Путь длиною в год

От автора

Армия становится романтикой, либо до, либо после службы, но никогда во время…
Афоризм автора 

Наверное, каждый из нас, так или иначе, знаком с армией, ну или хотя бы просто слышал о ней. В нашей стране, любой молодой человек, достигший совершеннолетия сталкивается с неизбежным моментом призыва. И зачастую, для многих, данная ситуация оказывается дилеммой сложного выбора: «служить или не служить?». Я искренне надеюсь, что данная повесть поможет принять решение и прольёт свет на данный вопрос. На её страницах вся голая правда без прикрас, личный опыт солдата и безвозвратно ушедший год юности в сапогах.      
Эта книга будет интересна людям разных возрастов и поколений. Срочная служба в рядах вооруженных сил актуальна и по сей день. Тем же, кто уже отдал свой долг Родине, она поможет окунуться в тихие волны ностальгии ушедшей молодости, и с сентиментальной улыбкой грустного клоуна вспомнить то, «особое» бремя солдата, что навсегда осталось в далеком, армейском прошлом.



Путь длиною в год…

Жизнь - это череда выборов               
Мишель Нострадамус

В жизни каждого из нас, наступают моменты, когда обстоятельства, так или иначе заставляют нас сделать выбор. И от принятого нами решения, зависит куда больше, чем может показаться на первый взгляд ...
Жаркий июнь подходил к своему экватору, позади остались Государственные экзамены, которые я "успешно" сдал на удовлетворительные оценки, а впереди ждала защита Дипломной работы. Кажется, что, вот она - финишная прямая, черта, которая определяет твое становление, как специалиста в психологической отрасли. Пять лет студенческой жизни пронеслись, как товарный поезд перед нищим. Оглядываясь назад , я с улыбкой замечаю, все же больше положительных моментов, нежели негативных нот. Быть студентом действительно было здорово. Лекции, аудитории, практические занятия, сессии и пересдачи. Сейчас я понимаю, что всей этой учебной суеты, мне действительно будет не хватать.  Немного грустно от этих мыслей, но сейчас не об этом.
Мне было 22 года, и черт, как то так сложилось, что я принял решение, после окончания университета, пройти срочную службу в рядах вооруженных сил нашей необъятной Родины. Решение скорее осмысленное, чем спонтанное. Ещё в далеком детстве, будучи маленьким мальчиком, я с неподдельным интересом слушал рассказы своего отца, об армейской жизни. В них было всё: и настоящая мужская дружба, которая не проходит со временем, и тот самый этап взросления, когда юноша превращается в мужчину, преодолевая все тяготы и лишения армейской жизни на своем пути, и истории любви которые заканчивались свадьбой, а значит и "Happy end ом". "Ведь, если «Дождалась - значит любит". Советская идеология. Наверное, уже в тот момент своего счастливого детства, я еще не осознанно, но все таки принял для себя решение, о том, что пройду путь солдата. "Не простой и тернистый", как говорил мой отец, но стоящий, что бы его пройти. Рассказывал так же мой папа, и о, обратной стороне медали - о неуставных отношениях между солдатами, о политике замалчивании преступной дедовщины офицерами, о неадекватной психологии военных в целом, что скорее всего является отпечатком профессии. Что ж, время потихоньку шло своим чередом, постепенно я окончил школу, поступил в университет, на психологический факультет, спустя пять лет окончил и его. И вот уже не за горами день проводов в армию, стоит отметить, что пользуясь связями, мой папа определил мое место службы недалеко от дома, в соседнем городе, в элитных войсках специального назначения. Как же классно все складывалось, думал я в тот момент, и как же сильно я ошибался ...
За окном припекало солнце, лето постепенно, медленно, но верно набирало свои обороты, погода была потрясающая, чистое небо, яркая, цветущая зелень на городских аллеях, длинные, светлые дни, а значит долгие и теплые вечера. Лучшие месяцы года впереди, столько возможностей, надежд и желаний...
У меня же повестка, назначенное число, и проводы в армию. Вот так: скупо, сухо, и неизбежно.
Справедливости ради, нужно заметить, что я пытался подготовить себя к армии. Сводилось все это к следующему: разговоры с моим отцом, на тему: " Что даст мне служба?", " "К чему себя готовить?", "Осталась ли дедовщина?" и так далее. Отец же всегда успокаивал меня, и на мои вопросы спокойно отвечал что: "служить лишь год", "не ты первый, не ты последний, из тех, кто проходит срочную службу", "Часть куда тебя направляют - элитная, а значит никакой дедовщины нет. 
Так же я беседовал с уже прошедшими нелегкий путь солдата знакомыми. Где все разговоры, чаще всего сводились к одному общему постулату: " Армия - это школа жизни, она необходима». На вопрос: для чего? ответом следовало: "Отслужишь-поймешь", или "что бы мужиком стать, подготовить себя к взрослой, настоящей жизни". В целом, это были общие фразы, которые подразумевали в своем контексте некую двойственность и недосказанность. Я много думал обо всем этом, и понимал, что все это теория, на практике же все получится как-то иначе.
Последние деньки сладкой, гражданской жизни. Время, когда уже смирился с тем, что ждет тебя впереди, но упорно отталкиваешь, эти въедливые мысли, о предстоящем долге перед Родиной, подальше вглубь своего сознания и стараешься, просто наслаждаться самыми дорогими моментами свободы, которая у тебя еще осталась. Хотя всё чаще, ловишь себя на мыслях, о неизбежности предстоящих событий. Наверное, самым сложным для меня, оказалось прощание с моей шевелюрой. Как сказал мой отец, стричься к армии лучше дома, потому что, на распределителе стригут, как попало, чем попало, и в целом неумело. Да к тому же, все ребята в момент отправки с военкомата будут лысыми, зачем тебе отличаться, и быть белой вороной среди призывников. В связи с этим, я попросил своего отца, постричь меня лично. Дело в том, что я обладал, модельной прической, средней длинны, и всегда трепетно относился к своим волосам. Так вот, в ванной комнате, папа включил машинку для стрижки волос и совершенно небрежно, я бы даже сказал по-варварски, начал орудовать своим инструментом. Без насадки, под ноль, движение за движением, на кафель падали мои локоны, звук машинки, как то по особому саркастично звучал по отношению ко мне, и ситуации в целом. Спустя пять минут, я взглянул на себя в зеркало, передо мной был совершенно другой человек, лишь приглядевшись, я увидел привычные черты лица. В этот момент, я впервые поймал себя на мысли, что уже сам себе не принадлежу... Странные ощущения...
"Новый образ, новой жизни" - своевременно подытожил мой папа.


День проводов

К добровольному поступлению на военную службу склоняет неизбежность призыва
Льюис Херши

Кто-то скажет, что это старая, затертая до дыр традиция, кто-то, что просто грустный повод собраться верным друзьям и близким. Ну а кто-то, убежден в том, что, это всего лишь банальная попойка за счет того, кто уходит защищать Родину.
Проснувшись утром, я вдруг осознал, что время, пошло на считанные часы, вернее будет сказать даже минуты. Проведя ладонью по голове, и все ещё не привыкнув к своей новой прическе, я все отчетлевее осознал тот факт, что имею дело с некой необратимостью событий, с которой уже увы бессмысленно бороться. Встав с постели, и взяв повестку на завтрашнее число, я где то с минуту, просто смотрел на неё. Как же сильно иногда влияют разного рода документы на жизнь человека. В этот день стояла ясная погода, молодые девушки гуляли по улицам города звонко гарцуя ножками на каблучках. Боже, как же они были красивы в этот день, и по особенному прекрасны. Я просто наслаждался последними моментами сладкой свободы, не осознавая, что же ждет меня впереди.
На часах почти шесть вечера, это значит, что друзья и родственники, вот-вот придут на проводы. Стол накрыт, мама суетиться на кухне, доделывая последние штрихи кулинарных изысков.
Я же разглядываю старый, семейный фотоальбом, с моментами детства запечатленных на фотографиях. "На этих снимках вся наша жизнь, все чем мы дорожим", вдруг всплыли строчки рэп исполнителя St1mа. Вот уж действительно не ожидал, ноток ностальгии в настроении этого вечера...
Первыми из гостей появились мои товарищи по спортивной секции Тхэквон-до. Зашли всем скопом, дружно, весело, шумно, в целом, как и подобает старым друзьям. Если вспомнить, то меня с ними роднит очень многое, но главное родство заключается в спортивном прошлом, а именно, в клубе "ЦСК ВВС". Это летние смены в спортивных лагерях, поездки на чемпионаты различных уровней, и просто тренировки порядка двенадцати лет, четыре раза в неделю. Все сознательное детство я провел с ними. Мы были настоящей командой, и я вижу сейчас, что ей и остаемся. Затем набежали родственники,  началась суета, торжественные речи, пожелания, тосты. Я слушал каждого из них, и был искренне благодарен всем, кто почтил меня своим вниманием в этот заключительный вечер моей гражданской жизни.
Отойдя от официоза события, я стал лениво потягивать свой прохладный эль Spitfire. Смотрел на часы и видел, как время неумолимо бежит вперед. Час за часом, минута за минутой убегали от меня моменты этого вечера. Гости стали потихоньку расходится, пообещав, однако, что утром проводят меня у стен военкомата. Я и сам решил пройтись после застолья. Чёрт… Ночной город сегодня так неописуемо прекрасен. Одинокая луна, яркие звезды, зажжённые фонари вдоль аллей, неоновые вывески вдоль улиц. Всё это по настоящему зацепило меня, казалось чем-то фееричным и фантастичным. Как жаль, что раньше я по-другому смотрел на все это...
Ночь прошла, в одно мгновение. Разбудило меня монотонное жужжание будильника на телефоне. За окном хмурились тучи, и небо было пасмурно темным. Как-то всё безрадостно на душе. С другой стороны, разве может быть иначе, когда ты всего лишь через несколько часов поменяешь свой статус городского пижона, баловня судьбы, и станешь не больше, не меньше, а просто рядовым солдатом Российской армии. 

