История уральской девочки

                История уральской девочки
                На сердце боль, в душе тревога, порой трудна
                моя дорога. Но я невзгодам не сдаюсь,    смахну
                слезу, продолжу путь, я счастье встречу где- нибудь.               
Жила – была в одной небольшой уральской деревушке  семья Фазыловых.  У Фазыловых  родилась четвертая девочка.  Девочка родилась дома, роды принимала соседка – повитуха, по имени  Хасбиямал.  Хасбиямал принимала  роды у хозяйки  этого дома  в третий раз. Третья девочка родилась в больнице.  В больнице роды третьего ребенка   проходили тяжело,  поэтому  роженица  больше не стала испытывать судьбу и положилась на соседку.  Соседка  жила с   сыном, у которой жена   не  могла иметь собственных детей.   Детей очень любила тетушка Хасбиямал, поэтому   никогда не отказывала  в помощи тем женщинам, не желающим рожать в больнице. В больницу в то время редко кто обращался. Обращались чаще к своим сельчанкам,  знающим это дело.  Дело хотя это было ответственное. Ответственность на себя брать – значит,  быть уверенным. Уверенные  бабушки  дарили жизнь  новорожденным.  Тогда про кесарево сечение наверняка, было известно,  только в домашних условиях вряд ли кто осмелился  пойти на такое.  На такое чтобы осмелиться,  необходимо было иметь профессию акушера.  Акушерскую профессию,   женщины  - повитухи   не получали в  учебных заведениях,  а только каким- то образом умудрялись  справляться с такой непосильной и ответственной работой. Работа эта приносила  им моральное удовлетворение от того, что  помогали появиться на  белый свет маленькому человечку.
Жизнь этой маленькой девочки   была похожа на сотни других  детей, проживающих в этой местности.    В той местности не было сельского совета, поэтому  ее маме   пришлось ехать туда, где могли выдать ей метрику о рождении.  Рождение девочки совпало с праздником первое мая. В мае   тринадцатого числа  родилась  она.   Она родилась тринадцатого мая, а это по старому стилю, все равно, что первое мая.  Майский праздник  предполагал по понятиям  ее мамы, дать дочери имя - Байрамбика. Байрамбика в переводе  с башкирского языка означает  - праздник.  Праздничной  она не стала, потому что мужчина, выдающий документ о рождении детей, убедил женщину, что  это   имя  старинное,   поэтому предложил свое имя. Имя девочки  стало Наиля.
Наиля в шесть лет пошла в старую деревянную   школу в нулевой класс.  В классах  в то время  наполняемость была большая.  Большие семьи состояли   почти все  из  семи  - восьми детей.  Детей было  по десять в двух семьях.  В  семьях  многодетных  родителям   приходилось нелегко,  однако, все вырастали,    и   каждый становился    достойным  гражданином  своей страны.  Страна заботилась  о своем  подрастающем поколении.  Поколение  Наили  росло в хорошее время. Время было такое, что посчастливилось  им вступить в октябрята, затем принимали их в пионеры, а уже потом в старших классах  достойных принимали в комсомол. В  комсомоле  жизнь била  ключом. Ключи от счастья  можно было получить,  заработав   только своими силами.  Силу  воли    Наиле   было не занимать. Заниматься ее маме пришлось с ней уже в первом классе. В классе, где она училась, детей было много, больше двадцати. Двадцать  восемь  учеников  научить писать и читать  было нелегким трудом для учительницы.  Учительница  посоветовала ее маме  посидеть с ней  вместе за букварем,  чтобы   дочка   смогла  догнать своих одноклассников.  Одноклассники  не все,  конечно,   успевали хорошо, среди них были  и такие, которые еще хуже Наили  учились.  Учиться Наиля  хотела и стремилась,  поэтому вскоре она всех обогнала  и была  в числе лучших ударниц.
Ударницей  оставалась   до окончания  восьмилетней школы.  Школа  новая была построена,   и в первом классе  начались занятия уже в новом  и  просторном здании.  Здание этой школы со временем превратилось в среднюю школу.   Среднее образование Наиля получила в райцентре.
