Наследник Икара

Это был год, прямо таки, экстремального цветения яблонь. Деревья утопали в бело-розовых облаках крупных и частых соцветий. Что сулило обильный урожай, и умудрённые опытом сельчане, заблаговременно готовили подпорки для веток. Так и случилось. В августе яблоки были везде. На любой плоской и относительно ровной поверхности, в корытах, ящиках, тазах, на расстеленных под деревьями полиэтиленовых плёнках, припасённых на парники и вот пригодившихся. Картоха так не уродилась, как яблоки, и деревня в раздумьях искала применение столь неожиданно привалившему счастию. Отвыкли люди от объёмов, производств и сбыта. Цех по переработке плодово-ягодной продукции сгинул уж лет двадцать как, только разваленный остов здания напоминал о былых процессах. Справлялись,  кто во что горазд. Кто делал заготовки и возил на рынок в район, кто скармливал скотине, ничего у нас в деревне не пропадает, как известно, всё в дело идёт. Тара стеклянная стала самым дефицитным товаром. Любая. И вот по Шалевичам прошёл слух, что дед Евграф меняет всякую свою тару на пяти и более литровые ёмкостя. Интересно, подумали люди и стали интересоваться активней. У кого не было в огороде яблонь, но имелась тара, пошли на разведку. А что тут разведовать? И так вся округа к нему за огненной водой ходила. Славился дед самым качественным продуктом спиртового производства на дому. Благо гонения давно прекратились, а аппараты для личного пользувания теперь и в магазине можно приобрести, самые, что нинаесть хорошие, нержавеющие и всё такое. Никто не даст соврать – дедова самогонка лучшее магазинской . И дешевле.
В сарай он никого не пускал, даже заглядывать не давал, секрет, говорит, коммерческая тайна у меня, а вдруг вы речепт срисуетя? А мне конкуренты вовсе не к чему. Однако пацаны вездесущие рассказывали, что в щели видали, как стоят рядами по полкам у него бутыли, банки,  прочая тара и на них надутые перчатки резиновые. Ну это известное дело, кивали мужики, по-другому и быть не могло, чо скрывать и конспирировать? А в этом году дед исправно принимал излишки яблок у населения в счёт будущей продукции, и двор его был похож на овощебазу. Днём он принимал яблоки, а ночью запирался в сарае и чего-то там шурудил. Деревня недоумевала – куда старому столько? Не выпить за год всем селом, столько он яблок набрал. И ёмкостя… Свои разные обменивает на большие. К тому же, Зинка, продавщица хозтоваров, по секрету сказала Петровне, что дед скупил все мотки бельевых верёвок, коробку тонкой бечёвки, самые большие, какие нашлись, мешки для мусора, все воздушные шарики до одного, все резиновые перчатки и все упаковки широкого скотча. Неспроста чот мудрит старый…
- Бабы!! Евграф совсем ошалел!!! Залетела в магазин Серафима, местная почтальонша. И все кто был в лавке, моментально переместились к дедовому участку. Ворота сарая были широко раскрыты. Сарай большой, конюшня раньше была, сеновал, потолки высокие, полок много, на всех тара стоит. Террасами. Это все потом разглядели, а сперва… Дед толкал тележку и пластиковым баком для воды, ну такой, здоровый бак, литров на тыщу. Ну старый, конечно, ктож ему новый отдаст? Верх бака аккуратно срезан и по всему периметру верха отверстия продырявлены. И к ним привязаны мешки из-под мусора. Много. А в них… Чо-то в них летучее. 
- Старый, ты совсем ополоумел, чо такое творишь та? В голос вопрошали соседи.
- Не старый, а Евграфей Тихоныч, к вашему сведению. Торжественно отвечал дед.  Шас пресса прикотит, я всё в интерьв ью и обскажу, а щас не мешайтеся тут зазря. И важно продолжал своё замысловатое дело.
Пресса приехала через пятнадцать минут, после начала событий. Милицию и скорую вызвали уже позже.
