Вдали от России. Один день в Израиле

  В Израиле живут евреи. Нельзя сказать чтобы я первый заметил это интересное обстоятельство. Просто сегодня, 16 марта 2015 года, удостоверился в том лично. Их тут много и они весьма разные. Аж вспомнился какой то комсомольский дурак из одноимённой газетёнки. Он когда то выдал на её странице удивительное открытие: «В Тель Авиве можно выйти на улицу и заорать на прохожего – «Ну ты Еврей!» И никто особо не удивится и не оскорбится. Сложнее тут найти того, кто НЕ еврей». Этот хер изрёк сиё с претензией на комсомольский юмор, примерно через неделю после восстановления дипломатических отношений между СССР и Израилем. В светлые горбачёвские времена.

  Как я здесь оказался? Не простой вопрос. Если коротко – от общего отупения. На 55-м году существования жизнь не закончилась. Но явственно упёрлась рогом в нечто бесформенное. Ну не стреляться же с того… Короче, душа возжаждала позитивных потрясений. Вобщем, любимая дочь любезно согласилась назначить меня ответственным за перемещение розового чемодана, приобретённого в итальянском квартале Манхеттена. Вот так я и попёрся удостоверять наличие евреев в Израиле. Но эта задача малость осложнилась трёхдневным пребыванием в Москве. В Омске шёл снег, а там аномальное тепло. В сети так прямо и утверждалось, а я повёлся. Сильно хотелось пройтись без шапки по когда то любимому городу, в коем отсутствовал 27 лет. Вот башку и надуло. На Немцовском мосту. Чтобы поездка не обломалась пришлось заглотить сильно действующих токсинов в ветеринарной дозировке. Плюс гнусное предчувствие, что в последний секунд вылезет неоплаченный административный штраф за мелкий дебош 1996 года. А пограничная дама явно видела его на своём мониторе. Но внутренний голос на сей раз обманул. Штамп в паспорте был щёлкнут. Аж долго не мог сообразить – с какой стороны обходить пограничную будку. На подгибающихся конечностях.

  И мгновенное попадание в мир блескучих феерических ништяков Дьюти-фри. Сколь ярких, столь и дурацких. Слышал об их существовании, конечно. Но в реальности видел впервые. Гуляли с барышней, нюхали всякую «Шанель№5».
 - Мож они «Смирновскую» дают тестировать? Грамм по 50… Или «Whiskey»… По себестоимости эти продукты гораздо дешевле «Шанели».
  Впрочем, два кренделя плотно затарились бухлом в экстерриториальной зоне и всю дорогу до Святой Земли его интенсивно дегустировали в хвостовой части «Боинга». Периодически вопия что то оттуда. О бренности земного бытия. Странным образом это не считалось нарушением суровых правил «Эль-Аль» в сфере безопасности. Но то, что рассказывали о серьёзности израильских спецслужб, имело место быть. Интеллигентный юноша Андрей,  в еврейской кипе, задавал каверзные вопросы. Его явно интересовали не ответы, а мимика и скорость реакции объекта исследования. Кто то намекнул, что настоящий ужас ждёт нас ещё впереди, на той стороне. Но взгромоздились на борт и поехали. Видимо я и сам был похож на пьяного. Сосед предложил мне нахлобучить наушники и смотреть фильм с русским переводом. Пробубнил что то об том, что не всё подряд готов смотреть. Ибо разборчив весьма. Успел понять, что изрёк глупость, фильм про Стивена Хокинга заслуживал быть увиденным. Надо будет скачать его потом… «Боинг» огибал по дуге слева Донецкую простонародную республику. Удалось отключиться часа на полтора. Очнулся в момент разворота над морем, при виде огней Тель Авива на горизонте. Оно выразительно… Когда самолёт заходит на посадку над полупустым ночным городом… Ну вот и финиш. Ступаю подошвой на заграницу. Первое что слышу – два кривых поца продолжают выяснять отношения с этим миром и промеж себя. По русски.

 - Иде мы? Ваще….Шозанах… Чё за самолёты? Нахрена?...

 Думал, что чувак этак вот тонко иронизирует. Но нет, он действительно отсоединился от реальности.

 - Ша! Мы в Израиле. Ишчи паспорт… Или щас будешь предъявлять конец в окошечко… На предмет его обрезанности.

