Жила-была земля

ПАВЛОВ А.Н.


ЖИЛА-БЫЛА
ЗЕМЛЯ


Санкт-Петербург
2017


Рецензенты:
Комиссарова Т.С. – директор  НИИ географии, экологии  и природопользования ЛГУ им. А.С. Пушкина,  доктор педагогических наук, кандидат географических наук, профессор.
Нифонтов Ю.А. – зав.  кафедрой Экологии промышленных зон и акваторий СПбГМТУ, горный инженер, доктор техничеких наук, профессор.


П12. Жила-была Земля. 2017. – 169 с.

   Земля долго жила до нас. Будет жить и после нас. Сейчас, так получилось, мы живём вместе. Человек в прямом и косвенном смысле существует за счёт Земли. Поэтому всё, что с нами происходит, связано с Землёй.
    Книга  имеет широкую экологическую направленность, построена как смесь правды и выдумки и предназначена для популяризации экологических знаний среди  взрослых и детей.
Может быть использована как дополнительное учебное пособие для специальностей, которым читаются курсы по экологии.

               



© Павлов А.Н., 2017

ПРОЛОГ

... солнцу, часто очень грустно смотреть
на людей: так много потрудилось оно
для них, – а ведь не удались людишки…
М. Горький

Земля редко встречается с другими планетами. Каждая из них движется по своей дороге. Только Солнце видит их постоянно и сразу все. Но иногда и планеты могут посмотреть друг на друга. Правда, происходит это не так часто.  Редко когда Земля может поглядеть на всех своих братьев и на единственную сестру – Венеру. Такая встреча состоялась недавно. В 2012 году. Люди назвали её Большим парадом планет. Это была самая большое свидание за историю человечества.
    Господи, с каким интересом планеты рассматривали друг друга.
особенно сёстры. Каждой хотелось быть самой красивой. Как всякие женщины, они немного соперничали, хотя и любили друг друга.
– Привет сестрёнка! – поздоровалась первой Венера.
Земля в ответ грустно ей улыбнулась. Венера заметила какую-то подавленность в сестре и вдруг увидела, что та очень плохо выглядит и озабоченно спросила:
   – Давно не видела тебя сестрёнка. Так рада нашей встрече. Но что-то выглядишь ты неважно.
– Ой, и не спрашивай. У меня такие неприятности.
– Что случилось-то?
– Да на мне люди завелись.
– Вот те раз! Сочувствую. Расскажи-ка подробнее. Вдруг и ко мне эта зараза пристанет.
    И произошёл между ними такой разговор:
– Дорогая моя Венерочка, ты библию-то читала?
– Конечно, и несколько раз.
– Веришь ли, всё, что там написано, я прочувствовала на себе. До сих пор мучаюсь.
– Да в чём дело-то?
– Началось, я и не заметила. Создатель-то наш вдруг решил, что скучно ему. Ну и начал чудить. Вначале, всё как будто ничего. Всякие растения, рыбки, животные. Даже интересно было. Скажу так – украшал, наряжал меня. Любо дорого. Конечно, были и неудачи. Слышала, может быть про динозавров? Правда, Он сам освободил меня от них. Отнял сертификат на жизнь. И всё тут.
– А потом, знаешь, человеков создал. Помнишь, по библии, на шестой день – мужчину и женщину. Благословил их: плодитесь и размножайтесь, питайтесь от трудов рук своих. Эти-то нормальные были. Поперек Бога не шли.
– Да вот мало показалось. Завёл сад райский – Эдемом назвал. Для ухода за ним создал из моего праха Адама, а потом и Еву – уже из ребра его.
– Ну и пошло. Решили эти двое потягаться с Богом-то. Амбиции разгорелись. Украли у Создателя тайну Добра и Зла. Конечно, раскрылось. Изгнал их Отец из Эдема. Попали они к тем, кто трудится (к людям шестого дня). Сами-то ведь ничего не умели. Жили на всём готовом.
     С этого и начались все мои беды. Грехопадение, блуд. Посмотри-ка ещё раз шестую главу.
– Да я помню и так. Содом и Гоморра. Потоп.
– Всё-таки Создатель наш оказался не злопамятным. Пожалел одну семью. Правда, стал осторожничать. Требовал жить по своим заветам. Заветы же поручал верным людям. Выбирал их сам. Будто палец на кнопке держал. Помнишь, – неплодная Сара родила, а потом неплодная Ребекка. Но и это не очень помогало. Начал почти сызнова – с Моисея. Снова не пошло, как хотел. Тогда прибёг к помощи родного сына. Надеялся через него люди, наконец, поймут смысл Добра и Любви. Да вот тоже как-то не складывается.
– Правда, меня эти события особенно не коснулись. Но теперь вижу, Бог-то вдаль смотрел. Но ничего, видно, поделать уже не мог.
– Человеки-то, Бога нашего не слушают. Возомнили, что умней Его стали. Вот куда завело воровство и амбиции. Без страха живут. Не думают ни о чём.
– Нынешние-то издырявили меня всю. Ищут, чего-то. Берут, что не клали. Воздушное покрывало моё уж изодрали в клочья. Скоро и укрыться будет нечем. Запаршивела вся. Завалили меня грязью, ядами. Дышать нечем. Болею. Кажется, вот-вот помру. А эти, человеки-то, не видят ничего, не хотят понимать. Знаю, ищут другие планеты. Где бы приткнуться, да продолжить своё святотатство. Ты уж осторожней сама-то. Ко мне близко не подходи. Да и братьев наших предупредить надо, особенно Марса. Он ведь самый малый. Да и ближе всего ко мне. Знаю, у человеков к нему какой-то нездоровый интерес появился. Дочь-то свою Луну я уж предупредила.
    Венера задумалась. Ей так жаль стало сестру. И тут ей показалось, что и с ней  что-то похожее уже было. Но давно уж миновало. И чтобы ободрить сестру, она сказала:
– Знаешь, Гера, любимая моя сестрёнка, пройдет всё это. И может быть скоро. Человеки-то,  либо образумятся и начнут  тебя лечить и охорашивать. Ну, а если уж не  поймут, что они понаделали, погибнут сами, как динозавры когда-то. Помнишь, наверное. Так что не отчаивайся. Беды твои ненадолго.
   Посмотрели сёстры ласково друг на друга и снова разошлись по своим дорогам. Когда ещё встретятся.



ВИРУС-Т – ПРИЧИНА ЗАБОЛЕВАНИЙ ЗЕМЛИ

... вместо того чтобы наказывать ...
тех, кто дал мне яду, дать им
что-нибудь хорошее; потому что
яда не было столько, чтобы он
меня убил; но зато его было               
ровно столько, чтобы очистить
меня от смертоносной липкости 
... Пошли нам бог беду для нашей
пользы.  Бенвенуто Челлини.   

            Техногеный вирус –  это новое понятие, которое полезно ввести в экологию как науку о взаимоотношениях Человека и Природы. Чтобы показать его естественность и раскрыть внутренний смысл нам с вами вначале придётся познакомиться с представлениями о живом вирусе и вирусе  компьютерном.

    Слово вирус  ( virus ) в переводе с латинского означает яд. Термин возник в связи с исследованиями инфекционных болезней и его первоначальная как бы  «химическая окраска», по-видимому, связана с историей открытия вирусов. Русский биолог Д.И. Ивановский, изучая болезни табака на плантациях Крыма и Молдавии, ориентировался на поиски  болезнетворных микробов, поскольку биология того времени руководствовалась принципом – «без микробов нет инфекционных болезней».  В ходе своих экспериментов Д.И. Ивановский сок больных растений пропускал через очень тонкие фильтры, отверстия которых были меньше размеров любого микроба. Таким способом он надеялся очистить сок от возбудителей  болезни. Для проверки  «чистоты»  отфильтрованного раствора Д.И. Ивановский вводил его в ткань здоровых растений. Оказалось, что растения всё же заболевали. Поскольку действие микробов было исключено, учёный решил, что болезнь связана с действием какого-то химического соединения, являющегося для табака ядом. Однако, выполняя длительную серию так называемых пассажей (последовательное иницирование    сока одного растения в другие), которые должны были привести к постепенному снижению концентрации яда до безопасного уровня, Д.И. Ивановский не достиг ожидаемого результата. Растения продолжали заболевать. И тогда учёный сделал вывод, что возбудителем заболевания являются мельчайшие организмы, способные  размножаться только в живом растении, – фильтрующийся  вирус [1892 г.]. Собственно с этого всё и началось.  Через  пять  лет  был  открыт вирус ящура, затем оспы овец, чумы птиц, бешенства  и т.д. Появилась новая наука вирусология.
    Сегодня это сложная и очень специфическая область знаний. Её особенность и необычность определяются в первую очередь тем, что вирусы не вписываются ни в один из известных ныне живых миров – ни в мир животных, ни в мир растений. С одной стороны, вирус, состоит как и всё живое из белков и нуклеиновых кислот, которые обеспечивают сохранение и передачу генетической информации от родителей к их потомству. В тоже время до сих пор не доказана способность вирусов к собственному обмену веществ, что является основным признаком живого. Наконец, ещё Д.И. Ивановским была обнаружена способность вирусов создавать настоящие кристаллы как у обычных неорганических веществ.
    Выход из этого противоречия нашёл крупнейший русский вирусолог В.М. Жданов, предложивший  отнести вирусы к самостоятельному, третьему, миру живой природы — миру вирусов. На мой взгляд, это исключительно важный шаг, снимающий психологическую и методологическую двойственность с восприятия и изучения вирусов как явления природы. Он сродни разрешению пардокса с дуализмом волна-частица, когда физики пришли к пониманию, что электромагнитное поле это новый вид материи. Возможно, такой дуальный принцип:  «ни то, ни сё» или,  что точнее,  «и то и это»  когда-нибудь приведёт к изучению электромагнитного поля и мира вирусов как неких материальных аналогов. Для нас это особенно важно, поскольку  само понятие техногенного вируса я собираюсь ввести как аналог  уже обнаруженных живых и информационных объектов.
    Такая постановка вопроса существенно ограничивает круг стоящих перед нами задач. Я думаю, их всего три :
1. Ознакомиться с представлениями о происхождении вирусов.
2. Понять их структуру и принципы разрушительной деятельности.
3. Получить представление о механизме борьбы с ними той системы, в которую они проникли.
    Вопрос о происхождении живых вирусов является по своей сути ретроспективным и потому может быть отнесён к категории так называемых обратных задач. А эти задачи в принципе не имеют корректных решений. Поэтому, естественно, что по нему существуют различные точки зрения, к которым следует подходить как к гипотезам.
    По одной из них вирусы зарождаются в организме хозяина под влиянием неблагоприятных условий. По второй, являются потомками простейших форм жизни. По третьей, они могли возникнуть от свободных и более сложно устроенных организмов. И тогда их простота вторична. Она может быть следствием приспособления к паразитическому образу существования.
    Навряд ли когда-нибудь человеку удастся проникнуть в тайны былого. Для науки новые вирусы всегда неожиданны. Примером может служит обнаруженный  «на наших глазах»  вирус иммунодефицита человека – ВИЧ, вызывающий целый комплекс патологических изменений – СПИД. Предполагают, что носителями этого вируса являются макаки и шимпанзе, обитающие в девственных тропических лесах Африки. Только некоторые небольшие группы людей, живущих рядом с этими животными, имеют иммунитет от этой страшной болезни, который мог вырабатываться в течение столетий. Именно эти люди оказались хранителями вируса для всего остального человечества. А откуда он взялся, этот самый вирус?
    Возможно, паразиты (а вирусы относятся именно к этой категории живого) появляются одновременно с возникновением функций саморазвития организмов как их антипод. Это механизм сдерживающий самоорганизацию. И потому он появился ни до ни после сложных организмов, а вместе с ними. В этом смысле вирусы выступают в роли защитников живого, не защитников отдельных индивидуумов, а живого как целого, не разрешая этому целому достигнуть катастрофического для него уровня сложности.
    Вирусы самые мелкие из известных науке форм жизни. Для обозначения их линейных размеров  придумана даже специальная единица измерения – нанометр, обозначающий одну миллиардную часть метра. Для примера можно привести длину вируса оспы – 300 нанометров, вируса полиомиелита – 25 нанометров. Встречаются и совсем крошечные вирусы, размер которых достигает всего 8 нанометров.
    Структура вирусов чрезвычайна проста так же как и идеология их разрушительной деятельности. Принципиальное устройство этих микроорганизмов сводится к сочетанию двух элементов: нуклеиновой кислоты, являющейся носителем наследственности, и окружающей её белковой оболочки – капсиды. На деталях и вариантах этого устройства нам нет надобности останавливаться. Читатель может найти их в специальной и популярной литературе. Мы же хотим только подчеркнуть, что в каждом вирусе есть наследственная программа и охраняющий её покров. В наследственной программе заложена  любовь вируса  к  самому  себе. Это его эгоцентризм. Вирус должен жить, потому что он живой. Вот его, наверное, можно так выразиться,  жизненный  императив. Собственно, это принцип существования любого организма, а не только вирусов. Разве человек живёт по другому? Просто он устроен более сложно, вот и всё.
    Чтобы выжить вирус постоянно обновляет наследственный материал, обмениваясь генетической информацией с другими вирусами. Таким способом он пытается обмануть защитную систему хозяина, на котором он паразитирует. Для природы секс – это способ не только воспроизводства, но и самосохранения на основе генетического обновления через механизм импорт-экспорт.
    Принцип разрушительной деятельности вируса связан с его эгоцентризмом – сверхзадачей размножения. С помощью капсиды вирус подбирает организм, клетки  которого способны его принять. Проникая в клетку, он встраивается в её наследственный материал и перепрограммирует его.
    После этого клетка работает уже не на себя, а на вирус. Клетка, как правило, погибает, а вирусы  «разбегаются»  в  поисках  новых жертв.  Ну чем, скажите, не кукушка? Да и человек не далеко ушёл. Отработал, например, месторождение какого-нибудь полезного для себя ископаемого, разорил всё кругом, бросил и ушёл искать новое месторождение. Конечно, у человека всё выглядит намного сложнее. Но, возможно, лишь просто выглядит, потому  что себя мы знаем несколько  лучше, чем вирусы.
    Итак, чтобы выжить, вирус должен кого-то  «съесть». Не в прямом смысле, конечно. Ведь у него нет обмена веществ в общепринятом понимании. Он действует гораздо тоньше – перепрограммирует чужую наследственность, заставляя с помощью такого  «фокуса»  работать жертву на себя. Вирус даже не хочет  «жевать челюстями, глотать, переваривать, усваивать и выкидывать остатки».   Он даже не утруждает себя размножаться. Этим занимается поражённая им клетка. После насильственной смены собственной генетической  программы она рождает – своих убийц. Какая изощрённость у пришельцев!
    Но организм не беззащитен. В нём тоже заложен эгоцентризм. Он тоже должен жить и размножаться. Для этого ему необходимо уметь бороться с врагами. Организм это делает с помощью так называемой  иммунной  системы. Сегодня мы знаем, что она представляет собой очень сложную структуру.  В здоровом организме пробить её очень и очень сложно. Но, к сожалению,  в ней могут появляться изъяны и есть слабые звенья, а враг бывает очень хитёр и коварен.
    Начальная задача иммунной системы состоит в умении отличить  «своих»  от  «чужих».  И уже вот здесь система может ошибиться. С этого момента и начинаются все её последующие трудности. Враг проникает на территорию организма. А дальше?
    Дальше не наша тема. Надеюсь, что вопрос вас заинтересовал и это побудит к самопросвещению в этой сложнейшей, но и очень интересной области знаний. Тем более, что каждый из нас является участником таких сражений. Приведём только функциональную схему основных элементов иммунной системы:
1. Клетки контроля:  свой-чужой.
2. Клетки-килеры — разрушение чужих.
3. Клетки отключающие боевые действия против врагов.
4. Клетки передающие приказы.
5. Плазменные клетки. Вырабатывают антитела против чужаков.
6. Клетки памяти – тот архив, в котором хранится план строительства антител против врагов.
7. Макрофаги – мусорные баки организма.
    Это весьма упрощённый перечень. Он приведён лишь для того, чтобы увидеть, как в принципе построена у организма защита. Ненаучная терминология позволяет легче понять её суть и подчёркивает общность в устройстве любых защитных систем, претендующих на автономию и выживание.
    Нетрудно понять, что эффективная защита возможна не только при нормальном функционировании всех её элементов, но и при условии их обязательного взаимодействия.
    Сегодня появляется всё больше свидетельств тому, что иммунная защита человека в значительной мере связана с его гармональной и  нервной системами, а также с деятельностью его мозга. Очень ёмко об этом сказал ещё в 1947 году Артур фон Вайцзекер:  «У нас есть немало оснований полагать, что клетки нашего тела одушевлены». (Выделено мной). (Приведено по Кёстер-Лёше К [1977]).
    Получается, что для создания защиты необходимо уметь соображать. И не только на уровне функций разума и психики, но и на уровне души.
    Мир живых вирусов является таким же звеном в планетарной экологической системе как и мир животных, мир растений и мир человека.
Теперь остановимся на компьютерных вирусах.
***

    Сегодня навряд ли кто-то может точно сказать, когда и в каком компьютере появился первый вирус. Он появился как-будто сразу в конце 80-х годов. Как и первый человек, который по выражению П. Шардена может быть только множеством людей, компьютерный вирус  «вошёл тихо», сразу как инфекция. О нём заговорили и его увидели, когда его стало много, хотя считается, что идейная основа для разработок такого рода была заложена ещё в 50-е годы в связи с исследованиями по созданию самовоспроизводящихся программ. Вот уж воистину – хотели как лучше, а получилось как всегда. Хотели облегчить себе «программную жизнь», а вместо этого её усложнили.
    К середине 1997 г  число видов компьютерных вирусов уже достигало цифры порядка 11000. И это не предел. Предела пока не видно. Считается, что компьютерные вирусы созданы человеком, хотя никто из  изобретателей об этом не заявлял. Я думаю, что причина, побудившая некого первого и последующих инкогнито к такому творению в целом одна – амбиции, которые, по нашему мнению, и правят миром людей. То, что компьютерные вирусы созданы человеком, – это естественно, поскольку и сами компьютеры и программные обеспечения к ним тоже дело рук человека. Это лишний раз убеждает в том, что кто создаёт систему, тот создаёт и механизм ограничения на её развитие. И такой механизм появляется почти одновременно с самой системой.  «Почти»  – это значит немного позже, когда система, с одной стороны, становится настолько сложной, чтобы стать уязвимой, а, с другой, уже достаточно сложной, чтобы её нельзя было полностью уничтожить. Компьютерные вирусы появились именно в такой ситуации, в какой-то  «момент»  усложнения программного обеспечения и возрастания объёмов данных, хранящихся в компьютерных системах.
    Определения компьютерного вируса, которое бы устраивало всех, сегодня не существует. Да и, навряд ли, оно когда-нибудь появится. Возможно, оно никому и не нужно. Нам-то с вами уж точно, поскольку тонкости понятия нас сейчас не интересуют. Нам достаточно знать, что компьютерный вирус – это программа, которая способна создавать свои копии, прямые и модифицированные, и внедряться в основные программы компьютера без ведома пользователя. При этом и сами основные программы и система данных разрушаются.
    Присутствие вируса и его пагубная для работы компьютера деятельность проявляются в самых разнообразных явлениях. Это непонятные звуковые и визуальные эффекты, выполнение действий не предусмотренных рабочей программой, выдача ложных или отвлекающих сообщений, разрушение отдельных файлов и т. д. Большинство вирусов активизируется в момент запуска заражённой программы или загрузки информации с заражённого диска. И это очень любопытный факт  – компьютерные вирусы размножаются в «живом компьютере», т. е. при его функционировании. Для размножения вирусов компьютерные программы должны работать! Как и биологические вирусы они живут в живом. Но это живое у них своё, такое же живое как они сами. Как и у биологических вирусов у них простой императив: размножаться. Для этого им приходится прятаться, менять свой программный облик (генетический код) и искать новые жертвы, т. е. другие компьютеры. Эти вирусы представляют смертельную опасность не только для отдельных компьютеров, но, что наиболее страшно, и для огромных компьютерных сетей, даже таких как  INTERNET. В этом смысле они способны существенно повлиять на развитие человечества и ограничить его функциональные возможности как единого планетарного организма, поскольку потенциально могут разрушить его наиболее совершенную коммуникационную систему.
    Принцип разрушительной деятельности компьютерных вирусов ничем не отличается от принципов действия вирусов биологических. Код заражённой им программы вирус обычно изменяет таким образом, чтобы получать управление первым. Это даёт ему возможность при нахождении незаражённой программы вставлять свою копию в её начало или конец и корректировать код программы-жертвы так, чтобы и здесь всегда получать управление первым. Как видим,   вирус работает на себя, на перехват инициативы, контролируя границы программ и тем самым обеспечивая работу собственных модулей. Иными словами, компьютерный вирус, как и вирус биологический,  перепрограммирует «генетические»  коды своих жертв под задачу собственного размножения и только размножения. И другого, наверное, от них и нельзя ожидать, поскольку в основе их конструирования лежала идея самовоспроизводства.
    Создал компьютерные вирусы человек и бороться с ними, естественно, может только он сам. Для этого им разрабатываются специальные антивирусные программы. Сегодня это уже целое направление в компьютерном бизнесе. По-существу, речь идёт о создании компьютерной иммунной системы. Основные принципы её функционирования те же, что и у биологических иммунных систем – опознать и уничтожить врага. Однако, многочисленные тестирования антивирусных программ показывают, что , во-первых, далеко не все из них способны обнаружить вирусное поражение, а, во-вторых, даже те немногие, которые гарантируют 100 процентное опознание , не способны полностью устранить заражение. Таким образом, приходится констатировать, что  современные  «иммунные»  системы компьютеров убивают не все вирусы. А это означает, что сегодня носители вирусной заразы существуют постоянно и сами вирусы уже являются непреходящим фактом всей компьютерной коммуникационной системы человечества.
    Теперь можно обозначить главную особенность и одновременно общность мира биологических и компьютерных вирусов :
• Вирусы переподчиняют системы, на которых они паразитируют, под  решение своих задач.
• После этого системы работают только на вирусы, работают до тех пор, пока не разрушатся.
***

    Нам остаётся найти вирусы техногенные. Для этого, опираясь на то, что мы знаем о сущности известных вирусов, поставим вопрос следующим образом:
1. Какие основные программы управляют развитием Земли?
2. Кто из функционеров, обитающих на нашей планете, способен эти программы разрушить или переподчинить для решения собственных задач? И как он это делает?
    На нашей планете всё подчиняется одному общему для Вселенной закону – устойчивости  и  изменчивости. И этот закон проявляется в процедуре цикличности. Фиксированное существование всегда имеет начало и конец. Между ними заключена жизнь. Неважно чья – звезды, планеты, горных хребтов, человечества, ... , цветка, клетки. Жизнь связана с изменениями. Не будь изменений, не было бы и конца. Но мир устроен так, что за каждым концом следует новое начало:  «Король умер. Да здравствует король!»  Помните? В этом простом сообщении заложен весь смысл бытия Вселенной.
    Устойчивость циклов потрясающа. Именно её отражают известные нам законы сохранения и инерции. В качестве примера  рассмотрим только один,  исключительно широко представленный на Земле цикл, – круговорот воды и вещества, без которого жизнь на нашей планете была бы невозможной и без которого сама планета была бы совсем не той.
    Круговорот природных вод является наиболее общим механизмом взаимодействия геосфер, поскольку в него вовлечены не только воды, но и газы, горные породы, органические вещества, животный и растительный мир, а также человек.
    В самом простом виде идея круговорота природных вод достаточно ясна: с акватории Мирового океана, озёр, рек, поверхности суши постоянно происходит испарение воды, которая конденсируется в атмосфере и, выпадая на поверхность материков и океана, вновь пополняет запасы воды. При этом главным вместилищем воды служит Мировой океан, постоянное количество воды в котором поддерживается выпадающими на его поверхность осадками и стоком с материков и островов. Устойчивость этой программы гарантирована не только процедурой повторения, но и сохранением среднего многолетнего баланса между приходной и расходной составляющими цикла.   
 
Среднемноголетний  водный баланс Земли
Элементы водного баланса
Объём, куб.км

Периферийная часть суши
Осадки                106 000
Речной сток
41 000
Испарения
65 000 
Замкнутая часть суши (без стока )
Осадки                7 500
Испарения                7 500
Мировой океан
Осадки
411 000
Приток речных вод
41 000
Испарения
52 000
Земной шар
Осадки
525 000
Испарения
525 000
  

    Новые их оценки, учитывающие коллоссальное загрязнение атмосферы техногенными продуктами, мне неизвестны. Можно только догадываться, насколько сильно увеличился привнос в океан веществ нетрадиционных для этого цикла: различного рода металлов, промышленной пыли и газов, вероятно, также и самых неожиданных бактерий и вирусов. Приведём  только  несколько цифр по ближайшей к нам части Балтийского региона. По оценкам финских специалистов к 1991 г. только Эстония выбрасывала в атмосферу 350 000 т диоксида серы в год, Финляндия 250 000 т, Ленинградская область – 260 000 т. Со стороны Германии и бывшей Чехословакии  в  Польшу  поступало  почти  2 млн. тонн этого же продукта
    Таким образом, без всяких сомнений можно констатировать, что вещественный баланс  атмосферного цикла нарушен очень сильно и продолжает нарушаться с высокими темпами. И это дело рук человека. Именно он разрушает круговоротную программу  ОКЕАН ; АТМОСФЕРА ;  СУША ;   АТМОСФЕРА ;  ОКЕАН.
    Нарушается баланс веществ и по количеству и по качеству. Через грязную атмосферу в океан поступает техногенная продукция деятельности человека. Постепенно ранее чистый цикл становится носителем отходов. Человек, подобно компьютерному вирусу, проникает в начало программы и в её конец, в рассматриваемом случае –  природной программы атмосферного круговорота воды и вещества. При этом, как и в компьютере, на Земле работа программы круговорота искажается. Загрязнение разрушает так называемую холодную плёнку океана. А эта плёнка контролирует возможности океана испарять воду и тем самым её разрушение способно привести к планетарным изменениям  уже водного баланса со всеми плохо прогнозируемыми, но, безусловно, отрицательными для человечества последствиями.
   Нетрудно увидеть, что изменения охватывают не только начало и конец программы – океан, но и среднюю часть цикла – сушу, которая под воздействием техногенной деятельности человека претерпевает даже большие изменения, чем океан. Достаточно вспомнить вырубку лесов, мелиоративные работы, дороги, урбанизацию огромных территорий, т.е. всё  то, что называется разрушением естественного ландшафта.
    Вторым по интенсивности является цикл поверхностного стока. Его продолжительность обычно измеряется сутками и десятками суток, т.е., как правило,  в несколько раз превышает время атмосферного цикла. Завершающая его стадия связана с периодом паводков и половодий на реках. (Напомним, что в меженный период реки питаются за счёт подземных вод). В среднем для Земли на долю поверхностного стока  приходится приблизительно 68% от общего количества воды, стекающей через русла рек в океан, хотя для отдельных рек эта величина, естественно, колеблется довольно сильно. 
    Чистые реки переносят немногим больше растворённых веществ, чем чистые атмосферные осадки. Если на первую половину ушедшего столетия облачная вода содержала в каждом литре по нескольку  миллиграмм солей, а осадки – первые десятки миллиграмм, то в речной воде в среднем для Земли такие оценки показывали около 90 мг/л. Естественно, что в эту цифру входила и доля солей тех подземных вод, которые питают реки в межень. В переносе веществ главная роль рек связана не столько с растворёнными солями, сколько с так называемым твёрдым стоком, оцениваемым через мутность и продукты волочения. Вот самые общие черты природной программы под названием цикл поверхностного стока.
    Однако, во второй половине, особенно к концу, ХХ века ситуация в этом цикле претерпела серьёзные изменения. Во-первых, большинство рек очень сильно загрязнились, во-вторых, многие из них, особенно крупные и полноводные, зарегулированы и их естественные природные гидрографы принципиально нарушены (изменена их естественная водная цикличность – природная программа функционирования). Загрязнение связано с ранее не характерными для рек веществами: это и тяжёлые металлы и фосфорные соединения и нефтепродукты и фенолы и синтетические поверхностно-активные вещества, коллоиды,  всякого роды сложные органогенно-химические комплексы и многое другое. Почти всё это – крайне токсичные вещества и количества их огромны, содержания превышают санитарные нормы в десятки и сотни раз. При этом именно из этого цикла идёт и постоянно возрастает водопотребление не только питьевого назначения, но, что самое опасное, и технологическое, обслуживающее весь промышленный и хозяйственный кромплекс человечества. Возвратный водосброс, во-первых, существенно ниже водозабора, а,  во-вторых, как правило, или плохо очищен или не очищен вовсе. Сегодня по этим вопросам существует множество публикаций и ещё больше официальных документов. Но их обсуждение не входит в нашу задачу. Для иллюстрации приведём лишь один пример по Санкт-Петербургу. Наш город потребляет около 2 млрд. куб. м  воды в год, что превышает почти в 1,5 раза годовое подземное питание Ладожского озера – самого крупного из великих озёр Европы. При этом примерно только треть забираемой воды возвращается обратно в природную сеть. Из неё треть сбрасывается без какой- либо очистки, а две трети в недостаточно очищенном виде (по материалам 90-х годов прошлого века). Чувствуете, как мы с вами не только ухудшаем качество воды, участвующей в природном цикле поверхностного стока, но, что не менее важно, нарушаем водный баланс: берём существенно больше, чем возвращаем. А ведь ПРИРОДА сколько воды брала на начало этого цикла, столько и отдавала в его конце.
   Думаю,  сказанного достаточно, чтобы понять, что и цикл поверхностного стока, подобно атмосферному, искажён человеком очень сильно и по структуре водного баланса и по качественному составу. И опять же через реки, благодаря деятельности людей, происходит интенсивное загрязнение мирового океана и нарушение его начальных природных функций как организатора всей планетарной программы круговорота воды на Земле.
    В структуре климатического круговорота самым консервативным является третий цикл – подземного стока.   Его продолжительность колеблется в довольно широких пределах в зависимости от глубины залегания водоносных горизонтов, проницаемости слагающих их горных пород и величин напорных градиентов. Чаще всего – это годы, десятки и сотни лет. Основная доля участвующих в нём вод разгружается через речные системы в период их межени, а другая – вдоль береговой линии морей и океанов, на шельфе и даже континентальном склоне. В целом эти воды более минерализованы, чем поверхностные воды суши, с глубиной обычно наблюдается увеличение суммарного количества растворённых в них солей, но верхние горизонты преимущественно пресные и обладают высокими питьевыми качествами.
    Благодаря относительной закрытости от прямого попадания техногенных отходов эти воды менее подвержены загрязнению, чем поверхностные, но, к сожалению, загрязняются и они. Водозабор из подземных горизонтов уже довольно велик и нарастает с высокими темпами. Так что, несмотря на существенную консервативность цикла подземного стока, развитие так называемой цивилизации захватило и его.
    Загрязняя подземные воды, человек не только лишает себя резервуаров чистой воды прекрасного качества, но и создаёт скрытые очаги и источники будущего загрязнения природных ландшафтов, тем самым работая против своих детей, внуков и правнуков. 
    
    Я не буду касаться ещё более консервативных программ круговорота природных вод , циклов, которые входят в так называемый геологический круговорот,  и в которых время водообмена измеряется уже геологическими эпохами, периодами и эрами. Подчеркну только, что климатические и геологические циклы круговоротов связаны между собой и короткие циклы являются частью длинных. Поэтому, разрушая малое, мы не можем не разрушать и большое.
   Длиннопериодные циклы в силу их высокой устойчивости, по-существу, формируют иммунитет Земли от внешних посягательств на её уклад жизни. Но человек с претензиями на этот иммунитет уже выступает, хотя внешние «успехи»  его на этом поприще, слава богу, ещё невелики. Но амбиции есть и само по себе это уже опасно. Опасно для самого человека. Чего стоят, например, такие гордые слова как «Человек – царь Природы» или императив «покорение Природы», или ещё – «мы не должны ждать милостей от Природы, взять их у неё – наша задача». Сегодня человек понимает, что он совсем не царь и что нельзя всё время только брать и брать.
Человек – это техногенный вирус.
    По всем основным характеристикам для Земли человек вполне соответствует этому понятию. Во-первых, по относительным размерам в сравнении с жертвами. Ориентируясь на приведённые в начале этого раздела линейные размеры биологических вирусов и на размеры живых клеток, можно увидеть, что вирусы составляют где-то  тысячные и десятитысячные доли от величины их жертв. Приблизительно тот же порядок цифр мы получим для компьютерных вирусов в сравнении с информационными объёмами управляющих программ для персональных компьтеров. И, может быть на удивление себе, разделив среднюю высоту человека на высоту живого слоя Земли, снова получим величину около одной тысячной доли единицы. Разумеется, не это главное, хотя соотношение размеров вирусов и жертв всё же показательно, поскольку соотношение масштабов в природе – фактор часто определяющий ситуацию. Ведь не может, скажем, мышь затоптать слона. Чтобы разрушить организм изнутри, необходимо быть достаточно маленьким существом, способным в него проникнуть и жить в нём.
    Но главное сходство всё же в другом. Человек подобно биологическим и компьютерным вирусам разрушает систему-жертву с помощью перепрограммирования её  генетического кода с целью собственного воспроизводства. Именно так и поступает человек по отношению к своему телу-носителю – слою жизни на Земле. Он заставляет этот слой работать на себя и только на себя. для воспроизводства человека. Однако, разрушив жертву, вирус покидает её в поисках других жертв. А что делает человек? По моему, он уже такие жертвы ищет в космосе. Он делает это интуитивно. Это его генетическая программа. Правда, не все ещё это осознают. Большинству кажется, что нами движет стремление познавать мир. Но разве дело в названиях. Ведь человек ищет другие миры со скрытым и может быть до конца ещё неосознанным желанием высадить на них свой десант и при этом пытается создавать искусственные капсиды – космические станции, или ещё больше – что-то вроде искусственных вирионов (вироспор), другими словами, объектов вне организма (имеется в виду биосфера), в которых можно было бы сохранить себя как вид. Нечто подобное, возможно, связано и с поисками в области кланирования человека. Как бы проба пера, на всякий случай. Что-то более сильное, чем стремление просто к познанию, толкает его. Самое же сильное — это инстинкт самосохранения вида. Вид должен выжить во чтобы то ни стало.
    Итак, человек ведёт себя как вирус,   разрушая  слой жизни с помощью перепрограммирования  его функциональных программ с единственной главной целью – самовоспроизводства. Кто его может в этом  остановить? Остановить до того момента, пока ещё жив слой жизни. Вероятно, это может сделать только сам человек, но ... в рамках человечества как носителя разума и духа, т.е. в рамках ноосферы. Секс должен быть направлен не на чистое воспроизводство и обмен генетической информацией, а на радость и удовольствие жизни, на обмен духовными ценностями. Обмен духовной и психологической информацией должен стать превалирующим принципом и основой любви.

НООСФЕРА   СПОСОБНА  ПЕРЕСТРОИТЬ
ГЕНЕТИЧЕСКИЙ  КОД  ЧЕЛОВЕЧЕСТВА,
ДОПОЛНИВ  ЕГО  ПРОГРАММУ  БИОЛОГИЧЕСКОГО
РАЗМНОЖЕНИЯ  ПРОГРАММОЙ  ОБМЕНА
ДУХОВНОЙ ИНФОРМАЦИИ  И СДЕЛАВ
ЭТУ  ЗАДАЧУ ГЛАВНОЙ.















CЮРПРИЗ
(Запись сна)
Её богу, полезу сейчас и напишу:
«Киса и Ося  здесь были»
И. Ильф, Е. Петров

   Земля оказалась любознательной планетой. Она внимательно следила за действиями живущих на ней людей и в какой-то момент  почувствовала, что их,  иначе, чем прежде, стала привлекать ею маленькая спутница. Они уже не  просто смотрели на небо и любовались Луной по ночам, слагали про неё стихи, писали картины и ласково называли цыганским солнцем.
    Их ракеты летали всё дальше и дальше, и вот начали достигать Луны, потом облетать её, фотографируя и так и сяк. Из загадочной красавицы она стала превращаться в некий объект изучения, картирования и возможного захвата. Неожиданно на ней появилась  космическая капсула. Нежную серебристую кожицу её маленькой спутницы стали дырявить стальными иглами, брать образцы. Появились проходимцы, которые начали делить её на участки и выставлять на продажу. Человеческая алчность росла изо дня в день. И казалось, конца этому не будет. Земля всё это давно ощутила не себе и очень за Луну беспокоилась.
– Неужели, неужели, – думала она – это прекрасное маленькое  создание постигнет та же участь, что выпала на её долю.
   Но что Земля могла сделать. По крайней мере, сейчас. Она могла только смотреть и переживать.
    И вдруг, как ветер, по Земле пронеслась весть: люди полетели на Луну. Какой-то корабль «Аполлон» понёс в своём чреве несколько астронавтов. Земле так хотелось, чтобы у них ничего не получилось. Но и людей было бы жалко. Ведь Земля всё-таки относилась к женскому роду-племени. А эти – летуны-то, как-никак, были свои. Привыкать к ним она стала.
И вот получилось. Всё человечество ликовало. Но какая-то его часть, хотя и радовалась (кажется искренне) удаче, но некоторый червь зависти всё же сидел в её душе. Дело в том, что двум державам хотелось быть первыми.  События развивались ошеломляюще. Правда, об этом знал только очень ограниченный круг людей.
*
    Американцы с триумфом вернулись  на Землю. Многочисленные материалы их путешествия стали достоянием не только учёных, но и всего остального человечества. В то же время было понятно, что астронавты привезли гораздо больше, чем показали. Но для Земли все их секреты не были тайной. На то она и Земля. Когда астронавты  докладывали в НАСА результаты своей экспедиции, конечно, Земля услышала весь разговор.
Генерал (руководитель проекта)
– Ну что же полковник Армстронг, официальный доклад, я считаю, прошёл на отлично. Теперь перейдём в соседнюю комнату и за чашкой кофе поговорим приватно.
Армстронг.
– Генерал, я рад, что Вы захотели побеседовать в неофициальной обстановке. Что называется, в узком кругу. Как бы по-семейному.
Генерал.
– У меня, собственно, пока один вопрос – что необычного Вы на Луне увидели.    Неожиданного, в том смысле, что, скажем, потрясло Вас и весь экипаж.
Армстронг
– Генерал, боюсь, что я очень Вас расстрою. Вы не поверите, но оказалось, что мы на луне были не первыми.
Генерал
– Полковник, помилуй бог, что Вы такое говорите. В чём дело. Почему вы так решили. Для такого мнения должны быть очень веские аргументы. Я бы сказал так – железные факты. А кто же там до нас был.
Армстронг
– Генерал, как не печально об этом говорить, но до нас там побывали русские.
Генерал
– Этого не может быть. Они бы об этом растрезвонили на весь мир.
Назовите, наконец, факт.
Армстронг
– Пожалуйста. На нетронутом слое лунной пыли, видимо, чем-то острым, крупным шрифтом были начертаны русские слова:

КИСА И ОСЯ ЗДЕСЬ БЫЛИ 
Земля  смеялась.











МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЁЙ
Между небом и землей
Песня раздается…
Н.В.Кукольник

Всё живое на Земле обитает между землёй и небом. Одни летают, другие ползают, ходят, плавают, просто растут от земли к небу. Это слой жизни. Человек рождается, живёт и умирает в этом слое. Он часть биосферы и подчинён её законам. Но, в отличие от остальных живых существ, у него есть амбиции и непомерная алчность. Он не птица, но хочет летать. Не рыба, но хочет плавать и даже жить под водой. Стремится и под землю проникать. Он хочет  быть всем. И у него почти получается.  Гордыня растёт непомерно.  Он стал мнить себя царём природы и захотел подчинить весь мир. Лезет за пределы Земли – в космос. Ему начинает казаться, что он бог. Но чем это может закончиться? А вот чем.

