Проводник

Проводник
Рассказ

   Во времена «великого и могучего»,- так назывался в гимне наш Союз, этот городок представлял собой довольно крупный железнодорожный узел, через который можно было без  труда  попасть в любое место необъятной тогда страны и часто – даже не делая пересадок.

   Потом Союз распался и всё потихонечку стало рушиться. Сократилось и количество железнодорожных маршрутов, потом их стало ещё меньше, уменьшалось количество купейных мест, в вагонах, которые  цепляли к составам в  городке, оставалась одна плацкарта, в которой Агата просто физически не могла ехать. Потом вроде купейный вагон то ли опять прицепили, то ли добавили бронь, но когда ей пришлось брать билеты в столицу за двадцать дней до майских праздников, то билетов  не было никаких. Пришлось покупать билет из областного центра на фирменный поезд, которым она пользовалась в годы далёкого студенчества, когда училась в этом областном центре и случалось ехать в столицу. Всегда вспоминались детские поездки с родителями, тогда путешествовали самолётами или в спальном вагоне поезда, пересекая страну с  востока на запад.
   Детские впечатления особенно ярки и  долговечны. Агата помнила до сих пор уютные купе с мягкими пузатыми полками, пепельницы из алюминия, прикреплённые повсюду, настольными лампами на столиках, у-образными лесенками, с помощью которых без труда, поставив её в любое удобное место, можно  было влезть на верхнюю полку. Коврики на полу, накрытые иногда светлым полотном и куча всяких тумблеров, включающих разную подсветку. Занавески на окнах  с фирменными  картинками, льющаяся музыка откуда-то  с потолка и голос диктора, важно и торжественно объявляющий о том, к какой станции подъезжает поезд.  Из вагона- ресторана носили вкусно пахнущую еду, можно было обедать прямо в купе, но они всегда шли в вагон- ресторан, где было так же уютно, как и в купе, но было больше воздуха,  который легко врывался  через приоткрытые где-то окна и поддерживал свежесть белых скатертей,  занавесок,  передников и крахмальных корон официанток.  Это было счастливое детство, создающее впечатление всеобщего благополучия в агатиной детской голове. Но это было давно.

   Купив билеты на автобус, который довезёт её до областного центра, Агата с недовольством в душе  стала ждать,  как ей придется, выйдя из автобуса, тащиться  к поезду метро по длинным подземным коридорам.

   Как всегда,  всё оказалось приятнее, чем она ожидала. Автобус был красивый и высокий, у неё было первое место, никто не мешал смотреть вперед и она, сунув  наушники в  уши,  весь путь  прослушала музыку из телефона.

   До поезда метро дошла тоже как-то незаметно, села в полупустой вагон и  через  тридцать минут подземного «путешествия», пройдя сеть подземных коридоров уже на железнодорожном вокзале, оказалась в великолепном, с детства известном  главном зале вокзала. Конечно, он  претерпел кое-какие изменения: во-первых, в нем уж не стояли скамейки для ожидающих. Во-вторых, вместо ресторана, в который  в детстве они обязательно заходили пообедать,  теперь был зал ожидания , о чем стыдливо свидетельствовала невзрачная табличка. Туда не хотелось и заходить, разочарованная Агата , пробормотав про себя «нет, так нет» , привычно задрала голову вверх, чтобы посмотреть на знаменитую когда-то роспись высочайшего свода.

   К досаде своей она отметила, что осталось всего четыре картины, Агате казалось, что их было больше. Зал выдержал не один ремонт, в течение которых его стены претерпевали некоторые изменения  по каким-то причинам или по прихоти дизайнеров. Впрочем, -это было теперь не так уж важно. Современные средства информации вносили свою лепту в общий облик зала, но общее впечатление от его исключительности, простора и незыблемости оставалось.  Агата прошла по всей территории вокзала, удовлетворяя свою ностальгию, понемногу привыкая к новой обстановке и начиная чувствовать себя её составляющей.

   Со всех сторон слышалась иностранная речь, то и дело попадались пары дежурных милиционеров, к которым, правда, отношение уже было совсем не то, как в детстве. «Дядей Стёпой» от них уже не веяло давно.