  Автобус успел тронуться с места, но был остановлен. В дверном проёме возникла стюардесса из «Боинга» и вручила двум хероям пакет, в коем булькало их недопитое бухло из Дьюти-фри.

  Ожидание скрупулезного шмона на израильской стороне было неоправданно. Его не было совсем. Пограничные формальности заняли меньше времени, чем в Москве. Единственное – дочь вздумала демонстриовать мне независимость поведения и встала в зелёный коридор. Типа того, что я ни уха ни рыла не понимаю в международных аэропортах, а она прошла их двухзначное количество. Ситуация была несуразная. Даже какой то древнееврейский персонаж, по внешнему виду – Гендальф Чорный, с пейсами и бородой до пупа тронул меня  за рукав и жестами констатировал, что мы творим явную дурь. А наш коридор – вот он, в двух метрах справа. Типа – шалом туда.
 Хотел влезть на собеседование к даме, разумеющей по русски. Но меня вцепил смуглый офицер, происходящий явно из другой алии. «Come!». Ещё в школьной юности и позже я учил английский. Старательно. Не для оценки в дипломе, для себя. Но вот реальная разговорная практика была близка к нулю. Она сводилась к репликам в адрес столярных пролетариев типа: «Гив ми сюда май скроу-драйвер, факен мудило!». Тем не менее, израильский пограничник меня почти понял. «Цель визита? Ну… так ваще… Интерес фольклорно-этнографический. Расширение визуальных представлений об окружающей нас действительности… Обозрение пустынных ландшафтов провинции Негев… Удостоверение наличия в стране евреев… Их самочувствие… Есть ли здесь знакомые? Безусловно!  У представителей творческой богемы они всегда найдутся. Зачем мне, такому загадочному аж два места багажа? Дык в них то всё и дело… Я тут почти не при делах. Так… Чемоданчик доставить в населённый пункт Эйн Бокек. Розовый. Не мог же я позволить чтобы любимая дочь тащила его самостоятельно.»
 - Is it she?
 - Yes.
 - Come её сюда!
  Далее мой кривой English был без надобности. Лишь успел расслышать, что «My father is the Artist… Yes… The painter…».

  До 6 утра приходилось ждать момента, пока проснутся наземные транспортные средства. Но более чем трёхчасовое пребывание в Бен-Гурион интернейшнл эйрпорт скучным не показалось ни в малейшей дозе. Рвался в иную реальность? Альтернативную сибирской? Дык вот же она! И в очень густой концентрации. «Хош – ешь её! Хош – режь её!», как выражался покойный шансонье Аркаша Северный. Сам интерьер терминала содержит в себе явный отсыл к весьма дремучим временам. Даже не к античности, а к тому, что ей предшествовало. Аж куда то к Египетскому Фараонству. И шарашатся промежь этих Рамзесовских колоннад какие то персонажи… Не сказать чтобы совсем уж из тех времён… Но и не особо то изменившиеся за тысячи лет. Хоть и волокут тележки с чемоданами и бубнят что то по ай-фонам. Так вот они какие – ортодоксальные иудеи, удостоверять наличие которых я сюда припёрся из Сибири… Их тут много и им тут весело. Часам к четырём ночи их стусовалось в кучку сотни две. И начались фольклорные танцы с хоровыми песнопениями. Видимо встречали большую делегацию своих единоверцев. Или какого то особо выдающегося сиониста. Но пели и плясали от души. Разобрал только рефрен «Шма Исраэль!». Один из хореографических номеров сопровождался массовыми прыжками. Видимо это был старинный еврейский танец боевых жыдобандеровцев «Хто не скаче – той москаль».
  Впрочем, и другие народности не уступали в экспрессивности аборигенам. Яркое визуальное впечатление произвело шествие некой фрик-группы. Уже после того как они скрылись за поворотом – понял, что это был в полном составе экипаж какого то дальнемагистрального лайнера. Человек 10-12. Впереди крашеный блондин в розовом макияже. Командир экипажа. Видимо, чел со сбитой ориентацией. Замыкали шествие стюардессы. Вся команда в ярко красных одеяниях. От туфелек до шапочек. Цвета свежепомытой пожарной машины. И губная помада Ruby Rose.
  Ну и угнетённые арабы, опять же… За коих так переживает левая общественность. Так и не понял – в каком месте на них отпечатались следы тяжкого угнетения. Ибо на их внешности оно как то не шибко отобразилось. Разве что в глубине мусульманской души. Но туды хрен заглянешь.
  А ещё какой то юный 3,14-здюк, лет девяти, лихо гонял на багажной тележке между Эхнатоновских колонн. Закладывал крутые виражи. И выражал, вербально, неудовольствие. По русски. Тем, что наставили тут всякой дряни… Даже чемоданов. Да ещё и розовых. Препятствуют проезду.
 
