Волны русского океана Гл. 16

Глава 16

Осень 1819 года

Эмильен Текумсе пил «горькую» и не пьянел. Да и с чего пьянеть-то — кактусовая водка была слабенькой и даже сладковатой, для русского человека — а Эмильен, несмотря на имечко, был русским — вроде кваса или бражки. Правда, ежели бражки выхлебать хороший жбан — можно забалдеть, а этот мескаль, поставляемый контрабандистами из Мексики, никак не «цеплял».
И все ж таки контрабандисты молодцы, подумал Эмильен, открывая очередной штоф, ежели б не они, вообще можно было бы окочуриться от тоски.
Тосковал Пугач от безделья, а делом для него была война. Вот уже два месяца он с бригадой русских волонтеров сидел в этом городишке, название которого невозможно запомнить, и пил мескаль. Волонтеры разместились по нескольку человек по квартирам и занимались, наверное, тем же — командир не интересовался. Военные действия закончились — надолго ли, никто не знал. Последние полгода пришлось почесать кулаки с республиканской Мексикой, вздумавшей предъявить права на Новую Испанию, которая как раз и представляла собой федерацию Орегона и Калифорнии вкупе с владениями Российско-Американской компании на побережье океана — где-то около восьми сотен верст в длину и сотню в ширину. Четыре месяца вламывали армии Мигеля Идальго36, пока тот не понял, что не следует вести себя так же, как поганые колонизаторы, и борцам за независимость лучше дружить между собой, а всем вместе — с русскими.


## 36. «Отец-основатель» независимой Мексики, бывший католический монах.

И теперь вот — два месяца отдыха, черт бы его побрал!
Верховный вождь племен Орегона и Калифорнии Маковаян отбыл в Священный город Текумсе, столицу федерации. Он увлеченно занимался ее строительством — гораздо охотнее, чем войной. А у Эмильена другого занятия не было.
В доме, отведенном под пребывание командующего русскими волонтерами, было пусто. Женой бригадир Текумсе за годы сражений не обзавелся, как, соответственно, и законными детьми. Количеством незаконных он не интересовался, поскольку после ритуала, проведенного шаманом Вэмигванидом над ссыльнопоселенцем Епифанцевым, у бывшего каторжанина мужская сила не только восстановилась, но и многократно возросла и проявляла себя в полной мере к вящему удовольствию многих индеанок, испанок и мексиканок. Однако следует сказать, что помощь шамана потребовалась в первую очередь все-таки не для удовлетворения страстных женщин, а для возвращения Епифанцева к обычной жизни.
Тогда, семь лет назад, подлый удар матроса ножом в бок идущего ко дну «русского ублюдка» стал для него воистину спасительным. Придя в себя, Пугач одной рукой — вторая, раненная в плечо, бездействовала — выгреб под корму шхуны, вынырнул и передохнул под акростолем, возле рулевого пера, а затем мощным нырком ушел к берегу.
Выбрался, оклемался, а Вэмигванид уже через день поставил Огненноглавого Бизона на ноги. А еще через три дня сводный отряд русских волонтеров и индейцев под командованием Епифанцева и Маковаяна в пух и прах разгромил основные силы Томпсона и гнал их на восход, пока жалкие группки рейнджеров не пропали-растворились в просторных степях Луизианы.
Тогда Маковаян созвал на Большой Совет вождей многих племен, живущих на границе Орегона и Луизианы, и произнес перед ними «Слово Огня».