   Рядом с Агатой напротив электронного табло с расписанием движения поездов остановился японец, его Агата заметила боковым зрением, когда он производил идентичные агатиным действия, водя пальцем по сенсорному экрану то ли телефона, то ли какого-то японского планшета. Он мгновенно настроил его и, сфотографировав расписание, тотчас ушёл.

   Агата, побродив по вокзалу и имея в запасе ещё не меньше часа, вышла на привокзальную площадь. Было уже темно, вокруг светились какие-то витрины, рекламы. Шумели водой два или три фонтана с подсветкой,  вокруг которых на скамейках сидели люди, отдыхая, некоторые фотографировались на фоне цветной воды. Было приятно сидеть здесь, наблюдая вечернюю привокзальную жизнь. Агата могла бы сидеть и дальше в этом оазисе спокойствия и неторопливости, но, почувствовав прохладу, побоялась спровоцировать себе недавно вылеченный насморк и  вернулась в здание вокзала.
 
  Здесь было интересно, можно было наблюдать за людьми, что ей очень нравилось, и побольше впитать в себя атмосферы этого давным –давно известного помещения вместе с воспоминаниями о своём детстве.

   Агата неминуемо погрузилась бы в них,  но женщина, стоящая со своими вещами тут же, у колонны, где и Агата, обратилась к ней с неожиданным вопросом.

-  Вы не знаете, в этом кафе, - она кивнула головой в угол зала, где приютилось небольшое кафе с огромным самоваром, - есть чай?

-  Думаю, что есть, - улыбнулась в ответ Агата, - видите, вот и самовар, а из него пар идёт, значит, чай точно есть.

   Агата покосилась на пару сумок женщины, стоящих неподалёку, и поняла, что той не хочется, да и неудобно с ними подходить к стойке, да еще как-то нести  потом свой чай до столика;  официантки только убирали со столиков.

-  Это ваши сумки, - тотчас спросила Агата, даже не думая, - пододвиньте их ко мне поближе, а сами идите,  я присмотрю за ними, на поезд мне ещё рано, - она поняла, что сморозила глупость, еще не закончив говорить. Агата рассмеялась, увидев взгляд этой женщины, который можно было бы растолковать «дурочку нашла» и тут же сказала поспешно, смеясь:
-  Нет-нет, не надо, я не подумала. Никогда так не делайте, люди разные бывают, да и я не останусь, - такая ответственность, - добавила она.

   Женщина и сама не собиралась делать этой глупости, просто Агате не хотелось, чтобы она хоть на один процент  уличила её в неблаговидном поступке.

   Похоже, что женщина оказалась из понятливых и они понемногу разговорились.  Она ехала в противоположном агатиному направлении и поезд её отправлялся сорока минутами позже .

   Сквозь большие окна, выходившие на перрон, было видно, как первый путь занимает серебристый состав. «Хюндай»,- сообразила Агата и ей захотелось вживую заснять его, но кейс  с сумкой снивелировали  это желание.

-  Сейчас этот красавчик отойдет и подадут мой поезд, - сказала она женщине, та кивнула головой.

   До отправления поезда было 35-40 минут. Ещё минут двадцать пять они проговорили, за это время женщина успела купить игрушку  собачонку- пуделя, который висел на ниточках , прикрепленных к планке и очень правдоподобно и потешно двигался в руках продавца.  Пуделёк стоил недёшево. Агата вспомнила, как за цену вдвое меньшую она когда-то приобрела настоящего месячного пуделя на птичьем рынке в столице. Он был маленький и поскуливал. Домой его везли в старой ушанке и ему в ней было вольготно и уютно.

   Диктор объявлял что-то по вокзалу, Агата различила четко сказанный номер своего поезда, но  дальше какие-то шумы помешали нормально услышать. Это было уже второе объявление. «Наверное, задерживается», - подумала она вслух.  Уйти поезд никак не мог, во-первых, ещё не время,  минут десять ещё есть, да и «Хюндай» не освободил колею.   Смутная догадка осенила Агату, она взяла свои вещи,  попрощалась с женщиной  и отправилась на перрон, там не так гулко слышались объявления.
 
  Серебристый состав стоял на рельсах, а сбоку вместо «Хюндай» Агата прочитала «Обериг».

