1970... In the Beginning

Календарная смена десятилетия всегда означала для Маккартни и начало новой эпохи. Так (если проследить его биографию) происходило с мистическим постоянством. Не стал исключением и 1970-й, с которого уместнее всего начать нашу историю.

Случается так, что сумма обстоятельств (без слов) указывает человеку на дверь, невзирая на все его позитивные усилия. В 1968-69 годах Маккартни постоянно сталкивался с объективной невозможностью сохранить группу - как в личном плане (слишком глубокие противоречия и взаимообиды с Джоном и Джорджем), так и в деловом (история с Алланом Клэйном). Правда, в главном, качестве музыки, - они пока оставались едины.

В этой истории, даже собрав факты воедино и выслушав каждую сторону, невозможно прийти к некоему общему заключению. (Автору этих строк всегда была по-человечески ближе позиция Маккартни, но можно понять и оправдать иных).

Как группа, Beatles фактически прекратили существование с августа 1969-го, завершив работу над Abbey Road и устроив спонтанную фотосессию в поместье Джона в Титтэнхерст-Парк. И уже тогда (для немногих посвящённых, например - Джорджа Мартина) было очевидно, что продолжения не последует. Джон заявил о желании уйти ("я хочу развода - как с Синтией!") осенью 69-го; его просьбу удовлетворили, но во имя контрактных обязательств уговорили молчать (надеясь, что он передумает?!). К тому моменту всё сыпалось из рук: проект Apple для поддержки молодых талантов, финансовые дела, отношения внутри группы (сделавшие невозможным выпуск проекта Get Back).

Брайн Эпстайн, конечно, был недальновидным менеджером, безбожно упустив даже права на песни группы (перешедшие сначала к лорду Грэйду, а затем - Майклу Джексону). Но когда за дело захотел взяться Аллан Клэйн, настоящая акула капитализма, Маккартни оказался единственным, кто воспротивился его фигуре, предложив кандидатуру... отца Линды - Ли Истмэна и её брата Джона. Разумеется, Пола предсказуемо обвинили в своячничестве, но время высветило его правоту (как и правоту Мика Джаггера, пытавшегося на личном печальном опыте предостеречь Beatles от деловых контактов с Клэйном, но никто к нему не прислушался). Маккартни считал, что в подобных делах порядочность, прозрачность и щепетильность важнее мгновенных сверх-прибылей, которые пообещал Клэйн (Джон разочаровался в Клэйне позднее, в середине 70-х, выплеснув это в песне Still and Glass).***

Сумма деловых противоречий неизбежно подтолкнула Маккартни к судебному процессу; он тянул с заявлением до последнего, так как судясь с Клэйном, автоматически выступал против Джона, Джорджа и Ринго, но выбора не было: процесс (утвердивший его право на финансовую независимость от группы)  начался 31 декабря 1970 года.

Не намного лучше обстояли дела и в творчестве: идею Маккартни совершить небольшой тур по клубам, отыграть в маленьких залах и вновь обрести чувство локтя начала 60-х остальные отвергли, проект Get Back был отягощён личными конфликтами (хорошо заметными в документальной картине Let it Be) и лишь Abbey Road стал лебединой песней - пусть и без прежнего взаимодополнения (угасающего, впрочем, ещё со времён Сержанта Пеппера).

Тут и выяснилось, что под Beatles каждый из них к концу 60-х подразумевал нечто своё. Там, где Пол видел возможность и новые горизонты, для Джона (и Джорджа, пожалуй, в ещё большей степени!) стояла (из-за отсутствия прежнего интереса) стена, означающая тупик. Дни группы были сочтены.


В этом контексте невозможно оценивать по гамбургскому счёту первый сольник Маккартни, который зрел в состоянии личной раздавленности в конце 69-го на его деревенском убежище в Шотландии. В тот период Маккартни был как никогда близок к тому, чтобы опуститься. Во всяком случае, он перестал следить за собой, отрастил огромную бороду ("зачем вставать, умываться, бриться - если будущего больше нет!"), подсел на наркотики. Конечно, Линда выходила замуж совсем за иного человека, и с точки зрения формальной правоты имела все основания хлопнуть дверью и уйти.