Воспоминания одной женщины
    Некая женщина искала своего мужчину. Она никогда его не видела, но знала, что он есть, и она обязательно его встретит и они узнают друг друга. Она села в поезд и поехала на юг. Почему на юг? Она толком не знала, но чувствовала, что именно там его найдёт
   Думая о встрече с ним, она закрыла глаза и постепенно задремала под мерный стук колёс. И вдруг ей начало казаться, что-то похожее уже было с ней. Она и раньше теряла его. Да.. да, теряла, не находя. С чего всё началось, сколько времени продолжалось и будет ли этому конец. Когда же она увидела его впервые? Это было так давно. Очень давно. Кажется, тогда её звали Евой. Это имя означает «Жизнь». Выходит, до этого имени она не существовала. Или, может быть, существовала? Существовала в каком-то Не-Бытии. Просто этого не осознавала. Она мучительно пыталась вспомнить. Стада болеть голова.
– Господи, помоги! Я перестаю понимать кто я, что со мной происходит. Помоги! Ну, пожалуйста! Сжалься надо мной. На глазах появились слёзы.
     И она снова впала в беспокойный сон. Вот… что-то проясняется в тумане… Она родила мальчика… Как было трудно. И беременность проходила тяжело. Но сколько радости, какое  счастье она почувствовала, когда появился её первенец. Она безумно его любила. Это был крепкий малыш. Он рано начал ходить. И заговорил рано. Такой самостоятельный. А когда вдруг заболел, как она волновалась, что только не делала, чтобы поднять его. Врачей нет. Посоветоваться не с кем. Как она молилась о его выздоровлении.
    А вот ещё!... Мальчик был удивительно похож на неё. Она часто и долго всматривалась в его черты. Да…, это её плоть и кровь. Но что-то отличало их. Что? Вспомнила… У него на животике была отметина о том, что он её плод. Пупок. У неё же такой отметины не было. Значит,  у неё не было матери. Но откуда же она? Кто и из чего создал её.
     Ребёнок подрастал, и Она больше внимание стала уделять какому-то мужчине. Вот Он, вот…, она вспоминает Его. Откуда же Он взялся? Кто их сосватал? Как они стали супругами? Господи, до чего разболелась голова. Она старалась успокоиться, переключиться на другие мысли, а ещё лучше – не думать ни о чём. Постепенно это получилось, и она заснула под ритмичный стук колёс и укачивание вагона.   Проснулась посвежевшей, с хорошим настроением. Вышла в коридор и увидела море. Солнце шло к закату. Окна были открыты. В вагон врывался  тёплый морской ветер. Слева со стороны купе  тянулась степь. На душе была благость. Как удивительно устроен мир. Ведь она проспала всего-то немного. Засыпала – за окнами была только степь. Будто степь это вся Земля. Поднялась – и уже море. Не было никакого моря и вдруг – на тебе, столько воды. Снова мучительно стала думать:
– Не было её самоё и вдруг – появилась. Она-то, ладно. Её мать родила. А та, которая Ева?
    Вспомнила почему-то химию. Соединение кислорода и водорода. Ах, да! Море – ведь это вода. Кислород и водород – газы. В воздухе они живут отдельно друг от друга. А в воде их автономия исчезает. Но воду можно разложить. И тогда снова появятся кислород и водород, как бы неоткуда. А воды уже не будет.
     Наверное, так происходит со всем сущим. Сущее появляется из Не-Бытия. Его можно изъять из него – сделать Бытием и спрятать снова.
     Раздумывая так, она «вспомнила» себя как Еву, своего первенца. Кто же был  его отец? Да! Какой-то красивый и сильный мужчина. Как трудно они жили. Делать ничего не умели. Почему не умели? Да их никто ничему не учил. У них не было матери, ни отца, ни бабушек, ни дедушек. Но вначале они жили легко. Беззаботно и сытно, как в Раю. А потом Рай вдруг исчез.
     Вот в чём дело! Они оба пришли в мир из Рая. Почему же они лишились его? И на что же они всё-таки жили? Кажется, удалось что-то продать. Но что? У них ведь ничего не было. Вроде бы, какую-то тайну. Ну да…Тайну Бытия – тайну Добра и Зла.
     Кому этот товар был нужен?... Каким-то людям. Людям, которые уже были до них. Они работали на Земле, были просты и приветливы, всё умели. Адам ещё удивился им. Откуда? Те сказали, что их предки появились на шестой день Творения. А откуда, они не знают.
– Я подумала,…я сказала про себя… Адам? Ах, вот что! Адам, Адам. Значит, это был Адам. Вот кого я ищу и не нахожу. Наверное, потому что мы оба из Не-Бытия. Люди уже были на Земле, а нас ещё не было. Мы появились в другом месте и обратно вернуться не могли. У ворот стоял кто-то с пламенным мечом. Нас выгнали. За  что?
– За тайну. Вот в чём дело. Чью тайну?.. Тайну Создателя. Как же мы узнали её, эту Тайну. Где она была спрятана?
– В каком-то сейфе, что ли? Если Тайна была в сейфе, значит, мы выкрали её. Украли информацию. Если так, то мы легко отделались. За такое дело расстреливали. А мы живы.     Солнце совсем зашло. Стало быстро темнеть. Появилась луна. Нахлынули смутные видения. Опять разволновалась. Как же они жили в Раю? Совсем не помнит. Она не воспринимала его как мужчину. Это потом уж она узнала разницу между ними.
     Они были вегетарианцы. Деревьев в саду Эдемском росло много.  Создатель позаботился. Плодов тоже – ароматных и вкусных. И вдруг внутренним зрением она увидела то дерево, с которого сорвала плод. Это и был «секретный сейф» Создателя. Откусив тогда от него, она сломала невидимый замок. Не-Бытие распалось на составляющие – на Добро и Зло. До этого они были неразличимы. Как же она посмела это сделать. Её соблазнили. Соблазнил тот, кто знал, что она женщина. Она не устояла. Ей пообещали раскрыть секрет, которым владел только Бог. Ей захотелось стать хоть немножко богиней. Дала попробовать яблоко и Адаму, чтобы он тоже почувствовал себя чуть-чуть богом. Не-Бытие превратилось в Бытие. Они увидели реальный Мир и стали Создателю неинтересны. Он изгнал их из своего Эдема, и запретил  возвращаться.
     Начались несчастья. Она ощутила это ещё в Эдеме. Адам предал её. Указал на неё Создателю как на «взломщицу сейфа».  Испугался взять вину на себя. Она простила его. А Бог их не простил.
     Почему? Они же его дети.  Скорей всего, Он просто знал, что груз Тайны станет проклятием для них. И не только для них, но и для  всех, кто будет после. Бог считал, что этого довольно. Да! Груз оказался слишком тяжёл. Их старший сын убил брата. Это был первый удар судьбы. Страшный удар. Как она кричала, когда ей сообщили об этом. Ей казалось, она лишится разума. Хотела умереть. Но наложить руки на себя не смогла.
     А потом несчастья так  и посыпались на людей. История человечества превратилась в историю войн. Почему? Изначально в этом виновата она. Ведь она первая вкусила запретный плод. И через неё в Мир пришла тайна Зла.
– Господи! Как это страшно. Какой вселенский грех лежит на ней. Неужели во всём виновата Женщина? А как же Добро? Где оно? Ведь Добро тоже было в Не-Бытии Рая, в «сейфе Бога». Куда же оно делось? Не могло же оно пропасть. Добро нейтрализует Зло.
    Зло многолико. Многоликим должно быть и Добро. Что же в Добре  главное? И вдруг поняла – оно в детях. В их чистоте и любви к миру.  Дети призваны ликвидировать  Зло.  В них – шанс выжить. Дети делают человека  бессмертным. Они должны быть мудрее их.
   На сердце посветлело. И она спокойно заснула. Поезд поднимался на перевал. Всё должно быть хорошо.










ВДОЛЬ И ПОПЕРЁК
…диапазон жизни феноменально узок…
мы погибнем тотчас, как нам не хватит
градуса тепла, глотка воздуха или воды…
А Битов.

    Простая мысль эпиграфа была сформулирована Андреем Битовым в его прекрасной повести «Человек в пейзаже». Он вложил её в уста своего героя, которого назвал Павлом Петровичем. Выдуманный это персонаж, или действительно такой человек был встречен им по жизни, это неважно. Во всяком случае, мироощущение Павла Петровича оказалось мне настолько близким, что захотелось поговорить с ним. Не поспорить, а именно поговорить.
П.П. – …мы живём совсем не в реальности, а лишь в слое реальности…, на котором нас нарисовали. Мы копошимся, ползая по слою, и всё думаем, что проникаем вглубь, не в силах понять, в глуби, совсем уже не наша реальность. (Здесь и далее утверждения П.П., когда они совпадают с текстом А. Битова,  приведены петитом).
Я. – А чья?, Павел Петрович.
П.П. –Как чья? Я же уже сказал. Того, кто этот слой нарисовал.
Я. – А кто же нарисовал?
П.П. – Вот те раз? Кто? Ясно, что Творец.
Я. – Бог, что ли?
П.П. – Да кто ж ещё-то! Больше сказать можно – по образу и подобию.
Я. – Это, наверное, как картину писать? Должен быть образец, который позволяет создать образ. Конечно, образец нужно понимать не как реальный прототип, а как нечто собирательное. Когда художнику и зрителю кажется, что образ придуман.
П.П. – Ну да! Почти.  Ведь художник вначале на чувственном уровне, видит некий иррационально образ, а потом уже воплощает его в своём творении. Иначе просто не бывает. Скажу и больше. Картина художнику может быть заказана. Поэтому уместен вопрос: был ли заказчик у Творца? Если был, то Кто? Ну да ладно, это так, к слову.
Я. – Интересно и неожиданно. По крайней мере, для меня. Значит, кроме нашей реальности существуют и другие.
П.П. – Конечно. …Устройство нашей жизни имеет ещё своё устройство, отнюдь не внутри нашей жизни расположенное.
Я. – Но, наверное, и внутри нашей реальности есть тоже какие-то реальности.
П.П. –Конечно! Не в яблоке заключён закон Ньютона и не в ванне – Архимеда, … но ничего нам, если бы мы туда проникли, не объясняющих. Не было такой задачи, чтобы мы поняли, была задача, чтобы мы жили! Таких слоёв много. Каждый из них имеет своё устройство
Я. – Это как у Шекспира: весь мир театр, а мы в нём актёры. Каждое действие спектакля внутри самого спектакля. А внутри каждого действия  свои сцены, а в сценах – свои актёры, а у каждого актёра своя роль, а у каждой роли свой текст и т.д. А над всем этим реальность режиссёра – создателя спектакля, над ним реальность автора, над тем – реальность жизни и, в конечном счёте, Мира.
П.П. Согласен. Что-то в этом роде.
Я. – Но современный человек стремиться выйти за пределы своего слоя. И ему это как будто удаётся? От созерцания вмещающего слоя (или слоёв) он переходит к практическому преодолению его границ.
Высокие слои атмосферы, Космос, наконец, недра Земли. Он перестаёт двигаться только лишь вдоль слоя. Он пытается передвигаться поперёк.
П.П. – Не вижу в этом счастливого конца. Думаю, … Мы подсознательно боимся вывалиться из слоя реальности, мы хотим остаться живы. Но мы этого не поймём, потому что никогда не согласимся с тем, что мы гении.   Кризис в том, что мы подошли к краю слоя.
Я.– Значит, по-вашему, движение поперёк слоя ведёт к гибели.
П.П. – Господи. Наконец-то Вы догадались. Там начинается другое – там вера. Человечество приблизилось к того же масштаба катастрофе, какую пережил каждый гений.  Возьмите хотя бы судьбу Ван Гога, Гоголя, Блока… Нам было сделано всё, чтобы мы жили и  прожили. Не более и не далее. Далее смерть. Сначала смерть того, что мы прожили, потом и нас самих. Всего было столько, сколько надо. Значит, не больше, чем надо. Не так много. Сколько. Запаса обольщения в том числе. Господи, когда же они поймут, что кончилось – это кончилось? Нету больше. Не-ту!
Я. –Да. Грустно как-то всё получается.
П.П. – Что делать. Такой вот расклад. Ну, прощайте. Пошли дальше жить.

     И мы разошлись в разные стороны. Была уже ночь. Я взглянул на небо. И вдруг почудилось, что среди звёзд кто-то мне ободряюще улыбнулся.


РАДУГА
…что-то здесь не так… и не знал способа,
который  помог бы мне обозначить
магическую иллюзорность вещи.
К.С. Петров-Водкин

Как-то Андрей Битов поведал мне одну историю.
При случайной встрече с академиком Раушенбахом он задал ему давно мучивший его вопрос:
– «Борис Викторович! Наверное, всё можно допустить как существующее: космос, Солнце, Землю,  даже воздух и воду, – всю так называемую «неживую природу»… но – Жизнь!?  Не то, что на других планетах… самое Жизнь! Она же в принципе, невозможна! Невозможна как допущение…Творец более возможен. Вы меня понимаете?
    Академик выдержал паузу, по-видимому, подыскивая ответ поточнее, и, наконец, сказал:
 – Вы правы.
И всё, он не стал уточнять или развивать мой мутный, как питательная среда, постулат. Мне стало легче. Я ему благодарен».

    Действительно, можно сказать, что Жизнь – это чудо. Её не должно быть, но она есть. Одной из её разновидностей являются люди.
***
    Когда ещё был Советский Союз студентов первого курса (любого вуза) посылали в колхозы и совхозы убирать урожай. У нас, на Северо-Западе, обычно это была картошка.
    Мошенской район Новгородской области.  Деревня Фалалеево. Сентрябь. Конец 70-х. Изумительные места. Озеро Коробожа. Из него вытекает река Уверь. Правый берег крутой. Много деревьев снизу обгрызены или совсем свалены. Работа бобров. В реке крупные язи. Жители видят медведей, лебедей. Река чистая.
     Одна из фалалеевских старух вспоминала:
– Любила я свою деревню. Молодая была, часто спускалась вниз на дорогу любоваться. Особенная  красота весной. Цветут яблони, вишня, черёмуха, потом сирень.  Жужжат насекомые. Почти все держали пасеки. Запах трав, цветов. Небо в птицах. В кустах соловьи. Райское место. Деревня была огорожена. На ночь у дорог въезд закрывался. Тишина. В ясную погоду небо в звёздах, аж светится. Высь  прямо к богу. Это сейчас деревня почти пустая. Остались такие старухи как я. Мужиков-то в войну побили. Послевоенные бабы разъехались кто куда. Ладно, ещё внуков на лето подкидывают. А так, запустение. Хорошо вы со студентами приезжаете. Оживляется жизнь на месяц.
    Вы – это первый курс с нами, кураторами. Разнарядка на уборку картофеля. Что-то вроде трудовой повинности. Помощь сельскому хозяйству страны. Обучение откладывается до октября. Программы сжимаются. Но есть и плюсы. Совместный труд, неудобства бивачной жизни, общий отдых по вечерам и воскресеньям. Песни и гитара у костра. Учатся решать конфликты, прощать друг друга. Это сплачивает. Появляется чувство локтя. Завязываются дружеские отношения. Возникает то, что называют казённым словом коллектив.
    В тот год начало сентября выдалось довольно тёплым. Но и без дождей не обходилось. Выпадали дни – то солнце, то небольшой ливень. И снова солнце. В один из таких дней моя бригада работала на небольшом поле. Помню, что урожай на нём был никудышный. Кусты почти пустые. Клубни мелкие. Такие, о которых говорят, – не картошка, а горох. Даже бригадирша, которая нет-нет, да появлялась посмотреть на нашу работу, как-то посетовала:
– Посадили здесь три тонны, а по виду, соберём не больше двух. Беда прямо. Плохая здесь земля. Только время и труд свой зря переводим. Да вот велено. План. Осваивать надо земли-то.
    Студенты всё видели и понимали. Но молодость – ведь это радость жизни. Работали  с улыбкой и смехом. Да и день к этому располагал. Солнышко грело вовсю.
    Вдруг неожиданно набежала туча и выплеснула на нас хороший дождик, который в народе называют грибным. Побежали прятаться на обочину поля, под деревья. Укрылись. Кто мешками, кто полиэтиленовыми накидками. Дождик крупный и какой-то весёлый, подстать настроению. Да и перерыв получился. Спины размять можно. Девчонки с парнями переглядываются. Шуточками обмениваются.
    Дождь закончился также неожиданно, как и начался. Брызнуло солнышко. И почти сразу появилась радуга – подарок небес.  И была она не где-то далеко, а тут, рядом с нами. Упиралась своим началом в край картофельного поля. Вначале все остолбенели от её красоты. Казалось, радугу можно было пощупать руками. Это происходило на полях д. Столбово. Может такие радуги характерных для этих мест. И люди всегда столбенели от такого небесного чуда.
    Неожиданно три девочки, Вера, Надя и Люба, почти хором тихонько закричали:
– Радуг! Радуга! Ведь это к счастью. Надо только под нею поплясать, и кинулись в этот божественный мираж. За ними побежали и другие. Эта счастливая пляшущая гурьба до сих пор стоит перед моими глазами.
    Прошло много лет. Не знаю, как сложилась судьба этих девчонок и мальчишек. Но я видел, что в тот миг они были счастливы, верили в доброе, надеялись на удачу и любили жизнь.

ПОЧТИ ДЕТЕКТИВНАЯ ИСТОРИЯ

Давай закурим, товарищ по одной,
Давай закурим, товарищ мой
И. Френкель
Открытие 1

    Крым. Молдавия. Табачные плантации. 1887 год – табак поражён неизвестной ранее болезнью. Вначале она рассматривалась как инфекция, возбудителем которой считали болезнетворных микробов. В 1892 году русский биолог Дмитрий  Иосифович Ивановский показал, что это не так, что это новая форма жизни. Он назвал её вирусом. На латыни означает яд.
    В ходе своих экспериментов Д. Ивановский сок больных растений пропускал через очень тонкие фильтры, отверстия которых были меньше размеров любого микроба. Таким способом он надеялся очистить сок от возбудителей  болезни. Для проверки  «чистоты»  отфильтрованного раствора Д.И. Ивановский вводил его в ткань здоровых растений. Оказалось, что растения всё же заболевали. Поскольку действие микробов было исключено, учёный решил, что болезнь связана с действием какого-то химического соединения, являющегося для табака ядом. Однако, выполняя длительную серию так называемых пассажей (последовательное иницирование    сока одного растения в другие), которые должны были привести к постепенному снижению концентрации яда до безопасного уровня, Д. И. Ивановский не достиг ожидаемого результата. Растения продолжали заболевать. И тогда учёный сделал вывод, что возбудителем заболевания являются мельчайшие организмы, способные  размножаться только в живом растении, – фильтрующийся  вирус.
    С этого всё и началось.  Через  пять  лет  был  открыт вирус ящура, затем оспы овец, чумы птиц, бешенства  и т.д. Появилась новая наука вирусология.
    Сегодня это сложная и очень специфическая область знаний. Её особенность и необычность определяются в первую очередь тем, что вирусы не вписываются ни в один из известных ныне живых миров – ни в мир животных, ни в мир растений. С одной стороны, вирус, состоит, как и всё живое, из белков и нуклеиновых кислот, которые обеспечивают сохранение и передачу генетической информации от родителей к их потомству. В тоже время до сих пор не доказана способность вирусов к собственному обмену веществ, что является основным признаком живого. Наконец, ещё Д.И. Ивановским была обнаружена способность вирусов создавать настоящие кристаллы как у обычных неорганических веществ.

    Выход из этого противоречия нашёл крупнейший русский вирусолог Виктор Михайлович Жданов, предложивший  отнести вирусы к самостоятельному, третьему, миру живой природы — миру вирусов.

   Таким образом, развитие табаководства в России привело к возникновению в современной науке специфической области знания – вирусологии.

Открытие 2
   Мир устроен по принципу антиподальности. Каждому материку на противоположной стороне Земли противостоит океан. День сменяется ночью, тепло холодом. Красоте противостоит уродство…, наконец, добру зло.
    Рак дыхательной системы. Страшная болезнь. Причин у неё много. Общей считается присутствие в воздухе канцерогенных веществ. Они выбрасываются автомобилями, заводами, ТЭЦ. Но в сигаретном дыме содержание канцерогенов в сотни раз превышает уровень загрязнения ими воздуха в любом промышленном городе. Статистикой установлено, что курение создаёт активные предпосылки не только для возникновения рака лёгких, но рака гортани, пищевода, поджелудочной железы, опосредованно через курение матерей во время беременности повышается риск развития рака крови у детей в раннем возрасте.
    Во всяком случае, сегодня курение считается главной причиной возникновения рака в дыхательной системе человека.
    Я могу привести два примера из собственных жизненных наблюдений.
*
    Доцент кафедры, на которой я начинал свою преподавательскую деятельность, в перерыве между лекциями, сидел за своим столом и читал газету. И вдруг решил с нами поделиться:
– Вот пишут, ссылаясь на американские источники, что после того как вы выкурите n-ое число сигарет, у вас, почти наверняка появится рак лёгких.
И далее начал рассуждать вслух:
– Я курю с 15 лет. В среднем по пачке в день.
Взял в руки карандаш подсчитал и огласил результат:
– Да, получается, что я по их статистике уже болен.
Через полгода он умер от рака лёгких.
*
    Валера был собранным и целеустремленным студентом, в чем-то даже педантичным. Часть его детства прошла в колонии для детей «врагов народа». Он рано повзрослел и хорошо понимал трудности, стоящие перед ним после школы.
     Валеру отличала от всех то редкое качество, когда вчерашний школьник чётко знал, чего он хочет и к чему стремится. А стремился он к знаниям, подготовлен был прекрасно и хотел быть первым. Только первым. На втором курсе он поступил в университет на вечернее отделение физико-математического факультета и после Горного прекрасно его закончил, но не для того, чтобы иметь второй диплом, а чтобы преуспевать в том направлении, которое он для себя выбрал еще студентом, а может быть, и в школе.
    Вот лишь один пример. Его тренер по баскетболу как-то рассказал мне такой случай, очень его удививший и не встречавшийся в его практике. Шла тренировочная игра. Перед нею Валера попросил тренера сказать ему, когда будет без пятнадцати минут пять. Немного раньше  этого срока в зал пришла его жена (он женился еще студентом; вообще он торопился жить).  Она окликнула Валеру и позвала на «выход».  Тренера поразило полное безразличие его подопечного к её приходу и зову. А ведь они были молодожены. Она окликала его  несколько раз. Он как будто не слышал. Но вот настал срок и тренер позвал:
– Валера! Твое время. Пора.
В этот момент Валера бежал с мячом. В ту же секунду он остановился, положил мяч на пол и пошел с площадки. Из команды вслед ему кричали:
– Валерка! Ты что? Давай доиграем. Так нельзя. Что ты делаешь, ну и сволочь ты.
Никакой реакции. Ушел и всё. У него были свои важные дела.

    Естественно он прекрасно закончил Горный, работал по интересному для него направлению. Рано защитил кандидатскую диссертацию, потом довольно быстро – докторскую.  Как перспективный молодой ученый с высокими амбициями и прекрасной подготовкой был приглашён на свою бывшую  кафедру. Стал профессором. Уверенно и последовательно начал формировать для себя команду из бывших своих студентов и аспирантов. Готовил их по своему плану: читал специальный курс математики только для них, требовал изучения английского языка. Даже таскал их в горы, где любил проводить отпуск. В общем, лепил их по своему образу и подобию. Через несколько лет такая команда сформировалась. Сам он к этому времени уже стал членом корреспондентом Академии наук СССР. Затем, вместе с командой покинул кафедру и организовал свою лабораторию, где успешно занимался решением важных и не простых прикладных задач.
     Мне казалось, что его  возможности растрачиваются, как будто впустую, что есть в нашей области фундаментальные задачи, которые он смог бы поднять и принципиально изменить основания нашей науки. На одном из семинарских перекуров (он много курил) я посетовал ему на это. Он спросил, что я имею в виду. Я ответил, как понимал проблему. Он немного задумался и потом, совершенно неожиданно для меня ответил:
– Саша, я ведь не ученый. Я инженер. То, о чем ты говоришь, мне не интересно. Я практик и мне хочется видеть результат своей работы, как иногда говорят «в железе» и видеть по возможности быстро.
     Я понял его. Но ведь он был в шаге от звания академика Российской академии наук. А вот считал себя инженером. Знаю, что он говорил искренне. Позже я часто бывал у него в лаборатории и видел – он стал более терпимым к другим взглядам. Приглашал меня заходить почаще, хотя мы не были близки. В душе я относился к нему хорошо и высоко ценил. Наверное, он это чувствовал. Почему-то мне казалось, что он одинок. Тогда я не знал о его неизлечимой болезни – раке лёгких. От него это не скрывали и врачи объяснили, что у него два пути:
• либо оперироваться, но это продлит ему жизнь ненадолго,
• либо жить, как живет, и положиться на судьбу.
Он выбрал второй путь, и через несколько месяцев ушел из жизни после приёма у студентов экзамена. О его фатальной  болезни практически никто не знал, и его смерть поразила многих, в том числе и меня. Он был мужественный человек.

    Получается, что табак, через собственную болезнь позволил сделать открытие мирового масштаба – обнаружить существование мира вирусов. В то же время он стал причиной страшного недуга людей. Это тоже открытие…, но статистического характера.

Открытие 3   
Курение ломает душу.
    В своём развитии и познании природы человечество прошло два  крупных этапа:
1. Познание и освоение физического мира. На этом поприще мы достигли больших успехов, которые сегодня кажутся в чём-то даже предельными.
2. Освоение информационного мира. Компьютеризация нашей жизни стала фактом, математические модели пронизали всю нашу интеллектуальную деятельность.
    Сегодня мы вступили в третий этап – этап исследования и познания духовного мира. Появилось понимание того, что без исследования духовных проблем экологические задачи не решаются.
    Итак, материя, информация, душа – вот три столпа экологии, три краеугольных камня в структуре природы. И все это можно назвать культурой: технической, интеллектуальной и духовной.
    Попробуем проанализировать сказанное на самом простом примере. Вот вы купили пачку сигарет, вынули одну, закурили и, садясь в общественный транспорт, скажем в автобус, бросили окурок себе под ноги. Вы не подумали, что так, к сожалению, делают сотни миллионов людей. Попробуйте, смотря в окно автобуса, проследить экологическую цепочку вашей сигареты:
1.Табачная плантация.
2.Табачная фабрика.
3.Потребитель-курильщик.
4.Мусор.
    Однако, это очень поверхностная схема. За табачной плантацией стоят хорошие плодородные земли районов с благодатным, теплым климатом. А ведь на них можно было выращивать хлеб, фрукты и т.п. Эти земли надо вспахать, а это техника, горюче-смазочные материалы, а за этими материалами – нефтеперегонные заводы, за ними – нефтяные промыслы. За всем этим – другая энергетика, связанная с газом и углем (ТЭЦ), или ядерным горючим (АЭС), или с работой гидроэлектростанций (ГЭС).  За АЭС, за ТЭЦ стоит горнодобывающая промышленность, обогатительные фабрики, транспорт и т.д.
    Работа табачной фабрики также невозможна без энергетических затрат. Но для изготовления сигарет или папирос нужна бумага. Производство бумаги связано с целлюлозно-бумажными комбинатами, а тем нужен лес, чистая вода и т.д. и т.п.
    И все эти промышленные комплексы, потребляя в огромных количествах энергию и кислород, разрушают среду, в которой мы живём, обогащают атмосферу избыточной углекислотой, производят колоссальное количество газообразных, жидких и твердых отходов.
    Зачем все это? Что, без сигареты человек не может жить? Это что, вода, хлеб? Нет. Это удовольствие, от которого трудно отказаться, от которого большинство отказываться не хочет.

    Сигарета меняет человека, она подчиняет его себе, она деформирует его физиологически, нравственно и духовно.  Наверное, можно подсчитать, сколько в год для сигаретного кайфа человек вырубает лесов, сжигает угля, нефти, ядерного топлива, сколько использует пахотной земли, какие площади покрывает отходами золы из топок ТЭЦ, сколько сжигается попусту кислорода, сколько озёр или котловин заполнены отходами целлюлозно-бумажных комбинатов и т.д. Но сегодня этим никого не тронешь. Все это, как будто известно, но не входит в душу, не волнует сердце. Именно в этом наша трагедия.
    Получается, что курение меняет человека, делает его рабом привычки.

Открытие 4   
    Сегодня пришло понимание того, что человек по отношению к Земле ведёт себя подобно вирусу. Это легко понять.
    Вирусы самые мелкие из известных науке форм жизни. Для обозначения их линейных размеров  придумана даже специальная единица измерения – нанометр, обозначающий одну миллиардную часть метра. Для примера можно привести длину вируса оспы – 300 нанометров, вируса полиомиелита – 25 нанометров. Встречаются и совсем крошечные вирусы, размер которых достигает всего 8 нанометров.
    Структура вирусов чрезвычайна проста, так же как и идеология их разрушительной деятельности. Принципиальное устройство этих организмов сводится к сочетанию двух элементов: нуклеиновой кислоты, являющейся носителем наследственности, и окружающей её белковой оболочки – капсиды. В наследственной программе заложена  любовь вируса  к  самому  себе. Это его эгоцентризм. Вирус должен жить. Это его жизненный  императив. Собственно, это принцип существования любого организма, а не только вирусов. Разве человек живёт по-другому? Просто он устроен более сложно, вот и всё.
    Чтобы выжить вирус постоянно обновляет наследственный материал, обмениваясь генетической информацией с другими вирусами. Таким способом он пытается обмануть защитную систему хозяина, на котором он паразитирует. Для природы секс – это способ не только воспроизводства, но и самосохранения на основе генетического обновления через механизм импорт-экспорт.
    Принцип разрушительной деятельности вируса связан с его эгоцентризмом – сверхзадачей размножения. С помощью капсиды вирус подбирает организм, клетки  которого способны его принять. Проникая в клетку, он встраивается в её наследственный материал и перепрограммирует его.
    После этого клетка работает уже не на себя, а на вирус. Клетка, как правило, погибает, а вирусы  «разбегаются»  в  поисках  новых жертв.  Ну чем, скажите, не кукушка? Да и человек не далеко ушёл. Отработал, например, месторождение какого-нибудь полезного для себя ископаемого, разорил всё кругом, бросил и ушёл искать новое месторождение. Конечно, у человека всё выглядит намного сложнее. Но, возможно, лишь просто выглядит, потому,  что себя мы знаем несколько  лучше, чем вирусы.

    Компьютеризация породила компьютерные вирусы. Сегодня они достаточно хорошо изучены. Оказалось, что их принципиальное поведение в работающих (живых) система такое же как у вирусов биологических.
    Код заражённой им программы вирус обычно изменяет таким образом, чтобы получать управление первым. Это даёт ему возможность при нахождении незаражённой программы вставлять свою копию в её начало или конец и корректировать код программы-жертвы так, чтобы и здесь всегда получать управление первым. Этот вирус работает на себя, на перехват инициативы, контролируя границы программ и тем самым обеспечивая работу собственных модулей. Иными словами, компьютерный вирус, как и вирус биологический,  перепрограммирует «генетические»  коды своих жертв под задачу собственного размножения и только размножения. И другого, наверное, от них и нельзя ожидать, поскольку в основе их конструирования лежала идея самовоспроизводства.
Человек – это техногенный вирус.
    По всем основным характеристикам для Земли человек вполне этому понятию соответствует.
    Во-первых, по относительным размерам в сравнении с жертвами. Ориентируясь на приведённые линейные размеры биологических вирусов и на размеры живых клеток, можно увидеть, что вирусы составляют где-то  тысячные и десятитысячные доли от величины их жертв. Приблизительно тот же порядок цифр мы получим для компьютерных вирусов в сравнении с информационными объёмами управляющих программ для персональных компьютеров. И, может быть на удивление себе, разделив среднюю высоту человека на высоту живого слоя Земли, снова получим величину около одной тысячной доли единицы. Разумеется, не это главное, хотя соотношение размеров вирусов и жертв всё же показательно, поскольку соотношение масштабов в природе – фактор часто определяющий ситуацию. Ведь не может, скажем, мышь затоптать слона. Чтобы разрушить организм изнутри, необходимо быть достаточно маленьким существом, способным в него проникнуть и жить в нём.
    Но главное сходство в другом:
Человек подобно биологическим и компьютерным вирусам разрушает систему-жертву с помощью перепрограммирования её  генетического кода с целью собственного воспроизводства.
    Именно так и поступает человек по отношению к своему телу-носителю – слою жизни на Земле. Он заставляет этот слой работать на себя и только на себя, для воспроизводства человека. Однако, разрушив жертву, вирус покидает её в поисках других жертв. А что делает человек? Да ведь он уже такие жертвы ищет в космосе. Он делает это интуитивно. Это его генетическая программа. Правда, не все ещё это осознают. Большинству кажется, что нами движет стремление познавать мир. Но разве дело в названиях. Ведь человек ищет другие миры со скрытым и может быть до конца ещё неосознанным желанием высадить на них свой десант и при этом пытается создавать искуственные капсиды – космические станции, или ещё больше – что-то вроде искусственных вирионов (вироспор), другими словами, объектов вне организма (имеется в виду биосфера), в которых можно было бы сохранить себя как вид.   
    Нечто подобное, так или иначе, связано и с поисками в области клонирования человека. Как бы проба пера, на всякий случай. Что-то более сильное, чем стремление просто к познанию, толкает к этим исследованиям. Самое же сильное — это инстинкт самосохранения вида. Вид должен выжить, во что бы то ни стало.
*
    Классический детектив должен заканчиваться раскрытием преступления. В наших историях преступниками являемся мы все. Большинство не ведает, что творит. Но есть и те, которые ведают. И всё-таки творят.
    В целом то виновник найден. Это техногенный вирус. Но разве вирус виноват в том, что он существует. И всё-таки…
*
    Человек закурил. Огонёк сигареты весело и зловеще заалел кровью, предвещая беду через дымок кайфа. И вдруг…человек быстро загасил сигарету и выбросил её в урну. Ему показалось, что навсегда.



ДВЕ СУДЬБЫ
Что собирается, то и разбирается.
Принцип 3-го закона экологии
(по Барри Коммонеру)

    Они были похожи как двойняшки, хотя правильнее было бы назвать их технологическими клонами. В мире таких миллионы. Но этих двух создали на одном заводе и в одну смену. Просто волею случая  при появлении на свет они оказались рядом и успели подружиться. Не удивляйтесь. Такое бывает даже с  пластиковыми бутылками. Вначале они были пустыми и не очень понимали, для чего появились на свет и что с ними будет дальше. Когда же на конвейере их заполнили квасом, они подспудно почувствовали свою нужность. И вот на них уже  наклейки. Теперь определился их статус и назначение.  Потом они попали в разные упаковки и потеряли друг друга. Вначале на душе  стало тоскливо, но скоро они привыкли и поняли, что жизнь разлучила их навсегда и с некоторым интересом  ожидали, как сложится их судьба дальше.
*
    Первая бутылка, которая была чуть-чуть постарше, попала в вагон-ресторан поезда, отвозившего людей на юг. Её поместили в прохладный шкаф. Там было темно и очень холодно. И она никак не могла понять, что с нею хотят сделать. И вот когда от холода и ощущения какой-то безнадёжности, она стала терять сознание, дверь открылась. Добрые и тёплые руки посадили её в тележку и повезли. В некоторых местах тележка останавливалась, и приятный женский голос певуче предлагал:
– Вот квас. Холодный и вкусный. Недорого. Во-от ква-ас.  Рекомендую! Во-от ква-ас. Покупайте, покупайте, пока  холодненький.
    Её соседки стали покидать уютную тележку. Это немного беспокоило, почему других берут, а её нет. Но вот и она оказалась на столике у светлого окошка. Огляделась. Приятные улыбающиеся люди.   Услышала радостный детский голос:
– Мама, папа! Какая красивая бутылка. Я уже потрогала. Холодненькая. Я пить хочу. Так жарко. Скорее налейте мне этого кваса. А то я прямо умираю. Он, наверное, ядрёный, как в деревне у бабушки.
    И тут-то наша бутылка почувствовала свою нужность.
– Как хорошо быть кому-то необходимой и полезной – подумала она. Внутри нарастало ощущение счастья. Она была готова отдать свою жизнь этим милым людям, особенно такой  прекрасной и улыбчивой девчушке.
    Вот на столе появились стаканчики. Колпачок на головке нашей бутылки отвинтили, она вздохнула и наружу с шипением вырвалась пена. Девочка завизжала от радости. И живительная влага полилась в стаканы. Но чем больше её вытекало, тем больше слабела бутылка. И, наконец, когда она отдала всё, её жизнь кончилась.
– Вот и конец, – подумала бутылка. – Но не зря я жила на свете. Сумела помочь хорошим людям. Ради этого стоило жить.
    – Ой, мамочка! Как жаль. Квас закончился, – сказала девочка, вылив в свой стакан последнюю каплю.
– Но я ещё поиграю с этой бутылочкой. Почему-то она мне очень нравится. Мама, достань мой платочек. Я сделаю из этой бутылочки куклу.
    Платочек был повязан на головку бутылки. Девочка вышла в коридор вагона. Встала у приоткрытого окна. Баюкала свою новую куклу. Пела ей песенку. Укачивала. Потом ей это надоело. Она стала смотреть в окно. Мимо пролетали выкошенные поля. Встречались небольшие рощицы берёз. Пейзажи отвлекли её. Она забыла про  новую куклу. Привстала на цыпочки  и просунула бутылку в окно. Пусть она погуляет и подышит воздухом. Встречный ветер начал свистеть в отрытое горлышко бутылки. Девочку это забавляло. Она даже наклонила голову и слушала созданную с её помощью музыку. Но вот её пальчики  устали,  ветер вырвал бутылку и бросил её под откос насыпи. Девочка ойкнула.  Бутылка исчезла из вида. Девочка тут же забыла про неё и стала смотреть на людей, махавших косами вдоль дороги. Тут её позвала мама. Девочка зашла в купе и совершенно забыла про бутылку.
    А бутылка скатилась по откосу и застряла в небольшой дренажной канаве. Она немного оцарапала свои новенькие блестящие бока, но всё ещё была чистой и привлекательной. Так она пролежала всё лето. Природа не знала, как подступиться в пластику. Её методы разрушения не действовали. Материал был для неё незнаком. Принцип экологии «что собирается, то и разбирается» здесь не работал. Природа была в растерянности. Ведь она умела разрушать  только то, что создавала сама. Она не понимала, как включить пластик в свою систему  круговорота вещества.    
    Короткие дождики омывали нашу стойкую бутылку. Холодные ночи и жаркие дни сменяли друг друга. Но с нашей бутылкой ничего не происходило. Лето сменилось осенью. Пошли затяжные дожди. Канава наполнилась водой, возник ручеёк, и бутылку постепенно потащило вдоль насыпи. Наконец её прибило к скоплению похожих бутылок. Проходившие мимо люди говорили:
– Ну вот, новая свалка образуется. Господи, нет этому ни конца, ни края.
    Наступила зима. Эту маленькую свалку, куда попала наша бутылка, занесло снегом. Всё сковало льдом. Когда весной снег стаял, наша бутылка вместе с другими оказалась зажатой  среди каких-то веточек и немного занесена илом. Пригрело солнышко, между бутылками появилась травка и даже простые весенние цветочки. Около некоторых прижились жёлтенькие головки мать-и-мачехи. Но наша бутылка ещё выглядывала и смотрелась неплохо. Правда, немного потускнела, была измята, но цела. Она оказалась крепкой как «стойкий оловянный солдатик» в сказке Х. Андерсона.
    Прошло несколько лет, и наша бутылка оказалась захороненной под толщей почвы как в братской могиле. Минуло тысячелетие. На этом месте начали проводить какие-то строительные работы. И случайно наткнулись на это захоронение. Люди были очень удивлены тем, что пластиковые бутылки, о которых они слышали, всё ещё были целы.
– Что же нам теперь делать? – спрашивали они друг друга. Ничего не придумали. И выбросили пластиковые бутылки снова. Уже в другое место.
    К этому времени большущих свалок не было, и люди даже не помнили про них.
*

     Судьба второй бутылки оказалась более экзотичной. Она попала на большой пароход, который возил туристов по огромному  тёплому морю. Пассажиры смотрели на морские волны, небо, знакомились друг с другом, играли в карты, шахматы, отдыхали в уютных каютах. Вечерами танцевали и читали книги, слушали музыку. Завтракали, обедали и ужинали они в ресторане. Погода стояла жаркая. В барах продавали прохладительные напитки. Многим очень нравился холодный квас.  Уходя в свои каюты, некоторые брали его с собой. Как правило, к утру бутылки были уже пустыми. Их выносили в  специальные мешки. Но некоторым людям, было лень это делать, и бутылки выбрасывались в море. Почему-то эти люди считали, что море большое и от того, что их бутылка окажется в воде, ничего плохого не произойдёт. Они не задумывались, что в море  пароходов очень много, и пластиковые бутылки   могут собираться в большие группы. Они не знали, что море не умело с ними бороться и «растворять» или как-то иначе перерабатывать. Ведь таких бутылок раньше оно не видело.
    Но однажды, выйдя на утреннюю палубу, люди были поражены. Мимо них проплывал огромный пластиковый остров. В основном это были бутылки. Среди них была и наша  бутылка из-под кваса.
    Тогда многие пожалели о том, что выбрасывали бутылки в море. Некоторые  пошли к капитану и попросили его разъяснить такое необычное явление, как плавучий остров из пластиковых бутылок. Капитан сказал, что у них на борту есть учёный-эколог. Он поговорит с ним. И заранее пригласил всех интересующихся после ужина придти в  конференц-зал.
    

