Эпоха Толстого, Скрябина и Блаватской

Жалко, что я никогда не читал Блаватскую. В дни юности моей только неясные слухи доходили о ней а сегодня теософия не привлекает меня
-
вижу её как лишние знания, если можно так выразиться. Особенно привлекательным в Блаватской мне видится её музыкальность, отношение к её теориям Ал. Скрябина, поскольку я сам музыкант и всё что связано с серьёзной музыкой, для меня всегда чрезвычайно интересно. Одно только понятно: Блаватская была чрезвычайно одарённым человеком. Она легко писала стихи, играла на фортепьяно для публики и склонна была к мистификациям. Об этом вспоминает Соловьёв в своих мемуарах и многие поклонники Блаватской ненавидили его за то как он оклеветал Елену Петровну:
"...На основании личного знакомства с Блаватской Всеволод Соловьев, в 1892—1893 годах, то есть уже после смерти Е. П. Блаватской, в журнале «Русский вестник» опубликовал серию очерков о встречах с ней, под общим названием «Современная жрица Изиды». В 1893 году эти очерки вышли отдельной книгой[K 20], с посвящением «Лондонскому „Обществу для психических исследований“ и всем внимательным читателям», а в 1895 году ОПИ издало в Лондоне английский перевод под редакцией Уолтера Лифа[130]. В книге сообщается, что во время одной из встреч Соловьева с Блаватской она высказала ему следующее:

Что ж делать, — говорила она, — когда для того, чтобы владеть людьми, необходимо их обманывать, ког­да для того, чтобы их увлечь и заставить гнаться за чем бы то ни было, нужно им обещать и показывать игрушеч­ки… Ведь будь мои книги и «Теософист» в тысячу раз интереснее и серьёзнее, разве я имела бы где бы то ни было и какой бы то ни было успех, если б за всем этим не стояли феномены? Ровно ничего бы не добилась и дав­ным-давно поколела бы с голоду. Раздавили бы меня, … и даже никто не стал бы задумываться, что ведь и я тоже существо живое, тоже ведь пить-есть хочу… Но я давно уж, давно поняла этих душек-людей, и глупость их доставляет мне громадное иногда удовольствие… Вот вы так «не удовлетворены» моими феноменами, а знаете ли, что почти всегда, чем проще, глупее и грубее феномен, тем он вернее удается. Я могу вам рассказать на этот счёт когда-нибудь такие анекдоты, что животики надорвете от смеху, право! Громадное большинство людей, считаю­щих себя и считающихся умными, глупы непроходимо. Если бы знали вы, какие львы и орлы, во всех странах света, под мою свистульку превращались в ослов и стоило мне засвистеть, послушно хлопали мне в такт огромными ушами!…[131]
Книга Вс. Соловьева подверглась критике со стороны публициста В. П. Буренина (обладавшего весьма спорной репутацией):

Грязи, и притом самой бесцеремонной, наш изобличитель (Соловьев) валит на «современную жрицу Изиды»… столько, что её достало бы, вероятно, для целого огромного кургана над свежей могилой этой русской женщины, которая, даже взяв в расчёт все её увлечения и заблуждения, вольные и невольные, всё же была женщина очень талантливая и замечательная… В своём усердии к изобильному излиянию грязи г. Вс. Соловьев как будто даже забывает, что покойная была женщина, быть может, и очень слабая, очень грешная, но… достойная уважения и симпатии уже по тому одному, что таких женщин у нас немного, такие женщины у нас из ряда вон. <…> читая разоблачения г. Соловьева, я часто невольно приходил к такому заключению: или г. Вс. Соловьев … говоря выражением из одной комедии, «охотно привирает»; или же во время своего знакомства с жрицей Изиды он… находился не совсем в здоровом состоянии[132].

Критически о публикациях Соловьева отозвался и увлекавшийся эзотерическими учениями и бывший последователем Г. И. Гурджиева писатель и теософ П. Д. Успенский:

Книжка Всеволода Соловьева «Современная жрица Изиды», по которой многие знают о Блаватской, полна мелкой, не совсем понятной для читателя злобы, и вся состоит из сыщнического описания подсматриваний, подглядываний, выспрашиваний у прислуги и, вообще, мелочей, мелочей и мелочей, которые проверить читатель не может. А главное, то есть книги Блаватской, её жизнь и её идеи, точно совсем не существуют для автора…[133].

В Русском биографическом словаре (1896—1918) отмечается, что к очеркам Соловьева (впрочем, как и к книге Желиховской) «нужно относиться с крайней осторожностью»[77]."
http://ru.wikipedia.org/wiki/,_

Что тут скажешь?...   Особенно примечательно отношение к работам Блаватской Л.Н. Толстого. Он даже использовал цитаты из её книги в своих работах и теперь его последователей называют толстовцами. Сказать откровенно, у меня нет охоты погружаться ни в учение Толстого, ни в работы Блаватской: я сам себе философ, со всеми моими бедами, открытиями и заблуждениями. Одно только могу добавить: такого всестороннего развития какое получили Толстой, Скрябин или Блаватская уже вряд ли кто получит в России и вот об этой эпохе, которая предшествовала терроризму на территории нашей страны, жуткой войне и изобретению средств массового уничтожения, стоит знать как можно больше, но сего знания наблюдаю очень мало: всё больше охоты на ведьм наблюдаю, да попыток протащить славянскую идею   
-
к чему, для кого? Оказывается для спасения человечества: могу ли я к этому относиться серьёзно? Конечно, нет.




http://www.stihi.ru/2017/02/13/10365