  Но вот и 6 утра. Надо выбираться из Бена. Гуриона. Удивительным образом не удалось глянуть на фасады терминала. Занырнули вглубь. Думал к автобусу. Но это была железная дорога. Более похожая на метро. Пусто и тихо. Возник какой то чувак моего возраста и без акцента по русски:
 - Извините! С этой платформы… В Бнай-бла-бла-Црион уеду?
 - Если будет на то Воля Божья… Уедете. Однако спросили Вы малость неудачно. Мы на этом месте впервые в жизни. И появились тут минут за пять до Вас.
  Чувак поймал изрядное Ха-ха.
 - … ладно. Удачи вам на этом месте.
 - Спасибо.
  Израильские железные дороги сильно отличаются от российских. Как функционально, так и по дизайну. Такое впечатление, что их строили для того, чтобы люди по ним ездили. Да ещё и комфортно чувствовали себя при этом. Всё выполнено в несколько уровней. Лабораторная чистота, блеск, глянец, лифты, эскалаторы. Закусочные, где можно закинуть в глотку чашечку качественного кофию. Шмон на входе по тем же стандартам, что и в аэропорту. Особо сложно воспринималось дремучим мозгом, что это совсем не городское метро. Короче, через два перегона оказались почти в центре Тель Авива. И в панике вылетели на поверхность. Ибо боялись уехать ещё дальше от автобусной станции, о расположении которой имелось самое смутное представление. Навигатор в ай-фоне малость козлил, а ивритская графика вгоняла в полный ступор. Географические названия можно было разобрать только там, где они дублировались на английский. А это не везде.
 
  Тут напёрла светлая волна воспоминаний… Вспомнилась вся хрень из 70-х годов прошлого века. Про Мировой империализм и жуткий Израильский сионизм. И вот стою я типа… В самом логове этого самого Мирового Сионизма. Промежду трёх кривых небоскрёбов в мелкую крапинку. На почти пустом мосту. С дочерью, розовым чемоданом и чёрным сидором. И с полным сквозняком в голове… Об том – какого хрена делать дальше. Но весело. Сионизм – вот он, передо мной. А ужасы где то потерялись в пути. И жизнь вдруг заиграла новыми энергиями, заряжаться коими я сюда и приехал.
 - Лезем назад в метро. Возвращаемся на Хагану.
   На билетном терминале названия станций были продублированы по английски.
 - Стоп! На хрена нам Хагана? Вот же Беэр-Шева. Это как раз полпути к цели. Оттуда до Эйн-Бокека час автобусом.
 - Это типа на метро мы уедем в другой город?
 - Придётся поверить… Страна тут сугубо еврейская… И много чего в ней… Не по русски.
  Так всё и вышло. Направление было выбрано правильно. Взгромоздились на второй этаж вагона и плавно поплыли на юг. В тишине и комфорте. Поезда  в этой стране оказались почти бесшумными. Да ещё и с интернетом. Еле успевал крутить башкой. Вроде выехали постепенно из столицы, изукрашенной фейсами политиков – в стране через пару дней выборы. Мелькнул городок Кирьят Гат. Где то слышал это название… Да, из новостей. В него часто попадают ракеты из Газы. При каждом обострении религиозных чуйств там за стеной.