— Пятнадцать лун я был учеником и помощником у великого Текумсе, вождя наших братьев шауни и учителя всех племен и народов, которых бледнолицые называют индейцами, — говорил Маковаян, стоя в свете огромного костра, вокруг которого сидели вожди. — В четырнадцать лет он и его братья Чисикуа и Тенскватава стали сражаться и сражаются до сих пор с белыми из так называемых Соединенных Штатов, которые оружием или обманом, подкупая или спаивая «огненной водой» слабых духом вождей, захватывают наши земли, стремясь дойти до Орегона, Калифорнии и дальше — до Великой Воды. Текумсе призывал племена на берегах Миссисипи объединиться, чтобы остановить белых захватчиков. Он говорил: «Где сегодня пекоты, где могикане, где наррагансеты, где поканеты и другие могущественные племена? Они исчезли перед лицом алчности и натиска белых, как снег под действием солнца. Не спите более, о чоктавы и чикасавы! — говорил учитель, обращаясь к вождям чоктавов и чикасавов, как я сейчас обращаюсь к вам. — Разве вы хотите, чтобы кости ваших предков были перепаханы, а их могилы превращены в пашни? То же будет и с вами! Скоро, очень скоро ваши густые леса будут срублены, чтобы огородить заборами участки белых, скоро, очень скоро их широкие дороги пройдут через могилы ваших отцов. Вас тоже сгонят с ваших исконных земель, и вы будете, как листья, летящие впереди зимнего ветра. Белые, идущие от Аппалачей и Большой Воды, из которой поднимается солнце, обещают много, но не выполняют своих обещаний, обманывая вас. Не спите более, братья, в кажущейся безопасности и обманчивых надеждах! — Так говорил учитель чоктавам и чикасавам, а я говорю сегодня вам. — Вспомните: до того, как среди нас появились белые люди, мы не знали ни бедности, ни притеснения. А как теперь? Разве нас не лишают шаг за шагом наших исконных свобод? Как долго это будет длиться — пока бледнолицые не привяжут нас к столбу и не будут бить хлыстом, заставляя работать на них на своих полях? Что мы будем делать? Сдавать ли без борьбы наши жилища, нашу землю, которую дал нам Великий Дух, оставлять на поругание могилы наших предков и всё, что нам дорого и свято, или умереть, сражаясь? Да, мы все умрем, если будем лишь каждый за себя: нас перебьют поодиночке. Единственный наш путь, чтобы остановить захватчиков, — это объединиться самим и объединить наши земли — как это было изначально, как должно быть, потому что Великий Дух дал их нам целиком и повелел никогда не делить». Так говорил Текумсе, когда создавал великую Индейскую Конфедерацию, которой боялись Соединенные Штаты, а сегодня я спрашиваю вслед за ним: «Что мы будем делать? Объединимся, чтобы сражаться всем за всех, или разбежимся по лесам и прериям и будем жить каждый для себя и умирать каждый за себя?»
Маковаян говорил горячо, страстно, иногда вскидывая правую руку с ружьем Мортимера, и тогда бурая медвежья шкура на его плечах топорщилась, а медвежья голова, надетая как шапка, казалось, скалила клыки — таким Емельян его не видел даже в сражении. Сам он сидел в сторонке, не слушал, поскольку все едино не понимал языка, зато внимательно следил за вождями, чьи суровые горбоносые лица то и дело озарялись вспышками кострового пламени. Надеялся что-то прочитать в их выражениях, но оказалось, что это бесполезно: лица оставались бесстрастными. Когда Маковаян закончил, вожди какое-то время сидели молча и неподвижно, потом один из них пошевелился и заговорил. Маковаян потом сказал, что это был вождь земледельцев-навахо, и примерно передал суть его слов, да и других высказываний тоже.
— Ты хорошо говорил, о Медвежья Шкура, — медленно произнес Кукурузный Початок. И продолжил столь же важно: — Мое племя знает про Текумсе, нам его имя принесли ветры Великих Прерий. Но я думаю, его недаром назвали Падающей Звездой. Да, звезда ярко горит, пока падает, но упадет и — гаснет, а после нее становится еще темнее. Где та великая Индейская Конфедерация, которой боялись Соединенные Штаты? После сражения у реки Типпекано генерал Харрисон сжег Священный город Провидца, и федерации не стало. Звезда погасла.
— Это не так, — возразил Маковаян. — Та, первая конфедерация потерпела поражение из-за таких предателей, как вождь чоктавов Пушматаха, который переметнулся к Штатам. Великий Текумсе снова собирает свои племена, и я, его верный ученик, призываю здесь, на Большом Плато, создать свою федерацию.
