Мои воспоминания. 40 глава

Подростал внук, сын Говхар, мы решили ему сделать той, три годика, самый возраст для обрезания. Как и старшему внуку, мы должны были купить молодого жеребца и украсив его, повести в дом к свату. Украшать решила сама, сшила из парчи намордник, купила павлинные перья для хохолка, бубенчики, банты и шары. Сшила торбу и накидку коню, сверху коня накрыли ещё небольшим ковром. На ноги коня завязала разноцветные банты, к коврику привязала шары, получилось очень красиво. Также я готовила сарпа, свату чапан, рубашку и тюбетейку, свахе отрез на платье, мохеровую кофту и туфли, а у сватов были ешё и мамы, то бишь, бабушки зятя. Ну двум бабушкам приготовила также, как свахе. Зятю костюм, полувер, рубашку, спортивный костюм, нижнее белье, туфли и красовки. Дочери...уф... Пару готовых платьев, халаты, обувь две пары...в общем для шестилетней внучки несколько платюшек и обуви, ну и внуку чапан рассшитый золотыми нитями и такую же чалму, костюмчик по взрослому, обувь, рубашки, брючки, тюбетейка...а также чашки, но тут легче, чашки мы распределяем среди близких родственников, кому нарын, кому табака, манты, шашлык, печёные изделия и человек сорок женщин отправляются на свадьбу-той. Все нарядные и красивые, сверкая золотыми украшениями, кто кого перещеголяет. В этот раз свадьба проходила в кафе, которую приобрёл сват. И столы накрыли во дворе кафе, а не в помещении, было лето, тень деревьев и фонтан давали прохладу. Внука нарядили в чапан и чалму и посадили на разукрашенного коня, чтобы покатать по двору кафе перед гостями. Конь был очень смирный, уж в чём-чём, а в лошадях Бах разбирался хорошо. А вот второй невестке, это жене брата нашего зятя, попался конь с крутым нравом и ребёнка мать поднесла к животному, не с боку, как полагается, а сзади и чуть не случилось самое страшное. Не отскочи молодая женщина с ребёнком на руках, так лошадь задними ногами так ляганула бы, что мало бы точно не показалось. Все вокруг непроизвольно ахнули, вскочив с мест. Коня крепко привязали и малыша стали катать на нашей смирной лошадке. Началось веселье, музыка, танцы, угощения, всё, что принесли мы и другие сваты поочерёдно подавали гостям. На первое правда подали мохара, это суп из узбекского гороха с мясом и овощами, вкуснейшее национальное блюдо, а затем уже несли через каждые двадцать минут хасип, нарын, манты, табака, голубцы и прочие явства. Между блюдами ведущий этого торжества, приглашал по очереди родственников, давая им слово и затем просил танцевать, танцующим давали деньги и они эти деньги отдавали музыкантам. В общем той продолжался несколько часов, а в конце сватьям и близким их родственникам разнесли подносы с конфетами, лепёшками и отрезами на платья. Бабушкам и мамам невест, добавили кофты и туфли. Сказать по правде, вернули то, что мы сами им принесли, зачем спрашивается эта капитель, а без этого нельзя было. На последнее блюдо дали плов, но это тоже было лишним, все так наелись, что мало кто стал его есть. Чашки, что мы принесли нам вернули, положив свахам плов в чашки и лепёшки, в другие чашки были положены печёные изделия, самса и лепёшки. Все усталые и сытые вернулись домой, а само обрезание сделали через несколько дней. Опять надо было нести в дом свахи, для внука простынку, одеяльце, тюбетейку, её ставили на пах ребёнка после обрезания, ну и пару летних костюмчиков ребёнку. Зять занёс нашего внука на руках в комнату, где была застлана постель на полу. Уста, это мастер обрезания, заговаривая малыша, ловко справляется со своим столь ответственным делом. Обработав ранку и накрыв пах тюбетейкой и сверху одеялом, уста взяв деньги за работу, уходит. А малыша заходят поздравлять все родственники