Скупой Завтрак, когда даже крошка хлеба в рот не лезет: свежезаваренный, крепкий, ямайский кофе "Blue mountain" категории премиум класса, мягкий, хрустящий, французский багет с черной икрой, и старая, незыблемая, как мир традиция, «присесть на дорожку» перед проводами, что ж в путь. 
До военкомата я добрался минут за двадцать, увидел уже довольно, приличное столпотворение людей. Порядка пятидесяти призывников должны были отправиться в этот день в ряды вооруженных сил, среди них оказался и я. Дальше следовала стандартная процедура переклички, демонстрация своих паспортов, и прощальное время с родными и близкими, а это в первую очередь памятные фотографии, напутственные слова и искренние слезы матерей. Никогда еще в своей жизни, я не видел такое количество слёз... Перед отправкой, отец обнял меня, крепко по-мужски, пожал мою руку, и тихо, еле слышно сказал: "я горжусь тобой" ...
Затем погрузка в автобус, дикие аплодисменты провожающих нас людей, в этот момент к стати, я поймал себя на чувстве, будто я по меньшей мере "Рок звезда", уезжающая с успешного концерта из провинциального городка. Что и говорить, искренние эмоции позитива приободряют. Ну а дальше, знакомство с "товарищами по несчастью" в салоне автобуса, разговоры обо всем, и ни о чем в целом. Кто-то делился впечатлениями, о прошедшей ночи проводов, кто то рассуждал, о том, в какой род войск он попадет по приезду в распределительный пункт, ну а кто-то, просто молчал, и был тет-а-тет со своими мыслями в этот момент.   

Распределительный пункт города Сызрань

В школе жизни каждая перемена - ценный урок
Анатолий Рахматов

Если описывать распределительный пункт, то первое, что бросается в глаза, это ворота Контрольно пропускного пункта (КПП), это уже закрытая территория, а так же ржавые решетки на окнах. При входе нас подвергли обыску, изъяли все предметы, что попали под перечень запрещенных, а это: весь алкоголь, что был у призывников,   (о чем они только думали ?!). А так же скоропортящиеся продукты, мясо и молоко.  И всё, мы внутри. Предстояло прохождение военно врачебной комиссии, с последующим подтверждением моей категорией здоровья А1. На это ушел целый день.
Монотонность прохождения убивала. Душные кабинеты с огромными очередями из призывников, равнодушие медицинского персонала к обращению и просьбам парней, и конечно же стадное чувство, общий тупеж и дикое недовольство. Следует отметить тот факт, что прохождение комиссии отдельная история, так как вначале призывники проходят её группами по районам прибытия, а затем уже, после прохождения комиссии идет формирование призывников по отбору в команды, по роду ввойск. В целом, я уже знал, в какую команду попаду. Спустя сутки, приехали "покупатели" из части, где мы должны были пройти свою дальнейшую службу. На плац распределителя, чинно вышел младший сержант, в руках он держал список имен, абсолютно все, кто был в этот момент на плацу, оживились. Еще бы, ведь военный был под два метра ростом и обладал весом, минимум сотню килограмм. В общем, это был образцовый представитель армейского  ремесла. И голубой берет, на его голове был неоспоримым подтверждением этого факта. Зачитав мою фамилию я, и еще порядка 15 человек направились в классы, где нас подвергли официозу собеседования на тему: "зачем ты пошел в армию?", "Можешь ли ты назвать себя патриотом?" Или "Как ты относишься к службе в войсках специального назначения?". Естественно, что на все вопросы я отвечал с положительной стороны, и пытался показать себя образцовым призывником. После прохождения собеседования всех нас направили в «спорт городок», а именно к перекладинам и брусьям. Проверить качество возможного пополнения. В целом, порядка 60% отобранной команды справились с несложной программой проверки, остальные же 40% вызвали сомнения в своих спортивных кондициях. Из пятнадцати человек нас осталось двенадцать, трое сами отказались от дальнейшего прохождения, а за остальных, тех, кто не прошел испытание спортом решили связи, а именно, телефонные звонки родителей офицерам, формировавших команду пополнения.
Нужно отметить, что все те, кто прошел отбор, оказались нормальными ребятами, со спортивным прошлым за спиной. Все как один, представители различных школ единоборств, с разрядом, не ниже Кандидата в мастера спорта. На следующий день, мы попрощались со стенами распределителя и зеленым, армейским строем, друг за другом, монотонно направились на железнодорожный вокзал, нам предстояло отправиться в  воинскую часть, где все мы будем отдавать пресловутый долг Родине длиною в год.
Дорога до воинской части заняла порядка трех часов. За это время мы представляли какой будет она - часть нашего назначения и армейская служба в целом. Кто то делился своими соображениями на этот счет,  кто то же предпочитал молчать. В любом случае чувствовалось всеобщее напряжение и как то по особенному беспокоила нависшая неизвестность. Ведь всего лишь через пару часов начнется путь длинною в год. Где каждый из нас станет защитником родной отчизны.

Гвардейская бригада специального назначения

Цель военного воспитания – воспитать отвагу при помощи страха
Тадеуш Котарбинский

Попав в часть, зайдя в расположение казармы, всех нас построили, и все так же, подвергли процедуре обыска, только теперь все намного жёстче. Забрали почти все: сумки, пакеты, запасы еды, сотовые телефоны, плеера, и наличные купюры, их мы упаковали в конверты и подписали. Оставили же нам лишь средства личной гигиены: зубную щетку, зубную пасту, бритву, пену для бритья, и мыло. Вот и все. Нам сообщили, что все личные вещи мы получим, по истечения срока карантина в данной роте молодого пополнения, а именно, когда примем присягу на верность Родине, и разлетимся по разным ротам этой части, в зависимости, от того, кто куда попадет по распределению. Затем старослужащие, в принципе, такие же солдаты как и мы, с одной лишь разницей, в пол года службы и наглым поведением по отношению ко всему армейскому в целом, завели нас в ленинскую комнату, рассадили, и стали рассказывать, про быт, условия, правила, порядки. Все сводилось к одному, слушать старших , беспрекословно выполнять приказы командиров рот и доблестно служить на благо нашей Родины. В принципе ничего сложного подумал я, и как же сильно я ошибался в данный момент.
Командиром данной роты молодого пополнения был Старший лейтенант Сергаев Сергей Сергеевич. Двадцати семи лет от роду, но выглядевший на все тридцать восемь. Пузатый, круглолицый, щекастый военный. Он постоянно дико орал, обзывал всех нас нецензурной бранью, и если составлять Топ его выражений, то на первом месте, безусловно, будет слово: "****ь", затем, с минимальным отставанием следует производное "Уебок", а завершает топ, вполне консервативное "Пидрилла". В целом старший лейтенант любил юмор, но в каких-то, по своему, изощренных ему проявлениях. На мой взгляд, он был маниакальным садистом, гомофобом, и расистом. А как иначе трактовать его постоянные унижения личного состава, каждодневные поиски "пидараса среди нас" и "засланного агента вражеской разведки". Именно благодаря старшему лейтенанту, я узнал такие команды как: "вспышка пидр!", в различных её вариациях, таких как "слева" или "справа". А так же, команда "Воздух! Вражеский  Мистер Шмит атакует" и "ползком к параше". На вечерней поверке («священный воинский ритуал»), у ротного был излюбленный вопрос к солдатам: «Кто ни разу, не дрочил – выйти из строя». Никто, никогда не выходил, за исключением одного раза. В роту молодого пополнения, на время карантина, прибыла команда из Набережных Челнов, и в этот же вечер была обескуражена этим вопросом. Призывник Дмитрий Тишин неуверенно робко сделал шаг вперед, чем в ту же секунду обрек себя на оглушительный смех и мгновенную славу главного фрика и ЛОХа роты. До конца службы ему вспоминали эту историю, он так и не смог восстановить свою репутацию и избавиться от этого позорного клейма наивного простофили.      
Стоит отметить что Сергаев, был боевым офицером, с солидным опытом командировок на северном Кавказе. И на мой взгляд, именно этот факт из его биографии, так сильно сказывался на его личности, и бешеной харизме в целом. Необыкновенное сочетание строгой, армейской диктатуры и безрассудного ребячества сильно выделяло его, из состава других офицеров.
Если описывать более подробно отношение офицеров к солдатам срочной службы,     то можно провести параллель с крепостным правом, или рабовладельческим строем. Суть в том, что все солдаты являлись по факту рабочей силой, без права возражения, и голоса в целом. О том, что солдат личность, и ровным счетом такой же гражданин Российской Федерации, как и офицер просто забывалось.
Люди совершенно разного сорта, я так же почувствовал этот контраст на себе. Не намного старше нас, выпускники военных училищ, опьянели от своей власти и безнаказанности.
Лейтенанты и старлеи, самые паскудные звания в армии. Прикрываясь шаблонными фразами, о суровой, армейской школе жизни, они действительно перегибали палку в своем отношении и поведении в целом. Я никогда не забуду приход пьяного офицера в казарму после отбоя, необъективное построение срочников на центральном проходе по форме одежды раз, и дополнительные 45 минут физкультуры в 2:30 ночи.
Со словами: "так закалялась сталь" и "вы теперь в спецназе" мы выполняли: отжимания различными хватами, приседания с гирями из спорт уголка, прокачку пресса и тому подобные физические упражнения, и все это зачем то в противогазах.

Первые итоги службы

Первая армейская неделя пролетела мгновенно. Я уже почти перестал вздрагивать от каждодневного и беспощадного "Рота подъем! " Старался не думать о доме, в такие моменты "веселого" пробуждения, и конечно же у меня, не особо получалось этого делать.
Вечером, в воскресенье, после очередного построения, всем нам раздали на час, наши сотовые телефоны, и мы могли связаться с родными и близкими нам людьми. Неописуемое чувство. Первым звонком я инстинктивно, по памяти, набрал мамин номер. Гудок, еще гудок, и наконец, в трубке, я услышал, голос самого дорогого для меня человека. Фразой:  -  "Алло сынок"  начался наш разговор. Ну как начался, я секунды три, просто не мог ничего сказать, слова застряли где то в горле, и предательски производили молчание. Должно быть дело в эмоциях, за все это время их накопилось слишком много, ведь такое колоссальное количество событий произошло в моей жизни, за эти коротенькие семь дней. Так многое хотелось сказать этим звонком, но я оказался совершенно опустошенным в этот момент нашей телефонной встречи. Из себя я только и смог выдавить фразу: "привет мам... я очень сильно тебя люблю". И всё ... я в ауте. Что-то лопнуло во мне после этих слов, глаза были на мокром месте, а в горле колко и предательски сухо першило.
В итоге получилось так, что мама вела разговор, а я лишь слушал, поймав себя на мысли что, мне дико не хватало нот её голоса за прошедшее время. 
В целом "Рмп" запомнилось мне, как чертовски сложное испытание своих морально волевых качеств. Ведь именно на этом этапе службы, как никогда ощущается дикий контраст с гражданской жизнью. Всего лишь пару дней назад, я гулял по узким улочкам Самары, лицезрел очаровательных красоток на набережной своего города, лениво потягивая при этом прохладный Spitfire и наслаждался бесценными моментами личной свободы в любых её проявлениях. Сейчас же я живу по уставу, и распорядку. А это: отсутствие личного времени, самовыражения и в целом свободы. Каждый час общее построения личного состава в расположении казармы, строевая муштра на раскаленном плацу, нудная зубрежка устава, а так же текста присяги в душных аудиториях все той же казармы. Помимо всего этого, сюда же можно приплюсовать изучение конструкции и принцип действия легендарного АК 74 М, с последующей сборкой/разборкой автомата, и изучение тактико технических характеристик парашютных систем Д-6, серии 4, с их последующей, нудной укладкой на плацу.
Самое тяжелое во всем этом, осознание факта, что это только начало. И ты уже во всю играешь по правилам этого места. Поверь мне, лучше не начинать игру, если не уверен в том, что сможешь пройти её до конца. Если провести аллегорию, то в качестве сравнения срока службы, я бы взял дно океана. Так вот, представьте, что вы на самом дне, самого глубокого океана, вам невыносимо тяжело, вы ощущаете невероятное давление, нехватку кислорода и отсутствие солнечного света, и что бы выбраться из этого ада, нужно его пройти, только вверх, только вперед. Только так, ты сможешь выбраться из этого места, другого просто не дано. И весь путь со дна, на долгожданную свободу займет 365 дней твоей бесценной, юной жизни.      