 Надобно сказать,  что  в этой деревне почти одновременно осиротели две семьи, с промежутком  в три месяца.   У  Наили   была    близкая    и любимая     подруга,    которая   в начале учебного  года  в седьмом классе,  осталась   без    мамы.   Мама   ее   в свое время учила деревенских детишек.  Детишками малыми  Наиля и ее подруга Земфира часто бегали в ту школку,  на работу к ее маме. Мама ее учила их старших сестер.  С  сестрами вместе  малышки   задорно  распевали песенку «Солнечный круг».  Солнечный круг перестал светить  для этой  подруги.  Подруга в своей семье была поскребышем и седьмым ребенком. Ребенка этого седьмого по счету,   врачи советовали ее маме оставить в больнице, ссылаясь,  что  тяжело будет  поднимать ее на ноги. Ноги  ее   мамы  были с юности изуродованы,  когда она с подругами возвращалась  с учебы пешком в зимнюю  морозную  погоду, она отморозила их,  и ногу выпрямить     было трудно.  Трудно оставаться в седьмом классе без мамы. Без мамы осталась и Наиля после Нового года.
 Новая жизнь началась у этих девочек  без мамы, а с мачехами. Мачеха у подруги была одна. Однако,   у Наили было их целых три. Три мачехи прожили с ними меньше даже,  чем у Земфиры, одна. Одна из мачех,  у  Наили,  которая считалась  последней,   была  самой коварной и нехорошей. Нехорошей мягко еще сказано, была слишком  глупой  и мерзкой по отношению к детям. Дети ее терпеть не могли, потому что она вела себя слишком вульгарно  и могла говорить неприятности. Неприятность  одна  запомнилась  Наиле  в девятом классе.  В классе  девятом «В» шел урок физики,  и  старшеклассницу   вызвала классная  руководительница  на разговор.  О предстоящем разговоре она уже догадывалась, потому что мачехе потребовались деньги, чтобы    оформить   новый паспорт.  Паспорт ее старый якобы забрали в милиции  по неизвестной причине. Причину,  которую называла эта женщина сама,  трудно  поддавалась  объяснению. Объяснение  вызывало сомнения.  Сомнительного  характера она была сама. Сама она  приходилась родной снохой отцу Наили, который  женился на ней только потому, что  считал ее родней и думал, что та не будет обижать  племянниц.  Племянницы старались  держаться с ней на расстоянии, замечая  ее неадекватное поведение. Поведение  ее не поддавалось никакому объяснению. Объясняться с Наилей  та любила наедине, когда никого не бывало дома.  Дома атмосфера  стояла угнетающая, хотя бы потому, что   мачеху  лишили  права распоряжаться деньгами. Деньги,   которые,  в первое время,    доверял ей муж, она тратила неизвестно куда,  и поэтому семья частенько  садилась за стол без сахара,   а  иногда и  без хлеба.  Хлеб тогда пекли сами, но не всегда была возможность  испечь   вовремя к обеду.  На обед хлеб приходилось  покупать в магазине, находящемся в двух шагах от их дома.  Дома,  когда Наиля оставалась одна с этой мачехой, та любила доводить  девчонку до слез,  выговаривая: « Раз отец зарплату отдает тебе, ты,  значит, считаешься его женой, ты и должна спать с ним тогда?»  Тогда Наиля училась в девятом классе, поэтому понимала, что жаловаться отцу  было бы стыдно, да и   где гарантия, что он поверит ей. Ей тогда пришлось отдать деньги мачехе, которая явилась в школу без зазрения совести.  Совестно было Наиле   перед   директором  школы и классной руководительницей за поведение  своей мачехи.  Мачеха не преминула упомянуть,  какие у нее плохие падчерицы.  Падчерице  одной только было известно, которая    хорошая  из них двоих.  Из них двоих,   конечно,  Наиля   была  умнее и мудрее,   несмотря   на молодой возраст.  Возраст у мачехи  был  не старый еще, до пенсии,   как далеко еще было ей.   У нее   была   своя одна   родная дочь,  то ли  от   второго   брака,   то ли    нагулянная.   Нагулянная  она  была   или нет,  им   это   неинтересно   было,    хотя в школе сталкиваться приходилось с ней.  С ней не общались, потому что  тогда   еще  не знакомы были,   и  будучи  какой- то  диковатой, не вызывала    доверия  и симпатии.    Симпатичной трудно назвать эту толстую,   вечно  жующую,     с заедками  вокруг рта, с огромным куском хлеба,  густо  намазанным  вареньем.  Варенье было из черной смородины. Смородина росла в той деревне  далеко в лесной чащобе, возле маленьких речушек.  Речушки были уже полусухие,  однако достаточно было влаги  для их корней.  Корни   девчушки  Наили были здесь. Здесь прошло ее детство, которое было наполнено  и такими необычными  событиями.