  Примерно половину пассажиров в вагоне составляли военнослужащие в форме. Большая часть из них была с серьёзным автоматическим оружием и большими сумками. Мальчики и девочки, примерно того же возраста, что моя дочь. Один из них мне вежливо указал стволом автомата – куда надлежит всобачить розовый ящик на колёсиках. Сам я был без понятия, что он прекрасно входит в шалман между рядами кресел и не загромождает проход.
  Читал об этом много раз… Словосочетание «израильская военщина» с советских времён отпечатано в сознании. И вот сподобился её наблюдать с близкого расстояния. Это был один из самых ярких образов страны, куда меня занесла нелёгкая. Мальчики и девочки ехали на службу. Уткнувшись носом в планшеты и прочую электронику. На остановках входили новые. С восторгом обнимались с теми кого не видели с прошлой пятницы. Они ехали защищать свою еврейскую Родину с полным сознанием своей миссии. Не думаю, чтобы в этой стране кто то косил от армии и собирал бабло на взятку военкому. Поинтересовался потом их жалованием, оно порядка 200$ в месяц при поступлении на службу. Аж вспомнилась казарменная песенка советских времён:
          Нам не много дано –
          Три рубля на четыре недели.
          Я их пропил давно
          И душа еле держится в теле…
  Разумеется, не за двести долларов ехали они сейчас на блок-посты. Если за всеми блудливыми словесами об защите Родины и кроется какой то изначальный смысл, то выглядит он именно так. Где никого не надо отлавливать с ментами, овчарками и прокурорами на эту защиту. А всё вот так вот буднично, согласно графику – сели в поезд и поехали в назначенную точку с полным вооружением и боекомплектом. И армия от такого свирепого либерализма отнюдь не становится менее боеспособной. Она десятилетиями эффективно противостоит самым чёрным сатанинским силам современного мира. У коих, несмотря на многократное численное превосходство, как то не особо получается… Не только скинуть Израиль в Средиземное море, но и нанести ему сколько-нибудь ощутимое поражение. И сидящие в вагоне прекрасно понимают, что едут не на прогулку. Вялотекущая война почти каждый год раскручивается в полномасштабные войсковые операции. С которых есть реальный шанс не вернуться. Многое вспоминал, глядя на попутчиков… И несуразного Гелада Шалита. Коего вынимали из плена всей страной и обменяли на четырёхзначное количество реальных, судом осуждённых, террористов. И дисбат Мулино, Нижегородской области. По закону контраста. Десятиминутный Ю-Тьюбовский ролик, повествующий о том, как десятка два освинелых быков деловито месят подкованными копытами с полсотни каких-то штрафников. Видимо, в чём то реально провинившихся. И теперь ползающих по грязи вокруг них, в крови и соплях. И команду: ША! Типа стоп – аккуратнее копытами, до смерти не забивать.
  Такие вот «Два мира, бдядь, два Шапиро».
  Но ярче всего в военной форме смотрятся местные девки. Это нечто невообразимое. Широкого расового спектра – от совершенного славянского обличья до чорно-эфиопского включительно. С автоматами, в идеально пригнанных по фигуре комбинезонах. С лихо завёрнутыми за левый погон головными уборами. Откуда они их только берут?… Конкурсы красоты и дефилирование «моделей» - воспринимаются тупо и фальшиво при столкновении с реальностью. Тут никто не позирует на камеру. Они просто на службу едут. И барышни потрясающе, просто издевательски, красивы. Типа как Толоконникова на фоне рыжего хорька Милонова.
  Гоняя по мозгам эти мысли, сопоставляя несопоставимое, вполне сознавал – вот за этим я сюда и пёрся. Ловить импульсы и заряжать аккумуляторы.
  Поезд подходил к Беэр-Шеве норд. В сознании укрепилась ещё одна приятная мысль – в Израиле вполне можно обойтись и без знания иврита. Если русский здесь разумеет то ли четверть, то ли треть населения, то английский знают практически все.
 
  Сентрал бас стейшн в Беэр-Шеве расположена практически впритык к железнодорожной. Перекантовка не заняла много времени. Автобусные станции в Израиле характерны тем, что слабо напоминают автовокзалы. Весь функционал в них задвинут глубоко на второй план. Даже возникает сомнение – а туда ли я попал? Кругом интенсивная торговля всякими ништяками. От закуски до шмуток и сувениров. Старичёк-кассир объяснил по русски с акцентом, что безразлично где оплачивать проезд – у него в кассе или у водилы. Запомнился случайный персонаж – полоумный торговец китайскими зажигалками. В тапочках и сползающих штанах. Карикатурный жЫд с графики кукрыниксов 1952 года. Про врачей вредителей. Шаркающей заторможенной походкой он двигался по залу и врюхивал в розницу свои дурацкие зажигалки всем встречным, преимущественно военнослужащим. Никто не покупал. Бизнес явно не пёр. Аж отодвинулся на два метра в сторону, не знал как будет по-еврейски: «Я бросил курить в 1986 году».

