Албастый

                Рассказ

                Албастый*

Рассказ

Албастый*

Марина Васильевна судорожно набирала телефон сестры.
- Не возьмет после третьего гудка… Кину в стену, - приговаривала молодая женщина, нервно постукивая пальцами по столу.
- Алло, - прозвучал в ответ ровный спокойный голос, уложившийся в отведенное время.
- Алёныч спасай, я на грани прыжка со скалы…
- Олег бросил?
- Олег… Олег… да что меня бросать… я никогда и не была его, как собственно и он моим… Ни штампа, ни гарантий, ни семьи… Так, слова одни…
- Ты хочешь поговорить об этом…
- Алёна, что за банальщину ты несёшь? Послушай себя…
Прервав разговор нажатием клавиши, женщина швырнула трубку, как бы  в сердцах, но как бы на кровать.  Нервы, нервами, но потом самой прибирать. Однажды, находясь в гневе, Марина Васильевна ударила сковородкой по столу с только что приготовленным омлетом, и жидкая субстанция, радуясь внезапной свободе, разлетелась по комнате мелким бисером, частично прилепившись на потолок свисающей бахромой. Но об этом Марина узнала, когда капля тёплой жёлтой массы шлепнулась ей на лоб и словно по трамплину скатилась на кончик носа. Сорокаминутное оттирание кухонных поверхностей от липкой жижи успокоило и вернуло к жизни, но штукатурка - подлое создание, навсегда запечатлела всплеск гормонов жёлтым рисунком. И теперь жирные пятна на потолке, своей хаотичностью напоминали Марине Васильевне о её неконтролируемой вспыльчивости.
Телефон жалобно запиликал и женщина, скакнув к кровати, подхватила его.
- Алён, извини, звонок сорвался, - первой выпалила Марина Васильевна.
- Ну, вроде по правилам этикета, в таких случаях перезванивает звонивший…
Будь сестра здесь сейчас, Марина Васильевна придушила бы её.
- Знаешь Алён, а вот ты  позвонила, и мне полегчало, твоя невозмутимость сродни тупости…
- Я только что с хатхи-йоги, поэтому  прощаю тебя, - всё  так же мелодично и хладнокровно продолжала разговор сестра.
- Может и мне на йогу? Чтобы приобрести разум кирпичной стены…
- Я не собираюсь с тобой ссориться, и не настаивай. Вернувшись из Башкирии, я зарядилась энергией на Горе-силы, и не намерена тратить её на твои истерики. Она пригодится мне для раскрытия чакр.
- Чакр? Я под поезд… ты в нирване? Если станет совсем хреново, позвоню из морга…
Марина снова швырнула телефон. Он, отпружинив от кровати, совершил пируэт в воздухе и звонко брякнулся на пол. Ровнехонько стеклом вниз… Дисплей хрустнул… И трещина сиганула через весь экран. Неприятности, математически суммировались.
- Похоже карма фиговничает… Льются мне чьи-то слёзки. Но я-то хочу быть невозмутимым слоном в центре злобного социального муравейника, бетонной стеной в реалиях жизни, - решила женщина, сунула телефон в карман и тут же набрала в поисковике фразу «гора-силы, Башкирия». На экран компьютера выскочило смешное название – Иремель, которое через пару секунд благополучно забылось. Чтобы как-то поместить его в ячейку мозга, Марина Васильевна постаралась придумать к нему ассоциацию, но кроме малоподходящего слова «Пельмень» в голову ничего не лезло. Пятница, вечер – мозг, отработав пятидневку, отдыхал.   
- Ладно «Пельмень» так «Пельмень», это не принципиально…Главное в другом… В выходные смотаюсь на гору, а в понедельник явлюсь на работу толстокожим, непробиваемым слоном, которому плевать на всех мосек, лающих в округе.
  В шесть утра, Марина Васильевна, вытащив из постели, молодого человека, который своей колымагой подпер её авто, и, потеряв на разбирательства тридцать минут времени и пять тысяч нервных клеток и окончаний, выбралась, наконец, на трассу. И теперь нервно крутила руль, настраиваясь на встречу с «Пельменем».