Одно  из событий можно и упомянуть.  Упомянуть можно и  все. Всего  их было  три. Бог любит троицу, возможно,  поэтому он и послал  Наиле  три испытания. Испытания она выдержала отважно.
Отважилась однажды она  летом  отправиться   в лес   за грибами.  Грибы в ту пору урождались  хорошо,  можно было в течение дня  ходить в лес,   и никто   никогда  с пустым ведром  не возвращался оттуда.  Оттуда единственный раз только   Наиле  пришлось вернуться без ничего.  Без ничего пришла только потому, что  на то была серьезная причина.  Причина заключалась в том, что она ушла  одна, не дождавшись никого из старших сестер и вторую  мачеху,   которая была второй  по очередности.  По очередности, которая была  второй  мачехой,   эта    женщина    прибыла        из другой далекой деревни.  Из деревни другой приехала тогда и замужняя сестра Наили,  которой  тоже хотелось набрать  сухих груздей.  Грузди Наиля набрала полведра за  минут пятнадцать.   Пятнадцать минут пока набирала грибы, она не заметила мальчишку, который сидел на скамейке и наблюдал за ней.  Ей некогда было  оглядываться  по сторонам.    Сторона эта была богата разными грибами, хотя посередине леса располагалось футбольное поле. Поле  это любили дети особенно в летнее время.  В летнее каникулярное время  учащиеся любили гонять здесь футбол. Футбол  гонять не собирался  тот мальчишка, потому как один  он находился  на этом поле.  На этом поле больше никого не было в это  раннее утро.  Ранним утром,   что привело сюда мальчишку,  пока   Наиле не было известно,   да и неинтересно было   ей это знать.  Узнать,  однако,  ей пришлось.  Не пришлось   долго ожидать этого.   Это случилось так неожиданно, что она не сразу поняла,  в  чем дело.  Дело оказалось  простым,   как показалось на первый взгляд.  На первый взгляд  мальчишка   показался сначала  знакомым, похожим на  брата одноклассницы, поэтому  удивление было  огромное, когда предстал перед  ней совершенно незнакомый человек.  Человек этот,   заговорив с ней, заявил вдруг,  что приехал сюда собирать  грибы.  Грибы собирать и куда их складывать   думал,   непонятно было, потому что в руках у него ничего не было.  Не было и у Наили   желания  брать его в  компаньоны. В компаньоны    раз брать не собиралась,  девчушка -  восьмиклассница,   хмыкнула про себя,  и,   поглядев на незадачливого  грибника  свысока,  шагнула  вперед. Вперед  идти не пришлось,  даже шагу ступить.  Ступить дальше она не смогла потому,   что   подставили ей подножку,  и она растянулась на живот.  На живот   растянулся   и этот парнишка,  и обхватил ее за шею.  Он больше ничего  не успел   позволить   себе сделать,   потому что  девчонка сквозь слезы начала  громко и отчаянно   причитать, что у нее нет мамы, просила его, пожалеть,   и не делать   ничего плохого с ней.  С ней  ничего плохого  не позволил этот  парнишка,  который был примерно на два года старше   Наили.  Наиля соскочила сразу и хотела уже идти своей дорогой, как тот   проговорил тихо:  «Я немного».  Немного,   что означало, конкретно она не поняла,  но  догадалась, что  это     нехорошее,      и даже не взяла протянутое им ведро с грибами,    а только  сразу побежала.  Побежал за ней и он.  Он бежал так долго, не останавливаясь, пока не появились  на просеке    местные  бабульки.     Бабульки  местные   стали интересоваться у девчонки, что она делает одна в лесу.  В лесу  она просто гуляла, таков был ее ответ.  