— Текумсе и ты, Медвежья Шкура, вы призываете сражаться за наши земли с белыми пришельцами, — вступил в разговор вождь шошонов Зоркий Глаз, — а сами у белых помощь просите…
— Мы все очень разные люди, и белые тоже разные, — возразил Маковаян. — У Текумсе друг и помощник британский генерал Брок, у Медвежьей Шкуры — русский Огненноглавый Бизон. Русские добровольцы помогают нам против белых из Штатов, они хотят с нами дружить, хотят, чтобы мы создали свою империю, подобную тем империям, какие были у инка и майя, чтобы мы сами распоряжались своими прериями, лесами и водами…
Не все тогда согласились с Маковаяном, потому что враг был еще далеко, но десятка полтора из многочисленных племен Большого Плато между Скалистыми и Каскадными горами примкнули к союзу мака, якима и квилеутов. А вскоре погибли друг индейцев генерал Брок и сам Текумсе, и войска Соединенных Штатов вплотную подошли к землям шошонов, навахо, атапасков… Тогда Большой Совет племен и провозгласил основание федерации Орегона и Калифорнии, избрал Маковаяна верховным вождем и присвоил русскому Огненноглавому Бизону почетное имя Текумсе. А имя Эмильен получилось само собой из Емельяна.
— Текумсе… Текумсе… — задумчиво бормотал Пугач, наливая из очередного штофа очередную чарку мескаля. В чарку упал с потолка небольшой москит и заработал крылышками, пытаясь выбраться. Эмильен с интересом смотрел на его усилия. — И куды мы движемс;, держи меня за ноги…
Ногтем мизинца он подцепил москита, стряхнул его на пол и поднес чарку к проглянувшему из рыжих зарослей рту, однако выпить не успел. Увидел в дверном проеме слишком тонкую для волонтера фигуру в широкополой шляпе и, отшвырнув чарку, схватился за ружье, всегда находившееся под боком.
— Не советую, — приятным женским голосом по-русски сказала фигура. Правая рука ее выхватила из кошеля на боку какую-то штуковину, штуковина квакнула, высунув на мгновение огненный язычок, и недавно опустошенный штоф на краю стола разлетелся вдребезги. — Антон Козырев сказал, что ты вряд ли хорошо стреляешь — предпочитаешь кулаки, но я думаю, что кулаки — оружие ненадежное. Впрочем, как и это ружье.
Емельян слушал гладкую речь, переводя взгляд с фигуры на осколки штофа и обратно. В горле запершило — пришлось откашливаться, после чего он смог произнести:
— Ты кто?
— Конь в пальто, блин, — последовал немедленный ответ.
— Скорей уж — кобылка, держи меня за ноги, — ухмыльнулся Эмильен. Правда, ухмылка, к счастью для него, завязла-затерялась в рыжих зарослях. — Садись, гостьей будешь, да заодно скажешь мне, что за штука така — «пальто» и при чем тут блин.
Фигура вышла из дверного проема на свет, и у Пугача дух занялся: ой-ё-ёй, что за девка! Не сказать, что раскрасавица, — но глаз не отвести! Очи — огромные серые, будто небо хмурое, а — сияют, губы — ярче спелой клюквы, шляпу сняла — лен отмытый по плечам раскинулся. Царевна из сказки, да и только! Емельян никогда в лица полюбовниц своих не вглядывался — довольствовался понятием: бери, что дают, и будь доволен, — а тут от одного взгляда потом холодным облился и сразу в жар бросило. А может, это по пьяни, подумал он, однако никакого хмеля в голове не почувствовал — наоборот, она показалась пустой до звонкости.
На царевне была коричневая замшевая куртка с отделкой кожаной бахромой, замшевые штаны тоже бахромистые по бокам, на стройных ножках — сапоги с отворотами голенищ и медными шпорами. На широком поясе слева висели ножны с широким индейским ножом, справа — кожаный кошель, из которого торчала черная рукоятка той самой штуки, что квакнула, разбив штоф. Еще какая-то железяка висела за спиной на узком ремне, наискось пересекавшем высокую грудь царевны.
Между тем гостья села на мягкую лежанку, откинулась на ее спинку и уставилась серыми глазищами на Огненноглавого Бизона, то бишь бригадира Эмильена Текумсе.
— Не знаешь, что такое «пальто»? — улыбнулась, приоткрыв чистые белые зубы. — Это — уличная одежда. Вроде армяка. А «блин» — то же, что твое «держи меня за ноги», — присказка. — Взяла открытый штоф, понюхала горлышко. — Ты что пьешь, герой-бедолага? Мескаль? Хуже него лишь китайская гаоляновая ханшина.
