Свято место. Глава 35

На Петькину свадьбу съезжалась его и невестина родня, всего собралось не меньше семидесяти человек. Периодически появлялись какие-то хмурые субъекты, выпивали за счастье и здравие молодых и так же незаметно исчезали. Семён без всяких представлений был принят в стан жениха, и, всё пытался запомнить физиономии своих потенциальных родственников. Анины братья как-то сразу признали его, хотя до того они ещё ни разу не виделись, никаких вопросов по его поводу никто не задавал, и это Семёна вполне устраивало.

Помимо воли, Семёна как в водоворот втянуло в стремительно развивавшиеся события. Парни дружной гурьбой штурмовали подступы к дому невесты, то выставляя водку упрямым бабушкам, то по-молодецки с силой давя податливую девичью стену.

Свидетель дуэтом с женихом пели песни, громко декламировали какие-то речёвки, кричали то петухом, то свиньёй… Процессия, однако продвигалась всё дальше. Вот уже и последняя твердыня пала…

Разгоряченные невестины подружки будто выдохлись, растеряв в неравной битве всё своё остроумие и доблесть. Семён увидел Петькину невесту. Она на голову была ниже жениха, при этом отличалась особой деревенской пышностью. Была в теле. И белое платье это тело довольно удачно подчёркивало. Семён невольно засмотрелся…

– Анька, следующая ты, – посмеивались почти хором братья, когда в сельском совете проходила церемония бракосочетания.
Трое неженатых братьев держались вместе. Внешне очень похожие друг на друга, они будто иллюстрировали возмужание. Самый младший, выглядевший долговязым – подросток Ваня, Коля – пятнадцатилетний здоровяк как бы демонстрировал скрытые до поры возможности, невысокий, широкоплечий с открытым чистым лицом. Далее призывник Слава, уже сформированный юноша-богатырь, потом, пропустив единственную сестру Аню, должен быть жених Петя, кряжистый выглядевший тяжеловатым даже и для своего немалого роста, этакий добродушный борец.

Гулянье проходило в доме жениха. Дом был большой, но для такой компании тесный. Семён и Аня оказались так плотно зажаты, что пришлось сесть вполоборота друг к другу. Местная «тамада» – специально подготовленная женщина средних лет, вполне исправно организовывала тосты, все кто хотел, тоже исправно вливали в себя спиртное. Молодых поздравляли, что-то дарили.

Семён отдал свой подарок Аниной маме сразу как приехали, и держал на коленях только документы от проигрывателя в небольшой обернутой цветной фольгой коробке.
Поздравляющих распределили по группам: родственники жениха, родственники невесты, друзья жениха, друзья невесты. Семён ни в какую группу не попал.
– Анька, что делать-то? – он в замешательстве повернулся к Ане.
– Жди…
Дружно выпили в подтверждение сказанных кем-то слов.
– Может, кто-то ещё хочет поздравить молодых, – наконец объявила тамада.
– Да-да, есть… – Семён вскочил, потрясая своей коробкой.
– Дорогие Петя и Катя, примите этот скромный подарок, который сделает ваши семейные вечера ещё теплее и интереснее… – Стараясь не спешить, проговорил, заранее подготовленную речь, Семён, и протянул через стол Петьке свой подарок. Замученный уже Петька встал и с явным интересом принял его…

Ночевать Семёна устроили в доме какой-то Аниной родственницы – ворчливой старухи – бабы Нади. На свадьбе она не была по причине своей немощи, но, кажется, знала всех как с той, так и с другой стороны. Уснуть Семёну никак не удавалось, баба Надя все рассказывала своим скрипучим голосом семейные предания. Семён уже стал путаться в именах и датах, а она всё вспоминала истории, случившиеся с ней и её роднёй со времён царя Гороха.

Уснул он, не дослушав очередной рассказ о том как некий Ерёма возвращался из германского плена пешком и вернулся только в девятнадцатом году. Как потом скрывался от красных и от белых… Попутно баба Надя рассказывала, как её отец прятал сестёр – девиц на выданье… Самой-то её ещё не было… Как Ерёму «продал» завистливый сосед – Вонко. Как они потом с этим соседом вступали в колхоз… Дальше Семён уже не помнил.

Проснулся он от непонятого шелеста, других звуков не было. Не сразу сообразив, где находится, поднявшись на локте, определил источник звука. Баба Надя молилась, шёпотом произнося слова молитвы. Старческие губы при этом производили совершенно не на что не похожий, наверное, не слышимый сомой бабе Наде, разбудивший Семёна звук. Семён решил не выдавать себя и дождаться окончания молитвы.

К положенной на второй день ухе Семён явился одним из первых. Получить традиционное блюдо, однако оказалось не просто, нужно было «купить» ложку. И Семён не без удовольствия торговался с Аниной бабушкой, сошлись на «десятке». В ухе Семён опознал кусок налима и, кажется, окуня. Но выяснять подробности не стал, завтрак пришёлся кстати. Потом всех обносили водкой и Семён, опять, не без удовольствия, выпил свои полста грамм.

Прибывающие помятые гости как со своим здоровались с Семёном. Анины братья просили помочь с некоторой мебелью, переставляли чего-то, относили к соседям лишние табуретки, когда оказалось, что все вчерашние приглашенные прийти не смогут.

– Ты, что же в музее работаешь? – спросил Слава, когда они переносили тяжёлую резную скамью.
– Да, вот так получилось…
– И что нравится? – продолжал он расспрос.
– Ты, Славка, работал уже, где-нибудь?
– Да так, немного, в уборочную на комбайне, да и всё…
– И что тебе больше всего нравилось в этой работе?
Слава с ответом замялся, и Семён ответил сам.
– Не думай. В любой работе самое приятное, это получка и выходные. Разве нет?
– Да, наверно, так… – после раздумий согласился Слава.

Потом последовали какие-то игры с переодеванием, участвовали солидные мужики с обеих сторон.