Ответа другого  старушки и не могли получить. Получив другой ответ, они могли  истолковать   это   по  - своему,   и  доброе имя девочки могло быть запятнано.  Запятнать свое доброе имя сироте  ничего не стоит.    Не стоит об этом даже упоминать, потому что  злые языки  готовы опорочить   не защищенного   и ни в чем   неповинного человека.  Человек так уж устроен,  что  в большинстве случаев   творят почему- то плохие дела.   На хорошее дело  то ли ума не хватало,  то ли  по природе своей  человеку   было свойственно    пускать нехорошие сплетни.   Сплетня эта,    тем не  менее,   дошла до ушей классной руководительницы, которая в начале  учебного года обратилась с невинным вопросом по поводу этого инцидента.  Инцидентом  считали еще и потому, что в тот день  четыре девчонки столкнулись в лесу с чужим мальчиком.  Мальчик,  по описанию  девчонок,   был тот самый.  Самой учительнице  показалось подозрительным   все это,  поэтому хотелось узнать правду, и,  может,   ее подопечная  нуждалась в защите и помощи.  Помощь, к счастью,  не потребовалась никому, тем более  Наиле.    Наиля после этого  столкновения   с мальчиком в лесу, стала бояться одна ходить в лес.   Из леса она  убежала  тогда  так быстро благодаря тому, что  занималась спортом,  активно принимала участие в спортивных  соревнованиях.  В соревнованиях,  она,      участвуя, получила множество грамот, только не  сохранила их, они остались лежать на чердаке  родительского дома.
Почему  в ее семье  именно на нее покушались  троекратно, Наиля удивляется до сих пор, и не находит ответа на свои злополучные вопросы.  Вопросом этим задается,  и поражает ее то, что все благополучно обходилось.  Обошлись с ней  нехорошо во второй раз тоже летом.    Летом,  обычно,   детвора  любит разъезжать по гостям.  В гости не уехала только Наиля, потому что она подрабатывала на  бензоколонке у себя в деревне вместо  знакомой тетушки, ушедшей в отпуск. В отпуск,  уходя, раньше оставляла  сестру Наили, которая была старше ее на два года,  и теперь была замужем.  Муж этой сестры приехал вечером на мотоцикле « Минск»  один.  Одна дома находилась Наиля.  Наиля загнала табун, накормила птиц своих, подоила корову и позвала соседскую девчонку ночевать к себе домой.  Домой ехать зять почему- то не захотел, а заявил, что  остается ночевать тут.   Ночевать,    почему решился зять,    некогда было задумываться.  Задуматься пришлось  уже потом,   когда она с  соседской девчонкой  улеглась спать,  а он пришел в их  спальню и уселся на стуле,   и объяснил причину прихода. Приход   его   помешал   Гульфие.  Гульфия   соскочила  с кровати и собралась идти домой. Потому что ей хочется спать, а не  болтать. Болтать  Наиле   тоже не хотелось,  поэтому она, прогнав зятя в другую комнату, где приготовлена была ему постель,  улеглась спать.  Спать только не   удалось   ей  дома.  Дома больше никого  не было, она и он.  Он каким- то образом подкрался и прилег рядом с ней.   К ней он  не успел даже притронуться  пальцем, она тут же соскочила  и ушла на кухню,  ругая его  за то, что  беспокоит  и не дает  отдыхать.  Отдыхать она не собиралась, и  решила печь оладьи,   а потом коротать время за книжкой.  За книжкой долго сидеть ей не дали, выключили свет. Свет она   включила,   и села снова читать.  Читать и глаза портить не разрешал зять. Зять снова выключил  свет.  Свет больше включать не стала Наиля,  а выбежала  из дома на улицу.  На улице уже никого не было,  потому что   было позднее время.  