6 Суета вокруг этикета. часть 2

ШЕСТАЯ СКАЗКА ДЛЯ ЗЛАТЫ

Содержание

Часть вторая

Глава первая. Путешествие в прошлое: спальня короля
Глава вторая. Кухня. Придворные дамы
Глава третья. Завтрак короля
Глава четвертая. Король. Какой он?
Глава пятая. А волшебники есть?
Глава шестая. Поиски выхода из дворца
Глава седьмая. Парк
Глава восьмая. Прогулка короля
Глава девятая. Бал в королевском дворце

ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПУТЕШЕСТВИЕ В ПРОШЛОЕ: СПАЛЬНЯ КОРОЛЯ

Они ничего не поняли. И они ничего не помнили! Всё произошло в одно мгновенье. Васька, Фаня, Соня и Настя оказались в тёмной комнате. Было очень тихо. Вдруг они услышали лёгкие, неторопливые шаги. От страха все четверо сбились в кучку, прислонившись друг к другу спиной. Человек, одетый в ливрею, – это был главный камердинер короля Франции Людовика XIV – отодвинул длинные занавеси на окнах. Яркий солнечный свет озарил огромную комнату, посередине которой стояла необъятная высокая кровать, закрытая пологом. Кошечки метнулись к окну и спрятались за тяжёлыми портьерами.

Главный камердинер раздвинул полог кровати. Это означало, что настало утро, и королю пора просыпаться. Затем он впустил в покои короля нарядно одетых людей.

– Кто это? – тихо спросила напуганная Настя.

Это были вельможи, которым было дано право присутствовать при торжественном моменте пробуждения короля. Вошли принцы крови, с поклоном вошёл главный камергер (главный при гардеробе короля) и четыре камергера.

Король встал. Растерев в ладонях несколько капель винного ароматизированного спирта, поданного главным камердинером, он протёр лицо. Затем сел в кресло. На этом утренний туалет закончился. Началось одевание короля. Один камергер подал ему тапки, другой – домашний халат, третий причесал королю волосы перед зеркалом, которое держал в руках перед ним четвёртый камергер. Подавать королю тапки или домашний халат считалось огромной честью и наградой, которую с завистью наблюдали остальные придворные.

Лакеи распахнули створки дверей. Один за другим в покои короля вошли придворные: герцоги, послы, маршалы Франции, министры, верховные судьи и другие важные особы. Все они были знатного дворянского происхождения, богаты и занимали высокое положение в обществе.

Придворные обязательства требовали от дворянина определённых качеств. Придворный должен был быть необыкновенно любезен и внимателен, его манеры должны были выглядеть естественными, он обязан был хорошо говорить на нескольких языках, уметь рисовать, танцевать, петь, играть на музыкальных инструментах и заниматься модными в то время видами спорта. Правила поведения по отношению к королю, как слуги к господину, необходимо было соблюдать неукоснительно, то есть строго обязательно.

– Зачем они сюда ввалились? – шёпотом спросил Васька, украдкой выглядывая из-за портьеры и рассматривая разноцветную, пышно разодетую толпу. – Одеться человеку не дадут.

Но король и не должен был одеваться и раздеваться самостоятельно. По им самим установленному этикету этим должны были заниматься придворные. В строгой последовательности они одну одежду снимали, другую надевали на короля, пока вся процедура не заканчивалась надеванием туфель, застёгиванием алмазных пряжек, подвязыванием шпаги и орденской ленты. Один из самых знатных герцогов Франции исполнял роль гардеробмейстера: в самом конце одевания он подал на золотом подносе три вышитых платка на выбор, затем – шляпу, перчатки и трость.

Глядя на это людское столпотворение, кошечки томились за портьерой и мечтали только об одном – вырваться отсюда. Тихонько проползли они к выходу, облегчённо вздохнули и побежали по коридору, не зная куда. Остановились, перевели дух.
– Давайте держаться вместе, – сказала Соня. – Сейчас самое страшное для нас – потеряться. Этот дворец такой огромный, что в нём легко можно заблудиться, как в лабиринте.

Действительно, королевский дворец был очень, очень велик: широкие галереи, бесконечные лестницы, арки, ниши, переходы, множество просторных комнат, огромных залов и специальных помещений различного назначения. Затеряться среди всего этого было проще простого.
Пушистые «путешественники» осторожно продвигались по галерее в неизвестном направлении. Они здесь были не одни. Кошечки прижимались к стене, надеясь на то, что их не видят. Наконец, они увидели вход в очень просторное помещение. Двери были широко распахнуты. Возле дверей никого не было. Это была дворцовая кухня.

