Были-небыли. Глава 15

                15

       А собутыльничку Чурилину,Василию Игнатьевичу,повезло больше:очнулся он утром хоть и в сточной канаве,но живой."Ой,где был я вчера,не найду днём с огнём,только помню - кабак был с побоями.Били долго меня сапогами вдвоём,напоследок облили помоями."Он принюхался - действительно,попахивало прокисшими щами...Эх,пожевать бы чегось,как в желудке урчит!Со стоном пощупал левый,уже заплывший глаз,пощупал и пересчитал шатающиеся зубы - вроде все,и на том спасибо.Поднял голову - и прям перед собой увидал соболезнующий взгляд огромной свиньи.
       - Пшла вон,свинья! - не вынес Василий Игнатьевич свинского соболезнования.
       - Сам ты свинья,я с ним как с человеком,а он... - укоризненно прохрюкала свинья и,с трудом подняв огромное тело,с достоинством удалилась.
       Это где это я - в раю или в аду,ежели свинья со мной разговариват?Не-а - в раю бы так мерзко от меня не пахло,а в аду пахло бы серой.Значит,всё ещё в Киеве,опять двадцать пять...
       Быть первым - завсегда непросто:ох,тяжко просеку рубить!Люба ошибка - и погостом прервётся жизни тонка нить.Никто не скажет,не подскажет,одни смешки,ухмылки всё,лишь опосля,что зрили блажью,сочтут за верное житьё.Быть первым - значит,быть верблюдом:презренно плюй на суховей людских ошибок,заблуждений,отживших,дряхленьких идей.Иди пустыней заблуждений,горбом питаясь на пути,горбом упрямства  самомненья - лишь так способен ты дойти...
       Василий Игнатьевич был первым богатырём без определённого места жительства.Попав в молодости в Киев,куда он отправился на поиски подвигов и приключений,глаза его разбежались и вылезли из орбит от увиденных соблазнов - и так и не возвернулись на назначенное им природой место.Все эти 12 лет он гулял и кутил,пропивая помалеху со случайными собутыльниками и срамными девками не столь уж великое своё имущество.По-первах пошла уздечка,после седло,стрелы и закончилось всё конём.Потрепал он своего Гнедка по гриве пышной,пустил слезу полупьяную и решительно произнёс:
       - Цельный год меня поить безкоштовно будешь!
       - Согласен! - ударил по рукам мужик кабацкий,довольный выгодной сделкой.
       А опосля,слава те Господи,открылся у него дар редкостный - как хлебнёт утицы три,так голосок нежный такой прорезается,чисто ангельский.Вот и поёт он по кабакам черни подгулявшей,хмельной и сентиментальной,песенки всякие.Как затянет:"Там,где клён стоит над речной волной,говорили мы о любви с тобой..."слёзы сами из глаз сыпятся.А на припеве "А любовь как сон стороной прошла..."  так аж сам кабатчик навзрыд зарыдает (правда,рыдает всё над посудой с жив-водицей,ну да это мелочи).
       А в это безрадостное утро пополоскал Василий Игнатьевич горло в канаве сточной,побулькал дишкантами - не-а,сплошные хрипы и стоны,не появляется "золотой голос России".Чё делать-то - и жрать охота,и пить?
       Злой и взъерошенный послонялся он по Киеву,похристарадничал,но ничего,окромя морковки полусгнившей да буряка мелкого,не насобирал.Вышел за стены киевские,сидит,жуёт,"подножным кормом" давится.Глядь - а неподалече шатров куча стоит,меж ними костры весело поблёскивают и в котлах огромных,пузатых что-то варится и булькает,и пар пускает...Вкуснющий пар! - принюхался Василий Игнатьевич.По опыту он знал,что там,где закуска,завсегда и выпивка найдётся...Вот гады!
        Взыграло сердце молодецкое позором мелочных обид - взял в руки лук он свой стрелецкий,что досе не был им пропит.Стрелу последнюю наладил,молитву наскор прошептал - и все обиды дней последних в шатёр огромный отослал.А дале,сбросив пар эмоций,цветы понюхав по пути,в кабак вернулся с чист душою,улёгшись с храпом на печи.
