко не бесполезны, ведь благодаря вам, мы сможем поймать этого преступника. Если он сегодня явится.
— Да. Вы, как всегда, правы.
— Думаю, что стоит задёрнуть все шторы, чтобы убийца не смог убить вас, стреляя из одного из них. Есть шанс, что у него будет огнестрельное оружие, поэтому стоит перестраховаться.
— Вас понял, так и сделаю, ещё и все окна закрою.
— Хорошо.
     После этого, мы пошли с Фрэнком закрывать все окна и шторы. Через минут десять, во всём доме не осталось ни одного открытого окна, как будто к атаке готовимся, хотя, так и есть:
— Ух, теперь мы готовы, — сказал Фрэнк.
— Да, готовы. Может быть, сейчас выпьем чаю?
— С удовольствием.
     Затем Фрэнк заварил нам обоим отменного зелёного чая, и после того, как мы выпили его, мы до самой ночи обсуждали друг друга.

     Оказывается, мистер Фрэнк очень приятный человек, великолепно поддерживает разговор, с ним можно говорить буквально на любые темы. Очень образованный человек, хотя, это и не удивительно, для человека его порядка:
— Господин Джон, а почему вы решили работать детективом? — внезапно спросил он у меня.
— Потому, что я считаю высшим удовольствием вершить правосудие, и заставлять негодяев отвечать за свои преступления перед теми, кому они сделали больно. Знаете, у меня даже есть мечта — искоренить всю преступность нашего мира. Недостижимая, но всё же, мечта.
— Хорошая мечта, я бы даже сказал, благородная. Надеюсь, вы исполните свою мечту, и если понадобится, я всегда буду рад вам помочь в её осуществлении.
— Рад это слышать. Мистер Фрэнк, у меня к вам тот же вопрос, а у вас есть мечта?
— Знаете, хоть вы и сказали, что ваша мечта недостижима, но это ещё не предел. Я мечтал и мечтаю о мире во всём мире, как наивный ребёнок верю, что когда-нибудь все люди на земле смогут жить улыбаясь друг другу, как снаружи, так и внутри. Ни войн, ни боли, не зла. Хоть я и знаю, что это утопическая мечта, и не суждено ей исполниться, но всё же, это то, о чём я мечтаю.
— Как по-детски, — с улыбкой, сказал я.
— Да, согласен. Илэйн часто мне говорила, что я похож на ребёнка…
     После этих слов он заметно помрачнел. Ещё бы, как не помрачнеешь, говоря об убитой жене:
— Мистер Фрэнк, а вы бы смогли, по возможности, убить этого преступника?
— Не знаю… Хоть мне и хочется убить его со всей жестокостью, разорвать его на части, но я не тот человек, который так просто сможет пойти на убийство…
— Вот значит как.
— Мистер Джон, а у вас есть семья?
     Как внезапно:
— Нет, семьи у меня нет, и никогда не было. С самого рождения у меня был только отец, потому что мама умерла при родах. Он воспитывал меня, и когда я стал взрослым, отпустил меня в свободное плавание. Я благодарен ему за всё, но, увы, и его сейчас с нами тоже нет.
— Прошу прощения.
— Не стоит извиняться, мистер Фрэнк. Все мы когда-нибудь умрём, рано или поздно. Не стоит бояться смерти. Как известно, конец одной истории порождает начало другой, и так до бесконечности. Мы не просто умираем, скорее, мы шагаем в бессмертие. Во многих религиях смерть, это лишь новое начало. Возможно даже, что вся наша жизнь это предисловие к чему-то большему, а вы как думаете, мистер Фрэнк?
— Я думаю, что смерти действительно нет смысла бояться, иначе в страхе перед ней мы проморгаем нашу единственную жизнь.
— И то верно, — ответил я, — как-то мы здесь философией увлеклись. Не подскажите, который час?
— Примерно час ночи.
     Час ночи? Да ладно. Ничего себе времечко пролетело. Я даже не заметил, что мы плавно перешли с естественного солнечного освещения, на искусственный свет лампы. Тем не менее, убийца так и не появился. Неужели я ошибся, и убийца не придёт? Нет, он должен прийти, не сегодня, так завтра, но пока он не закончит с Фрэнком, он точно не остановится:
— Господин Джон, — шёпотом окликнул меня Фрэнк, — посмотрите на то окно.
     Я посмотрел на окно, которое мне указал Фрэнк, и понял, что я был совершенно прав во всех своих суждениях.

