Мраак

#### Пролог

Тяжёлой, разламывающей скальную породу поступью шёл старый, измождённый яростью планеты добывающий робот «Крот-7». Каждый его шаг отдавался глухим стоном в раскалённом подземелье. Пыль, поднятая стальными стопами, не успевала осесть — её тут же хватали и уносили в сторону исполинского вулкана ураганные ветры, рождённые агонией мира. Сквозь мрак, сотканный из пепла и ядовитых испарений, прожектор робота, словно обезумевший призрак, метался из стороны в сторону, выискивая смертельные расщелины, зияющие раскалённой багровой плотью магмы.

Алые, ослепительно яркие куски вулканической бомбы, изрыгаемые жерлом гиганта, всё чаще падали вокруг, разлетаясь на тысячи светящихся осколков, прожигающих броню. Иррах, последний надзиратель рудной экспедиции «Кайбер-Синдиката», наблюдал за творившимся адом сквозь перегретое и паутиной треснувшее стекло иллюминатора. Его манипуляторы, вложенные в сервоприводы управления, судорожно сжимали штурвалы. Голосовая щель, стянутая жарой и стрессом, издавала ритмичный щелкающий звук — молитву всемогущему Агру, божеству его далёкого, покрытого биолюминесцентными лесами мира, моля о спасении капсулы души, о прощении за то, что привёл свой отряд сюда.

---

#### Часть 1. Шрам

«Крот-7» был инженерным гибридом, созданным расой Ирраха для покорения негостеприимных миров. Четыре мощные шаговые гидравлические опоры, заканчивающиеся ковшеобразными захватами, позволяли ему карабкаться по крутым склонам и оставаться устойчивым. Для движения по относительно ровной поверхности служили две широкие, самоочищающиеся гусеницы, на которые опоры опускали корпус. Сейчас он шёл именно так, тяжело перемалывая гусеницами камни.

Он не шёл — он хромал, спотыкаясь о край апокалипсиса. «Крот-7» был когда-то гордостью флотилии Синдиката. Теперь он был всего лишь стальным калекой, волочащим свою разорванную плоть по агонизирующей планете.

Раскалённые камни вгрызались в его израненные гусеницы. Пыль, поднятая его отчаянным движением, была тут же подхвачена ветром, рождённым агонией мира, и пронесена к подножию исполинского вулкана, чьё жерло пылало на горизонте как гневный глаз божества. Сквозь мрак, непроницаемую завесу из пепла и ядовитого дыма, прожектор «Крота» метался, словно призрак, потерявший свой склеп. Он искал не путь — он искал отсрочку смерти. Расщелины, зияющие багровой магмой, были глотками в преисподнюю.

Иррах, надзиратель третьего когортного кольца (бывшего), наблюдал за этим адом сквозь паутину трещин на бронированном стекле иллюминатора. Его конечности, вложенные в сервоприводы, слились с штурвалами в единое целое — единственное, что ещё оставалось твёрдым в этом мире безумия. Его голосовая щель, обожжённая жарой, издавала молитву Агру. Но молитвы звучали пусто. Бог Агру был богом тихих рощ и медленных течений, богом мягкого сияния и плодородной плесени. Его не было здесь. Здесь был другой бог. Бог огня и распада.

Всего шесть циклов назад GL-717 «Геба» была раем. Планета-сад. Воздух, напоённый симфонией чужих запахов, синие споровые леса, шепчущие на незнакомом языке, изумрудные моря, полные ксилогенной жизни. Они начали стандартную процедуру — запуск глубинного бура «Азимут-9» для забора кернов. Инженеры рапортовали об аномальной плотности пород, о невероятных энергетических сигнатурах. Ликование! Уникальные полезные ископаемые! Проценты от добычи! Затем раздался Звук. Не грохот. Не взрыв. Это был низкочастотный стон, идущий из самого нутра планеты, стон, от которого вибрировал керакс и сжималась нервовая сумка. И потом… потом мир просто рассвирепел.

Небо треснуло по швам, из которых хлынул огонь. Земля разверзлась, поглощая лагеря, корабли, отряды. Цветущий мир за несколько минут превратился в метафору ада, превзошедшую самые жуткие пророчества.

Очередная вулканическая бомба, кусок планетарной плоти, выплюнутый с яростью, рухнула рядом. «Крот-7» рванулся в сторону, но слишком медленно. Раскалённая скала врезалась в левую гусеничную тележку, призванную нести вес его могучего корпуса. Металл, и без того доведённый до предела, взвыл и лопнул. Шаговые гидравлические опоры, теперь оставшиеся без опоры, судорожно дёрнулись в воздухе. Гидравлика взорвалась, орошая раскалённый камень чёрной, дымящейся жидкостью — кровью машины. Робот осел на бок, его движение превратилось в мучительное, ползучее умирание.

«Поднимайся!» — шипел Иррах на своём языке, из последних сил пытаясь выровнять машину. Он был последним. Он видел, как гигантская трещина поглотила челнок с ранеными. Он слышал последний, полный статики, щёлкающий крик по рации. Он был единственным, кто добрался до «Крота», стоявшего на отшибе, на пробной шахте.

Волоча свою искалеченную стальную раковину, оставляя за собой глубокий, как незаживающая рана, след, Иррах полз к единственной надежде — к главному звездолётному полю. Туда, где должен был стоять его корабль, «Странник-12». К спасению. К дому.

