Макар

       

      Макар тяжелым взглядом смотрел в мутное  окно вагона.   Его согбенная   фигура, накренилась над столом, и со стороны казалось, что  еще  чуть-чуть и хрупкая подпорка рухнет. Огромные кисти рук  сцепились в огромный  валун над выскобленными досками стола. Серая и местами замасленная до зеркального блеска  роба сливалась с серостью и убогостью плацкарта. Макар не выделялся  в этих полутемках  из общей массы серых, скукожившихся и свернувшихся в клубки людей.  Вокруг, насколько позволял взгляд, раскинулось море баулов, свертков, чемоданов. Стоял густой и смачный  храп ,перемежавшийся  тихими шепотками   двух старух у окна.  Макаров взгляд был тяжел и пуст. Он остановился на  плотно  посаженой гимнастерке «шабашника», скрючившегося напротив. Монотонное  и убаюкивающее покачивание  усыпили вагон, но  никак не  воздействовали на него. Медленное течение  его  мыслей  представлялось не тихим  ходом  равнинной реки, плавно омывающей и огибающей  изгибы берегов, а  сильным  напором  горной речушки, бурлящей на перекатах и тугими  белыми косами , завивающейся над валунами. Макар был не здесь. Он вспоминал. И всякий раз, когда очередное воспоминание всплывало в его голове, лицо корежила горькая и болезненная гримаса , словно болезный флюс, восторжествовал.

                АНДРЕЙ

       Андрей появился в его жизни неожиданно. В теплый августовский  день, когда грузовик тяжело груженый пиломатериалами и натужно ревущий, выплыл из урочища  Баксай на равнинную дорогу  и когда, нос машины в очередной раз поплыл вверх  на склоне и достигнув вершины, то  чуть  было не уперся радиатором  в  стоящего  Андрея. Скрипнули  тормоза. Макар , сквозь  пыльное  лобовое  стекло встретился  взглядом с его, озорным с усмешкой,  в прищуре. Вот так в жизнь Макара он и вошел.
Андрей был с далекой и непонятной  Тамбовщины,  края лесов и полей, белокурых  девушек. До Семиречья  его, словно  волна , накатила и вышвырнула на  курдайские  просторы,    безбрежная нищета-пустота. С  такой же голытьбой в компании и отправился он в края хлеборобные, по рассказам, «денежные». Но спустя месяц  дала « трещину» селянская сплоченность. Разругались матерно, кривили губы в обиде, смачно плевались и поодиночке исчезали из не принявшей их степи. Без  еды и денег  оставили мужиков ушлые   бюрократы. Так, что краюха  зачерствевшего, но ароматного домашнего хлеба с куском серого курта,  перекочевавших с сиденья  рядом с Макаром в грязные и потрескавшиеся пальцы обретенного спутника, оказались очень кстати. Пока тряслись на колдобинах, ухая и проседая, оставляя бесконечную линию бескрайнего степного горизонта позади, солнце упало с небес  вниз оранжевым яблоком, заполонив все сиянием  предвечернего заката.
Чернеющий горизонт постепенно явил  чернеющие наросты строений, которые при приближении  оказались селом посреди степи. "ЗИС" в неотступном облаке пыли, въехал в скопище  мазанок, беспорядочно разбросанных, без оград и заборов. Домишки были все как на одно лицо и Андрей очень удивился, тому как Макар со знанием , обрулил с пяток построек и приткнулся носом машины в щербатую, но нещадно забеленную стену хаты.Встречал в сторонке пес с выцветшей и клочьями висевшей шерстью на боках, да и тот повел лишь глазами и не двинулся, продолжая держать морду на лапах.
 -Шура!
  крикнул Макар, спрыгивая в пыль, с подножки автомобиля, гулко хлопнул дверцей, повторил:
 - Шура!
 На крыльцо вышла, скрипнув кособокой дверью,оббитой дерюжкой, не высокая, плотная,  с большой грудью, упрятанной в  туго облегающее ситцевое платьишко, с круглым белым лицом, на котором расположились огромные глазищи и широкая белозубая улыбка. Макар сграбастал ее на ступеньках, мял ручищами ласково за талию, урчал, уткнувшись лицом в грудь. Новый знакомый не смел выйти из за машины, поэтому стоял за капотом грузовика, переминаясь с ноги на ногу и отстукивая костяшками руки по капоту и  бросая отрывистые взгляды на широкую спину Макара и на улыбчивое, с полузакрытыми глазами, лицо молодухи. Наконец, оторвавшись от спелого тела, Макар взмахнул рукой в сторону Андрея:
  -Шурочка, а это мой товарищ Андрюша!
 Андрей наконец выступил из-за машины.
  -Прошу знакомиться, Андрюш, ты смелей смелей, а то так...к столу и к утру не доберемся!
 Это шутка вызвала у всех оживленный смех, что сразу раскрепостило Шурочку и Андрея и обменявшись легким рукопожатием и пропустив Шурочку вперед, мужчины вошли в светлую, с легким сумраком по углам, хату. Так в жизни Макара с этого момента, словно переступив этот деревянный обтесанный и круглый от многочисленных ног порог, вошел этот молодой человек, ставший на несколько лет его лучшим другом и братом.

Пишу...