       - Слышь,Василий,тут тебя спрашивают!
       Слез Василий Игнатьевич с печи,стоит,позёвывая да почёсываясь,глазки припухшие ручонками трёт - а перед ним два мужика в одёжке ненашенской с видом строгим и официальным:
       - Это вы в шатёр агромаднейший стреляли?
       - Я, - честно признался Василий Игнатьевич,не видя в том криминала никакого.
       - Пройдёмте с нами.
       - Куда это?
       - Там расскажут.С собой можете взять смену белья,туалетные принадлежности.Пойдёмте-пойдёмте!
       Какое бельё,какие ,на хрен,принадлежности?Осталась у Василия одна токо принадлежность и та без толку меж ног болтается.И поплёлся Василий меж двух мужиков вида строгого озадаченный,но не обеспокоенный - чё терять,когда терять то нечего?Заводят его в шатёр огромный,приметный - потому как дырка от стрелы аккурат посерёдке прорезана,подводят к басурману толстющему,видать,самый главный у них - вон как животяра из-под халата выпирает,поставили,руки за спину.
       - Обыскали?
       - Чист,Батыга Сергеевич!
       Глядит на него басурман глазками своими узёхонькими,заплывшими от жира - ничего понять нельзя.
       - Ты стрелял?
       - Я.
       - Ты что же это,гад,совет мне военный порушил? - неожиданным фальцетом завопил басурман. - Только-только сели мы с сыном моим,Батыг Батыгичем,да с зятем Тараканчиком Корабликовым,да с дьячком чёрным,дьячком-выдумщиком совет держать - как лучше Киев взять,как прилетает стрела твоя поганая и всех троих наповал!Ты что это себе позволяешь?
       - Похмелье, - скромно пожимат плечами Василий Игнатьевич, - чего с бодуна не быват?
       Вздохнула тихохонько стража Батыгина:и правда,чего токо с бодуна не бывает...А Батыга Сергеевич глядит,приглядывается к мужичку испитому,головой дёргающему,ручонками штрыкающему и не знат - чем дрянь этаку наказать,он и так уже жизнью наказан.
       - А знаешь что, - прервал молчание Василий Игнатьевич, - а давай я подсоблю тебе Киев взять.Что мне с того Киева - давно уж не наливат никто задаром.
       - Это как это? - озадачился Батыга Сергеевич.
       - Я по Киеву то шляюся 12 лет,знаю все воротца то незаперты,знаю все ходы подземные невидимы,знаю,водка где дешёва,не разбавлена...
       Отмахнулся Батыга от последнего заманчивого предложения,сидит,думает...
       - Только вот с похмелья голова не та,с перепоя всё сердечко да постукиват.Похмели меня,верни мне ясности да коня мне дай наидобрейшего,да людишек чтобы быть поболее.А взамен весь Киев предоставлю я,Киев весь как на ладошечке,все то улицы да переулочки,весь то княжий двор да и с подворием,велик князя с тою же княгинюшкой,кабаки то все с живой водицею...
       Снова отмахнулся Батыга от последнего заманчивого предложения,сидит,думает...А чего терять?Повезёт - Киев мой,не повезёт - закрою алкаша этого в клетку и пущай трезвость его терзает - хуже смерти трезвость для этакого...
       - А подать мне ведро жив-водицы!
       Глянул Батыга на ведро,глянул на тощего,подрагивающего мужичка напротив - маловато будет.
       - А подать ещё пива наикрепейшего да мёду наисладчайшего!
       Принесли Батыге по ведру того и того,опрокинул он саморуч всё в бочку дубовую,стоит,размешивает...Из пойла адского пузырьки ядовитые выскакивают,лопаются с шумом зловещим,запах такой,что мухи летающие крылышки сложили,лапками подёргали и наземь грохнулись - а Василь Игнатьич стоит скромненько,взор потупил аки красна девица,только ноздри напряглись,подрагивают,только пальчики на руках задёргались - предвкушает...
       - На,пей,скотина!
       Перепрыгнул аки зверь дикий Василь Игнатьич через стол палаточный,припал,прильнул к бочке с пойлом,обнял её бережно,ласково,стоит,высасыват...