ГЛАВА ВТОРАЯ
КУХНЯ. ПРИДВОРНЫЕ ДАМЫ

Кухня была очень большая, если не сказать, громадная. В центре её стояла огромная печь с большим количеством металлических кругов с отверстиями, из которых вырывался огонь. На стенах висела разнообразная кухонная утварь. Кроме печи, в кухне стояло большое количество столов, уставленных подносами, посудой, графинами для вина и воды и уже приготовленными блюдами.

Народу здесь было видимо–невидимо! Большинство людей были в белых одеждах, таких же белых больших передниках и высоких колпаках, похожих на отрезок трубы. Это были повара и их помощники. Несколько шеф–поваров руководили процессом приготовления пищи. Каждый из них нёс ответственность за своё приготовленное блюдо. Меньшую часть находящихся на кухне людей представляли: гофмейстеры, камергеры, вельможи, стольники и дегустаторы. Они отвечали за качество и количество пищи, а также за форму преподнесения её к столу короля. Количество работающих на кухне людей достигало четырёхсот пятидесяти человек. И это не считая слуг этих людей и учеников самих слуг.

Слева от двери была небольшая ниша, в которой стояли метёлки, совки и вёдра. Рядом лежала куча чистых тряпок. Нишу от кухни отделяла небольшая перегородка. Не зная, куда себя девать, чтобы не попасться на глаза людям, кошечки и Васька забежали в эту нишу и устроились на куче тряпок. Прошло некоторое время. Сколько именно, кошечки не могли бы сказать, но судя по степени суеты на кухне, они поняли, что сейчас начнётся завтрак короля. Но какое им до этого было дело! Сидя в нише, кошечки и Васька так же истомились, как в спальне короля. Васька нервничал.

– Фань, и долго мы так будем сидеть? Зачем мы вообще сюда попали, во дворец этот?!
– На этот вопрос тебе никто не ответит, – отозвалась Фаня. – Мы сами ничего не понимаем.
– Я домой хочу! – шёпотом «прокричал» Васька, сделав решительный вертикальный жест лапой. – Надоело мне по дворцу слоняться! И здесь сидеть надоело!
– Вась, успокойся, пожалуйста, – сказала Соня. – Нам тоже надоело, но мы же терпим.
Но Васька не собирался успокаиваться. Хмурый, он ходил взад–вперёд вдоль перегородки, что-то бурчал себе под нос, затем резко остановился и заявил:
– Вы, – если хотите терпеть, – терпите. А я пошёл. Не век же нам здесь сидеть! – И он шмыгнул в коридор.
В коридоре было очень оживлённо.

Васька не успел и глазом моргнуть, как оказался под ногами одного из лакеев. Тот споткнулся об Ваську, чуть не уронив поднос, посмотрел налево–направо и продолжил свой путь. Васька, обезумев от страха, проскользнул в первую попавшуюся дверь.

Это была очень просторная комната с высоким потолком и большими окнами. В ней находились две нарядно одетые особы. Одна из них была высокого роста, стройная, в бледно-голубом, расшитым серебром, платье и высоком светлом парике. Это была герцогиня Элизабет – 1-я статс-дама, то есть самая главная дама в свите короля. Другая была немного моложе, ниже ростом, казалась даже миниатюрной. На ней было розовое платье, расшитое золотом, и тёмный парик. Она была просто статс-дамой и подчинялась 1-ой статс-даме. Звали её Мадлен. Она была из старинного и не менее знатного рода.