Вечером зал был переполнен. На большом экране пассажиры увидели карту Тихого океана.
    На ней были показаны контуры материков и главные течения. Но самое поразительное было то, что центральная часть этого Великого океана оказалась покрытой отходами человеческой цивилизации. Вот тут-то всем стало страшно. По залу прошёл лёгкий гул. И стали слышны отдельные голоса:
– Господи! Что же такое делается-то. Неужели всё это мы понаделали. Если так дальше пойдёт, то и океана скоро будет не видно.
– Может быть мы уже последние, кто видит открытое море.
– А как же с испарением из океана. А как же рыбы? Киты? Умные дельфины?  Как же тогда Земля сможет нас прокормить и насладить красотой своей?    Вид острова из пластиковых бутылок и карта заставили многих задуматься об экологических проблемах Земли, связанных с их личностным поведением в быту.
    Между тем наша бутылка из под кваса оказалась зажатой между себе подобными. Волны, шторма приводили к тому, что бутылки  тёрлись друг о друга и медленно, но верно разрушались. Вода проникала внутрь. Бутылки тонули. Продукты же разрушения стенок в виде мелких частичек рассеивались в воде. Они попадали в жабры рыб, их желудки, кровеносную систему и даже в ткань их тела. Человек вылавливал этих рыб. Поедая их, он засорял и свой организм микрочастицами пластика.
    Такая, казалось бы, простая цепочка событий показывает, что в природе всё связано со всем. Ведь это второй закон экологии.
    Наша бутылка оказалась втянутой в этот процесс.  И когда кто-то из людей съедал мясо зараженной ею рыбы, он заболевал и умирал. А бутылка в виде микро-частичек, после его похорон попадала в Землю.
*
    Первая и вторая бутылки-близнецы так никогда и не встретились.



СЧАСТЬЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ
Здравствуй племя
Младое, незнакомое!
А. Пушкин

За свадебным столом среди обычных по поводу молодожёнов тостов зашёл разговор о счастье. 
Вспомнили фильм Михаила Ромма «А всё-таки я верю». В одном из его эпизодов идущая по улице девушка на этот вопрос ответила:
 – Счастье…?  Его нельзя определить. В него можно только верить.
На миг все  задумались – так похоже на правду. Неожиданно в наступившей тишине раздался спокойный мужской голос:
– Я, пожалуй, с такой трактовкой счастья не соглашусь. Вы же знаете, у меня год назад родился сын. И вот, когда я утром ухожу на работу, обязательно подхожу к его кроватке. Посмотрю на него, и я счастлив. Радость и любовь наполняют моё сердце.
    Общее молчание было согласием  с этим простым фактом. Счастье должно быть конкретным.
***
    Последнее время меня стало тянуть на прогулки в обществе малышей. Детские площадки это такой прекрасный и волшебный мир. Сидишь на скамеечке, смотришь на их незатейливые игры, на счастливые лица мам и бабушек, опекающих своих чадушек, и на душе возникает какая-то благость. Дал нам Бог на закате дней такое счастье.         
    Конечно, все ребятишки разные, мамы с бабушками тоже. Но у них есть общее: любовь наполняет их сердца. Я знаю, что они, не задумываясь, готовы за них отдать свою жизнь. Помню, как мы с моей мамой стояли на платформе метро, держа за ручонки, тогда ещё маленькую её  внучку, и мне пришла в голову совершенно идиотская мысль:
– Мама, спросил я, – а если Ленка неожиданно упадёт с платформы, что ты станешь делать.
Она мгновенно ответила:
– Я прыгну к ней, и мы вместе погибнем.
Мамы уже давно нет, и я намного пережил её срок, но мне до сих пор стыдно за этот вопрос. Конечно, я при этом подумал и о себе и о Вере. Мы тоже, не задумываясь, прыгнули бы, но при этом пытались бы спасти наше чадо. Можно было бы побежать к концу платформы, может быть, спрятаться под ней, или выбросить ребёнка на платформу. Но бабушка этого бы не смогла. Она была на пенсии, пережила блокаду. Ей все эти выверты были не под силу. Она только  могла закрыть внучку своим телом и, не задумываясь, такое решение приняла.
    А сегодня передо мной бегает весёлый мальчишка, лет трёх. На коленках залезает по ступенькам на горку-слоника, бежит по верней площадке и быстро скатывается на попе по скользкому лотку. Мать вся светится в улыбке и только едва успевает страховать его и ловить на конце ската. Малыш играет с ней. Бегает то туда, то сюда, снуёт по верхнему настилу. Оба смеются. И мне так радостно смотреть на них обоих.
    Вечером сижу на той же скамейке. Мимо проходит совсем маленькая девочка. Такой ещё несмышлёныш. Остановилась и стала с любопытством смотреть на меня. Я улыбнулся ей, сказал здравствуй и предложил сделать ладушки. Стал медленно хлопать ладонями, приглашая её повторять за мной. Вначале она не поняла, потом начала пробовать. Её пухленькие ручонки делали это неумело. Рядом стоящая мама сказала, что она ещё этого не пробовала.  Но у девчушки стало получаться. Она обрадовалась и когда они отошли от меня, она всё оборачивалась и неуклюже шлёпала ручонками. Я был счастлив. С таким настроением я вернулся в дом и когда засыпал, видел перед собой это хлопающее в ладошки чудо жизни.
    Через несколько дней я снова сидел на той же скамейке. Мимо меня крохотный мальчишечка тащит на верёвочке пластиковый паровозик. Разноцветный и красивый. Игрушка перевернулась, верёвочка запуталась за колёсики. В общем  – маленькая авария. Малыш этого не замечает и продолжает тащить паровозик, который уже лежит на боку. Подбежала мама, всё поправила и сунула верёвочку в руки сыну. Тот как-то рассеянно взял её, но тут его внимание отвлекла девочка, скатывающаяся с горки. Он верёвочку бросил и направился к горке. Мать – за ним. Паровозик остался стоять неприкаянным. В это время появился другой мальчуган, чуть постарше. Он тоже за верёвочку катил свою красивую машинку. На его пути оказался паровозик. Он встал в какой-то задумчивости, видимо, размышляя, что делать ему дальше. Путь преграждён. Я подумал, что он объедет стоящий перед ним брошенный паровозик. Но неожиданно для меня он принял совершенно другое решение. Он отодвинул паровозик ногой и пошёл своей прямой дорогой.
    И тут я вспомнил один занятный тест на поведение людей в подобной ситуации. Задача заключалась в следующем:
    Вы двигаетесь по дороге, ведущей вас к определённой цели. Неожиданно дорога упирается в стену. Стена высокая. Вы перебраться через неё не можете. И тянется она в обе стороны необозримо. Спрашивается, что вы будете делать.
    Я ответил, что поверну обратно, потому что цель, которую я поставил, скорей всего, для меня является ложной. Или я пошёл не той дорогой.
   Вера сказала, что она пойдёт вдоль стены. При этом направо или налево неважно. Стена не может быть бесконечно длинной и где-нибудь закончится. А может быть, в ней обнаружится калитка или какой-то пролом, через который ей удастся перелезть.
    Наша дочь, практически не задумываясь, выбрала свой вариант. Она заявила, что будет копать лаз под стеной и через него выйдет на другую сторону.
    Глядя на малыша, который отодвинул ногой мешающий ему паровозик, я подумал, что в случае со стеной он стал бы её ломать или каким-то способом пробивать в ней брешь, наконец, разбирать.

    Через несколько дней я решил посидеть на соседней площадке, устроенной для всякого рода спортивных упражнений. В дневное время на ней часто прогуливаются мамаши с ребятишками. Когда я устроился на одной из спортивных скамеек, ко мне подошла девочка лет пяти и стала меня с интересом разглядывать. Потом неожиданно спросила:
– А что ты тут сидишь?
Я не стал рассказывать ей о своих проблемах, а просто ответил:
– Да вот пришёл посмотреть на тебя. Такая ты красивая и нарядная. Видно сразу –  очень хорошая девочка. Глазки у тебя весёлые.
    Видимо, ответ вполне её устроил и она отошла к маме, которая за ручку держала младшенького. Немного погодя они собрались уходить, и мать позвала мою девчушку. Та, проходя мимо меня, неожиданно повернулась и спросила маму:
– А как же дедушка?
Мать не нашлась, что ответить. А я сказал:
 – Иди, иди с мамой, я скоро тоже следом приду.
И она успокоилась. А я подумал:
– Раз нас такие малышки зовут с собой, значит, мы им интересны и ещё нужны. И на сердце стало веселей – и жизнь хороша, и жить хорошо!
***
    А вот ещё одна история, которую мне рассказала моя приятельница Катя Коршунова. Когда её внуку было пять лет, он неожиданно для неё спросил:
– Бабушка, а деньги это самое главное?
Она просто опешила. Откуда у малыша такой вопрос. Подумала – наверное, в телевизоре всякого насмотрелся или какие-то разговоры взрослых так его озадачили.
– Да, нет, внучек мой дорогой. Главное – это любовь. Любовь за деньги не купишь.
Ребёнок успокоился и занялся своими детскими делами. Екатерина тоже больше эту тему не стала обсуждать. Но у малыша её ответ, видимо, как-то засел в голове. И вечером он снова спросил её:
– Бабушка! А ты меня любишь?
– Конечно, родной мой! Конечно, люблю. Я тебя люблю больше всех на свете.
Внук радостно заулыбался, стал Катю обнимать:
– И я тебя, бабуля, люблю, очень- очень.



ЖИТИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ НА ЗЕМЛЕ

ПОДЪЁМ И ПРЕОДОЛЕНИЕ
Мы с тобой поднялись
на мансарду высокого дома –
край в весенней красе.
Тонкой лентой белеет речка.
«Утро!» - колокол возвещает.
Есано Акико


– Саша, посмотри, наша малышка уже держит головку!
– Здорово! Но я бы сказал, что только пытается её держать. Надо  ещё страховать.
– Конечно. Но ведь старается. Полюбуйся, какая она прелесть.
– Быстро летит время. Она уже сидеть может. И такой осмысленный взгляд. Улыбается вовсю.
– Я, Верочка, не могу на неё налюбоваться. Спасибо тебе за дочку. Спасибо! Я тебя так люблю.

– Ура! Ура! Господи, пытается встать. Уцепилась ручонками за край кроватки и тянется, тянется вверх.
– Да вот уже и на ногах. Правда, неуверенно держится, но стоит. Скоро надо покупать манеж. Пусть ползает. Нужен простор. Её пространство стало больше, чем кроватка.

 – Ей так хочется ходить самостоятельно. Буду поддерживать за обе ручки, чтобы она чувствовала опору.  Ну, давай, заинька ты наша, топай-топай.
– Саша, я сейчас немного её отпущу. Чувствую, что уже можно. Ой, пошла, пошла. Сама. Раз, два…шлёп. Ничего. На попу. Она у неё крепкая.
– Верочка! Ведь сегодня ей десять месяцев. Надо запомнить. Пошла самостоятельно. Мне говорили, что дети обычно ходить начинают с годика. А наша, крепышка уже в десять затопала.   
– Это верно, но девочки развиваются быстрее. 

– Папа, мама! У меня руку замурило.
– Что-что у тебя с рукой?
– Да я же говорю – замурило.
– А? Ну да замурило. Можно говорить, что рука затерпла. Наверное, ты как-то неудобно на ней лежала. Вот такие мурашки по ней и пошли.

– Папа! Скорей разгаси свет.
-–Что, что мне сделать?
– Да я же говорю разгаси свет.
– Давай маму попросим. А то я что-то тебя не пойму. Погасить что ли?
– Да нет. Ну, какой ты непонятный. Раз-га-си, а то мне темно.
– Мама, мама! Папа такой непонятный. Ну, хоть ты разгаси свет, а то я сейчас заплачу.
– Да, папа такой непонятливый. Конечно, всё просто. Ведь свет зажечь надо, Так?
– Ну да. Я и говорю – разгасить.
– Саша! Сразу видно, что ты с детьми не общаешься. У них в этом возрасте происходит ломка понятий и то сочинение слов, о котором прекрасно написал Корней Чуковский в книге «От двух до пяти». Я же в садике с детьми работаю. Учусь у них. Это для меня своего рода ликбез. Например, ребёнок знает, что такое яблоко, груша, слива и т.д. Он их получает и с удовольствием ест. Но ему непонятно слово фрукты. Потому, что это некое обобщение. Если угодно, абстракция. Фрукта как такового нет. Есть конкретное его овеществлённое восприятие. Не все дети это сразу понимают. Так что привыкай к словарю нашей доченьки. Учись, сту-дент!

*

– Саша! Ты почувствовал, что ясельный период и детский садик для Ленки прошли как-то незаметно. Почти ничего не запомнилось. Эта ступенька её жизни не оставила в нашей памяти особого следа. Разве что история первого знакомства с Дедом Морозом – новогодним и настоящим.
    О первом мне рассказывали: воспитательница одетая Дедом морозом зашла в зал полный малышей младшей группы. Они все затихли. Глазёнки настороже. Не могут понять, кто это такой. Напряжённая тишина. И вдруг, какой-то малыш от страха заревел во всю мочь. И зал с детьми моментально переполошился. Разнорёвное голосьё заполнило помещение. Детишки бросились бежать. Потом выяснилось, что некоторые от страха описались и даже больше. Воспитатели и нянечки  тоже запаниковали. Сразу и не поняли, что случилось и как действовать. Вот что значит незнание детской психики. Никто ребятне не объяснил, что будет праздник, подарки и как он проходит.

    А с настоящим Дедом Морозом ты сам нашу девочку познакомил. И тоже неудачно. Помнишь Гатчину, где мы одно время жили. Леночку привезли с юга от бабушки. Настоящего мороза она ещё не знала. А в тот день было градусов двадцать. Яркое солнце. Ветра нет. И ты с нею пошёл гулять. Мороз «ухватил» её за щёки. Она перепугалась. Стала реветь. Слёзы потекли по красным уже щекам. Стало ещё хуже. И вы бросились бежать домой.
 
*
– А помнишь, как мы её четвертоклашку отправили на экскурсию в Тулу и Ясную Поляну? Зашли в вагон, а там одни взрослые девочки – 8-9 класс. Мы заволновались, но нас успокоили. Её никто не оставит без присмотра, и старшие будут наше чадо опекать. Слава богу, так и оказалось.
    Мы ей дали с собой какие-то мелкие деньги и телефоны с адресами  московских друзей. Вернулись домой, и стало нам как-то не по себе.
– Верочка, но всё ведь получилось удачно. Помнишь, ребёнок нам даже подарки привёз. Тульский пряник печатный и маленький самоварчик-сувенир. Мы так были поражены и счастливы. А о впечатлениях я уж не говорю.
– Конечно, помню. Ведь это была первая её самостоятельная поездка. Я имею в виду без нас, без родителей.
– Да, верно. А потом мы более менее спокойно отправляли её в небольшой теплоходный круиз по Прибалтике. Правда, тогда она очень сильно простыла.
– А где-то в классе седьмом у неё состоялся лодочный туристический маршрут. И даже удостоверение выдали.
– А потом поездки в Ригу со школой. Ну, там уже было спокойней.  В общем, ребёнок наш рос довольно самостоятельным человечком. Набирался житейского опыта и закалялся, чтобы, когда придёт время, уверенно перейти во взрослую жизнь.   
– А ведь хорошо, что после третьего класса нам удалось перевести её в английскую школу. С каким азартом она догоняла одноклассников. Толстый англо-русский словарь стал её настольной книгой. Не надо было подгонять. Охотки хоть отбавляй.
– Ну и, как оказалось, дар у неё был к языкам.  К концу года она в классе оказалась первой. Потом сама захотела осваивать французский.
 – Да, я это прекрасно помню. Учительница, которую нам рекомендовали, подошла к делу исключительно профессионально. Она захотела вначале поговорить с нашей девочкой. Наверное, опасалась, не родительская ли это блажь. Но после беседы с нашим ребёнком поняла, что желание идёт не от нас, а от неё. И согласилась.
– Ещё бы не помнить. Ведь с деньгами у нас было туго. Но мы решились на траты и никогда об этом не пожалели. Так ведь?
– Никогда. Расходы пошли впрок. Ведь позже её рекомендовали в Дом «Дружбы народов». И пошло-поехало. Работа гидом с интуристами по городу. Затем, по Эрмитажу (после эрмитажных курсов).

*
– Но, как ни странно, период после школы оказался метущимся. Всё поиски были связаны с живописью и рисованием.
– Верно. Первая работа началась в мастерской по росписи керамики. Дома сидела, стиснув зубы, работала с черепками. Напор был страшный. Через год уже ей доверяли изготовление эталонов. И платили неплохо.
– Да вот потом как-то остыла и бросила это занятие, хотя дома и сейчас стоят некоторые её работы. Видно, не её это было дело.
– Наверное… Потом замужество. Алексей талантливый был художник. Работал по фарфору. Её многому научил. Жили в любви.
– Родили внука. А потом несчастье – Алексей  рано умер. Перед смертью, он просил медсестру передать Лене, что она сделала его счастливым.
– Да!... Досталось нашей доченьке.
– Досталось. Побоялась остаться одна. Но второй брак оказался неудачным, хотя формально не распался до сих пор.
– К счастью есть в ней внутренняя струна. Нашла всё-таки себя. Создала свой маленький бизнес на языковой базе. Вот уже несколько лет успешно работает её фирма «Теофил Норт». Думаю, что теперь наш ребёнок состоялся.

**
    У каждого человека своя судьба и собственный путь её прохождения. Но процедурно со всеми людьми происходит  одно и то же: преодоление подъёма и спуск с некой достигнутой вершины. И это совершается не по плавной кривой (в общем случае асимметричной), а по гистограмме. Человек поднимается по ступенькам и по ступенькам спускается.
    Он не помнит ступеньку первую и не знает последнюю (к счастью). По зрелости лет возникает ощущение, что вниз он двигается не сам – его опускают. И чем ниже эта ступенька, тем он больше это чувствует.

***
– Верочка! Смотри перед нами идёт пара симпатичных старичков. Как нежно держатся они друг за друга. Приятно на них смотреть. Вот и мы когда-нибудь так-то. А куда денешься.
– Да. Вот и я уже на пенсии. Болеть стала чаще. Ты у меня ещё вроде держишься молодцом. Но тоже всякие болячки появились. Возраст берёт своё.

СПУСК
С мансарды спускаюсь,
по ступенькам тихонько схожу
и в сгустившемся мраке
ощущаю всем существом
эту осень и эту ночь…
Вакаяма Бокусай.

– Верочка! Вот уже четыре года как тебя нет. Вначале просто жить не хотелось. На сердце тяжёлая и какая-то гнетущая  пустота. Постепенно не то чтобы отпустило, а как-то осело в глубине навсегда. Житейские заботы взяли своё.
– Три года к ряду ездил на лето в наше любимое Моровское.
Выкашивал заросли травы перед крыльцом и за домом. Помнишь, где у нас были грядки и парники под огурцы, перцы и помидоры. Ухаживал за твоими цветами. Жасмин, который ты посадила, так хорошо принялся и вовсю цветёт.
– После того, как тебя не стало, всё так изменилось и одичало. Первый год вообще никого в Моровском не было, на второй и третий – появлялся Вадим с внуком Никитой. Да так, …всего недели на две. В конце моего первого без тебя житья был сильный ураган. Всю лесную дорогу в Любытино завалило буреломом, толстенную старую берёзу в два обхвата (помнишь там, куда в Квасильниково автолавка приезжала) сломало, в Любытино у некоторых домов крыши снесло. К нам автолавка не могла доехать, электричество, естественно, «отрубилось».   Готовил еду на маленьком костре. Помнишь, где мы бельё полоскали.
– В следующее лето тоже был один. Стояла жара. Я около бани обливался и, возвращаясь в дом, на крыльце как-то оступился, что ли. Скорей всего неожиданно отключился и прямо рухнул оземь. К счастью, наверное, подсознательно,  хотя и зацепился ступнёй о ступеньку, сумел повернуться боком.  Несколько секунд пролежал в отключке. Правая рука от плеча до локтя потом долго была чёрно-синей, затем зеленовато-жёлтой. Но всё во мне функционировало. Я даже косил понемногу и вполне мог себя обслуживать. Только позже понял, что для меня этот был звонок, сигнал… , и сигнал прямым  текстом.
– Но его я осознал позже. И на третий год снова поехал в нашу избу. В  Моровском я чувствовал присутствие тебя. Мне казалось, что ты рядом. И становилось легче жить. В один из дней захотелось пойти на просеку, помнишь, где ЛЭП, и пощипать земляники. Да и вообще побродить по ближней округе. Но кругом теперь такие заросли, что я довольно быстро устал и решил вернуться. Пошёл через ложбину, которая полого поднимается к нашей избе.
– Бурьян до плеч и выше. Пришлось прямо продираться. И вот в метрах ста от дома как-то неудачно ступил и упал. Сразу встать не удалось. Когда же поднялся, понял: случись что, меня бы здесь никто и не нашёл. А ведь дом, можно сказать, рядом.
– По приезде в город (не сразу, правда) рассказал об этом и о случае падении с крыльца прошлым летом нашим детям. И они категорически запретили мне снова ездить в любимое нами Моровское.
– Коля похлопотал и через интернет нашёл недорогое и очень привлекательное место – большую частную ферму недалеко от Всеволожска. Поселился я в расчёте на месяц, в прекрасном бунгало. Все
удобства: душ, туалет, горячая и холодная вода, холодильник, маленькая кухня-прихожая, спальная комната. Посмотри на фото. Очень милое место. Гуси, козы, куры с цыплятами и даже ослики с добрым когда-то цирковым мерином. Напротив пруд и есть водопад небольшой, но красивый. Кругом лес. Грибы, черника.  И всего-то, не поверишь, в 25 минутах езды, как
говорят, от крыльца до крыльца. Каждый день активно гулял в лесу. Иногда читал у пруда в кресле. Кругом ребятня.
    Малыши с мамами и бабушками. С продуктами проблем не было. Коля с Мишей завезли большой запас. Да ещё Елена раз приезжала. Тоже навезла.
– И вдруг неожиданно стало подниматься давление. Я особого значения не придал. Даже по интернету посмотрел возрастную норму. Вроде бы за неё не выходил. Но вот в один из утренних походов в лес на обратном пути почувствовал, что меня как-то кособочит. Был уже на подходе к мостику у водопада. Там хозяин фермы сделал маленькую площадку отдыха – несколько чурок для посиделок. Кое-как добрался. Хотел на одну чурку сесть, да  неожиданно отключился и рядом упал навзничь. Наверное, несколько секунд пролежал, потом поднялся и сумел сесть на этот «пенёк».
– Оказалось, что кто-то у пруда (это почти сразу за мостиком у водопада) увидел моё падение. Один из отдыхающих пришёл ко мне. Но я был уже ничего и смог самостоятельно дойти до дома. Правда, он страховал меня. Из разговора оказалось, что практически все мужики, проживающие с внуками и жёнами в соседних бунгало, либо инсультники, либо инфарктники. Некоторые перенесли серьёзные операции. Уехать мне пришлось в город на неделю раньше.
– Медсестра Надя, которую ты наверняка помнишь, поставила мне семь капельниц. Но ничего изменить не удалось. Поскольку список лекарств для капельниц я утерял, пошёл на платную консультацию в нашу Александровскую больницу. А там, когда терапевт меня прослушала, спросила, не беспокоит ли  сердце. Оно меня не беспокоило, и я на её вопрос обратил внимание только через несколько дней дома.
– Неожиданно началась сильная тахикардия. Честно говоря, я не знал, что и делать. Думал, пришёл мой час. Потом вспомнил твой большой опыт, накапал сорок капель корвалола и взял под язык валидол. И ты знаешь, быстро приступ снял. Потом вспомнил, когда после сорока мне рекомендовали раза три в день в течение месяца поглотать эти капли. И я стал это делать. Постепенно всё «устаканилось». Сейчас обхожусь без них. Правда, каждый день пью свежий чай с имбирем. Это лето уже придётся провести в городе
– Однако нет-нет, да и возникает головокружение. Вообще сигналы поступают и поступают. И сейчас я понял, что меня опустили ещё на одну на ступеньку вниз. Сколько я на ней продержусь, не знаю.
– Думаю, не далеко время, когда мы с тобой встретимся. Хотелось бы только кое-что ещё закончить. Мы все тебя помним и любим.

*
    Шестого апреля, как раз в День геолога, вышел на свою обычную прогулку по нашим дворам, присел на скамейку в небольшом детском скверике с горкой, песочницей, качелями и т.д. Неожиданно рядом со мной появилась молодая мама с сынишкой около двух лет. Совершенно неожиданно её ребятёнок повернулся в мою сторону, широко и приветливо улыбнулся, раскрыл руки, подбежал и обнял меня. Я тоже прижал его к груди. На меня в упор смотрели весёлые и любопытные глаза, серые как у тебя. Розовощёкое лицо улыбалось во всю ширь.
    Его мама немного растерялась, а я сказал:
– Какой приветливый и прекрасный у вас сынишка.
Вдруг малыш снова повернулся ко мне, подбежал и обнял ещё раз. Я был счастлив. Такого со мной ещё не случалось.
    После этого мальчишечка потопал к горке и уже не обращал на меня внимания. Я посидел минуту и радостный пошёл домой. Ребёнок одарил меня своим счастьем бытия. Думаю, через него меня обнимала твоя душа.


ИСКРЫ САЛЮТА
Мы в праздник девятого мая
Спешим на военный парад.
Иду я, флажок поднимая,
Я этому празднику рад!
Ирина Захарова

24 января. Вечером звонит дочь, чтобы поздравить с 70-летием полного освобождения нашего города от немецкой блокады. Я житель блокадного Ленинграда. Пережил самую тяжёлую зиму 41-42 года. В нашей коммунальной квартире на Петроградской стороне умерли все соседи. Хорошо помню, как выносили их в гробах. Воспринимал с детским любопытством, и не более, хотя в довоенные дни часто бывал у них в гостях. Они потчевали меня чаем и булкой с маслом. Иногда угощали и горячей сосиской. Эти две бабули остались у меня в памяти именно чаями. Они приходили из бани. Напаренные, жаркие. Дверь в комнату открыта. На столе самовар. На коленях полотенца. Чай пили из блюдец с сахаром вприкуску. О чём-то разговаривали, вытирали лица полотенцами. Они наслаждались жизнью. И вот их не стало. Мне было восемь лет, но смерти я не осознавал. Я просто не понимал, что это такое.  С другими соседями (по рассказам мамы) случилась трагедия. Отец семейства служил инженером на каком-то заводе. Жена не работала. В семье был достаток.  Они жили в небольшой комнате и имели примыкающую к ней ванную с дровяным отоплением. Держались несколько особняком, но частенько приглашали меня в гости. Я играл с их сынишкой. Почему-то из угощений запомнились вкусные оладушки. Они имели  необычный жёлтый цвет и сильно пахли  яйцами.  Инженер погиб при бомбёжке завода. Жена и маленький сынишка остались одни. Оказалось, что мать совсем не приспособлена к самостоятельной жизни. Смерть кормильца настолько выбила её из колеи, что она спустя какое-то время, убила малыша и  сама повесилась.
     В конце большой общей кухни находилась маленькая комната, которая до революции, видимо, принадлежала кухарке. В ней обитал слепой мужичок. Он работал на дому со щетиной и изготавливал щётки. Наш кухонный стол располагался как раз напротив его двери, и я часто видел его за работой. Часто, потому что у меня была необыкновенная тяга к сырой картошке и когда мама чистила клубни, я стоял рядом и вожделенно ждал отрезанных и вымытых в холодной воде кусочков. Их ароматный вкус я помню до сих пор.  Для меня это было лакомство. В открытую дверь комнатки слепого было видно окно и на его карнизе почти всегда ворковали голуби. Наверное, он их подкармливал и через них общался с небом. В блокаду не стало голубей, и умер слепой.
    Остались в квартире только мы с мамой. Нам посчастливилось выжить.
    Осенью, ещё до блокадного кольца, Ленинград сильно бомбили. Особенно много бросалось на него так называемых зажигалок. На крышах их тушили молодые люди, часто просто мальчишки. Напротив наших окон в один из дней я видел, как на крышу в вёдрах поднимали песок. Ведра наполнялись из песчаной кучи возле чёрного входа в дом.  К дужке ведра привязывалась верёвка, за которую тянули его на крышу, делая запасы песка к ночи. Работали споро, даже с каким-то азартом. Человек, который загружал ведро, обычно поднимал голову и взглядом провожал этот груз. И как-то верёвка оборвалась. Ведро с песком полетело вниз. Произошло это так неожиданно, что нагружающий вёдра пацан даже не сразу понял опасность и остался стоять как вкопанный. Ведро упало ему на голову. Не знаю, чем всё это закончилось. Скорей всего малый стал ещё одной жертвой войны, не дожив до блокадных дней.
    В подъезде нашего дома на ул. Теряевой (теперь Вс. Вишневского) когда–то   проживал Валерий Чкалов (теперь об этом свидетельствует мемориальная доска на стене . Дом  и сегодня сочленяется через угол с большим зданием на пр. Чкалова (ранее Геслеровском). Оно загорелось. Перед глазами стоит огромная толпа людей. Ночь, и пламя огромного пожара освещало все наши внутренние дворы, забитые погорельцами. Уже в блокаду в этот сгоревший дом попал снаряд (со стороны Геслеровского проспекта). Кто из жильцов этого несчастного дома остался жив, кто погиб, я, конечно, не знаю. Мы и соседи смотрели на полыхавшее здание и толпу бывших его жильцов с нашей большой с двумя широкими окнами лестничной площадки молча. Наверное, каждый думал:  это могли быть и мы. А может ещё и будем.
     Моя мама прожила недолгую и трудную жизнь. Растила меня одна. В блокаду ей было 32 года. Она не любила вспоминать об этом времени. А, если вдруг приходилось, начинала украдкой тихо плакать. Почему-то я часто мальчишкой говорил ей:
– Вот вырасту, куплю тебе кресло, и ты будешь в нём отдыхать.
Конечно, никакого кресла я не купил, и отдыхать в нём ей не пришлось. Жизнь сложилась так, что вместо кресла я подарил ей внучку, а под конец жизни и внука. Мне удалось принять её три раза в Адлере, где я тогда работал. Она погрелась на южном пляже, поплескалась в тёплых водах Чёрного моря, побывала в горах на знаменитом озере Рица. Но самую большую радость ей доставила внучка. Там была взаимная и сильная любовь. Они обожали друг друга. Мамы уже давно нет, но любовь осталась. Особенно это чувство обостряется в дни памяти блокады Ленинграда. Дочь смотрит документальные фильмы об этих трагических днях и всегда поплачет. Она говорит мне, что не может их не смотреть. И глядя на несчастный город и умирающих людей,  видит перед глазами бабушку.
     И вот 24 января она звонит мне и рассказывает, что смотрит из окна на красочные огни салюта (она живёт недалеко от Петропавловской крепости), думает о свое любимой бабушке и вдруг начинает ощущать каким-то внутренним осознанием, что искры салюта это вспышки душ погибших и переживших  блокаду людей. И одна из этих искорок душа её бабушки. И она разревелась прямо в трубку телефона.



КТО ПОБЕДИТ 
Смело мы в бой пойдём…

   Вышел из избы и неожиданно для себя увидел двух петухов. Они изготовились к бою. Были так сосредоточены, что даже не замечали меня. Позиции у них оказались разными. Панельные доски, на которых свела их судьба, чуть наклонены. Белый петух немного выше. К тому же за ним свободное пространство. Оно давало преимущество в манёвре. Чёрный петух оказался прижатым к калитке и углу избы. Возможности для манёвра у него не было. Навряд ли бойцы это понимали. Но какое-то внутреннее чутьё, возможно, определило их дальнейшее поведение. 
    Через несколько секунд белый петух бросился на противника. И грянул бой. Чёрный петух в мгновение ока был повержен. Ему не повезло.
    И я подумал:
– Что их заставило драться, что не поделили. Завоёвывали пространство, бились за кур, которых поблизости и не было, кого-то защищали? Неприязнь белого к чёрному и наоборот? Генетическая агрессивность? Игра молодой крови и молодечество?

    Позже вспомнил историю, которую мне рассказали в этом же таёжном посёлке.
    Жил там молодой парень. Крепкий и  задиристый. Как говорят в народе, достал всех. И никакого сладу с ним не было.  Решили его проучить: собраться толпой и побить. Для верности заготовили довольно толстый берёзовый дрын. Подкараулили и налетели скопом. Для верности кто-то, изловчившись, ударил его дрыном по голове. 
    Когда мне это рассказали, я с беспокойством спросил:
– Так ведь вы убить его могли.
Ответ меня и порадовал и обескуражил.
– Да нет. Он отбежал и стал грозиться нам:
– Ну, погодите! Я вас поодиночке отловлю, и получите от меня как следует.
Я, естественно, удивился:
– Как отбежал? Вы же его по голове дубинкой огрели?
В ответ услышал:
– Ну да врезали. А он будто и не почувствовал. Крепкая башка оказалась.
    Подивился я: есть же такие парни на Руси матушке. Наверное, это хорошо.
    И вспомнил ещё одну историю. Кольский полуостров. Вечеринка.Выпивка. Гитара. Песни. Всё ладно. И вдруг возникла драка. Мой приятель стал разнимать. Ему ударили гитарой по голове. Все оказались в милиции.  Приятель потом рассказывал мне:
– Когда составляли протокол, я в нём фигурировал как пострадавший. Было записано, что во время драки кандидата геолого-минералогических наук В.И. Гуревича  ударили гитарой по голове. При этом гитара сломалась.
   Приятель очень этой записью гордился. Ещё бы. Гитара сломалась, а его голова осталась целой.

    На Руси драк много. Но иногда дело до рукопашной не доходит. Хорошо, когда находится смелый и находчивый человек. Буровая. Идёт нормальный процесс. Неожиданно внимание всех привлекает женщина, с криком бегущая к вышке. Её почти настигает толпа совершенно озверевших мужчин. Женщина вбегает на буровую. Лицо в крови и слезах. Одежда изорвана. Умоляет спасти. Бригада остановила работу и встала на защиту. Оказалось, это цыганка. Её преследуют  разъярённые соплеменники.
   Увидев наших работяг с патрубками и буровыми ключами в руках, они в нерешительности остановились. Но пыл их не пропал. Трудно сказать, чем бы всё это закончилось, потому что через какую-нибудь минуту преследователи пришли в себя и кинулись в атаку. Но их заминки оказалось достаточно, чтобы сменный мастер сумел выдернуть шланг с буровым глинистым раствором, находящимся под высоким давлением, и направить на нападавших. Они полегли, как  под пулемётной очередью. Женщина была спасена. Не знаю только надолго ли.
    Отвага и решительность одних обычно останавливает агрессию других. Вера рассказывала мне,  как несколько ворон героически преследовали ястреба и победили его.
   Видимо, он был застигнут у гнёзд.
Вороны организовали отпор и напали на незваного гостя. Ястреб в панике стал удирать. Его преследовали. Одна ворона настигала его. Сверху наносила удар своим мощным клювом и сразу  делала вираж в сторону. Тут же удар повторяла другая ворона, летящая следом. Уступала место следующей. И всё повторялось сызнова. Ещё и ещё. От ястреба только перья летели. Он начал метаться и, в конце концов, забился в какой-то большой куст. Вороны с победным криком вернулись восвояси. Гнездовье их встретило ликующими кар-кар-кар.
    Как-то мне пришлось услышать оценку лётных качеств ворон. Она прозвучала из уст лётчика-истребителя и была очень высокой. Это и скорость и потрясающая манёвренность. Думаю, что можно добавить ещё и отвагу, организованность и взаимопонимание в бою. Они работали как звено истребителей.
    Подыскивая картинки к этому эпизоду, я наткнулся на фотографию волка и вороны. И снова ворона нападала, а волк в недоумении поджал хвост. Наземные  силы всегда пасуют перед воздушными. Мне показалось, что волк должен отступить. А если бы появилась стая ворон? Тогда он наверняка пустился бы наутёк.
*
    История биосферы – это история побед и поражений. История человечества – это история войн. Есть ли в них победители? Ответ на этот вопрос можно найти в известной картине В.В. Верещегина «Апофеоз войны».  Известно, что на раме к картине художник написал «Посвящена всем великим завоевателям – прошедшим, настоящим и будущим». Это посвящение можно оценивать по-разному. Похвала, доведённая до абсурда, превращается в сатиру. Я думаю, что В.В. Верещагин именно это имел в виду. В войне нет победителей. Победители – это пирамида человеческих черепов в безжизненной степи и стаей воронья над ней.


НАИВНЫЕ ЛЮДИ
Ну, и пусть… ну, и пусть…. Повторяю вновь.
Ольга Гостева

    Кафедра. Сижу за своим столом. Проверяю контрольные работы. Появляются трое студентов с направлением деканата на пересдачу экзамена. Они мне знакомы. Толковые ребята. Приветливые, не унывающие. Хорошие спортсмены. Но вот с моим предметом у них как-то не заладилось. Вовремя не смогли сдать. Я не стал обращаться к билетам, а просто усадил их рядом и решил побеседовать на тему дисциплины, которую они пришли сдавать.  Задал вопрос одному. Ничего путного в ответ не услышал. Попросил помочь его приятеля. Тот тоже ничего дельного не сказал. Третий, как и его товарищи, оказался беспомощным. Задал ещё несколько вопросов. Результат тот же.
    Они сами почувствовали свой провал:
– Ребята, чувствуете, что вы не сдали экзамен. На что вы рассчитывали, не знаю. Не вижу смысла продолжать беседу и тратить время. Ступайте готовиться и уж тогда только приходите.
    Но вместо того, чтобы раскланяться и пообещать ещё и ещё поработать, они сделали грустные лица и один из них сказал:
– Александр Николаевич! Мы понимаем ситуацию. Собственно, мы не хотели с этого начинать, но у нас к вам просьба. Поставьте нам по троечке условно. А в следующем семестре мы как минимум подтвердим оценку, а может удасться  заслужить и более высокий балл.
    Естественно, я спросил:
– А почему же вы сегодня этого не сделали?
Ответ был довольно откровенный:
– Чтобы учиться, нам приходится работать и в основном по ночам. Вот и не рассчитали силы. А если сегодня мы не закроем перед деканатом задолженность, нас отчислят. А ведь мы уже на третьем курсе. Так что всё в ваших руках.
    И я поверил им. Времена для студентов нынче трудные, особенно если нет родительской помощи.  Подумал… и согласился пойти им навстречу.
    Они ушли счастливые, а у меня на душе стало хорошо. Бывает так.

     При нашем разговоре присутствовала одна из сотрудниц кафедры. Она в беседу не вмешивалась, но когда ребята ушли, с некоторой укоризной сказала:
– Александр Николаевич, не думала, что вы такой наивный человек. Не придут они больше, обманут вас.
Я ответил:
– Ладно, там посмотрим. Ну не придут, так не придут. При жизненной необходимости, как-нибудь наверстают упущенные знания самостоятельно. Бог с ними.
    Потом подумал над её словами, и как-то посветлело на душе:
– Ираида Поликарповна, а ведь вы сделали мне комплимент. Наивность – эта главная черта детей. Значит, во мне сохранилась какая-то детская вера в людей. А без неё как жить. Конечно, каждого из нас в жизни много обманывали. Но ведь это не означает, что никому верить нельзя.
    Позже по телевизору я посмотрел передачу о Юрии Никулине. И понял, что он был не просто гениальным артистом и цирковым клоуном, но очень добрым, а потому и доверчивым человеком. Можно сказать, что по-детски наивным. Вспоминая о нём, сын рассказывал, что когда отец работал директором цирка, к нему довольно часто обращались люди за помощью в деньгах. Обычно они ссылались на обстоятельства, связанные с кражей, с невозможностью уехать в родной город, на то, что их дети уже несколько дней не ели и т.п. И Юрий Владимирович никогда им не отказывал. Сын этому нимало не удивлялся:
– Папа, ты наивный как ребёнок. Неужели ты не видишь, что тебя разводят. Как ты можешь всем верить?
На что отец, задумавшись немного, отвечал:
– А если они говорят правду?
    Вот эта близость к детскому восприятию делала его искренним и понятным всем людям – не только детям, но и взрослым. Потому, что в каждом человеке доброта всегда существует, больше или меньше, но она есть и неистребима. Надо только увидеть её, иногда достучаться. Это, слава богу, понимают многие. По-моему, Льву Толстому принадлежит мысль, что если вы хотите понять, что такое добро, делайте его.
    Присмотритесь к своим детям. Помните, как они верили в Деда Мороза и новогодние подарки от него. Как они ожидали их и были счастливы. Когда сын был маленьким, мы ставили около его постели небольшую ёлку. Он искренне ждал под ней подарки. Раз даже форточку на ночь открыл, чтобы Дед Мороз мог  свободно проникнуть в его комнату и положить в сапожок свой подарок. Проснувшись, он первым делом осматривал содержимое сапожка и всегда находил там что-нибудь ожидаемое.
     Эта вера в Новогоднее Чудо сохранялась в нём довольно долго, хотя он уже начинал анализировать события и внимательно их отслеживать. И вот в один из новогодних праздников эта вера неожиданно рухнула. Мы заказали приход деда Мороза со Снегурочкой. И вот они пришли. Поздравили, вручили подарок, даже сфотографировались с ним. Но когда ушли, наш мальчик стал немного грустным и выглядел обиженным. На наши вопросы неожиданно ответил:
– Какой же это Дед Мороз, если на нём я увидел женские туфли. Это же тётенька. Они обманули меня.
    В этот день его счастливая вера в чудо закончилась. Конечно, рано или поздно это должно было произойти. А жаль. Но сказки он любил ещё очень долго.
     Думаю, когда он перешагнёт определённый возрастной рубеж, то снова обратится к ним и будет получать наслаждение. Уже другое, но всё равно наслаждение чудесами. Человеку это необходимо. Жаль тех, кто почему-то этого лишён. Несчастные они люди.
    Чудо – это то, чего не может быть, но бывает. Это состояние души.