       - Так о чём это я?Ах,да - о Киеве...
       Смотрит Батыга Сергеевич,смотрит и дивится - где алкоголик,где доходяга испитый?Совсем другой человек пред ним - витязь отважный и бесстрашный!Подивился про себя - это что это опохмелка делает,с того света,считай,возвертает!
       А восставший из ада трезвости Василь Игнатьич покрутил ус жидкий и решительно произнёс:
       - Коня мне ещё,ежли не забыл,стрел поболе ну и людишек пару сотен...Для начала,я думаю,хватит.
       Подивился Батыга Сергеевич этому "для начала",но смолчал и распорядился.И сотни трезвых бойцов из татаровских войск на разведку в поля поскакали...
       Ждёт Батыга час,ждёт другой,вот и третий пошёл...Возвращается Василий Игнатьевич со взглядом диким и яростным на коне взмыленном и кричит истошно,с коня не сходячи:
       - Беда,Батыга Сергеевич,засада,полегли все бойцы твои до последнего!Дай ещё войска - треть Киева наша,только силы на исходе,боюсь,не сдюжим!Да плесни ещё мне того винца,угощал которым - в глотке пересохло,в мозгах от трезвости проклятой опять мигрень починается,боюсь напутать чего!
       Вздохнул Батыга Сергеевич,но деваться некуда,снова принялся саморуч здоровье своё гробить,испарения ядовитые нюхая:стража то она стража,верная и преданная,только до первой выпитой утицы...Хлебнул ещё Василь Игнатьич,передёрнулся весь,глазки блаженно прищурил - и открыл зенки,от выпитого и уже переваренного пойла аки блюдца с красной каёмочкой:
       - Вперёд,робятушки,на Киев,родина или смерть...тьфу,не то сморозил!Наше дело правое,мы победим,,во!Вперёд!
       И опять сотни трезвых бойцов из татаровских войск на погибель в поля поскакали...
       Ку-ку,ку-ку! - донеслось из рощицы неподалёк.
       - Кукушка,кукушка,сколько мне жить осталось? - грустно вопросил Батыга Сергеевич,уже третий час на пеньке дожидающийся.Ничего не ответила кукушка,только ворон чёрный прилетел,глянул пристально на Батыгу,покрутил крылом у виска,закаркал насмешливо как-то - а напоследок ещё и испражнился прям на сапог Батыгин.Вытер Батыга сапог тряпочкой,вытер слезу непрошену - ждёт...
       - Беда,Батыга Сергеевич,беда наибеднейшая - две трети Киева наши,совсем ничего осталось,только вот бойцов у меня с гулькин хрен,боюсь,не охватим Киев то весь,давай ещё людей! - снова прискакал Василь Игнатьич,начавший трезветь,а потому злой.
       Почертил прутиком Батыга Сергеевич на земле под ногами знаки непонятные,вздохнул чего-то - и поднял на всадника гарцующего взор не мужа,но философа:
       - Бери.
       "Кого охватим,чего охватим?" - глянул вслед последним сотням трезвых бойцов из татаровских войск.Непонятно...
       Стемнело.Взошла луна,завыли волки,заухкали филины,стража округ костров сторожевых байки бает да посмеивается.Глядит на них Батыга Сергеевич,глядит на последних своих бойцов...Грустно.Зашёл в шатёр,пальчиком тонким мазнул по стенке бочки из-под пойла адского,лизнул пальчик - скривился.Это не пить - этим тараканов травить надобно,чистая отрава,тьфу!
       - Батыга Сергеевич,что дале делать будем? - разбудила его поутру стража.
       - Никто не возвращался?- трёт глаза сонные Батыга.
       - Нет.
       - Коня мне.И сами сбирайтесь - поедем,посмотрим,чего там и как.
       Подъезжают к Киеву - ворота нараспашку,а из-за стен не то мычание,не то стоны раздаются."Неужто действительно Киев наш,а то мои ребятки забавляются?"
       - К парадному въезду стройся! - И оставшиеся 20 бойцов,стража верная и преданная,выстроилась на конях по двое за Батыгой.