Долгожданная присяга Родине

В армии у вас вынимают душу и вместо неё вставляют устав
Род Стайгер

Насыщенность дней проведенных здесь впечатляла. За прошедший месяц, что я ношу зеленую форму, я проделал колоссальный путь: научился спать по три часа в сутки, во время несения наряда, жить по армейскому распорядку, освоил строевую муштру, и выучил текст присяги. Ведь уже завтра, я наконец то, увижу своих родных. И убуду в увольнение на сутки, с ночевой. Как же радостно на душе от этих мыслей, и как же долго тянутся моменты ожидания следующего дня. Дня клятвы на верность своей Родине.
"Военная присяга" - церемониальная торжественная клятва, даваемая каждым гражданином при поступлении (призыве) на военную службу в вооруженные силы государства. Военная присяга имеет законодательную основу - принявший присягу человек несет ответственность за её невыполнение. Принятие присяги происходит в торжественной обстановке.
Подъем, зарядка, завтрак, и вот уже каждый из нас, солдат срочников, построен в расположении казармы, на наших головах огромные, не по размеру, береты синего цвета, на груди ввинчены новенькие значки Гвардии, берцы отдраены, бляшка на ремне блестит, как зеркало, глядя в которое можно бриться . Все мы ожидаем принятия присяги. Вот, наконец то, офицерский состав вышел из канцелярии, стандартные, напутственные слова, напоминающие чем-то травильные фразы учителей начальной школы, о новом этапе взрослой жизни в старших классах. И всё: строевой путь до плаца, где уже на трибунах сидели и ожидали родные и близкие люди. Родители, братья, сестры, друзья, товарищи и конечно же девушки. Сколько эмоций в этот летний день, и все они яркого, положительного оттенка. Муштра с оружием, исполнение Гимна Российской Федерации, вся воинская часть выстроилась на плацу. От рядовых до полковников. Столько официоза, настоящий праздник, на фоне играет военный оркестр, офицеры с заточенными шашками доблестно маршируя, несут Боевое Знамя части и Государственный флаг нашей Родины. Все военнослужащие, которые приводятся к военной присяге, располагаются в первых шеренгах. Перед церемонией приведения к присяге выступал командир воинской части с краткой речью. Он что-то говорил, про почетную обязанность, и ответственный долг длиною в год.
Если честно, я не особо его слушал. Затем аплодисменты гостей и вот собственно идет сама присяга:

Текст военной присяги:
В современной редакции текст выглядит следующим образом:
«Я, (фамилия, имя, отчество), торжественно присягаю на верность своему Отечеству — Российской Федерации. Клянусь свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество».


Я был ближе к концу шеренги, из за своего невысокого роста, и поэтому, мог наблюдать волнение офицеров, солдат и конечно же родителей. Оно действительно чувствовалось. Сам же я был на удивление спокоен, наверное, потому что, для меня все это было не столь важно, как для остальных, и мне лишь хотелось, как можно быстрее закончить этот нелепый официоз и скорее выбраться из части, и хоть на миг, на драгоценные сутки почувствовать себя по настоящему свободным человеком. Наконец, наступила моя очередь, я строевым шагом из шеренги направился к офицерам, прочитал текст присяги, расписался и промаршировал обратно. Вот и всё, обратного пути не дано, курс только вперед, подумал я в этот момент.
Получив на руки увольнительную записку с печатью, и подписью старшего лейтенанта Сергеава, выслушав до жути банальный, пяти минутный инструктаж, о правилах поведения в увольнении, я, и все Рмп, наконец-то покинули воинскую часть. Боже, это неописуемо, все эти эмоции переполняли меня. Летнее солнце светило по особенному, оно было идеально мягким и теплым, наверное именно так, оно светит где-нибудь на Карибах. Внутри себя, я за долгое время ощутил душевный покой, да что там, я просто почувствовал жизнь. Да, в этот момент, я действительно ожил, вдруг проснулся, перестал сонно существовать, как это было в части, когда слепо повинуешься приказам офицеров и прапорщиков. Забывая, кто ты есть на самом деле.
Родители крепко обняли меня. При всем желании не описать словами, ту гамму чувств и эмоций которые накрыли меня с головой в этот момент. Он был бесценен, он был искренний, без всякой фальши. Если я что то и понял за месяц жизни в армии, так это то, что: "Семья - это самое важное и дорогое, что только есть, в жизни каждого из нас", и это чистая правда, лично для меня, это истина в последней инстанции.
Папа, мама, сестренка, я не видел их всего лишь месяц, а кажется будто бы вечность. Наверное, так всегда. Когда нам становится тяжело, то время, лично для нас, идет по другому, по иному, хотя в своей сути, глобально, оно не меняется, вот уж действительно отголосок теории относительности Альберта Эйнштейна. Я быстро сел в машину, и не теряя драгоценного времени мы направились домой. Благо ехать было недалеко, ведь проходил службу я в соседнем городе.
В салоне машины, папа привычно, по стандарту начал разговор:
- Ты так возмужал за месяц, боюсь представить, что будет с тобой через год.
- Перестань пап, за этот месяц, я лишь потерял 5 кг, у меня, дурацкие мешки под глазами от постоянного недосыпа, и сейчас я больше похож на лысого, уставшего наркомана, чем на бравого солдата спецназа. И знаешь, я меньше всего хочу омрачать этот день мыслями о службе. Если честно, я не вижу в ней ничего хорошего.
- Перестань жаловаться, всё измениться, наладится. По началу, всегда сложно. Вес наберешь, это всё из-за нервов и переживаний, а насчет службы - втянешься, адаптируешься, все наладится, вот увидишь, первые дни самые сложные, дальше-легче. 
- Надеюсь, сухо ответил я.
Мама произнесла лишь одну фразу во время поездки, но её слова для меня чертовски много значили в тот момент:
- Мы гордимся тобой сынок…
В ответ, я лишь закрыл глаза ладонью и промолчал, у меня не было слов. Я не ожидал от себя такой реакции…
Больше вопросов со стороны отца я не услышал.
В салоне повисло понимающее молчание, отец включил магнитолу, заиграл старина Joe Cocker, композиция Younger.

I'm gonna sit back and admire the view
I'm gonna memorize a Dylan song
Fix all the things that I've done wrong
I'll appreciate the friends I've got
Maybe give true love another shot
When I get younger
When I get younger
When I get younger…
Я смотрел в окно и почему то, поймал себя на нотах доброй грусти. В этот момент, не хотелось ни о чем думать, я просто откинулся на спинку сиденья машины и попытался вздремнуть под хриплый голос Joe Cockerа, и кажется, у меня получилось... 
Дом милый дом, как же верно это высказывание, как и верно то, что мы начинаем ценить только тогда - когда, потеряем, а потерявши, как известно, плачем. Но я не плакал, а был счастлив, просто потому что, был здесь и сейчас, со своими родными и близкими. 
Дома все по-прежнему. Скинув армейскую робу, приняв душ, и переодевшись в привычную одежду, вся моя семья, в полном составе перешла к столу. Сказать, что мамина еда на контрасте с армейской выигрывает, это не сказать ничего, колоссальная разница. В этот момент трапезы, я почувствовал, что абсолютно все на тех местах, на которых и должно быть, что я должен быть здесь, с моими родными и близкими, здесь мое место, и я почувствовал так же, что я совершил серьёзную ошибку, пойдя в армию. И именно в таком ключе начался разговор за столом:
-Знаете, походу, я совершил ошибку, пойдя в армию. Это явно не мое место.
- Хм, а что твое? Грубо парировал отец, и кстати, разве ты мог поступить иначе, ведь срочная служба  обязанность каждого здорового парня.
- Ну… мы могли просто откупиться от службы, решение вопроса через теневой нюанс экономики, ты же знаешь, что это было возможно.
- Да было! Но ты сам принял решение. В конце концов, служить лишь жалкий год, и не забывай о том, что ты рядом с домом, а не на Камчатке или Воркуте, поэтому радуйся тому, что имеешь. И Боже, перестань плакаться, жалостью теперь себе точно не поможешь.
- Я промолчал на слова отца, так как просто понимал, что он прав, и мне действительно не чем, крыть его аргументы в этом разговоре, и от этого стало еще хуже, чем было.
Хотя сейчас я понимаю, что отец, не ожидал от меня этих уныло-тоскливых нот в настроении. Если честно я и сам не ожидал. Просто, для него, в этой армии, я должен был стать им самим, во времена его молодости. Стать такой же волевой личностью, как и он, и повторить его историю становления. Потому что, служба для отца стала настоящим катализатором взросления. Но тема в том, что мы с ним скроены по совершенно разным лекалам, и ожидания отца, касаемо меня, увы, оказались ошибочны. Наверное, я далеко не первый, кто не оправдывает ожидания родителей. Что ж, так бывает, это жизнь…
Но вдруг вступила мама:
-Сынок, знаешь, иногда нужно допускать ошибки в жизни, потому что именно так ты растешь. И вполне возможно, что ошибка для тебя сейчас, обернется решением в дальнейшем. Ведь наши ошибки - это наш опыт. Да, пусть не самый лучший, но все же это так. И не забывай главного, что мы очень любим и гордимся тобой. Твоим решением.
- Я тоже вас люблю, спасибо, что вы есть у меня. 
На этой ноте закончился наш семейный ужин.