и дают ему деньги и игрушки, чтобы он не плакал, ведь он теперь мужчина. Вот так проходят наши свадьбы-тои и церемонии обрезания, это как таинство, запоминающееся на всю жизнь. Старший сват приобрёл дачу, в тридцать соток, с чудесным садом, между речкой Чирчик и искусственным каналом, протекающим через дорогу от дачи и мы часто ездили туда отдыхать. Свекровь моей старшей дочери Тамилочки, была очень приветливой хозяйкой, красивая, белокожая, чуть полноватая, хотя эта полнота ей была к лицу, добрейший души женщина. Она хлопотала к нашему приезду, готовя нам вкусные обеды. На даче было большое хозяйство, корова, бараны, куры, утки. Весной, к нашему приезду, сваха собирала грибы и жарила нам их с яйцами, это был неповторимый вкус, это она делала, чтобы мы до обеда были сыты, перекус, так сказать. А внук, которому было всего пять лет, ловил лягушек и мелко их нарезая, давал курам и уткам. Выкапывал червяков и потчивал ими птиц, сват перепёлок держал. Это было интересное, довольно потешное зрелище, видеть как толстенький карапуз, с серьёзным видом проделывает анатомические операции над лягушками и червяками с деловым видом, по взрослому подходит к делу. А летом мы ездили в гости к ним с ночовкой. Днём на тапчане отдыхать в тени фруктовых деревьем, после обеда ходить на Чирчик купаться, вечером отмахиваться от комаров, которые прилетают в точно определённый час, с девяти до десяти вечера, ну не прекрасное ли времяпровождение? Как-то мы все купались на речке, мимо проходили местные ребята и что-то крикнули нашим девочкам. Зять и мои сыновья распетушились и решили выяснить, что им надо. И как это бывает, слово, за слово, завязалась драка, женщины стали их разнимать, да разве с ними справишься, когда глаза горят от гнева и сжаты кулаки? В общем местые, получив по несколько раз от наших ребят, побежали в милицию писать заявление. Бах сам в юности был большим забиякой и драчуном и поэтому с пониманием относился к таким обстоятельствам. Он со сватом, оставив ребят дома, пошёл в центр Уртасарая, в милицию, через пару часов они вернулись и сказали, что всё улажено. Ну никак без приключений. Зима...конец января, у внука день рождение. Я напекла эклеров, купила подарок и мы с Бахом пошли в гости к Тамилочке, внука поздравить. За нами с дачи приехала сваха, с молоком, каймаком и лепёшками, которые она здорово пекла в тандыре. Тот вечер мы так душевно провели, она пригласила меня на свадьбу, её сваха, через два дня дочь замуж выдавала, меня звала, чтобы я с ней пошла. Тамилочкина свекровь была мне, как родная сестра, я и свахой то её не называла, так мы к друг другу хорошо относились. Я ей сказала, что пошла бы с ней с большим удовольствием, но меня не приглашали, а я не хожу туда, где меня не ждут, ну почему я с ней не пошла? Буквально через девять дней, рано утром раздался телефонный звонок, звонил сват, Бах разговаривая с ним менялся в лице и в голосе звучала тревога. У меня сжалось сердце, я предчувствовала, что случилось страшное, но я и представить себе не могла насколько. Положив трубку Бах растерянно посмотрел на меня, у меня пересохло в горле...
- Что? Что случилось? - почти прокричала я.
- Сваху убили... - мрачно сказал Бах.
Я подумала, что маму свахи убили, никак понять не могла. Но нет, убили Тамилочкину свекровь, эту добрейшую женщину.   
- За что? - кричала я.
 У меня началась истерика, я не могла принять такое. Бах быстро оделся и поехал в больницу ТАПОИЧ, куда привезли бедную женщину и на тот момент, она была ещё жива, умерла через несколько минут на руках у мужа. Бах ушёл, а у меня началась настоящая истерика. В пустой квартире я кричала, выкрикивая безсвязные слова,
- Ну за что? Кто убил? Почему её?