Васька замер недалеко от двери и слушал разговор придворных дам.
– Дорогая Элизабет, – обратилась к ней статс-дама, – Вы сегодня вечером пойдёте на королевский бал?
– Непременно, моя дорогая, – ответила 1-я статс-дама. – Я не могу не пойти. Это – моя обязанность. Мадлен, Вы прекрасно знаете, что Людовик не прощает ни малейшего нарушения этикета. К тому же я заказала новое платье и сегодня же получу новое жемчужное ожерелье. А Вы разве не будете на балу?
– Ну что Вы, дорогая Элизабет! – сказала Мадлен. – О моём отсутствии не может быть и речи, но меня беспокоит одно обстоятельство. Мой ювелир не успел закончить работу над моим бриллиантовым колье. К сожалению, сегодня мне придётся пойти в изумрудном украшении, в котором я была на балу неделю назад.
– Не надо так огорчаться, дорогая, – сказала Элизабет. – Будем надеяться, что король не заметит этого.
– Вы очень любезны, мадам, – сказала Мадлен. – Позвольте откланяться. – И, слегка наклонив голову, она сделала шаг назад.
К Васькиному ужасу статс-дама накрыла его своей пышной юбкой и наступила ему на хвост. «Мя – а – ау!» – отчаянно заорал Васька и выскочил из комнаты.
– Боже! Что это? – закричала Мадлен. – Это не дворец, а какой-то приют для животных! Где моя собачка?!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ЗАВТРАК КОРОЛЯ

Васька бежал до тех пор, пока не почувствовал, что устал. Он остановился, чтобы передохнуть. Повернул куда-то за угол, ещё немного пробежал, вернулся обратно и понял, что заблудился.
– Потерялись всё-таки! – подумал Васька. – Я сам виноват. Добегался. Надо было сидеть вместе с кошечками. И где они теперь? - Он осмотрелся по сторонам. - А я где?

Движение людей по коридору ещё более усилилось. Вдруг Васька увидел, как кто-то катил небольшую красивую тележку, похожую на низкую этажерку или на сервировочный столик. На верхней полке что-то стояло, а нижняя была пустая. Недолго думая, Васька запрыгнул на неё и сел столбиком. Со стороны он был похож на сувенирную статуэтку. Никто не обратил внимания на «нового гостя». Так он поехал в столовую и стал очевидцем утренней трапезы короля.

В очень просторную и светлую столовую, с огромным длинным столом посередине, прибывало всё больше и больше придворных. Короля в столовой ещё не было.
– Сервировку для короля! – крикнул дворецкий трубным голосом и стукнул об пол своим железным жезлом.
Шествие из гвардейских офицеров направилось в столовую. Предметы сервировки были доставлены по назначению. Сервирование стола было делом других исполнителей. Когда всё было закончено, все блюда были принесены, проверены на вид и вкус, королю доложили, что «кушать подано».

Король вошёл в столовую и сел на стул с высокой спинкой. Все придворные согнулись в неглубоком поклоне. Обслуживание короля во время трапезы было очень почётно. Этой чести удостоились шестеро благородных камергеров: один из них нарезал мясо, другой накладывал его на тарелку, третий подавал и так далее. Все принесённые блюда объявлялись дворецким заранее.

– Это надо же! – думал Васька, с интересом наблюдая за театральным действом. – Из-за одного человека столько народу. А еды-то, еды! Он же столько не съест. Целую армию накормить можно.

Король неторопливо отщипывал, как будто нехотя отламывал от разных блюд маленькие кусочки, с безразличным видом жевал и подавал едва заметный знак. Блюдо тут же убирали со стола.
– Он, наверное, и есть-то не хочет, – подумал Васька. – Клюёт как птичка. А все остальные наверняка голодные: вон как они на еду смотрят.
Вскоре эта картинка наскучила Ваське. Он неслышно спрыгнул с полки и направился к выходу. Никто его не заметил. Всем было не до него.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
КОРОЛЬ – КАКОЙ ОН?