Впрочем, тайна взаимоотношений - это всегда уникальная и совершенно конкретная история, не терпящая неких "универсальных советов" и смеющаяся над книжными обобщениями. Но поскольку сага о 70-х невозможна без Линды (скажу больше: убеждён, что без неё тот Пол Маккартни, которого мы знаем сегодня, попросту не состоялся бы после распада Beatles) - так вот, я скажу о том, что просматривается и выводится со стороны.

Люди, несущие крест огромного таланта, нередко похожи на взрослых детей - живость и непосредственность для них нечто вроде анастезии от искажённого бытия (именно так, а не замкнутость, ведущая в тупик). Начиная с 1968-го, Маккартни получил множество чувствительных ударов: разлад с Джоном и внутри группы, отношения с Линдой, над которыми посмеивались пресса и поклонники ("нелепая американка, разведёнка в старомодных колготках с вычурным акцентом и безответственный красавчик-сердцеед - давайте принимать пари, сколько месяцев протянет их брак?!"), наконец - прямые обвинения в распаде Beatles (с краткостью и прямолинейностью, о которых репортёры могли только мечтать, Маккартни сообщил на вкладыше к сольнику, что Beatles как группа больше не существует, что ему нет никакого дела до остальных, что Аллен Клэйн никоим образом не представляет его интересов и что теперешнее поведение Джона ему лично не доставляет никакого удовольствия).

Это автоинтервью являлось констатацией фактов, но (по иронии судьбы) именно Маккартни, стремившийся вернуть атмосферу ранних 60-х, принёс миру весть о распаде группы. Всё это нанесло множество болезненных ударов по его природному жизнелюбию, породило противоестественный для Пола изоляционизм (со всеми дурными последствиями) и вытащило наружу все худшие качества - поэтому, настойчиво повторюсь, - без Линды не случилось бы великой истории 70-х.

К альбому McCartney, вышедшему 17 апреля 1970 года, можно предъявить множество логичных претензий. Как написал Боб Уиффинден -

"Желая показаться спокойным и уверенным в себе, Пол на поверку предстал не то смущённым и кокетливым, не то самодовольным и тщеславным, а может быть, - просто растерявшимся. С другой стороны, пытаясь создать музыкой McCartney настроение тихого сельского покоя, он сопроводил её посланиями напоминающими, скорее, о городских стрессах".


Всё это так. Альбом (в котором Пол сам исполнил все партии инструментов, а затем свёл в Лондоне на 4-х канальном пульте) изобилует незавершёнными фрагментами, небрежностями в аранжировках. Тут встаёт вопрос о праве художника выдавать публике недозрелый продукт, тем более - учитывая, к чему он сам же приучил её ранее! Однако, если работа - лучшее противоядие от горя (как в случае с Маккартни) - человеческая правота на его стороне, невзирая на пресс критики вокруг, и само время это подтвердило.

Интересно, что даже в такой ситуации Пол (пусть, эпизодически) сиял из "лужи внешних обстоятельств".***
Прежде всего, это Junk, Every Night и прямое посвящение Линде - Maybe I`m Amazed (ставшее крупным хитом). Весьма хороша Man we was Lonely, а на Oo You даже проклюнулся прежний жизнелюбивый драйв.

В тот же период Маккартни облил водой из шланга репортёра журнала Life, приехавшего в фермерскую глухомань за интервью. Правда, спохватившись от вспышки гнева, сам же извинился, высушил, напоил чаем и разрешил сделать несколько эксклюзивных фото.

Этот эпизод символичен - не только человеческим обаянием Пола, неубиваемым даже при чудовищном нагромождении суммы внешних обстоятельств. Жизнь в конце 60-х сама окатила его холодным душем с ног до головы, и время "пить чай" ещё не наступило - пока, в уютной деревенской обители, он "сушился" после всех бурь начала нового десятилетия.



*** примечания:

Джон всегда презрительно относился к деловому истеблишменту, "просиживающему свои задницы в тёплых креслах" (можно вспомнить песню-пародию Tight As из альбома Mind Games). Тем более удивительно, что он (поначалу) так слепо доверился Аллану Клэйну.

Одна из песен диска, Teddy Boy, относится ещё к сессиям записи Белого Альбома. Вполне достойная вещь - что, впрочем, прекрасно иллюстрирует - насколько критично относились Beatles к своему творчеству.


На фото: очередной урок для Линды в игре на клавишных (Пол терпеливо обучал её почти год, так как не мыслил без неё свою новую группу). Нью-Йорк, во время сессий записи альбома Ram (1971).