     За шторами виднелся какой-то силуэт, пытающийся разглядеть, что внутри, но кажется, у него это не очень хорошо получается. Сколько он так уже смотрит? Он потихоньку переходит на другое окно, и пытается увидеть нас сквозь него. Так от окна к окну, шагая в сторону двери:
— Мистер Фрэнк, разговор стоит продолжить, ведь если мы надолго замолчим, он может что-то заподозрить, — прошептал я.
—  Кстати, господин Джон, а не расскажите ли мне, чем вы занимаетесь в свободное время? — уже вслух, спросил он у меня.
     Отлично, понял всё с полуслова, уважаю таких людей. Мы продолжили наш разговор, и одновременно следили за движениями силуэта. Когда он подошёл к двери, он притаился. Прошло около минуты, и раздался стук в дверь. Как вежливо с его сторону постучаться в дверь, однако, я уже знаю, что он задумал:
— Господин Фрэнк, подходите к двери с правой стороны. Я подойду с левой, ни в коем случае не идите прямо на дверь.
— Вас понял, — ответил он мне.
     Далее, мы направились к двери в том порядке, в котором я сказал. Пошли непринуждёнными шагами, как будто ничего не заподозрили. Когда мы встали по разные стороны двери, Фрэнк спросил:
— Кто там?
     Вместо ответа прогремело три выстрела. Два пришлись на полотно двери, а один  из них прострелил замок. Если бы кто-то из нас встал около двери, его бы подстрелили. Затем злоумышленник выбил дверь ногой, и рванул внутрь, сразу же посмотрев в сторону. Правда, я не собираюсь дать ему спокойно бегать по дому, как только его силуэт показался внутри, я сразу же зарядил ему рукоятью пистолета в нос, со всей силы, которая у меня была. Преступник пошатнулся, удар вышел хорошим, да и наверняка, он шокирован. Воспользовавшись этим моментом, я заломил ему руки, и обезоружил, после чего прижал к полу. Птичка в клетке. Как хорошо, что у него нет помощников. Осталось только разузнать, кто его наниматель:
— Ублюдки! Отпустите меня, обоих прикончу! — вырываясь, кричал этот псих.
     Я попросил Фрэнка быстро принести бельевую верёвку, после чего, связал убийце руки и ноги. Затем я перетащил его брыкающеюся тушу к дивану, и усадил его на ковер, мы же с Фрэнком сели на диван, и начали смотреть ему в лицо:
— Развяжите меня, уроды!
— Как он надоел стонать, — сказал я.
— Полностью согласен, скулит как побитая собака, — добавил Фрэнк.
— Ах вы!
     После его долгой речи, в которой он тысячу раз обещал нас убить самыми виртуозными способами, он, наконец, успокоился, и мы смогли продолжить разговор:
— Так, уважаемый, зачем вы хотели убить мистера Фрэнка? — спросил я.
— Не твой дело, пёс полицейский!
— Ну, так зачем?
— Я же сказал, не твоё дело, пёс!
     Путём многократного повторения одного и того же вопроса, он всё-таки сломался:
— Да потому что этот зажиточный толстосум живёт и смакует, в то время когда мы — нищие, плаваем в полнейшем дерьме!
— Как мило, так ты из тех, кто вместо реальных действий по вылезанию из нищеты начинаешь творить подобные глупости, — сказал я. 
— Да заткнись ты! Тебе не понять! Только тот мужик меня понял, он говорил, что всё получится, а тут вылез ты, козёл!
     Вот и самое интересное наступило:
— Какой такой мужик? — спросил я.
— Так я тебе и сказал.
— Небось, какой-нибудь торговец, связанный с пищевым рынком.
— Как ты узнал?!
     Как же он быстро сломался, даже отрицать не стал. Мои предположения подтвердились, за ним действительно стоял торговец:
— Дорогой, своей реакцией ты уже выдал нам информацию о том, кто твоей наниматель. Лучше расскажи честно, что ты о нём знаешь.
     Он со злобой посмотрел на меня, и на время ушёл в свои мысли, решая, сказать нам правду, или нет: 