Фаня, Соня и Настя так долго сидели в нише, что даже успели вздремнуть. Первой встрепенулась Соня:
– Девочки, Васька был прав. Нельзя же здесь век сидеть! Надо что-то делать, как-то выбраться отсюда. Интересно, где он сейчас?
– Бедный Васька, – сказала Настя. – Мотается где-нибудь. Наверное, нас ищет.
– В этом он сам виноват, – вздохнула Фаня. – Не надо было убегать.
– Не сиделось ему, – продолжила завязавшийся разговор Соня. – Я ведь говорила, что потеряться здесь очень легко. Вот теперь что делать?
– Сначала давайте порассуждаем, «как» мы попали во дворец короля и «зачем», – сказала Фаня. - Как – нам неизвестно и непонятно. Наверное, волшебник какой-нибудь постарался. А вот зачем?
– Наверное, чтобы показать нам, что такое «этикет», – предположила Настя. – Ведь это Васька с книжкой носился, всё допытывался, что это такое.
– И всё же надо найти хоть какой-нибудь выход! – вернулась к своей первой мысли Соня. Она уже видела себя дома, лежащей на Златиной кроватке.
Но Фаня, настроившись на размышления, не торопилась искать выход.
– Хорошо, – сказала она. – На вопросы «как» и «зачем» мы, вроде бы, ответили. Теперь возникает вопрос: «Что?» Что мы, собственно, видели?
– Мы видели, – начала Настя, – коридоры…
– Ха-ха-ха! – засмеялась Соня. – Только одни коридоры и видели! Ха-ха!
– Много широких и светлых коридоров, – продолжила Настя, не обращая внимания на Сонину насмешку. – Я заметила красивые люстры на красивом потолке, красивые статуи в красивых нишах…
– Всё у тебя красивое, – бросила сердитую реплику Соня.
– И красивых гвардейцев, стоящих на своих постах вдоль красивых стен, – закончила Настя и с обиженным видом отвернулась от Сони.
– По сути говорить надо, а ты про коридоры рассказываешь, – ничего не замечая, продолжала своё наступление Соня. – Коридоры к «этикету» не относятся. А вот мы в спальне короля были и видели, как его раздевают, одевают, а целая толпа народа всё это наблюдает. Фань, это «этикет»?
– Думаю, да, – ответила Фаня. – Они ведь всё делали по порядку, какой сами установили. Значит, по этикету.
– Только я не понимаю, – продолжала высказывать свои соображения Соня, – зачем они народ сгоняют? Без зрителей, что ли, нельзя одеться?
Фаня улыбнулась:
– Этот, как ты говоришь, народ называется свита. Свита у короля для того и существовала, чтобы присутствовать всегда и везде, где находится король. Без неё никак нельзя.
– А королю нравилось, что они все, разодетые в пух и прах, смотрят, как его одевают? – спросила Соня, выказывая своё неодобрительное отношение к поведению «народа».
– Я предполагаю, что королю это нравилось, потому что он был самым главным человеком в своей стране. – Фаня немного помолчала. – Как бы господином всех людей, которые жили во Франции. Значит, все остальные люди были в его понимании слугами, какими бы богатыми и знатными они ни были. Не говоря уже о простом народе… А этикет он сам и утвердил.

– Фань, а может быть, ты знаешь, каким он был? – вдруг проявила интерес к королевской особе Настя.
– Я очень люблю читать, но о короле Франции Людовике XIV знаю не так уж и много, – ответила Насте Фаня. – Я знаю, что Людовик XIV был умным правителем и обладал многими достоинствами. Он был сдержанным, работоспособным, удивительно вежливым и пунктуальным. Известная поговорка «Точность – вежливость королей» в особой степени относится к Людовику XIV. Его поведение в обществе было осмотрительным, тактичным и очень умеренным.
– Умеренным – это значит, что он никогда не злился, не кричал, ногами не топал и никого не обижал? – спросила Настя.
– Пожалуй, так, – ответила Фаня. – Придворные называли его «Король – Солнце», тем самым как бы сравнивая его с солнцем, которое всегда светит над Францией.
– Вот это да! – воскликнула Соня. – Так это мы к нему попали? И всё-таки давайте выбираться отсюда. Будем считать, что «кухонный» этикет мы уже изучили.
Все рассмеялись.

ГЛАВА ПЯТАЯ
А ВОЛШЕБНИКИ ЕСТЬ?

Мама и Злата, неся все свои покупки, наконец, добрались до дома. Их встретили взволнованные Стася, Катенька и Сашенька. Из их объяснений мама и Злата ничего не поняли. Из отдельных фраз – «они читали», «они пропали», «что-то зазвенело в воздухе» – туманно складывалась неопределённая картина. Одно было ясно: Фани, Сони, Васьки и Насти дома нет.

– Как будто волшебство какое-то, – сказала Стася в тишине, возникшей от того, что кошечки уже замолчали, а мама и Злата ещё молчали.
– А разве волшебники на свете есть? – спросила Сашенька.
Злата, Стася и Катя смотрели на маму. Их тоже волновал этот вопрос.
– Вот уж не знаю, что вам на это ответить, – сказала мама, – но, судя по тому, что наших кошечек с Васькой действительно нет дома, придётся признать, что волшебники есть.
– Есть, есть! – радостно закричала Злата.
– Просто больше нечем объяснить причину их исчезновения, – сказала мама, как бы извиняясь за то, что признала волшебство за действительность.
– Что же нам теперь делать? – спросила Злата. – Как их вернуть домой?
– Ума не приложу, – озабоченно ответила мама. – Доча, давай разберём наши покупки.