В моментах счастья, время особенно скоротечно. Целый день пролетел в одно мгновение. Был ли я счастлив за это время? - Безусловно. Ведь я был со своей семьей, и на собственном примере убедился, в простой, затертой, как мир истине: как же, поразительно мало нужно для счастья ... Просто быть там, где тебя любят...
Мягкая мгла окутала уставший город. Ночной мегаполис медленно засыпал, улицы стали безлюдны и по особенному красивы, что то непередаваемо-цепляющее есть, во всей этой нежной магии ночи. Атмосфера одиночества и уединенности. Это то время, когда суровая реальность уходит на второй план, и в нас просыпается светлая наивность ребенка и искренняя вера, в свои давно-забытые мечты. Мне не хотелось спать, я просто понимал, что слишком глупо, и банально, тратить эти драгоценные часы на сон.  Я наслаждался этим временем, совсем забыв на мгновение, про утомляющие наряды, ненавистных офицеров, тягостный устав и постылую казарму... Через четыре часа будет рассвет, который вернет в мою жизнь угрюмую, армейскую действительность...
Я почти не сомкнул глаз прошедшей ночью, и как бы это не звучало парадоксально, но чувствовал себя отдохнувшим и даже умиротворенным. Прекрасный, домашний завтрак из свежих круасанов, с все тем же, ямайским кофе «Blue mountain», плюс традиционная яичница с беконом, и сочный, спелый, зеленый виноград - добавили очков, моему, утреннему настроению. Впереди предстояла дорога обратно в воинскую часть, а это значит, что праздник подошел к своему финалу. Я старался, не терять положительного настроя, но моменты проводов с сестренкой и мамой, подкосили мои эмоции, я лишь крепко обнял их, и с избитой до боли фразой: "Долгие проводы - лишние слезы", пересек порог родного дома. 
В машине, во время дороги, общение было минимальным, атмосфера поездки была пропитана унылой тоской, и нотами ностальгии, хотя нужно отдать должное моему отцу, он пытался развеять это подавленное настроение разговорами, больше похожими на монолог-воспоминания, о своей службе. В них все сводилось к тому, что всем было тяжело и сложно, но в итоге каждый прошел путь солдата.
Я лишь молча слушал, и по финалу истории, попросил отца включить магнитолу, в динамиках зазвучал  Sting и его проникновенно - грустная "Shape of My Heart" , она великолепно попала в тон настроения.
Вот я и добрался до части, у меня оставалось ещё где-то пол часа. Я совсем не хотел выходить из машины,  в этот момент, наверное бы все отдал, что бы просто уехать обратно, без разговоров и объяснений, но как уже было сказано ранее, игра началась, и нужно пройти её до конца, чего бы это не стоило.
Обняв отца, я лишь сказал:
-Спасибо за все, я был по настоящему счастлив вчера.
Отец же, крепко сжав мою руку, все так же, еле слышно, почти шепотом ответил:
- "Я всё так же горжусь тобой сын, не забывай об этом."
Ну вот действительно и все, взяв вещи, и документы, я направился в часть, у самого входа обернувшись, махнул отцу на прощание, и прошел на КПП, отметился о прибытие у дежурного, и теперь я снова, солдат срочной службы Российской армии.
После  увольнения по поводу торжественной присяги, молодых солдат ожидали колоссальные изменения. Карантин закончился, и нас распределили по ротам части, со мной же в этом отношении сыграл злой закон жанра.
Я меньше всего хотел попасть к своему ротному по тогда еще "Рмп"- старшему лейтенанту Сергаеву, впрочем, этот момент был обоюден и взаимен, но по закону подлости, попал я, именно к нему. Никогда не забуду, первые слова, которые он сказал мне, по прибытии в роту разведки: -
"Я тебе сломаю, ****ь лупоглазая, ты каждый божий день, будешь свое ****о собирать ",
- вот уж действительно теплый прием, и все это, на контрасте с недавнем визитом домой.
Чёрт, «непередаваемые» эмоции.
Идя в армию, я представлял себе совершенно другую картину, разительно отличавшеюся от той, что будет на самом деле. Я был уверен, в справедливых офицерах, ну знаете, примерно те светлые образы советского кинематографа, что показывают нам в военных фильмах, приуроченных ко дню Великой Победы. Людей чести, принципов и благородства, готовых на все, ради общей цели. На деле же, все мои иллюзии разбились о жестокую прозу жизни. Молодые лейтенанты, зачастую обладали лишь заносчивой надменностью, чудовищно, безмерным самомнением, раздутым эгоцентризмом, и деспотичной тиранией, по отношению к зеленым, бесправным солдатам.
Взаимоотношения солдат же можно свести к одному общему знаменателю - закон свирепых джунглей. Справедливости и правды, во всем этом искать не следовало. Стены казармы были пропитаны: глухим, деревянным безразличием, холодной безучастностью к чужим проблемам и предательским двуличием. Когда в глаза тебе говорят, одно, а за глаза совсем другое. Практически каждый солдат, ищет личную выгоду во всем происходящем вокруг него. Все это зачастую проявляется в моментах клептомании. Пропадало все, от петлиц на кителе, до сотовых телефонов (которые официально были запрещены) или зимних бушлатов. В общем это был свой мир, в котором каждый из нас, медленно, по своему, варился в течении срока службы.  Самое интересное во всем этом, наблюдать за судьбами людей, ведь это место, так или иначе влияет на тебя, оно пытается изменить твою личность, заставить играть по своим правилам, которые ты либо принимаешь, либо нет. Если задуматься обо всем этом, то становиться не по себе, от того, насколько же масштабен и серьёзен этот институт социума.


"Учиться лучше на чужих ошибках"

На своих ошибках учатся, на чужих — преподают
Геннадий Малкин

Старослужащие, в этой роте жили своей жизнью, впрочем, их и старослужащими назвать сложно, это так - ребята, кто на пару месяцев пораньше уйдет домой, не более, но все-таки относительно нас, у них были преимущества и прежде всего, заключалось одно из них, в умении "шарить". На армейском языке "шарить" означает быстро соображать, успешно адаптироваться к различным ситуациям. Отслужив чуть больше, они понимали, чего от нас, и от них хотят офицеры, и угождали им. В этом преимуществе и заключалось "ахилесова пята", которая играет против  самих старослужащих. Дело в том, что пользуясь своими правильными отношениями с офицерами, "деды" часто пускались на самотек, и через чур возлагали  надежды на великий, "русский авось". Из раза в раз, жестко нарушая требования армейского устава. Объясняли они свои действия крылатой фразой, которую, я в своей солдатской жизни слышал не одну сотню раз: " В армии можно все, главное не спалиться". И нужно признать, у них неплохо получалось "Не спалиться". А именно: доставать алкоголь с гражданки, во время выходных, незаметно, без шума и пыли, устраивать себе внеочередное увольнение, свинчивая через забор части на свой страх и риск, и так же незаметно, в нужный момент, быть в расположении казармы. Но как известно: "Женщина, удача и ветер имеют свойство меняться" - и однажды, надежда на "русский авось" и госпожа фортуна изменила им.
Старослужащий из Пензы, Беляков Степан, вместе со своим другом, одного призыва и города Тарасенко Романом решили расслабиться. Приятным, теплым, вечером, в выходной день, за заброшенной казармой, в которой уже не первый год идет затянувшийся ремонт, друзья-сослуживцы решили выкурить явно не сигареты. С гражданки, через знакомых, они «вырубили» приятный бонус к настроению. И все бы ничего, но только офицер из штаба Куталин, проходил мимо в этот выходной, и его дотошность сыграла со старослужащими злую шутку. Поняв, что "деды" курят явно не солдатский "Kamel", а нечто посерьёзней, начался допрос с пристрастием, прямо за той самой казармой, отмечу, что парни даже не пытались убежать, так как понимали, что ситуация плачевная, и их карты биты, впрочем, как и они сами в этот момент. Увы, это было лишь начало. Вызвав ротного в часть, и сообщив о случившемся "ЧП", в его заслуженный выходной, стоит ли говорить, о "прекрасном настроении" старшего лейтенанта Сергаева, по прибытии в казарму, парней ждало продолжение. Заведя в канцелярию роты, и закрыв дверь с внутренней стороны, "дедов" подвергли обыску, в довесок к предыдущему проступку, так же нашли пакетики насвая в карманах у обоих, Степану насвай насыпали в правый глаз, а Романа заставили просто съесть пакетик этого традиционного для Центральной Азии не курительного изделия, вместе с целлофаном, но и это еще не все, в канцелярию вошел старшина роты, старший прапорщик Ромов, к стати родом из все той же Пензы. Отмечу, что был он в спортивных шортах, майке-борцовке, и в боксерских перчатках, выглядело все это, как, если бы хряка-оссеменителя нарядили в облегающею одежду, в общем нелепость, граничащая с уродством. Неудавшимся растаманам, пришлось держать ответ за свой проступок перед: пензенским "Рокки", очень злым ротным, и штабным офицером. В общем, спустя где-то двадцать минут их в прямом смысле слова, выволокли из канцелярии дневальные по роте. Через неделю, Беляков и Тарасенко, были переведены в Пехотное соединение на окраину нашей Родины, где и дослуживали свой срок. В момент перевода им оставалось два с половиной месяца до дома.   
Что касаемо меня, конечно, я думал о проступке Степана и Романа, и на мой скромный взгляд, ребята просто любили играть с огнем, подвергая тем самым, себя неоправданному риску. Наверное, чем ближе дембель, тем больше возрастает чувство безнаказанности и слепая вера в свою крылатую удачу.
К тому же, к финалу службы, сильнее ощущается серая, надоевшая рутина и вся заскорузлая скупость на положительные эмоции армейской жизни. Мне кажется, что в глубине души, они были готовы к тому, что их обнаружат офицеры, и просто понадеялись на "а вдруг пронесет", но к сожалению, не пронесло. Своим же проступком, в целом, они гордились, считая, что именно так, они бросили дерзкий вызов всей армейской системе. Я же считал их просто наивными глупцами, и уж точно не героями, так как сложившуюся ситуацию, никак нельзя назвать подвигом, как по мне, это лишь, фатальная ошибка, приведшая к плачевным последствиям.


