Смерть отца

               
Смерть -
это  возможность  задуматься 
оставшимся  в  живых.

 
    В  субботу  семнадцатого  июля  2004 года  я соскочила  из  автобуса  на  дорогу  и, не  глядя,  помчалась  в  семиэтажку, где в  одной  из  палат  привязанный  к  кровати (чтобы не упасть; либо, встав, не выпрыгнуть  в  окно), в Памперсах  лежал  и  умирал  мой  отец.
   Подходя  к  двери  здания, я  услышала  за  спиной: «Он  умер». Я повернулась,  - Он… умер. - Повторила  женщина, которая  ухаживала  за  своим  мужем, покалеченным  инсультом, в одной  палате  с  моим  папой, приглядывая  и  за  ним.    -… Вчера, - продолжила она, -  в  23. 15. Ваш  папа  смотрел  вверх, не  моргая, и  из  его  глаз  лились  слёзы. Он  не  шевелился и  не  произносил  ни  звука. Так  продолжалось  довольно  долго. Вдруг  он  стал  тяжело  дышать. Мы  с  мужем  подумали, что он  задыхается. Я  подошла,- Михаил  Филиппович! - говорю, - Миша!  Но он не реагировал. Я  вытерла  ему  слёзы  и  пот  на  лбу, он  был  холодный. Села  к  мужу  на  кровать. Смотрим - Михаил Филиппович медленно  глаза  закрыл, и  тихо-тихо  лежит. «Умер, наверное», - сказал  тогда  мой  муж. Я  позвала  дежурную  мед.сестру. Пощупав  пульс  на  шее, она  подтвердила: «Да, скончался».
   Эта  немолодая, но  приятная, женщина  продолжала  что-то говорить, но  я  не  могла  слушать. Присев  на  крыльцо, я  глядела  в  одну  точку. Утреннее  солнце  ласково  прикасалось  ко  всему  живому  и  неживому. Да, действительно, Живому  и  НЕживому.
   Резко  меня  будто  кто-то  дёрнул  за  руку. Я  быстро  встала  и  побежала  в  ту  палату. Почему-то  я  надеялась  увидеть  своего  папу  ещё  живым. Двери  палаты  были  открыты, и  в  ней – никого. Совсем  никого!  Обе  кровати  заправлены.  Тут  мне  пришла  в  голову  мысль: «Быть  может, эта  милая  женщина  говорила  о  своём  муже?»
   - Вот, возьмите, - подошла  мед.сестра, протягивая  мне  объёмный  пакет.
   - Что  это? - спросила  я, не понимая.
   - Мы  всё  собрали… из  тумбочки  Вашего  отца. В  двенадцать  часов  ночи  его  увезли  в  морг.
     Помолчав, сестричка  добавила:
   - Вы  не  переживайте,.. Михаил  Филиппович  словно  заснул, не  мучился.
  У  меня  не  получалось  ни  сказать  что-либо, ни  сделать.  Я смотрела  на  кровать, на  которой  моему  отцу  суждено  было  встретить  свою  смерть.       О чём  отец  вспоминал  перед  своей  кончиной? Может, меня  пяти  лет? Может  быть, свою  мать, которую  он  помнил  лишь ребёнком? А  может, себя  в  семнадцать  лет?.. Насколько  трагичны  судьбы  каждого  из  этих  людей!  И как может  чьё-то  легкомыслие, чьё-то  простое  невнимание, и даже - ход  истории! -  повлиять  на  судьбу  человека! Кто  бы  мог  представить (в том  числе  и  сам  Михаил  Филиппович), что  первый  чемпион  РСФСР  по  настольному  теннису, «волшебник  малой  ракетки», как его называли, проживёт  всю  свою жизнь, а  именно 62  года,  в  каких-то  Березниках! И  скончается  в  беспамятстве  на  больничной  койке!
   Выйдя  из  здания, жаркое  летнее  солнце  ослепило  меня. Я  подумала о   том, что  моего  отца  лучи  этого солнца  уже  не  коснутся…  Я  снова  села  на  крыльцо  и… разрыдалась. Мне  было  жутко  сознавать  тот  факт, что  жизнь Райслера  закончилась. А  ещё я  поняла, - какие  бы  ни  были у  нас с отцом  отношения, - я  осталась  совсем  одна. Одна! На  всём  белом  свете!
  Протерев  глаза  платком, я подумала: «Нет, я не  совсем  одна»,               
                «У меня есть  дети, две  дочки!»
   Я  шла  домой  и  размышляла: «Конечно, смерть  всегда  страшна. Но  больше  она  страшна  для  живых, для  близких. Ведь  сам  ушедший  не  знает  о  том, что  он  уже  Нежив». Я  вспомнила, как  отец  говорил:
    - Я  уже  долго  живу.  Даже  мои  ученики - Галя  Моргулёва, Гена  Субботин - умерли, а я всё  живу! Зачем? Мне  надо  умирать. Я  прожил  большую  жизнь, мне будет 85 лет! Куда уж  дальше?..  Хорошо  я  прожил!» После  этих  слов  мой  папа  затихал и молча  о чём-то  долго  думал  или  сожалел…
   «Какие  страшные  слова, - продолжала  я  размышлять, - смерть, труп, морг». На  мгновенье  я  остановилась. «Впрочем, - пошла  я  дальше, - ничего  страшного. Такова  реальность  жизни. Вернее, НЕжизни. Так  устроен  живой  организм: В  момент  рождения… мы  уже  обречены; В  момент  рождения…
мы  в  самом  дальнем  времени  от  кончины. У  нас  нет  других  вариантов. Единственная  разница – когда? И  ещё – как?
   Спор  о  том, - кто  создал  человека  смертным?  - не  прекратится, пока  существует  человечество! Да, пока  существует. И  оно  не  вечно. Вечного  нет  ничего. Вопрос  лишь  в  продолжительности  времени!