- Ну, значить, как дело было… Рассказывал дед в микрофон. Мечты надо сбывать. Обязательно. Ёптить, помирать скоро, а вспомнить и порадоваться нечему, всё тока работа одна. Всю жисть мечтал летать. Да то жена покойница не дозволяла, расшибешься, мол к едрене, кто детишек подымать станет, то перестройка, то капитализьм… Всё недосуг было. А тут яблоки. Прям попёрло их. Девать некуды, я и решил их в дело. Пущай окромя самогону пользу принесут. Мне. Летучий газ из них стал добывать. Ну технология то известная, брагу ставь, да жди. Вона сколь пользы насобирал. Дед гордо ткнул пальцем в сторону качающегося в воздухе неопределённой формы чёрного блестящего кокона, обмотанного скотчем во всех направлениях и для надёжности обвязанного веревками, сплетенными в неказистое подобие сетки. Концы верёвок были примотаны к баку через дырки. Народ понял с подсказки городских дачников – аэростат. Чо такое, никто не знал, но похоже было на воздушный шар.
- Полетит? Спрашивали дачники.
- А хто ево знает… дед то шальной, чо угодно может быть. Пожимая плечами, отвечали старожилы. У их вся родня с приветом, прапрадед  деревню начал, потому и называется Шалевичи. У них всё с подвывертом, на особицу. Чаще получалось, но иногда и нет, вот помница однажды в колхозе, давно, дед то молодой ешшо был…
- ВА!!! Пронеслось вокруг эхом. Это дед залез с табуретки в бак и рубанул верёвки, которые удерживали конструкцию на земле. Конструкция замерла на несколько секунд, просела и… стала медленно подниматься.
Выглядело это всё неправдоподобно и завораживающе. В тишине поднимающийся над двором объект производил сильное впечатление. Старухи закрестились, участковый встрепенулся, как от забытья и затараторил в матюгальник: - ЕвграфТихонович, это опасно, спускайтесь немедленно!!
Да куда там… Он уж над крышами и ветер его сносит легонько в сторону района…
Приземления ждали не долго. Всего через пару-тройку часов скорая, поехавшая за шаром, привезла побитого, в ссадинах, но живого и почти невредимого сияющего от счастья деда.
- Зашипся маненько, бля…потирая ушибленные места, но ничонах, зато смог… От радости слова у него все куда-то делись и остались лишь связки, но и из этих коротких ёмких сочетаний было понятно – он счастлив.
Позже он рассказывал со сцены, ну конечно, сразу организовали встречу, как тогда, колхозники и Титов… Ну космонавт приезжал, ну может и не Титов, но торжественно и с наградной лентой, салютом пионеров, хотя щас какие пионеры? Так, подобие неказистое, но гимн был, это да.
 - Ну чо… Не мастак я речей токать, чо вы…
- Рассказывай давай, не ломайся, лётчик…. Крикнули из зала под одобрительный смешок пробежавший из конца в конец.
- Ну чо… Яблок набрал, перчатки дуют, чо будет эжэль много перчаток? Взлететь можно? Попробовал. Несколько пузырей связал да к лукошку. Котяру Матрёниного туда сунул, да и отпустил… Прости Матрён, он дурной у тя всёодно был, орал ночами как резаный. Може ещё вернётся…
- Ах ты старый козёл!! Стала подниматься дородная тётка из третьего ряда. Но руки соседей удержали, посадили на место, зашикали на неё, мол после на****юляешь, щас интересное  будет…
- В целях секретности, никого не пущал, чтоб не мешали, ну и вот. Видели жэж сами. Продолжал дед, не обращая внимания на тётку.
-Чо видел расскажи…
- Ну чо… Земля. Склон. Леса. Дорога между деревьев. Корова Мартьянова блудит.  Туда к еловой горке ближе. Живая, ничо, найдёшь. Деревня как на блюдце… Высоко не взлететь, газу не хватат, а так – красота кругом, ох какая жэ красота ребятушки… Взгляд деда куда-то направился поверх голов, за мыслями своими, и видно было, как слеза навернулась и капнула на седые усы… Отвернувшись в смущении дед махнул рукой: Ну ладно, пойду. Там у меня процесс  присутствия требует.