Только через два часа, придя в себя, я стала одеваться, чтобы пойти в дом, где меня уже не встретит с доброй улыбкой женщина, которая была мне ближе сестры. Наспех одевшись, я пошла к Тамилочке домой. Страшная весть так быстро разнеслась по городу, что когда я подошла к дому свата, там собралось очень много народу, двор был полон. У ворот стояли мужчины, во дворе уже в ряд поставили скамейки. Пришла мама моей свахи, ей сказали, что её дочь просто упала и сильно расшиблась, но то, что её дочери уже нет в живых ей не говорили. Со странным выражением лица, старушка, как ребёнок только лепетала,
- Моя доченька жива, она упала и её сейчас лечат в больнице.
Странно, но даже видя во дворе своей дочери столько людей, бедная женщина верила в чудо. Пришёл её племянник и не зная, что старушке не сказали о смерти её дочери, выпалил,
- Тётушка, Ваша дочь настолько безвинна, что уже в раю, дай Аллах.
 Хорошо в своём горе старушка не поняла его слов и монотонно бормотала,
 - Моя дочь жива, Омина жива, сейчас её привезут...
Только морг тела несчастной женщины не выдал, это было преступление и пришлось долго писать, фиксировать, документировать. Так что поздно вечером все стали тихо расходиться. Мы с Бахом тоже уехали, оставаться там не было сил, да и смысла не было. Когда мы приехали домой Бах мне всё рассказал. Оказывается, сват оставив жену с молодыми нанятыми работниками, которые жили у них на даче уже несколько месяцев, приехал в Ташкент на гап, встреча с друзьями стоила жизни любимой жены. Сват намеривался после гапа вернуться обратно на дачу, но видимо судьба, было холодно, февраль месяц, сват никак не мог поймать машину, а у сына в машине сел аккамулятор, в общем ему пришлось заночевать дома... А рано утром, когда сват всё-таки доехал до злополучной дачи, то прямо у ворот, во дворе увидел жену, которую положили на тачку, для перевозки всякой всячины при хозяйстве, как потом выяснелось, убийца намеривался выбросить тело несчастной женщины в речку Чирчик, чтобы течением унесло следы его преступления. Но сват своим приездом помешал ему это сделать, сев на стоявший во дворе хозяйский велосипед, преступник скрылся. Сват был в шоке от увиденного. Голова его жены свисала с края тачки и из затылка капала кровь, женщина была ещё жива и тяжело хрипло. Не теряя времени, в надежде спасти её, сват поймав машину, привёз полуживую женщину в больницу ТАПОИЧ, но врачи были бессильны что-либо сделать, удары топором по затылочной части головы, были несовместимы с жизнью. Оказывается сваху, когда она не подозревая ни о чём, рано утром доила корову, внезапно ударили сзади топором и второй удар, по словам врачей был смертельным. Никто не мог понять, за что? Ведь добрее человека не было. Она ещё хотела женить этого подонка, когда он жаловался на то, что живёт один и у него никого нет. Второй работник узнав о намерениях первого, испугался и убежал. И понятно не было, за что? За что так жестоко он убил эту женщину, которая заменив ему мать, кормила его каймаком по утрам, одевала, пусть и вещами своих сыновей. Но даже не это возмущало Бахадыр, как сват мог оставить молодую, красивую женщину, которой не было еще и пятидесяти лет, с совершенно чужими молодыми людьми и как сыновья, в том числе и наш зять, спали спокойно зная, что холодной зимней ночью их мать на даче одна с чужими людьми. Что это? Беспечность? Или вера в то, что с их матерью ничего не может случится? Бах этого не понимал, так как сам очень нежно относился к своей матери. Что Бах? Я до сих пор не могу понять и принять эту нелепо-жестокую смерть женщины, которую любила, как родную сестру. Салимбай, да, тот самый, Салим, ставший авторитетом в Узбекистане, был одноклассником нашего свата, он поставил на "уши" всю милицию, прокуратуру Бектемирского и Хамзинского районов, чтобы убийца был найден. Подонка обнаружили на таджикской границе, в горах и привезли в Ташкент, чтобы судить. Конечно, преступник должен быть наказан, но ведь бедную женщину этим не вернёшь.