ГЛАВА ШЕСТАЯ
ПОИСКИ ВЫХОДА ИЗ ДВОРЦА

А в это время узники волшебства были далеко от дома, в далёком прошлом. Потеряв счёт времени, они таскались по дворцу, надеясь найти выход из него и вырваться, если не на свободу, то хотя бы на улицу. Васька делал то же самое. Порядком уставшие от длительного и безрезультатного блуждания, кошечки уже ничего не замечали. И даже перестали бояться ног, между которыми им приходилось лавировать. Лапы у них гудели от ходьбы, хвосты повисли. Кошечки несколько раз останавливались, чтобы отдохнуть.
Васька рывками метался по дворцу, «пролетая» мимо бесчисленных дверей, обходя подальше статуи: ему казалось, что это люди, только почему-то белые и неподвижные. И так они ходили-бродили, пока совершенно случайно не столкнулись – нос к носу – за очередным поворотом.

– Васька! Васька! Нашёлся! – кошечки набросились на него, обнимали, целовали и чуть не плакали от радости.
– Ну девочки! Ну что вы! – стушевался Васька, сам не менее их обрадовавшись встрече.
– Ты знаешь, Вась, – сказала Настя, – мы вот тут бродили, а нас никто не замечал.
– Да, – подтвердила Соня, – как будто нас здесь и нет вовсе.
– Я понял одну вещь, – сказал Васька. – Пока мы молчим, нас никто не видит. Так что кричите потише.

От того, что они снова были вместе, настроение их резко поднялось. Как-то даже сил прибавилось. Уже намного бодрее кошачья четвёрка ринулась на поиски выхода. Миновав ещё несколько коридоров и переходов, они оказались на широкой, длинной–предлинной лестнице. Это была парадная лестница и вела она именно к выходу из дворца. Не помня себя от радости, кошечки и Васька стремительно сбежали по лестнице, пулей промчались по огромному холлу, выкатились на улицу и – ахнули! Такой красоты они ещё не видели! От необъятного простора у кошечек закружились головы. Они почувствовали себя не просто песчинками, а пылинками.

ГЛАВА  СЕДЬМАЯ
ПАРК

Это был знаменитый, всемирно известный Версальский парк. От центра дворца тянулась прямая и очень широкая главная аллея парка. Уходя в бесконечность, она сливалась с далью. А в самой дали парка располагался Большой канал. Ежедневно, во время заката, заходящее солнце отражалось на его водной поверхности. Казалось, что течёт золотая река, теряясь за горизонтом. Король с придворными часто катался здесь на лодках и кораблях.

Главную аллею пересекали поперечные, менее широкие аллеи. Они образовывали прямоугольные или квадратные участки земли. Тёмной земли нигде не было видно: аллеи были засыпаны чем-то белым, что придавало им нарядный вид, а предназначенная для посадок земля была покрыта фигурно стриженой травой и цветами. И низкие деревца, и высокие деревья – все были пострижены. Они имели различные формы: шара, конуса, куба. Особенно необычно выглядели стены умело стриженых деревьев, посаженных друг к другу без просветов. Каналов, бассейнов и фонтанов разной величины было не сосчитать. Один краше другого. Большие скульптуры и огромные декоративные вазы украшали парк на самых открытых аллеях. Чем дальше от дворца и ближе к Большому каналу, природа приобретала всё более и более естественный вид.

Первое, что увидели кошечки, были аккуратные зелёные шары, стоящие в квадратных кадушках. На белом покрытии главной аллеи эти двойные ряды постриженных деревцев смотрелись очень рельефно и красиво. И главное – везде был воздух, воздух, много воздуха!

Кошечки растерялись. Они думали, что оказавшись на природе, они спрячутся под каким-нибудь кустиком. А тут всё было на виду, везде было открытое пространство. Спрятаться было негде. Им опять пришлось бежать. Кошечки и Васька бежали: бежали по траве, перепрыгивая через цветы, мимо деревьев и статуй, пока не добежали до рощицы, огороженной высокой стеной из деревьев. «Уф!» – они упали на траву, почувствовав себя, наконец-то, в безопасности.