Время  хотя и было позднее,  она пошла  домой к Гульфие ночевать.  Ночевать ее пустила мама подруги,  даже  не поинтересовавшись, в чем дело.  Дело было в том,   что тетя Закия  болела  странной болезнью, поэтому без разговоров  пустила соседскую девчонку.  Девчонка  попросила  тетю  Закию,     разбудить ее  ранним утром  к табуну, чтоб подоить корову.  Корову утром подоила  Наиля, не обнаружив « Минска», решила, что зять уже уехал домой. Домой  пришел к этому времени отец   Наили, проработавший ночную смену  в полигоне, где пасут колхозный скот.  Скотину,   выгнав в табун, Наиля отправилась на работу,  на бензоколонку. На бензоколонке быстро управилась с работой,  и пошла домой  заниматься другими  домашними делами.  Делами занималась в летней кухне,  где находилась посуда  немытая, и пора было уже начинать варить обед.  Варить ей не давала  покоя  какая- то сила,  которая гнала  ее нещадно   в лес.  В лес дорога проходит через   картофельный   огород.  В огороде  по левую сторону находилась баня.  Около бани  ее голова непроизвольно повернулась  в ту сторону, и она увидела  зятя, стоящего  к ней  спиной.  Спиной  стоял и не думал поворачиваться.  Поворачиваться, почему  он  не хотел,    Наиле   было невдомек, пока не заметила опрокинутую  табуретку.  Табуретка  для чего предназначалась,   дошло до ее сознания, и она галопом побежала домой, сообщить отцу эту  неприятную  новость. Новость  сломила отца окончательно, потому что две недели назад, он похоронил старшую  дочь, ушедшую из жизни в двадцатипятилетнем возрасте по вине врачей.  Врачей обвинить не удалось мужу  умершей сестры.  Сестра  оставила  сиротами   мальчика трех лет и годовалую девочку.  Девочка эта сейчас сама родила двух дочек. Дочка и сын растут у трехлетнего мальчика.  Мальчик и девочка выросли и стали взрослыми.     Воспитывать пришлось  той сестре,  у которой муж повесился в бане.   Баня  сохранилась до сих пор, стоит скривившаяся  и наклонившись на один бок.  Боком вышло поведение зятя, помешавшего отдыхать  свояченице.  Свояченица была в недоуменье от такого исхода дела. Дело в принципе  не было таким серьезным,   для того чтобы доводить себя до петли.  До петли довел себя,  хотя  даже   не притронулся    пальцем   к   Наиле,   просто испугался,  наверное, осуждения со стороны родных.   Родные со слов Наили  узнали, что он  объяснил свое поведение,   таким образом,    якобы,   ему холодно  было,   и трясло  его,   как в лихорадке.  Лихорадка,  или что- то еще другое,   у него было  на уме, это  стало понятно Наиле по истечении долгого времени.  Долгое время молчала сестра  по этому поводу. Повод,  когда нашелся, сестра раскрыла секрет Наиле.   Наиля узнала о том, что  этот  умерший зять  предлагал своей  беременной  жене,    выйти замуж за  мужа старшей сестры,   которая  ушла рано из жизни по вине молодого врача  - гинеколога.   Гинеколог торопился и  не справился со своей работой,  как положено. Как положено его и не наказали. Наказали только двух детей – сирот, оставшихся без родной матери.  Матерью  для них стала  тетка, у которой родился свой сын.  Сын остался без отца, который так некрасиво поступил по отношению к своей беременной жене и не родившемуся еще  ребенку. Ребенка его воспитывал   свояк.   Свояк    женился на его жене, а сам  тот хотел,  оказывается,  жениться на Наиле.  Наиля была в ужасе  от  услышанного.  Услышанное потрясло ее потому,  что теперь она  поняла его необычное поведение.