Знакомство с Небом

Кто видел жизнь сквозь стропы, тот никогда не будет смотреть на неё сквозь пальцы
Автор неизвестен

Армейское, знойное лето подошло к концу, я потихоньку стал адаптироваться и притираться к рядовому статусу солдата. Не могу сказать, что стало легко, наверное все дело в привычке, привычке прошедших 100 дней службы. Мне лишь стало проще. Проще просыпаться, и тянуть эти оставшиеся дни долга перед Родиной.
Предстоял первый прыжок с вертолета Ми 8. А это значит, что впереди изнуряющая, десантная подготовка. Включающая в себя: штудирование теоретических основ, практическая, наземная подготовка, отработка элементов поведения в воздухе, и при приземлении, а так же ненавистная укладка парашютов на плацу.   
Для меня все это было чуждо и не особенно интересно. Я не вникал в основы укладки, и если честно, даже не хотел этого делать. Монотонное однообразие этих действий взрывали мне мозг. В общем, я занимался тем, к чему не имел ровным счетом никаких способностей, и при том, с меня требовали результата, как от человека, который всю жизнь укладывал парашюты. Это был невыносимый, армейский абсурд ... В общем, с горем пополам, но я все же получил допуск к прыжкам, и в моем отношении это была маленькая, но настоящая победа.
Прыжки назначили на понедельник, и эта тема стала номер один, для всех солдат "перворазников". В казарме ощущалось волнение, и скрытое беспокойство. Кто то кичился тем, что он ждет - не дождется, своего первого прыжка, бравируя тем, что морально полностью готов и ждать становиться невыносимо. Кто то же держал мысли в себе, и отстранено пытался побороть свой внутренний страх. Но всех нас ожидало одно, а именно - начало новой недели, и как следствие - элитный статус десантников.
 В эти моменты ожидания понедельника, все солдаты были, как на иголках, целая рота нервного напряжения. И этим "веселым" нюансом, решил по "армейски" воспользоваться старшина роты - старший прапорщик Ромов. После ужина, в субботний вечер, всех "перворазников"  рассадили в ленинской комнате. Прапор включив проектор произнес:
- Салабоны, в понедельник у вас первый прыжок, и это черт возьми серьёзно. Важно не тупить, и не бояться. По статистике, человеческий фактор является самой распространенной ошибкой при прыжках. А ведь Небо, как известно - ошибок не прощает. В общем смотрим.
Он поставил слайды на воспроизведение, и проектор стал мелькать страшными кадрами, на которых изображены разбившиеся парашютисты. Было ясно, что эти фотографии из военного архива, и снимал их настоящий корреспондент, и все это уж точно, не для посторонних глаз. Там было всё: открытые переломы, кровавая одежда, внутренние органы. Но самое тяжелое впечатление, оставили за собой застывшие гримасы ужаса и фатальной обреченности на лицах парашютистов. Двадцать три кадра, но эмоций, во время их просмотра в разы больше, чем после любого фильма ужасов. Каждый из нас, молча, без единого звука, смотрел эти слайды, нервы были связанны в узел...
На следующий день, все, кто был в "ленинской" комнате, посетили утреннею, церковную службу. Вот уж действительно своеобразный способ искоренения атеизма среди солдат.
Ночью, перед прыжками, я почти не сомкнул глаз. Бессонница, назойливо давала знать о себе, а в голове всплывали жуткие фотографии тех парашютистов. " НЕБО ОШИБОК НЕ ПРОЩАЕТ" крутилось в памяти, - значит, их и не будет, успокоил я себя, и попытался очередной раз заснуть, подъем предстоял ранний в 5:40 утра, а на часах уже 2:10.
Раннее утро, быстрый подъем, ускоренный завтрак, и всё. Погрузка в армейские "УРАЛы",  и пятнадцатиминутная поездка до площадки прыжков. Затем последовал инструктаж техники безопасности от офицеров Воздушно десантной службы, деление на корабельные группы и ожидание вертушки. Нужно отметить, особый момент появления этого воздушного транспорта на горизонте. Оно появилось по-настоящему эффектно и пафосно, с долей непередаваемого величия, бесперебойно шумя мощными пропеллерами. В общем, это было очень круто, и в   чем-то даже эпично.
Пролетев вокруг площадки круг, и получив одобрение на прыжки, в вертолет погрузилась первая корабельная группа. В ней состояли офицеры и контрактники. В общем, те люди, кто уже неоднократно  покорял воздушный океан. Я смотрел на них и понимал, что не взирая на свой солидный опыт, они безусловно тоже переживали, хотя и старались не показывать своих истинных эмоций, старательно скрывая их за показной смелостью, которая была направленна на нас. Один из контрактников пытаясь нас подбодрить, выкрикнул напутственные слова:
- «Небо как девушка - делает из мальчика мужчину». Все будет нормально пацаны, главное не бздите и помните: прыжок дело добровольное: хочешь прыгай, а не хочешь  вытолкнут!
В момент погрузки контрактников, я понимал, что моя корабельная группа следующая, и уже совсем скоро, я должен буду преодолеть свой внутренний страх, и сделать шаг навстречу голубой бездне, которая поглотит меня в своих, раскрытых объятьях. Выпустив первую корабелку, нам сообщили, что теперь наша очередь. Двенадцать солдат срочной службы, включая старшего нашей корабельной - ст. прапорщика Ромова загрузились в вертолет. В момент загрузки, я поймал себя на мысли, что - это еще не самое страшное, и все идет по плану, все так - как и должно быть. В салоне было шумно. На лицах ребят в момент набора высоты, я мог разглядеть разные эмоции, от одухотворения до отрешенности. В это время - кто то повторял нюансы отделения от воздушного судна, свои действия в воздухе, кто то смотрел в иллюминатор и наслаждался видом, который дарит высота в тысячу двести метров, ну а кто то, просто повторял слова молитвы, в которой искал спасения и успокоения.
Прозвучал сигнал приготовиться, волнение ушло на второй план, все оживленно стали переглядываться, уровень адреналина в этот момент резко возрос. Громкая сирена и первый из нас вышел в рампу вертолета. Я же был пятым в этой корабельной группе, и вот, спустя мгновение, - уже моя очередь. Выпускающий хлопнул меня по плечу, проводив  громким  " Пошел!",
… и я вышел - в открытый, воздушный океан. В момент отделения от вертолета, сознание не может поверить в суть происходящего, оно отключается, свободное падение дарит непередаваемые ощущения, крайне сложно передать словами всю гамму чувств в этот фееричный момент. Восторг полета, радость происходящих мгновений, когда ценишь своё здесь и сейчас, глоток жизни, настоящей, яркой, и так необходимой каждому из нас, что бы вести этот неравный бой с надоевшей, армейской рутиной. Все это случилось со мной, это действительно было стоящее и крайне дорого. 


Дембель старослужащих...

Армия – это единственное место, где молодой хочет стать старым
Солдатская мудрость

Я особенно ярко помню этот момент моей армейской жизни. Ведь это некий Рубикон, перейти который означает, что время, так или иначе, медленно, но верно идет вперед, и те, кто был на пол года старше по призыву, наконец-то уходят домой. С некой долей грусти вспоминаю, эти моменты чужого праздника, возможно из-за того, что моя служба еще тянется, а ребята уже покидают воинскую часть, отдав сполна свой долг Родине. А возможно, просто из-за того, что среди них были и хорошие парни, с которыми немного жаль прощаться. Но я был искренне рад за них, когда они покидали казарму, сказав самому себе,  что я точно так же, как и они, совсем скоро, выполню свой последний приказ: «покину воинскую часть», держа долгожданный путь домой.
Во время разговоров с дембелями, можно было выделить одну общую деталь: эмоциональную составляющую настроения. Во время нашей беседы, их глаза «горели» и чувствовалась искренность в общении со мной, открытость, заинтересованность. Я задавал вполне стандартные вопросы, но каждый из ответов был по настоящему ярким. Наверное, этот период в жизни солдата, самый волнительный, ведь за ним следует свобода, и совершенно новая глава, с чистого листа твоей жизни.
На мой вопрос: Как на тебя повлияла армия? Чаще всего следовал ответ: стал старше и осмысленней, научился дисциплине и ценить свое время. На вопрос: Переиграл бы ты момент службы, если бы знал, как всё сложится, ответом большинства, следовало: стандартное нет, но один из дембелей честно сказал, что в начале срока он бы ответил по иному, на этот вопрос. Ещё одним вопросом был: Чего ты ждешь теперь от гражданской жизни, после прохождения службы? Здесь все сводилось к планам о работе (чаще всего в силовых структурах), и к каким-то личным моментам (встречи с родными и близкими, и отдыха от службы, момент психологического восстановления).
Один из дембелей честно сказал мне, что для него армия - это маленькая часть взрослой жизни,  и после неё ты становишься другим… не хуже и не лучше… просто другим, уже не таким, как был прежде. И ещё он добавил: порой за год службы, узнаешь о себе, и других гораздо больше, чем за предыдущие двадцать лет жизни.   



В армии всё делается быстро, поэтому служба там тянется медленно
Константин Мелихан

Меланхоличную осень - сменила суровая зима. Дни стали короче, а ночи холоднее.
Сама служба в целом оставалась неизменной: до омерзения скучной, и порядком надоевшей. Но нужно признать, что время летело с космической скоростью, замедляясь аккурат в ночные минуты, когда ты остаешься один на один с собой. Время серьёзных размышлений и глубоких выводов. Кто-то из нас в эти моменты, пытался даже строить свои дерзкие планы на будущее, черт... как же глупо все это выглядело тогда, и как же иронично верно, с нотами едкого сарказма, подходили слова великолепного Вуди Аллена к этой ситуации: "если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах". Лишь повзрослев, я в полной мере осознал, весь колкий прагматизм этого афоризма.
Когда проходишь службу, то, так или иначе, вспоминаешь о доме. Моменты воспоминаний особенно ярко проявляются в нотах ностальгии. Твоё светлое прошлое по настоящему, значительно выигрывает на контрасте, с этим мрачным настоящим.



Полевой выход

Пинта пота сберегает галлон крови
Генерал Джордж Паттон

Очередной армейский день подарил грустный, серый пейзаж за окном. Предстоял зимний, полевой выход. А это значит, что личный состав роты выезжает из места постоянной дислокации в полевые условия, на учебно-тренировочный полигон.
Впереди, предстояла погрузка всей техники, оружия, специальных приспособлений в армейские УРАЛы. Весь личный состав, так же будет перевезен в этих «чудо» машинах. Задачи, что ставит перед собой полевой выход, сводились к следующему:
-Обучение личного состава,  работе с техникой приближенной к максимально боевой.
-Отработка марш броска в полевых условиях, обязательно с полной выкладкой.
- Проведение дневных/ночных стрельб из закрепленного личного оружия.
- Выполнение различных работ по роду деятельности подразделения.
Впереди ждала, ухабистая, долгая дорога до полигона, которая, занимала половину дня. Остальная половина, уходила на разгрузку и размещение личного состава роты в новом месте дислокации.
Важно отметить, что офицеры, не любят полевой выход, потому что, условия жизни в поле, по сравнению с привычными им условиями - значительно хуже. Им приходится жить вместе с солдатами, и на собственной шкуре испытывать все прелести казарменной жизни. Рабочий день ненормированный, и момент отбоя зависит исключительно от решения вышестоящего начальства. Плюс оперативное выполнение достаточно сложных задач, и внезапный момент личной проверки офицеров вышестоящим командованием, все это негативно отражалось на настроении офицерского состава.
Для солдата же, полевой выход это смена обстановки и уход от бессмысленных условностей армейской жизни. Полное отсутствие уставщины, и крайне редкая возможность побыть на природе, момент разнообразия, и моральной перезарядки.
Лично я был рад моменту «выезда в поля». Наверное, все дело в том, что в последнее время стены казармы потихоньку стали давить на меня, а момент частых нарядов отрицательно сказывался на эмоциях и службе в целом.
Учебно-тренировочный полигон находился на территории сельского поселения «Бинорадка», и представлял из себя, мини военный городок: со своими «казармами-домиками», штабом, плацом, столовой, и даже клубом. В окрестностях этого места, мне предстояло разменять две недели своей службы. Что ж, не так плохо, с некой долей оптимизма подумал я, и конечно, снова, оказался весьма опрометчив в своих выводах.
Первое, что ожидало личный состав роты, из всей программы полевого выхода, это марш бросок с полной выкладкой. Нам предстояло преодолеть сорок километров по пересеченной местности, и при этом уложиться в норматив 2.5 часа. Зачет по последнему.