— А у тебя есть чёй-то лучш;й? — Эмильен не мог оторваться, отвести глаза от ее улыбки. Говорил, а в душе клубилось что-то подобное торнадо, вкручивалось в голову, мутило мысли. Хотелось стать на колени перед этой странной девкой и молить о ласке. Чтобы ее маленькая ладонь легла на его рыжие лохмы и потрепала их, как когда-то давно делала соседская Наталка, синеглазая и такая же беловолосая, его Наталка, которую ссильничал тот самый приказчик из мелочной лавки, здоровенный бугай. Пугач не смог его заломать, пока не приложил оглоблей, вывернутой из саней, после чего и расквасил поганую харю до полной неузнаваемости… Козырю и другим товарищам по каторге он о том сказывал иначе, ну так им и ни к чему было знать всю правду-истину. Зато история самого Антохи Козыря легла на его собственную, как лист подорожника на свежую рану: значит, не одному ему так свезло…
А гостья откуда-то из-за спины вытащила круглую плоскую флягу, отвинтила крышку и подала Эмильену:
— Рот-то у тебя где — заблудился в бороде? — И засмеялась нехитрым виршам.
Емельян понюхал — пахнуло родным духом. Глотнул и зажмурился от удовольствия: вот оно, хлебное русское вино.
— Пей да дело разумей, блин, — сказала гостья.
— Како тако дело? — спросил Пугач и еще глотнул. — Уж котору неделю тутока сидим… безо всякого иного дела, держи меня за ноги.
— Будет дело под Полтавой, — усмехнулась гостья. — Сюда направляется кавалерийский полк под флагом Штатов. Они разбили лагерь километрах… ну, верстах… в десяти от твоего местечка, отдыхают, а утром, скорее всего, нагрянут.
— Откуль знашь? — оживился Эмильен. Еще раз глотнул из фляги и с видимым сожалением вложил ее в протянутую гостьей руку.
— Оттуль, блин, — сердито сказала царевна, взвесив флягу в руке. — Мимо ехала. — Завинтила крышку и спрятала флягу.
— А чего ехала? — наконец-то поинтересовался бригадир. — И назовись, ежли не в тягость.
— А вражий полк к тебе не имеет отношения? — насмешливо полюбопытствовала гостья.
— Время ишшо есть, — отмахнулся бригадир. — Ты верно сказала: раней утра мериканы не двинутся. Не любят они по ночам биться, держи меня за ноги.
— Ну, коли время ишшо есть… — гостья явно передразнивала речь Пугача. Тот понял и нахмурился. — Тады слухай. — И продолжила серьезно: Меня сюда отправил Кусков Иван Александрович, если ты по пьяни не забыл, — правитель Русской Калифорнии. Задача — опробовать в деле образцы нового оружия, которые изготовили механики Черепановы…
— Про таких не слыхал, — обронил бригадир.
— Еще услышишь, — пообещала гостья. — Зовут меня Алиса Жданко. Одно оружие — пистолет-пулемет Стечкина-Черепанова на двадцать патронов — ты уже видел в действии, — она кивнула на останки штофа, — второе сейчас покажу. — Алиса потянула на груди ремень, и из-под локтя у нее вынырнула железная штуковина с рукоятками и черным глазком дула. Гостья взялась за рукоятки, и бригадиру сразу стало ясно, что это и верно оружие, и оно много страшнее винтовок Мортимера.
— Что за хреновина? — хрипло спросил он.
— Это — тоже пистолет-пулемет, а проще сказать — штурмовой автомат Калашникова упрощенной конструкции Мирона Черепанова. Сто выстрелов в минуту, калибр три дюйма, или три линии, прицельная дальность — двести сажен, патронный рожок на тридцать патронов. Круто?!
— Да уж, — ошеломленно вымолвил Эмильен Текумсе, — круче не быват, держи меня за ноги.
— Быват-быват, — покивала Алиса Жданко. — Но не для ваших технологий. А для ваших и это — мощный прорыв. Вам бы еще порох настоящий да сталь хорошую, блин, и тогда Черепановы подняли бы скорострельность до трехсот в минуту. Но и с таким оружием, Емелюшка, ты всех ворогов порвешь, как тузик грелку!