-  Какой номер поезда?- поинтересовалась она у стоящего  рядом с ближайшим вагоном проводника.

-  Шестьдесят третий! – бодро ответил он.

-  А шестнадцатый вагон?-  Агата поняла,  что чуть не проводила свой поезд, приняв его за другой.

-  В конце поезда, - проводник махнул рукой в нужном направлении.

   Агата поспешила вдоль состава, не отказывая себе в  удовольствии посмеяться над собой, чуть было не проводившую свой поезд по ошибке. «А если бы я его ещё и сфотографировала», - веселилась она по пути к вагону. Всё  смешное и невероятное – из жизни, - пришла она, как всегда, к умозаключению.
 
  В таком оптимистическом  и весёлом настроении и  подошла Агата к своему шестнадцатому вагону.

   У  входа в вагон стоял проводник. Он был, как и все проводники, в красивой униформе, очень опрятно выглядевшей, примерно так же молод, как они, но он был совсем другой.
  Был он  сухощав, но не худ. Его овальной формы лицо обрамляли тёмные, зачёсанные назад, волосы, которые имели тенденцию упасть на лоб, но не падали, оставляя высокий лоб открытым. Это придавало его лицу   какой-то аристократизм, подчеркнутый лицом,  выражавшим  некую томность. Губы среднего размера с небольшим изломом, как  будто хотели скрыть еле заметную иронию. Глаза тёмные, большие, сливовидные. Густые ресницы делали их глубокими и выразительными.

   И именно на его лицо Агата обратила внимание, потому что оно не вписывалось в картинку.

   У него не было весёлой  улыбки или просто улыбки на лице. Он не проявлял интереса к пассажиру ( а вдруг не тот и не туда). Он посмотрел довольно безразлично в билет, протянутый Агатой, с очень  лёгкой улыбкой выслушал её «а я чуть не проводила ваш поезд, спутав его с другим», вернул  лицо в прежнее томно- снисходительное состояние. Это было лицо человека, которому волею случая или судьбы  пришлось облачиться в форму проводника. Он был здесь чисто внешне. Внутренне он не покидал свой мир. Каким-то благородством от него веяло, - это так не стыковалось со временем.

   Всё это промелькнуло в голове у Агаты, когда она поднималась по ступенькам, не заметив его полушаг в свою сторону с целью помочь ей войти в вагон. Она поднялась быстро, как всегда, и уже топала по коридору на своё тридцатое место, по пути веселя себя по привычке: «спасибо, что не в туалете,  осталось чуть-чуть».
 
  Своё верхнее место Агата легко обменяла на нижнее, лишь намекнув молодому мужчине насчет обмена и не претендуя на благополучный исход. Мужчина оказался галантным и весь вечер развлекал Агату разговором и своими рассказами. То же  делал второй мужчина с верхней полки.

   Агата, сидя между ними, только успевала поворачивать голову  то к одному, то к другому, чтобы поддерживать разговор. Бабулька, разместившаяся на второй нижней полке, была глуховата, поэтому без необходимости в разговор не вмешивалась.

   Неожиданно  в проёме открытой двери появился проводник.

-  Чай будете?- он спросил это со своим томно-безразличным выражением лица, но всё-таки заинтересованным в ответе.
   Почему-то вопрос прозвучал неожиданно, так, во всяком случае, показалось Агате. Повисла небольшая пауза, но мужчина, уступивший Агате место, ответил за всех.

-  Чай? Чай будем пить утром.

   Никто не возразил, все были согласны, а проводник, услышав такой ответ, даже показался слегка озадаченным .

-  Утром? -  переспросил он меланхолично и тут же утвердил, - утром, - с чем и продолжил  свой путь по вагону.

-  Какой томный проводник, - заметила, не удержавшись, Агата,- неужели утром будет чай, ведь мы так рано приезжаем.

   Мужчины  улыбнулись агатиному замечанию, но не поддержали его, беседа продолжалась. Агате было забавно наблюдать за ними. Один из мужчин что-то рассказывал Агате, другой, не соглашаясь с ним,  говорил Агате противоположное как оппонент. Казалось, что ни в одном вопросе  их мнения не сходятся. Бабулька уснула, наконец, мужчины тоже утомились.