Вся рота была разделена на четыре группы по 30 человек, во главе каждой группы стоял офицер. Если группа не укладывалась в норматив, то её ожидала пересдача через два дня. Отмечу, что офицеры волновались в чем то, даже больше солдат, потому что в отличие, от офицеров, у солдат была обязательной физическая подготовка в стенах части, офицеры же в большей степени игнорировали этот момент.
В моей группе старшим офицером был Лейтенант Луков. Далекий от спорта человек, с избытком лишнего веса, и довольно, кичливым эготизмом, который проявлялся в излишней спеси и завышенном самомнении. Еще до старта, лейтенант сказал нашей группе, что если мы не уложимся в норматив, то каждый из нас на себе прочувствует силу марафонских дистанций кенийских бегунов.
Помимо длительной дистанции, и сложности проходимой местности, самое тяжелое было нести на себе снаряжение. До жути неудобный Рюкзак Десантника (образца 54 года, цвета «Флора»), подсумки с автоматными магазинами, и штык ножом, сам автомат АК 74М(ставшим уже родным за время службы), саперная лопатка, полная фляжка воды на ремне, и каска, которая совсем не фиксировалась и постоянно норовила съехать с головы, создавая дополнительные неудобства. Вот с такой экипировкой предстояло преодолеть марш бросок длинной 20 км.
Моя группа стартовала в 14:00, а закончила марш в 16:24. Мы уложились впритирку, хотя темп уже со старта был высоким, и последние км дались особенно тяжело. Признаться, давно, я не чувствовал себя настолько измотанным и морально опустошенным. По прохождению, я был третьим из 30 ребят, включая офицера, сам же Луков пришел заключительным, значительно отстав от основной группы. Первое, что сказал лейтенант, пересекая финишную черту:
-Сука… ещё со времени училища ненавижу Марш броски!!! 
После этой фразы, он упал в сугроб на спину, и порядка пяти минут просто лежал, многозначительно смотря, куда-то в небо. Затем молча закурил. Слишком тяжело ему дался марш бросок…
Из четырех групп, по результату прохождения маршей, наша была второй. Совсем неплохой результат. Отмечу, что одна группа, не справилась с заданием, не уложившись в отведенный норматив, и по возвращению в домик проживания, тех несчастных солдат ждало наказание. Группу построили перед домиком, старшему офицеру Саенкову объявили формальный выговор, отметив низкую физическую подготовку его группы, и в целом неудовлетворительный результат марша.
Когда старшие «господа» офицеры удалились в штаб Учебно-тренировочного полигона, разбирать результаты испытания, лейтенант Саенков проявляя моральное уродство своей низкой личности, решил отыграться на бедных, и без того устало-подавленных солдат, во-первых: за полученный выговор, а во вторых - за личную промашку перед начальством. Тех ребят своей группы, которые не уложились в норматив, он вывел из строя, и скомандовав: - вспышка пидарасы!!! Опустил их на землю. Со словами: вы ничтожество, и позорище армии, Саенков стал пинать их берцами по голове. Удар, ещё удар, за ним и третий, лейтенант повторял лютые оскорбления в адрес солдат, и одну заезженную фразу:
«Что не дошло через ноги, дойдет через голову!».
Выпустив эмоции гнева, он скомандовал: - подъем пидарасы, вы у меня ещё взвоете! Это я вам обещаю! Стать в строй!
Глядя на всё это, я подумал, что дедушке Фрейду было бы где «разгуляться» разбирая и анализируя личность лейтенанта. Правильно всё-таки говорят: «если хочешь узнать человека, дай ему власть».      
Вернувшись в домик проживания, нас ждала ещё одна «радостная» новость: в домике помимо солдат, жили грызуны. Крысы и мыши. Ротный Сергаев отдал приказ на беспощадное уничтожение коварного врага любыми подручными средствами. Конечно, соседство с мышами это безрадостная перспектива заражения лихорадки, сальмонеллеза и даже чумы. Но у прапорщика Ромова был свой ответ на это заявление, и заключался он в простой истине: «Русского солдата ни французы, ни немцы не брали, а ты мне про каких-то мышей говоришь».
Вся борьба сводилась к следующему: в мышей или крыс просто кидали чем попало, желательно потяжелее. В ход шло всё: Сапоги, каски, пластины от бронежилетов и даже кухонная утварь, кружки и котелки. В итоге всё тот же Сергаев приказал канцеляру роты распечатать на листке счет:
«8 рота vs мыши». И после каждого убитого грызуна счет обновлялся. Всё бы ничего, но только убитых мышей в качестве трофея Сергаев вешал за хвосты над косяком входа в дом проживания. Через два дня трупы грызунов стали разлагаться, и источать трупный аромат. Плюс в домике появились мухи, в итоге на целые сутки пришлось оставить домик на проветривание, и провести ночь в поле, в «дневке» в импровизированной землянке. Сейчас я понимаю, что эта идея «с мышами» могла стоить солдатам как минимум здоровья. В общем, не самое мудрое решение офицеров.         
Идею с дневкой в поле, обставили, как запланированное занятие «Организация дневки и временной базы в полевых условиях».
Из методической литературы офицеров, можно выделить следующую информацию:
- Дневка устраивается группой для отдыха и восстановления сил личным составом, укрытия его от неблагоприятных природных условий: ливня, бурана, песчаной бури, выжидания рейдовой группой каких либо изменений в обстановке, а также в других случаях пребывания группы на одном месте в течении определенного промежутка времени. Группа может размещаться на дневку в любое время суток. Обычно продолжительность дневки не превышает светлого, или темного времени суток, но в отдельных случаях группа может находиться на дневке и более продолжительное время. Грамотная организация дневки являлась залогом скрытности группы, а значит, залогом результативности ее действий.
Рота выдвинулась в лес, взяв с собой необходимое снаряжение для создания временной базы. Выбрав подходящее место исходя из географических соображений, офицеры роты дали команду обустройства временного лагеря. Распределили фронт работы среди солдат, и чинно удалились в штаб Учебно-тренировочного полигона на доклад. Работа закипела, отсутствие офицеров положительно сказалось на настроении солдат, кто-то пилил деревья, кто то рыл окопы, были и те, кто лишь пытались руководить и подначивать, глупо играя роль «правой руки» офицеров. Нам предстояло провести целую ночь в лесу, и лишь от солдат зависело, какой получится эта ночь. В общем, работали на совесть. Понимая ответственность. В первую очередь перед самими собой.   
Ближе к вечеру, прибыли офицеры и старшие чины из штаба Полигона для проверки «Дневок». Качество проделанной  работы,  в целом устроило офицеров и проверяющих. Солдатам просто выдали сухой паек, правда,  почему то «один на троих» и сказали готовиться к отбою. Нужно было определить график дежурства и момент позиций, кто будет дозорным, кто караульным, кто патрульным, а кто следить за костром в самой дневке и так далее. Мне выпала задача поддерживать костер с 4 до 6 утра. И впоследствии поднять личный состав роты для очередного дня службы.
Во время своей смены у костра, в ночные минуты службы, я находился в компании с осмысленным молчанием. И вспомнил одну красивую фразу из прошлого: «Наша старость живет воспоминаниями»… Что ж, походу, в последнее время службы я стал стремительно стареть, ну или взрослеть, возвращаясь мыслями в минувшие дни юности. Впрочем, глупо об этом жалеть, это всё же добрый момент памяти, который дарит нам сентиментальная Ностальгия.
На следующее утро, вернувшись в домик проживания, по плану занятий предстояло прохождение зимних, ночных стрельб, а это значит, что целый день уйдет на подготовку к этому событию.
Нужно было почистить личное оружие, привести его к нормальному бою выверив прицел, отработать приемы и позиции стрельбы из автомата и пулемёта, и проштудировать теоретическую часть, а именно: тактико-технические характеристики автомата и пулемёта.
Ближе к вечеру, погода стала резко портиться, природа «порадовала» личный состав роты, ледяным дождем, переходящим в снег. Именно в таких условиях предстояло проходить ночные стрельбы.
Помимо самих стрельб, одним из условий было: преодоление рубежа колючей проволоки 100 метров до полигона по-пластунски. Во время прохождение этого элемента, ползя и проваливаясь в снегу, под моросящим, мерзким, колючим дождем, я поймал себя на мысли: Что я делаю? Зачем всё это? Для чего? Но парадокс заключался в том, что я продолжал ползти, двигаясь вперед, движение за движением, медленно, но верно преодолевая себя и расстояние до огневой точки.
Сам момент стрельб прошел на достойном уровне. Трассирующие пули автоматных очередей бескомпромиссно разрывали ночную тьму и уверенно косили мишени условного противника. Во всем этом читалась особая красота и притягательность, необратимая мощь и хладнокровное изящество оружия.