---

#### Часть 2. Иммунитет

Она ощущала это тысячью своих сейсмических нервов. Вибрацию. Назойливую, чужеродную, болезненную вибрацию крошечного кремниевого клеща, царапающего её кожу.

*Опять.*

Она не удивлялась. Они всегда возвращались. Эти паразиты, падающие с холодных, безжизненных пустырей космоса. Они приходили по-разному. Одни — с грохотом и огнём, заявляя о своём праве силой. Другие — тихо, как споры, оседая ядовитой пылью и начиная прорастать своими угловатыми, бездушными структурами. Они вонзали в неё свои твердосплавные жала, высасывая её жизненные соки, её плоть, её кровь.

Они причиняли невыносимую боль. Но они же и научили её защищаться.

Мраак. Это было её имя. Звук ломающейся коры. Звук её гнева.

Раньше она терпела, пока боль не становилась огненной иглой, вонзённой в самое сердце. Теперь она научилась реагировать быстрее. Иммунный ответ. Так она это называла. Разогреть кровь. Направить её к месту заражения. Очистить рану огнём. Стерилизовать её.

Она чувствовала, как последний паразит ползёт по её поверхности. Жалкое, ничтожное создание. Оно было упрямым. Оно двигалось к месту своего первоначального вторжения, к тому месту, откуда пришла зараза. Оно стремилось к своему гнезду.

И тут Мраак почувствовала нечто новое. Не просто боль или раздражение. Любопытство. Интеллектуальный импульс, слабый, как первый луч света в глубинах океана.

*А знает ли оно?* — подумала она, и сама мысль была подобна движению тектонических плит. Понимает ли этот крошечный, слепой клещ, что то место, к которому он так отчаянно ползёт, уже мертво? Что его гнездо, его сородичи, его надежда на спасение уже растворены в бурлящем, очищающем огне? Что он бежит не к спасению, а в объятия праха, в музей своего собственного вымирания?

Вероятно, нет. Их сознание было ограничено их собственной оболочкой. Они видели мир лишь как ресурс для своего бесконечного, бессмысленного расширения. Они не чувствовали сердцебиения планет, не слышали музыки вращения звёзд.

Его упрямство стало оскорблением. Наглым отрицанием её права на жизнь, на целостность.

Удовлетворённо сдвинув тектонические пласты, Мраак прицелилась. Это был не слепой выплёск энергии. Это был точный, выверенный удар. Хирургический разрез раскалённым скальпелем. Она собрала всю свою волю, всю свою боль и гнев в одной точке — в жерле самого большого вулкана. Она ощутила паразита, его жалкую, чужеродную суть.

И выплюнула ему навстречу не просто магму. Она выплюнула приговор.

---

#### Часть 3. Откровение

Иррах увидел, как чёрное небо над вулканом располосовала багровая молния. Но это была не молния. Это был поток чистой, концентрированной ярости, летящий прямо на него с непостижимой, математической точностью.

В последний миг его сознание, закалённое в чужих мирах и отточенное страхом, сработало с кристальной ясностью. Он не видел просто лаву. Он увидел *намерение*. Он понял, что хаос вокруг имел совершенный, ужасающий порядок. Трещины расходились не случайно — они отсекали пути отступления. Вулканы извергались не просто так — они создавали стену огня. Лавовые потоки не текли — они *выползали*, как щупальца, перекрывая дороги.

Это была не планета. Это был живой, мыслящий, чудовищно древний организм. И они, пришельцы, были для него не первооткрывателями, не добытчиками. Они были болезнью. Микробами. А он был… врачом.

Его вера в Агру, в технологии его расы, в исключительность Синдиката — всё рухнуло в одно мгновение, сменившись всепоглощающим, унизительным ужасом. Они не гибли в результате природной катастрофы. Их *лечили*. Уничтожали с холодной, безличной эффективностью иммунной системы, уничтожающей патоген.

Он хотел издать предсмертный щелчок. Кричать о том, что они не знали! Что они не хотели причинять боль! Что они просто искали, хотели жить!

Но звук застрял в голосовой щели. Какое это имело значение для организма, который пытается выжить?

Светящаяся полоса приговора накрыла «Крот-7». Сталь испарилась мгновенно. И последнее, что ощутил Иррах, был не огонь, а странное, всепроникающее чувство… *чистоты*.

---

#### Эпилог

Наступила тишина. Пролив огня медленно остывал, превращаясь в гладкое, чёрное стекло — новый рубец на теле Мраак. Пепел оседал, как повязка на затянувшуюся рану. В воздухе, прошедшем через очищающее пламя, уже не было ядовитых испарений — лишь стерильный запах озона и расплавленного камня.

Она удовлетворённо наблюдала. Инфекция была подавлена. Чистота восстановлена. Гармония возвращалась. Её тело, её мир приходили в равновесие. Где-то в глубине, в её раскалённом сердце, уже рождался новый, более совершенный механизм защиты. Для следующей инфекции. Для следующих гостей, что непременно придут, не в силах устоять перед соблазном её богатства.

Она была Мраак. Она не была злой. Она не была мстительной. Она была жива. И она защищала свой дом. Её молчание было не пустотой, а обещанием. Обещанием огня.

Планета дышала. И её дыхание было подобно вздоху гигантского кузнечного меха. Оно предвещало не жизнь в понимании кремниевых паразитов.

Оно предвещало только огонь.

Только Мраак.