Добравшись до горы и влившись в группу эзотериков, Марина Васильевна, глядя на кучкующихся вокруг людей, почувствовала себя Кинг-Конгом. Кинг-Конгом в тайге.  Из тридцатидвухлетней сексуальной брюнетки с пухлыми губами в тренировочном костюме, обтянувшим её словно вторая кожа, она превратилась в мамку для этих малолетних безликих вешалок. Глядя на них, она с трудом угадывала возраст каждой.
- Какие нервы выдержат подобное, - недоумевала молодая женщина. – А вот «слон в муравейнике» - прям стопроцентное попадание, - подначивала она себя.
Решив хоть каким-то образом, замаскировать аппетитно подчеркиваемые стрингами формы, женщина достала из рюкзака белый вязаный свитер и натянула на себя, чем только увеличила и без того немалые объёмы своего тела. До приезда сюда Марина Васильевна считала себя немолодой и одинокой особой, теперь ещё и пышнотелой. С такими-то проблемами «Пельменю-Иремелю» придётся туго, за ночь, похоже, не управится.
Купив килограмм дорогих конфет для задабривания духов, и тем самым поставив себя в первоочередность к Властелину Горы, Марина Васильевна отправилась в путь, замыкая колонну. Ибо идя впереди, она, от пристального взора гида, закрывала собой, всю худосочную группу вместе взятую. У подножья горы освободившись от даров, и попросив взамен железные нервы, женщина вприпрыжку зашагала к вершине. Подъём давался тяжело, чувствовались и излишки веса,  и отсутствие мышц, которые тащили бы её сексуальность к высотам, но самым  неприятным казалось то, что за спиной Марина Васильевна ощущала чьё-то присутствие и явное чавканье. Прислушиваясь к звуку, поначалу она думала, что это хлюпает кроссовок, потом что скрепит кожаный рюкзачок, теперь же отчетливо слышалось, что кто-то, сопя, и шурша фантиками, что-то поедает у неё за спиной. Несколько раз Марина Васильевна резко оборачивалась, проверяя свои догадки, но за спиной всякий раз никого не было. Да и в теории не могло быть. Не найдя объяснения происходящему, женщина звуки, возникающие у неё за спиной, тут же списала на свою мнительность и, переплюнув через плечо три раза,  перестала реагировать на них. Вскоре чавканье прекратилось, а за монотонностью движения позабылось совсем.
Маршрут кроме подъёма и спуска включал в себя ночёвку на предполагаемом месте силы, на высоте тысячи пятисот восьмидесяти двух метров. На карте ночная стоянка отмечалась красным флажком. На местности же полуторакилометровая вертикаль растянулась в двадцати четырёхкилометровую горизонталь, со сроком прохождения из пункта А в пункт Б за два дня. И где бонусом рассматривались - сон на камнях и еда без примеси мяса. Подобное снесло бы нормальность любому человеку. Но на кону нервы – «как стальные канаты», и это толкало женщину вперёд.
До места стоянки, Марина Васильевна еле доползла, вернее её водрузили туда голимая сила воли и вера в чудо. На привалах ниже, когда йоги усаживались в часовую медитацию, она укладывалась рядом с ними на тёплые камни и проваливалась в полудрему, восстанавливая силы для следующего рывка. Сначала ей  было совестно перед остальными, но на  третьей остановке  она,  уже  не смущаясь, дрыхла на полную катушку. Сейчас же, усевшись вместе со всеми в ровный круг, она медитировала. Отпускала и избавлялась от проблем, сжигала их  в  костре, и заряжалась чистой энергией горы. Ну, или старалась зарядиться, раз уж подписалась на это.
После заката солнца и проводов его за горизонт, у йогов по плану - свободное время. Время созерцания, размышления и подготовки к рассвету. Эзотерики как тени разбрелись по горе. Марина Васильевна, не мудрствуя лукаво, кельей для медитации избрала место в палатке и, завалившись в неё, уже грезила о мягком матрасе и горячем супе. Погрузившись в сон, она кружилась в танце с огромным пельменем, наслаждаясь его запахом и размером, когда рычащий звук в ухо прервал приятное забвение. Сглотнув слюну, Марина Васильевна обнаружила, что ненавистный рокот, разбудивший её – это не что иное, как храп медитирующего рядом с ней гида. Выбравшись из палатки по-пластунски, работая одними руками, вынутыми из спальника, Марина Васильевна очутилась под огромным звёздным небом, а перевернувшись на спину почти в космосе. Она лежала и с горечью осознала, что давно не засыпала, глядя на звезды. Со вторым приходом горечи пришло понимание,  что она ни разу не засыпала под звёздным небом. Чтобы не прозевать подвернувшуюся возможность, Марина Васильевна быстрёхонько загадала желание и уставилась на небосклон, в ожидании падающей звезды.