– Что за жизнь! – пожаловалась Соня. – Только и знаем, что бегаем как зайцы.
– Зато нас здесь никто не видит, – откликнулась Фаня. – Можно спокойно отдохнуть.

Все расслабились, лёжа на траве. Молчали, изредка перебрасываясь короткими фразами. Соня всё чаще возвращалась к воспоминаниям о доме. Васька, Фаня и Настя равнодушно слушали её «охи» и «ахи». Они валялись на травке и грелись на солнышке. Этого было достаточно для счастья.

– Да ладно тебе, Сонь, – миролюбиво сказал Васька. – Не умеешь ты пользоваться обстоятельствами. Вместо того, чтобы отдыхать, ноешь. Портишь себе и нам настроение.
– Ах, у тебя, оказывается, хорошее настроение? – как спичка вспыхнула Соня. – Мы находимся за тридевять земель от дома, неизвестно в каком времени и неизвестно, когда вернёмся домой, а у тебя хорошее настроение?!
– Соня, ну чего ты на него взъелась? – спокойно обратилась к ней Фаня. – Зачем так нервничать? Всё равно мы сами домой не попадём.
– То есть как?! – Соня вскочила и вдруг внезапно замолчала, вытаращив безумно печальные глаза.
Настю тоже ужаснула мысль остаться здесь навсегда. Она смотрела на Соню, едва сдерживая слёзы.
– Я думаю, что тот, кто нас сюда переместил, тот должен и домой нас вернуть, – сказала Фаня.
– Это ты так думаешь! – продолжала возмущаться Соня. – А я думаю, что надо что-то делать!
– Да что же мы можем сделать? – не теряя самообладания, ответила Фаня. – Надо набраться терпения. Ничто не длится вечно.
– Ты бы ещё… – начала Соня.
– Тише! – прервал её Васька. – Послушайте!

ГЛАВА  ВОСЬМАЯ
ПРОГУЛКА КОРОЛЯ

Издалека был слышен нарастающий гул голосов. Он становился всё ближе и громче. Встревоженные кошечки побежали в сторону аллеи. Они увидели следующую картину…

Король, отложив свои ежедневные государственные дела, совершал утреннюю прогулку по парку. Его сопровождала свита: большое количество нарядно одетых людей, которые должны были окружать его величество своим вниманием. Дамы в пышных платьях оберегали себя от солнца кружевными летними зонтами на очень высокой ручке, похожей на трость. Они непринуждённо щебетали, демонстрируя изысканные манеры. Кавалеры вели себя сдержанно, учтиво и с достоинством несли на своих головах шляпы с широкими полями. На короле была широкополая шляпа с длинным пером. На солнце его костюм прямо-таки пылал золотом. Всё это шествие медленно продвигалось по главной аллее парка, иногда останавливаясь возле какого-нибудь бассейна или фонтана. На лицах придворных были вежливые улыбки, как будто они – все до одного – надели маски. За ними хвостом тянулась беспорядочная толпа слуг.
Добежав до низкого, постриженного кустарника, Васька высунул голову наружу.

– Что там? – спросила Фаня.
– Король и придворные гуляют, – ответил Васька. – Церемонии разводят. – Он бросил своё наблюдение.
– Это как? – спросила Соня.
– Да видел я тут двух дам! Любезничали, аж слушать противно. «Конечно, дорогая», «Ну что Вы, дорогая», «Вы очень любезны, дорогая»… Это у них этикет такой: быть чрезвычайно вежливыми и любезными.
– И они всегда такие? – поинтересовалась Настя.
– Ага, – вихрем влетела в разговор Соня. – Любезничают, а сами, наверное, ненавидят друг друга. Говорят одно, а думают другое.
– И делают третье, – засмеялась Фаня.
– Да??? – удивилась Настя.
– Конечно, – подтвердила это безобразие Фаня. – Они ведь живые люди, а не куклы. У каждого свои цели.
– Это же называется – лицемерие! – воскликнул в негодовании Васька.
– К сожалению, это так. Ни о какой искренности не может быть и речи. Вежливые улыбки и неизменная любезность помогают им скрывать свои истинные намерения и чувства.
– А чего они хотят? – спросила Фаню Настя.
– Они завидуют друг другу. Каждый придворный хочет стать фаворитом короля и вступает в скрытую борьбу, – ответила Фаня.
– Фаворит?– опять спросила Настя, не поняв смысла нового для неё слова. А кто это?
- Это любимец короля, - пояснила Фаня. - Король благосклонно относится к своему любимцу и осыпает его своими милостями.
- А за что он борется? Я не понимаю, - пробормотала Настя, виновато взглянув на Фаню.
- Вот именно за эти милости и борется, - прояснил картину Васька. - За свою благополучную и роскошную жизнь.
– Понятное дело, – вставила Соня, – ну, а остальные, конечно же, страшно завидуют.
– Как всё просто… – протянула Настя.
– И как всё сложно! – добавила Фаня.
Теперь уже Соня высунула голову из кустов.
– Уходят. Уже далеко от нас, – доложила она и, забыв свои недавние печали, воскликнула:
– А что это мы, как приклеенные, на одном месте сидим? Давайте тоже по парку погуляем! Вон, простора-то сколько!