— Я встретился с ним около двух месяцев назад, ночью, тогда был страшный ливень. Тогда меня бросила девушка, потому что я был нищим, мне уже не хватало денег для того, чтобы оплатить своё жильё. Скоро бы я оказался на улице, без денег, без друзей, без работы, на которой меня всегда за отброса держали. Но появился он, он объяснил мне, кто повинен во всех моих несчастьях! Это толстосумы, которые гребут деньги ковшами, обманывая простой народ! Он показал мне людей, обдирающих до нитки таких же, как и я! Я должен был отомстить этим людям за то, что они живут в достатке! Он дал мне денег на жизнь, и я пошёл вершить суд. Как я их ненавижу… ненавижу, ненавижу, ненавижу! Всех их убью, и до вас доберусь! Только развяжите меня и весь белый свет прирежу…
— Всё, заткнись, — сказал ему Фрэнк, впечатав подошвой в зубы.
     В принципе, я узнал всё, что хотел. Пусть его судьбу решит Фрэнк, это его право:
— Фрэнк, убьём его?
— Что? — удивился Фрэнк.
— Отомстишь ему за жену? В участке я скажу, что он напал на нас с огнестрельным оружием, и в ходе перестрелки был застрелен. Вот и всё, — после этих слов, я протянул пистолет Фрэнку.
— Ах ты козёл! — кричал преступник.
     Пока убийца крыл меня всеми возможными оскорблениями, Фрэнк размышлял. В конце концов, он взял заряженный пистолет из моих рук, и нацелил его на голову крикуна:
— Грохнуть меня решил? Не волнуйся, я тебя из-под земли достану! Я к тебе во снах явлюсь, и буду грызть тебя до конца твоих дней.
Так прошла минута, а потом и две, но выстрела так и не было:
— Ну что, кишка тонка меня убить, а? Такие неженки как ты даже грязную работу сделать не способны! — продолжал орать сумасшедший.
— Завались. Всё что я делаю, это вспоминаю её, — сказал Фрэнк.
— Кого «её»? А! Я понял, ты про ту бабу, которую я прикончил на днях? Ох, какая жалость, она ведь так молила о пощаде, звала на помощь: «Фрэнк, пожалуйста, спаси меня, дорогой», и что-то ещё, это было так забавно! Такие уроды как ты должны страдать, весь ваш род должен…
И, наконец, раздался выстрел, пуля пробила голову этому психопату, и жизнь покинула его. Фрэнк стоял с опущённой головой, и его лицо исказилось в каких-то странных эмоциях. На его лице я видел счастье, страх, облегчение и страдание. В принципе, ничего удивительного, он ведь только что убил. Он не такой как я, или этот псих, он — нормальный человек, до этого момента он был законопослушным гражданином, который ценил человеческую жизнь:
— Вот и всё, — сказал я.
— Да, ты прав, как всегда…
— Ты доволен?
— В каком-то смысле, да. Правда, теперь на сердце у меня какая-то пустота, говорят, что свершённая месть оставляет только такие ощущения.
— Слышал о таком. Успокойся Фрэнк, он это заслужил, он забрал столько невинных жизней, что это стало для него самым простым наказанием.
Фрэнк кивнул мне, и отдал пистолет, после чего, сел на диван:
— Фрэнк, я схожу вызову полицию, а ты развяжи его и спрячь верёвки, а также положи его в такое положение, чтобы казалось, что он естественно застрелен.
— Тебя понял, — ответил мне Фрэнк, — что ты делаешь?!
     Я подобрал пистолет преступника, и сделал пару выстрелов из своего пистолета, и пистолета покойного:
— Это для того, чтобы было видно, что перестрелка была. Ладно, я пошёл, а ты сделай то, что я сказал.
— Х-хорошо.
     После этого, я отправился в сторону двери. Когда я почти вышел наружу, Фрэнк окликнул меня:
— Джон!
— Что такое? — спросил я.
— Спасибо тебе. Огромное спасибо.
— Да не за что, — ответил я ему.
     На этот раз, меня благодарить действительно не за что.