Проснулась женщина от движения. Свет луны позволял рассмотреть предметы вокруг, а тишина - сопение рядом.
- Мужчина,  Вам не тяжело? – нарушая безмолвие, спросила Марина  Васильевна  мужичка, который тащил её за одну ногу волоком по земле.
- Нет, - не поворачиваясь, ответил незнакомец.
- А мешок, зачем испортили? Порезали вон сбоку… Разбудили бы меня, объяснили бы, что к чему, может я и сама с Вами пошла. Не больно-то приятно затылком да по камням, поди, ваша гора не чернозёмом засыпана.
  Мужчина остановился  и повернулся  к женщине. Старичок был метр ростом, в шапке из войлока, в  тулупчике, в лаптях, с седой бородой до пояса. «Карлик-старовер», - пронеслась мысль в голове женщины. Усевшись, и уткнувшись взглядом в зелёные глаза деда, Марина Васильевна, бесстрашно произнесла:
- Послушайте дедушка, в Вашем-то возрасте не стоит такие тяжести таскать. Не мальчик ведь, поди, уже. И позвольте узнать, куда мы направляемся?
- На Ларкино озеро.
- А зачем?
- Надо, - старичок нахмурился, подошёл и снова взял женщину за ногу.
- Ну, пошутили и хватит.
Марина Васильевна рывком расстегнула мешок и вскочила на ноги. Теперь испугался старичок, позабыв, какая она высокая.  Не обращая на него никакого внимания, женщина подхватила мешок и, таща за собой, пошла в обратном направлении, по следу, оставшемуся на земле.
- Подожди, - произнес старичок, обгоняя женщину,  и вставая у неё  на пути. - Дело есть.
- Выкладывай.
- Конфеты твои вкусные были…
- Давай без прелюдий, - перебила его женщина.
- Кольцо твое хотел украсть, жениться хочу, - выпалил дед.
- А вон оно что, так его не снять… Если только с пальцем, - произнесла женщина, крутя колечко вокруг безымянного пальца.
- Вот, вот хотел по-тихому стянуть, да не получается… не слазит никак, - подтвердил старичок.
- Проще было с топором вернуться, его всяко легче тащить, - пошутила Марина Васильевна.
- Точно… Вот дурень, не подумал об этом, - серьезно ответил дед, почесывая затылок.
- А на Ларкино озеро зачем волок? Я бы ведь вместе с кольцом утонула.
- Так не разбойник я… Думал руку в холодной воде подержу, потом жиром барсучьим палец натру и кольцо соскользнет, как есть соскользнет родимое.
Старичок немигаючи глядел на Марину.
- Слушай дед, кольцо дорогое цены немалой, просто так отдать не могу. Самой дорого, - произнесла  женщина, вспоминая, сколько месяцев откладывала на покупку, отказывая себе во многом.
- Понимаю, красивая вещь.
Из всех колец, которые у неё имелись, рубин в золотой оправе, нравился Марине Васильевне больше всех. И отдавать этому карлику она его точно не собиралась.
- Хорошо, предлагаю обмен, - буркнул дед.
- Обмен? И что Вы можете предложить мне… Как Вас там по имени?
- Албастый.
- Албастый? Это фамилия?
- Нет, имя.
- А чему я удивляюсь, - произнесла  женщина, - на Иремеле только Албастый и может жить.
- Нет, тут ещё моя невеста Лешачиха живет, к ней и сватаюсь.
- Лешачиха, по-видимому, тоже имя.
- Да.
- Очень приятно, а меня Мариной зовут … А Албастый в переводе с башкирского что значит?
- Это не в переводе, я - Леший, Лешак. В простонародье Албастый - Властелин Горы.
Марина Васильевна даже икнула от неожиданности, тут же простившись со всеми своими желаниями.
- Почему я тогда тебя вижу, - уже без торгашеского тона произнесла женщина.
- А так видишь?
Албастый исчез, а голос его остался.
- Значит, это Вы чавкали у меня за спиной…
- Ага, конфеты твои ел…
- Так Вы же в гору в миг можете …
- Кольцо присматривал, пытался снять…
  Марина Васильевна снова глянула на кольцо, поняв, с желаниями ещё не всё потеряно.
- Ясно, так Вы господин Албастый предлагаете мне нечто в обмен на моё кольцо, и что же это?
- Волшебный пруток, он  может что угодно превратить в мох, траву или камни… Вот смотри…
  Леший  прикоснулся  прутком к  спальнику, и он рассыпался на три песчаные кучки.
- Впечатляюще… А теперь давай обратно…
- Нет, обратно никак, только в одну сторону…
- Чёрт, теперь придется ещё спальник оплачивать... Одни убытки от Вас дедушка.  А если человека задеть прутком?
- На живые организмы, не действует.