    ИСТИНА
Есть истина и ложь, а всё
остальное от лукавого.
Апостол Павел

   Как-то раз я пришёл в университет намного раньше начала моей лекции. Посмотрел новые книги в  киоске и решил посидеть в кресле напротив. Рядом со мной оказалось несколько студенток. Они читали свои конспекты. Видимо, готовились к какому-то контрольному опросу. Вдруг к ним подошла девушка, наверное, из их группы и все начали довольно громко что-то обсуждать. Я прислушался и понял, что речь шла об одном из тестовых вопросов, и они не знали как ответить. Скорей всего тест был сформулирован на какой-то гуманитарной кафедре. Обсуждаемый вопрос меня озадачил и одновременно  рассмешил. Спрашивалось: почему Сократ одел в этот день сандалии. Наверное, речь шла о дне его сознательной смерти, когда он принял яд (вроде бы настой цикуты).
    Внезапно для себя я вмешался, сказав:
– Девочки! Я смогу вам помочь.
Они с интересом посмотрели на меня. Я продолжил:
– Почему Сократ одел сандалии? Да просто захотел одеть сандалии, именно сандалии, и всё. Захотел, и никакой причины здесь нет. А если и была, то нам и всем историкам на свете она неведома. Предлагаемые вам контрольные ответы просто от лукавого.
    Студентки сразу потеряли ко мне интерес. А я подумал:
– Господи, чему и как мы их учим. Они ищут то, чего не существует. Встал и пошёл по своим делам. Но этот казус целый день не выходил у меня из головы.
    Позже вспомнил одну историю, которая случилась с моим молодым коллегой в Горном институте в 80-ых годах прошлого века, когда он сдавал кандидатский минимум по философии. Ему был предложен вопрос об абсолютной и относительной истине. Члены экзаменационной комиссии сурово смотрели на него сквозь толстые линзы очков, предполагая длинный и запутанный ответ. Но парень был не из робких. Он ответил коротко и просто:
– Абсолютная истина – это Бог. А всё остальное истины относительные.
   Сказал и замолчал, поскольку, по его мнению, ни добавить, ни убавить тут было нечего. Нечего и обсуждать. Члены комиссии в первое мгновение растерялись. Потом немного пошушукались и спросили Володю:
– Вас тройка устроит?
И услышали уверенный ответ:
– Вполне.
   Комиссия оказалась на высоте. Думаю, это были умные люди, понимавшие больше, чем о них думали. В положенное время Володя прекрасно защитил интересную и полезную для практики кандидатскую диссертацию.

    Я же подумал:
– Наверное, правильнее считать, что относительных истин нет вообще. Истины могут быть только абсолютными. Наверное, следовало бы говорить  просто о частных истинах. Их может назвать каждый. Родился человек. Это абсолютная истина. Умер. Это тоже абсолютный факт. И так далее.
     Общая же абсолютна истина одна. Её точно озвучил Володя, и признала экзаменационная комиссия.



ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ
Мы не только верим тому, что видим, но до
некоторой степени и видим то, во что верим.
Р.  Грегори

    Началось третье тысячелетия от Рождества Христова. Новейшие технологии позволили астрономам получить снимки удивительных объектов дальнего  космоса. С лёгкой руки журналистов им были даны имена: глаз Бога, губы Бога, рука Бога. Конечно, астрономы дают им физические объяснения (в рамках научной «мистики»), но вкус божественности Мира остаётся.
   Размышляя над  этим снимками, снова и снова вспоминаю строки А. Городницкого:
   Бог не имеет облика земного,
   И не имел в иные времена.
   Он лишь вначале воплотился в слово
   (Неясно только – он или она).
Бог не имеет имени, и в этом
         Секрет любви к столь разным именам.

.…….Среди песков и в синем царстве снега
           Ему модели точной не найти, –
           Он свет и тьма, он альфа и омега,
           А мы лишь часть великого пути.

    И если мы верим, что наши пра… пара…пра были созданы по образу и подобию, мы должны принять, что и у Создателя были  руки, ноги, тело, глаза, губы и всё остальное. А почему бы им не быть сотканными из звёзд и вообще из космической материи. В конечном счёте, мы ведь тоже из неё состоим. И душа наша должна быть космической природы. Ведь душу в человека вдунул Бог (скажем, тёмную материю).  Так и хочется думать, что космические глаз, рука, губы – это разбросанные части тела Бога.
    Кто может поручиться, что в скором времени человек не увидит и всё остальное. Вы скажете, что фантазия слишком далеко меня завела. Но ведь ещё 10-20 лет назад, кто бы мог сказать, что астрономы обнаружат такое подобие.
    Почему же я так уверен в таких находках? Потому, что мы находим то, что ищем.  Посмотрите на фотографию тающего снега. Географы увидели в этом снимке голову Христа. Выходит, он везде. И на Небе и на Земле. Он вне времени и пространства. Он в нас. И мы можем его видеть, когда мысленно обращаемся к нему.
    А зачем мы ищем Бога? Да человек его всегда искал. Потому, что в жизни нам его не хватает. И наука без него уже видит  перед собой только тупик. Сегодня это понимают всё больше и больше мыслящих людей. Ведь науки ещё не было, а вера в божественное была. В православии она привела к пониманию Святой Троицы. Известно, что она построена на идеологии триединства мира:
• Ибо три свидетельствуют на небе:
Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино.
    Выдающийся отечественный учёный академик Борис Викторович Раушенбах впервые исследовал Символ Веры с логических позиций. Он рассмотрел его как задачу по поиску доказательства логической изоморфности Троицы и некоторого математического объекта. Его исследования показали, что свойствам Троицы в математике полностью отвечает обычный вектор. Оказалось, что формальная логика допускает существование триединых объектов, по своей логической структуре аналогичных Троице.  Заметим, кстати, что, будучи по рождению кальвинистом, в конце своей жизни Борис Викторович принял православие.   
    Человек живет сразу в трех мирах: материальном, информационном и духовном. Этот мир по своей логической структуре Троице аналогичен. Такая аналогия может быть названа симметричным явлением:
1. Бог-Отец. Он Творец всего, что записано в Бытие: неба, земли, звёзд, человека и т. д. Всё это в сегодняшнем понимании является физической материей.         
2. Слово или Бог-Сын это то, что можно назвать информацией. Посредством Слова (от Бога-Сына, Иисуса Христа) люди узнали о том, что помимо физического мира существует ещё и мир идеальный, который нельзя пощупать и увидеть, и что миры эти связаны (скорей всего симметричны).
3. Святый Дух, третью Ипостась Символа Веры уподобить, иначе, как  Миру духовному, пожалуй, и нельзя.
Обратимся к словам молитвы:      
• Господи, научи мя…  Владыко, вразуми мя…  Святый, просвети мя...
Эти три обращения показывают, что, если к ним применить простые соответствия, то мы получим вполне научные тезисы:
• Физический мир учит нас.
• Информация как некая иррациональная форма знания вразумляет нас, т.е. позволяет выводить новые истины. Напомним, что в современной науке такие истины называются легислативными.
• Главные же, невыводимые, истины человеку даются извне. Они приходят «из другого источника» и являются действительным просвещением.
Соответствия Св. Троицы и Троицы привычного нам мира не есть тождества и не есть даже копии. Это аналогии разных сторон Жизни, для которых существует изоморфная им по логике математическая структура в виде вектора.
     Символы Св. Веры и Троицы нашего Живого мира должны как-то сосуществовать. И это сосуществование определённым образом преломляется в Человеке. Обратившись к векторной аналогии, можно сделать ещё один логический шаг. Известно, что векторы являются тензорами первого ранга и, в случае, когда речь идёт об их связи, то такая связь выражается через тензор второго ранга. Количество компонент такого тензора определяется числом девять – в виде матрицы 3х3, поскольку в математике число компонент тензора  вычисляется как 3n, где n – ранг тензора.
     Если Человека рассматривать как объект (Ч), в котором  свойства двух Троиц (Святой и Живой) как-то отражены, то запись такого объекта будет выглядеть следующим образом:
Ч 11 Ч 12 Ч 13
Ч 21 Ч 22 Ч 23
Ч 31 Ч 32 Ч 33
Этот тензор можно назвать матрицей целостности. Каждая Троица определена в ней шестью независимыми свойствами (их подробно обсуждал Б. Раушенбах). Тогда диагональная сопряжённость этих свойств (числа матрицы Ч11,Ч22 и Ч33) должна принадлежать как свойствам Св. Троицы, так и свойствам Троицы Живой.
Эти три свойства принадлежат одновременно
и Материи и Богу (как симметричному миру).
В матрице целостности диагональ Ч11, Ч22, Ч33 фундаментальна. Она оформляет симметрию  Мира.
    Таким образом, появляется уверенность, что существует общий закон сохранения – сохранение целостности Мира.
     Этот вывод согласуется с главным  свойством современной М-теории струн, предлагаемой физиками как единый формализм, претендующий на так называемую окончательную теорию, которая сегодня интенсивно развивается (у авторов этой теории литера М отождествляется с понятием МИСТИКА). Вот куда   зашла современная физика!
    Всякая теория представляет собой некое интеллектуальное сооружение.  Его удобно назвать зданием науки, которое строится из кирпичиков человеческого труда и озарения. Иными словами, знание развивается дискретно. Можно утверждать, что каждой такой порции соответствует некий энергетический квант, внешне зафиксированный как человеческая жизнь. Или её часть, которая потрачена на получение результатов исследований. Сколько таких квантов вместила в себя современная наука? Очень много. Число их растёт. Растут и интеллектуальные корпуса.
    Сегодня пришло глубокое  понимание этого явления. Возникло направление под названием квантовое сознание. Термин в 90-е годы ввёл в современную науку английский физик и математик сэр Роджер Пенроуз совместно с американским биологом и пионером нанобиологии Стюардом Хамероффом. Они рассматривают связь жизни и сознания с квантовой природой Вселенной. Процессы мышления нельзя понять, не учитывая квантовый характер поведения электронов, переносящих нервные импульсы. Авторы уверены, что это  научный путь к духовности. Он даёт возможность выйти на современное понимание фундаментальной Платонической реальности (неразделимости и неслиянности  мира идей и материи). Это мир физики элементарных частиц. Несомненно, что в повседневной жизни он проявляется в квантованности нашей памяти и восприятия жизни. (Рекомендуется  обратиться к материалам Интернета в поиске «Квантовое сознание», или искать информацию через авторов – сэра Роджера…).



СНЫ
И снится чудный сон Татьяне.
А. Пушкин

     Последние годы во сне я читаю тексты. Обычно под утро. Внимательно всматриваюсь в слова, буквы. Вытягиваю фразы. Иногда встаю, записываю, чтобы не забыть. Знаю, подобное происходит и с другими.       Сны видят все.  Вероятно, не только люди. Я наблюдал, например, как во сне лают собаки. Есть основания полагать, что и другим животным снятся сны. Люди издавна пользуются так называемыми сонниками, толкующими ночные видения. Если бы в них не было толку, они бы не существовали.
     При обсуждении  триединства мира мы увидели, что Мир материи связан с Миром духовным через Мир информации. Возможно, что ближе всего к этому подошли Шри Ауробиндо, Мать и Сатпрем.
     В соответствии с их разработками в этой области первый шаг – это вхождение в состояние, которое называется безмолвием ума. Человек освобождает свой мозг от внешних и внутренних раздражителей, его сознание выпутывается от всяких видов деятельности,  он  настраивается  на  приём  свыше.  Он  перестаёт  думать «и вдруг мысль пересечёт его ум, даже не мысль, а  лёгкий щелчок, и он точно знает, что ему нужно делать и как это должно быть сделано – вплоть до малейших деталей».     Вход в состояние безмолвия ума освобождает человека от предвзятого, от тех догм, научных и ненаучных, в которых он был воспитан, чему был обучен, во что веровал и чему поклонялся. Его ум становится свободным. И только тогда он получает на свои вопросы ответ ясный и неопровержимый.
    Безмолвие ума открывает путь в пространство. Вот и всё. Там кладовая новой информации.
      Из единого информационного пространства вне нас мы вырываем кусочек и перетаскиваем его к себе, в своё «Я»  и в «здание»  науки и практики человека. Извне перемещаем внутрь.
    Сегодня можно утверждать, что принципиальная информация для нас поступает извне. И так было всегда. Когда науки ещё не было, и человеческие знания о Мире находились на низком уровне, поступающая информация об этом Мире вполне соответствовала этому уровню, как, впрочем, и позже, в том числе и в наши дни. Но она всегда была верной. Менялась только форма.

    Существуют ли такие диктанты сегодня?  Да! Наиболее близкими к нам являются Небесные Диктанты, принятые и записанные Е.П. Блаватской под названием «Тайная Доктрина», Е.И. Рерих при участии Н.К. Рериха, известные как  Агни Йога или Живая Этика, а также Записи Б.Н. Абрамова, опубликованные Б.А. Даниловым в виде книг «Грани Агни Йоги».
     «Тайная Доктрина» Е.П. Блаватской обычно рассматривается как Введение в Живую Этику. Она была записана значительно раньше Агни Йоги, и именно Елена Ивановна Рерих впервые перевела её на русский язык (с английского оригинала).
     Наиболее мощными по своему содержанию и смыслу являются послания, полученные Еленой Ивановной Рерих. Они не только первично объёмны – составляют 14 томов, но и послужили базой для соучастия Елены Ивановны в развитии Живой Этики. Это соучастие особенно наглядно проявилось в 8 томах её писем, которые можно рассматривать как обстоятельные комментарии к Учению. Её роль в сотворчестве была настолько велика, что Учителя (Те, кто диктовал Этику) назвали её Матерью Агни Йоги.

     Слово «йога» на санкрите означает единение и обычно интерпретируется как методика достижения единения с Богом, а слово «Агни» может быть переведено как «огненная». Таким образом, Живая Этика представляет собою изложение моральных принципов Жизни, на основе которых возможна реализация единения человека и человечества с Богом на базе Огня, под которым понимается психическая энергия.
     Диктанты продолжались. В начале 60-х годов они были записаны Борисом Николаевичем Абрамовым, (наиболее близким учеником Николая Константиновича Рериха) и, на мой взгляд, представляют собой не менее крупное явление, чем Живая Этика.
     Для меня, например, величайшим откровением является утверждение материальности всех структурных уровней Мира. Это настолько сильные и опережающие тезисы, что не хочется их портить пересказом. Лучше приведём выдержки из записей от 2 января 1960 года:
– Граница между видимым и невидимым миром, которая частично уже перейдена наукой, будет стёрта совсем. Произойдёт объединение двух миров, явления духовного порядка, которые столь же материальны, как и явления физические, но на высшей шкале, вольются в орбиту материального мира и утратят свою нематериальность и потусторонность. Всё станет по эту сторону жизни, и воистину будет попрана смерть.
– Мысль материальна, видения материальны, материален Мир Тонкий. Материальны Миры Высшие и даже Огненный Мир. И это надо понять. Недопустимо далее невидимую глазу реальность относить в область сверхъестественного и потустороннего. Сверхъестественного и потустороннего ничего нет. Есть изученное и постигнутое человеком и не изученное и ещё не постигнутое им. Всё можно доказать научно, если сознание расширено достаточно и готово. (Выделено мной).

Не забудьте, что приведённый текст надиктован. Это подтверждала Елена Ивановна, познакомившись с Записями Б.Н. Абрамова, которые он присылал Николаю Константиновичу Рериху.
     Здесь нельзя не отметить, что возможную материальность идеального чувствовали ещё в средние века. Вдумайтесь в слова одного из классиков итальянской литературы Торквато Тассо (1544 - 1595 г.):
– ... хотя собственно материей называется то, что образует первоэлементы и наши тела, а также статуи, пирамиды, мосты и корабли —  всё, что можно увидеть и чего можно коснуться, и что дано нам в ощущении, всё же и в вещах духовных есть нечто похожее на материю и по аналогии или сходству (назовем это как угодно) может быть обозначено тем же словом. (Из книги «Рассуждения о героической поэме», 1564 г.) [29 , с. 104].

     Прогноз наращивания «материальности», который мы видим у Б.Н. Абрамова, исключительно интересен и важен. По существу, речь идёт о предсказании новой фазы подъёма физического знания на базе приобщения к нему понятий ранее считавшихся идеальными. Разочарование в материализме нарастало уже давно и, может быть, сегодня оно достигло своего апогея. Во всяком случае, мы наблюдаем явную ориентацию общественного интереса к гуманитарным наукам. Этому во многом способствовало и то обстоятельство, что «чистый материализм» привёл к настолько мощному развитию техногенеза, что уже сформировалась новая и в целом антогонистическая жизни сфера – техносфера. Материализм стал угрозой жизни на Земле. 

     Наиболее высокие умы это понимали ещё в начале ушедшего века. Обратимся хотя бы к малоизвестной широкой публике работе крупнейшего русского авангардиста Василия Васильевича Кандинского «О духовном в искусстве». Она была написана и впервые напечатана на немецком языке в 1911 году. В этом же году была и переведена на русский язык в виде доклада на Всероссийском съезде художников. Приведём из неё тоже несколько выдержек:
– Наша душа, только ещё начинающая пробуждаться после долгого материалистического периода, скрывает в себе зачатки отчаяния, неверия, бесцельности и беспричинности. Не прошёл ещё кошмар материалистических воззрений, сделавших из жизни вселенной злую бесцельную шутку.
– Искусство, ведущее в такие времена низменную жизнь, употребляется исключительно для материальных целей. Оно ищет содержания в твёрдой материи, потому что оно не видит тонкой.

    Обратите внимание, что эти слова и весь небольшой трактат были написаны до Живой Этики. И, навряд ли, их автор был знаком с «Тайной Доктриной». Во всяком случае, ссылок на эту книгу у него нет. Но какой крик души! Поиски тонкого незримого мира, который нельзя показать с помощью грубых чисто материалистических методов.
     Это не Небесный Диктант. Это бессознательное ожидание его, ожидание гениального художника. Если бы не было таких людей, то и диктовать было бы некому и, самое главное, не для кого.   

     К категории людей, которые потенциально могли бы принимать Небесные Диктанты, и для которых содержание и смысл Диктантов являлись бы естественным в их собственном восприятии Мира, безусловно, может быть отнесён Пьер Шарден. Скорей всего, он не знал Огненную Йогу Е.И. Рерих, поскольку в силу сложившихся для него жизненных обстоятельств работал практически в полной изоляции в Китае, а в период написания своего главного труда «Феномен человека» (1937 – 1946 годы) не выезжал за пределы посольского квартала в Пекине. Но вот, что он пишет в разделе «Духовная энергия» (глава «Внутреннее вещей»):
– Нет более привычного для нас понятия, чем духовная энергия. Но нет также и более неясного с научной точки зрения. С одной стороны, объективная реальность психического усилия и психического труда столь хорошо установлена, что на ней основывается вся этика. С другой стороны, природа этой внутренней силы столь неуловима, что за её пределами оказалось возможным построить всю механику.
– Нигде более резко не выступают трудности, с которыми мы всё ещё сталкиваемся, пытаясь соединить в одной и той же рациональной перспективе дух и материю.
– Последовательно связать между собой две энергии – тела и души – эту задачу наука решила пока игнорировать.
– … по существу  всякая энергия имеет психическую природу. (Выделено мной).

    Какое потрясающее совпадение с главной идеей Небесной Этики! Как будто до него докатилось эхо голоса Учителей. Наверное, можно утверждать, что человечество получает информацию из вне через взаимодействие структур тонкого мира как новой формы материи.
*
     О текстах в своих снах мне рассказывал Андрей Битов. Последние годы во сне я читаю тексты. Обычно под утро. Внимательно всматриваюсь в слова, буквы. Вытягиваю фразы. Иногда встаю, записываю, чтобы не забыть. Знаю, подобное происходит и с другими. 
     В ночь на православное Рождество 1999 г. я увидел поразительный сон. Он был как откровение о памяти живой и косной материи, как информация связывающая эти миры.
    Вижу листок печатного текста, не то из газетной, не то из журнальной статьи. Обрывок страницы, уже желтоватый. Сообщалось, что при исследовании материала кресла, в котором возили ребёнка больного полиомиелитом, обнаружили структурные образования похожие на вирус полиомиелита. Во сне меня очень заинтересовал этот «факт». Во сне же я вспомнил, что сегодня ночь перед Рождеством и что именно в эти дни может возникать связь между миром материального и миром идеального. И подумал: не забыть бы об этом утром, как говорят в народе, «не заспать бы сон». И в это время я услышал звучание колокола – два удара, низких и очень тихих, как будто колокол звучал очень-очень далеко. Утром я сон записал. Приснившийся «факт» может оказаться реальностью. Вирусы это особый вид жизни. Они способны быть кристаллами – приобретать форму косной материи. Почему бы тогда, в виде памяти, им не «прятаться» в косном. До поры до времени.
*
     Несколько месяцев назад во сне я «прочитал» о двух пророках – один видел только Добро,  другой – только Зло.
– А почему бы нет?
– Есть люди, которые всё воспринимают в чёрных тонах. Есть другие, которые радуются жизни. Хотя то и другое воспринимается субъективно. Одним интересен плохой для них прогноз, другим – только хороший. Да и плохие знамения можно воспринимать, как предостережение. В этом проявляется  странное единство Добра и Зла.
     Моя мама рано ушла из жизни. После больницы, оперировавшая её хирург, назвала мне оставшийся ей срок жизни. Шесть месяцев. Удар был страшный. Я думал, что упаду. В голове всё зазвенело и пошло кругом. С трудом взял себя в руки. Я должен был идти в палату и что-то маме сказать ободряющее. Странно, но докторша угадала срок практически день в день.

    Где-то за месяц до кончины маме приснился сон, который её очень напугал. Она жила в небольшой комнатке коммунальной квартиры. Очень любила её, хотя комната имела холодную торцовую стенку и одно окно во двор-колодец – сырой и довольно мрачный. Двери выходили в  обширный холл, за которым тянулся узкий и длинный общий коридор, ведущий на большую кухню. Комната была в квартире первой и как-то обособленной от остальных.
     Во сне маме показалось, что дверь комнаты кто-то пытается открыть. Она спросила:
– Кто это?
– Ксеня, мы пришли за тобой.
И сквозь двери она увидела давно умерших мать, отца и погибших в войну братьев. Двух живых ещё сестёр среди них не было.
– Ксеня, пошли с нами…, пошли.
Мама испугалась и стала отказываться:
– Нет, нет, я не хочу к вам. Куда вы меня зовёте? Нет, нет.
– Ксеня, да ты не бойся. Здесь хорошо и не страшно. Пошли…
Мама отказывалась и даже стала держать дверь. Они ушли. Рассказывая этот сон, она плакала и говорила:
– Наверное, скоро. Видишь, за мной уже пришли.
Она догадалась, что у неё рак и, часы её жизни скоро остановятся. Она не говорила мне, что знает о своей болезни. Жалела меня. А я тоже не хотел причинять её боли и не говорил о диагнозе врача.
     Теперь я понимаю, что пророками могут быть не только люди, но и сны. Сны не спрашивают нас, хотим мы их видеть или нет. Был ли мамин сон плохой? Или это хороший сон? Сны нельзя классифицировать. В народе его бы назвали плохим. Но сон  сказал правду. Правда же всегда лучше лжи. Сны не дают нам возможности выбирать.

     Изумительный и тонкий актёр Леонид Броневой, получая в Кремле юбилейный орден, сказал гениальную фразу:
– Не пойму, восемьдесят лет – это даётся в награду или в наказание?
Да! Бывает трудно разделить Добро и Зло и отделить хороший подарок от сомнительного.
*
     Недавно, сквозь современную железную дверь нашей квартиры «вижу» женщину, отходящую от соседей по площадке. Увидев меня, она остановилась и жестами показывает, чтобы я открыл. Лицо у неё без выражения, бледное. Вся в чёрном. Мрачная и неприятная. Я показываю, что не открою, и чтобы она уходила. И вдруг пальцем левой руки она через дверь нажимает мне в правую часть груди. Где-то около соска. Сильно. Я начинаю слабеть. Тело как будто немеет. Пытаюсь крикнуть жене:
– Вера! Вера! Не открывай! Не открывай ни за что!
Но голоса не слышу. Вместо крика, получается какой-то шёпот. (Во сне всегда так). И тут вижу правую руку чёрной женщины, тоже проникшую через дверь и тянущуюся ко мне. Я хватаю её за запястье своей левой рукой. Моя рука оказалась довольно сильной. Начинаю сжимать чужую, враждебную руку. Сам слабею, а сила в моей руке нарастает. Я сжимаю сильнее и сильнее. Рука женщины становится какой-то ватной. И всё исчезает. Проснулся. Встал. Ощущаю сильный нажим пальца над правым соском. Было утро. Сейчас понимаю, я сопротивлялся Злу.  Мне удалось не впустить его в дом.
     Неудобно было спрашивать соседей. Почему-то мне показалось, что эта злая «тётка» пыталась проникнуть не только к нам. Ведь она двигалась от квартиры рядом и ушла куда-то. Сны не принято рассказывать, особенно плохие. Поэтому несколько дней я Вере ничего не говорил. Потом рассказал. Ведь это какое-то предупреждение. Такую информацию следует знать.
*
Виртуальные сигналы.
• Вспомнил свой сон ещё до последней Вериной больницы. Конечно, ей не рассказал. Перед глазами он стоит до сих пор. Вижу Веру на нашей улице. С какими-то двумя полными сумками. Она боком, лицом ко мне уходит за цветочный магазин рядом с нашим домом, как плывёт. Последнее время она почти не бывала на улице. Сильно болели ноги. Иногда мы «выползали» вдвоём и то только до скамейки у подъезда – посидеть. С палочкой. А тут одна. С сумками. Я стал кричать:
– Куда ты? Куда! Брось сумки немедленно.
Но она только улыбалась и уходила боком, пока не исчезла за углом магазина.
• На поминках её сестра Женя вспомнила свой сон (незадолго до Вериной кончины):
– Вдруг вижу Веру. Такая вся радостная молодая. Улыбается. Спрашиваю, чему так радуешься. Отвечает, что неожиданно ей дали путёвку в санаторий, да ещё бесплатную. Хотела узнать, в какой санаторий. Она назвала. Но слово было какое-то длинное, незнакомое. Я не поняла и не запомнила. Может быть ей хорошо там.
*
Сон про курочку Рябу.
Жили-были дед и баба…

    Каждый вечер перед сном дед рассказывала Гоше сказку. Обычно новую. Но иногда внук хотел услышать сказку, которую он уже знал. Сегодня был именно такой случай.
– Дед, расскажи мне сказку про курочку Рябу.
– Да я вроде бы не так давно тебе её рассказывал.
– Ну и что? Расскажи снова. Первый раз я её не очень понял. Может быть, ты что-то тогда пропустил, или я плохо слушал.
– Ну что ж, можно рассказать еще раз. Но только ты уж слушай внимательно.
     Жили-были дед и баба. Была у них курочка Ряба. Как-то раз курочка снесла яичко, но не простое, а золотое. Дед яичко бил-бил, не разбил. Баба яичко  била-била не разбила. Мышка побежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось. Плачет дед, плачет баба, а курочка их утешает:
– не плач дед, не плач баба. Я снесу вам новое яичко, не золотое, а простое.
– Вот и вся сказка. А что тебе в ней непонятно?
– Да почти всё. Почему курочка снесла яичко золотое, как это у неё получилось?
– Почему дед и баба не сумели это яичко разбить. Они ведь сильнее мышки.
– Золотое яичко, наверное, было тяжелым. Как же мышка смогла его сбросить со стола своим тоненьким хвостиком?
– И почему вдруг яичко разбилось? Оно же из золота.
– Осталось ли от него что-нибудь? Наверное, нет. Потому что дед и баба не стали ничего с пола поднимать.
– Тогда куда же яичко золотое делось?
– Почему курочка решила, что простое яичко для деда и бабы будет лучше золотого? И дед, и баба с нею согласились и не стали больше плакать. Золотого яичка им было уже не жаль. Хотя вначале они о нем горевали.
– Ничего себе – удивился дед.
– Я и не думал, что у меня растет такой умный внук.
– Наверное, я не смогу ответить на все твои вопросы. Ты подумай сам. Я только выскажу несколько догадок. 
     Я думаю, что в этой сказке, как и во всех сказках, есть тайна. За очень простыми действиями и названиями в них спрятана вековая мудрость всех людей. Ты заметил, что в сказке про курочку Рябу  у деда и бабы нет имен. Это просто два человека. Мышка, наверное, тоже не настоящая. Она может просто обозначать какое-то событие.
     В сказках обычно показано, как настоящий мир, в котором мы живем, связан с миром выдуманным.
– Как это? – спросил внук.
–  Очень просто, – ответил дед. – Ты ведь смотришь  телевизор?
– Да – сказал Гоша.
– Люблю смотреть всякие там мультики, ужастики, приключения, иногда спортивные соревнования. А что?
– Тебе интересно все это смотреть?
– Да, интересно. Часто, даже очень интересно. Бывает кого-то очень-очень жалко, кто-то кажется противным и злым, кто-то смешным. И тогда я смеюсь, а то даже хохочу до слез.
– А ты не задумывался, что все, что ты видишь на экране, на самом деле не существует.
– Как не существует. Этого нет, что ли?
– Конечно, нет. Выключи телевизор и все это исчезнет.
– Когда  ты смотришь на экран, то видишь не взаправдашний мир. Там же не живые люди, не живые звери, не настоящие деревья, не настоящая трава и цветы. Но воспринимаешь ты все эти картинки как настоящий мир. Иначе бы ты не переживал, не радовался, не плакал и не смеялся.
– Ну ладно, на сегодня, я думаю, хватит. Пора спать. А то я вижу, у тебя уже глазки слипаются. Спокойной ночи.
   Дед чмокнул внука в щечку, поправил на нём одеяло, погасил свет и вышел.
     Гоша долго не мог заснуть. Все ворочался и думал про курочку Рябу, про деда с бабой, золотое яичко и мышку. У него не выходили из головы и слова деда. Наконец, он заснул. И стал ему сниться сон.
Сон Гоши. 
    В комнате, где он спит, тихо, только мерно тикают часы на стене. Тик-так, тик-так. Этот звук убаюкивает и успокаивает. Он такой домашний и уютный. Но вот тихонько открывается дверь, и в ней появляются дед и баба. Из сказки про курочку Рябу.  Одеты они по-старинному. Идут тихо. Приветливо и ласково улыбаются.
– Здравствуй, Гоша. Ты думал о нас. Вот мы и пришли. Ты хотел с нами поговорить?
– Да.
– Ну, спрашивай.
– А вы настоящие?
– Нет. Мы тебе снимся. Нас видишь только ты и больше никто.
– А как же я с вами разговариваю?
– Мы не знаем. Так устроен мир. Подумай.
– Ты видишь нас и разговариваешь с нами внутри себя, с помощью своего ума.
– Тогда получается, что я сам с собой разговариваю. То говорю за себя, то за вас.
– Пожалуй, что так.
– Значит, я как бы играю с вами. Раз я вас вижу и с вами говорю, значит, я попал внутрь сказки про курочку Рябу.
– Выходит, что попал.
– Это так здорово. Уж изнутри то, я, наверное, пойму, что там у вас произошло с курочкой Рябой и с её золотым яичком.
– Попробуй, а мы тебе поможем.
– Мой дед сказал, что раз у вас нет имён, в сказке вы не взаправдашние. Вы просто обозначаете людей.
– Конечно. Вот, если бы у тебя не было имени Гоша, ты был бы просто мальчиком, как все другие. И мы бы не знали, с каким из них сейчас разговариваем. И так всё и всегда. Понял?
– Кажется, да.
– Мы очень рады. Ты на пути к ответам на твои вопросы. Теперь смотри.
     Дед и баба как бы растаяли в воздухе. На их месте стали появляться то сам Гоша, то Гошины родители, то его бабушка и дедушка, то какие-то дяди и тёти, которых Гоша иногда видел, то герои телевизионных фильмов, которые он  смотрел. Все они проходили перед ним и говорили:
– Где дед и баба? Где дед и баба? Где рябая курочка? Куда они подевались? Ты не видел их? Куда они пропали?
А Гоша им отвечал:
– Никуда они не пропали, вы все и есть дед и баба. Они мне говорили, что они это все. Они просто люди, как и вы.
– Пра-а-вильно. – Отвечали ему те, которых он видел.
– Мы только хотели проверить, так ли ты всё понял.

     И они исчезли. Снова появились дед и баба. Как бы ниоткуда.
– Молодец Гоша. Одну задачу ты решил. Давай двигаться дальше. Что ты еще хотел спросить?
– А кто такая курочка Ряба? Почему она принесла золотое яичко? Откуда она его взяла?
– Гоша, ты уже понял, что дед и баба, это все обычные люди. Мы из тех, кто крепко стоит на земле и верит в нее.
– А что, есть еще другие люди? – спросил Гоша.
– Конечно. Они живут рядом с нами. Но они все время что-то придумывают: сказки, стихи, музыку, математику, рисуют картины, изобретают. Можно сказать, что курочка Ряба обозначает кого-то из таких придумщиков.
– А эти люди могут придумать то, чего нет?
– А ты как считаешь?
– Наверное, не могут.
– Пожалуй, так. Люди-придумщики просто умеют складывать все по-своему, по-новому. Это новое постепенно становится общим. И потом все думают, что это было всегда.
– Как здорово! – подумал Гоша. И спросил:
– И что придуманное, …всегда бывает нужным?
– Да нет. Чаще всего придумщики, что-то не так складывают, что-то не учитывают и тогда рано или поздно их придумка разрушается, и тогда её  быстро забывают.
– Так выходит, что золотое яичко – это придумка. А придумщица – это курочка Ряба? А дед и баба это другие люди – не придумщики? И всю эту историю придумал сказочник?
– Да! Можно так сказать. Дед и баба хотели яичком позавтракать. Но золотое яичко нельзя съесть. Дед и баба остались голодными. Золотое яичко оказалось ненужной выдумкой. Обыкновенная жизнь легко эту выдумку разрушила. Достаточно было только хвостиком махнуть. И от крепкого и красивого яичка ничего не осталось.
– И тогда курочка Ряба поняла, что её золотая придумка оказалась неудачной. Так? – спросил Гоша.
– Именно так. – Ответили сказочные дед и баба.
– А обыкновенное яичко, которое пообещала снести курочка Ряба? Оно тоже будет придумано? – Снова спросил Буки.
– Нет. Оно уже будет настоящим. Настоящим потому, что такие яички уже много-много раз несли все курочки, которые есть в каждой деревне и на птицефабриках и были еще задолго до курочки Рябы.
– Теперь я, кажется, все понял! – обрадовался Гоша.
– Не всё, что красивое и дорогое – настоящее. Самые нужные и правильные вещи всегда выглядят скромно и не бросаются в глаза. Их обычно не замечают. Но из них и состоит жизнь.
– Ты умница, Гоша. Ты во всем разобрался. Не одежка красит человека. Человек должен быть красивым изнутри. Ну ладно. Кажется, мы тебе больше не нужны. До свидания.

     С этими словами дед и баба исчезли. А Гоша проснулся. Оказалось, что уже наступило утро. На его душе было спокойно и радостно. Наверное, у него будет удачный день. Как говорят, сон был в руку.



ПРЕИСПОДНЯЯ
В дальнейшем тартар был переосмыслен
как самое отдаленное место ада, где несут
наказание святотатцы и дерзкие герои.
Интернет
    В конце шестидесятых годов один из ведущих институтов министерства геологии разработал новую по тем временам методику оценки эксплуатационных запасов промышленных вод. Она была принята в производство, выделено финансирование и всем геологическим  Управлениям СССР даны поручения на срочные работы по её  региональному внедрению. В  основном это касалось йодо-бромных вод. Управления к такой работе были не готовы, тем более, что она оказалась сверхплановой. Не выполнять её они не могли и потому стали в массе своей искать субподрядчиков. По северо-западному региону среди таких подрядчиков оказался я. Поскольку новой методики исполнители не знали, её разработчик срочно организовал семинар, который должен был всем помочь.   
*
 Местом семинара выбрали Туркмению, на юго-востоке которой функционировал йодный завод, перерабатывающий соленые подземные воды с высоким содержанием йода. Предприятие находилось в песках пустыни Кара-Кум у северного склона Копед-Дага. Принимал нас небольшой городок, состоящий в основном из глинобитных домиков, скрытых за такими же заборами, узкими и пыльными улочками, конечно, базаром. Была глубокая осень, и потому тартарное пекло пустыни нас не преследовало. Зато дынь было в изобилии. Около большущих горок этого душистого товара располагались и, вероятно, жили целые семьи. Никаких весов не было. Хозяин, когда вы дыню выбрали (часто с его помощью), называл цену. Во и все. Надо сказать, что таких вкуснющих дынь я больше не ел никогда.
     В первый же вечер нас пригласили посмотреть долину Узбой  и искупаться в тамошнем соленом озере. Как ни странно, народу набралось мало, и на небольшом автобусе нас отвезли к месту. Кругом безжизненная равнина. Недалеко от дороги несколько небольших групп  верблюдов. Отойти от дороги страшно.  Казалось, что, как только потеряешь из виду шоссе, сразу окажешься нигде – один не то на Земле, не то на Луне. Тогда я понял, что понятие тартар включает в себя не только пекло ада, но и ощущение вечной безысходности.
      Ну вот мы доехали до соленого озера. Площадь невелика. Вода «переполненная» растворенными солями свинцово-мертвая и кажется густой. У берега устроена простенькая  купальня из досок. Ступеньки покрыты толстым слоем соли, будто льдом. Вдоль самой кромки берега рапа озера кроваво-красная. Нам объяснили, что это пурпурные бактерии. Значит, даже в такой соленой присоленной воде есть жизнь. Признаюсь, что купаться как-то сразу расхотелось, хотя мы понимали, что раз приехали – надо. Смелости нам придал семидесятилетний профессор Николай Иванович Плотников. Не колеблясь, совершенно спокойно он вошел в рассол. Мы последовали его примеру. Утонуть в этом озере нельзя. «Пресного» человека она в себя не принимает. Хорошо лежать на спине, можно сидеть, скрестив ноги по-турецки. Чувствуешь себя живым поплавком. У купальни душ. После озера следовало обмыться, и можно спокойно возвращаться.
     Среди нас был человек (непосредственный наш заказчик), у которого этот первый вечер на соленом озере отбил охоту приезжать сюда снова. Небольшого роста, такой весь сферический, выпуклый со всех сторон. Особенности рассольной воды озера он не предусмотрел, и решил поплавать, как обычно это делают, лежа на животе. Он сразу крутнулся на своей выпуклости головой вниз… Помните песню:
– Пошел купаться  Даверлей-Даверлей,
Оставив дома Доратею…..
……………………..
Но голова-ва-ва тяжелей ног-ног, она осталась под водою.   
 