Молодое пополнение
 
«Свои» могут быть хуже врагов
Автор неизвестен

Прошел месяц, после увольнения старшего призыва в запас, в роте заметно стало тише и спокойнее. Признаться, но я не ощущал себя «матерым дедом», хотя по армейским меркам, им и являлся. Статус прошедших дней службы, уже, как то по-другому, заставлял смотреть на нас офицеров. Помню, стоя на тумбочке в наряде, ко мне подошел ротный Сергаев, и с долей тягучей задумчивости спросил:
- Сколько тебе осталось до дома ****ь?
- Около 150 дней товарищ гвардии старший лейтенант.
- Ещё достаточно долго… Знаешь, где эти 150 дней, ты будешь?
- Где, товарищ гвардии старший лейтенант?
- В темной, глубокой ЖОПЕ (неспешно, ответил Сергаев. Уходя, он улыбнулся).
Наверное, я просто не смог принять правил этого места, ведь мне действительно все было чуждо.
В нашу роту, со дня на день, должно прибыть молодое пополнение. У некоторых из нас, в связи с этим обострились звериные инстинкты, и появилась излишняя вера в себя, и свой псевдо-авторитет. Сослуживцы моего призыва, предвкушали момент, когда прибудет «молодняк». Кто-то, бравируя перед зеркалом, готовил эмоциональную речь о суровой доле попавших в эту роту.
«В спецназ попал салабон - Гордись, а не попал радуйся! », или «Ты в разведке, теперь-молись, а отслужишь Гордись!» - именно под таким девизом сослуживцы оттачивали свои реплики перед зеркалом, в спорт уголке, пытаясь красоваться залитыми жиром и водой мышцами. 
- Мне кажется, что с таким энтузиазмом, можно пройти конкурс даже в «Щуку» на актерский факультет. Ну, или на худой конец, в цирковое, на клоунаду. Ведь такой талант пропадает.
Во мне их репетиции вызывали искрению иронию и смех. Всё это так нелепо. «Деды» с таким старанием и усердием, репетируют эти реплики, что бы просто произвести впечатление на молодое пополнение,
у которого и без этих «чудо» напутствий глаза от страха велики. Я же, вспоминая себя в начале службы напротив, решил, что нужно помочь молодым бойцам адаптироваться к новой роте, и оказать хоть какую-то моральную поддержку. Сволочей в роте, по ходу службы им и без меня будет хватать, и в этом, черт возьми, я не ошибся.
В вечер воскресенья, в роту прибыло молодое пополнение. Порядка пятнадцати человек, стали «счастливыми» обладателями полугодового абонемента в «славную» роту разведки. На лицах прибывших читалось растерянность вкупе с неуверенностью.
Они только что, прибыли с торжественной увольнительной по случаю прохождения учебной роты в нашей части. Представляю, какое чувство контраста они сейчас испытывают, час назад были в кругу родных и близких, а сейчас лежат лицом вниз по традиционной команде приветствия:
-«Вспышка пидарасы!» ротного Сергаева. «Веселое» знакомство. Ничего не скажешь. Далее последовала банальная речь ротного о том, что вы попали в ад, игры кончились, готовьтесь вешаться. После «добрых», напутственных слов ротного «молодые» расселились по кубарям.   
Ночью, старший призыв, решили устроить молодым «ночь бодрости», а заодно и познакомиться с пополнением. Самые борзые и наглые, а именно: ефрейтор Алянов - косящий под чеченца, хотя сам был максимум татарин, родом, кстати, с Жигулевска.
Отличался повышенной самооценкой и излишней верой в свои силы, но на деле был, не больше, чем просто рисовка и понторез. Старался выслужиться перед офицерами и зачастую, в обыденных ситуациях «тянул одеяло на себя», вызывая тем самым недоумение и отвращение к себе, лично с моей стороны. Вместе с ним, «бодрить» молодых ему помогал, рядовой Хохлов родом с Пензы, здоровый деревенский и недалекий тип, чьим девизом по жизни было: «Сила есть - ума не надо». Ну и третий «вершитель судеб», был еще один татарин с Набережных Челнов ефрейтор Мяняров. Под сотню килограмм веса, под два метра роста. С гнилым нутром и нахально дерзким характером. Так вот, эта «Джаз банда» бесцеремонно подняли ночью ребят, и в тюремно-дерзкой манере, возомнив себя, по меньшей мере «блатными», или «ворами в законе», стали «знакомиться».
В ход шли старые, но проверенные армейские аттракционы: «Пробивание фанеры», «Пробивание Лося», «Упал-отжался», «Приседание с гирей», «Сушка крокодила». 
Ни наряд по роте, состоящих из дневальных и дежурного, ни контрактник, который остался спать в эту ночь, в расположении роты, ни кто, не стал помогать молодым. Да и они сами, не особо сопротивляясь, занимались « ночной, армейской физкультурой». Я был в недоумении. Где человечность, и благоразумие???  Хотя в армии, смысл этих слов сопоставим с изречениями на латыни.
Пройдя в кубарь к молодым, я задал единственный вопрос «блатной» троице:
- Зачем всё это?
В ответ же был, послан по всем известному адресу.   
Но я не отчаялся, а просто пошел к дежурному по роте ефрейтору Мартылину, и сказал, что его равнодушие в данной ситуации подставляет в первую очередь его самого, так как неизвестно чем закончится это представление. И вполне возможно, что завтра, в роту прибудет представитель военной комендатуры, и тогда крайним будет именно дежурный. Видно было, что мои слова подействовали на Мартылина отрезвляюще, и он пошел в кубарь к молодым, спустя десять минут ночная физкультура для молодых была закончена.
На утро, я пытался обсудить произошедший инцидент со своими сослуживцами. Почему они остались безучастными, к сложившейся ситуации с молодыми, почему руководствовались принципом «Моя хата с краю», и в чем, по их мнению заключается статус старослужащего?
В ответ я получал довольно странные изречения. Больше походившие на антимонию. Большинство утверждало, что ничего плохого в «ночи бодрости» нет. Она служит, как проверка качества молодых. И к этой мысли часто добавляли рассуждения об армейских традициях, о том, что так было и всегда будет. Что солдатик, должен стойко переносить тяготы и лишения службы, ибо это прописано в уставе и на самом деле это является нормой. И кто мы такие, что бы менять сложившейся склад армии и дедовщины в частности. Но все заключалось в ярком парадоксе, а именно в том, что мой призыв из старослужащих никто не «проверял», и ни каких «ночей бодрости» с нами не было. И почему эта традиция вдруг всплыла через поколение призыва, я так и не понял.
Если описывать молодое пополнение, то это были вполне нормальные ребята. С достойным отношением к службе и к долгу перед Родиной. Часть из них были с высшим образованием, что действительно поражает. В моментах общения с ними, я понял, что для вновь прибывших солдат, на контрасте с учебной ротой, нынешняя рота разведки - это Ад. Я пытался помочь адаптироваться молодому призыву, разговорами о службе, о доме, но в целом наши беседы сводилось к общему постулату: « Не так страшен Черт, как его малюют», и адаптация к новой роте все ровно произойдет, рано или поздно, просто для всего нужно время, а оно (время) уже играет на них.
Срок службы пошел на убыль, и с каждым днем, они все ближе к заветному дембелю, который дарит желанную свободу. Касаемо общения, у нас сложилось нормальные отношения с молодым призывом, я был одним из немногих, кто общался с ними на равных, без всех этих надоевших, армейских правил и ярлыков поведения формата «дед» - «салабон». Так как просто понимал, что люди остаются людьми, и это действительно важно, несмотря на те условия, где мы находились.


