Малыш и госпожа Карлсон

Пожилой мужчина торопливо дернул рычаг коробки и глянул в зеркало. С заднего сидения на него предано смотрела собачка.

- Почему она не разрешает мне купить живую? - тоскливо проговорил он себе в усы.

Надо  было поторапливаться. Задержался в торговом центре, пока выбирал эту статуэтку для сада.

- Сейчас скажет: - «Опять с этой вертихвосткой из отдела регистрации путался?!» - И начнется…

Ему вспомнилось приветливое лицо и соблазнительный стан молодой сотрудницы из администрации города, где он служил чиновником.

- Может, все же стоило с ней зарегистрировать один актик?

Он нервно побарабанил пальцами по рулю, погружаясь в волнующие мысли.

- У! Стерва злющая! – хлопнул ладонями по колесу.

– Который год с ней живу,  не пойму,  как она меня охомутала - старого дурака?! А все тот проклятый запой! Откуда не возьмись налетела из пьяного тумана, как ударный вертолет из тучи. Насела : «Ну, давай же, побалуйся моими плюшками!» - язвительно передразнил женский голос.

- И жадная! Все-то ей мало. Самое жирное и сладенькое подгребла! – «Хорошим людям – хорошие деньги!» - Партнерство в бизнесе на себя переписала! - «Ты – чиновник. Тебе низя-я-я!» - Мне только фантики выносить! – «Малыш, сделай то, Малыш, сделай се» - будто я сам не знаю, что мне делать. А потом гнев сменит на милость – того хуже. Будет ходить по пятам и орать поминутно елейным тоном, чтоб соседи слышали, - «Малыш, мой хороший, пойди отдохни! Малыш, пойди попей компотик! Малыш, пойдем покурим!» - Еще курит, как мужик.

И, чтобы отвести душу, зло, брезгливо плюнул в окно. Успокоившись, вздохнул:

- Все же, что-то манящее в ней есть, родственное, знакомое, кажется, с детства. Маму чем-то напоминает вроде.

Скрипнули диски тормозов, словно бы собачка ласково заскулила в ответ. У дома уже не терпеливо дожидалась госпожа Карлсон. Заглянув в машину, даже забыла спросить мужа про задержку с работы:

- Я же тебе сказала, что не потерплю в доме никаких!.. – не договорив, поняла, что собака не настоящая.

В этот миг у нее перед глазами пронеслась вся ее жизнь.
Ох уж, эти собаки! Из-за них Карлсон был уже не тот! Да, да! Это когда-то в самом расцвете сил он был мужчина. Беззаботный, веселый, добрый дух которого являлся Малышу на помощь в борьбе с минутами одинокой детской печали. Но Малыши подрастают, заводят щенков, ходят на прогулки, встречаются с подружками и забывают детские забавы. Карлсон приуныл, задумался, испугался. Забвение, грозящее небытием, уносило его дух - словно ветер сдувал туман. Ох уж, эти собаки! Что он мог поделать? Щенок выпал из окна. Не помогло! Малыш переживал, грустил, все время свое тратил на раненое животное. От чего быстрее взрослел. А светлый прежде дух Карлсона неудержимо пикировал в сумрак скверны, зло преображавшей черты его. Уже не крутил былой весельчак свой пропеллер, но его пускали по кругу стареющие «малыши». А что он мог им предложить? Ведь для этого и вселился в глупую, мужланистую тетку с сообразной ментальностью. Отныне не малыши катались на шее, но госпожа Карлсон седлала очередного зазевавшегося маразматика. Не сладости и наивные развлечения манили, но прельщали деньги и не детские шалости – над ближним власть, бахвальство, мстительность. Не пугала прохожих привидением шутки ради, но оккультизм освоила корысти для. Вспомнилось, что пришлось вытворить, чтоб заполучить во второй раз Малыша. Сколько десятков часов стоячего бдения у его ворот. Сколько приворотов, отворотов, заговоров. Сколько хитрых наветов про его дочь и жену. А трюк с его собакой! Она изловчилась отравить её незаметно и свалить вину за это на них! Да что там проклятые шавки! Свою взрослую дочь пришлось травануть из ревности. А нечего строить глазки моему Малышу!

Короткая седая стрижка, штанишки. Не то баба, не то дед. Смешение двух начал давало о себе знать. Существо нервно пыхнуло сигаретой, заковыляло к дому вслед за мужем и, пытаясь неуклюже кокетничать, громко, чтоб соседи слышали, слащаво вопросило:

-Малыш, ты кексом будешь сегодня заниматься?