Третье испытание совпало с выборами   Премьера-Министра Советского Союза,  в февральские выходные дни.   Дни  тогда стояли холодные,  суровые морозы   сопровождались с сильными ветрами.  К ветрам   Наиля  привыкла,   и ее не пугали они. Они с подругой    вместе сначала работали на фабрике, потом та уехала в город.  В город    Наиля   не поехала, а осталась у сестры. У сестры она осталась и в ту  злополучную  пятницу, почему- то не поехала домой.   Домой уехала в субботу вечером. Вечером было уже поздно  топить баню и заниматься стиркой, поэтому в воскресное утро  спозаранку занялась всеми делами. Дела у нее закончились только к вечеру.   Вечерним автобусом поехала  к сестре. К сестре,   чтобы попасть,   необходимо ехать с пересадкой.  Пересадку,   когда делала в райцентре, в автобус  садился молодой парнишка в  фуфайке, в шапке  - ушанке, от самого разило спиртным и табаком.  Табаком  и сигаретами  пахло – это полбеды, а беда ее ожидала  впереди.  Впереди, что ее будет ожидать  неприятное, и оно будет связано с этим человечком, о том поведало ей сердце  - вещун.  Сердце – вещун никогда   еще   не подводило ее.  Ее сердце билось неровными толчками и щемило  и изнывало от предчувствия чего- то   неприятного.  Неприятности,    какие будут ее ожидать, она еще не догадывалась.  Гадать некогда  было, автобус высадил ее  и этого незадачливого пассажира  на остановке, а дальше до  деревни надо было полтора километра пройти пешком.  Пешком  пошли они вдвоем, он сразу попросил разрешения понести ее сумку и пакет,  она отдала, ни о чем плохом не задумываясь.  Не думая ни о чем плохом, прошли они больше половины пути, потом дорога на развилке   сворачивалась   в другой конец села. Село этого попутчика находилось в девяти километрах отсюда, поэтому мальчишка  попросил ее, пойти той дорогой, откуда и она дойдет домой, а  он сможет укоротить себе дорогу.  Дорогой той они прошли совсем чуть- чуть,  и  Наиля  не помнит, как очутилась лежащей на снегу. И тут  этот попутчик впился своими губами в ее губы,  изо рта его разило перегаром и  никотином,  тошнотворный запах  привел  Наилю  в чувство,  она каким- то образом освободилась от него,   и,   вскочив на ноги, забрала свои нехитрые пожитки и зашагала  прямо посередине  трассы.  Трасса эта вела в   большой город  на букву Ч. ,    человечек этот  увязался за ней, не отставая  от нее ни на  шаг, продолжая ворчать, что надо отойти от дороги, иначе машина собьет.   Собьет ее лучше  пусть  машина, думала про себя  Наиля,   а  вслух произнесла  со злобой: « Ну и пусть».  Пусть идет себе этот парнишка, думала про себя  семнадцатилетняя  девушка,   лишь бы отстал   от нее по  - хорошему.  По  - хорошему  и  по- доброму,   отставать  он и не думал от нее.  От нее, когда он оказался в  метрах на расстоянии,   неожиданно   приблизился к ней,   хотел приобнять и поцеловать в очередной раз,  на что девушка быстро среагировав, оттолкнула его,   и   не успела  сделать  даже  шагу,  как получила мощный удар в левый глаз.  Было такое ощущение, что глаз  выскочил  из орбит, и ей  казалось, что теперь ослепла,  и  глаз   начал    вытекать.   Вытекать стало   и из мочевого пузыря, и от отчаяния и  страха, она побежала, и громко  и отчаянно выкрикивая  на ходу: « Не трогай меня, не трогай меня!» Трогать больше  ее  и не захотел, потому что она бежала так быстро, что ему и не угнаться было бы за ней,   да и уже они были на территории  села.  