     Инстинктивно он начал размахивать руками и тем самым усложнил свое положение. Брызги рассола попали в глаза, он перестал видеть и ориентироваться в пространстве. В испуге начал просто молотить по воде всеми конечностями и, наконец,  перестав что-либо понимать, стал кричать о помощи. Казалось, он сейчас закричит:
– Тону, тону!
В первые секунды все засмеялись. Так это забавно выглядело. Но потом поняли, что «утопающему» не до смеха, что  все может обернуться трагедией. Его вытащили и почти ослепшего от рассола отвели в душ. Постепенно все пришло в норму. Больше он с нами не приезжал.
     Закончилась деловая часть семинара и участников, как обычно, повезли на экскурсию по достопримечательностям края, связанным с темой нашего пребывания в Туркмении. Первым, естественно, было посещение йодного завода. Работал он по закрытой от глаз японской технологии и внешнего впечатления на нас не произвел. Такое чистенькое предприятие. Мы захотели увидеть конечный продукт. И нас повезли к небольшому открытому сараю среди песков. И тут мы поняли, как мог бы выглядеть тартар. Несколько человек, одетые с головы до пят в защитные костюмы, в которые облачаются спасатели в момент химической или атомной атаки, молотками разбивали металлический йод, расфасованный в плотные полотняные мешочки. Затем, когда  содержимое мешочков достигало необходимой мелкости, его высыпали в небольшие фанерные бочонки и запечатывали. Близко подходить нам не рекомендовали. Известно, что кристаллы йода сублимируют, иными словами, способны переходить сразу из твердого в газовое состояние. Для легких человека вдыхание таких паров разрушительно. Естественно мы побереглись.
– А как же рабочие? – поинтересовались мы.
– Да, вот так! Они же в костюмах с респираторами, – был ответ.
– Привыкли. Конечно, летом очень жарко. Это же Кара-Кумы. А что делать? Для них здесь другой работы нет.
– Сколько же они зарабатывают?
Оказалось немного. Как инженеры в России. Глядя на этой йодный сарайчик, начинаешь понимать, что тартар может быть и на Земле и тартар добровольный, вынужденный.

     Далее нас повезли на нефтяную скважину. По дороге, справа от шоссе мы увидели огромное черное облако. Именно огромное, а не просто большое. Я думал, что это горят нефтепромыслы. Нечто похожее я видел на Северном Кавказе. Но оказалось, никакого пожара нет. Это просто работал сажный завод. До этого я не знал, что такие заводы существуют. В душе мы посочувствовали людям, которые там работают и живут. Это ни какой-то там смог! Это «густая» сажа. Кстати, мы поинтересовались, куда сбрасывают использованные технологически воды йодного завода. И  получили спокойный ответ:
– Как куда? Разумеется в пески. А куда же еще? – Вопросы экологии тогда еще не обсуждались.
     Наконец мы подъехали к тому месту, которое называлось скважиной. Никакой скважины мы не увидели. Перед нами было небольшое нефтяное озерцо – поразительная черная гладь, под которой ощущалась  бездна. Близко нас не подвели. Приближение грозило бы катастрофой. Песок под ногами начинал быстро уходить, как будто возникала некая глубинная осыпь. Мы инстинктивно отступили. Оказывается, «озеро» возникло, когда из скважины начала бить нефть. Видимо, на глубине песок был так пересыщен нефтью, что, когда она через скважину стала уходить вверх, песок начал быстро уплотняться, и образовался провал. На вопрос:
– Какова глубина этого озера?
Нам ответили:
– Никто не знает. Вышка была сорок метров, ее не успели демонтировать. Всё происходило так быстро. Бежали кто куда. Успели. Жертв не было.
     Пустыня поглотила скважину и вышку. Я почувствовал под собой тартар. До этого мне приходилось нырять с борта судна в Черном море, где глубина была порядка двух километров. И когда я нырнул и выскочил на поверхность, с ужасом вдруг почувствовал, что под моим животом – бездна. Ощутил ее животом. А здесь вместо воды был песок, и я стоял на нем.

     На этом ощущении тартар не закончились, по крайней мере, для меня. После семинара, как требовала того традиция, был прощальный банкет. Место хозяева выбрали прекрасное. Столы были накрыты прямо на берегу Каспия. Хлеб-соль, вино. Тосты. Интересные разговоры. Но всему наступает конец. Почувствовав его приближение, мой сосед по столу, известный профессор из Иркутска, с которым мы были в дружеских отношениях, и который вел стол, предложил мне сказать заключительный тост. Как это принято, особенно на востоке, я поблагодарил хозяев за прекрасную организацию семинара, гостеприимство и в конце – за вкусный и обильный  стол.
     И вдруг, неожиданно для всех и, особенно для меня, автор новой методики и заместитель директора московского института, который инициировал нашу туркменскую встречу, будучи изрядно навеселе, встал и самым грубым образом нахамил мне в ответ на мой прощальный тост. Замечу, что мы с ним знакомы не были. Взоры всех обратились на меня. Я был ошарашен. Обойдя стол, он подошел ко мне сзади и продолжил свое «выступление».
     Его оскорбление настолько вывело меня из себя, что я встал и молча с разворота от стола сильно ударил его в живот. Он отлетел. Сотрудники, следовавшие за ним, поймали его в руки и увели. Праздник был испорчен. Все разъехались по домам. Я чувствовал себя крайне не ловко, хотя никто меня не осудил. Так тартар простился со мной и, в какой-то мере, с остальными. Какая-то дьявольщина. Так все было хорошо.
    К сожалению, мне предстояла еще одна встреча с Сергеем Сергеевичем (так его звали). Я был в командировке в Болгарии, и меня пригласили на корпоративное празднование советского ноябрьского праздника. Войдя в зал, неожиданно для себя я встретил там Сергея Сергеевича. Мы поздоровались, узнали кто здесь, в Болгарии, зачем и всё. Он не преминул похвалиться, что его встретили в аэропорту на мерседесе и поселили в прекрасном номере самой престижной гостиницы. Я все еще чувствовал перед ним какую-то неловкость за Туркмению и сказал ему об этом. Он махнул рукой:
– Какая ерунда! Зачем об этом вспоминать. И добавил:
– Брось, я думал, ты умнее. Знаешь, заходи ко мне завтра. Я буду рад.
    Не знаю, почему, но я пообещал, отказавшись у приятелей от охоты в горах, куда был приглашен на праздники, о чем позже очень жалел.
 Пришел к нему в номер. Говорить не о чем. Он молчит, я – тоже.
– Ну что, давай, выпьем, – предложил он.
Я ответил, что можно. Выпили. Помолчали. Потом выпили еще. Снова помолчали. Говорить нам было не о чем. Я так и не понял, зачем он меня пригласил и с какой стати я согласился придти. Выпили еще. Опять помолчали. Видимо, он дошел до какой-то своей кондиции. И снова началось тоже, что было в Туркмении. Мне надо было уйти, но получилось по-другому. Началась потасовка, правда на уровне какой-то дурацкой возни. Тут снова появились его ребята и повязали своего шефа, умудрившись сломать ему (это мне сказали позже) ребро. Он успокоился, а я, посидев с его молодцами, которые за него извинились, уехал в свою скромную гостиницу.
     От них я узнал, что мужик он неплохой, никому зла не делает, работяга, но вот когда выпьет, начинает дебоширить и хамить. Меры не знает. Они к этому привыкли, и внимания не обращают. Стараются по своему его «охранять» от его же дури. К сожалению, он этого не понимал.
     Позже мне рассказали, что в тот же вечер он спустился в ресторан гостиницы, много выпил, стал плакать за столом, потерял ключ от номера и доставил много хлопот и неприятностей служащим ресторана и гостиницы. Но меня это уже не касалось. Мой тартар с ним закончился.
     Спустя несколько лет я узнал, что один из докторов наук их института, не вытерпев очередного пьяного хамства Сергея Сергеевича, написал на него бумагу чуть ли не в ЦК Партии. Сергей Сергеевич был снят с должности. Надо сказать, московские коллеги этот поступок с письмом не одобрили. Автор жалобы, по существу, был подвергнут корпоративному остракизму, и ему даже пришлось покинуть Москву. Вспомнили и меня:
– Зря «такой-то» жалобу написал.  Вот Павлов, ничего не писал, никому не жаловался, взял да и врезал ему по-простому. Так-то ведь лучше.
     Этот Сергей Сергеевич был им в чем-то симпатичен. Не делал он никому вреда. Дурной был и все.  А меня «реабилитировали» и даже одобрили.  Мне стало легче. На этом  мой тартар закончился.


ABSTRACT
…почему вам отвлечения, образ,
метафора своим удалением                кажется приближением к истине…
А. Битов

    Алёше 17. Позади художественная школа. Что дальше? Путь выбран давно. Стать художником. Каким? Хорошим. С перспективой на «маршала». Где? В театре и возможностями творить в кино. Подал документы. Начал готовить конкурсные работы. Пройдёшь «смотрины», допустят к экзаменам. В себе не сомневался. Верил, есть дар от Бога. Он это чувствовал. Родители знали. Но волновались. Ведь их сын в потоке конкурсантов оказался единственным в таком юном возрасте.
    Что готовить к показу? И по тематике и по материалам исполнения? Вопросов  много. Но вот конкурс позади. Успешно. Первый экзамен –  на профессиональную  пригодность.
    Большая аудитория. Мольберты. Абитуриенты на «старте». Ждут объявления темы. Все напряжены. Наконец, вскрывается конверт. Объявляют:
– Представьте, вы со своим театром приехали на гастроли в город, где жителей ничем не удивишь. Вам предстоит попробовать разбудить в них интерес к спектаклю. Можете начинать работать. У вас 6 часов. Время пошло.
    Абитуриенты у мольбертом не новички. Они прошли конкурс документов и домашних работ. Так что вопрос о технике не стоит. Следует придумать, что на мольберте изобразить. В этом вся проблема. И здесь работает только интуиция. Никакой натуры нет. Нужна фантазия, которая способна удивить. В первую очередь, самого себя.
    В голове Алексея промелькнули всякие истории. Знакомая девушка занималась на подготовительных курсах в инженерно-строительный институт (ЛИСИ). Выставлялись гипсовые геометрические фигуры: куб, полусфера, конус и что-то ещё. Требовалось дать рисунок, но такой, чтобы все фигуры падали. Иначе говоря, построить из них композицию на заданное условие. Позже она попыталась получить совет у знакомой, профессиональной художницы. И услышала такой ответ:
– Леночка, этого тебе никто объяснить не сможет. И я в том числе. Могу только сказать, получилось у тебя или нет, когда работа будет готова.
    Вспомнил перцептивное моделирование. О нём говорили в школе. О нём читал у Р. Грегори. Восприятие и ощущение.  Они рождают личностные сигналы-образы в голове, сердце и душе.
Это некие абстракции. Они могут быть разными. Похожими на натуру.  Или прячут её в себе. Но так, чтобы зритель понимал, – здесь что-то есть. То, чего без помощи художника он увидеть бы не смог. Искать и думать. Заставить человека размышлять. В этом залог успеха.

    Лошадь под сенью дуба. Она зелёная. Её необычный цвет в глаза не бросается. Только потом появляется некоторое беспокойство, когда включается мозг. Начинает работать не уместная здесь рациональность:
– Зелёных лошадей не бывает. Художник что-то перемудрил. Ох уж эти художники! Вечно что-нибудь выдумают.
    Через какое-то время появляется осознание реального факта:
– Лошадь белая. Но через крону дуба проходит окрашенный листвой свет. Он и делает белую лошадь зелёной. Так всё просто. Спасибо художнику. Без него я был слеп. Бывает, не бывает. Есть. В этом всё дело.
    Поставленная задача «удивить» проще, чем кажется на первый взгляд. Тут город со странными жителями не причём. Просто надо дать своё. Но такое, чтобы люди восприняли результат его работы как открытие для себя.
    А могут ли они вообще открытие увидеть? Наверняка. Ведь нам не дано придумать, чего нет и быть не может. Даже дети сказки понимают и через них познают мир. Придумывает наша память, может быть генетическая. Ну и, наконец, есть же интуиция. Она у каждого. Вроде бы, Сатпрем (или Шри Ауробиндо) говорил о воспоминании будущего.
    Всё это промелькнуло в голове Алёши как вспышка молнии. Решение найдено. На его мольберте должна появиться сказка.

      И вот он уже студент. Начались будни. Интересные. Требующие постоянного поиска и неординарности решений. В школе этому не учили. Да этому и не научишь. Здесь же стимулировали саморазвитие. А оно создаётся тематикой художественных задач. Выглядят они внешне простыми. Но! Необходимо превратить абстрактные понятия в реальное изображение. Например, – нарисовать радость, грусть, горе, восторг и т.д. Неважно, что появится на полотне. Главное, чтобы изображение открывало заданное настроение и впечатление. Через пять лет Алексей вышел в люди и успешно работал. Домашнее творчество выставлялось во многих странах мира. Одну из своих работ на листе ватмана, выполненную гуашью, он подарил мне. Я ламинировал её для сохранности и повесил в рамке у себя на кафедре.
    Некоторые видят в ней космос, другие – ковёр. Многие не ищут никаких аналогий. Они думают, что Алёша показал какой-то неведомыё им мир. Яркий и причудливый. Добрый и гармоничный. Он был талантливым художником. Жаль, что путь его в жизни оказался коротким, и он не успел себя полностью реализовать.
    Как-то я спросил его:
– Как тебе удаётся создавать такие полотна без эскизов? Вот так сразу начисто, без помарок.
    Ответ его был простым и обезоруживающе ясным:
– Я ставлю на чистом листе точку. Потом раздумываю, куда и какого цвета тянуть от неё линию. Она заканчивается. И я снова размышляю и веду другую линию. Постоянно выбираю направление и цвет. Я не задумываюсь, что получится, и какой будет результат. Он где-то у меня внутри, подспуден. Как северные русские хоры. Полная свобода всех голосов. Импровизация каждого вяжется многократно и многообразно в соответствии с общим многоголосием. В этих хорах нет видимой причинной связи. Звучание как бы причин не имеет, но они и не случайны. Причина есть. Это нечто целое – будущее произведение, которого ещё нет, но оно создаётся в процессе пения. Хор конструирует некий музыкальный Символ – неслиянного и неразделимого. Похоже на музыкальный орнамент. Своего рода спиритический сеанс. Невозможно объяснить. Всё происходит изнутри, как бы само собой. Какая-то магия.

    Спасибо тебе, Алёша.



НЕРАЗДЕЛИМОСТЬ И  НЕСЛИЯННОСТЬ
               
Нигде более резко не выступают трудности,
с которыми мы всё ещё сталкиваемся,                пытаясь соединить в одной и той же
рациональной перспективе дух и материю.                П. Шарден

Воля и необходимость
     Заканчивая свой великий труд о войне и мире, Лев Николаевич Толстой попытался осмыслить исторические основы движения народных масс, в частности, возникновение в Европе человеческого потока с запада на восток и потом обратной волны – с востока на запад. Теперь мы знаем, что такие потоки были многократными, и до наполеоновских войн и позже и охватывали не только Европу, но и Евразию.  Стремление понять и как-то смоделировать их возникновение оказалось тщетным. Историки вязли в частностях. Толстой же приходил к пониманию огромного множества причин, доходя до уровня отдельной личности, её судьбы, связей каждого человека с другими людьми, внешними обстоятельствами и временем бытия. В конце своего эпилога к роману он делает  вывод, что случайные (волевые) поступки неотделимы от поступков и событий причинно-следственных, которые  он назвал необходимостью. Но эти исторически важные  неразделимые сущности всё же неслиянны.

Общность различного
     Как-то мне рассказали историю о том, когда при фольклорных исследованиях наших северных народных хоров попытки переложить их звучание на ноты оказались тщетными. Эти мелодии представляли такую звуковую вязь, которая не подчинялась правилам нотной грамоты и существующим канонам музыкальной композиции. В тоже время, было ясно, что звучание каждого такого хора являлось произведением. Но оно не укладывалось в наперёд заданные формальные структуры и подчинялось каким-то своим правилам мысли и чувств.
     Позже описание особенностей такого хора я встретил у Павла Александровича Флоренского – большого знатока музыки. Он описал это удивительное многоголосие в своей работе «У водоразделов мысли». По его мнению, оно предшествовало полифонии с взаимоподчинением всех голосов друг другу и могло быть названо гетерофонией – полной свободой всех голосов, которую он обозначил как ««сочинение» их друг с другом, в противоположность подчинению». Всё построено на импровизации. Но такая импровизация вяжется  каждым исполнителем многократно и многообразно в соответствии с общим делом многоголосия. Такие мелодии были построены не на формальных требованиях музыкальной грамоты, которой певцы, скорей всего и не знали, а, по выражению Флоренского, на  неиссякаемом океане возникающих чувств. Здесь нет явно выраженной причинной связи. Причин много и они остаются скрытыми. Следствия, из которых построено звучание хора, как бы причин не имеют, но в тоже время они не случайны. Следствия без видимых и не понятных причин. Причина может пониматься как нечто целое – будущее произведение.
     Размышления о происхождении русской народной песни нужны были Павлу Александровичу для иллюстрации того мысленного процесса, который отражает существо научного поиска и его механизм. Мышление можно уподобить некой беспорядочной паутине со своими направлениями нитей и узлов пересечений, с прямыми, обратными и обходными направлениями движения каких-то невидимых траекторий. Однако кажущийся беспорядок в этом плетении подчинён целостному мотиву поиска.  Я думаю, что целое следует рассматривать как причину всего,  потому что внешнее и внутреннее должно гармонировать и неслиянно быть неразделимымы.
     Разговор Флоренского о невидимых траекториях паутины мышления приводит к соблазну обратиться к разработкам Ричарда Фейнмана в области квантовой механики.
     Речь идёт о толковании известного дуализма волна-частица в поведении электрона, когда при возникновении необходимости выбора электрон отказывается выбирать и проходит через две экспериментальные щели сразу. Такая, парадоксальная на первый взгляд, возможность возникает потому, что электрон перемещается одновременно по всем допустимым траекториям. Такой подход получил название фейнмановского суммирования по путям. Стивен Хокинг называет эти траектории историями [2005]. Для нашего общего разговора такой термин ближе, поскольку он созвучен и размышлениям Л. Толстого и идеям П. Флоренского. Представления Р. Фейнмана не укладываются в наши бытовые ощущения, но Брайан Грин рекомендует такого рода сомнения держать при себе, поскольку квантовая механика их принимает и подтверждает теоретически и экспериментально, а электрон это не камень и не пуля.
     Из сказанного можно предложить три вывода:
1. Фейнмановские траектории можно поставить в соответствие с беспорядочной паутиной мысленного процесса П. Флоренского и народным хоровым пением в океане чувств людских.
2. Вероятностные волны – это второе скрытое свойство частицы, которое она вынуждена показывать и реализовывать, когда ей необходимо сделать выбор в своей истории. Если делать выбора не нужно (в случае одной щели) волновые свойства не проявляются, и мы видим только частицу.
3. Дуализм волна-частица есть ничто иное, как проявление более общего свойства материи – её неразделимости и неслиянности. Наблюдать же нам дано только что-то одно: либо вероятностную волну (случайное), либо частицу – причинно-следственное.
     Полученные выводы довольно просты для понимания, хотя за ними стоят сложные математические конструкции. Но надежды вселяет именно простота принципа устройства Мира: скрытая неслиянность неразделимого, которое проявляется не только внутри  материального, но и внутри духовного и информационного.

     Научный поиск имеет две составляющие:
1.Интуитивное начало, представляющее собою некую иногда смутную догадку, опирающуюся на здравый смысл.
2.Доказательство истинности этой догадки.
       Понятие доказательности часто выдвигается как главный элемент истинности. Но это далеко не так. Всякое доказательство не может быть полным и всех удовлетворяющим. Каким бы изящным и «строгим», на первый взгляд, оно ни казалось, если его результат интуитивно не понятен, оно отвергается. Ищутся новые доказательства, или уточняются прежние. Но при этом и новые доказательства не могут считаться окончательными и безупречными. Кроме того, известно, что доказательная система опирается на свою аксиоматику и логику. А они по определению являются продуктом интуиции. Круг замыкается. От интуиции никуда не деться. Доказательства приводятся  в основном для создания иллюзию проверки нашей интуиции, чтобы реальность увидеть в миражах.
     В заключение хочется привести одну мысль Бертрана Рассела о строгости доказательства:
• Элемент неопределённости должен оставаться всегда,…. Со временем он может существенно уменьшиться, но смертным свойственно ошибаться (дано по М.Клайну, 1984).
     Интуицию, как основу научного поиска можно расценивать как вероятностную составляющую человеческой мысли, связанную с непостижимым «началом» пространственно-временных координат, спрятанных, возможно, в полевом представлении сущности ноосферы. Эта та воля, о которой писал Лев Николаевич Толстой.
     Доказательство же – это причинно-следственный продукт нашего разума, выдуманный с целью придать интуитивным миражам реальности виртуальную уверенность.
     Интуиция и доказательства неслиянны и неразделимы.
Остаётся вспомнить символ Святой Веры в православии:
•Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой дух; и сии три суть едино.
•Лица Троицы неслиянны, но составляют единое Божество, в  котором каждая Ипостась имеет одинаковое Божеское достоинство с каждой другой. Ипостаси св. Троицы не являют собой трёх Богов, но единого Бога.    
•Мир, частью которого является человек, можно понять, если воспринимать его цельным, но неразделимым и неслиянным во всех его проявлениях.



ПОЙДУ ПОСЛУШАЮ
Текут хрустально трепетные нити.
Из сонма жизней соткан этот звон.
И. Бунин
     Думаю, птиц любят все. Я знал человека, который каждую весну ходил на Cмоленское кладбище Петербурга слушать соловьёв. Для него это были счастливые минуты. К вечеру он становился сам не свой. Весь светился ожиданием. Даже внешне преображался. Недалеко жил его друг – большой знаток музыки. Миша приходил к нему загодя. Ожидал вечера. Разговоры о композиторах, игра на фортепьяно настраивали его и возбуждали. Ближе к выходу на пленер весь преображался, взгляд начинал блуждать, смотрел в никуда, на разговоры не реагировал. Он был уже весь там, под кронами громадных деревьев среди зарослей кустов и кладбищенской тишины. Его физическое тело ещё находилось в квартире, около нас, а духовное уже было среди божественных трелей. Он любил ходить туда один.
     Миша давно уехал из нашей страны. Устроился по специальности. Много работал на Аляске. Преуспел в деньгах. Но уверен, соловьёв Cмоленского погоста он не забудет никогда. Они будут сниться ему до конца жизни.

     Когда мы приобрели избу в глухой Берендеевке, перед окнами росли огромные кусты сирени – обычной и белой. Они стояли стеной, загораживая от жгучего полуденного солнца. К ночи в них начинал петь соловей. Светлело на душе. Бросали все дела и слушали, затаив дыхание. Разговоры замолкали. В нас входила только живая музыка отмеченного богом существа.
     Людей привлекают не только соловьи. Мы слушаем и простое «пение» кукушки и гвалт грачей, чириканье воробьёв, крики улетающих журавлей. У них своя «музыка». Она не предназначена для нас, но мы всегда с радостью и каким-то внутренним  удивлением слушаем её. Она заставляет нас молчать и  погружаться в звуковой мир природы. Мы сливаемся с ней. Это счастливые минуты. Бывало, осенью огромный клин журавлей появляется в небе, и летит в нашу сторону. Кто первый услышит или увидит их, кричит:
– Скорее, скорее, сюда. Смотрите! Журавли! А вон ещё один клин! Какие они огромные. И летят так низко.
    Небо всё в криках кур-лы, кур-лы.. Все замолкаем. Только смотрим и провожаем их взглядами. Возвращаемся к делам просветлёнными и радостными. Нам подарен прекрасный миг.

     Дважды мне удалось посетить Свято–Успенский Псковско-Печерский монастырь. Первое впечатление было особенно сильным. Не помню, с какой стороны я тогда подошёл, но купола возникли неожиданно и ярко. Синий фон с золотыми звёздами. И это явление совпало с колокольным звоном. Я остановился в каком-то оцепенении. Любовался этой небесной красотой. В душе нарастала благодать.
     При втором посещении была дождливая погода. Я укрылся под навесом небольшого домика, который находился, как помнится, на уступе с видом на Лавру. Лето. Двери домика открыты. Доносились женские крики и ругань. Выяснялись домашние отношения. Семейная свара в полном разгаре. И вдруг среди этого гвалта  низкий и спокойный мужской голос:
– Прекратите! Как не стыдно. Вы же только из церкви пришли, со службы.
Поразительно, но женщины притихли мгновенно. Дождь шуршал по крыше. Как будто ангел тихо зашумел крыльям.   

      Но звучат не только птицы. Как-то с дочкой, ещё до школы, мне пришлось лететь в Адлер. Рейс задержался на семь часов. До ночи просидели в аэропорту. Моя девочка здорово перенервничала. Она уже настроилась на своё первое воздушное путешествие. А тут объявили:
– Рейс задерживается на два часа по метеоусловиям.
Я объяснил дочке, в чём дело. Она успокоилась. Прошли эти два часа. Она начала тормошить меня. Стали прислушиваться  к сообщениям. И вдруг снова:
– Рейс задерживается на два часа по метеоусловиям.
Слёзы. Пришлось её успокаивать всякими рассказами. Потом ещё и ещё. Наконец, в полном душевном расстройстве мы вылетели. Приземлились в Адлере ночью.  Транспорта нет. К счастью, родственники, к которым мы летели, жили недалеко. Из вещей один чемодан. Решил идти пешком. Впечатление от этой ночи у нас осталось на всю жизнь. Ощущение очень тёплого южного воздуха, который в звёздной темноте обнял и поглотил нас. И цикады. Их «пение» преследовало всю дорогу. Это были звуки южной ночи. Ночь пела цикадами.

     Этим летом в нашей деревушке появился новый «дачник» – врач из Питера. По специальности совершенно приземлённый человек – хирург. Думаю, он лучше многих понимал боль, страдание людей и смерть. Но это не мешало ему оставаться в душе поэтом.
     Он мотался в деревню на своём «Рено» очень часто, делая в оба конца до 600 километров. Иногда приезжал в первой половине дня и уезжал поздним вечером. Ему нравилось у нас. Как-то перед отъездом он пошёл за деревню по проделанной мотоблоком дорожке. Солнце шло к закату. Я был на крыльце и спросил:
Уезжаете уже?
Он обернулся и ответил:
– Поеду попозже. Пойду, послушаю насекомых.
Я остался на крыльце слушать тишину.


РЕЗИНКА
Чтоб жизнь была с судьбой в ладу,
Тянула время как хотела, …
Чтоб нам хоть час да натянули, …
Пьер де Ронсар

    Мальчишка решил сделать рогатку. Долго искал в кустарнике рогульку, чтоб была похожа на те, что видел у пацанов. Срезал подходящую ветку. Содрал кору. Сделал на рожках ободки для резинки. Кожаный лоскут для камешков-снарядов был приготовлен заранее. Правда, резинка не новая, но ещё годилась. Начинала растягиваться легко, потом туже и туже. Почувствовал предел.  Вроде вышло неплохо. Стал пулять в небо, затем в стволы деревьев. Решил поиграть в снайпера. Сделал из картонки мишень. Приколотил к берёзе. Отошёл на три метра, на пять, семь. Дальше стал уже мазать. Вскоре надоело. Пошёл на охоту по воробьям. Не попал ни в одного. Воробушкам повезло.
   Почему он вспомнил свою первую рогатку? Бог его знает. Сидел в мягком кресле. Прикрыл газа. Отдыхал. И вдруг!  Как говорят, наехало. От рогатки мысль перешла на время. Оно как резинка у рогатки. Вначале растягивается. И тянется, тянется. А теперь, будто
сжато до предела. Уже годы летят так, будто их и нет. Перестаёшь чувствовать. Почти как в армии:
– Ать, два! Ать два.
Вот уж и горизонт виден. У детей по другому. К примеру, его дочка. В садике уже ныла:
– Когда я в школу пойду. Скорей бы. Когда же.., мама, папа?
Наконец. Вот и первое сентября. Первоклашки построены. Мамы, папы умильно смотрят на своих малышей. Те глазами ищут в толпе родителей. Все исполнены гордости. Цветы, музыка. Выпускники поздравляют с началом новой жизни. Какая-то она будет. Б..у..дет. Никто не знает. Но все счастливы. Уверены в хорошем. Только в хорошем. Никак иначе.
    И вот школа превращается в будни. Класс, домашние задания. В детях накапливается усталость. Хочется отдыха. Скорей бы каникулы. Когда же они начнутся. А вот уж приближается и Новый год. Опять каникулы. Дети их так ждут. А время тянется и тянется. Сколько же можно ждать? Господи! Наконец-то. К концу каникул захотелось в школу. Появились друзья. Интересно как у них.
    Опять школа, школа. Каждый день. И по субботам. Домашних заданий всё больше.  А тут солнышко пригревать стало. На улице тепло. Снег тает. Вот и травка выглянула. Позеленели деревья. Зажелтела мать и мачеха. Такие славные цветочки. Можно маму порадовать. Принесу её маленький букетик. Мама от такого подарка счастлива. Смеётся. Целует своё чадо в весёлые глазки. Через неделю уж полно одуванчиков. Вместе с мамой  плетут друг другу на голову венки. Становятся как два солнышка. Папа смеётся, глядя на них.   

    Наконец, первый класс позади. Удалось выехать на море. Так славно. Жаль, что время снова летит быстро. Как с цепи сорвалось. Уже и хлопоты с отъездом. И так целых десять лет. В конце школы только и думается, скорей бы всё это закончилось. Когда же начнётся новая интересная жизнь во взрослое.
    Постепенно, ощущаешь, что время уже не тянется нога за ногу, а бежит. Потом лететь начинает. И всё быстрее, быстрее. Глядь, а тебе сорок. И ты думаешь, что старик. Не успел свыкнуться – уже пятьдесят. Оказывается, в сорок ты был совсем  молодым… . А вот и маму похоронил… . Пошёл на могилку, и вдруг осознал, случилось это тридцать лет назад.
    Начинаешь понимать простое:
• Когда будущего много, много и ожиданий. Чего? Конечно, хорошего.  Это как в фильме Михаила Ромма «И всё-таки я верю». Там по ходу действия на улицах спрашивают девушек:
– Что такое счастье?
Как ответить, вот так сразу, когда микрофон у самого  рта, да ещё снимают камерой. Либо ляпнешь дурацкое, либо почти гениальное. Запомнил один ответ:
–Счастье? Его нельзя определить. В него можно только верить.

   Сергей Викторович Мейен, крупнейший палеоботаник, один из потомков  князей Голицыных связал время  с процессами:
• Время это процессы. Сколько процессов, столько и времён.
Наша жизнь состоит из событий. Когда они происходят, мы ощущаем время тем или иным образом. Когда событий нет, но мы их ожидаем, исчезает ощущение времени. Кажется, что оно стоит на месте.

    Будущее переполнено событиями. Наверное, оно и есть время. События позволяют нам его воспринимать. С возрастом события нашей частной жизни становятся прошлым. Время сжимается, так как свершившееся сохраняется только как факт и в памяти практически не имеет протяжённости. Возникает ощущение, что жизнь прошла мгновенно. В будущем ожидать уже особенно нечего. Вот время и летит. Вначале как птица, потом падает как звезда.
    Вспомнил хокку Исикава Такубоку:
•Была бы. Думаю, только
работка мне по душе –
закончу и помру…
    Эти мысли взбудоражили его. Почувствовал себя разбитым. Захотелось прилечь. Согрелся под одеялом и задремал. Во сне увидел двух воробышков. Весело чирикают. Прыгают друг перед дружкой. Ни на кого и ни на что не обращают внимания. Любовная игра. Почему-то в руке оказалась рогатка. Стал прицеливаться. Но понимал, что  не хочет их убивать. А рука натягивает резинку. Сильнее и сильнее. Неожиданно резинка рвётся и  бьёт по руке. Боль идёт от пальцев во внутрь. Щёлк! Воробьи испугались и вспорхнули. Он рад, что так случилось. И полетел следом, но только не за ними, а прямо к небу, далеко и всё выше, выше. Боль прошла. Ему стало хорошо. Он уже ни о чём не думал. Время остановилось как вкопанное и стало вечностью. Главные события его ждут впереди.



ТЕЛЕГА ЖИЗНИ
Корова стоит и сеном
хруп-хруп, а в глазах вечность.
Андрей Смирнов. Фильм «Осень»

   Вдруг остро захотелось написать что-то из жизни моего поколения на мотивы стихотворения Пушкина «Телега жизни».

Бремя.
Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега не ходу легка;
Ямщик  лихой, седое время,
Везёт, не слезет с облучка
А. Пушкин (здесь и далее).

   Крепкий молодой парень, успешно отслужил четыре года на флоте. Тогда норма такая была. Никакой дедовщины. Кормили, как говорится, на убой. На фотографии того времени лицо пышет здоровьем. Снимок сделан, вероятно, в связи с получением лычек сержанта. Дед его служил ещё в русской армии (кажется, в кавалерии) и, судя тоже по фотографии, имел те же отличия.  Бремени матросской жизни не ощущал. Ходил на Большом охотнике. Получил военную специальность гидроакустика. На морском слэнге назывался «слухачём». Прослушивал морские глубины с целью обнаружения подводных лодок противника. Должность ответственная. От качества его работы, зависело главное. Гордился. Бывая в увольнении на берегу, всегда заходил к нам. Форма пригнана с иголочки, брюки-клёш отутюжены в «железную» стрелку. В общем, служба шла, как я понимал, в удовольствие. Хотя, как и все, мечтал о дембеле. Но дни не считал. Разве только в самом конце, но без какой-нибудь внутренней суеты. О будущей штатской жизни особенно не беспокоился. За плечами дорожный строительный техникум.
    Наконец, дома. Старые приятели. Девушки, у которых он пользовался успехом. Танцплощадка. Конечно, выпивки. Отдых затягивался. И вот, как говорят, попал в историю. Получил срок – семь лет. В заключении работал на стройках. Досрочное освобождение. Думаю, оно вышло не случайно. Парень был со струной. Да и служба на флоте укрепила его дух. Рассказывал случай, произошедший с ним в первый день появления в камере. А первый почти всегда определяет и дальнейшее. Привели. Определилась койка. В тюрьме была библиотека. Поощрялось чтение. Да он и так любил читать. Лежит, читает. А какой-то парень залез на окно и стал кричать. Охрана потребовала назвать фамилию. Он назвал, но не свою. Может быть случайно, но новенького. Ну, назвал и назвал. Вскорости входит надзиратель:
• Кто тут N? На выход. За нарушение режима карцер. Двое суток.
Он ничего не сказал. Отсидел. Вернулся. Молча подошёл к разгильдяю, назвавшегося его фамилией. И дал ему в ухо хорошую затрещину. Потом спокойно сказал:
• Мне таких как ты на одну руку четырёх можно. Понял? Следующий раз называй свою фамилию.
И улёгся на койку читать книгу. И по тюрьме поползло.
    Возникло какое-то уважение. На строительстве стал бригадиром. Потом прорабом. В общем, получил ещё один жизненный опыт. К сожалению, суровый.
    Освободившись, работал по специальности. Женился. Уехал в южный город на берегу Азовского моря. Был даже принят в ряды КПСС. Возглавлял строительную контору.  Родил двух сыновей. Старший пилот высокого класса. Младший – лётчик гражданской авиации. Внук недавно стал курсантом ВДВ.
    С женой и младшим сыном приезжал ко мне в гости в деревню. Всё у него было хорошо. Сын – просто красавец. Спортсмен. Атлетического сложения. Высок. Широк в плечах. Любо дорого было смотреть на него.
    Пришло время армии. К сожалению, армия уже была не та. Парень решительный и смелый. Бежал. Домой. Отец привёл его в местный военкомат. Правдами и неправдами, направили в другую часть. Всё простили. Напереживался мой приятель по полной.
    Несколько лет назад потерял жену. Умирала у него на руках. Страшно. Дети давно разъехались. Один бобылём. Пережил инфаркт.
    Вот так сложилась жизнь. Время для него, то тянулось, как худая кляча, то летело птицей-соколом. Жизнь ведь сама по себе бремя. То лёгонькое и приятное, то тяжёлое и давящее.
    Но время не останавливалось никогда. Ямщик погонял лошадей, то шагом, то вскачь. Но с облучка не слезал.
*
    Больница им. 25 Октября на Фонтанке, недалеко от Троицкого собора. В 1963 году там располагалось хирургическое отделение Военно-Морской медицинской академии.  Я бывал там каждый день в течение месяца. Огромные палаты. Человек по тридцать. Прекрасный персонал. Некоторые сёстры прошли войну. Человеческое доброе отношение. При мне привезли старую женщину в очень тяжёлом состоянии. Позже узнали, что ей много за восемьдесят. Рак. Видно, интеллигентный и образованный человек. Всё понимает. Сильное кровотечение. Но я поразился, как она цеплялась за жизнь. Зовёт сестру, врача. Скорей, скорей. Казалось бы, ну потерпи ещё чуть, чуть. И все муки кончатся. Другие молят об эвтаназии. Ведь понимала же, отсюда уже не выйти. Увезли. Умерла на операционном столе. Для неё время остановилось. Ямщик пересел на другую телегу.

Утро.
С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошёл!...

    Между собой мы называли его Воля. Мы – это аспиранты кафедры. Он поступал годом раньше и годом раньше нас успешно защитился. Активности и энтузиазма ему было не занимать. Профессией увлечён. Летом, будучи в Адлере, каждый день бывал у меня. Оказалось, что нас интересовали одни и те же вопросы. Но он, как говорят, шёл на шаг впереди. Начинаю ему рассказывать, что у меня получается, а у него уже статья такая есть. Причём, сделана лучше, чем у меня задумано. Прекрасный стилист, хороший организатор.
    Как-то сидим на пляже, разговор всё о гидрогеологии. Помню, он совершенно поразил меня:
• Знаешь, я подготовил статью. Хочешь, я расскажу тебе её. И начал рассказывать. Причём не просто передавал суть. Он будто читал её по написанному тексту. Она и была у него написана, только в голове. Когда появлялась идея, он заводил для неё папку. Туда, если можно так выразиться, складировал материалы. Когда их становилось достаточно, и идея прорисовывалась  чётко и ясно, оформлял её в виде статьи.
   Воля был сильным полемистом, но довольно резким. Даже бравировал этим качеством. Поскольку для него было ещё  «Утро» жизни, не чувствовал меры. На своей защите, например, так запальчиво отвечал  оппоненту на замечания, что тот, обидевшись, ушёл с Совета. Небывалый случай! Все поражены, а Воля растерялся, если не сказать, больше. Оппонент был известным и уважаемым специалистом. Закончилось всё хорошо. Однако осадок остался. Думаю, этот случай научил его быть корректней. Но… . Азартен был.
    Как и большинство из нас в материальном отношении он перебивался, как говорят, с хлеба на квас. Поэтому довольно быстро уехал на Север. Филиал института АН СССР. Начал трудиться в геохимической Лаборатории. Влез в проблему региона и решаемых задач. Разумеется, у него «закипели» свои идеи. Начал их пробивать. Возник конфликт с заведующим. Амбиций у Воли было хоть отбавляй. В итоге сотрудники раскололись на два лагеря. Одни поддерживали заведующего, другие – Волю (как оппозицию). Началась борьба за место под солнцем. Он тогда довольно часто приезжал на кафедру и делился с нами тамошними событиями.
    Однажды заявляет:
• Знаете, надоела мне вся эта возня. Я написал докладную директору, где жёстко раскритиковал работу Лаборатории. Мы не поддержали его. Больше того, сказали, что надо  работать, а не жалобы писать. Но шаг уже был сделан. Воля проиграл.  С его слов выглядело это так:
• Вызвал директор. Фигура в Академии сильная и к тому же пользующаяся поддержкой региональной администрации. Показал Воле его докладную и сказал приблизительно следующее:
- Я это знаю. Больше того, считаю, что всё Вы изложили верно. Но поддерживать Вас не буду. Есть только два выхода:
1. Вы забираете свою докладную и идёте работать,.. либо
2. Я на Вас подаю в суд за клевету.
Решайте. У Вас минута.
    Воля подумал и забрал свою бумагу. Директор понимал, что только дай ход докладной, и вместо дела придётся заниматься  работой с комиссиями. А такая работа конца не имеет и ни к чему хорошему привести не может. Он был умный и опытный человек.
    Воле из Лаборатории пришлось уйти.

Полдень.
Но в полдень нет уж той отваги;
Порастрясло нас; нам страшней,
И косогоры и овраги.
Кричим: полегче, дуралей!