     Затем, я сообщил обо всём случившемся в полицию, и вызвал остальных для того, чтобы забрать тело и установить личность покойного. Когда остальные прибыли на место, труп уже лежал около двери, головой в сторону выхода. Около его правой руки лежал разряженный пистолет. В участке было принято, что ныне покойный Кеннет Осборн был убит в ходе перестрелки с сотрудником полиции. Дело о серийном убийце было официально закрыто. Через пару дней Фрэнк полностью оклемался, и казалось, что с его плеч упали целые Гималаи. Мы стали с ним хорошими друзьями. Результаты анализа рынка показали, что показатели выросли у огромного количества конкурентов ныне покойных торговцев. Из такого количества никак не получится определить, кто заказчик. Тем не менее, если ткнуть пальцем в любое имя, то с вероятностью один к семидесяти трём, это окажется заказчик. Он хорошо подчистил концы, нечего сказать…

     Сегодня же я сижу в участке, и, можно сказать, бездельничаю, потому что дел для меня нет никаких. Пока что, я даже не догадывался, что сегодня нас навестит сам дьявол…

***
(Точка зрения Майла Кёртиса)

— Господин, пора вставать, — сказала молодая горничная, раздёргивая шторы на окне.
     Солнечные лучи ворвались в полутёмную комнату, и залили её прекрасным светом, они упали мне на лицо. Мне, до этого момента, спящего в своей большой кровати. Я неохотно открыл глаза, и, приняв сидячее положение, поправив свои светлые волосы, спросил:
— Который час?
— Семь утра, — ответила горничная.
— Я же просил разбудить меня в шесть. Сколько раз повторять, кто рано встаёт, тому бог подаёт. Для торговца вроде меня так отсыпаться непозволительно.
— Простите, господин, вы вчера выглядели таким уставшим, что мы с девочками решили, что вам стоит поспать немного подольше…
     Как же я не люблю самовольство, если я сказал будить в шесть, значит будить в шесть:
— Я, конечно, ценю вашу заботу обо мне, но если я говорю будить меня во сколько-то, то выполняйте.
— Да, простите…
     Затем, я поднялся с кровати, и горничная отправилась заправлять её. Одевшись, и приведя себя в порядок, я спустился на первый этаж своего поместья, к столу, где уже был готов завтрак.

     Спустившись, я увидел на столе готовую овсянку, яичницу с колбасой, а также стоящий напротив первоклассный зелёный чай, аромат которого чувствовался даже с лестницы. Когда я сел за стол, я подозвал своего дегустатора. Он опробовал от каждого блюда по кусочку, и, подождав пару минут, убедившись, что с ним всё хорошо. Я приступил к еде:
— Кто это готовил? — спросил я.
На минуту в зале повисла тишина. Горничные стоящие вокруг испугано смотрели на стол. Я переспросил:
— Кто это готовил?
     На этот раз, неуверенно, ответ дала очень молодая горничная, лет восемнадцати. Кажется, новенькая:
— Я, господин Майл…
— Подойди сюда, — сказал я ей.
     Она робко подошла, и склонила голову предо мной. Чего она так трясётся? Я же не собираюсь делать с ней что-то плохое. Очень мягко и приветливо улыбнувшись, я сказал:
— Ты молодец, отличный завтрак, и чай вышел на славу. Для новенькой это очень хороший показатель, — сказал я, погладив её по голове.
     Она была в смятении, как и все остальные. Они что, за тирана меня держат? Они ведь даже не рабы, чтобы так меня бояться, неужто я действительно такой страшный? Качественный труд должен быть вознаграждён, некачественный, соответственно, подобающе наказан:
— Держи, это для твоих дальнейших успехов, — сказал я, протянув ей несколько десятков золотых монет.
— Г-господин, я не достойна этого… — робко сказала она.
— Раз даю, значит бери. Хороший труд должен быть оплачен, или ты отказываешься от милости своего господина?
— Никак нет, господин! Огромное вам спасибо! — сказала она, взяв деньги.
     Я снова ласково улыбнулся ей, и закончил свой завтрак.

     Время восемь утра, на двенадцать часов у меня запланирована встреча, поэтому ещё есть время. Как же я не люблю, когда каждая минута не расписана, так как возникает ощущение, будто я начинаю падать в пустоту. Я попросил сегодняшний выпуск газеты «Times», и, усевшись в свой диван в гостиной, приступил к чтению. Ничего интересного. Потерялась собака, ограбление, убийство, и… пойман серийный маньяк, убивавший торговцев, по имени Кеннет Осборн. Надо же, этого идиота поймали. Он даже не смог убить Николсона, какая жалость, думал, от него будет больше проку, чем от того высокомерного глупца, как там его звали-то… Ах да! Арчи Браун, вроде. Надо же, его даже застрелить умудрились, во время нападения на Николсона. Интересно, насколько я знаю, Николсон был сломлен, и сам бы точно сопротивляться не стал. Понятно, так его застрелил полицейский, находившийся в тот момент с Николсоном, имя не указано. Очень интересно, значит, эти идиоты в полиции смогли разглядеть связь, и понять, что он вернётся к Николсону, даже додумались послать одного человека, для большей скрытности. Моё мнение о них выросло. Обычно, эти дураки не могут засадить даже убийц, которые у них в руках. Ладно, не имеет значения, у меня всё равно ещё есть тот избалованный пацан, жадюга, обжора, и льстец, даже если их тоже поймают, просто найду новых марионеток, не впервой же.