Село начиналось с домика родственников   Наили,    поэтому она решила попросить   их   девчонку,   свою ровесницу,   проводить до дома сестры. До сестры совсем недалеко, но девушка уже боялась всего, и не хотела больше рисковать. Риск остаться слепой,  был бы большим,  если бы она была в очках.  Очки тогда у нее лежали в сумке.  В сумке,   почему  они оказались,  не может понять  до сих  пор. До сих пор  она носила очки постоянно,  никогда не снимая.  Не сними  она тогда очки,  что могло ожидать после того удара, приходится только догадываться. Не могла Наиля    догадываться, что с  синяком   не дают больничного листа. Больничный лист не дала фельдшер, выписала справку с освобождением на один день от работы. На работу идти стыдно с синяком, глаз полностью закрыт.  С закрытым забинтованным правым   глазом после чирья,  она ходила  месяц тому назад. Месяц тому назад на работе над ней подшучивали и  спрашивали: «  Наиля,  ты в Афганистане  воевала что  ли?»  Воевать в этот раз пришлось  с местными  «бандитами».  «Бандитом» оказался местный мальчишка, по ее описанию  вычислили   родственники;  это был парнишка, который через пару дней должен  был отправиться  на службу в армии. В армии,   наверняка,  пришлось несладко  ему.  Ему от горшка было два вершка. Вершка два или  нет,  однако, осмелился покуситься на  честь девушки, несмотря на двадцатиградусный мороз на улице.  На улице, на снегу,   что за удовольствие собирался получить незадачливый  насильник.  Насильно  и добровольно  все равно не отдалась бы  Наиля.    Наиля   тогда в семнадцатилетнем возрасте была даже не целованная,  к стыду своему.  К стыду или нет,   просто на первом месте у нее в голове была мечта выучиться, получить любимую профессию,  «ну а мальчики,  а мальчики потом»,  как поется в песне: « Ну а девушки, а девушки потом».Потом  судьба  этой девочки сложилась  таким образом, что  можно считать   благополучно.  Благополучно  окончила  она педагогический институт на филологическом   факультете.  На этом факультете  готовят учителей русского языка и литературы.  Литературу  она полюбила с той самой поры, когда с пятого класса их учила Галина Федоровна. Галина Федоровна стала для нее  примером   для  выбора будущей профессии.  Профессией учителя она стала грезить до окончания  школы.
 В школе,  в классе шестом,    Наиля   стала писать свои первые стихи.  Стихи   сочиняла и на своем родном,  башкирском языке. На языке русском писала чаще, и уже в девятом классе,  обучаясь в райцентре, понесла свои первые стихи  в районную  редакцию « Восход»   для  печатания.  Напечатали два стихотворения через недели две.  Два года пока училась в райцентре, она ходила в редакцию на беседу с товарищем   Ахматуллой   Сидиковым.  Сидиков любил читать  девчонке -  девятикласснице стихи Николая Рубцова, Бориса   Ручьева   и других поэтов.  Этот местный поэт  делился своими познаниями в поэзии   Наилей.     Наиля  училась  в то время во вторую  смену, поэтому пешком  проходила шесть километров для того, чтобы  успеть до учебных занятий  на  беседу с поэтом.  Поэт этот  раньше принимал участие в  освоении целины  в  Казахстане.  В Казахстане проработал несколько   лет, и посвятил этим событиям  немало стихотворений.  Стихотворения  Наили  на башкирском языке он сам читать и анализировать не мог.   Не мог также игнорировать их, поэтому повел к своему  знакомому другу, пишущему на родном языке стихи.  Стихи   Наили   он прочитал и сделал на полях тетради   пометки и замечания,  давая советы,   как старший товарищ.