    Он уехал на побережье Мурмана и посвятил себя исследованиям Баренцева и Белого морей. Организовал собственную Лабораторию и много сделал для изучения этих территорий. Теперь это был верный шаг. Помню, на Адлерской комплексной Станции  АН СССР, где я работал  в начале шестидесятых годов, возникла довольно склочная ситуация, спровоцированная жалобами. Директор не смог её локализовать. Она затянулась. Много комиссий. Возник вопрос о снятии директора. Место предложили моему тогдашнему научному руководителю. Он отказался. Мне понравился его мотив:
• На живое место я не пойду.
А Воля был готов пойти на живое место.
    На Мурмане он создал свою научную структуру. Мы за него порадовались. Начал с поиска поддержки в высоких академических кругах Москвы. Академик, который решал, быть Лаборатории или не быть,  согласился его принять, предварительно узнав, сколько этот молодой человек собирается на Мурмане проработать. Когда ему сказали, что лет пять-шесть, пригласил его на беседу. И начал с этого же вопроса:
• Молодой человек, сколько Вы там собираетесь проработать?
• Пять-шесть лет.
• Дети есть?
• Да. Сыну четыре года.
• Ну, что ж, похоже на правду. Там школа только начальная.
• Давайте рассказывайте о Ваших планах.
Воля проработал там 12 лет. В этот период писал мало, но всякого рода конференции, симпозиумы его привлекали. Просил сообщать ему о них. Но оторванность от общения сказывалась:
• В конце года планируется Конференция. Тематика такая-то. Срочно нужны тезисы и заявка о твоём участии.
• Заявка не проблема. С тезисами так быстро не могу.
• Господи, Воля, что ты не можешь написать две три странички?
• Представь себе, для меня это стало проблемой. Всё плаваю, аналитикой занимаюсь. Организационная суета. Подумать о результатах некогда. Периферия! Теперь я это ощущаю.
    Вернулся в Ленинград. Купил квартиру. Определился на работу в институт геологии океана. Продолжал заниматься Белым и Баренцевым морями. Стал одним из ведущих специалистов. К сожалению, недоброжелателей у него хватало. Думаю, в силу особенностей натуры. Несколько раз я выступал рецензентом его отчётов. Работы  были интересные и сильные. Но среди некоторых членов техсовета чувствовалась напряжённость. Недолюбливали его многие. Казалось, у них были претензии, но они просто не хотят вступать с ним в полемику.  Однако жизнь всё-таки пообтесала его. На пролом уже не лез. Умел решать спорные вопросы относительно спокойно. В целом всё у него складывалось успешно. Писал статьи. Кажется, даже пару интересных книжек издал. 
    Неожиданно я был приглашён на его доклад по  геологии и геохимии Белого и Баренцева морей (на кафедре региональной геологии Горного института). Пошёл с удовольствием. Доклад минут на сорок. Ёмкое сообщение о результатах многолетних исследований. Новый материал. Огромное число карт, диаграмм, схем. Почувствовал, что это проба докторской работы.
    Вышли на лестницу покурить (он много и часто курил):
• Ну, как тебе? – спрашивает он меня.
• Понравилось.
• Слушай, я хотел просить Короткова и тебя быть оппонентами. Ты бы согласился?
• Володя, я давно считаю тебя доктором. К тому, что ты сейчас доложил, у меня только один просьба – сформулируй, пожалуйста, что ты защищаешь.
• Главное, это, конечно, карты. Они сделаны впервые. И это огромный и новый фактический материал.
• Думаю, этого не достаточно. Ведь докторская работа – это в первую очередь идея. Некое утверждение новой истины. А фактура – лишь приложение, которое идею подтверждает.
    Он задумался. Пытался ещё что-то сказать. Но всё по-прежнему сводилось к его картам.
• Володя, ты пойми. По существующему положению, я, как оппонент, должен буду оценить именно то, что ты выносишь на обсуждение как предмет защиты. Например, если бы Коперник сегодня защищал докторскую, его идея была бы очень чёткой – гелиоцентризм вместо геоцентризма Птоломея. Остальное – это только доказательная база.
• Из того, что я услышал, мне трудно сформулировать и соответственно оценить, что ты собственно защищаешь. С чем можно согласиться, а с чем нет и почему. Зная тебя, я тем более не решусь этого сделать, опасаясь, что не так понял работу.
• Поэтому мой ответ простой:  как только ты сформулируешь сам, что ты защищаешь, я соглашаюсь на оппонирование.
    К сожалению, ответа на мой вопрос я так и не дождался. Воля был крепким мужиком. Работал много. В основном ночами. Пил много кофе и много курил. Мне казалось, его съедали не реализованные амбиции. Он рвался вверх, но почему-то срывался. Хотел укрепить своё положение, вступив в КПСС. Не приняли.
    Помню, читая его последний отчёт, я позвонил, чтобы выразить своё восхищение:
• Хочу сказать, что завидую тебе. Я просто не умею так сделать. Здорово.
Он с некоторой грустью ответил:
• То, что делаю я, умеют делать очень многие. А вот, что делаешь ты…, я других не знаю.
Для меня слышать это было лестно. Но в этом ответе он и себя оценивал честно.
    Как бы дальше сложилась судьба этого, безусловно, талантливого человека, не знаю. Он рано умер, в возрасте шестидесяти лет, от тяжёлого инфаркта.

Под вечер.
Катит по-прежнему телега;
Под вечер мы привыкли к ней
 И, дремля, едем до ночлега -
А время гонит лошадей.

    Для большинства современных людей «пушкинский тележный вечер» официально наступает с момента выхода на пенсию. Но многие ещё продолжают работать и творить. Им, как говориться, не до тихой дремоты. Правда заключается лишь в том, что деловых амбиций уже нет. Они работают без надрыва, спокойно. Собственно, им ничего не надо. Что состоялось, то и получилось. Но что-то, хочется ещё доделать. Хорошо, когда есть чего. Таким людям повезло.
    Это отметил ещё великий французский физик (герцог в седьмом поколении) Де-Бройль. Конечно, он принадлежит не к моему поколению, но…уже и не к пушкинскому. Де-Бройль считал, что у него пик творчества начался с семидесяти лет. Думаю, амбиции его не мучили. Он спокойно работал над тем, что его интересовало. Материальные проблемы у него, наверняка отсутствовали, что, в существенной мере, определяло душевное  равновесие и создавало внутренний комфорт.
    Я знаю несколько человек, которые в свой «под вечер», стремились попасть на академический Олимп. Они вполне заслужили это право. Но право – одно, а его реализация – совсем другое. Без поддержки ведущих академиков кворума в свою пользу не собрать. Стремясь обеспечить его, приходится пройти через довольно унизительные хлопоты. Вот рассказ человека, который прошёл через это горнило и потерпел неудачу (не он один).
• Захожу к академику, который, скорей всего, будет представлять меня. Здороваюсь. Вы помните меня Сергей Иванович?
• Конечно, конечно, Николай Степанович! Садитесь. Я хорошо знаю Ваши работы. Вы много внесли нового в наши знания о Земле. Столько успели сделать! Вас всегда отличало оригинальное мышление. Да и Лаборатория, которой Вы столько лет руководите, на виду не только у нас в стране. Её хорошо знают и за Рубежом. На Вас много ссылок.
• Сергей Иванович! Я собираюсь баллотироваться на вакантное место члена корреспондента по нашей отрасли. Мог бы я рассчитывать на Вашу поддержку?
• Разумеется, Николай Степанович! Если не Вас, то кого же тогда и поддерживать.
      Николай Степанович, полный надежд, окрылённый, благодарит и прощается. Позже выясняется, что точно такая же беседа состоялась с Сергеем Ивановичем у нескольких его знакомых. В итоге…? В итоге на вакантное место прошёл чей-то племянник. А претенденты пошли садиться в «свои сани». Вечер был зимний.
    Похоже, что со времён Пушкина ничего не изменились. А почему, собственно, должно было измениться.


ВРЕМЯ И МЕСТО 
Совпали и день, и час и место.

Беломорский 22.
     Петрович страстный рыболов. Где только не ловил. Пробовал и на реках и на озёрах. Но после того, как в нашей Берендеевке на речке Белой выловил хорошую форель, незаметно для себя специализировался в форелиста. Рыбалка эта увлекательная, но трудная. Тут с удочкой не посидишь. Нужна физическая выносливость и мастерство во владении спиннингом. Белая  – речка небольшая, но для рыбалки сложная. Берега в густом кустарнике. Подходы дикие – этакие северные джунгли. Завалена буреломом.
     Идти вверх по течению нелегко. Выбирать места не просто. Температура воды восемь-десять градусов. Блесну надо забрасывать снайперски. Под крутой обрыв, коряги, завалы из деревьев. Потерять её очень просто. Но при умелом забросе форель часто выскакивает из укрытия и, преследуя «живца», иногда хватает у самых ног.
     Река петляет. За день ловли приходится проходить такой «таёжностью» много километров. Но когда улов хороший радости нет предела. Петрович весь светится. Выкладывает рыбу на достчатый настил, фотографирует. Потом тушит  в собственном соку с луком и пряностями. Часто коптит. Всё это заканчивается в час-два ночи. Съедается с приятелями под пиво и водку. Когда улов большой, копчёности везутся домой. Приходит с рыбалки весь мокрый от пота, облепленный травой, листьями. Едва передвигает ноги. Отдувается и сияет улыбкой – рот до ушей.
     Добираться до нас не близко. От Петербурга километров триста, От райцентра дорога лесом. Бывает залита водой. Иногда приходится откапываться. Раз не было лопаты. Из громадных луж, которые не проехать, руками рыл канавки, чтобы спустить хоть частично воду. Да и от соседней деревни, где он ставит машину, до нас топать ещё около километра. Но рыбалка форелиста того стоит. Петровичу очень наши места нравятся. Балдеет от них. Поэтому и ездит.
     Нынче лето выдалось дождливое. То облака накрывают землю, то ливни с грозами. Был и град. Белая вздулась, превратившись в не проходимый мутный поток. Но всё же Петрович приехал. Пробыл неделю.
     Дорога к нам идёт через Волхов. Именно в эту поездку Петрович решил заехать к хорошему школьному приятелю. У того давно отцом был построен в деревне на берегу этой большой реки дом, километрах в шести вниз по течению от знаменитого села Селищи. Встреча была тёплой, радостной. Немного порыбачили на лодке. Пообедали. Отдохнули. И опять на реку. Искупались. Дело к закату. Так  хорошо. Почти как у С. Маршака:

… глядя с берега крутого
На розовеющую гладь,
Порой одно он скажет слово
И это слово – «Благодать».

     Посидели. Помолчали. Собрались в дом. И вдруг появляется большой сухогруз. Проходит мимо них, и Петрович с удивлением читает на борту – «Беломорский 22».
     Да это же судно его отца. Отец был на нём капитаном. С детства Петрович знал его. «Беломорский 22» никогда раньше по Волхову не ходил. Никогда. А тут?
     Как будто вернулось детство, вернулся отец. Вот он сейчас помашет ему с мостика рукой и улыбнётся. Сердце захолонуло.
     Ведь надо так. Совпали и день, и час и место, где суждено было встретиться. Он приехал и появился отец из небытия.

Рембо из Моровского.
     Вадим Андреевич, мой сосед – сильный сухощавый мужик семидесяти двух лет. Хозяйственный. Прекрасный мастеровой, особенно в том, что касается техники. Аккуратен и большой эстет во всём, особенно в обустройстве дома и сада с огородом. Нынче наметился обильный урожай яблок. У него несколько крупных деревьев. Ветки гнутся от тяжести плодов почти до земли. Необходимо срочно вырубить и поставить подпорки. Далеко ходить не надо.  Лес и кустарник обступает стеной, заполняя ещё недавно пахотные и покосные угодья. Около семи вечера, взяв топор, повязав голову банданой, в одной рубашке вышел за ограду. Дом у него последний. Да и Моровское-то состоит из трёх домов, заселяемых горожанами только в летние отпуска. Прошёл немного в молодой лесок, нарубил подставок. Окорил их. Лыко сложил рядом для обвязки. И…решил походить ещё, чтобы найти более высокие рогатины. Прошёл немного дальше, а обратно дорогу потерял.
     Надо сказать, блудил он часто, хотя леса не боялся. Когда-то служил на Дальнем Востоке. По тайге приходилось бродить часто. У нас, когда уходил за грибами, бывало возвращался к ночи. Раз появился  даже в два часа в полной темноте. В этот раз никто не ожидал, что он заплутает серьёзно. Жена с сестрой ходили в соседнюю деревню к вечерней автолавке. Вернулись в десятом часу. Его всё не было. Забеспокоились. Ходил с ними в разных направлениях. Кричали, били в тазы. Всё напрасно. Решили ждать утра. К счастью, дождя не было. Небо вызвездило. Похолодало. Ночь прошла в беспокойстве. Женщины встали в пять утра. Стали искать хоть какие-то следы. Кругом трава по пояс. Местами до плеч. Нашли. Тропка вдоль изгороди привела их к нарубленным рогулькам. Место вытоптано. Метрах в семидесяти от бани. Как он потерял его? Непонятно. Ходили и дальше. Там густой мелкий березняк, ивы. Под ними трава невысокая. Следов не нашли. Чего только не приходило в голову. Вдруг подвернул или сломал ногу. А если инфаркт, инсульт. Лежит где-нибудь. Может быть, и не так далеко. Позвонили в райцентр. Начали со звонка 01. Ожидали, что отделение МЧС. Там выслушали. Записали. Потом сказали, что это «Пожарная часть». Отослали звонить в милицию.
     Позже выяснилась доблесть этой части. В соседней деревне загорелся дом. Что-то там было с проводкой. Изба полыхала. Позвонили 01.
– Сильно горит?
– Да!
– Так мы всё равно не поспеем. Ведь до вас десять километров по лесной дороге.
– Да ведь соседние дома могут загореться.
– Ну, не горят же.
– А если лес вспыхнет. Ведь в лесу живём.
– Мы лес не тушим.
Вот и весь разговор. Успокаивает.
     Наконец, определились у дежурного. Снова всё записали. Приехал старший какой-то там группы. В сандалиях и с папкой. Снова всё записал. Забрал паспорт. Прошёл на место заготовки рогулек, с которого исчез Вадим Андреевич. И ушёл, сказав, что позвонит завтра. Конечно, звонили сами. Услышали успокаивающий ответ:
– У нас в лесу люди пропадают каждый год. За двадцать семь лет, которые я тут служу, нашли только одну бабку и четыре трупа. Да и то, бабка сидела на упавшем дереве недалеко  от деревни и ждала.
– Собаки у нас нет. В Боровичах и Новгороде мне отказали. Да через пятнадцать часов никакая собака след не возьмёт. А тут у вас такие росы.
– Давайте ждать. Может сам выйдет.
     Позвонили в Питер детям. Приехали к вечеру вместе с внуками. Пробовали искать. Сумерки. Ночь. Промокли до ушей. Ничего не нашли. Зять палил из ракетницы. Кричали в рупор. Всё впустую.
     Утром поехали уже скандалить. Администрация района. «Ментовка» получила указание. Приехала группа. Притащили собаку – откормленную суку лабрадора. Скорей всего это была чья-то домашняя псинка. Притащили бедную для успокоения родственников. Снова посмотрели место «пропажи». Смотрели баню, чердак в доме. Спускались к ручью, где у нас родник. В лес не ходили. Пообедали. Составили ещё один протокол и уехали.
     Все в растерянности. Что делать? Искать. Где? Лес огромный. Никто не знает, куда отец мог пойти.

     Наш же Петрович просидел весь день в раздумье на веранде. Готовил снасти. Смотрел на небо в облаках и тучах. Понимал, что вода в Белой должна существенно упасть, и раздумывал – ехать к вечеру ловить или не ехать. Дни для него проходили впустую. И он решился. Быстро собрался и пошёл в соседнюю деревню к своей машине.
     Проходит несколько часов. Дело к сумеркам. Вдруг звонок от нашего сына из Питера:
– Родители, привет! Нашёлся ваш сосед.
– Где? Откуда ты узнал?
– Петрович нашёл его у реки. Подробности у Лены. 
Сразу звонок от дочери:
– Петрович нашёл Вадима Андреевича. Уже везёт. Всё расскажет сам.
     Я кое-как попал в сапоги. К соседям. Только забежал во двор:
– Нашёлся! Нашёлся!
    Вначале не поверили. Потом женщины в слёзы. Пожалуй, первый раз я видел, как рыдают от счастья. Выбежала дочь Вадима Андреевича. Ревёт. Обнимает меня.
– Где? Как?
Внуки побежали встречать деда в Квасильниково.

     Вадим Андреевич, когда понял, что заблудился, вышел к верховьям одного из многочисленных ручьёв, бегущих к Белой. Русла у них завалены лесом. Борта крутые. Почти каньоны. Шёл с палкой, щупая, нет ли по пути ямы. Боялся за ноги. Но раз всё-таки угодил. Две холодные ночёвки. Спал час-два. Рубил ветки. Ложился на них. Такими же ветками укрывался. На лицо бандану. Комары жрали нещадно. В первую ночь подходил какой-то крупный зверь. Обнюхал и ушёл. Скорее всего, медведь. Он там бродит.
    Наконец, вышел к реке и почти весь день блуждал по ней, двигаясь вверх по течению. Знал, что ближе к верховьям находится большое село. Река на участке, куда он вышел, здорово петляет. Два раза переходил реку. Пытался срезать путь. Раз вышел на старое место. Выбился совершенно из сил. Чувствовал, что предстоит третья ночёвка уже у берега. Наткнулся на заросли дикой чёрной смородины. Решил хоть как-то подкрепиться. И тут…услышал за спиной:
– Эй! Человек, кто ты?
 Обернулся. Петрович узнал его и с радостью от неожиданности крикнул:
– Вадим Андреевич! Никак это Вы?
– Да! Да! Я, Вадим Андреевич! А Вы кто (он Петровича не узнал)?
     Дальше снова переправа. Тёплые носки, кусок хлеба с помидором. Место в «десятке» и встреча с внуками  и домашними.
     Все охали и недоумевали:
– Ведь надо, как получилось. Совпали и место выхода Петровича и  нашего «потеряшки» и время.
     Такой выдался у Петровича приезд. Вначале встреча с отцовским сухогрузом на Волхове, теперь встреча с нашим «Рембо» в дебрях реки Белой.
     Кто как, а я в такие случайности не верю. Просто эти явления непонятны человеку. И, возможно, не будут поняты им никогда.


БАННАЯ ИСТОРИЯ
Банька Господу угодна…
Галина Скворцова
               
     Это было в конце восьмидесятых годов. Новгородские деревни в то время ещё не совсем обезлюдели, были ещё покосы, в некоторых домах держали коров, свиней, овец и коз. Поля пахали, сеяли овёс и горох. Их убирали. Было кормовое раздолье медведям, зайцам и лисам. Медведи топтали посевы. На грунтовых дорогах, соединяющих поля и покосы, после дождя оставались их следы. Видно было, что медведи обходили лужи. Над самой землёй как бы скользили полевые луни, охотясь на мышей, высоко в небе парили и кричали орлы, в деревни залетали аисты, садились на столбы, вышагивали по полям. Осенью над самыми крышами пролетали огромные косяки журавлей, наполняя небо своим курлы-курлы-курлы. Ранней весной все кишело стаями мелких птичек, воздух был наполнен пением и жизнью. На изгородь иногда усаживался «в своей тельняшке» ястреб-тетеревятник, победоносно осматривая ещё не заросшие поля. На окнах «работали» своими острыми клювиками маленькие серые мухоловки.
     В эти годы мы купили небольшую избу с обычными для этих мест хозяйственными постройками. Среди них была маленькая деревенская баня в довольно плохом состоянии. Нижний сруб почти совсем сгнил, остальные венцы были чёрными с большими и мелкими трещинами. Выступающие концы бревен местами едва держались.
     Баня топилась не понятно как: не то по чёрному, не то по белому. Приземистая печь с котлом, закреплённым для верности проволокой, зацепленной за чёрный-пречёрный потолок.  Заднюю торцевую часть этой, так называемой, печки, венчал короб из толстого железа, заполненный камнями, через которые шёл дым и пламя топки. Всё это ужасно дымило. Когда баня топилась, войти в неё было невозможно, хотя над крышей стояла труба, и из неё тонкой струйкой даже шёл дымок. Во время  одной из топок я обнаружил, что за печкой пламя лизало брёвна. Пришлось этот проём между печью и стенкой засыпать сухой глиной.
      В общем, баня была в таком состоянии, что требовала срочного капитального ремонта.
     Я обратился к одному из знакомых мужиков, некому дяде Косте, жившему в районном центре,   приблизительно в десяти километрах от нас. Это был приветливый и по-деревенски ухватистый человек где-то около шестидесяти пяти лет. Физически он был очень крепок. Среднего роста. И сразу поражал мощной грудной клеткой, выпуклой и широкой. Он многое повидал и пережил. Позже с  кем-то из своих приятелей он покрывал нашу избу  шифером, и при моей посильной помощи перестроил почти развалившееся крыльцо, превратив ее в большую открытую веранду, которая стоит до сих пор. Работал он по часовому тарифу. Приходил каждый день к восьми часам утра. Трудился без перекуров до обеда. Потом обедал с нами, при этом выпивал рюмку водки, но не больше. Запивал всё это холодной родниковой водой из ковшика. И снова шёл работать до пяти часов. Потом снова выпивал рюмку водки, дела глоток-два холодной воды и уходил домой лесной тропой в свой райцентр. Все были довольны. Работал он споро, приходил и уходил всегда в одно и то же время.
     Мы бывали у него в гостях, иногда даже ночевали. Он прошёл войну, немецкий плен, потерял родную сестру, которая была в войну снайпером. Специальности у него никакой не было. До пенсии он работал в леспромхозе. Иногда рассказывал о войне, такой, какой она была им воспринята в период действительной службы на западной границе в погранвойсках, принявших первый удар.
    Он вспоминал, как неожиданно их подняли по боевой тревоге, как они заняли какие-то позиции и как им сказали о первом из них, погибшем в этом бою. Немцы, видимо, шли в обход и быстро передвигались. Им было не до них. Никто ничего не понимал, и застава стала уходить на восток. По-моему это были Карпаты. Они уходили организованно, без паники. Да ей и неоткуда было взяться. Солдаты, а это были по нынешним временам мальчишки, не представляли себе общей ситуации и той смертельной опасности, которая окружала их. Он запомнил, как в одной из лесистых горных балок они сверху увидели немецкий отряд. Оружия у них было достаточно. И появилось желание напасть на этот отряд. Но лейтенант, который ими командовал, не разрешил этого делать. В отличие от них он понимал, что немцы здесь не одни, и, если даже удастся их уничтожить, они обнаружат себя и потом им будет не уйти. Он так и сказал им:
– Ребята, не будем их трогать. Надо двигаться к своим.
     Этот молодой лейтенант оказался мудрым человеком. Он спас им жизнь и, в конце концов, вывел к своим.
     В жизни дяди Кости было много очень разных событий. Но, удивительно, что среди них он помнил своего первого командира в этом внешне незначительном эпизоде.
     Потом были бои за Киев, где его контузило, и он попал в плен. Как-то на одном из дачных посиделок у наших соседей, которым он тоже помогал, оказался человек с общей с ним судьбой. Надо было видеть, как они живо вспоминали моменты пленения, когда их сортировали в группы и на их глазах расстреливали командиров. Они рвали комсомольские билеты, срывали  комсомольские значки и старались быть незаметными солдатами. Никакого геройства. Они были совсем молодыми простыми ребятами, кто из деревни, кто из города. Они хотели жить и не хотели умирать просто так.
     Из лагерной жизни  дядя Костя вспоминал только одного немца – врача, который помог ему выжить и то, как их несколько человек забрал к себе на сельские работы какой-то бауэр и тем спас им жизнь.
Дядя Костя рассказывал:
– Мы были так худы, что вместо ягодиц висели кожные складки и так голодны, что ни о чём кроме еды не могли и думать. Когда этот немец привёз нас в своё хозяйство, и нас отвели в сарай, мы жадно набросились на сырую картошку в корыте и стали пожирать её грязную вместе с кожурой. Немец был поражён и сказал, что нас накормят. Но мы ничего не воспринимали, только ели и ели. Потом упали в сено и мгновенно заснули.
     Этого немца он хвалил и говорил, что если бы он не попал к нему, то, скорее всего, умер бы от голода.
    В плену он пробыл четыре года. Освободили их американцы.
– Помню, – говорил он, – построили нас и к нам вначале вышли наши военные в непривычных для нас погонах и сказали, что теперь мы свободны и можем ехать на родину. Затем, вышел какой-то американец и заявил, что кто хочет остаться, пусть сделает шаг вперёд. Несколько человек вышло, а мы поехали домой.
     Для дяди Кости всё обошлось хорошо, хотя дни, когда его вызывали и  с наганом на столе кричали:
– Ну, Гаврилов, сука, рассказывай, как родину продавал. – Он запомнил на всю жизнь.
Достаточно было, чтобы кто-то на него показал и вместо дома оказался бы он в советском лагере. Но на Костю Гаврилова никто не показал, и в нём безошибочно увидели простого деревенского мужика. Может быть, это и спасло его. Установили его воинскую часть, нашли каких-то командиров, один из которых был жив и взял его к себе ординарцем. В этом «чине» он и закончил войну.
    Умер он, немного не дотянув до семидесяти лет, от опухоли мозга. Видимо, контузия была не шуточная. Я часто вспоминаю его и всегда по-доброму. Простой и хороший был человек, чистой русской породы, взращенной новгородской землей.
      Баньку мою он «починять» не взялся. Сказал только, что не стоит её трогать. Стоит и стоит и ещё долго простоит. Когда ставили веранду (он называл ее «крылец»), то, приподнимая над ней старую крышу со стропилами от бывшего крыльца, вначале подпирал её в обхватку столбами и, прижимая их к животу обеими руками, натужно выпрямлял спину. Он называл это словом «вздынуть». Про тяжёлое говорил «беремя». Я многому научился у него. Стал понимать, что значит «охорошить стог», «обрядить» скотину, что поворот дороги можно называть «поверткой», научился отличать покос от просто поляны, на которой растёт, но не косится трава. Он показал мне как натёртым ольховой головешкой шнуром отбивать на доске прямую линию, как ровнять по ней топором эту доску, как пропиливать щель между половицами, чтоб они сходились впритык и как их плотно сдвигать, прижимая друг к друг клиньми Он даже оставил мне свой топор на память. Прекрасного звона и выточки лезвие, поразительно ладное и удобное в руке топорище. Как-то он предложил мне:
    – Давай работать на пару, будем «крыльцы» ставить.
Видно, я неплохо помогал ему. Я очень горжусь этим предложением и помню дядю Костю. Это был деревенский мужик довоенного образца и дореволюционной генетики русского народа. Работящий, ухватистый, ловкий и сильный.

     Несмотря на его советы не трогать баню, я не мог оставить эту идею и следовал тому внутреннему голосу, который у Некрасова отражён в словах – «мужик, что бык, втемяшится в башку какая блажь, колом её оттудова не вышибешь...». Я искал тех, кто взялся бы мне баню починить. И вот появились двое. Им было не более, чем по сорок лет. Нагловатые, смотрящие на тебя как на городского «фраера», не умеющего топор в руках держать. Потом я понял, что в их глазах я был просто «лопух». И с точки зрения их психологии они не ошиблись, надо отдать им должное. Они по хозяйски и мастеровито осмотрели баню, подёргали за концы брёвен по углам, один конец отломали и выслушали мои пожелания сделать всё «под ключ». Я им сказал приблизительно так:
– Мужики! Вы поднимаете баню на два венца, перекладываете полы и печь с каменкой, меняете двери и т. д. Затапливаем. Я с Вами расплачиваюсь и захожу париться.
    Они ответили, что всё поняли, пошептались, и один из них назвал цену. Я тогда был при деньгах и, не торгуясь, согласился. Они ещё раз баню обошли, поговорили между собой и тот из них, что называл цену первый раз, назвал другую цену, больше первой приблизительно на треть. Я снова, не торгуясь, ответил согласием.
     Не знаю, что там произошло с их извилинами, но они, помолчав,  заявили, что придут работать в понедельник. А наш разговор происходил в субботу. Что называется «ударили по рукам». Мои «мастера» собрались уже уходить, но что-то замешкались, потоптались и «главный» из них сказал:
– Хозяин, есть у тебя бутылка в счёт будущей работы?
Конечно, у меня была припасена пара бутылок. Порядок-то я знал. Жена принесла. Отойдя несколько шагов, они снова остановились.  «Главный» вернулся и попросил ещё одну бутылку. Я не спорил. Принёс. Наконец, они ушли.
     Конечно, ни в назначенный понедельник, ни позже они не пришли, и вообще я их больше не видел. Позже при случае, я сказал об этом вдове дяди Кости (оказывается, это она их прислала). Она их нашла, пристыдила, крепко отругала по-крестьянски. Они повинились. На том и кончилось. Я на них не обиделся, поскольку понял, что сам вёл себя с ними как «лопух»  и в чём-то ситуацию спровоцировал, хотя и бессознательно. Как говорят: – Получил, что заслужил.
    Но всё же я расстроился. Стыдно стало за них. Встал в памяти Костя Гаврилов. Он был совсем другой. А разница в их годах составляла каких-то двадцать лет. Измельчал народ. Вспомнил слова Горького из рассказа «Рождение человека»:
–…солнцу, часто, очень грустно смотреть на людей: так много оно потрудилось для них, а – не удались людишки…».
Да! Похоже, что не удались.
     Всё же моя блажь дала результаты, и я справился со своей «банной» задачей. Вначале я хотел сделать все сам. Даже привезли мне несколько сосновых «хлыстов». Это не распиленные и не окоренные стволы для сруба. Но потом, слава богу, я оценил свои возможности реально и понял, что я, скорей всего баню развалю. Пошёл в близкую деревню и нашёл там настоящего, как и Костя Гаврилов, мужика. Звали его Виктор Павлович. Войну он не «проходил», поскольку, работая в шахте, сломал ногу вагонеткой и сильно хромал. Но был сноровист, и в любом деревенском деле мастер. Как и все тамошние мужики любил выпить, но не более. Сговорились. О цене ничего сказано не было. Ранее я немного общался с ним и знал, что он не рвач, человек честный и надёжный. Вечером он зашел к нам, выпил стопку, осмотрел работу. Назавтра пришёл к семи утра, хотя моросил дождь, и я не думал, что он появится.  Я ещё спал. Жена моя, Вера, родилась «жаворонком». Всегда вставала ни свет ни заря. Выглянула в окошко и давай меня тормошить:
– Вставай скорее! Виктор Павлович идёт! Встречай! Неудобно!
Я вскочил. Ополоснул лицо. На рубаху накинул ватник (было холодновато) и выбежал на «крылец» (Костиной работы). Виктор Павлович уже, ковыляя, подходил. В тёплом рабочем пиджаке, кепке, со своим топором. Завтракать с нами не стал. Сразу за дело. Ещё раз осмотрел баню, обмерил её и принялся корить брёвна. Мы быстро позавтракали и я со своей тётушкой (летом она жила с нами в деревне) стали помогать ему. Вера осталась в доме по хозяйству. Непрерывно шёл мелкий дождь. И мы бы ушли в избу. Но Виктор Павлович работал, как ни в чём не бывало, и нам было неудобно уходить. Я поразился своей тётушке, как ловко она корила брёвна. Оказалось и до войны и в войну, она много работала на лесозаготовках и там научилась этому ремеслу. Я этого ранее не знал. И теперь она делала это, похоже, с удовольствием, вспоминая молодость, хотя тогда ей, почти девчонке, было работать на лесоповале очень тяжело.
     Виктор Павлович приходил каждый день, в любую погоду. Как и Костя работал точно до обеда. В обед выпивал рюмку водки и снова шёл трудиться. Многому я у него научился. Как вывесить сруб, сделать ряжи внутри, подпорки снаружи, как связывать брёвна сруба, чтобы не расползлись.
Как рубить венцы, метить и вырубать желоба в брёвнах, как выравнивать углы, если черновой сруб получился немного ромбом, готовить глинистый раствор, складывать каменку, трубу, как снимать венцы снизу старого сруба и заменять их новыми и многому другому.
    Сегодня его уже нет. Я благодарен ему за мужицкое обучение. Да! Наши мужики всё умели. Тогда я частенько вспоминал своего деда, который и печи умел класть, и санки беговые делать и дом рубить, и сапоги точать, и валенки подшивать, и калиновые гвоздики заготавливать, и пахать, и сеять и многое другое.
     Таков же был и дядька моей жены, Алексей. Всю войну прошёл простым солдатом в пехоте, дважды был ранен, потом контужен, почти глухой. Хаживал и в разведку и бывал в прикрытии, сдерживая наступающую пехоту немцев на Кубани, попадал под огонь наших «катюш», ходил в атаку.  Когда нас немцы из Крыма выбросили, на телеграфном столбе переплыл Керченский пролив. Дошёл до Берлина. Поднял четверых детей. Своими руками построил двухэтажный дом в Гантиади. Мастерил бочки, чаны, бочонки для вина, был прекрасный садовод, увлекался разного рода прививками деревьев, умел делать отличное вино, чачу, рыбачил в артелях. Дожил до первой грузино-абхазской войны. Потерял на ней дом, хозяйство. Умер в Адлере, бездомный на раскладушке в общежитии у своей младшей дочери. 
      Я тогда вдруг ясно понял, что руками таких, как Костя, Виктор Павлович, дядька Алексей построена вся Россия, все деревни, все её дома от хат до красивейших теремов, церквей и соборов. Ими вырублены просеки в лесах, проложены гати через болота, наведены мосты и всё, всё, всё, посажены сады.  Честь им, хвала и память.

    Наконец, работа была закончена и Верочка организовала торжественный обед на нашей большой открытой веранде (крылец, помните!). Открыли бутылку водки, налили в тарелки наваристых и вкусных щей. Верочка  прекрасная хозяйка и умеет не только прекрасно готовить, но и отлично потчевать гостей и привечать их. Я сказал Виктору Павловичу спасибо и поднял рюмку. Выпил и принялся за щи. Виктор Павлович из стопки только пригубил и к щам лишь притронулся. Ему нужен был разговор. Я ещё и ещё раз его поблагодарил, похвалил работу и его мастерство. Потом спросил:
– Виктор Павлович, сколько же мы Вам должны?
     Его реакция была для меня неожиданной. Он как бы не слышал моего вопроса. Ещё раз пригубил из рюмки, не закусывая, и стал рассказывать о зарубинских мужиках:
– Ты Зарубино-то знаешь? Ну, там где посёлок Артём, шахты. Отвалы-то, небось, видел. Это как на Боровичи ехать.
     Я кивнул, что знаю, частенько проезжал и боровический автобус там делает большую остановку. Всегда народу много садится.
– Во-во, то самое. Так, я тебе скажу, эти зарубинские мужики, ну и дерут, прямо спасу нет. Ни чести, ни совести.   
     И начал рассказывать про зарубинских мужиков и их частные подряды, где, что и когда они рубили. Я вежливо слушал, иногда поддакивал и постепенно стал расстраиваться. Ну, думаю, сейчас после такой «артподготовки» как заломит цену. И самое главное, деваться некуда – работа-то сделана, а цена не оговаривалась. Послушал я его, послушал и вновь спрашиваю:
– Виктор Павлович, ну, а с меня-то, сколько за работу?
Он снова как бы не слышал вопроса, как говорят, пропустил мимо ушей. И вместо ответа спрашивает:
– Да! А ты когда из Кремниц (это маленькая деревушка на шоссе из райцентра) сворачиваешь на тропку в лес, видел новую баньку у дорожки?
– Видел, – говорю.
– Ну, так это тоже зарубинские рубили. А знаешь, сколько взяли?
Я знал, и знал, что цена была немалая, но ответил, что то-ж новая баня. Он её цену, также как и я, не назвал, но напомнил суть работ:
– Конечно, новая. Ну, вот у тебя мы поставили два новых венца снизу. А снимали-то три. Помнишь, когда ты спросил, зачем третий-то венец снимать, я тебе объяснил, что его заново подрубать надо, ладить под новое бревно, которое будет  под ним. Это потому, что в лесу все деревья разные и среди них не найти точной замены бревну выброшенному. Деревья, как и люди, нет среди них в точности похожих, сколько ни ищи.  Вот так.   
Я совсем загрустил. Подумал, что лучше новую баню надо было ставить.
– Да-а, – задумчиво протянул я.
– Сколько же Виктор Павлович, платить-то.
Он выдержал довольно долгую паузу и вдруг неожиданно произнёс:
– Сто рублей!
Я прямо обомлел. Мы приготовили триста рублей (по тем временам это была хорошая цена), ну – а сто рублей, да ещё после таких разговоров.
– Виктор Павлович! Вы же работали почти две недели? Я так мало не могу заплатить. Говорите настоящую цену.
– Это и есть настоящая, я не шучу. И так я тебя почти граблю. Больше я не возьму, – был его ответ.
Началась какая-то странная торговля. Я уговариваю его взять с меня больше, а он упирается. Ну, ни в какую не хочет больше брать. Тогда я повернул дело по-другому:
– Виктор Павлович! Я очень Вашей работой доволен. И плачу Вам сто рублей, как Вы её оценили, а ещё двести рублей плачу как премию за отличное качество. Могу я премию выделить?
     Он на миг задумался, но всё-таки продолжал отказываться. Не хотел брать больше и всё. Мол, ты мне водку ставил, помогал мне. Оказывается, он, по-мужицки, всё моё «участие» прикинул на каких-то своих невидимых для меня счётах, и названная им цена была вычисленной. Я стал объяснять ему, что это моё угощение, и  я не столько помогал ему, сколько у него учился. Пока он раздумывал над моей диспозицией, Верочка принесла деньги и положила перед ним на стол. Он нехотя, задумавшись и покряхтывая, взял. Подержал их в руке и потом … положил обратно:
– Нет, не могу. Этак, я тебя граблю. Не могу.
Началось его уговаривание и передвижение денег к нему и от него. Я, честно говоря, был в отчаянии и чувствовал себя очень неловко. Наконец, мне пришлось сказать, что если он не возьмёт эти деньги, то очень нас с Верой обидит. После этого он деньги, наконец, взял и убрал в боковой карман пиджака. Мы с облегчением вздохнули. Он поёрзал на скамье, допил свою стопку водки и уже собрался уходить. Потом вдруг неожиданно снова сел на скамью, вынул деньги, отложил от них сотню и твёрдо сказал:
– Ладно, двести возьму, раз уж так.
При этом оставленные две сотни разделил пополам. Одну положил обратно в карман, а вторую – в ботинок и заявил:
– Если моя баба спросит, сколько заплатили, скажете, что сто.
С этим он встал, попрощался и пошёл к своей деревне.
     Мы дообедали и вернулись в избу. Ремонт бани закончился.

     На следующее утро, снова около семи утра Вера будит меня:
– Вставай быстренько, чего-то опять Виктор Павлович идёт.
Я вскочил и скорее на крыльцо. Верно. Шел наш мастер. По-прежнему моросил лёгкий дождик. Наш деревенский просёлок был раскисшим от дождя, скользким и местами вязким. Виктор Павлович, тяжело хромая шёл в нашу сторону. На плече он нёс рулон рубероида. Кто когда-нибудь покупал такие рулоны и тем более использовал их для крыши, знает, как они тяжелы. А идти к нам было не близко. Виктор Павлович был крепким мужичком. В шахтах слабые не работают. Но он не был атлетом, да ещё и имел покалеченную ногу.
     Вообще, о фантастической выносливости деревенских мужиков можно говорить отдельно. Как-то на «студенческой картошке» я наблюдал такую сцену. Несколько спортивных, натренированных в спортзалах студентов вызвались работать на погрузке ящиков с картошкой на автомашины. Вместе с ними работали деревенские. Через какой-нибудь час-два работы студенты, как говорят, «сдохли». Устали до состояния, что и рук не поднять. А местные работают и работают себе потихоньку, грузят машину за машиной. А с виду? Так себе. Никакой мышечной «накачки», ни какой выдающейся мускулатуры.

    Я к Виктору Павловичу. Что такое, зачем этот рулон?
– Как зачем? – ответил он.
– Ты же говорил, что хочешь на бане крышу заново покрыть, а рубероида у тебя не хватает. Вот я и принёс. У меня остался неполный кусок.
     Я был поражён. Действительно, как-то к слову я обмолвился про крышу, но не более. Просто сказал и всё. А вот он запомнил и, видимо, эта несчастная  «премиальная» сотня мучила его душу. Вот он и принёс рубероид. Ему как-то от этого, видимо, полегчало. Конечно, посидели, поговорили о житье-бытье, тут уж он с удовольствием выпил стопку, занюхал её корочкой хлеба. Извинился, что дома дела, скоро скотину надо обряжать и попрощался.
     На следующее утро всё повторилось снова. Только теперь Виктор Павлович притащил не рубероид, а мешок с яблоками своего сада. На мои вопросы он ответил с наивной простотой:
– Да яблоки-то хорошие. Ночью, ты, наверное, заметил, был сильный ветер. Много яблок попадало. Вот я и собрал. Да ты не беспокойся, всё равно свиньям скормил бы.
    Яблоки действительно были хороши и свежи. Белый налив. Душистые и сочные. На этом моя банная история и закончилась. Виктора Павловича уж нет, а баня стоит и служит нам исправно. Входя в неё, всегда его вспоминаю добрым словом.