       Въехали.Звуки стали чётче - и оказались песней:
       - Ой,цветёт калина в поле у ручья,парня молодого полюбила я! - Стоят бойцы татарские в три ряда полукругом и старательно так поют,душевно,аж слеза сама из слезниц просится.Пригляделся Батыга - бойцы те из самых первых,что в Киев поскакали.
       - Что за безобразие,где ваше оружие,где кони,амуниция где? - гневно выкрикнул им Батыга Сергеевич,подивившись про себя,как быстро они русский язык выучили,меньше суток ведь прошло.
       - Парня полюбила на свою беду,не могу забыть его,забыть не могу!...Слышь,начальник,шёл бы ты,мы только-только распеваться начали,а тут ты, - обратился к нему ближний из хора. - Не мешай репетиции,не нальют ведь,ироды русские!
       - Что не нальют?
       - Что-что,жив-водицы конечно,что ещё! - Отвернулся,ручки сложил пред собой и дале напевает.
       - Ну что,Батыга Сергеевич,поздравляю - Киев взят! - подскочил сзади Василь Игнатьич и отрапортовал обалдевшему Батыге.Глянул Батыга на Василь Игнатьича и скривился - от того всё ещё несло "адской смесью номер один":
       - Кем взят,как взят,что это за балаган,я тебя спрашиваю?
       - Не балаган се,а праздник дружбы народов, - терпеливо начал объяснять Василий Игнатьевич тупому басурману. - Мы приехали вчера ранёхонько,только солнышко на небе засветилося.За почин решили выпить мы малёхонько,неутычины чтоб никакой не получилося.Сунулись в кабак - платить то нечем нам,вот и вспомнили коней и амуницию...Эх,зажгли такой мы татарам - до сих пор синяк под глазом всё искрится!...Ну и сволочи то здешние кабатчики - за утицу хренову считают сторицей;мы же честные,не каки там растратчики,в бога веруем,усердно молимся.Быстро кончились кони и амуниция,а в карманах шиш,а пить то хочется - и взыграла в нас сильна амбиция:будь что будь,былое не воротится!И второе войско на конях и в амуниции...
       - Довольно,я всё понял, - тихо произнёс Батыга Сергеевич и сгорбленный пошёл дале - дабы испить чашу сию до дна.
       - Вот чудак, - удивлённо глянул ему вслед Василий Игнатьевич, - я ему всё как на духу,а он обиделся...Что за люди вы таки,басурманы,обидчивые?Робята,зажигай! - махнул он хору имени Батыги (так и не успел того поздравить с такой честью) и ребята зажгли:
       - Чёрный ворон,что ты вьёсси над моею головой,чёрный ворон,не дождёсси,чёрный ворон,я не твой!
       Идёт Батыга,глаза щурит от боли увиденного.Вот мужики киевские костёрчик прям на улице разложили,шашлыки из конины дармовой жарят ("Хоть чему-то у нас научились" - тихо порадовался Батыга),вот детвора бесштанная и босоногая стрелами импортными пуляет в двух татар,в дупель пьяных валяющихся под забором - и метко так пуляет:те уж как ёжики стрелами утыканы;вот другие мужики трясут перед носом у воина татарского шкаликом с жив-водицей,принуждая танцевать - а тот облизывается и такие кренделя вприсядку выделывает,что мужики обхохатываются...Вот толстющая баба идёт с таким же шкаликом,а за ней худенький татарчонок под огромным ворохом белья семенит - знать,на Днепр идут,бельё стирать...Вот ещё детвора оседлала особо тупых татар,которые за день по-русски так и не научились,и те на четвереньках с малолетними преступниками...ой,простите - с детьми на спине наперегонки соревнуются,кто быстрей.И всадники всё стрелами,стрелами в задницу покалывают - чтоб быстрее,а кони,то бишь татары,жалостливо так ржут:"И-го-го,и-го-го" и уже с русским акцентом...Киев взят...
       - Где же вы пропадаете,многоуважаемый Батыга Сергеевич,заждались мы вас совсем! - вывел его из скорбного раздумья чей-то радостный голос.Батыга вздрогнул и обернулся - пред ним стоял киевский князь Владимир Красное Солнышко.