  За Арадом начиналась реальная пустыня. А до городка проехали пару мусульманских поселений, иллюстрирующих тезис об угнетении арабов. Там эрегировано торчали обязательные минареты, но фон был убогий. Фанера, рухлядь, помойки, несколько джипообразных машин. Пяток верблюдОв щипало травку на весеннем бугре.
 - Ты думаешь они типа бедные и несчастные? Ха-ха! – сказал мне позже человек, коему я рассказывал о своих впечатлениях – Они богаче прочих. Но это бедуины. Ментальность об колено не переломишь… И они живут так, как живут.
  Но за Арадом не было и бедуинов. Пейзажи постепенно становились марсианскими по колеру и народонаселённости. Пустынной была и дорога. Она начала уходить вниз и резко петлять. Горный серпантин. Приближались к самому низкому месту на Земле. Впереди замаячила какая то колымага и у водилы автобуса переклинило мозг от такой наглости. Ему понадобилось её обойти, сколько бы это не стоило. Профессиональное заболевание. Это было непросто, но он справился. Только вот уверенности, что доедем до места назначения не было ни малейшей. Вот откуда берутся ежегодные новости о разбитых автобусах и погибших в пропастях туристах.
  Сильно поболтало на серпантине. Кончилось действие допингов, заглоченных ещё в Москве. Температура воздуха в межгорной низине перевалила за тридцатник. В Эйн Бокек я прибыл в полудохлом состоянии. В верхней одежде на случай внезапного снегопада. Предстояло ещё тянуть в гору груз, поскольку вытряхнулись мы из автобуса малость преждевременно. Решили сократить путь, попёрлись по зелёному склону. Это было ошибкой. Холм был обвязан сетью поливных шлангов и я долго в них буксовал. Пока наконец то не добрались до отеля, с противоположной от ресепшена стороны. Мимо парочки расслабленных персонажей. Они лениво булькались в голубом пресноводном бассейне между пальм. И несколько охренело взирали оттуда на экипированного по зимнему хмыря с барышней и чемоданами.
 - Шалом!
 Далее были сложные переговоры о моём пребывании в этом отеле. Особо никто меня не ждал, не смотря на предварительно забронированный и оплаченный двухместный апартамент. Знал только то, что никуда отсюда не поеду. Просто сдохну и нехай утилизируют мой труп. Но всё удалось урегулировать при помощи мистера Улисса Гранта. Поблагодарил даму на ресепшене за проявленное понимание и стакан апельсинового джюса. Добравшись до номера, заглотил дозу фармахимии и выключился из реальности. Без сновидений.
 
 Очухался ближе к вечеру. Вылез на балкон и начал обозревать окрестности. Куда меня занесло? Красиво… Пустыня осталась позади. А тут – оазис. Цветение пальмовой и прочей тропической ботаники. Павлины гуляют. До моря метров двести по прямой. Море весьма условное. Прекрасно виден его противоположный берег с ещё более пустынно-марсианским ландшафтом. Никакой зелени и жизни там не просматривается. Это королевство Иордания. Накатило благостное настроение. Никогда в жизни не был в месте, подобном этому. Видел только на картинках. Неожиданно понял – никуда не хочу отсюда уезжать. Это чувство окрепло за ужином. Опять же не сталкивался раньше ни с чем подобным – разнообразие и качество жратвы в ресторане было просто бесподобным. Впоследствии удостоверился в том что это разнообразие ещё и каждый день обновлялось. Обратил внимания на фонограмму – это была медитативная музыка, скомпонованная  из самых вкусных конфеток классического камерного джаза. Или рока. Но даже гениальный Эбби роуд был отредактирован, из него были изъяты фрагменты, в коих наличествовала агрессия и депрессняк. Резко стемнело, говорят, что в этих широтах отсутствует такое понятие как сумерки. Пошёл гулять по Эйн Бокеку. Всё благостно, но идти оказалось особо некуда. Это вообще не город. Десятка два зданий модернистской архитектуры. Далее заканчивается ботаника и начинается пустыня. Рыжие горы и провалы между ними. Место неправдоподобное и совершенно вымороченное. Никакого населения нет вообще. Только курортники и персонал. И те и другие приезжие. Но мне это нравилось. Видимо своей нереальностью. Прекрасно понимал – всё это надоест. Вот только будет это не через три дня.
  Вернулся в апартамент, заварил кошерного Липтона, и принялся сочинять эти мемуары.