     Но было ещё одно примечательное событие, связанное с Виктором Павловичем, о котором хочется рассказать. На старых картах наша деревня называлась «Муровское». Была она по тем меркам небольшой. Всего дворов двадцать. Теперь никто и не помнит точно сколько. Иногда появляются старики, приезжающие из Новгорода или Боровичей, посмотреть на деревню, где родились и бегали ребятишками. Поговорят с нами, повспоминают, где какой дом был, где было их подворье, прогуляются со своими внуками, да и уедут, думаю, навсегда. Название «Муровское», наверное, пошло от слова трава-мурава. Это первая трава после зимы, которую потом по зрелости заготавливают на сено. Действительно, у нашей деревни эти травы богаты. Теперь, правда, их никто не косит. А раньше у каждого покоса был свой родник, за которым ухаживали и чистили дно, на границах покосов иногда владельцы спорили, кричали, чуть не дрались. Мурава была в цене, и многие держали скотину. Каждая пясть сена была на счету. Обычно родник у покоса обсаживался бочкой без дна, и через её край самоизливал. Вода была чистой, холодной, немного газировала. Такой не крепкий нарзан с железистым привкусом. Как-то один из таких родников отыскал и я с сыном. Почистили его, тоже обсадили старой бочкой и довольно долго ходили к нему испить водицы и запастись ею в бутылки. Родник был у ручья, и в какой-то паводок его засыпало илом и завалило ветками. От дома он был далековато и я больше не расчищал его.
     Теперь от деревни осталось только пять домов. Два развалились, а в оставшихся трёх, считая и нас, живут только летом. Местные нас называют дачниками, хотя крестьянствовали мы там по-полной. Конечно, пока были силы.
     Вначале я выкашивал мураву только возле избы, да тропинки делал. Но напротив нас наискосок в первые годы всё лето проживала некая баба Катя. У неё был свой дом, была она коренным жителем нашей деревни. На зиму дети увозили её в Новгород. Всегда баба Катя была опрятной, по утрам в чистеньком белом платочке сидела у раскрытого окошка и смотрела на мир. Как-то, видя мою косьбу, она сказала:
– А ты, Николаич, чего не всё косишь-то. Вот там и там это всё ведь ваше.
– Да не надо мне, – ответил я.
– Зачем? Скотины у меня нет. Зачем мне сено-то?
– Как зачем, – ответила баба Катя.
– А для духу. Покидай на сеновал. То-то дух в избе будет хорош.
С тех пор я так и делаю. Дух действительно хорош. Да и полежать на сене отменно. Когда бывали гости, я их тоже этим духом потчевал. Он запоминается на всю жизнь. И нам и детям и внукам. В городе они лишены этой услады и могут прожить, не ощутив её.
     Каждый год старое сено я выбрасывал под огромную берёзу за баней (подкармливал её). Сеновал загружал новым сеном. Однажды по весне приходит ко мне Виктор Павлович и говорит:
– Николаич! У меня нынче овцы большой приплод дали. Не прокормить их мне до травы-то. Может, дашь сена. У тебя оно такое хорошее.
     Разумеется, я согласился и сказал, что можно забрать всё сено. Он прислал сына и дочь. Им уж было где-то за сорок. В общем, взрослые тётка и мужик. В деревенской жизни они всё понимали и умели. Почти целый день на тележке они сено вывозили. Я был рад, что помог им.
     Ближе к осени, встретив меня, Виктор Павлович сказал:
– Николаич! Спасибо тебе. Здорово ты меня с сеном выручил. С меня баран. Вот осенью резать буду, тебе одного дам.
     Я стал отказываться, что не за что мол, что сено мне было ненужно, что я с удовольствием помог ему, рад, что такой случай представился и тому подобное.
– Нет, что ты говоришь. Я же знаю, что сено денег стоит, что ты косил, сушил, ворошил, убирал. Нет, нет. Баран это так, просто благодарность.
     Я не стал всё это обсуждать и думал, что осенью он свой посул забудет. Стало холодать, огород был убран, грибов стало мало, мы начали собираться в  город. Перед этим Виктор Павлович несколько раз угощал нас прекрасными кусками мяса. Я думал, что это и есть его баран. Но вдруг он заходит к нам и спрашивает:
– Николаич, ты как барана будешь брать с головой или нет?
Я ответил, что уж брал у него мясо и этого достаточно. Оказалось, что это было другое мясо, просто так. А баран остаётся, как он обещал. Предупредил, чтоб обязательно рюкзак взял большой, баран тяжёлый. В общем, этого барана мы увезли в город и ели с большим удовольствием.
  Я продолжал косить мураву и закидывать сено для духу на сеновал. Прошло несколько лет. Виктора Павловича не стало. Хозяйствовали уже его дети. Было тогда им лет по пятьдесят. Мы с ними общались, кое-что из вещей оставляли у них на зиму. Дружеские отношения поддерживали, как и раньше. После зимы привозили небольшие подарки. Они отдаривались картошкой, зеленью, пока у нас не вырастала своя.  Корову они уже не держали, свиней тоже. Были козы, да несколько овец, которых потом извели.
     Однажды, приехав очередной весной, зашли к ним, поздоровались, немного поговорили и пошли в свою деревню. Я обратил внимание, что от их дома тянулась довольно густая «дорожка» из сена. Она тянулась до самого нашей избы. Сеновал был пуст. Больше того, наши ящики, в которых мы прятали на зиму разные вещи и заваливали сеном, были тоже пусты и даже поломаны. Я понял, что взяли сено «дети» Виктора Павловича. И удивил меня не сам факт, а то, что они мне об этом даже не сказали, да и поломано было многое. Зачем? Позже, дней через пять, как-то вяло и настороженно их мать призналась, что сено взяли они. Конечно, сена, мне было не жалко, и я заметил ей:
– Да, бога ради, берите, когда надо.
Но больше я к ним не заходил, ничего не оставлял, гостинцев не привозил и сено на дух я не «заготавливал». Грустно стало. Начала теряться вера в людей.  Может это современное проявление вечной проблемы отцов и детей. Не знаю.
     Однако позже, года через два-три, я как-то осознал внутри себя, что баба Катя, Костя Гаврилов, Виктор Павлович, наверное, не одобрили бы меня. Плохое не должно побеждать хорошее. Я снова  стал косить траву мураву на душистое сено. Постепенно все забылось.



МГНОВЕНИЯ БЫТИЯ

Всё иду, иду –
а цветы по берегу речки
всё цветут, цветут…
Танэда Сантока

   Оглядываясь назад в жизнь, вижу только эпизоды. Какие-то небольшие кусочки. Кадры длинной ленты. Почти всегда чёткие. Иногда с множеством деталей. Бывает и без них. А между кадрами пустота. Как будто ничего не происходило, не было никакой жизни. Думаю, у всех так. 
    Недавно перечитал «Театральный роман» Михаила  Булгакова. Четырнадцатая глава «Таинственные чудотворцы» начинается как раз об этом:
• Удивительно устроена человеческая память. Ведь вот, кажется, и недавно всё было, а между тем восстановить события стройно и последовательно нет никакой возможности. Выпали звенья цепи. Кой-что вспоминаешь, прямо так и загорится перед глазами, а прочее раскрошилось, рассыпалось и только одна труха.

   Из кадров человеческой памяти и состоит  история народов и всего человечества. Что-то записано и сохранилось. Другое – стёрто временем. Многое лежит внутри нас. Собственное, или из рассказов других людей,  семейные предания.
    Есть мгновения совершенно личные и не интересные никому. До войны в детском садике, на даче под Ленинградом, во время купания в речке нырнул. Это было первое «плавание». Сразу оказался на дне. Испуга нет. Сижу на песочке, смотрю вверх и вижу сквозь желтоватую воду солнце. Кто меня вытаскивал, что при этом говорилось, не помню совершенно. Ощущение же тёплой и приятной водички, вид солнечных пятен сохранились отчётливо.   
    Отца не стало, когда мне было три годика. Как во сне… нет,  не вижу,…не знаю, как сказать…, будто меня подбрасывают  вверх. И мне не страшно.
    Детский садик (тогда называли «Очаг») находился напротив ткацкой фабрики имени 1-го Мая, где мама работала. Ходили пешком. Довольно большой путь. В основном топал самостоятельно. Сами походы не помню. Но вот весеннюю травку тогда у деревянного забора, сразу за главным зданием больницы Эрисмана (теперь 1-ый медицинский институт)  вижу совершенно отчётливо. Даже сейчас могу показать где. Хотя и забора уж этого нет. Почему? Бог его знает. Наверное, это как у Бэлы Ахмадулиной:
• Иногда я ощущаю какое-то счастье. Это осознание мгновения бытия. Отражение Луны в Неве, например. Большего просить не приходится.
    Такого рода ничего не значащие эпизоды и есть те мгновения, которые нам даются как  вкус жизни. Остальное лишь рутина и суета.
    Бывают и знаковые отпечатки. Следы времени. Для меня они всегда интересней, чем история событий, объясняемая дядями и тётями. Как удивительно точно выразился Леонид Капица:
• Трактовка эксперимента – дело вкуса.
Специалисты пытаются объяснить те или иные вехи истории, опираясь на официальные документы. Такие документы сами по себе коварны и обманчивы. Они сухи и не отражают психологии, настроение и эмоции людей, участвующих в событиях. Но ведь события-то и творятся людьми. Неизбежная субъективность трактовок выдаётся за объективную истину.
    Мне часто приходилось бывать в разных городах. И я всегда посещал краеведческие музеи. Как-то в Томске увидел фотокопию «докладной» записки, кажется, урядника, который осуществлял надзор за ссыльными. Небольшой листок. Вроде бы, тетрадный. На нём карандашом, вкривь и вкось полицейский докладывал по начальству о ссыльном Джугашвиль (так значилась фамилия будущего вождя народов). Приблизительно записано было так:
• Третьего дня зашёл к Матрёне. Спрашиваю, где её постоялец Джугашвиль. Сказала, что ушёл на рыбалку. Второго дня зашёл. Где Джугашвиль? Матрёна ответила, что ещё не приходил. Сегодня его тоже нет. Вот таперя и докладываю.
Так и видишь заскорузлые пальцы простого мужика, который нет-нет да слюнявил карандаш и которому «докладная» давалась с великим трудом. О чём говорит этот первичный документ? Каждому понятно. Об условиях царской ссылки. О неспешности надзора. О долге службиста. О простоте бабки Матрёны. Что тут объяснять?
    Или вот свидетельство о получении специальности кровельщика. На гербовой бумаге с круглой печатью. Большой лист. Несколько подписей. Учили 6 лет. Перечислено, что выпускник умеет делать, говорится,  что верует в бога, что холост, что не пьяница. Так и видишь цеховую школу кровельщиков, молодого сибирского парня. Проникаешь симпатией к этому человеку, хотя его никогда не видел и не заешь его судьбы. Да ко времени моего посещения музея он уж давно был на погосте. Но, думаю, немало за свою жизнь покрыл крыш домов, церквей. Что ещё надо знать-то о нём. Он был мастер. Наверняка, женился. Имел много ребятишек. Конечно, хлебнул горя. Так ведь не он один. Были у него и радостные дни. Тоже, как у всех. Разве это не история России? Как посмотреть. Думаю, это элементарная частица нашего прошлого. Как без неё можно понять целое. Воссоздать прошлое тоже самое, что в математике решить обратную задачу. Известно, что корректно этого сделать нельзя. Частные же решения получить проще. Но и они отражают суть.
    Или вот ещё. Передо мной книжка: М. Лермонтов. Избранные произведения. Издательство «Московский рабочий», 1949 год. Внутри на обложке надпись:
 

    Оказывается, я неплохо учился 60 лет назад. Школу курировал Женсовет Главка. Школьников поощряли подарками. Вспоминаю,
что экзаменов сдавали много и часто. После 4-го класса. Это начальное образование. После 7-го – неполное среднее. После 10-го – среднее с правом поступать в вуз. Принимала комиссия из  нескольких человек. Волновались. Готовились. Переживали. Относились к нам строго, но доброжелательно. Нас учили.
    Любопытны темы экзаменационных работ:
Выпускной экзамен 7-го класса (изложение). 1948-49 учебный год
• Штурм рейхстага.
Переводной экзамен 8-го класса. 1950 год.
• Героическая защита русским народом родной земли по памятникам древней литературы («Слово о полку Игореве», "Повесть о нашествии Батыя»).
Про патриотизм не долдонили. Выходило всё само собой. Прочитал свои примитивные опусы – гордились предками и Россией.
    Посмотрел школьные документы магаданского обучения. И неожиданно осознал, что учился рядом с Васей Аксёновым. Вспомнил, что говорили, будто мой дядька со своей женой давали ему рекомендацию в комсомол. Звучит просто. А ведь он жил со ссыльной матерью, прошедшей колымские лагеря 58 статьи. Отец тоже ЗК-58.
    Одно мгновение тянет за собой другие. Хотя они – только кусочки жизни, никак не связанные между собой. Но бывает, стоят рядом. В школе я был влюблён в девочку из старшего класса. Сейчас понимаю, что она могла учиться с Васей в одном классе (в Магадане было совместное обучение). Может и за одной партой сидели. В 1-ом Ленинградском медицинском институте, который заканчивал Аксёнов, училась Ирина Куртаева – моя одноклассница по Магадану. Через неё я познакомился со своей первой женой (неудачный брак), которая тоже могла встречаться с Василием в стенах 1-го Медицинского. Тётка (жена моего дяди) преподавала в Магаданской школе английский язык и, конечно, знала и обучала школьника Аксёнова. Чудеса, да и только. Но вот, поди же. Узнаёшь об этом много-много потом. Как мгновения жизни разных людей бывают переплетены. Но при этом совершенно не связаны судьбой.
    Год назад Юрий Манухин подарил мне одну из своих книг. Он не такой прославленный писатель как Аксёнов. Но тоже пишет отлично и много, известен читающей публике. Оказалось, мы с ним во времени немного разошлись, но в пространстве ступали, как говорят, след в след. Магадан, 1-ая школа. Классы с литерой «А». В одной и той же бухте ловили навагу. Влюблялись в девочек из классов, старших нас на два года. При нём милиционеры избивали мужика в ватнике, прыгая на нём в тяжеленных сапогах. Похожее я тоже видел из окна комнаты. Только менты просто стояли над «поверженным» и связанным мужиком.  А какой-то тощий очкарик в пальто – рядом. Потом он стал уходить. Вдруг вернулся и ногой начал бить лежачего в лицо. Помню, на ноге у него была галоша. Менты молча наблюдали.
    Юра проваливался в прорубь. Я тоже там побывал. Впервые в Магадане, как и Юра, попробовал спирт. По субботам в школе часто устраивались танцы. Направляясь на них, обычно заходили в туалет и выпивали по полстакана, прикладывась после к крану с холодной водой. Оба, в разное время, поступили в Горный на специальность «Гидрогеология». Оба набрали только проходной балл – 28 из 30. Учебные практики. Естественно общие – Саблино, Тосно, Солнечное, Вышегород (Псковской области), Крым. Одна из производственных практик – Кольский. Кажется, у обоих преддипломная. Мне и ему (так я понял из повести «Сезоны») нравился ранний Маяковский.
    Вот такая вдруг выявляется пространственная связь в различном времени. Это тоже мгновения бытия. Время не совпадало, а пространство оказывалось одним и  тем же. По крайней мере, регионально.

    Немного подустал. Канун Дня Победы. На улице теплынь и солнце. Деревья в молодой листве. Трава подросла. Сочная и яркая. Решил прогуляться. Подумать. Шагая по сухому асфальту улиц и окрестным скверам, вдруг осознал, в чём суть мгновения бытия.
    Ведь совсем недавно я с Верочкой ходил по этим местам. И сейчас много раз наступаю на её следы. Её уже нет. А следы остались. Не только на земле и тротуаре, но и на скамейках, где она сидела. И в воздухе, которым она дышала. Своё время мы перекачиваем в пространство, материализуя его. Оно остаётся на Земле, остаётся среди людей и природы. Оно никуда не девается. Это же закон сохранения. Его никто не опровергал. Просто оно ушло из Бытия в Не-Бытие. Спряталось от глаз. Вот и всё. Поэтому и мгновения жизни, проявляются в памяти. Иначе, откуда бы им взяться.


ГЕОКИБОРГ

    Люди создали человечество, но и оно формирует людей. Меняется человечество – меняются и люди. Те, кто  не способен изменяться или делает это слишком медленно, погибают.  Индивидуальность должна вписываться в целое.
    Таково основное требование жизни. Сегодня принято говорить, что результат достигается только при работе  команды. А ведь это фундаментальный космогонический закон. Его иногда называют законом агрегативности. Всё, что подобно, стремиться образовать группы. Звезды ; скопления звёзд ; галактики ; сверхсистемы галактик ; Метагалактика. И человек не является исключением: семья ; община ; государство ; этнос и, наконец, человечество.
    К концу ХХ столетия человечество как планетарный феномен, по существу, состоялось. Это действительно единый организм, функционирующий как гигантское живое существо. Оно потребляет энергию из космоса и в космос же выбрасывает продукты своей жизнедеятельности. Когда мы говорим  "из космоса"  и  "в космос", то имеем в виду и саму Землю, поскольку она является космическим телом. Человечество – продукт космоса, за счёт него оно живёт и развивается. В этом смысле человеческие жизни рождаются космосом и смерть отдельных людей – это такие же отходы жизнедеятельности человечества, как и многое другое. Чем больше человечество  "съест", тем больше выбросит за свои границы. Наш комфорт, к которому мы быстро привыкаем, и потребности которые, по-видимому, не имеют пределов, связаны с огромными затратами энергии, а это означает, что отходы комфорта и наших потребностей тоже огромны. Но, к сожалению, в своих отходах человечество вынуждено жить

    Геокиборг ; общепланетарная система человек-компьютер. Это новая фаза развития ноосферы. Термин введен А.Н. Павловым (1997-2004 гг.). Человечество – одна из ветвей круговорота вещества и энергии во Вселенной.
1. Целостность системы геокиборг создана интеллектом и духом в виде сложных и разнообразных коммуникационных структур. Сегодня в нашу жизнь буквально вломился компьютер. Не только как техническое устройство, но как образ жизни многих людей и человечества в целом. Новое поколение, выросшее и тем более родившееся в конце ушедшего века – это новое население планеты Земля. Новое – в смысле не следующее, а в смысле – другое, совсем другое. Оно уже не сможет существовать без компьютера. Сегодня дети играют с ним. Не в него, а с ним. Роботы наводнили телефильмы. Системы internet и web опутали всю планету. В связи с роботами обсуждаются проблемы самых различных уровней – от космических до бытовых. Роботы злые и добрые, умные и глупые, нежные и грубоватые, красивые и уродливые и ещё бог знает какие. Появилось слово киборг – кибернетический организм, т.е. некий кентавр, объединяющий в себе живое и неживое. Но главное, что живое и неживое не могут отдельно жить, не могут друг без друга.
2. Намечается такая цепочка сменяющих друг друга императивов:
• Без компьютера жизни нет (компьютер – обязательное приложение к человеку).
• Человек – приложение к компьютеру.
• Геокиборг – новая форма жизни на Земле с минимизированными потребностями в условиях биосферы.
     В соответствии с этой схемой человек начинает создавать больше компьютеров, чем рожать детей. Воспроизводство людей минимизируется до уровня достаточности, обеспечивающей бессмертие вида. При этом постепенно создаётся ситуация, когда не только человек не может без компьютеров существовать, но и компьютеры начинают "требовать" человеческого участия. Человек рождает детей, чтобы они рождали компьютеры.
     Понятие киборг планеты Земля – это не механизм с человеческим мозгом, как это сегодня принято изображать в комиксах, мультфильмах и даже в игровых кино. Такой образ киборга излишне фантастичен. Человек и кибернетическое устройство, как и сейчас, пространственно разобщены. Просто они представляют собою систему – единый организм, единый по связям, функциям и существованию. Как муравьиная семья. Каждый делает на Земле своё дело, но в рамках единой программы. Человек будущего погибнет без компьютеров и роботов, а они погибнут без человека. Он их создаёт, а они обеспечивают ему биологическую жизнь. Таков, по-видимому, естественный ход событий.

ГЕОКИБОРГ - ЭТО БУДУЩЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО, ЕДИНЫЙ ПЛАНЕТАРНЫЙ ОРГАНИЗМ.



ОДНОАКТНЫЕ ПЬЕСЫ ДЛЯ ПОСТАНОВКИ В ДЕТСКИХ САДАХ
 СИЛАМИ ДЕТЕЙ И ВОСПИТАТЕЛЕЙ


В память о Вере Анатольевне
Павловой – воспитательницы
детского сада, делавшей с детьми
свои небольшие  спектакли.




ЖИЛА-БЫЛА ЗЕМЛЯ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ПЛАНЕТЫ
Земля – девочка одетая нарядно, но выглядящая нездоровой; то кашляет, то почёсывается
Меркурий – мальчик, одетый как старорусский купчик (румяный жизнерадостный крепыш)
Марс – мальчик в форму римского солдаты (с большим щитом и коротким мечом, сандалиях, поножах)
Венера – девочка, одетая красавицей  (на современный лад)
КОСМОС – мальчик, одетый в чёрный балахон со звёздами неба, с игрушечным пистолетом для пускания мыльных пузырьков.
Голос за сценой


СЦЕНА ПЕРВАЯ

На большом экране в виде слайда показана Солнечная система.  Воспитатель указкой разъясняет детям: вот Солнце, вот  четыре самые маленькие планеты. Самая близкая к Солнцу – Меркурий. Следующая красная планета - Марс. Потом   голубая - Земля  и за ней Венера.
    Перед экраном  стоит Земля. Осматривается, будто ждёт кого-то. Разговаривает вслух сама с собой.
Земля. (Смотрит из-под руки).
    Что-то никого не видно. Похоже, я первая появилась. А может  чего-то перепутала. Ведь так редко встречаемся. Солнце позволяет сразу нам всем увидеться только лет этак через тысячу. Конечно, для Солнца это срок недолгий. А для нас-планет время тянется и тянется.
    О! Кажется,  вдали кто-то показался. Ну да! Не ошиблась я. Это мой маленький братец Меркурий. Эким франтом выглядит.
Меркурий. (Тоже увидел Землю. Машет ей рукой).
    Земля! Гея, сестрёнка моя. Наконец-то. Как ты там поживаешь. Издали плоховато тебя вижу.
Земля. (Как-то вяло).
    Да так. Ничего. Хвастаться особенно нечем, правда, и жаловаться особенно не приходится. Расскажи лучше о себе.
Меркурий.
    Кручусь всё. Ведь я ближе всех к Солнцу. Жарковато, конечно. Не знаю, почему меня назвали именем Бога торговли. Покупателей что-то не вижу. Может потом как-нибудь появятся. Жду. Да я особенно-то не горюю. Вот только по вам всем скучаю. Зато всегда так рад нашим встречам.
Земля.
Расскажи, братишка о себе. Чем и как ты торгуешь-то? Можешь и показать. А я тобой полюбуюсь.
Меркурий.
    Отчего же, не показать. Смотри!

Убегает за занавес. И тут же появляется с лотком на шее. На лотке пирожки. Зычным весёлым голосом кричит:

    Налетай! Покупай! Пирожки горячие. С пылу с жару. С капустой, мясом, творогом, черникой, земляникой. Вкуснятина! Недорого. Налетай, покупай.
Земля. (Звонко и радостно смеётся).
    Ну, братик, повеселил ты меня. Смотреть на тебя любо-дорого. А чего же не покупают?
Меркурий.
    Не знаю. Некому, наверное. А когда жарко очень, предлагаю мороженое или квас холодный.

Опять убегает. И сразу появляется с тележкой-холодильником, на которой крупными буквами написано: МОРОЖЕНОЕ. КВАС. ЛИМОНАД. Снова весело кричит:

    Ой, жарко! Ой, жарко! А вот мороженое вкусное – сливочное, шоколадное, фруктовое, пломбир, с орешками, с изюмом и ещё какое только хотите. В стаканчиках, в трубочках, эскимо на палочках. Налетай! Покупай! Недорого.
    А вот квас холодный. Ядрёный. Аж в нос шибает, жажду утоляет.

Да, вот видишь, опять никто не покупает.
Земля. (Вовсю хохочет, заливается. Сияет от счастья. Хлопает радостно в ладоши. Прыгает.)
    Ну, Меркуша, ты прямо артист. Весёлый ты у нас. Как я тебя люблю. Так и хочется обнять и расцеловать. Да вот далеко ты от меня.
   Меркуша, а кто же все эти пирожки, мороженое и квасы делает. Уж не сам ли?
Меркурий.
    Да нет. Не умею я. Всё это по какому-то волшебству появляется.
 - Открываю духовку, а там пироги горячие, да румяные.
 - Открываю холодильник, а там мороженое, квасы разные.
    Думаю, это, наверное, Солнышко Красное такие чудеса творит. С него станется. Оно ведь у нас как волшебник. Всё может. Знаешь ведь, что такое есть чудо.
Земля.
    Нет, не знаю. Как-то и не задумывалась. Ну, скажи.
Меркурий.
   Чудо – это то, чего не может быть, но есть.
Земля. (С восторгом)
    Ну, ты у нас и умный. Я бы ни за что не сообразила. Да ведь без острого ума торговать не получится. Наверное, поэтому тебя и назвали богом торговли.
    А куда же ты деваешь товар-то, если его никто не покупает?
Меркурий.
    Как  куда? Да сам и съедаю. Ты не смотри, что я такой маленький. Аппетит-то у меня хороший.
Земля.
    Господи, да как я сама-то не догадалась. Ты такой упитанный, здоровенький, да румяный. Рада за тебя.
Меркурий.
    Ой! Смотри-ка, между нами уже Марс появился. Бог ты мой, такой важный. Со щитом, в шлеме. И меч в руке. Куда это он собрался. Уж не войну ли?
    Геюшка, моя хорошая, я, видишь-ли, уже бежать должен. Ладно, хоть издалека братца Марса увидел. Привет ему от меня. Я полетел.

Посылает Земле воздушный поцелуй и исчезает со сцены.
Земля. (Окликает Марса)
    Э..Эй! Марс! Взгляни хоть в мою сторону, Хватит мечом-то махать.
Не навоевался, разве? Ждали тебя с Меркурием, ждали. Он так и не дождался. Издали только тебя и увидел. Всё дела, да дела. Просил передать тебе привет и сожаления, что не смог увидеться.
Марс. (Опускает меч)
     Извини сестрёнка! Сразу и не заметил. Всё оборонять вас да себя приходится. Иной раз уж и сил не остаётся.
Земля.
    Да с кем же ты, братец всё воюешь-то. Вроде и не видать никого, врагов-то наших.
Марс.
    Это ты не видишь. Тебе и не надобно, слава богу. А я вижу. Для того и поставлен.
Земля.
    Да что ж это за враги такие?
Марс.
    Да их целые полчища. Их насылает на нас Космос. В основном, то камни. Много-много мелких. Но есть и очень крупные. Они-то и самые опасные.  Метеориты называются. Мой щит их притягивает и разрушает. А самые крупные мой меч-кладенец волшебный их разрубает.
    А если я другой раз зазеваюсь, то они на вас падают. И много- много вреда могут принести. Вот ты-то помнишь, наверное, Тунгусский метеорит. В тайге у тебя упал. Это я тогда в очередной раз от усталости зазевался.
    Да вот смотри! Опять целая куча летит. Слава богу, мелких.

На сцену выскакивает Космос и стреляет из пистолета мыльными пузырьками. Марс обороняется от них щитом и,
на всякий случай машет мечом. Космос исчезает.
Марс.
    Вот, кажется, и отбился.  Поняла теперь, сестричка? Тяжёлая у  меня служба – вас защищать.
    Ох, ты!... Кажется, теперь большущий метеорит подлетает.

Снова появляется Космос. В руках у него большущий воздушный шарик. Марс весь напружился и принял оборонительную позу.
Шар к нему всё ближе и ближе.
Марс изловчился и ударил по нему мечом.
Шарик с грохотом взорвался и разлетелся на куски

Марс вытирает со лба пот и победно кричит:

Ура! Ура…а! Ура…а!
Вместе с ним и Земля  кричит Ура!

Во время битвы Земля очень боялась за Марса. В самые страшные минуты она даже закрывала лицо ладонями. Её трясло от страха. Но при каждой удаче Марса она радостно вскрикивала и подбодряла брата
Земля.
    Давай Марс, давай, братишка, смелее. Я знаю, что ты победишь. Обязательно победишь.
Марс.
    Ну вот, сестрёнка! И мне настало время двигаться дальше. Рад был тебя повидать. Вижу новые полчища врагов. Пожелай мне победы. Береги себя.

Марс убегает со сцены

Земля. (Машет Марсу рукой)
    Опять одна. Снова болячки ко мне подступили. В горле запершило. Бок стал побаливать. Глаза зачесались. Вот беда-то. И когда это кончится.

И тут появилась Венера

Венера.
    Привет, Геюшка моя ненаглядная. А где же братья наши. Что ты одна.
Земля.
    Венера! Никак ты появилась. Опоздала немного. Братишки-то наши уж по делам своим разбежались. Меркурий всё пытается торговать. Марс воюет с врагами нашими. Удалось мне увидеть кусочки из их жизни. Порадовалась за них. В трудах всё пребывают, заняты дальше некуда. Не дождались тебя. Уж не обессудь.
Венера.
    Жаль, конечно. Ведь я их очень люблю. Думала, успею. Всё наряжалась. Хотела показаться им во всей красе. Да вот время не рассчитала. Да что теперь говорить. К другой встрече попробую не опоздать.
Земля.
    Правда, ты такая нарядная! Как будто на бал собралась.
Венера.
    Ты угадала. Именно на бал я и направляюсь. Надеюсь, туда-то я не опоздаю. Так потанцевать хочется.
Земля.
    Ой, Венерочка, станцуй для меня что-нибудь. Я-то на балу быть не смогу, хотя и пригласили меня. Пришлось отказаться. Стала плохо себя чувствовать. Станцуй, пожалуйста!

Венера танцует и немного припевает.
Покружилась, покружилась. Улыбается вся от счастья.
Потом взглянула на Землю и погрустнела
Венера.
    Сестрёнка моя милая, прости меня за невнимательность. Я сразу и не заметила, что ты неважно выглядишь. И даже не догадалась спросить тебя об этом.
    Что случилось-то? Правда, ты такая бледная. Покашливаешь, дышишь с каким-то присвистом. Синяки под глазами.

Земля.
    Не хотела вас никого расстраивать. Да теперь уж не скроешь. Приболела я. И с каждым годом всё хуже и хуже мне.
Венера.
    Да в чём причина-то? Хоть догадываешься?
Земля.
    Догадалась уж давно. На мне люди завелись. От них все мои беды.
Вот взгляни сама, что они со мной уже понаделали. У меня фотографии есть.
Показывает фотографии,  рассказывает

Покрывало-то моё воздушное всё издырявили.
Вот видишь, это ракеты запускаю.


А вот бомбы атомные взрывают.
           Да и от самолётов мне достаётся немало. Вон полосы-то какие делают. Как ножами режут.
       А грязи от всего этого так много, что и дышать стало невмоготу
А тут ещё автомобили. Они по моему телу ползают, и столько вредных газов в воздух выбрасывают, что не приведи господи.

Венера.
    Да, Геюшка ты моя, то, что ты показала, ужас прямо. Достаётся тебе. Просто зараза.
Земля.
    Да ведь это ещё не всё. Ты посмотри, что с телом-то моим творится. Расковыряли кожу-то мою прекрасную. В язвах вся
Такие ямы карьерами называются. Я тебе показала только один. Он у меня в тайге. Глубина почти километр. Представь себе 25 десятиэтажных домов, поставленных друг на друга. Берут-то только алмазы, а всю пустую породу выбрасывают на моё прекрасное тело. Воды подземные (а они солёные) в реку Лену сливают. Так пойдёт, так и эту громадную реку из живой в мёртвую превратят.
    А таких карьеров много-премного на мне сделано.

А вот ещё и скважины бурят. Такие дырки – как иглы запускают. Больно. Особенно достаётся от нефтяных и газовых скважин.  Они же по несколько километров глубиной. А грязи от них столько, что врагу не пожелаешь.

     Посмотри ещё, как дымят трубы заводов. Неба не видно. Как тут не болеть.

    Всего и не перескажешь. Столько всего натерпелась. И самое страшное, что конца этому не видно. 

     Вот нефть в море вылилась. Животные, птицы гибнут тысячам

Леса вырубают. А они ведь воздух кислородом наполняют. Мало им грязи, так люди просто меняют состав воздуха. А без кислорода всё живое умрёт.

            Венера.
    Слушай! Что мне в голову пришло. Ведь люди сами себя медленно, но верно уничтожают. Вот останется последний глоток  чистого воздуха. Кто-то его вдохнёт, и всё помрут. Кончатся тогда твои мучения.

Земля.
    А ведь верно. И всё же людей жалко. Среди них много хороших. Да и детей очень жалко. Они-то не виноваты. 
    Может придумают что-то спасительное. Вот посмотри. Какие хорошие и красивые есть места.

Земля и Венера в задумчивости.

Земля и Венера. (Почти хором).
    Будем надеяться, что люди всё это поймут. Тогда и себя спасут и тебя вылечат.

Голос за сценой.
Дети, вы ведь тоже этого хотите. Правда!

Пауза общения со зрителями

КОНЕЦ



ВОРОНЁНОК

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Мама
Дочка Машенька - девочка детсадовского возраста
Несколько взрослых ворон – куклы на тонких шестах (изготавливаются детьми вместе с воспитательницами). Могут быть бумажными. Желательно, чтобы были способны махать крыльями с помощью простых приспособлений (кажется, что-то подобное продаётся на базарах или в магазинах игрушек).   
Воронёнок – кукла (изготавливается детьми). Также на тонком шесте. В отличие от взрослых кукол воронёнок должен быть закреплен на шесте подвижно (вначале горизонтально с телом, в последней сцене вертикально к телу как у взрослых птиц)
Голос за сценой

СЦЕНА ПЕРВАЯ
Воскресный день. Мама  и дочка завтракают. Мама уже поела и выжидательно смотрит на дочь. Машенька доедает кашу и принимается за чай со сдобной булочкой

Машенька.
Мама, я сегодня вся такая радостная. Даже каша мне показалась вкусной-превкусной. А булочка – просто объедалка какая-то. И погода вся распогодная. Солнышко весёлое. Будто даже смеётся. И ты вся улыбчивая. Я тебя очень люблю.

Мама.
Я тебя люблю тоже. Ты у меня самая красивая и самая хорошая. Лучше всех. Давай поскорее доедай свою булочку, и пойдём погулять.

Машенька.
А куда мы сегодня погуляем? Хорошо бы в большой и красивый парк. Будем любиться с деревьями и цветами. Листочки такие зелёненькие и пахлые вкусно. А травка ласковая-ласковая, как ты мама. А может даже и больше.
Подбегает к маме и целует её
Мама.
Придумаем что-нибудь. Можем в Летний сад съездить. Я по радио слышала, что его уже открыли. Да я и сама там давно не была. На Неву посмотрим. Она сегодня должна быть синей-пресиней. Сейчас я сполосну посуду и будем одеваться.

Машенька.
Ну вот! Теперь тебя ждать.

Мама.
А ты не жди. Помоги лучше. Вытри свою тарелку и чашку. Смети крошки со стола. Вот время и пролетит быстро.

Все дети в зале начинают громко каркать. Создавая вороний тарарам.

Машенька (выглядывает в окно).
Ой! Мама! Что это вороны за окном так раскричались. Пойдём  посмотрим. Может у них что случилось. Собирайся скорее.

СЦЕНА ВТОРАЯ
Открытый двор в современном жилом квартале. Большие деревья. Кусты. Стая ворон кружит на небольшой высоте. Вороны чем-то встревожены. (Дети, участники спектакля, бегают вдоль сцены, громко каркают поднимают и опускают шесты с куклами ворон, махают крыльями, имитируя суматоху птиц).
   Машенька с мамой тоже забеспокоились. Всматриваются в то место, над которым кружат вороны.

Машенька. 
Мама, мама! Посмотри скорее сюда. Тут в траве что-то побежало. Я боюсь.   (Принимает испуганную позу).

Мама.
Где, где?

Машенька (показывает пальцем).
Да вот, вот. Смотри. Опять побежало. Мне показалось, что птичка какая-то.

Мама.
И правда. Птичка. Да это же воронёнок. Выпал должно быть из гнезда. Вот его мама с папой и забеспокоились. Да и вся стая переполошилась. И сделать то, бедные ничего не могут. А увидели нас, ещё больше перепугались. Да и птенчик тоже весь в суматохе, мечется в траве. Хорошо, что кота близко нет. А то бы живо его сцапал. Пропадёт он за ночь то. От страха, да голода. А то и съест кто.


Машенька.
Мамочка! Давай возьмём его к нам в дом. Я буду за ним ухаживать. Буду любить его. Он вырастет, и мы отнесём его назад к его маме и папе.

Мама.
А как же наш парк. Прогулка наша?

Машенька.
Мамочка, не хочу я уже никакой прогулки. Давай лучше спасать этого воронёнка. Мне так жалко его. Он так жалобно кричит. Нельзя его бросать. Умрёт он.

Голос за сценой.
Мама порадовалась за свою дочку. Как хорошо, что у неё доброе сердечко. Правду она сказала, что доченька у неё хорошая. Да и папа, когда приедет из командировки,  порадуется за неё. Ведь это главное – что она растёт доброй и отзывчивой на чужую беду.

Мама.
Ну что ж, давай попробуем его поймать. Думаю, это будет не просто. Он ведь уже довольно большой. Летать только ещё не умеет. А бегает уже быстро. Главное, чтобы ему нечаянно не навредить.

Машенька.
Мама, давай окружим его, и потихоньку будем сходиться. Он растеряется, и мы его схватим.

Мама и дочь начинают ловить воронёнка. Вначале у них ничего не получается. Но потом воронёнок выбивается из сил, и Машеньке удаётся взять его в руки.

Машенька.
Мама, мама! Я поймала его. Ой! У него так сильно бьётся что-то внутри. Стучит так часто-часто. Что это?

Мама.
Это сердечко у него так колотится от страха. Ничего, скоро успокоится, поймёт, что его не обидят. Прижми его к груди. Только не сдавливай сильно. А ещё лучше, если сунешь его под кофточку. Он согреется, почувствует ласку и перестанет бояться.

Машенька (показывает маме, как у неё получилось).
Правда, мама, успокоился. Он такой тёпленький. Такой хороший. Пошли домой.
Мама и Машенька уходят.


СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Комната. Воронёнок на полу. Он растерян. На паркетном полу его лапки скользят и разъезжаются в разные стороны. Он смешно падает. Пытается встать. Снова падает. Коготки стучат по полу. Мама и Машенька растеряны.

Машенька.
Мама. Что же нам делать? На улице он летать не мог, но быстро бегал. А дома не то, что бегать, стоять не может. Придумай что-нибудь.

Голос за сценой (обращается к детям)
Ребятки! Может вы что придумаете? Давайте поможем маме с Машенькой.

Дать паузу. Включиться в реакцию детей-зрителей.

Мама.
Машенька, неси скорее табуретку из кухни.

Машенька бежит на кухню и приносит табурет. Смотрит на маму, что делать дальше.

Мама.
Переворачивай табуретку вверх ножками. Вот так. Теперь давай нашего воронёнка и сажай его лапками на перекладинку, которая соединяет ножки.

Маша сажает воронёнка, как сказала мама. Воронёнок секунду держится и падает на пол. Теперь мама пытается сделать то же самое. Но и у неё ничего не получается. Воронёнку не удержаться. Машенька чуть не плачет.

Машенька.
Мамочка. Ну что же теперь делать? На улицу его относить ведь нельзя. А здесь ему плохо. Даже стоять не может. Лапки разъезжаются. Шлёпается. Ему, наверное, больно.

Начинает всхлипывать. И вдруг сквозь слёзы говорит
Мама, а давай перекладину чем-нибудь обкрутим. Ну, хоть полотенцем. Ведь у него острые коготки. Я это почувствовала, когда держала его. Вот он в него и вцепится.

Мама.
А и верно. Давай попробуем.

Приносит полотенце и обматывает им перекладины табуретки. Сажает воронёнка. Он уцепился коготками и крепко сидит. Успокоился. Стал вертеть головкой и раскрывать клюв. Даже хрипло каркнул.

Машенька.
Здорово получилось! Ура! А клюв раскрывает и каркает, так это он есть просит. Чем же его кормить-то?

Обращаются к детям-зрителям.
Ребятки! Помогите! Подскажите, чем нашего воронёнка покормить.

Пауза общения с залом.

