Письмо погибшему афганцу

Июнь 1981 года. Русские воины - «афганцы» наконец могли отдохнуть. На только что разбитый в горной долине лагерь уже опускались сумерки. Солдаты, измученные долгой ходьбой по горам, тихо переговаривались в палатке после проделанной работы. Трещала «буржуйка». Где-то рядом с палаткой захоронились часовые, держа наготове оружие. Гул голосов остальных солдат с каждой минутой становился всё тише... И тут раздался выстрел. Затем второй. Засыпающий лагерь за несколько секунд превратился в поле битвы. Стреляли «моджахеды».  Начали стрелять и русские воины – «афганцы», еле различая в тени гор фигуры противника. Стреляли почти наугад. Из-за скал им отвечали ожесточёнными точными выстрелами. Пришлось срочно отступить к противоположному краю долины и ждать, пока «моджахеды» уйдут. Сразу же после окончания пальбы командир приказал возвращаться в палатку. Лагерь снова затих и заснул. А наутро оказалось, что почти половина всех солдат осталась ночевать на сырой земле. Теперь им больше не суждено было проснуться.

Апрель 2017 года. Солдат, ты давно уже погиб, и для тебя не будет иметь значения это письмо, но после тебя на Земле остались другие поколения людей, которые должны помнить эту войну, страшную войну в Афганистане. Я не пишу твоего имени, потому что не хочу выделять кого-то.

Каждый «афганец» прошёл свою войну, невероятно тяжёлую и жестокую. Я пишу тебе и в то же время обращаюсь ко всем погибшим солдатам, к каждому из вас.
Афганская война, действительно, унесла сотни, тысячи жизней парней и девушек, которые совсем недавно были подростками, оканчивали школы, техникумы, мечтали о светлом будущем. Ты тоже мечтал. Но тебя отправили в Афганистан. Научили держать оружие, научили стрелять. Научили убивать. Ты ведь не хотел этого.

Ты, наверняка, помнишь первого убитого тобой человека. Сначала тебе было больно, казалось ужасным убивать себе подобных. А потом ты привык. Я не виню тебя, нет. Ты убивал, потому что тебе говорили о войне как об интернациональном долге, как о возможности светлого будущего Союза. И если ты уже смирился с тем, что можешь погибнуть, то ты ещё верил в то, что война эта – ради Родины, для ее же блага, и что смерть твоя не напрасна.

На войне ты терял друзей и товарищей. Тебе, наверняка, знакомо чувство этого ужасного удивления, когда ты понимаешь: вот он умер, а минуту назад был жив, и я говорил с ним. Может, вы даже обсуждали, как вместе вернётесь домой. Если выживете... И после этого ты перестаёшь жить высокой, далёкой от тебя миссией: строить новый мир, делать социалистическую революцию. Ты просто видишь перед собой убитого товарища. И все возвышенные, так красиво звучащие и написанные на коммунистических плакатах идеи перестают для тебя существовать. Теперь ты увидел жертвы войны не как статистику, а испытал почти что на себе, что такое смерть и как жизнь человеческая, такая обесцененная на войне, внезапно обрывается. И ты воюешь с новой силой, не ради Союза, а ради того товарища, чьё лицо тебе снится по ночам. В конце концов ты теряешь счёт друзьям, сложившим свои головы. И идея мести за одного превращается в яростное, злобное желание убить убивающих, убить «смерть».

Ты быстро осознал, что такое человеческая жизнь на войне. Война ужасна по одной причине: там теряется ценность человеческой жизни, а люди перестают быть Людьми, противятся голосу совести и, закрывая на неё глаза, убивают себе подобных, а через это – убивают себя, убивают Человека в себе. Солдат, зачем нам война? Она не нужна нам. Никакие геополитические амбиции не оправдывают даже одной человеческой жертвы! Построить новый мир? Построить социалистическое государство? Делать революцию? Да что это в сравнении с человеческой жизнью?!

В газетах писали, что вы сажаете деревья и предоставляете хозяйственную помощь местному населению, прокладываете дороги. А вы воевали. И об этом свидетельствовал так часто посещающий советские города «черный тюльпан». Солдат, ты пережил то, что не пережил ни один из нас, сейчас живущих. Я думаю, ты согласишься со мной в том, что мы не вправе писать свою, новую историю, потому что это значит оскорбить погибших в этой страшной войне, оскорбить тебя, надругаться над жизнями тысяч солдат, над твоей жизнью. Для тебя уже ничего нельзя изменить. Но я не хочу, не позволю забывать и переписывать историю. Пусть будет больно и стыдно. Пусть! Но это будет правда. Потому что патриотизм – это не слепая гордость за свою страну, за все её действия, но умение принять и признать её ошибки, нести за них ответственность и не допустить этих ошибок в будущем.

Нет, я не говорю, что твоя смерть, солдат, - политическая ошибка. Я говорю о том, что на твоём горьком опыте, на твоём военном пути в отдельности мы должны научиться признавать то, что любая война – это тысячи загубленных жизней, и это не цифра, а боль и ужас каждого из вас, это твоя смерть, смерть твоих товарищей.
Я не хочу переписывать историю. Мы должны знать и помнить правду, правду настоящую, не приукрашенную и жестокую. Мы имеем право. Потому что нам жить на этой планете и влиять на судьбу своей Родины. И если мы забудем историю, мы забудем историю своей страны, забудем – и повторим ошибки прошлых лет. Я не хочу этого, и поэтому пишу тебе. Думаю, если бы ты был жив, то подписался бы под каждым моим словом. По крайней мере, я надеюсь на то, что так бы оно и было. Потому что Россия должна знать правду.