Внезапно всех наполнила радость от того, что они на приволье, наслаждаются природой и чувствуют себя легко. Кошечки старательно отгоняли от себя мысли о желанном возвращении домой. Поиграли в прятки, в догонялки, прыгали друг через друга, изображали короля со свитой: Васька был королём, а кошечки – свитой. В общем, веселились от души. Время пролетело незаметно. Придворная процессия во главе с королём направилась к дворцу: приближалось время обеда.
– Смотреть, как они обедают, мы не будем, – решил за всех Васька. – Я уже был на завтраке короля.
Кошечки не имели ничего против.

Они ещё побегали-попрыгали, но настроение уже было не то: оно начало падать. Радость уступала место грусти. Чтобы хоть чем-то себя занять, они пошли посмотреть, что находится с другой стороны дворца. На это ушло довольно много времени, так как дворец был поистине огромен.

– Ты не слышала звона колокольчиков? – тихо спросила Соню Настя, вяло переставляя лапы.
– Эх… – вздохнула Соня, – ничего я не слышала: ни колокольчиков, ни бубенчиков.
– О чём это вы шепчетесь? – поинтересовалась Фаня. – Какую-нибудь игру придумали?
– Сколько же можно играть-то? – то ли ответила, то ли сама себя спросила Соня. – Мы и так уже почти целый день резвились. Надоело всё. Домой хочется.
– Ты опять за своё? – Фаня укоризненно посмотрела на Соню. – Потерпи ещё немножко.
Соня снова вздохнула:
– Да я и так уж терплю…

Васька и кошечки обошли дворец с левого крыла. Зрелище перед ними предстало необыкновенное. Оказалось, что с другой стороны дворца тоже был парадный вход! К нему, как три стрелы, веерообразно были направлены три широкие дороги. Они смыкались на большой площади перед дворцом. Площадь ежеминутно заполнялась каретами, из которых выходили пышно одетые дамы и кавалеры. Они важно шествовали во дворец, где их встречали соответственно этикету.
– Я понял! – неожиданно закричал Васька. – Это гости! Сегодня во дворце будет бал. Вот увидите!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
БАЛ В КОРОЛЕВСКОМ ДВОРЦЕ

Васька угадал. Так и было на самом деле. Во дворце должен был состояться бал: одно из тех развлечений, которое было непременным украшением любого праздника. А Людовик XIV очень любил праздники. Сам он охотно танцевал, ценил театр, интересовался придворной жизнью. При Людовике XIV балы достигли необыкновенного блеска. Они поражали роскошью костюмов и парадностью обстановки. Здесь правила придворного этикета соблюдались особенно строго. Весь королевский двор всё время пребывал в состоянии вечного праздника жизни. Празднества продолжались каждый день и половину ночи.

Решив, что им будет интересно посмотреть, какие балы были во времена Людовика XIV, Васька и кошечки проскользнули во дворец.

Внутри дворца было настоящее столпотворение! В главной – «Зеркальной» – галерее были зажжены тысячи свечей. Они отражались в больших зеркалах и создавали впечатление ещё более яркого освещения. Эти же зеркала отражали многочисленную, многоликую, разноцветную как мозаика, массу людей. В какое-то мгновение эта масса пришла в движение и начала медленно перетекать из галереи в зал для танцев. К тому времени, когда движение прекратилось, зал был почти полон. Негромкие разговоры, шелест платьев, лёгкий сдержанный смех – всё это, соединяясь, превращалось в облако непринуждённого ожидания.