Мама.
Вот те раз! Постой, Машенька, Да ведь вороны всеядны. Они и хлеб едят и булку, и кашу, и мясо, и рыбу. Тогда у нас с ним хлопот не должно быть. Правда, он ещё маленький. Но думаю, для начала надо дать ему просто булочку, смоченную молоком.

Мама уходит на кухню и приносит миску с молоком и накрошенной в него булкой. Подносит к воронёнку. Он начинает жадно есть.

Мама и Машенька (почти хором).
Ура! Ура..а! Ест. Молодец!

Мама.
Потом кашку сварим. Водичку в отдельной мисочке держать будем.

Машенька.
И конечно, гулять с ним надо. Это я сама буду делать. Сразу после детского садика. Только забирай меня пораньше.

Голос за сценой.
Прошло какое-то время. Воронёнок окреп. Машенька с ним гуляла каждый день. Она пускала его побегать на травке. Всегда немного подбрасывала вверх. Он трепыхал крыльями. Взлететь ещё не мог, но с каждым днём всё больше и больше чувствовал опору в воздухе и начинал подниматься выше и выше Было видно, что скоро у него получится.
Прошло ещё несколько дней.

СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ
Тот же двор. Погода прекрасная. Машенька как обычно подбросила воронёнка.

Машенька (с радостным удивлением).
Мама! Мама! Смотри скорее. Кажется наш, воронёнок полетел по-настоящему. Уже поднялся к самым веткам  берёзы.

Мама.
Здорово! Ой! Машенька!  Да он не может до ветки долететь. Завис в воздухе. Устал видно. Машет крыльями на месте. Как бы не упал. С такой-то высоты.

Машенька (с беспокойством и каким-то страхом в голосе).
Мама. Мама! Что же делать! Держись воронёнок наш, держись. Не бойся. Если что, я тебя поймаю.

Мама.
Ой. Доченька, смотри-ка! За нами наблюдают две больших вороны. Они тоже волнуются за воронёнка. Да вот они прямо сорвались с ветки и бросились на помощь нашему малышу.

Машенька.
Вижу, вижу. Смотри мамочка. Они бросились ему на помощь. Подлетели снизу и подставляют свои спины. Одной удалось, и она подтолкнула его вверх. Даже как-то немного подбросила. Теперь вторая также.
   Ну же давайте. Давайте. Осталось чуть-чуть!

Мама.
Машенька! А ведь у них получилось. Смотри воронёнок-то уже на ветке сидит. По-моему, сам себе не верит. Но сидит ведь. Лапками так крепко уцепился. Наверное, то его мама и папа выручили.

Машенька.
    Мы вместе с ними помогли воронёнку. Мы его откормили, гуляли с ним, подбрасывали высоко в воздух. А когда они увидели, что он здоровеньким стал и сильным, они помогли ему.
    Сейчас я вспоминаю, что во время наших прогулок они всегда наблюдали за ним. Какие они всё же умные!
    Мама, взгляни на нашего воронёнка. Мне кажется, воронёнок моргнул нам своими глазками. Как будто говорит спасибо.

И вдруг воронёнок каркнул

Машенька (прямо запрыгала от радости).
Мамочка, вот видишь, это он на прощанье нам спасибо сказал.

Мама и Машенька помахали воронёнку на прощанье руками

Мама. 
Да, Машенька вороны умные птицы. Думаю, что не только вороны. Хорошо, когда люди это понимают. А теперь ты и сама в этом убедилась. Я рада за тебя.

Голос за сценой.
Дети, вы ведь тоже это поняли. Правда!

Пауза общения со зрителями

КОНЕЦ



ЭКОЛОГИЯ – ЭТО КТО?

ПЬЕСА В ОДНОМ  ДЕЙСТВИИ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Гоша – маленький мальчик
Бабушка Гоши
Дед Гоши
Мышонок Буки
Мама Буки (симпатичная мама-мышка)
Голос за сценой Гошиной бабушки (часто включается в события на сцене)

Картина первая
Уголок детской спальни. Вечер. Приглушённый свет. На коврике игрушки. В кроватке лежит мальчик Гоша. Рядом сидит его бабушка.. Бабушка что-то тихо напевает. Слышится тихая музыка. Бабушка наклоняется к Гоше и убеждается, что он спит. Поправляет на нём одеяло и неслышно уходит.

Картина вторая

Голос за сценой
   Гоше снится сон. Бабушка с дедом вечером смотрят телевизор. Он напросился посидеть с ними. Обычная комната в небольшой квартире. Диван. Гоша сидит между ними. Показывают какую-то очередную экологическую катастрофу. Гоше тоже интересно, хотя он ещё не понимает, что такое экология.
    Все молчат. «Говорит» только телевизор. Показывают, как горит лес. Рассказывают о героической работе пожарников. На экране сгоревшие деревни, жители, оставшиеся без домов, перепуганные дети.
На экране над сценой даются кадры телевизионной передачи
В какой-то момент на плече у Гоши появляется мышонок Буки. Ему тоже захотелось посмотреть телевизор. Гоша не испугался. Почему-то он сразу понял, что это Буки из сказки, которую рассказывала бабушка. Бабушка тоже узнала мышонка. А вот дед вначале удивился и немного даже испугался, что мышонок укусит Гошу. Но Гоша с бабушкой успокоили деда.
    После этого случая Буки каждый вечер прибегал смотреть телевизор. К нему быстро привыкли. Если он почему-либо запаздывал, все начинали беспокоиться. С те пор Буки и Гоша подружились.
    Гоша любил Буки. Он часто брал мышонка на руки, гладил его и разговаривал с ним на разные интересные темы. Буки был  умным мышонком. Как-то Буки  стал расспрашивать Гошу об экологии.

Картина третья
Уже знакомая зрителям комната Гоши. На коврике он играет в солдатиков. Появляется Буки.

Буки
– Привет Гоша! Пришёл поговорить с тобой про экологию. (Садится рядом на коврике).
– Вот нам по телевизору часто показывают всякие там экологические катастрофы. Рассказывают о них. Даже страшно делается. Ну, помнишь, показывали как какой-то корабль сел на мель около берегов, кажется, Испании. При этом разлилась нефть. Она залепила все берега. Погибло много птиц и морских животных. Сказали, что это была экологическая катастрофа. И экология стала там очень плохой.
    В другой раз рассказывали, как быстро стали таять льды на полюсах Земли, в Арктике и Антарктике. Будто бы началось общее потепление. И это тоже объясняют плохой экологией, но уже на всей Земле.
    Иногда говорят, что экология стала очень и очень плохой там-то и там- то. Из-за этого в этих местах начали болеть люди, особенно дети. Некоторые даже умирают.
– Из-за плохой экологии гибнут леса, исчезают некоторые животные. Наверное, и мышки. Мне страшно становится.   А ты можешь объяснить мне, что такая экология? Правда, я не знаю, правильно ли я спрашиваю? Может быть, надо спрашивать ни что такое экология, а КТО ТАКАЯ ЭКОЛОГИЯ?
На экране показывают хронику экологических катастроф.

Гоша
– Вообще-то, честно тебе скажу, я и сам толком не знаю. Давай я спрошу своего деда. Может быть, он объяснит. Он у меня умный. Приходи завтра, когда я ложусь спать. Иногда дед  вместо бабушки перед сном рассказывает мне что-нибудь интересное. В этот раз я спрошу его про экологию. Приходи. Ляжешь около моей подушки, и тоже будешь слушать.
Буки (немного запереживал)
– А вдруг дед рассердится, что я тоже буду слушать, да ещё лежать с тобой рядом. Знаешь, ведь взрослые не любят, когда мыши бегают по дому.
Гоша
– Но ты ведь не простой мышонок. Дед тебя знает. Ты почти наш.  Такой симпатичный, чистенький, пушистый и, самое главное, умный. Не бойся, приходи.
Буки
– Ладно, приду обязательно.

Картина четвёртая
     Вечер. Гоша лежит в своей кроватке. Буки пристроился рядом на подушке.
Гоша (громко)
– Дед! Я тебя жду. Я уже улегся.
Дверь открывается, и входит дед.
Дед (обращается к Гоше; мышонка Буки он не заметил).
– Ну что? Готов слушать?
Гоша
– Готов.
Дед
– Вот и хорошо. Сегодня я расскажу тебе сказку про знакомого тебе мышонка Буки.
(Буки, который затаился на Гошиной подушке, тихонько запищал от удовольствия. И Гоше легонько пришлось его подтолкнуть, чтобы он замолчал).
Гоша
– Дед! Да ведь эту историю мне уже рассказывала бабушка. Она разве тебе не говорила? Давай о чем-нибудь другом.
Дед
– Хорошо, давай. Правда, я не знаю, что бы такое ты хотел услышать.
Гоша
– А я знаю. Вот по «телеку» всё время говорят про экологию. Плохая экология. Хорошая экология. Проблемы с экологией. А кто эта экология такая? Расскажешь?
Дед
– Хорошо. Попробую. Только почему ты спрашиваешь «кто». Экология это ведь наука. Надо говорить «что».
Гоша
– Ну, пусть наука. А чем она тогда занимается? Я знаю, например, что арифметика изучает числа. Биология – все живое. География – поверхность Земли. Астрономия – космос, звезды, планеты. А экология? Она про что?
Дед
– Ну, слушай!
   Был такой немецкий биолог Эрнст Геккель. Почти 150 лет тому назад он придумал слово «экология». И тогда оно обозначало «дом». Под словом дом Геккель понимал весь окружающий нас мир. Все живое и неживое. Все в мире связано между собой. И потому ничего нельзя портить и ломать. Сломаешь одно и вся цепочка живое-неживое может разрушиться. Тогда будет плохо и человеку. Ведь он тоже входит в эту общую цепочку.
Гоша
– Дед! А кроме этого самого Геккеля остальные люди понимают, что ничего в природе нельзя ломать?
Дед
– Наверное, понимают, но, к сожалению,  не все. И в этом наша беда.
Гоша
– Дед! А все-таки мне больше нравится мой вопрос: Кто такая экология. Лучше «кто», чем «что». «Что» – это неживое, а «кто» – это живое, и с ним можно разговаривать, как-то его воспитывать, что ли?
Дед
– Я тебя не очень понимаю.
Гоша
– Да, это же так просто. Вот моя сестренка Верочка. Она может быть то хорошей, то плохой. Когда она хорошая, все хвалят её, когда плохая – её ругают, объясняют ей, что она такого плохого сделала. Так и с экологией. Ведь это люди разрушают ту цепочку, которую Геккель назвал «домом». Верно?
Дед
– Да. Конечно люди. Возможно, ты и прав, когда говоришь, что слово «кто» лучше слова «что». По крайней мере, ясно, с кого следует спрашивать.
Гоша
– Ясно, что с людей. А почему люди природу портят? Почему ломают то, что ломать нельзя и даже опасно для них самих.
Дед
– Я думаю, здесь много причин. Во-первых, понимают это не все. Во-вторых, многие из тех, кто понимают, в одиночку ничего не могут сделать. Например, какой-нибудь завод сильно задымляет воздух или сбрасывает в реку опасные вещества. В природе ведь до человека этого никто не делал. Для реки и воздуха это очень плохо. И сами они не могут справиться с этими сбросами. Река и воздух не знают, что делать с отходами человеческих производств. Для них они необычны.  Конечно, все это плохо и для человека. Ведь он дышит отравленным воздухом. Из реки берет воду для питья. В реке гибнут рыбы, раки, водоросли. Живая река превращается в реку мертвую.

Дед помолчал. И все задумались. Дед, Гоша и Буки.
Дед (продолжает)
– А на этом заводе работают сотни или даже тысячи разных людей. Кто-то варит сталь, кто-то загружает доменную печь, кто-то работает на станке. Там много инженеров, конструкторов. Рабочий или инженер не могут закрыть завод. Даже директор этого не может. Продукция, которую они выпускают, нужна государству, всем людям.
Гоша
– А почему всем. Вот мне, например, сталь не нужна.
Дед
– А ты подумай получше. Окажется, что и тебе нужна. Вот у нас на кухне стоит газовая плита. А она ведь из железа сделана. А машина, на которой ездит твой папа и возит тебя? Она – тоже из стали. А трамваи, поезда в метро? А трактор в поле? И так почти всё, что тебя окружает.
Гоша (задумчиво)
– Да-а! А зачем все это, если от плохой экологии все люди умрут.
Дед (Замолчал. Он думал о том, как его внук точно поставил вопрос. Зачем? Действительно, зачем?)
– Некоторые хотят стать богатыми, потом очень богатыми, потом еще богаче, потом еще и еще…. Они алчны. И за деньги готовы убивать  природу. Иногда даже людей. Они решили, что человек царь Природы, что он должен её покорять. Был даже такой призыв:
«Мы не можем ждать милостей от Природы. Взять их у нее наша задача!»
Гоша
– Взять? Это что же? Отнять что ли? Но это, же неверно.
Дед
– Конечно. Но беда в том, что не все это понимают.
Гоша
– А можно тем, которые не понимают, объяснить, что если они будут всё отнимать и отнимать, то потом ничего не останется. Все тогда умрут.
Дед
– Объяснить то можно. Но захотят ли они слушать и захотят ли понять?
Гоша
– Ну, хотя бы некоторые из них? Пусть не все сразу, пусть по одному. Один, два, три и так постепенно тех, кто поймут, станет много. А потом, может быть, поймут и все.
Дед
– Что ж, думаю, ты и прав. Наверное, надо пробовать. А теперь давай спать. Спокойной ночи. Пусть тебе приснится хорошая экология. Да… предлагаю в воскресенье поехать за город. Я покажу вам с Буки (вижу, он тоже здесь пристроился) разную экологию. Поедешь, Буки?
Буки (радостно закивал и пропищал)
– Поеду, поеду. Я никогда ещё загород не ездил.
Дед
– Только маму спроси. А то она будет беспокоиться.

Голос за сценой
     Буки заснул беспокойным сном. Он не знал, что делать. Как спасти природу и людей.  От этого он долго ворочался и даже постанывал. Сон сморил его  только к утру. Но к этому времени он уже понял, что
Природу надо не покорять, а беречь.
Гоша даже не заметил, как убежал к себе его друг Буки. А Буки тоже глубоко задумался. Что надо делать, чтобы спасти природу. Он уже начал понимать, что он сам, Буки, тоже часть природы. Спасая природу, он будет спасать и себя и маму, и своих друзей, и даже кота Ваську. Он ведь тоже жить хочет.

Картина четвёртая
Раннее утро. Солнечно. День ожидается прекрасный. Дед, Гоша и Буки садятся в Жигули и выезжают. Буки возбуждён. Радостная улыбка не покидает его мордочку. Всё время вертится. Он пристроился на плече у Гоши и с интересом и восхищением смотрит на окружающий его мир. Ведь дальше своего дворика он нигде не был.

Голос за сценой (сопровождается показом едущих по автотрассе Жигулей)
     Выехали они рано. Начинался прекрасный летний день. Тепло, но ещё не жарко. Настроение у всех было хорошее и даже какое-то праздничное. Впереди их ждал лес, ягоды, ранние грибы, завтрак на какой-нибудь полянке.
     Но вот дела! Отъехали от города уже почти 20 километров. А вместо свежего загородного воздуха они почувствовали какое-то жжение во рту, запахло кислым дымом, гарью. Буки даже начал кашлять, Гоша с дедом чихать. Заслезились глаза.

Гоша (чихает, трёт глаза, взволнованно спрашивает)
– Что это, дед?
Дед
– Мы приближаемся к огромному Ижорскому заводу. Ветер дует от него в нашу сторону.  Это из его труб идёт такой дым. Ну да не волнуйтесь. Скоро мы эту грязную зону проскочим. Будет лучше. Конечно, если ветер не переменится и не задует нам вдогонку.
– Да! Кстати! Ты и Буки хотели познакомиться с экологией?
– Вот и первое знакомство! Это плохая экология. Она не даёт нам дышать. Она пытается нас убить. Отравляет всё кругом.
На экране показываются дымящие трубы завода.

Голос за сценой
    Наконец, завод остался позади. Ветер не переменился и по-прежнему дул навстречу. Дышать стало легче. И все как-то начали даже забывать о горьком и противном воздухе. Впереди показался мост через небольшую речку. Берега выглядели красиво. Но когда въехали на мост, увидели, что один берег завален мусором. Разбитые бочки, старые колеса от машин, полиэтиленовые мешки, бутылки, какие-то ржавые сломанные кровати и… в общем настоящая мусорная свалка. Одним словом, помойка вдоль всего берега. Останавливаться не захотелось.
На экране показывается захламлённый берег небольшой речки с деревней на пологом берегу.
(здесь и дальше разговор происходит в машине)

Дед
– А вот это другая, но тоже плохая экология. Загрязнение земли и реки. Печально то, что здесь же и люди живут. Видите, по берегам раскинулись симпатичные домики. Вниз от них тянутся огороды.
Гоша
– А кто же весь этот мусор натаскал к реке?
Дед
– Да эти же люди, которые живут в этой деревне. Они и бросают сюда всё, что стало им не нужным.
Гоша
– А рыбу в этой реке можно ловить? Может быть, половим. Ведь мы же даже удочки с собой взяли. Пусть даже мелконькую рыбку. Угостим кота Ваську.
(Буки при этом поморщился и заёрзал на плече у Гоши. Не любил он котов, особенно, Ваську).
Дед
– Ну что ты? Я думаю, что и рыбы то здесь нет. Подохла вся. Или сбежала, уплыла отсюда. А если какая и осталась, то её есть нельзя. Даже коту Ваське. Он заболеет и может умереть.
(И тут начал попискивать Буки).
Гоша (обращается к Буки)
– Ты что-то хочешь сказать?
Буки
– Да, я вспомнил, как по «телеку» показывали большущую свалку. Она называлась городской. По ней ходили грязные больные люди. Из неё шёл дымок. И даже в норке у нас, тогда как будто появился противный горький запах.
Дед
– Да, я тоже вспоминаю.
Гоша (поддержал деда)
 – И я тоже вспомнил. Это было просто страшное зрелище. Теперь я понимаю, что это тоже плохая экология и к тому же огромная. Ведь там и жить то нельзя. Там все мертвое.
Голос за сценой
     В это время дед, Гоша и Буки подъехали к перекрестку. В левую сторону шла дорога, у начала которой был указатель: Полигон «Красный Бор».
Гоша
– Какое красивое название. Наверное, там много высоких и стройных сосен. Дед, давай свернём в это место. Там должно быть красиво и чисто.
Дед
– А что? Заедем. Хотя я знаю, что это место, куда свозятся самые ядовитые и опасные отходы со всего нашего города. Правда, я читал, что это целое предприятие. Там отходы хоронят в специальных больших ямах, которые вырыты в глинах. Там их сортируют, и часть сжигают в печах. И это почти безопасно. Наверное, так и надо делать.
Голос за сценой
     Они свернули налево и поехали в сторону полигона с красивым названием и отравленной землей. На полигон их, конечно, не пустили. Но, из далека они увидели, что это внешне довольно чистое и ухоженное место. Вся территория огорожена земляным валом, перед которым вырыт глубокий канал. Внутри находятся большие пруды, заполненные отходами, есть дороги. Между ними стоят здания. Из некоторых труб идёт дымок.
     Дед развернул машину и скоро они снова выехали на главную дорогу.
Дед (обращается к  Гоше и Буки)
– Ну, как?
(Друзья задумались).
Гоша (как-то неуверенно)
– Не знаю. Конечно, это выглядит лучше, чем та свалка, которую показывали по телевизору.
Дед
– Я тоже так думаю. Что-то ведь надо делать. Большой город – большие отходы. Без заводов и фабрик человек жить не может. Да и помойки во дворах домов куда-то надо девать. Нельзя все это бросать куда попало.

Буки
– Можно мне сказать?
Дед и Гоша (хором)
– Конечно, говори.
Буки
– Я думаю, что вот этот …, который называется Красный Бор, вот этот и показывает, как надо воспитывать экологию. Делать из плохой экологии хорошую. Ну, хоть немножко хорошую.
Гоша
– Ура! Молодец Буки.  Как точно ты сказал. Люди вредят природе, но, они же и должны ей помогать. И мы увидели, что делать это можно.
Дед
– Я рад, что мы не зря поехали за город. Вы  многое увидели и, самое главное, многое поняли. Теперь поедем дальше. Подальше от большого города.
Голос за сценой (Жигули двигаются по трассе. Потом сворачивают на просёлок к лесу и полям)
На экране показывают дорогу. Вначале шоссе, затем просёлок и большая река.
Ехали они, ехали. И приехали к большой реке.
Дед
– Это река Волхов. Вон там хороший зелёный берег и никого нет. Мы будем одни. Подъедем туда.
 Солнце было уже высоко. Стало жарко. Захотелось искупаться.
На экране показывается пейзаж у большой реки.
Гоша
– Дед, а здесь можно купаться? Вроде бы вода чистая.
Дед
– Можно. Видишь, у берега даже мелкая рыбешка плещется. А левее у крутого берега выпрыгивает и большая рыба, Похоже, что её здесь много. Скорее всего, это жерех. В деревнях его иногда еще называю «шилишпёр». Какое смешное имя. Не правда ли? Эта рыба – крупный речной хищник. Его способ охоты довольно редкий. Она сильно бьет хвостом по воде и таким способом оглушает мелкую рыбешку. И оглушив ее, жерех начинает пировать.
Показывается на экране

Гоша
– Ура! Наконец-то нашлось чистое и красивое место. Место, где хорошая экология! Ура-а-а!
     Гоша быстро раздевается и бежит к реке.
Буки (запищал изо всех сил)
– А я! А меня!  Я боюсь купаться. Я маленький.  Шилишпёр может меня съесть. А в машине мне жарко. Я пить хочу. И немного есть.
Гоша (возвращается)
– Ой, я так обрадовался чистой реке, что и забыл про тебя. Прости меня Буки. Сейчас я о тебе позабочусь.
Голос за сценой
    Гоша быстренько устроил для Буки навес из больших листьев лопуха. Поставил под него блюдечко. Налил в него свежей речной воды. Рядом тоже на листе лопуха накрошил немного хлеба и любимого Букой российского сыра.
Показывается на сцене

Гоша
– Ну вот. Попей водички, поешь и отдохни здесь в тени на свежем воздухе.
Голос за сценой
Буки прямо накинулся на воду и еду. Так ему хотелось пить, и так он был голоден. Потом он улегся на травку в тени лопуха и сладко заснул. Ещё бы. Столько сегодня у него было впечатлений.

Показывается на сцене

    А Гоша в это время купался вместе с дедом в прохладной и чистой большой реке. Он радовался жизни, солнцу. Радовался, что у него всё хорошо, что у него есть любимые мама и папа, дед, бабушка и весёлый мышонок Буки.

Показывается на экране

     А Буки спокойно спал, потому что увидел и понял, что бывает ещё на свете добрая экология и что у него есть друг - мальчик Гоша.  Он понял, что Природа тоже его друг. Её надо защищать. Не давать никому в обиду.

    В своей комнатке проснулся  Гоша. У него было счастливое настроение. Как хорошо, что бабушкина сказка  про мышонка Буки стала всамделишной, хотя и во сне. Но ведь это неважно, что во сне. Правда?

 ЗАНАВЕС ЗАКРЫВАЕТСЯ
КОНЕЦ


   
КЛОШМЕРЛЬ НА РУССКОМ СЕВЕРЕ

ШОУ В ОДНОМ ДЕЙСТВИИ


НАД СЦЕНОЙ ЭКРАН


ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Ведущий – бывший студент Горного института. Уже совсем немолодой человек в современной одежде. Скорей всего на пенсии. Тот же, что в первом и втором действиях.
Алексей Иванович – геолог, ведущий маршрут.
Сергей – студент на производственной практике.
Пётр Алексеевич – начальник геофизического отряда.
Надя – радистка.
Оксана – повариха (довольно дородная молодуха).
1,2,3,… – специалисты-геофизики и рабочие.
Голос болота
Все в энцефалитках и резиновых сапогах. (Участвуют все актёры шоу).

Ведущий
    В начале 50-х годов на советских экранах с большим успехом прошла французская кинокомедия «Скандал в Клошмерле». Конечно, её содержание я не помню. Но вокруг этого слова (кажется, название городка) закручивалась забавная интрига всего фильма, вроде бы связанная с общественным туалетом.

Картина первая
Перед зрителем кусочек тайги на окраине старого  болота. Несколько мелких сосенок. В центре нечто странное, напоминающее какую-то памятную стелу. Довольно высокую. Приблизительно в два человеческих роста. Стела ограничена четырьмя немного наклонными столбам. Они как рёбра пирамиды, вершина которой срезана небольшой площадкой с дыркой в середине. На неё ведёт деревянная лестница с простенькими перилами.  Недалеко от этого сооружения деревянные основы двух палаток. Около них валяются железные банки от консервов. Вообще площадка сильно замусорена.

Ведущий
    В одном из маршрутов  два геолога наткнулись на остатки лагеря. Это была окраина болота. Похоже, стан буровиков или  геофизиков. Лагерь небольшой, но его вид указывал на длительность стоянки.

   Справа из-за кулис появляются Алексей Иванович и Сергей. Одеты в энцефалитки. На ногах резиновые сапоги. За спиной рюкзаки. В руках геологические молотки.

Сергей
– Алексей Иванович!... Господи, что это такое? Впервые вижу. Похоже на какой-то необычный термитник.

Показывает на стелу.

Алексей Иванович
– Да, пожалуй, что-то общее есть. Но ты сам Сергей подумай. Какой в этом районе может быть термитник. Мы же не в Африке. Какие в этом болоте термиты? Их тут сроду не было.

Сергей
– Пойду, посмотрю.

Снимает рюкзак и подходит к стеле.
Внимательно рассматривает её. Трогает рукой. Поворачивается к Алексею Ивановичу:

Алексей Иванович! Да, по-моему, это обычное говно.

Алексей Иванович
– Тогда не трогай! Вонять будет. Хотя, навряд ли. Высохло и вымерзло, думаю, давно и неоднократно. Это уже мумия говна.
    Любопытно и потрясающе. Крепкий сухой монумент в виде памятной стелы! Никакой архитектор не смог бы такое придумать, а скульптор не смог бы изваять. Наверное, это был бы отличный строительный материал: лёгкий, стойкий к климатическому воздействию. И самое главное, не надо никаких разведок, добычи. И для экологического оздоровления мира было бы полезно. Хорошо бы  строителям этот вопрос изучить. 

Посмотрел ещё раз на стелу и добавил:

    Чувствуется, когда-то всё это было обшито досками, наподобие буровой вышки в зимнее время. На вершине остатки небольшого «гнезда» со всеми полагающимися деталями. Наверх вела ещё местами сохранившаяся лестница с легкими перильцами. 
    Ба! Так ведь это такой сортир был! Ничего себе. Придумал же кто-то.
    А ведь, что было делать? Ни о какой яме речи тут быть не могло. Кругом болото. Так что строительная мысль находилась в жёстких рамках заданных природных условий. И люди с задачей прекрасно справились.
    Честь им и хвала!
Сергей, я предлагаю сделать здесь небольшой привал. Вон в стороне я вижу удобное упавшее дерево.  Сядем там, перекусим, выпьем из термоса чаю. Надеюсь там осталось ещё. И немного пофантазируем.

Идут, устраиваются  и готовятся поесть.

Алексей Иванович размышляет вслух:
– Скорей всего здесь были геофизики. При поисках в этом районе они обычно первопроходцы. Сбросили группу с вертолёта. Наверное, раз в неделю доставляли продукты и какое-нибудь снаряжение. Ну, да теперь ты и сам это хорошо представляешь. Нас ведь тоже так забросили. Ну, давай, разливай чай.

Пьют чай, жуют бутерброды. Вдруг слышат какие-то звуки. Звучит некая фантасмагорическая тихая музыка.

Алексей Иванович
– Это болото заговорило. Слушай, сейчас что-нибудь интересное расскажет. Ведь оно много на своём веку повидало. Всё помнит. Давай послушаем, и каждый увидит что-то своё.
Прихлёбывают чай. Смотрят на болото. На него наползает туман. Туман клубиться. В нём появляются какие-то фигуры. Как миражи реальности.

Живые миражи
Слышится звук приземлившегося вертолёта. Двигатели, как обычно, не выключаются. Вертолёт только касается земли. Крики людей:
– Давай ребята быстрей. Вон место вроде посуше. Трое таскают туда вещи. Двое подают их из салона. Остальные принимают. Женщины тоже помогают. Полный аврал.

Ведущий
– Слышен звук улетающей вертушки. Из тумана появляются люди. Вот они уже на территории лагеря. Они вне реальности. Находятся в прошлом. Для них территория лагеря ещё чистый кусочек окраины болота.

Пётр Алексеевич (даёт распоряжения)
– Надя! Разворачивай рацию. Устанавливай связь с базой. Сообщай, что уже на месте. Всё в порядке. Организуем лагерь.
– Оксана! Занимайся продуктами. Готовь обед. Двое мужиков тебе в помощь. Дрова! Установка буржуйки. Вода  и всё остальное. Ты у них сейчас за главного.
– Геофизики занимаются подготовкой аппаратуры. Завтра должны приступить к делу. Работы много.
– Остальные ставят палатки,  и  вообще, организуют быт.
Да! Не забудьте. Про Клошмерль (так у нас теперь называют это заведение). Имейте в виду, что здесь болото и среди нас две женщины. Им должно быть там достаточно комфортно.

Все приступают к своим делам. Группа, которой поручено строительство Клошмерля,  в лёгком недоумении.

Первый рабочий
– Пётр Алексеевич! Вы бы хоть намекнули, как это здесь может выглядеть. Мы так понимаем, что яма тут не подойдёт.

Пётр Алексеевич (почёсывая затылок в задумчивости)
– Да, яма, пожалуй, не подойдёт. Раз нельзя вниз, остаётся строить вверх. Вы ведь для ручного бурения вышки ставили.

Второй рабочий
– Да, это мы умеем.

Пётр Алексеевич
– Ну, значит такую и ставьте. Только повыше.
Скажем, метра три. И лучше о четырёх ногах. Наверху надо площадку сделать, какую никакую крышу. Конечно, лесенку с перилами. Стояки вышки обшить досками. Ну, дальше вы и сами сообразите. Доски вертолёт нам доставил. Если не хватит, Надя запрос сделает по рации, ещё привезут. Ну, а брёвна уж сами. Подыщите подходящие лесины.
    Да не тяните особенно. А то, я смотрю, народ уже ходит и задницы свои расчёсывает. Ведь внизу-то комаров видимо невидимо.

Отмахивается.

А на каждую жопу аэрозолей да мазей не хватит. Поберечь их надо для работы. Понятно?

Рабочие
– Понятно. Чего уж там.

Третий рабочий
– Сказать честно, таких сортиров мы ещё не делали.

 Уходят работать.

Алексей Иванович
– Так. Теперь более или менее в чём дело понятно.
Сергею
Учись, студент!

Туман становится гуще. Миражи исчезают.

Алексей Иванович
– Ну, что ж. И нам, видно, пора. Давай собираться.
Начинают складывать рюкзаки. Неожиданно, каким-то нутряным голосом заговорило болото:

Болото
– Умные люди, слава богу, попались. Поняли, что их говна мне не надо. Во мне своего гнилья хватает. Довольно, что сверху после себя оставят. Тоже мне! Экология! Надеюсь, что мне это всё удастся переварить. Атмосфера поспособствует. А что делать? Надо ведь как-то человекам помогать!
    Интересно, всё же, как они такой Клошмель эксплуатировать будут.

ЗАНАВЕС ЗАКРЫВАЕТСЯ   


Выходит ведущий
–  Наконец, Клошмерль готов. Кому-то следовало испытать его. Первопроходцем доверили быть Оксане.

ЗАНАВЕС ОТКРЫВАЕТСЯ 
Зрители видят готовый Клошмерль

Оксана подходит к лестнице с неуверенностью. Долго стоит, улыбаясь. Все подбадривают её:
– Давай, Оксанка! Не дрейфи. Гордись. Ты же первая. Если что, снимем. Там не оставим. Это тебе не космос.

Все внимательно за ней наблюдают.

Оксана
– Да, уйдите, вы! Охальники! И так страшно. А тут ещё вы. Вдруг это чудо-юдо рухнет. Тоже мне, устроили тут цирк. Журналистов только не хватает.

Крики из толпы
– Да, ладно. Ведь ты у нас своя. Можно сказать, полковая.

Наконец, Оксана решительно встряхивает головой и очень осторожно поднимается. Толпа внизу ждёт. Всё проходит благополучно.
   Оксана торжественно появляется на верхней ступеньке лестницы и медленно начинает спускаться, как с трапа космического корабля.

Торжественная музыка
(что-то вроде марша Мендельсона)
Все улыбаются и кричат:
– Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а!

ЗАНАВЕС ЗАКРЫВАЕТСЯ
Все участник  выходят перед зрителями.
 Ведущий в центре

Ведущий
–  Чего только «клошмерль» не выделывает с нами. А в общем-то, ничего особенного – он просто дарит  добрый смех. А смех всегда кусочек счастья. Всё предусмотрено Творцом.

Все  УЧАСТНИКИ ШОУ стоят в обнимку и вместе поют:

 «Там где-то в джунглях,
Где цветут лишь ананасы,
Где прекрасен так финик
И так вкусен банан,
Там грозный мавр обнимает негритянку,
Под сенью пальм и под хохот обезьян…»

Ха-ха-ха-ха-ха-ха.

КОНЕЦ


ЭПИЛОГ. ВОСЬМОЕ ЧУДО СВЕТА

Чудо – это то, чего не
может быть, но бывает.

    Понятие «Семь чудес света» связано с именем Антипатра Сидонского, написавшего в III веке до н. э. стих-список, переживший века:
«Видел я стены твои, Вавилон, на которых просторно и колесницам;
видал Зевса в Олимпии я,
Чудо висячих садов Вавилона,
колосс Гелиоса
И пирамиды — дела многих и тяжких трудов;
Знаю Мавсола гробницу огромную.
Но лишь увидел я Артемиды чертог, кровлю вознесший до туч,
Все остальное померкло пред ним;
вне пределов Олимпа Солнце не видит нигде равной ему красоты».

Этот список стал классическим. В него была внесена лишь одна поправка. Стены Вавилона поменяли на Александрийский маяк, который в период написания стиха, видимо, ещё не существовал.
    Нетрудно увидеть, что в перечень Антипатра вошли творения рук человеческих, поразившие автора и его современников и позже потомков. Заметим, что все перечисленные чудеса Антипатр, вероятно, видел, как сегодня сказали бы, собственными глазами.
    Число семь, ограничивающее список чудес Антипатра, связано с древнейшими представлениями  о полноте, законченности и совершенстве. Оно считалось священным числом бога Аполлона.
***
    Иногда мне снятся тексты, особенно под утро. Наверное, их можно рассматривать как небесные диктанты, о которых свидетельствовала Елена Ивановна Рерих и писала Елена Петровна Блаватская. Они воспринимали эти послания как информацию о господстве духа, как великий космический закон.
   И вот, где-то месяц назад, во сне я прочитал такое откровение:
 «Некоторые учёные считают нашу Землю восьмым чудом Света. В 11 или 12 знаке хранится информация о её будущем».
    Размышляя над этой фразой, я постепенно начал задумываться, по крайне мере, о двух вещах:
1. Чем 8-е чудо отличается от чудес Антипатра?
2. Что понимать под 11-12 знаками?
    С числом 8 мне удалось более или менее определиться. Оно рассматривается как нечто полное сверх меры или как Господнее число (число воскресения). Иными словами, в этом числе как бы присутствует Бог.  Действительно, Земля не является творением рук человеческих. Сами люди – это продукт Космоса и его законов. Можно ли называть её чудом? Я бы ответил:
 – Конечно. Для этого есть много резонов. Один из первых состоит в том, что аналогов Земле до сих пор в нашей Метагалактике не обнаружено. Похоже, что она сотворена в единственном (штучном) экземпляре, что она уникальна.
     И здесь хочется процитировать несколько мыслей из книги Библия и наука. (Апологетический сборник. США. – М. Из-во Союза ЕХБ, 1991. – 224 с.)

• Вероятность случайного происхождения вселенной сравнима с происхождением словаря от взрыва в типографии. Эдвин Конклин, проф. биологии. С.12.
• Бог показывает нам, что Он может действовать, по крайней мере, двумя разными способами: (1)законом природы и (2)чудом. Наука изучает Божьи естественные законы. …Хотя в наше время Бог пользуется преимущественно законами природы, Он ни в коем случае не ограничен этими законами природы. Бог может и действует независимо от установленных Им законов природы, и такие неожиданные  действия мы называем «чудом». С. 30.
• Отвечая на вопросы: откуда появилась атмосфера и кто установил пропорцию воздуха? – французский учёный Реймон Дюбуа честно отвечает: «Не знаем, и знать никогда не будем». С. 37.
• «Природа», способная на установление атмосферных пропорций и законов, воистину, должна была бы обладать Божественным разумом. С.37.
    
    Приведённые выдержки из Апологетического сборника показывают, что Земля как чудо Света не может рассматриваться без людей, на ней обитающих. Но люди ведь это не единственные существа на ней. Они только часть того, что называется «Жизнь». Как-то Андрей Битов обратился к академику Раушенбаху:
– Борис Викторович,… Всё можно допустить, как существующее: космос, Солнце, Землю, даже воздух и воду, всю так называемую «неживую природу»… но – Жизнь!? Не то, что на других планетах… самое Жизнь! Она же в принципе невозможна! Невозможна как допущение… Творец более возможен. Вы меня понимаете?
Академик выдержал паузу, по-видимому, подыскивая ответ поточнее, и, наконец, сказал: – Вы правы.
    Позже, в одной из своих книг Битов записал: – …диапазон жизни феноменально узок… мы погибнем тотчас, как нам не хватит градуса тепла, глотка воздуха или воды…
    Навряд ли, здесь есть необходимость в каких-то комментариях. Думаю, следует согласиться, что Земля это чудо Света под номером 8.

    Какая же информация о будущем Земли может храниться в 11 или 12 знаках, которые были названы  в небесном диктанте моего утреннего сна? И что это за знаки? Текст сна не разъяснял. Если имелись в виду числа, то их надобно связывать с началом отсчёта. Используя термин чудо, за начало следовало бы принять слово Божие. Помните – «Вначале было Слово». На греческом это звучит как логос и первоначально обозначало всеобщий закон, основу мира, его порядок и гармонию. Начало не могло быть нулём. Нуль в переводе с латинского означает – никакой. А из ничего может быть только ничего. К тому же длинные ряды цифр, если иметь в виду натуральный ряд, так или иначе должны иметь нули –1011 – 1012  (сто миллиардов, триллион, соответственно). А это в свою очередь должно означать конец всему без продолжения.
 Скорее всего, речь идёт не о числах, а – о другом. И это другое может означать знаки зодиака. Номер 11 – Водолей, номер 12 – Рыбы. Расшифровку их смысла следует искать в астрологических схемах. Поскольку речь идёт о Земле резонно обратиться к стихиям знаков зодиака. Их четыре.
    Водолей относится к группе фиксированных и стабильных стихий и связан с воздухом (тепло и влажность, гибкость, делимость, приспособляемость).
    Рыбы попадают в группу – мутабельных (подвижных) стихий и связаны с водой (холод, влажность, метафизическая чувствительность).    Применительно к тексту моего утреннего сна интерпретировать эти знаки, вероятнее всего, следует как прямую зависимость Жизни на Земле от сохранения существующих пропорций в составе воздушной и водной оболочек 8-го чуда Света. Поэтому прогноз будущего довольно прост: беречь то, что есть, то, что дадено. Разрушение Божественной гармонии Природы приведёт к разрушению 8-го чуда.
   
    Если люди не поймут этой простой истины, Земля будет обречена на погибель, а с нею и всё живое на ней.

ЧУДО ЗАКОНЧИТСЯ


Рекомендуемая литература.

1.Павлов АН. Основы экологической культры. Изд-во «ПОЛИТЕХНИКА». 2004. –334 с
2. Павлов А.Н.Евангелине от Природы. Энциклопедический Фонд России (ЭФР). –150 с.
   


Содержание
Пролог
Вирус-Т –причина заболеваний Земли
Сюрприз
Между небом и землёй
Радуга
Почти детективная история
Две судьбы
Счастье человеческое
Житие человеческое на Земле
Искры салюта
Кто победит
Наивные люди
Истина
По образу и подобию
Сны
Преисподняя
Abstracт
Неразделимость и неслиянность
Пойду послушаю
Резинка
Телега жизни
Место и время
Банная история
Мгновения бытия
Геокиборг
Жила-была Земля
Воронёнок
Экология – это кто?
Клошмерль (шоу)
Эпилог

Рекомендуемая литература















































Научно-популярное учебное пособие

Павлов Александр Николаевич



ЖИЛА-БЫЛА ЗЕМЛЯ

В некоторых рисунках использованы
материалы из Интернета и домашние фотографии.