   Было начало первого ночи, когда Агата почувствовала, что  погружается в сон. Вопреки ожиданию, она проспала всю ночь и проснулась лишь за час до прихода поезда в столицу.
   
   Глянув на пульт, расположенный над дверью, Агата увидела, что свободны оба туалета. Она без промедления встала и, захватив умывальные принадлежности,  пошла умываться. Туалет приятно поразил Агату  чистотой , сухим полом, наличием двух кусков мыла, туалетной бумаги и салфеток в специальном контейнере. Чуть слышался легкий запах дезодоранта.

   Вообще, весь состав был новый, вагон еще не утратил запаха новизны. Чистенький, современный, усовершенствованный вагон создавал приятное впечатление. Так же, как и в воспоминаниях детства,   везде сияли лампочки, удобные , мягкие полки и мягкие спинки полок были очень комфортными, пожалуй, не хуже тех. И коврики на полу, ничем не застеленные, новенькие и весёлые. Агата была приятно удивлена и тотчас решила путешествовать  по железной дороге только  в подобных поездах.

-  Не много ли положительных эмоций? – промелькнуло в голове довольной Агаты. Она умыла лицо, почистила зубы и навела утренний макияж. Она привыкла к этому, да и наличие двух мужчин в купе  обязывало выглядеть хорошо.

   В прекрасном расположении духа Агата вернулась в купе. Бабулька тоже поднялась, мужчины ещё спали.

   Агата свернула свою постель и только присела к столику, как дверь купе открылась и томный проводник(так она называла его про себя)  с таким же выражением лица внес три стакана с чаем.

-  О, чай!  Спасибо!-  обрадовалась жизнелюбивая Агата, - сколько с меня?

   Проводник назвал сумму, Агата достала купюру и положила её на столик.

-  Сдачу не надо, - негромко сказала она так, чтобы  слышал только проводник, дабы не смутить его этой маленькой благодарностью перед остальными.

-  Пожалуйста, -  спокойным голосом, не лишенным благородства, ответствовал проводник, аккуратно и с достоинством кладя сдачу на столик. И сделал он это без напряжения, естественно и без вызова. Агата это шкурой почувствовала. И ему не хотелось ставить её в неловкое положение отказом от чаевых.

   Акции проводника  стремительно повышались.

   Проснулись мужчины и слезли со своих полок пить чай, продолжая начатый  невнятный спор, стараясь произвести на Агату впечатление, она с одинаковым вниманием выслушивала обоих.

   Чай  был выпит, уже окончен и разговор о чае, пришедшийся кстати, поезд приближался к вокзалу столицы, опаздывая на 5-7 минут. Все приготовили свои вещи к выходу,  бабуля в беспокойстве озиралась в поисках родственников, которые были должны её встретить.

   В этот момент у Агаты зазвонил телефон. Она приложила его к уху, отвечая на звонок звонившему ей брату. Когда она подняла голову, мужчин не было в купе, они вышли по-английски.  Агата улыбнулась с сожалением. Хотелось на прощание ещё раз поблагодарить мужчину за предоставленную нижнюю полку, да и попрощаться  требовал этикет, раз уж так хорошо провели  дорогу в беседах.

   Распрощавшись с бабулькой,  она пошла по коридору, вышла в тамбур и осторожно начала спускаться по ступенькам.
 
   Проводник стоял внизу, глядя куда-то в сторону.
   Вдруг Агата увидела руку проводника, принимавшего у нее кейс и вторую , - чтобы помочь ей спуститься.  Агата с удовольствием воспользовалась  обеими.
-  Спасибо вам большое, поездка была приятной, - вежливо поблагодарила она проводника за всё.

   Он  лишь одарил её своей томно-меланхоличной улыбкой, чуть-чуть показавшись из своего мира в действительный.

   Агата  увидела спешащего по перрону брата, который встречая её, немного задержался, паркуя машину.  О проводнике она тотчас забыла, но когда они сели в машину и  брат стал расспрашивать, как она добралась, Агата начала свой рассказ со слов:

-  Ты  знаешь, у нас был такой проводник… .

10 05 13