Раздались первые звуки музыки. Присутствующие в зале расступились, поделив танцевальный зал на две равные части и освобождая дорожку к красивому и глубокому креслу короля.

– Его величество король Франции Людовик XIV! – громогласно крикнул главный камердинер и так стукнул своим железным жезлом об пол, как будто хотел пробить его насквозь.

Музыка замолчала. Наступила полная тишина. Все застыли, повернув головы ко входу в зал. Через несколько долгих мгновений в дверях появился король: в ослепительно белом костюме, богато украшенном золотом, в сверкающей драгоценными камнями орденской ленте и шляпе с длинным пером. Приветливое лицо короля освещала мягкая улыбка. Ласковый и покровительственный взгляд завершал его общий облик. Находящиеся в зале придворные и гости, как по команде, склонились перед его величеством: кавалеры, сняв шляпы, застыли в глубоком поклоне, в то время как дамы присели в низком реверансе.

Король величаво и легко шёл по дорожке, изредка и едва заметно наклоняя голову то вправо, то влево. За ним следовали принцы и фавориты. Дойдя до конца зала, король плавно опустился в кресло, а сопровождающие его лица встали по обе стороны от короля. Участники бала медленно выпрямились и смотрели уже в другую сторону, туда, где находился их повелитель. Изящным жестом правой руки он подал знак к началу празднества. Снова заиграла музыка.

Васька, Фаня, Соня и Настя, где-то сбоку прижавшись к дверям зала, заворожённо смотрели на происходящее. Они не могли прийти в себя от такого великолепия. Васька легонько дотронулся до фаниной лапки.

– И чего мы здесь стоим? – шёпотом спросил он. – В дверях мы много не увидим.
– Да и в зале не лучше, – так же шёпотом ответила ему Соня. – Народу-то сколько, пушкой не пробьёшь.
– Соня, – обернулась к ней Фаня, – оставь свои пушки до лучших времён. Давайте думать, как в зал попасть.
– А чего тут думать! – Васька был готов на любой подвиг. – Приготовились и … побежали!

Подчинившись неожиданному приказу, кошечки гуськом засеменили к стене танцевального зала и остановились позади левого «крыла» придворных. Васька держался подальше от пышных юбок и высоких каблуков, ещё не забыв «подарка» Мадлен.

Бал начался с торжественной, величественной сарабанды. Из первых рядов кавалеров и дам с обеих сторон образовались пары. Они стройно и легко сходились– расходились в центре зала. Их движения были полны изящества и красоты. Но этой красоты кошечки с Васькой не видели. Перед ними была стена из человеческих фигур.

Объявили второй танец – аллеманду, танец в умеренном темпе с плавной мелодикой. Танцующие пары продолжали наслаждаться праздничной атмосферой бала. И опять кошечкам ничего не было видно!

– Зачем мы вообще сюда пришли? – возмутилась Соня. – Чтобы у стенки стоять?
– А где Фаня? – вдруг спросила Настя.
Васька и Соня посмотрели по сторонам, но ничего, кроме пышных юбок и мужских ног в шёлковых чулках, не увидели.

Фане всё-таки удалось протиснуться между рядами стоящих придворных и вырваться в первый ряд. У неё захватило дух от собственной смелости. Она не могла поверить в свою удачу! От волнения сердце у Фани готово было выскочить из груди. На всякий случай она выпрямилась, подражая стоящим рядом с ней дамам, и как бы стала даже выше ростом.

Третьим танцем был объявлен менуэт, что в переводе означало «маленький шаг». Менуэт был старинным французским народным танцем, но при Людовике XIV он стал придворным. Услышав название своего любимого танца, король поднялся с кресла и медленно пошёл вдоль рядов дам и кавалеров, с трепетом ожидающих высокой чести попасть в поле зрения короля. К фаниному ужасу, король остановился напротив неё, одобрительно произнёс «Прелестно!» и протянул Фане руку, приглашая на танец. Фаня чуть не лишилась чувств. В какую-нибудь долю секунды она вдруг увидела, что стоит в роскошном платье бирюзового цвета. В одно мгновенье она спрятала под платье хвост и, к своему удивлению, подала королю уже не лапку, а изящную ручку. Однако танцевальному дуэту не суждено было состояться, так как в воздухе зазвенели тысячи крошечных колокольчиков… и Фаня исчезла. Вместе с ней исчезли из дворца и Васька, и Соня с Настей.


Продолжение следует...