- Обнадеживающе, - уже без страха произнесла женщина, и тут же представила как она всё движимое, и недвижимое имущество Олега  превращает в пыль. - Разрушать не мой метод, а ещё варианты есть?
- Молодильный источник подойдет?
- Это окунулся и стать молодой?
- Точно так.
- А Вы, почему тогда дедушка?
- Ненадолго хватает, вода высыхает, молодость враз и уходит.
- Так что всю жизнь теперь в источнике сидеть?
- Да вода там больно холодная, ледяная прям, не посидишь. У меня спину прихватывает после простого окунания.
- А если внутрь?
- Пробовал, похоже, желудок один омолаживается, есть больно хочется. Причём всё время.
- Не, это тоже не вариант. А может при умывании накопительный эффект?
- Экспериментирую сто лет уж как…
Марина Васильевна оценивающе посмотрела на лицо старика-властелина.
- Да, сомнительный обмен.
- Тогда… Тогда.. У меня есть вот что…
Албастый поднял тулупчик, затем рубаху, после развязал ленту, примотанную к животу, и в его руках очутился сиреневый переливающийся камушек.
- Вот… приворотный камень. Привязываешь его к пупку, активируешь на месте силы, и мужики к тебе как пчёлы на мед. Лишачиха поэтому и полюбила.  Неказистый я ей казался поначалу, теперь ничего - любит вроде.
- Так это точно, или опять обман?
- Пошли на место силы, сама убедишься.
- А чего ты меня тогда не приворотил, я бы кольцо сама и отдала.
- Да если бы… Не может меж нами любви быть, дух же я.
Согласившись на обмен, женщина вместе со стариком-карликом зашагала к месту силы. Её радовало уже то, что после всех этих басен, она снова возвращалась к палатке, к своим  родным и уже любимым худышам. Но местом силы оказалась не вершина горы, где разместился лагерь, а выступ, находящийся по склону ниже, ориентиром которого, служила отвесная стена с огромной трещиной посередине, и высоченная сосна с терриконом-муравейником у основания. Рядом с сосной-гигантом, прямо напротив расщелины, вырываясь из толщи горы, возвышался гигантский пень, пугающего диаметра с неровными рваными краями.
- Вот пришли, - важно произнес Албастый.
- А все думают, что место силы на вершине горы находится.
- Пусть думают, кто запрещает. Смотри…
Старичок подошёл к пню обнял его и словно помолодел. Не телом… Взглядом…
- То есть пень и есть место силы?
- Теперь да, раньше на этом месте огромная сосна росла. Как-то гору тряхануло, и произошло смещение пластов. Внутренняя энергия горы рванула наружу сквозь трещину и своей силой свалила дерево.
- И?
- Теперь энергия выходит отсюда. Подойди ко мне…
Приближаясь к пню, Марина Васильевна словно вступила на горячий песок. Подошвы приятно закололо. Тёплые волны от земли сквозь ступни устремились вверх по ногам, а добравшись до живота, взрывались горячими фонтанами, расплескиваясь по всему телу. Марина Васильевна оказалась в состоянии счастья. Всё тело её задрожало. И женщина, издав глубинный всхлип, разрыдалась от счастья. Полного счастья, как в детстве без всяких причин. Сквозь плач, который было не остановить, отчётливо слышалась лишь пара фраз.
-  Спасибо Албастый, большее тебе спасибо…  И неси уже свой барсучий жир…
Отпуская человеческие страсти и пороки через слёзы, женщина, заряжаясь энергией горы, перерождалась.
В понедельник Марина Васильевна поразила  всех, как и планировала - она уволилась, не желая больше ни минуты своей жизни тратить на пустоту. Отныне она не хотела продавать, она хотела создавать и творить.  Неважно как, и неважно что, сажать ли капусту в огороде, писать ли картины акварелью – главное созидать.… И если на секунду у неё зарождалось сомнение в своём новом выборе, она доставала из шкатулки сиреневый камушек, приклеивала пластырем к пупку и снова испытывала вселенскую любовь планеты.

P.S.
Давая почувствовать энергию горы другим людям, Марина Васильевна несколько раз прикладывала сиреневый камушек к другим пупкам, но камень не желал делиться энергией больше ни с кем. Тогда в доказательство правдивости своей истории, женщина пыталась отыскать место силы, чтобы продемонстрировать мужу и знакомым заряжающую энергию горы. Но сколько бы ни колесила женщина по вершине, отыскивая заветный пень - он словно сквозь землю провалился. Точно Албастый водил Марину Васильевну кругами по знакомым местам, сбивал с толку, весело хихикая за спиной.
Судьбоносная встреча выпадает раз в жизни… Да и Албастый уже женат…

Албастый* - леший, лесовик (словарь В.И. Даля)