 Товарищ Сидиков  однажды  повел себя довольно- таки   странно  на встрече со школьницей. Школьница явилась как всегда пешком, ( она за сорок минут проходила эти шесть километров) все сотрудники редакции стали постепенно уходить на обед, а  Наиля  с Ахматуллой остались только вдвоем  в его кабинете.   Кабинет был крошечный,  а он, несмотря на это,  начал вышагивать   туда- сюда, а сам был необычно возбужден.  Возбужденного   мужчину  Наиле   не доводилось еще видеть, поэтому даже   не понимала состояния старшего товарища.  Товарищ  Сидиков    вдруг  неожиданно резко  остановился,  и,  глядя ей  в    глаза,    начал     объясняться в любви.  В любви  Наиля   еще ничего не мыслила, поэтому  молча и с удивлением  слушала, что  говорят.  Говорил он вот что: «  Наиля,  можно тебя поцеловать,  я влюбился в тебя,  как мальчишка, давай будем встречаться в другом месте».  В другом месте  как встречаться, ведь ей надо бывать на уроках, потом ехать домой,  и пролепетала  как  несмышленый ребенок: « Как,  где, мне же учиться надо?»  Надо было себе  такое позволить или нет,    только  Ахматулла   поцеловал девчонку по  - отечески в лоб, и на этом объяснение  в любви закончилось.  Закончилось и хождение Наили в редакцию на некоторое время.  Через некоторое время она узнала от  сотрудника, занявшего место  ее старшего   наставника,  и расположившегося в его кабинете, что Сидиков уехал в столицу учиться  в   Литературном  институте.   В институте  на  третьем  курсе, Наиля проходила педагогическую практику в одной из школ своего родного района, и столкнулась   со своим  бывшим наставником Сидиковым на остановке. На остановке одной женщине он рассказывал, что приезжал в школу для беседы с учащимися и выступал со своими стихами.  Стихи Наиля продолжала писать,  изредка  печатала  там же в редакции.  В редакцию часто ездить  не было пока возможности.  Возможности не было еще  и потому,  что  Наиля после первого курса вышла замуж, а на втором -  уже родила дочку.    Дочка пока находилась  у родителей мужа, благо оба были на пенсии, и согласились водиться с  внучкой, пока Наиля на очном курсе без академического отпуска,  заканчивала  обучение в вузе. 
Вуз Наиля закончила, и уже как в сказке,  тридцать три года   преподает в одной  школе.  В школе этой думала  поработать три года и уехать к себе в родной район, а остаться пришлось  на тридцать три года,  и нисколько не жалеет об этом.  Об этом не приходится жалеть, потому что  красивая  природа этого  поселка  заворожила ее. Ее красоты  другого края не  интересуют. Интересуют  только здешние: тут и  просторы высоких гор, тут и сосновый бор, воздух чист и прозрачен, а про лесные ягодные угодья и говорить не  приходится.    Придется     напомнить, чем  богат  этот край.  Кто  приезжал сюда  хотя бы один раз, навек влюблялся,    и уже не мог покинуть  чудесный    поселок.   Поселок этот расположен таким образом, что находится посередине трех небольших городов.   Город каждый  славится своими   достопримечательностями.   Достопримечательности   одного из этих городов  - это чугунное литье.  Литьем своим этот город известен и знаменит на весь мир.  Миру  известно  также, что здесь в свое время  хозяйничал Демидов,  и  сохранились до сих  пор постройки  того времени.  Время,  оно  обязано  помнить обо всем,  для того чтобы  наши внуки и их внуки и правнуки,  то есть наши  потомки  знали историю  своего края, и защищая природу, берегли и приумножали  ее богатства.  Богатства надолго хватит   в нашем крае, только  прискорбно наблюдать такую  картину:  лес рубят,  валят, при этом плохо убирают после себя  мусор;  лесорубы  могли   оставить   лесную поляну, не очищенной  от хвороста,  при этом  губя  грибные и ягодные места. Места эти богаты ягодами черники, брусники, в болотистых местах много клюквы, а грибов каких только  тут не  встретишь: и сухие грузди,  лисички,  волнушки,  опята, белые грибы.  Грибы  в последнее время стали плохо урождаться,  если раньше лет двадцать тому назад,  пойдешь  после рабочего дня   в лес,   и  за час полный кузовок  наберешь.  Наберешь сейчас за целый день  половину корзины и этому будешь рад. 
В тысячу раз прав был писатель К.Паустовский: « Природу нужно беречь, как мы бережем человека. Потомки никогда  не простят нам опустошения земли, надругательства над тем, что принадлежит не только нам, но и им по праву».