— Слышь-ко, Олеса… или как там тебя… — взмолился вконец обескураженный Емельян, — я ничё не понял… Какой тузик каку грелку? Каки таки текно… лугии? Скажи по-простому, по-русски…
— Ладно, — смилостивилась царевна. — Что тут говорить — завтра сам увидишь.

Бригада по тревоге была поднята перед рассветом. К восходу солнца все отряды заняли назначенные командирами места. Позиции волонтеров располагались так, что образовывали «мешок», в который кавалерийский полк должен был влететь сам и на полном скаку. На «завязку» «горловины мешка» бригадир выделил лучший отряд, и туда же направил было Алису. Однако гостья потребовала, чтобы ее поставили на самое удобное для стрельбы место, и после недолгих препирательств Эмильен, не умеющий спорить с упрямыми женщинами, уступил.
— Становись, куды хошь, — сказал он, махнув рукой. — Хучь посередь главной улицы. Мериканы рванут по ней. Но учти: сколь пропустишь мимо себя — столь получишь принародно плетей. Не взыщи — у нас такой закон, держи меня за ноги.
Обступившие командира и посланницу «самого Кускова» (Ивана Александровича безмерно уважала вся Русская Калифорния) волонтеры с интересом воззрились на нахальную девицу, возжелавшую встрять в сугубо мужеское дело — войну.
— Закон суров, но это — закон, — ответствовала бой-девица. — Не скажу, что перспектива меня радует, но думаю, что плети не понадобятся. Хотя любой эксперимент, блин, чреват отрицательным результатом, буду надеяться на позитив.
Немного обалдевшие от обилия незнакомых слов волонтеры покивали, похмыкали и разошлись по своим местам. Эмильен посмотрел им вслед, вздохнул и сказал:
— Ну ты энто… на рожон-от не лезь… Жаль будет таку красу, ежли чёй-то пойдет вперекосяк…
— Смешно, — задумчиво произнесла Алиса. И добавила загадочные для бригадира слова: — Вот как в жизни бывает: вошла в туннель с одним заданием, а вышла — с другим. Можно сказать — с прямо противоположным, блин. И спасибо, что вообще вышла! Вылетела! — Встряхнулась и повернулась к бригадиру: — Ну, что, Емелюшка, садись на свою печку и — вперед! До продажи Аляски почти полвека и прожить их, блин, надо так, чтобы не было мучительно больно.
Откуда было знать Емельяну Епифанцеву, что эти последние слова Алисы — бессовестно выдранная цитата из книги их общего потомка, ветерана русской монархической революции Николая Заостровцева? Книга называлась «Закалка стали», она входила в обязательную гимназическую программу, по которой училась и Алиса Жданко; герой книги Павел Кольчугин был жизненным примером для молодежи СНЕГа, а цитата попала в книгу из воспоминаний соратников о прадеде и прабабке автора. Кто-то услышал ее, запомнил, и она, цитата эта, стала кредо жизни соратников.
Аляску не продали, а крылатая фраза осталась в веках.
Правда без «блин». Журналисты, подхватившие фразу, сначала «блин» упоминали, и сам Заостровцев тоже, но редакторы посчитали слово неприличным и исключили из текста.

Глава 17  http://www.proza.ru/2017/05/30/1335

ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ:
Глава 1 http://www.proza.ru/2016/03/20/1617
Глава 2 http://www.proza.ru/2016/03/20/1639
Глава 3 http://www.proza.ru/2016/03/20/1643
Глава 4 http://www.proza.ru/2016/03/30/1270
Глава 5 http://www.proza.ru/2017/03/04/127
Глава 6 http://www.proza.ru/2017/03/04/136
Глава 7 http://www.proza.ru/2017/03/04/139
Глава 8 http://www.proza.ru/2017/03/12/2036
Глава 9 http://www.proza.ru/2017/03/16/201
Глава 10 http://www.proza.ru/2017/03/17/1891
Глава 11 http://www.proza.ru/2017/04/10/2233
Глава 12 http://www.proza.ru/2017/04/13/687
Глава 13 http://www.proza.ru/2017/04/19/1932
Глава 14 http://www.proza.ru/2017/05/18/890
Глава 15 http://www.proza.ru/2017/05/30/1305