       - Очень приятно,очень приятно, - жмёт,давит его руку князь, - прям не ожидали от вас подарочка такого!
       - Какого? - тупо переспросил Батыга.
       - Ну как же,ну как же,дражайший Батыга Сергеевич!Мы хоть и столица,но с развлечениями у нас не густо,так,по мелочам:то на кол кого посадим,то в смоле покипятим-поварим,скукотища,одним словом.А тут такое, - замялся на миг князь,подыскивая нужное слово, - многолепие чудообразное,словами не описать!Пожалте,пожалте ко мне в хоромы,сами убедитесь,до чего вы,народ татарский,смекалистый!Кстати,а почему вы один,где свита ваша?
       Обернулся Батыга - нет никого,разбежались сабли да луки на жив-водицу менять.Ничего не ответил,молча поплёлся за князем.
       - И всё благодаря человечку вашему...
       - Какому человечку? - вскинул брови нахмуренный Батыга.
       - Как какому,как какому,любезнейший Батыга Сергеевич? - подивился князь,торопливо поднимающийся на крыльцо. - Конечно же Василию Игнатьевичу,многая лет ему жизни!Это надо так - за сутки весь Киев культурно-массовой работой охватить!Теперь в каждом районе свой хор,свои аттракционы из выживших...живых,прошу прощения, - тут же поправился князь, - татар,даже свои банно-прачечные комбинаты,можете себе такое представить?Воистину ваш Василий Игнатьевич - посол доброй воли!
       Вспомнил Батыга бабу и татарчонка с бельём,вспомнил таинственное "не охватим" Василия Игнатьевича,но опять промолчал.
       - Вот и пришли!Познакомьтесь,это жена моя,Апраксия Даниловна,это мой советник по особо важным делам,Дюк Степанович...Итак,концерт по случаю первого Дня Дружбы Народов,прошу!
       Первым был декламатор.Вышел на сцену боец из первой роты второго батальона Нурмухамет Асландиев (Батыга его сразу признал) и начал:
       - Стихотворение.Не знаю,чьё,но знаю...Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам.Их сёла и нивы за буйный набег обрёк он мечам и пожарам...
       Чтец  читал,а Батыга думал,что вещему Олегу и не снилось так отомстить,как отомстил "неразумным татарам" обычный русский пьяница...Так унизить!Одних уж нет,а те далече,не родились для новой сечи,не выросли для новой битвы,где овцы мёртвы,волки - сыты...Но время катится,идёт и мой униженный народ ещё напьётся русской крови и обернётся страшной болью для русских празднество сиё...
       Дале был шпагоглотатель (коли похмелиться охота,какую только гадость в рот не сунешь!),потом иллюзионист,разрезающий человека в ящике.Человек,то есть татарский воин (Асланбек Джаманшоглу - Батыга его тоже знал по прежним сечам,яростный рубака и мужественный воин),кряхтел,сопел и извивался,когда отлетела сначала левая рука,а потом правая (фокус был ещё в стадии постановки,поэтому не совсем получился),но над ним висела капельница,откель прямо ему в рот капало по капле жив-водицы - обезболивающее,значит - поэтому дотерпел до конца.И заканчивался концерт сводным хором.Почему сводным?Да выловили первых попавшихся татар потрезвее,свели в один сарай и научили русскому слову "Бомм!" методом зуботычины.
       Вышел на серёд гридни Василий Игнатьевич,откашлялся,глянул сияющим взглядом на публику (се был его звёздный час!) и запел:
       - Вечерний звон...
       - Бомм,бомм! - зашевелились пять рядов татар под дубинками русских "репетиторов".
       - Вечерний звон....
       - Бомм,бомм!
       - Как много дум...
       - Бомм,бомм!
       - Наводит он.
       - Бомм,бомм!
       ...Вышел Батыга за ворота киевские с котомочкой за спиной,оглянулся:почудилось ему пение.Прислушался,а то давешний хор наяривает:
       - Чёрный ворон,что ты вьёшься над моею головой!Чёрный ворон,не дождёшься,чёрный ворон,я не твой!
       Улыбнулся грустно,поправил котомочку - и исчез,растворился в ночи...
       Бомм,бомм!