     Мне вот только стал интересен тот детектив, который смог раскрыть это дело, имя не указано, но это не беда. Теперь мне есть, чем заняться до двенадцати:
— Папа! — закричала маленькая девочка, вбежавшая в гостиную.
     Она сразу побежала ко мне, а за ней в двери появилась измотанная женщина, в сопровождении маленького мальчика, немного постарше, чем девочка:
— Я тебе поймала, папа! — сказала девочка, схватив меня за ногу
— С добрым утром, Шарлин. Рейчел, дорогая, утро доброе. Джозеф, с пробуждением, — сказал я каждому члену своей семьи.
— Майл, прости, не смогла за ней уследить, она такая прыткая, как только оделась сразу побежала к тебе, даже про завтрак забыла.
— Пап, а почему ты сегодня без нас завтракал? — спросила девочка.
— Шарли, если отец так сделал, значит, у него была причина, не задавай ему глупых вопросов, — сказал Джозеф.   
— Джозеф, зачем ты так груб со своей младшей сестрой, ей всего шесть лет.
— Прости, отец…
— Не извиняйся, как я могу из-за такого разозлиться на своего сына? Иди сюда.
     Когда он подошёл ко мне, я погладил его по голове:
— Меня тоже! — надувшись, крикнула девочка.
— Конечно, принцесса моя, и тебя тоже, — сказал я, начав гладить её второй рукой.
     Рейчел, похоже. Очень нравилась эта картина, так как она стояла, и прямо цвела от счастья, про неё тоже забывать нельзя. Я поцеловал в лоб обоих детей, и, поднявшись с дивана, подошёл к Рейчел, и так же погладил её по голове. Она вся покраснела, как мило, она хочет что-то сказать, но не так быстро! Я прислонил к её нежным губам своей палец, и поцеловал её, после этого, она ещё сильнее покраснела:
— Мама как помидорка! — крикнула Шарли.
— Рейчел, мне сейчас надо уйти по делам, поэтому оставляю этих двоих на тебя, справишься?
— Да, дорогой, справлюсь, — сказала она, всё ещё краснея от смущения.
     Я снова погладил её по голове, и, попрощавшись с детьми, отправился одеваться. После того, как я оделся, я вышел на улицы прохладного, утреннего, дождливого Лондона, и отправился в сторону полицейского участка на Уайт-холл. Главный в тот участке мой старый друг — Дейл Саттон, скажу, что захотел проведать его. Мне очень хочется посмотреть на того, кто поймал этого идиота. Всё-таки, мою марионетку убил, даже обидно… Хотя, кому я вру, как можно грустить о том, кто даже сам себя обеспечить не смог? Человеческая жизнь? Бесценность? Что за чушь собачья. Почему меня должны интересовать жизни совершенно не знакомых мне людишек? На свете существует лишь пара интересных мне  жизней: моя, и моих близких. Больше никто на этом свете меня не волнует, и что плохого в использовании всяких идиотов для того, чтобы сделать свою жизнь, и жизнь своих близких лучше? Никогда не понимал тех лицемеров, которые твердят, что любая жизнь бесценна. Сами же готовы будут убить незнакомца, если их жизнь, или жизнь их близких будет на кону.

     Вот так я и дошёл до участка. Войдя внутрь, я сразу же наткнулся на Дейла, как удачно:
— Ох! Какие люди! Майл, сколько лет, сколько зим! — сказал мне Дейл, протягивая руку.
— И я очень рад тебя видеть Дейл, как здоровье?
— Великолепно, да и настроение у меня на высоте!
— Правда? Поделись со мной, если не трудно, может и моё настроение перед торговой встречей станет лучше.
— У тебя даже в такую рань встречи?
— Нет, встреча назначена на двенадцать часов, но каким бы я был торговцем, если бы всё утро тратил на столь малопродуктивную вещь, как сон?
— Ха! Ты как всегда, в своём духе. Пошли, я покажу тебе причину моего отличного настроения.
     Я кивнул ему, и пошёл за ним. Он привёл меня к какому-то мужчине, лет тридцати с чем-то, хотя на его голове уже виднеется седина, но он не выглядит старым, наоборот, даже очень бодрый. Только взгляд у него, прямо как у убийцы, интересно:
— Знакомься, это наш лучший детектив, успешно раскрывший недавнее дело о серийном маньяке Кеннете Осборне — Джон Фернандес Марионне! Джон, знакомься, это Майл Кёртис, владелец массы увеселительных заведений нашего города, мой давний друг.
— Доброе утро, мистер Джон Фернандес, — с улыбкой, сказал я ему, протягивая руку.
     Он внимательно посмотрел на меня, оценивающе, похоже, я ему не очень понравился. Очень интересный экземпляр:
— Утро доброе, мистер Майл Кёртис, — ответил он мне, пожимая мою руку.
     В тот момент я даже не представлял, насколько интересной станет моя жизнь после его появления…

*Ира (латынь — Ira) — гнев.