Конфликт

В армии виноват не тот, кто виноват, а тот – кого назначат
Армейская мудрость

Прошел месяц, с момента прихода молодых солдат в роту разведки, многие из них освоились, притерлись. В общем, с горем пополам стали служить свой срок. Важно отметить, что в армии очень много вещей связанно с абсурдными традициями, хотя все это больше похоже на моменты борьбы с обрюзглой рутиной, надоевших, зеленых дней. Когда просто есть повод, разыграть глупый спектакль, с плохими актерами, по банальному сценарию.
Так вот, все те же трое «блатных», или как они себя называли «отрицалово», решили посвятить в «десант» молодых. Но отталкиваясь от правил этой традиции, посвящать нужно после первого прыжка, молодые же на прыгали будучи в учебке, уже порядка трех. И отслужили, больше половины своего срока, в общем, несмотря на все эти нюансы, Алянов, Хохлов и Маняров решили тупо, в очередной раз прокачать ребят, «благородно» следуя этой незыблемой, армейской традиции. Хотя по факту, все это было лишь прикрытием для очередного проявления своей низкой ущербности и моральной неполноценности.
Выходной вечер субботы, офицерский состав роты находился дома. В расположении, за старшего, остался контрактник Скворцов, отличавшийся во всем, холодным безразличием и в целом безучастностью. После отбоя Алянов, Хохлов и Маняров подняли молодых. Завели их в гладильную комнату, и дали старт «посвящению».            
На проверку в роту, должен был прийти проверяющий из штаба офицер Куталин. Старослужащие, это знали, это знал, и контрактник который остался ночевать в роте Скворцов, это знали абсолютно все, но  «отрицалово» вошло в азарт, прокачивая молодых, и опьянев, от своей безнаказанности посчитало, что ничего страшного не произойдет, и все происходящее можно замаскировать перед офицером, как дополнительное занятие по физкультуре в час ночи. Я был в наряде по роте в ту ночь, и ответственность за происходящее лежало на плечах моего наряда. В половину одиннадцатого, я зашел в гладильную, и увидел происходящее, осуществлялись минуты физического насилия. Молодые, не то что, устали, они были дико измотаны и страшно утомлены.
На лицах соложат читалось беспросветная обреченность, ребят можно было сравнить, с запряженными волами, которые довольно давно тянули неподъемный груз, причем без особой надежды дотянуть. Я сказал «отрицалову», что бы они заканчивали этот «цирк уродов», где главными уродами были сами организаторы.
Но ничего, кроме как словесной перепалки я не получил. Алянов, Хохлов и Маняров принципиально стояли на своем, и железно утверждали, что они знают, что делают, мне же, они указали на момент того, что я здесь явно лишний. Спустя минуту нашего спора, в дверь роты настойчиво постучали. Дневальный стоявший на тумбочке, открыл дверь, представился, а в роту на проверку зашел штабной офицер Куталин. Услышав нашу грызню в гладильной, он направился туда, и наверное, в какой то мере был ошеломлен. Первое, что он сказал было: «Что за ***ня, здесь происходит? Вы охуели вкрай солдаты?». Все было понятно без лишних объяснений – дедовщина!!!
Отрицалово в момент вопроса, лишь скованно тупило взгляд, и робко пересматривалось друг с другом, соложата же нервно молчали, в воздухе повисло острое напряжение, казалось, что время остановилось. Следующим вопросом офицера было стандартное: «Кто здесь старший?», и так как обязанности наряда были на мне, то получилось, что крайний я.
Вот уж действительно, по классике, оказаться не в то время, не в том месте. Следующее было очевидно, офицер дал команду: «Рота подъем!» Построение на центральном проходе. Спустя минуту вся рота стояла на «взлетке».
Куталин, стал задавать ряд вопросов, кто организатор этой затеи? Знаем ли мы, что это подсудное дело и по его утверждению, все мы попали под военный трибунал. Спустя полчаса разъяснений, офицер распустил роту по кроватям, однако сказал, что ничего ещё не закончилось, и спокойно ушел. Наверное, это была самая сложная ночь в моей жизни за период службы.
Утро воскресенья, в расположении вошел ротный Сергаев. Его настроение было очевидно, лютая ненависть и отчаянная злоба читались на его лице. Первое, что он сделал, перейдя порог роты, это лично скомандовал: «Рота подъем, пидарасы! Слишком сладко спите». Такие слова не предвещают ничего хорошего. На правах наряда, я должен был стандартно доложить ротному о происшествии за ночь, но кажется, он все уже знал. Я сделал шаг на встречу старлею, и только собирался отчеканить своё: «товарищ гвардии старший лейтенант», как получил звонкую оплеуху. Чёрт… это было сильно. Затем ещё одну. На секунду я потерялся, больше не от момента ударов, а от неожиданности происходящего. Следующим действием старлея был вопрос: «Ты охуел ****ь?!?!?!» Он был задан с такой эмоцией, что при всем желании не найдешь ответ. Я просто молчал. Момент фрустрации.
Ротный буравил меня взглядом, в котором читалось бешеное желание убить, затем молча прошел в свою канцелярию. Я же остался наедине с самим собой, и его риторическим вопросом.
Дальнейшее было очевидно. Сергаев, вызвал Алянова, Хохлова и Манярова к себе в канцелярию: Со словами: это залет пидарасы, и напутствующим: «вы охуеете до дембеля, сгния в нарядах», он их отпустил. В итоге целый месяц, они должны были сменять друг друга в наряде по роте в качестве дисциплинарного наказания. Меня же в этой ситуации сделали крайним. Момент коллективного внушения. Самое парадоксальное заключалось в том, что вся рота, весь офицерский и личный состав единогласно считали, что я являюсь виновником произошедшего. Даже соложата, решили не идти против общего мнения коллектива и молча приняли сторону большинства. Всё базировалось на том, что именно я впустил проверяющего офицера в расположение казармы. Тем самым, в итоге создав сложности и отрицательную критику роты со стороны руководства бригады, и ряд сомнений, касаемо Сергаева, как руководителя. Момент абсурда и несправедливости. Но такое тоже бывает. Хороший урок, который преподала мне жизнь. Умение держать удар, не только физически, но и морально.
Отношения с ротой в край разладились, я был в социальной изоляции. Но признаться, я не стремился наладить отношения. Мне вдруг стало безразлично… на всё, включая чужое мнение. Я понимал, что с этими людьми я более не пересекусь в своей жизни. Нас объединяет только армейский момент и эти стены казармы. В чем то, я плыл против течения, и коллектива в частности.
Колкие слова и моменты издевок, бьющие по личности, были, мягко говоря, не обоснованы. В людях вдруг проснулась вся жуткая гниль, которую они так долго и старательно скрывали, и она пошла наружу. Объектом нападок стал я. Офицеры придирались по мелочам и пустякам. Солдаты язвили и поддевали в любой, удобной ситуации. Посыпались необоснованные замечания, которые раздувались до абсурда. Одним вечером, меня заставили переподшивать подворотничок к воротничку 10 раз. Офицера не устраивало количество стижков, их длинна, цвет подшивы, цвет нитки, и чистота кителя. Армейский идиотизм в своём проявлении. Меня ставили в самые тяжелые наряды, такие как караул, где необходимо зубрить объемные обязанности.
Время на сон было минимальным, а иногда его не было вовсе, плюс моменты проверок от внешнего вида, до чистоты личного оружия. Это было действительно сложное время.
Ситуация разрешилась довольно стандартно, меня перевели в другую роту. Сыграла дружба моего отца с начальством бригады. Я сохранил статус разведчика, и остался дослуживать свой срок до увольнения в запас в этой бригаде, правда уже с новыми сослуживцами и командирами, но перед переводом меня ожидал разговор с ротным.
В момент перевода, Сергаев вызвал меня в канцелярию, где мы остались вдвоем.    Во время разговора старший лейтенант был совершенно спокоен, и даже вспомнил, первые дни моей службы на РМП под его началом. Первое, что он сказал, была фраза:
-Не ожидал, что ты сменишь роту.
- Это следствие очевидных событий товарищ гвардии старший лейтенант. 
-Ты с самого начала отличался от всех, и брать тебя в свою роту было рискованно. Но я всё же считаю, что чему то, я тебя всё же научил.
- … Я лишь промолчал.
-За время службы под моим началом, у тебя были разные периоды. С самого начала ты был в отстающих, затем, ближе к середине, стал набирать, и моментами неплохо проявлял себя. Сейчас же ты переходишь в другую роту. От кого ты бежишь?
- Я просто хочу спокойно дослужить свой срок товарищ гвардии старший лейтенант, не более.
-  Знаешь, я в армии порядка десяти лет, и армейская дисциплина всегда была связана с ****юлями, к счастью для тебя, ты не застал то время, когда служили 2 года, и срочников отправляли на Кавказ, на боевые. Момент неподготовленности зачастую стоил жизни. За все мои командировки, под моим началом, ни один мой солдат не погиб, ни один… и даже осколками никого не зацепило. Всё потому что, я нещадно дрочил личный состав изо дня в день. Было жестко и тяжело, чёрт, они меня ненавидели, но конечный итог оправдывал методы воспитания.
- Товарищ старший лейтенант, сегодня впервые, за всю службу, Вы по-человечески общаетесь со мной, я увидел Вас с совершенно другим, как гуманиста, и в чем-то даже, педагога, почему нельзя было хотя бы изредка проявлять себя с этой стороны?
На что Сергаев ответил:
-Нельзя, не получится воспитать солдата «пряником». Это недопустимо. Солдат не понимает доброго отношения, принимает доброту за слабость, в итоге теряет дисциплину, и начинает допускать ошибки, а ошибки в армии, непростительны. Ведь на войне двойки не ставят, там убивают.
- 9 Рота?
- Нет, Жизнь.   
- … Понимаю,  товарищ старший лейтенант, кажется, теперь понимаю.
-Надеюсь… сухо ответил Сергаев.


В новой роте были свои моменты, которые осложняли мне службу. Новый коллектив, который, впрочем, верил невероятным слухам о моей скромной персоне. По солдатскому, сарафанному радио из старой роты, про меня говорили действительно абсурдные вещи: Например, что я являюсь скрытой крысой, или человеком, который закладывает абсолютно всех и вся, лебезит перед офицерами в поисках личной выгоды, прибавьте к этому ещё двуличие и лицемерие. Представляете, какой портрет сложился обо мне, и как много значит мнение большинства, даже такое необоснованное. В новой роте, мне оставалось служить, не более двух месяцев, и я старался просто спокойно тянуть свою лямку оставшихся армейских дней. И не пытался никому понравиться, или что то доказать.
Сыграл, тот самый момент дубового безразличия, который остался со мной до последнего дня службы. И именно сейчас я понимаю, что только так и нужно было поступать. Это бремя научило меня одному важному уроку. Не верить слухам,  и пустым, лицемерным словам за спинами людей, потому что, как правило, людям свойственно ошибаться и преувеличивать, особенно, то, что они не видели.
Оставшиеся два месяца службы, я просто готовил себя к гражданской жизни. Если не стоял в нарядах, то  посещал тренажерный зал, занимался пробежкой под вечер. И читал. Ещё никогда в своей жизни я не читал столько книг. Буквально прописался в Ленинской комнате роты. Там же я познакомился с творчеством Эрнеста Хемингуэя взахлеб прочитав, его повесть, ставшей уже классикой «Старик и море». Не смог обойти своим вниманием и бразильского автора Паоло Коэльо. Его «Алхимик» произвел неизгладимое впечатление. Из отечественных авторов хотелось бы выделить одно имя: Юрий Поляков. Его честная работа «100 дней до приказа» стала для меня настоящим открытием в области советской литературы.
Хорошая книга способна стать серьёзным учителем, и собеседником. Правильно будет сказать, что не мы выбираем книги, а книги выбирают нас. В определенный момент нашей жизни, нам попадается именно та книга, в которой мы остро нуждаемся. Её содержание несет в себе ответы, идею, настроение, в общем, всё то, что нам необходимо - это ошеломительно. И общество с книгой, может быть гораздо приятнее обществу людей, это я отчетливо понял по службе в армии.   
 

Дембель. Увольнение в запас

Дембель далек как горизонт, но неизбежен, как восход солнца!
Армейская истина

Я особенно отчетливо помню своё дембельское утро. Боже… как же долго я его ждал. Позади 365 дней армейской жизни. Странные и одновременно сильные ощущения. Здесь, чрезвычайно сложно подобрать сравнение. Наверное, это как Солнце весной. Ты просто понимаешь, что подошла к окончанию очередная глава твоей жизни, и за горизонтом тебя ждёт уже что-то новое. Оглядываясь назад, и пытаясь анализировать сложившуюся службу, можно с уверенностью сказать, что было не просто. Но, так или иначе, я всё же прошел путь солдата. Моменты испытаний коллективным давлением, социальное неравенство офицеров и солдат, новый спектр эмоциональных переживаний и потрясений, все это я прочувствовал на себе. И нужно признаться, однажды, я почти потерял себя, ведь сыграли тяжелые ноты отчаяния и безысходности. К таким моментам не готовят институты . Ты пытаешься ориентироваться на свой предыдущий опыт, и зачастую его просто не хватает. Правильно говорят, что жизнь даст фору любым Университетам. И её уроки запомнишь навсегда. Армия, это хорошая школа жизни, но чёрт, лучше пройти её заочно…   
До обеда я был еще солдатом, пусть и формально, но выполнявшим обязанности человека в форме. Но вот уже после него, я действительно почувствовал себя полностью свободным от оков этого места. Всего, каких то пару часов, и всё происходящее окажется лишь моментом прошлого, минувшим воспоминанием, пережитой историей.
Из казармы я уходил по армейской традиции десанта. Меня «выбивали» из расположения, имитируя прыжок с парашютом, после стандартного отсчета 501, 502, 503, я дернул импровизированное кольцо, 504, 505 и с криком Домой!!! покинул расположение казармы под аплодисменты личного состава роты.   В этот момент было дико приятно на душе, наверное, вот оно – то самое ощущение выполненного долга перед Родиной. Мне выдали военный билет на руки, в штабе бригады, прапор довел до ворот КПП, пожал руку и по сухому, стандартно, поблагодарил за службу. В ответ же я лишь сказал, спасибо за всё… и перешел порог воинской части.
Меня встретил папа. Он молча, по-отечески, просто крепко обнял. В этот момент, мы оба понимали, что я не оправдал возложенных на меня надежд, касаемо становления себя, как человека военной закалки, или того, кто сможет построить военную карьеру. Но, все же было видно, что отец принял меня, хотя и понимал, что, во многом я проиграл...
Нам предстоял путь домой, чему я был искренне счастлив. Сев в машину, я окончательно понял, что покидаю воинскую часть, и всё это происходит со мной наяву. Включив магнитолу, я прибавил громкость, в динамиках мелодично зазвучала до боли приятная
 «Home Sweet Home», вечная тема Motley Crue
I'm on my way,
I'm on my way,
Home sweet home...

Я возвращался домой, дорогой в уходящий закат…